|
30.11.2006
16:34 |
Николай Васильевич Гоголь
Я придерживаюсь того убеждения, что писатель это не
мыслитель. Ценность его художественного произведения имярек не в открытии истины,
неведомой до появления этого произведения на свет. Истина там чаще всего
банальна. Ценность в том, как хорошо он ее помимо воли и сознания читателя до
читателя донес (в том числе неведомо для самого себя и насчет ╚что╩, и насчет
╚как╩).
Будучи произнесенным, это уже само по себе несколько
оскорбляет людей. И самого писателя тоже. И вводит в стеснение и критика. Он,
получается, умнее всех. Поэтому толкование часто принято считать дурным тоном.
В том числе и критиками принято. И √ они прячут свои высказывания о
художественном смысле имярек среди анализа элементов в каком-нибудь придаточном
предложении где-то в середине абзаца и статьи.
Так и поступил Эйхенбаум в своей работе ╚Как сделана
╚Шинель╩ Гоголя╩ (1919).
Вот это место:
╚┘обычные соотношения и связи (психологические и
логические) оказываются в этом заново построенном мире
недействительными┘ был ценен именно этот фантастически ограниченный,
замкнутый состав дум, чувств и желаний╩ (http://philologos.narod.ru/classics/eihshinel.htm#ww23).
Тем ценна Гоголю придуманная ограниченность, что он
чувствовал себя чуть не боговдохновленным на духовное спасение людей. Собственная
неограниченность┘ (Он был═ в некотором
роде сумасшедшим, что нередко с гениями.)
╚Шинель╩ была написана в 1839 году, и всякие борцы с
николаевской реакцией (а потом и следующие борцы) ухватились за один элемент в
ней (сентиментально-мелодраматическую декламацию). Даже сказал кто-то, что вся
последующая русская литература выросла из ╚Шинели╩. Тогда как сам Гоголь
постепенно почти совсем сошел с ума на своих религиозных мечтаниях. (Правда,
ему хватило ума сжечь продолжение ╚Мертвых душ╩.) А мы, большинство, так и
живем, одураченные, с извращенным для нас в школе Гоголем.
Чудо, правда, что ранг гения за ним закреплен.
На материале не нашедших широкого признания в русской
литературе и обществе авторов ╚Русского переплета╩, пусть и победивших в нем
других в тот или иной год, и опираясь на мою, безвестного, с миру по нитке
собравшего собственную теорию и историю искусства, нельзя всем доказать правоту
свою в общем и в частностях. Поэтому я и обратился аж к ╚Шинели╩ и аж к
Эйхенбауму. √ Капля за каплей и камень точит┘
30 ноября 2006 г.
Что говорят об этом в Дискуссионном
клубе?
- А я вот Гоголя люблю. Также почитаю, что все мы вышли из "Шинели". Ибо главный герой этой нелепой с виду повести - маленький человек. до Гоголя никто и не обращал на него внимания. После Гоголя именно он стал главным героем всей европейской литературы. До Гоголя все вслед за Байроном героев выдумывали, превращая их в исклюбчительные фигуры, лждивые до безобразия. Шекспира возрождали, как сладкую конфетку. Уже после пушкинского "Станционного смотрителя" и гоголевской "Шинели" писал Меримэ "Кармен", но именно в это время Стендаль создавал свой шедевр "Красное и черное" - произведение в шекспиро-пушкинско-гоголевском вкусе.антибайроновском.
НО начало заметки вашей хорошо, мысли емкие, мудрые, афористичные. Ожидал боговдоховения, но сразу же после этого слова - совсем другая колея. Отчего это, Соломон? То,что Гоголь чкобы сошел с ума, не умаляет его гения. Нами любимый Мандельштам от этого не стал поэтом хуже. Гоголевские "Авторская исповедь", "Избранные места..." "Размышления о божественной литургии" дают в полной мере ответы на ваши сомнения, высказанные во второй половине заметки. Мне кажется, что чтение Гоголя обязует иметь особое состояние души, особое настроение, какое в 21 веке уже не всегда оказывается под рукой у читателя. В иные разы я, перечитывая "Мертвые души" в который уж раз, вдруг обнаруживаю такие истины и глубины, которых ранее не видел. Но вместе с вами не сожалею о сгоревшем втором томе. Есть там начала пары мыслей, которые на том этапе общественной мысли, что были в 1840-е годы в Европе, развить писатель не мог.
Я сейчас в эмиграции в своей библиотеке не имею лекций по истории средневековья, которые читал Гоголь в Университете студентам, у меня только малое собрание сочинений АН СССР и разрозненные тома издательства "Печатник" 19 века, но, насколько помню, именно в них Николай Васильевич попытался осмыслить историю философии развития человечяества не по Гердеру, как было модно в те годы, а как процесс социально-экономический. То есть Гоголь предвосхитил в этих лекциях впоследствии крайне популярного в среде студенчества последующих поколений В. Ключевского. Думаю, займись Гоголь не европейской историей, а русской, история развития российской исторической науки развилась бы по-другому.
Я не специалист в области психологии, но, мне кажется, нервное заболевание Н. В., в котором писателя винить не надо, а следует сопережить ему, посочувствовать, есть следствие конфликта осознания им своей исключительности и невостребованности обществом. Николаевская Россия при всех ее отрицательных качествах имела одно очень важное свойство: она порождала мысль в сознании интеллегенции жить для народа, для Родиныв с полной отдачей, стремление служить обществу,отдвая себя до конца - то, чего сейчас нет в российском обществе и быть вы ближайшем обозримом будущем не может. И при этом кучка аристократических невежд в университетской аудитории освистывала гения только потому, что в толпе своей даже эти будущие хорошие чиновники были всего лишь стадом скотским.
А Гоголь страдал. Вы обратите внимание, Соломон (очень прошу вас сообщить ваше отчество, пожалуйста), что из всех классиков 19 века один Гоголь не имеет фактической литератрной биографии, один Гоголь не имеет полноценнных, не политизированных монографий и исследований его творчество (Исключение - Овсеенко в конце 19 века, фамилия двойная. я ее призабыл). У Пушкина есть Тынянов, у Некрасова - Чуковский, у Лермонтова - Андронников, у Толстого - Чертков и так далее, не говоря о массе авторов исследований второго и третьего эшелонов. Гоголь стоит особняком именно из-за того, что существует некий космогонический конфликт его образа, который заметен также в вашей заметке о нем: до слова "боговдохновение" и далее.
С уважением, Валерий Куклин
|
- Уважаемый Валерий Куклин.
Соломон Воложин же написал, что рассказ, али повесть "Шинель" повествует не о судьбе маленького человечка, и ни о трагедии затюканной личности, а о том, что таковой не имеется в наличии. А вы повторили чужую ошибку - мы вышли из Шинели. Оказывается никуда и не выходили, только шинель сменили на деловые костюмы.
|
- ╚Счастье это когда тебя понимают╩
Я хотел: 1) соблазнить публику на прочтение по ссылке - статьи Эйхенбаума, 2) чтоб публике пришло в голову, что Эйхенбаум же показал противоречивость элементов ╚Шинели╩, 3) чтоб публике, далее, пришло в голову вспомнить моего всем надоевшего, наверно, уже Выготского с его противочувствиями от противоречий и нецитируемым катарсисом от столкновения противочувствий, 4) чтоб публика сообразила, что осознание Эйхенбаумом этого нецитируемого и есть художественный смысл (взывание ко взмыванию душою к Господу из ограниченности), 5) что этого художественного смысла ни читатели, ни автор не осознавали до Эйхенбаума.
Да. Я и про автора хотел, чтоб догадались. Те, кто читал слова Набокова: ╚полнейшее непонимание писателем своего произведения╩, - относившиеся к Гоголю, ╚Ревизору╩ и ╚Мертвым душам╩, могли б таки сами догадаться, что и с ╚Шинелью╩ было так же. Впрочем, я от своего читателя что-то многовато хотел
Ну а раз, как показывают отклики, не вышло, то договорю до конца. - Я хотел: 6) чтоб публика догадалась, что это вообще привилегия гения НАСТОЛЬКО не понимать себя, 7) что у художника такое сознание, что может (противоречиями) выразить подсознание, нехудожник же точно знает, и что он хотел сказать произведением, и как он этого добился.
Извините, читатели, если я от вас слишком много хотел.
|
- Воложину
Вотэтода! А я и не допёр. Перечту еще раз. ссылку на Эйхенбаума не заметил. Прошу прощения. Сначала перечитаю все. Валерий
Только все-таки как вас по отчеству? Неловко как-то панибратски.
Валерий
|
|
- Хорош вывод: гений = дурак, пишет что ему на ум взбредет, мы же дураки ищем в его творениях смысл, а надо противочувствия и катарсис от встречи с его творчеством. Или еще: истинный ценитель получает удовольствие от формы безделицы, а не от ее утилитарного (низкого, ничтожного) применения. Подсознание диктует художнику гимны, а наше дело шевелить ушами и подставлять их как вазы для цветов. Желательно чтобы эти цветы были не искусственными. Роль критика указать читателю на его невежество - искать смысл там где его нет. Смысл для бездарей, а для гениев - законы выведенные господином критиком. Поэтому настоящий критик видит себя в качестве гурмана поедающего рыбу, правильное строение которой ему важнее ее предназначения.
Повидимому имеет место завуалированное под искоренение резонерства в искусстве, банальное желание доказать свою правоту. Не вдаваясь в детали, скажу: Критик - вы правы! Вы правы еще и тем, что идя от своего знания и опыта препарирования текстов вы можете оценить степень художественности произведения. Но вы упускаете одну важную деталь, которая для вашей теории не имеет значения - тот смысл, который, пусть только переживаемый и непереводимый на язык понятий и потребовал придания ему той формы, которая должна (просто обязана) не иметь с ним ничего общего. Поэтому не могу не согласиться что авторское ПОНИМАНИЕ - чуждый элемент, внешний по отношению к художественному целому. Автор действительно не должен знать и понимать, но это не значит что то, что он переживает и о чем рассказывает - бессмысленно. И не потому что нельзя эстетизировать пороки о них не пишут книги, а потому что вся суть человеческая их отрицает, поскольку они ей противоположны. И в этом смысле очень характерно ваше отношение к общечеловеческим ценностям, которые вы с одной стороны,путаете с ценностями коллективными, гражданскими, групповыми и т.п., а с другой стороны отрицаете тем самым вообще всякую ценность человека как социального атома, как объективную данность. И для того чтобы все это понять не надо перечитывать Выгодского и Бахтина, просто когда продаешь что-то свое, его надо выгодно приподнести. Что ж - это вам в полной мере удалось, только тут не рынок, не базар, и не надо ничего никому впаривать насильно. Истина превыше.
|
|
- Да и еще. Если кто-то думает, что и мыслитель (человек который оперирует смыслами) тоже обязан понимать что он делает, или объяснять кому-то как он это делает и как строится его фраза, как он считывает информацию, и как она преобразуется в понятия и суждения - тот то же заблуждается. Не оперирует смыслами только компьютер, так как не обладает мышлением. Поэтому полностью согласен, что смысл произведения непереводим, не существует в качестве заменителя сахара, а он переживаем. Но это же не одно и то же, что его нет совсем.
Не нравится мне ваше плохо скрываемое за какими-то ужимками, и извинениями высокомерие. Какой то бес даже дергает за язык, чтобы сказать какое.
|
| 270101 |
2006-12-01 22:43:22 |
| СВ
|
|
- Я сам себя чем оправдываю? Кому мой образ мыслей и поведение не нравится, тот меня просто перестанет читать.
|
|
- "Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека." Вот вам и Гоголь.
Меня довольно сильно поразил вывод: гений = дурак, но немного осмыслив его, я поняла, что все может быть и верно. А, может, дураки мы? Наверное, Вы знаете притчу о царе и его поданных?
|
- Сноска к словам: "духовное спасение людей".
*- Не оттого ли загадочные вдруг-слова:
««Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» И что-то странное заключалось в словах и в голосе, с каким они были произнесены. В нем слышалось что-то такое преклоняющее на жалость, что один молодой человек, недавно определившийся, который, по примеру других, позволил было себе посмеяться над ним, вдруг остановился, как будто пронзенный, и с тех пор как будто все переменилось перед ним и показалось в другом виде. Какая-то неестественная сила оттолкнула его от товарищей, с которыми он познакомился, приняв их за приличных, светских людей. И долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» — и в этих проникающих словах звенели другие слова: «Я брат твой»»?
- Оттого!
«…во всем описании как будто нет и тени того «братского» отношения, которое выдвинуто самим же автором. Его слова о том, что Акакий Акакиевич наш «брат», звучат отвлеченно, точно взяты из какой-то прописи, и так мало вяжутся с тем, что говорит автор о Башмачкине» (Зенковский. https://azbyka.ru/otechnik/Vasilij_Zenkovskij/n-v-gogol/ ).
|
|
