Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?
| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?|
|
|
|
Х У Д О Ж Е С Т В Е Н Н Ы Й С М Ы С Л
ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Соломона Воложина
|
23.06.2019 |
К годовщине смерти моей Наташи
|
|
22.06.2019 |
Необычная статья Это будет необычная для меня статья. Всегда я стараюсь найти художественный смысл произведения искусства, если оно – произведение неприкладного искусства. Если оказывалось, что оно только “притворялось” неприкладным, а на самом деле движимо было не подсознательным идеалом, я его сознательность разоблачал. А это, “Укрощение красного коня” (2017) Юлии Яковлевой, несколько наоборот, притворяется, оказалось, детективом, а на самом деле – произведение такого вида прикладного искусства, как идеологическое. Приложено к идее. К идее плюрализма в данном случае. И, наверно, я должен с самого начала признаться: речь пойдёт больше о политике, чем об искусстве. Непереваривающие политику могут тут прекратить чтение. Тем более что я – человек-экстремист. В политическом смысле. – Я думаю, что будущее человечества – коммунизм. Новый. От старого отличающийся, например, добавлением слова “разумное” в формулу старого коммунизма: “каждому по потребностям”. Для старого потребности понимались неограниченными. А в новом я предлагаю материальные считать разумными, и только духовные – неограниченными. То есть я – идеалист. Но не тайный, а воинствующий и довожу общающихся со мной (материалистов) до раздражения.
Для начала я хочу обсудить почти конец книги, как следователь Зайцев пришёл к ветеринарному институту, месту работы опрашиваемого Кольцова, чтоб убедить его не идти на работу, а немедленно уехать из Ленинграда в Елец. Вернее, не это, а первую их встречу. Кольцов никак не хотел помочь милиционеру в его расследовании. Почему? Потому что он бывший царский офицер. Теперь на службе в советском учреждении. И не чувствует никакой симпатии и обязанностей перед советской властью, в том числе – милицией. Зайцев потом сумел его расколоть. Но поначалу Кольцов ничем не помогал. Мне в этой связи вспоминаются слова Симонова: "Трагическое по масштабам октябрьское окружение и отступление на Западном и Брянском фронтах было в то же время беспрерывной цепью поразительных по своему упорству оборон, которые, словно песок, то крупинками, то горами сыпавшийся под колеса, так и не дали немецкому бронированному катку с ходу докатиться до Москвы” (http://www.wysotsky.com/0009/295.htm). Кольцовых мало осталось в армии к 1941 году. И, может это кощунство, но не известно, докатился ли б бронированный каток до Москвы сходу, то есть была б ли победа в Великой Отечественной войне, если б остались в армии Кольцовы. Право мне так улетать мыслью дала сама Яковлева, своим мистическим намёком, что её Журов это по ассоциации Жуков. Тем более, что "в период репрессий” у Жукова тоже, как и у Журова, были неприятности "Зайцев видел, как смотрит на Журова Артемов - умиленно и гордо. И как смотрит тот, другой. И сам смотрел. Смотрел на гарцующего Журова. Чеканное лицо, ладонь у виска замерла в военном салюте. И поневоле видел бесконечные шеренги, горошины касок, сомкнутые дисциплиной и общим восторгом. Блеск погон и орденов. Знамена. Зубцы кремлевской стены. Рты, раскрытые в крике "Ура, победа!". И с усилием отогнал это внезапное видение”. Перец в том, что на самом деле книга – о жестокости как негодном принципе устройства советского государства. В частности – о начале дела “Весна”. Это "репрессии в отношении офицеров Красной армии, служивших ранее в Русской Императорской армии, и гражданских лиц, в том числе бывших белых офицеров, организованные в 1930—1931 годах органами ОГПУ” (Википедия). Зайцев увидел в списке подлежащих аресту Кольцова и пошёл его предупредить. Но в книге ни слова нет о том, что привело к делу “Весна”. "Активная разработка чекистами военспецов вряд ли когда-либо прекращалась, но особенно она усилилась с 1924 г. Почему именно с 1924 г.? Вероятно, потому, что именно в 1924 г. в доме бывшего генерал-лейтенанта А.Е. Снесарева состоялось собрание георгиевских кавалеров, о чём узнали органы ОГПУ… Чем больше ухудшалась социально-политическая обстановка в СССР в связи с хлебозаготовительными кризисами 1927 - 1928 гг., тем более динамичными и активными становились Кутепов и его ближайшее окружение. Весной 1929 г. в отделах РОВС в Европе стала известной фраза Кутепова, произнесённая им в речи перед кубанскими и донскими казаками: "Сигнала '"Поход!" ещё нет, но сигнал "Становись!" уже должен быть принят"… 25 января генерал Кутепов в Париже предложил поручику М.Л. Критскому разработать план десантной операции на Кубань - один из очагов непрекращающегося вооружённого сопротивления в период коллективизации. Кутепов хотел высадить около 4 тыс. офицеров. Десант намечался на раннюю весну текущего года, отметим это обстоятельство. Критский собирался сделать доклад Кутепову 27 января, но 26 января председатель РОВС при попытке похищения был убит группой чекистов во главе с Яковом Серебрянским. В январе 1930 г. ситуация в стране настолько накалилась, что требовалось любой ценой убрать отважного генерала, собиравшегося лично принять участие в высадке. Открытое убийство Кутепова ошеломило эмиграцию. С гибелью второго председателя РОВС оборвались и многие связи, в том числе и среди иностранцев, обещавших морские транспорты. Заступивший на его место генерал-лейтенант Е.К. Миллер от идеи десанта отказался, а может быть, вообще не был в псе посвящён” (http://ruskline.ru/monitoring_smi/2005/12/07/vlast_i_armiya_1929-1931_gg_e_pizod_neob_yavlennoj_vojny). Вместо этого в книге подчёркивается, что бывшие царские офицеры, если и убивают кого, то лошадей – из-за разного видения того, как поддерживать орловскую породу. Наездник Жемчужный оказывается убитым случайно. Николаев думал, что жеребец Пряник от фосгена умрёт гораздо быстрей. А тот дотянул до самого заезда, и упал (убив Жемчужного) прямо во время заезда. На советские порядки никто не покушался. Тем не менее, их решили зачистить. По книге – впечатление (из-за Кольцова) – всех без разбору. Вот и победили через 10 лет под Москвой. Но на такую ассоциацию Яковлева не рассчитывала. Она описала, как разгорячённый начальник ГПУ Новочеркасска, Емельянов, получив вооружённый отпор от кулаков, не желающих вступать в колхоз, сгоряча захотел организовать карательную операцию. В ней отказались участвовать курсанты-кавалеристы. Им угрожал расстрелом случайно там присутствовавший начальник вооружений РККА Тухачевский, противник кавалерии в пользу танков. И Зайцев, тоже там присутствовавший, потом рассуждает, кто будет расстреливать. И думаешь, что, если кого и будут расстреливать, то кулаков, до которых как-то да доберутся. Нет, Яковлева буквально так не написала, она такое внушила. И если дело “Весна” таки было в действительности, то под Новочеркасском в 1931 году (судя по интернету) восстания не было. И вопрос, опять же, если б не было насильственной коллективизации, СССР бы выстоял в войну? Так это я задаюсь таким вопросом. Из чувства противоречия к – я так думаю – тенденциозной Яковлевой. Я б не смел таким вопросом задаваться, если б Яковлева была не вольна в том, что у неё выходит, если б ею владело вдохновение от ждущего своего воплощения подсознательного идеала, над которым автор не властен. А именно такого вдохновения я не чувствую. Ею в 2017 году движет другое вдохновение, осознаваемое: что нужно как-то противостоять ей, балетному критику, этому путинизму, жёсткостью своего противостояния так называемой несистемной оппозиции, - жёсткостью, похожей на сталинизм. – На балет мало кто ходит. А вот детективы читать – народ любит.
А вот теперь, вызверившись, я могу и похвалить её. Я считаю, что всё искусство (и неприкладное и прикладное {в т.ч. к идее приложенное}) имеет общий для всех скрытый художественный (т.е. подсознательный) смысл – один на все времена: радость жизни. Так вот им-то Яковлева просто фонтанирует. Второе предложение: "В серых пожухлых домах на другой стороне проспекта появилось что-то легкое, бумажное”. Именно второе я взял, ибо первое – банальность. "Раннее нежное летнее солнце всегда было городу к лицу”. Хороша первая половина четвёртого: "На стеклах цвели пыльные пятна и потеки…”. В ту же степь – радость жизни – уходит и пафос приобщения автора к тончайшему – оценке качества лошадей. Она, правда, попутно ёрничает над теми, кто был никем и стал ого кем при советской власти, не усовершенствовавшись в тонком. И тут, да, есть доза тенденциозности креативного класса над уралвагонзаводом. Но радость есть радость. История про Умного Ганса, коня, умевшего считать. "…Умный Ганс был русским рысаком, - строго ответил Артемов. - Способность к тончайшему взаимодействию с человеком. Это и есть - порода, товарищ Зайцев. Это, а не экстерьер”. Это – слова Артёмова, тренера по выездке, бывшего аристократа. А как он издевался над мужланом Герасищевым, доискивавшимся у него, почему Артёмов бракует колхозную лошадь. Ну почему… – Сцена так и брызжет радостью жизни от этого контраста выходца из мужиков и выходца из аристократов. Яковлева и не замечает, какую пустую претензию креативного класса на тонкость она выражает. Ибо СССР, как лишившийся интеллигенции в войнах и репрессиях, не достиг бы тех технических – и не только – высот, если б тёмные из народа не стали светлейшими. – Не святые горшки лепят. – Что объективно и доказывается хоть бы тем, что секрет породы русского рысака выражен, вон, в нескольких словах. Но радость жизни – это прекрасно. Какое выпукло-грубое слово “Герасищев”… Или как интересно читать описание склада ума Зайцева – следовательского, если можно так выразиться. Поток сознания следователя. Павшую лошадь вскрывают, если есть подозрение на болезнь. А Пряника зачем? Чтоб знать в цифрах его исключительность (Кольцов же не сообщил о причине смерти – его не нацеливали так). Его начальник, профессор Савченко говорит: "- После смерти пряник представляет собой сумму ценнейших сведений… Зайцев выпятил губу, покивал с уважением, мол, дела. - А сумма сведений эта… Что же, можно мне с ней ознакомиться? - А вам-то зачем? – простодушно удивился профессор. Зайцев вполне его понял. Он не знал, что ищет, что думает найти. Пожал плечами: - Работа такая. Интересоваться”. Должен признаться, что я, хоть и имею примету, что легко читаемая вещь – это ерунда, всё же одним духом прочёл книгу. И, если б не её антисоветская тенденциозность, я б не взялся о ней писать. 20 марта 2019 г.
|
|
21.06.2019 |
|
|
20.06.2019 |
|
|
17.06.2019 |
|
|
15.06.2019 |
|
|
14.06.2019 |
|
|
13.06.2019 |
|
|
11.06.2019 |
|
|
10.06.2019 |
|
|
07.06.2019 |
|
|
06.06.2019 |
|
|
05.06.2019 |
|
|
30.05.2019 |
|
|
28.05.2019 |
|
|
28.05.2019 |
|
|
27.05.2019 |
|
|
26.05.2019 |
|
|
23.05.2019 |
|
|
20.05.2019 |
|
| << 51|52|53|54|55|56|57|58|59|60 >> |
 |
Редколлегия | О журнале | Авторам | Архив | Статистика | Дискуссия
Содержание
Современная русская мысль
Портал "Русский переплет"
Новости русской культуры
Галерея "Новые Передвижники"
Пишите
|
© 1999 "Русский переплет"
