Х У Д О Ж Е С Т В Е Н Н Ы Й С М Ы С Л
ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Соломона Воложина
13.06.2007 |
|
05.06.2007 |
|
13.05.2007 |
Стоит ли мусолить одну деталь?!
|
08.05.2007 |
|
24.04.2007 |
|
19.04.2007 |
Почему Осирис, или Что про себя не вполне знает сам Брущенко
|
17.04.2007 |
|
12.04.2007 |
|
20.02.2007 |
Николай Рубцов (3-е продолжение)
|
03.02.2007 |
Николай Рубцов (Еще продолжение) Мне все-таки тревожно. Стихотворений Рубцов написал
очень много. Всех, прямо, не перечесть √ так страшен их смысл. Сил душевных не
хватает. Но вдруг он все же и иным руководствовался пафосом? Вдруг были
какие-то волны настроений? Неужели возможно было дожить до 35 лет с выводом о
начавшейся мирной кончине человечества и не получить разрыв сердца? Он, правда,
успел заболеть сердцем. Но все же аж до 35-ти дожил!.. Или вдруг я все же натянул на него напраслину и сам
этого не понимаю?.. Попробую поискать кого-нибудь, у кого похожа б была на
мою интерпретация хоть какого-нибудь рубцовского стихотворения. Нашел. Сергей Ломинадзе Он находит перекличку у Рубцова с Тютчевым. √ Уже тепло.
Потому что сам я, - тоже довольно парадоксально (http://www.ruthenia.ru/tiutcheviana/publications/volozyn.html),
- нашел, что у Тютчева┘ не было идеала, и он писал под впечатлением то одного,
то прямо противоположного. Что тоже довольно страшно осознавать. Однако √ к Рубцову. ДУША ХРАНИТ Вода недвижнее стекла. И в глубине ее светло. И только щука, как стрела, Пронзает водное стекло. О вид смиренный и родной! Березы, избы по буграм И, отраженный глубиной, Как сон столетий, божий храм. О, Русь √ великий звездочет! Как звезд не свергнуть с высоты, Так век неслышно протечет, Не тронув этой красоты, Как будто древний этот вид Раз навсегда запечатлен В душе, которая хранит Всю красоту былых времен┘ 1966 ╚┘Вдумаемся: как глубоко разнятся здесь
взаимоотношения природы со временем от тютчевских. Надежде, что ╚век неслышно
протечет, не тронув этой красоты╩, в самой природе больше почти не на что
опереться, разве что действительно на ╚звезды╩, которых и по сей день не в
человеческой власти свергать ╚с высоты╩. А то, что поближе к нам, двадцатый
век, даже в периоды сравнительно ╚неслышного╩ течения, на наших глазах все
неуклонней лишает объективного преимущества в долголетии перед человеком. Река,
поля, леса (╚немые дубровы╩)... ≈ все это ныне сплошь и рядом исчезает быстрей,
чем люди. ╚О, вид смиренный и родной!╩ ≈ восклицает поэт, ╚переписывая╩ сразу
два старых тютчевских эпитета, но тут же и ╚продолжая╩ их третьим, совершенно
новым и поистине удивительным: ╚Как будто древний этот вид...╩ В том и
парадоксальная современность ╚смиренного и родного╩ ╚вида╩, что он теперь
╚древний╩, ≈ так прочитывается эта страница в ╚книге Рубцова╩. ╚Древний╩ ≈ не в
одном лишь собственно историческом измерении; рубцовский пейзаж вбирает
историю, природу, день сегодняшний (╚избы по буграм╩), и печатью ╚древности╩
отмечен не только ╚божий храм╩, но и ╚вода недвижнее стекла╩, отразившая его
светлой глубиной, и те же ╚избы╩, взятые из живых будней. То есть даже и
русскую природу (договорим о ней) ощущаешь здесь ╚древней╩, и этим
акцентировано драматическое звучание эпитета. Ведь природе, в сущности, не
положено иметь ╚вида╩ ни ╚древнего╩, ни нового, ни молодого, ни старого, а
положено не меняться в возрасте, быть ╚равнодушной╩ к ходу времени и красою
вечною сиять╩... рубцовский ╚древний... вид╩ был вечен, можно сказать, только в
прошлом, ╚нетронутость╩ в будущей вечности обещана ему под знаком несбыточного
╚как будто...╩. Гарантировать эту будущую вечность не может уже ни одна
внутренняя составляющая ╚древнего╩ пейзажа, даже природа, всегда, казалось бы,
автоматически побеждавшая время, а может лишь самая хрупкая, самая временная
субстанция на свете ≈ ╚душа╩. Поэтому русский ╚вид╩ у Рубцова ╚древен╩ не в том
смысле, в каком у Блока говорилось о ╚красе заплаканной и древней╩. Это ╚вид╩,
ставший ╚древним╩ на фоне совсем иных ╚видов╩, ныне гораздо более нам
привычных. Причем ╚древним╩ он стал как раз из вечного и всегдашнего ≈ в чем и
состоит его парадоксальная современность┘ ╚Как сон столетий╩, отразился в воде ╚божий храм╩, не
так ли и вода вместе с храмом да и с ╚избами по буграм╩ отразились
(запечатлелись) в ╚душе╩ ≈ тоже почти как сон. В самом деле: ╚вода недвижнее
стекла...╩, ╚век неслышно протечет...╩ ≈ как в очарованном сне. ╚И в глубине ее
светло╩, ≈ слышим о ╚воде╩, и водная глубь нечаянно соотносится с душевной,
хранящей ╚всю красоту былых времен╩. Наверно, и сосредоточенность души под
стать ╚недвижности╩ воды: шелохнись светлая ╚глубина╩ ≈ и расплывется отражение
╚божьего храма╩, стоит отвлечься, рассеяться душе ≈ и не запечатлеть ей ╚раз
навсегда╩ древнюю красоту. А при всем том ╚недвижную╩ воду еще ╚пронзают╩ щуки,
╚избы╩, готовые вслед за ╚храмом╩ вот-вот обернуться историческим ╚сном╩, пока
еще, что называется, ╚действующие╩ (в отличие от ╚храма╩), и весь пейзаж рожден
не грезой памяти, позабывшей реальность, а, напротив, отчетливой окружающей
явью. Такова красота ╚древнего╩ русского ╚вида╩, творимая
словно на грани двух миров: наличного бытия и сказочной были. Это ╚вид╩ на Русь
уходящую, но еще живую, предстающую поэту воочию, а не воскрешаемую мысленным
взором. Не воспоминание о прошлом, а предварение будущего, проводы, опережающие
разлуку, ≈ источник тонкой игры ╚отражений╩ в стихотворении, когда красота, еще
не потеряв объективной предметности, уже ╚раз навсегда╩ перелилась в образ,
оставшийся лишь в зеркале ╚души╩, и пронизана его прощальным светом. 1986╩ (http://rubtsov.id.ru/critica/lominadze.htm). Еще. Александр Романов. Сравнивает ╚Осеннюю песню╩
Верлена в переводе Бориса Чулкова с рубцовской, непереводной: ╚ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ Потонула во тьме отдаленная пристань. По канавам помчался, эх, осенний поток! По дороге неслись сумасшедшие листья, И порой раздавался пароходный свисток. Ну так что же? Пускай рассыпаются листья! Пусть на город нагрянет затаившийся снег! На тревожной земле, в этом городе мглистом Я по-прежнему добрый, неплохой человек. А последние листья вдоль по улице гулкой Все неслись и неслись, выбиваясь из сил. На меня надвигалась тьма закоулков, И архангельский дождик на меня моросил┘ Вглядитесь в эти две ╚Осенние песни╩. В них по три
строфы. В них одинаково бушуют листья, плачут ветры, гнетут одиночества. Но как
разно ставятся две поэтические судьбы в потемках стихий! И насколько несхожа
житейская устойчивость их на тревожной земле! Поль Верлен во тьме-тумане слышит стоны скрипок. Они
все больше ранят его в беспутье жизни┘ Николай Рубцов в такой же мгле слышит
отдаленную пристань. И чувство его так щемящее потому, что тревога в нем вовсе
не за себя, как у Верлена, а за эту землю, тонущую в ненастье┘╩ Еще б написал Романов ═с большой буквы √ ╚Земля╩ - и было б точное
совпадение со мною. Оно и случилось, когда Романов привел шуточный экспромт
Рубцова √ резюме вчерашнего обмывания в ресторане ═удач на выступлении в двух школах и клубе
перед любителями поэзии: Романов понимающе глядит, А мы коньяк заказываем с кофе. И вертится планета, и летит К своей неотвратимой катастрофе. Тут, конечно, ╚в лоб╩ сказано, и не идеологическое искусство,
а прикладное √ насмешить задача. Чем √ неважно, лишь бы несуразностью. Но зато
все остальные произведения √ выражение столь тяжелого переживания, с которым и
на люди-то показаться нельзя. Оттого, наверно, Рубцов то и дело срывался в
своих отношениях с ними. Живое, ходячее ежесекундное противоречие. Он,
взревновав, и в жену свою спички бросал, говоря, что она не загорится, раз холодна
на его призыв. А когда она его душила √ лишь кричал, что любит ее, но не
сопротивлялся удушению. В твоих глазах - любовь кромешная Немая, дикая, безгрешная, И что-то в них религиозное. А я - созданье несерьезное, Сижу себе за грешным вермутом, Молчу, усталость симулирую... В каком году стрелялся Лермонтов? - Я на вопрос не реагирую. Пойми, пойми мою уклончивость, Что мне любви твоей не хочется, Хочу, чтоб все скорее кончилось. Хочу. Но разве это кончится? Из посмертной подборки в газете ╚Вологодский
комсомолец╩. Если все √ убийцы понемногу, как кого любить? Женщина
√ обязательно изменит. Мужчина √ обидит из ревности. И как вообще жить? Не
потому ли у него, похоже, и любовных стихов-то нет. Нет инстинкта продолжения
рода. Любовь-ненависть. Вот сорвите цветущих одуванчиков и поставьте их в
воду. Они как бы понимают, что им долго не жить, и изо всех сил стараются
произвести потомство √ цветки в убыстренном темпе превращаются в пучки
парашютиков, каждое - над своим семенем. Авось какое сорвется и долетит до
почвы, и жизнь одуванчиков продолжится. Но если ты реалист и понимаешь, что
человечеству √ конец. √ Любовный инстинкт извращается во что-то болезненное
даже помимо алкоголизма, которым стал страдать Рубцов. И можно, видимо, любимой
как-то внушить задушить тебя. Желая это и не желая. А до того √ внушить ей
чувство роковой любви-ужаса, если выйдет замуж. Людмила Дербина, поэтесса, испытывавшая к роковому
Рубцову роковую любовь, пишет: ╚В один из таких вечеров, а был он весенним,
благодатным, Рубцов возвратился с улицы в дом и начал возбужденно читать только
что написанное стихотворение: ╚Люда, послушай, вот послушай, как здорово!╩ Уже деревня вся в тени, в тени сады ее и крыши, но ты взгляни чуть-чуть повыше, как ярко там горят огни! ═══════ В
последней строчке ╚...и мы с тобой совсем одни!╩ слышался затаенный восторг,
тайная радость, желание, чтоб наше одиночество длилось дольше╩ (http://rubtsov.id.ru/derbina/o_rubtsove_3.htm). Уже деревня вся в тени. В тени сады ее и крыши. Но ты взгляни чуть-чуть повыше - Как ярко там горят огни! Одна у нас в деревне мглистой Соседка древняя жива, И на лице ее землистом Растет какая-то трава. И все ж прекрасен образ мира, Когда в ночи равнинных мест Вдруг вспыхнут все огни эфира, И льется в душу свет с небес, [полярное сияние, что ли] Когда деревня вся в тени, И бабка спит, и над прудами Шевелит ветер лопухами, И мы с тобой совсем одни! Робинзонада вдвоем. Космическое одиночество. Ну разве
что еще с бабкой неопасной. Значит, обычный мир непереносимо опасен. (Рубцов
бил Дербину, свою гражданскую жену, из алкогольной ревности к окружающим
мужчинам. Так жить нельзя. Он понимал и соглашался. И жить без нее тоже не мог
√ слишком любил. В итоге √ тихая констатация невозможности обычного
существования.) И особый бытовой юмор приятия конца света: ╚-═ Считай, что
мы уже расстались. ═-═ Но ты же не можешь меня бросить в беде?! ═-═ В какой еще беде? ═-═ У меня беда: кончилось вино, кончилась еда! ═-═ Ну, это не беда! ═-═ Вот ты не веришь, а у меня вправду беда.
Квартира сгорела. ═-═ Враги сожгли родную хату... ═-═ Не знаю кто: враги или друзья, но там как в
черной бане. ═-═ Ну, хватит шутки шутить! ═- Но это же не
шутки! Матушка-царица небесная! Она мне не верит! Ну пойдем ко мне, сама
увидишь. ═-═ Коля, нет, ты в самом деле не шутишь? ═-═ Людочка, помилуй, какие могут быть шутки?! Я
уже и стихи написал по этому поводу. Вот послушай: Сначала были потопы, потом начались пожары. И бегали антилопы, -═ (немного
помолчав для эффекта), - и диких овец отары. ═Немедленно мне
представилось страшное зрелище: в степи бушует огонь, дымное марево застилает горизонт,
табуны испуганных обезумевших животных обреченно мечутся по степи. От топота
стонет земля, объятая пожаром. Воображение попыталось вместить эти табуны в
Колину однокомнатную квартирку, не смогло, и я расхохоталась╩ (http://rubtsov.id.ru/derbina/o_rubtsove_5.htm). Черный юмор. Еще Дербина: ╚Рубцов резко возражал, когда ему говорили: ╚Ты, Коля,
как Есенин╩. О своей единственности, непохожести на других он знал╩ (http://rubtsov.id.ru/derbina/o_rubtsove_10.htm). Мне такое радостно прочитать. Потому что, каким
╚получился╩, по-моему, Есенин (см. http://art-otkrytie.narod.ru/fet_esenin.htm),
- это идейно полная противоположность Рубцову. Именно так, по-моему, и сказано
√ по принципу ╚от противного╩ - в рубцовском стихотворении: СЕРГЕЙ ЕСЕНИН Слухи были глупы и резки`: Кто такой, мол, Есенин Серега, Сам суди: удавился с тоски Потому, что он пьянствовал много. Да, недолго глядел он на Русь Голубыми глазами поэта. Но была ли кабацкая грусть? Грусть, конечно, была┘ Да не эта! Версты все потрясенной земли, Все земные святыни и узы Словно б нервной системой вошли В своенравность есенинской музы! Это муза не прошлого дня. С ней люблю, негодую и плачу. Много значит она для меня, Если сам я хоть что-нибудь значу. 1962 Еще о Рубцове и Тютчеве √ со слов Дербиной: ╚О Тютчеве Рубцов говорил: ═≈ Это страшный
поэт. Он страшен своей глубиной.═ ═Тютчев
постоянно занимал его мысли. Говорил о нем, как о близком своем друге,
восхищался Тютчевым ≈ человеком, рассказывал эпизоды из его жизни, часто читал
наизусть его строчки. Как-то с жутью в голосе прочел ╚Последний катаклизм╩.
Чтение сопровождал жестами и, повторив еще раз последнюю строчку ╚... и Божий
лик отобразится в них╩, сказал: ═≈ Как страшно!
Вода и в ней Божий лик! Мне он говорил не раз: ═≈ Люда, если
тебя не будет, я буду таким же, как Тютчев без Денисьевой, ≈ ╚живым и
мучительным ничтожеством╩. ═Когда в 1973
году в ╚Литературной России╩ я прочла рассказ Нагибина ╚Сон о Тютчеве╩ и
узнала, что однажды Денисьева чуть не убила Тютчева, бросив в него тяжелое
пресс-папье, я обрадовалась за Елену Александровну, что Бог ее миловал и теперь
уже навсегда память ее будет светла и печальна. Какое счастье, что пресс-папье
пролетело мимо виска Тютчева! Какое счастье для нее, что это он потом скорбел о
ней, ощущая себя без нее ╚живым и мучительным ничтожеством╩! И все-таки образ
Елены Денисьевой необычайно трагичен и не потому, что она рано умерла и много
страдала житейски, а потому, что в ней предполагается страшная глубина души┘╩ (http://rubtsov.id.ru/derbina/o_rubtsove_10.htm). В этой связи хочется процитировать стихотворение
Рубцова: ПРИРОДА Звенит, смеется, как младенец. И смотрит солнышку вослед. И меж домов, берез, поленниц Горит, струясь, небесный свет. Как над заплаканным младенцем, Играя с нею, после гроз Узорным чистым полотенцем Свисает радуга с берез. И сладко, сладко ночью звездной Ей снится дальний скрип телег┘ И вдруг разгневается грозно, Совсем как взрослый человек! Как человек богоподобный, Внушает в гибельной борьбе Пускай не ужас допотопный, Но поклонение себе!.. 1967 Здесь показана амплитуда размахов природы. Терпимые
величины. Но┘ Чувствуется, что они √ не предел. И природа может смести все. И √
это смиренно приемлется. Как смерть от руки любимой. Хорошо написала Людмила Дербина (та же глубокая
Природа, что и Денисьева): ╚Зачем Рубцов втянул меня в свои отношения с Роком?
Зачем дразнил судьбу? Почему именно я явилась смертоносным действующим лицом в
задуманной свыше драме? Почему именно из моих рук вырвал он свою крещенскую
смерть? А ведь он в буквальном смысле ее вырвал. Он вызвал из меня смерч,
который в считанные секунды смел его с Земли╩ (http://rubtsov.id.ru/derbina/o_rubtsove_10.htm). С Земли. С большой буквы. С планеты. Вот так, любя друг друга в качестве представителей
своих все же, человечества, люди-враги сорвутся однажды, грянется ядерная
война, и останутся жить на планете пауки и более низко организованные роды и
виды. И биосфера продолжит свой миллиарднолетний труд по удержанию Земли от скатывания
к судьбе Марса или Венеры. 03 февраля 2007 г.
|
30.01.2007 |
|
28.01.2007 |
|
25.01.2007 |
|
28.12.2006 |
Какова воля Булгакова в смертных казнях очень советских людей, как-то посягнувших на Воланда
|
23.12.2006 |
|
16.12.2006 |
|
10.12.2006 |
Предуказанность или непредвзятость?
|
06.12.2006 |
|
02.12.2006 |
|
30.11.2006 |
|
<< 91|92|93|94|95|96|97|98 |
Редколлегия | О журнале | Авторам | Архив | Статистика | Дискуссия
Содержание
Современная русская мысль
Портал "Русский переплет"
Новости русской культуры
Галерея "Новые Передвижники"
Пишите
© 1999 "Русский переплет"