24.12.2020
10:14

Люблю я макароны, а моя невеста их не любит… Люблю я углубляться, а не мои читатели не любят…

22.12.2020
22:09

Как Маяковский себя клял

21.12.2020
14:08

Большинство не манит глубина

20.12.2020
18:57

Маяковский против Ленина и...

19.12.2020
14:10

Близко к святотатству, но логика требует

17.12.2020
20:54

Тревожность

16.12.2020
12:31

Ревелиоти больше, чем Айвазовский

15.12.2020
13:41

Непритязательность и Первый Концерт Чайковского для фортепиано с оркестром

14.12.2020
15:59

Невежество как инструмент проверки художественного смысла

12.12.2020
20:15

И всё-таки она вертится!

08.12.2020
17:27

Муки толкователя живописи

06.12.2020
21:35

Во славу застоя, так называемого

05.12.2020
23:49

В начале ХХ века были неоклассицисты! (В порядке самообразования)

04.12.2020
20:27

Про забытого Бориса Григорьева

03.12.2020
21:28

А диссиденты жили и тужили…

02.12.2020
15:27

Жуть: пишу статью по заданию

01.12.2020
13:28

Возражения коллеге «Ника и музеи» из Яндекс-зена

29.11.2020
19:07

Картина Крамского «Русалки», мистика и оболванивание россиян

28.11.2020
14:31

Если б директором Третьяковской галереи был я…

Вспомнилось, как я писал первую статью. Именно статью, потому что до того я годами понемногу писал книгу. Книгу я намеревался попробовать издать и потому нескончаемо её шлифовал. Она была о картинах художника, жившего сто лет назад. Можно было не спешить. А тут вдруг выставка скульптур. И, чувствую, мне явно ЧТО-ТО, может, и актуальное авторы хотели сказать. А что – не знаю. Я, наверно, уже привык – из-за книги – к тому, что без авторучки и бумаги ЧТО-ТО не расшифровывается. Хотя. Вспоминаю, что и просто посещая выставки, я не выдерживал, находил в карманах какой-нибудь листок и вписывал в него свои замечания. И листки не выбрасывал. Я вообще не люблю что-либо выбрасывать. Были у меня клочки и об этой выставке скульптур. Но чтоб их обрабатывать как статью – этого со мной ещё не бывало. А сделать это я испытывал почему-то острую необходимость. И сдался. Взял заготовки. Они оказались в начале малюсенького блокнота. Я решил просто блокнот дописать. Взял его и пошёл в заведомо тихое место – в ботанический сад. Устроился на скамейке перед прудом и принялся изливаться. Чувствуя огромное облегчение от процесса писания и уточнения написанного. – А посылать это было некуда – сочли б антисоветчиной, хоть оно было наоборот, но тогда и сам социализм был – я потом понял – лжесоциализмом. Зачем я писал эту статью? – Чтоб стало легче на душе.

В общем, писать я привык. А… не о чём: таком, чтоб само мне кричало. Я теперь годами живу как на карантине в пандемию. Удивление каждой статье, что ей появился повод на моём горизонте. Правда, с интернетом горизонт стал просто огромным. Зато и время стало таким, что не о чём писать – таком, что б содержало ЧТО-ТО, словами невыразимое, взывающее к моему умению слова всё-таки найти. Всюду – произведения прикладного искусства (о в общем-то знаемом и потому не загадочном). Разве что…

Художники как-то темно чувствуют, что лучше, чтоб было с непонятинкой – цениться будет выше.

Я же, со своей стороны, заметил, что как мои статьи ни нечитабельны, они в принципе способны быть солдатами на информационной войне Запада против России, чтоб уничтожить Россию (теперь именно такова цель). И поэтому я просто должен статьи писать. Нельзя ждать, когда я не смогу сдерживаться, как было с первой статьёй.

А в Третьяковскую галерею прорываются враждебные произведения, призванные изменить менталитет россиян до западного, потребительского. В частности – прикладные, как более понятные, по сравнению с неприкладными, недопонятными. Надо, дескать, лёгкое удовольствие получать, а не… Ну, можно-де со скрытым смыслом, с легко скрытым.

И я с тяжёлым сердцем приступаю к очередной статье. Она будет о Егоре Кошелеве, так как он очередной в списке принятых в Третьяковскую галерею, которым я пользуюсь для своих выпадов против руководства галереи.



Кошелев. Ездок. 2017. Холст, акрил.



Фрагмент.

Признаюсь, это не первое, мне попавшееся. Первым было такое.



Кошелев. Тоталитаризм.

Это перекликается со знаменитой картиной…



Давид. Клятва Горациев. 1784. Фрагмент.

Картина гремела, ого как. Потому что до Великой Французской революции оставалось всего 5 лет и революционная обстановка в обществе была так накалена, что достаточно оказалось вместо сентиментальной семейной или будуарной сцены показать гражданственную (эти трое Горациев были избраны биться за честь Рима), как все сразу понимали, ЧТО это значит: долой феодализм! Достаточно было вместо лёгких мазков рококо дать жёсткие, как все понимали то же самое. "Тусклые цвета используются, чтобы показать, что изображаемая история важнее самой картины" (Википедия). Красота не важна – важна идея. Что потом применяли в России для плача о народе, долго не освобождавшемся от крепостничества, а потом освобождённом без земли, а потом для революционных настроений. А теперь для обслуживания информационной войны. – Путин ведёт Россию обратно в СССР. – Протестовать. Показывать бывший тоталитаризм сатирически. Отвергая его. Даже сменой масляных красок на очень пригодный для декоративных целей акрил. Декор даёт упрощённое изображение. Тоталитаризму тоже нужны упрощённые люди. Вот акрил и годится для рисования таких. Охваченных наведённым на них воодушевлением (мол, крылатых).

И хоть всё перечисленное имеет свою недопонятинку…

Ну в самом деле, нужно ж умственное усилие, чтоб преодолеть расстояние от отказа от изображения семейной сцены, как именно семейной (по Горациям тоже женщины плачут, но в темноте, еле видно), до требования “долой сословия!”… Нужно ж умственное усилие преодолеть расстояние от тусклости цвета и жёсткости мазков до “долой феодализм!”… Нужно ж умственное усилие преодолеть расстояние от декоративной упрощённости людей и годности для этого акрила до идеи “долой путинизм!”…

Но если публике это легко сделать, то недопонятинок не существует. А вместе с ними – и художественности. Об этом касательно Давида даже Плеханов догадывался. А вот ответственные люди из Третьяковской галереи – нет. Их что: передвижничество (тоже нехудожественное, и переполняющее Третьяковскую галерею) воспитало? У них советское воспитание? Или они не ведают, что творят?

Так вот я продолжу извиняться.

Увидев “Тоталитаризм”, я не стал ничего больше смотреть, а стал смотреть видео о Кошелеве. И там на фоне “Ездока” Кошелев говорит:

"Я искренне убеждён, что единого будущего у нас нет. Я не верю в единое будущее для искусства, для культуры… Ближайшее будущее это будущее человечества, стремящегося к утрате единой среды. В конечном итоге будущее пользователя, там, своим единичным статусом. Я вижу будущее как агрессивный конфликт животного и машины почти без участия человека” (https://art.sredaobuchenia.ru/koshelev .

И тут я понял картину “Ездок”.

То есть до этого у меня было-таки её непонимание. Как ни мельком я её видел в видео, но непонимание – было!

И, казалось бы, можно руководство Третьяковской галереи простить: есть художественность как нечто, содержащее недопонимание зрителя.

Но понимание у меня случилось от ассоциации слов Кошелева: "Ближайшее будущее пользователя”, “животного и машины почти без участия человека”, со словами Фурсова из видео, называющегося “Настоящее обнуление впереди. Чем станет РФ в ближайшие годы”:

"Вот эти 30 лет… они заканчиваются. И стало совершенно понятно, что капитализм везде. Капитализм исчерпал некапиталистические зоны. Ему больше некуда развиваться. Вопрос в другом. Капитализм должен начать развиваться вну[трь], он должен стать интенсивным. Как феодализм. Но это означает, что объектом эксплоатации или депривации должны стать те группы, которые раньше хорошо жили за счёт эксплоатации внешнего мира. На защите позиции этих групп стоят: государство, политическая сфера, массовое образование и гражданское общество. И мы видим сейчас, как это всё демонтируется. Это же нарушение политических институтов. Это уничтожение полиции как института. Это уничтожение гражданского общества. Причём есть вопиющие вещи. Я недавно прочёл. В Филадельфии местное население, когда протестующие добрались, местное население вышло, просто сказать, там с трубами, с битами и стояло, сказать, у своих бутиков и магазинов. Что сказал мэр Филадельфии по этому поводу? Он сказал, что это недопустимо, потому что протестующие сказали, что к ним относятся очень агрессивно и что сопротивление должно быть мирным и бесконфликтным. Когда полицию фактически разоружают и не дают следить за порядком, когда в Миннеаполисе говорят, нам нужна другая, гуманная организация вместо полиции, это слом практически всех институтов. Это абсолютно политический слом. То есть по сути дела это похоже на демонтаж государства Соединённые Штаты Америки. Здесь сталкиваемся с очень интересной вещью. Я когда-то говорил о том неоднократно уже, что не надо смешивать в кучу всех глобалистов. Есть глобалисты умеренные, которые исходят из того, что должно быть государство, но должно быть под контролем МВФ, Мирового Банка. Есть ультраглобалисты, которые считают, что государства быть не должно. Мир должен состоять из крупных корпораций, больших Ост-Индских компаний, Больших Венеций и всё. Но, значит, но пока что, в доцифровую эпоху, нужно было, чтоб было государство, которое, - сказать, был железный кулак со своими военными базами, авианосцами, - гарантировало буржуинам защиту. Соединённые Штаты Америки… Пока существуют Соединённые Штаты Америки демонтаж и России, и Китая, и Соединённых Штатов, вот, он невозможен. Но вот сейчас у меня создаётся впечатление, что вот эта цифровизация, создание цифрового государства, оно позволяет обнулить три эти крупные государства одновременно. То есть внедряется в каждое из этих государств цифровое государство, которое есть на самом деле аватаром глубинного государства, и реальные лидеры этих государств, они просто остаются без функций, а цифровики во всём мире очень быстро и легко объединяются. То есть не надо сначала разрушать Россию, потом Китай, потом США. Это делается одномоментно по принципу домино. Домик падает. И в мире остаётся… Это даже не государство, а это цифровая сеть, которую не контролируют там авианосцы и так далее. Происходит то, что произошло – в глобальном масштабе может произойти – я не утверждаю, что так произойдёт, но. Что произошло в середине 70-х годов…

…в середине семидесятых годов произошла переориентация спецслужб крупнейших государств Запада на транснациональные корпорации и на корпоратократию. И вместе с этой переориентацией спецслужбы стали автономным игроком в мировой системе. Но поскольку им нужна была ещё своя экономическая база, они поставили под контроль наркотрафик. Посему 90% наркотрафика контролируется тремя западными спецслужбами. 10 – мафиями, которые работают со спецслужбами в контакте. Так вот то, о чём я говорил, если это произойдёт, это будет похоже как на переориентацию. Спецслужбы вроде в 70-е годы они все работают под своими правительствами, а на самом деле они уже начинают работать на транснациональные корпорации и выступают в качестве автономных.

То же самое может произойти здесь.

Условно говоря, создаётся цифровое государство в России. И реальное государство, режим, он обнуляется. Он даже может сохраниться. Как дверца, нарисованная на холсте. Вот. А реально-то… И там есть Карабас-Барабас, а вот Буратино, Мальвина и остальные, они играют в такую же игру с Буратинами и Мальвнами в других цифровых государствах. Это фактически невидимая сеть. Собственно, фасад может даже остаться…

Ведущий: Просто в данном случае… цифровая система позволяет контролировать каждого… Поэтому данной системе не нужны даже авианосцы. То есть человек всё время под контролем. Его можно убить там – телефон взорвётся.

Фурсов: В принципе для того, чтоб выстроить социальные отношения… И да, и самое главное… Цифровая система это уже не капитализм. Потому что капитализм…

Ведущий: рабовладение какое-то.

Фурсов: Это внешне кажется рабовладением. Потому что рабовладение это отчуждение тела человека. Здесь отчуждается не тело. Здесь отчуждается сознание, подсознание и поведение. Это посткапиталистический мир, где объект отчуждения духовная сфера. [Кошелевское "без участия человека”] Поэтому, прежде чем эту духовную сферу отнять нужно разрушить: образование, нужно разрушить науку, нужно поставить под контроль генетическую систему человека, геномный паспорт, и т.д. и т.д.

Ведущий: Лучшие люди… они стремятся всё время к развитию, к движению. А цифровой контроль эту систему очень жёстко упрощает [в кошелевского "животного”]. Превращает в биоробота [в кошелевское соотношение "животного и машины”]. Тебе задаются какие-то критерии хорошего гражданина. Ты их выполняешь. Присуждается балл.

Фурсов: У этой системы нет перспектив развития… Главное противоречие системы: с одной стороны, ей нужны творческие люди, а с другой стороны она будет должна поддерживать очень низкий процент количества этих творческих людей” (http://фурсов.ru-an.info/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8/%D1%87%D0%B5%D0%BC-%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B5%D1%82-%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F-%D0%B2-%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%B6%D0%B0%D0%B9%D1%88%D0%B8%D0%B5-%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D1%8B-%D0%BD%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%8F%D1%89%D0%B5%D0%B5-%D0%BE%D0%B1%D0%BD%D1%83%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B2%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B8/).

То, что видно и сейчас, при капитализме. На что скрытую сатиру и нарисовал Кошелев, и что элементарно ясно, если репродукцию увеличить. Ибо заметно, что сравнивается животное с оболваненными людьми, охваченными модой на самокаты и едущими мимо высотного здания МГУ в Москве.

Митрофанушки: “Не хочу учиться, а хочу кататься”.

А что такое сатира по давней теории, которая сатиру:

"…как явление иск-ва эта теория вообще недооценивает и принижает и склонна сводить к дидактике” (Словарь литературоведческих терминов. М., 1974. С. 341).

Забыли теорию руководители Третьяковской галереи?

 

Я нарочно вывернул вам, читатель, малейшее движение моей мыли от непонимания к пониманию, которое по времени длилось несколько секунд. Чтоб вы согласились, что такое короткое недопонимание, равное времени рассматривания репродукции, нельзя считать следом подсознательного идеала автора, что я, в своём эстетическом экстремизме, считаю художественностью.

24 октября 2020 г.

27.11.2020
23:34

Против трёпа