Х У Д О Ж Е С Т В Е Н Н Ы Й С М Ы С Л
ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Соломона Воложина
21.12.2016 |
Я живу жизнь или жизнь живёт меня?
|
|||||||||
16.12.2016 |
|
|||||||||
14.12.2016 |
|
|||||||||
13.12.2016 |
Вдруг Михалков зря нападал на Ельцин-центр. Провери.
|
|||||||||
11.12.2016 |
Дуракам полработы не показывают?
|
|||||||||
06.12.2016 |
|
|||||||||
02.12.2016 |
|
|||||||||
02.12.2016 |
|
|||||||||
25.11.2016 |
|
|||||||||
24.11.2016 |
|
|||||||||
23.11.2016 |
Подсознательное предвидение разрыва.
|
|||||||||
14.11.2016 |
|
|||||||||
13.11.2016 |
До чего доводит то, что нечего читать.
|
|||||||||
12.11.2016 |
|
|||||||||
09.11.2016 |
|
|||||||||
06.11.2016 |
Язва. Критикую первую главу романа Аксёнова “Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках” (2007). Читаю и пишу. Если меня не подводит слух, Аксёнов над Высоцким язвит. – Назвать его Вертикаловым… Или вот: "Влада посадили на плоском камне лицом к заходящему солнцу. Красноватое освещение подчеркивало мужественную конфигурацию его лица. Колокольцева не могла оторвать от него взгляда. “Ну и парень, — думала она, — прямо из “Великолепной семерки”. Зря только он улыбается так по-колхозному, сразу теряет фактуру. Впрочем, может быть, он без этой простецкой улыбочки не получил бы ролей?”” Это "конфигурацию”. Рисуется-де Высоцкий, а не действительно мужественный. Впрочем, и западающей на него девице досталось. Её идеал – голливудское красяво. А отечественное – фэ. Аксёнов не зря авторски самоустраняется от участия в описании. Он – выше их обоих. Впрочем, есть авторски-мастерский штрих об этой паре: "Они были знакомы: не раз на всяких чердачных или подвальных сидениях обменивались трассирующими взглядами”. Здорово! А вот и в словарь пришлось полезть: "скобарской” оказалось “презрительной”. Это Аксёнов Высоцкого презирает за позу сверхчеловека. (Конкурент? Сам бы хотел быть первым парнем?) То же о голосе: "…истошным бас-баритоном, хриплым голосом беглого каторжника”. Имею в виду негативную ауру слов: "истошным” и "каторжника”. Плохо – о голосе, но не о песне: "Не подозревая еще всей трагичности 1968 года, он сделал ее [песню “Охота на волков”] самым актуальным хитом сезона”. Потому – не о песне, что неверно её истолковал. Ибо: "“Охота на волков” не отклик на в тот же год раздавленную Пражскую весну. Ибо “остались ни с чем егеря!” А в деле с Чехословакией в 68-м совсем не ни с чем остались вторгшиеся страны. На 20 лет продлили в них власти свою власть. Да и сам Высоцкий признавался, что остался глух к тем событиям” (http://art-otkrytie.narod.ru/ancharov.htm). Тут мне могут возразить, что я ж сам настаиваю, что художественный смысл – нецитируем. А если и цитируем (как образ), то прав как раз Аксёнов: "Все трудящиеся социализма были потрясены “Волками”. Все принимали простую, как кровь, метафору на свой счет: и только что зародившиеся диссиденты, и выслеживающие их чекисты родины; блатной народ и менты; художественная богема и замученные бесконечными требованиями партии идеологические аппаратчики; хоккеисты и фигуристы, от которых ждали золотых медалей на международных аренах; люди армии и флота, от которых добивались стопроцентной готовности к неизбежным победам; специалисты ВПК, покрывающие гектары свободной земли невостребованными танками; рядовой житель, изнемогающий от недоплат и мизерных снабжений; в общем, все твердили одно: да ведь это же про нас поет Вертикал, это нас обложили какие-то жирные, хвостатые и рогатые, не вырваться от них никогда, даже детей не жалеют — “кровь на снегу и пятна красные флажков”… Всем почему-то льстило примкнуть к загнанным волкам, а не к отрыгивающим своей чертовщиной охотникам. Вот чего партия полностью не учла — жажды волчьей воли, вот оттого и покатилась безостановочно вниз. Поневоле приходили к выводу: это Вертикал всю нашу твердыню раскачал — но было уже поздно”. - Чем, - скажут мне, - ты можешь Аксёнову возразить? - Надо эту песню разобрать. А потом уж посмотрим, возражу я Аксёнову или нет. Охота на волков. Слушать тут.
Высоцкий в отчаянии от гражданской пассивности масс, нас. Ещё не очень давно в самой страшной войне победивших как раз из-за массового героизма, который есть пик гражданской активности. Ибо в последние, может, секунды жизни над нами не приказ довлеет, а личное побуждение. Не стадный рефлекс (тот скорей бросит от смерти в паническое бегство), а личная стойкость. И личная инициатива, способная творить чудеса. О последней, собственно, и поётся. Пример подаёт: делай, как я. Поступай нешаблонно. От нас сильные мира сего ожидают одинаковой и привычной реакции, а мы зачем на неё соглашаемся в мирной жизни? Чтоб привилегии получить. Это – сильный мотив. Из-за чего и безнадёжна затея Высоцкого разбудить нас, впавших своею гражданственностью в какой-то паралич. Безнадёжна, хоть он, чтоб нас разбудить, превратил привилегии в смерть. И именно из-за безнадёжности этот хрип и отчаяние. И сама победа инициативы – какая-то трагическая победа. Всё наоборот, получается. Победа – трагическая, привилегии – смерть… Так зато, чем неожиданней, тем гениальнее. А художественный смысл (плохие мы) нецитируем. Он чуется через тоже наоборот: в том, какой молодец этот инициативный, исключительный, граждански активный. Он-то – молодец, но беда ж в том, что мы не молодцы! Нас – мордует Высоцкий. И нам сладко. Хоть на несколько минут мы, плохие, с ним, хорошим, сольёмся. И выпустим пар нашей плохости. Избавимся от неё. Но – это только минута. И в том – трагедия. В том, что мы неисправимо плохие. Когда требуется, чтоб мы похорошели. Так это – если понимать песню не образно, а через наоборот – как упрёк нам. Что вообще-то трудно. Как ни реют в воздухе великие примеры, "где убийцы философствуют, святые – продают свое тело на улице, отцеубийцы – спасают человечество” (Выготский о Достоевском. http://vygotsky.narod.ru/vygotsky_psy_iskustav_10.htm). – Всё равно трудно. Чем и пользуется Аксёнов. И предлагает образное прочтение: "жажды волчьей воли” - жажда свержения строя, хвала нам. Но! Его, Аксёнова, – думаю – подсознание чует, что сознание суть подтасовало. И… заставляет его писать всякие выпады против романного Вертикалова (имеющего претензию к людям за то, что они согнулись; к людям, а не к тем – к власти – кто их согнул). Ну, а раз я заметил след подсознательного в произведении, значит, автор достиг художественности. (Если согласиться, что художественность – это след подсознательного происхождения). А я продолжу рассматривать в лупу главу под названием “Львиная”. Подколки Высоцкому продолжаются: "хрипатого Орфея”… Впрочем, не без стилистического ублажения себя: "полная черных чернил черноморская ночь”, “В чернилах этой черноты”, “…Луну! Последняя ядреной тыквой стояла в небе и колебалась в воде, снабжая всю эту черноту удивительной прозрачностью”. Что: полнота жизни радует автора? Но почему он яду подсыпает? "Он пошел за ней без особой охоты. Ну вот, еще одна жаждет потрахаться с бардом, чтобы в Москве на фрондерских сборищах о ней заговорили. Она вообще-то давно ему нравилась как дерзкой фигурой, так и загадочно посвечивающими глазами. Почему-то он был уверен, что когда-нибудь между ними разыграется настоящий роман, однако сейчас, получив приглашение в “тронный”, то есть в какую-то пещеру отвесной скалы, он почувствовал разочарование. Значит, просто о заурядном пистоне идет речь? В этой бухте, очевидно, бытует лозунг “стакана воды”, как это было в большевистских ячейках Двадцатых, а сейчас практикуется в левых коммунах Запада”. Неужели яд связан не просто с левизной (да и какая это левизна – разнузданность? это скорее лжелевизна, как у “новых левых”, выверт эпохи Потребления), а с настоящей левизной Высоцкого? "Влад вообще-то не возражал против подобных утех, но все же предпочитал, чтобы они возникали вокруг какого-нибудь романтического сумасбродства. По этому поводу престарелая коллега по театру Раиса Ларская ему однажды сказала: “В тебе, Владка, есть что-то от Маяковского. Тот в любой сикухе искал магнитно-трагические призывы””. Плохо. Для идеи подсознательности подколок памяти о Высоцком – плохо. Могу ли я тогда негативную ауру "сумасбродства” отнести на счёт художественности? А сюжетный ход, что Колокольцева Вертикалову не дала – подколка левому? – Может, и подколка. Аксёнов-то правый материалист, если Высоцкий левый идеалист. Нет, подсознательное, по-моему, в этой главе властвует над пером Аксёнова (если он пером писал в 2007-м). Но дальше я пасую. Дальше предсонная каша: "Спуститься на веревке в бездну, влюбиться в дикарскую девушку и не совпасть с ней по зодиаку! “Полночно свечение Бухты-Барахты…” Это чьи стихи? Мои? Нет…”. Знал ли Высоцкий стихи Ерёмина? И как к ним относился? Поэт был – Михаил Фёдорович, а в худсовете Таганки был Михаил Павлович Еремин… Михаил Фёдорович был, наверно, ницшеанец. Поскольку писал верлибром (ни размера, ни рифмы – полная свобода, ипостась вседозволенности):
Образ Апричинности… А в то же время "светение” не нарочитая ошибка, а церковнославянизм! Не по нутру такое Высоцкому. А то, что Аксёнов ошибся и написал “свечение” - это о чём говорит? Не о желании собрату по перу нагадить? При всей стихийной тяге Высоцкого к анархии надо ж знать, что это такая власть, такой порядок – самоуправление. А не хаос, как сложилось в бытовом представлении в связи со словом “анархия”. – Так что нагадил Аксёнов. – Только и радости, что, наверно, – это подсознательное гадит. Затем не намёк ли на наркоманию Высоцкого? "Я тоже отправляюсь к Морфею; хорошо, что еще не к морфию. Первое, что он увидел по дороге к Морфею, было…”. И дальше полный сюрреализм то ли сна, то ли полусна… А потом – что-то, не касающееся проснувшегося Вертикалова. И потому не подвергать разбору? Вообще я его затеял в связи показом сериала по мотивам этого романа по Первому каналу ТВ. Там вещь представилась как очень политизированная и актуальная для оппозиции путинскому долгому правлению, представляющемуся либералам как ненавистное возвращение к сталинщине. Кино предстваляется произведением прикладного искусства. Его приложение – усиливать ненависть к авторитаризму и подобным системам правления. Если это вспомнить, то можно объяснить и вдруг появление в Львиной бухте расхристанных пограничников в конце главы и отстраненность от происходящего вокруг них проснувшегося Вертикалова. Такой финал главы – иллюстрация процитированного: "это Вертикал всю нашу твердыню раскачал”. Высоцкий-де раскачал и умер. А уж дальше по инерции шло разложение дисциплины у силовиков: "…в 1991 году “Альфа” отказалась штурмовать Белый дом, а в 1993 году в аналогичной ситуации уже вопреки распоряжению Ельцина вывела защитников Белого дома без крови” (http://www.solidarnost.org/thems/data/data_6173.html). И провал ГКЧП (и весь поворот всемирной истории) можно свалить на это разложение, продолжившееся и после смерти Высоцкого. – Таким рисуется образ финального сюжетного хода с босыми пограничниками, не арестовывающими компанию из Львиной бухты к себе на сторожевик. (Тогда нельзя было ночевать на берегу Чёрного моря. Знаю лично – прогнал береговой патруль меня, когда единственный раз я попробовал сделать это не скрываясь.) И тогда первая глава – в первом приближении (вообще-то читать до конца надо) – оказывается адекватным представителем всего романа. Он, похоже, создан как знамя очередной революции в цепи цветных революций. В идейной борьбе с такими знамёнами очень полезно было бы признать, что художественность – это след происхождения от подсознательного идеала. След этот может быть двоякий: образный и противоречивый. И в обоих случаях, будучи осознан, он содержательно оказывается итогово одинаковым. Но в вопросе, КАК сделано, обнаруживается зависимость от степени подсознательности идеала. Чем менее идеал осознан художником, тем неожиданнее его воплощения и образно, и противоречиво. А идеалы связаны с идеологиями. И типов идеалов (касательно искусства лучше говорить об идеостилях) во всей истории лишь несколько, и они превращаются друг в друга со временем, повторяясь. Зрительно это как бы круг или, если растянуть во времени – синусоида. Если же вспомнить, какие идеологии были главными в ХХ столетии – это советский социализм, фашизм и либерализм, победивший обеих. Но совсем ускользает от внимания четвёртая – анархия (как самоуправление, а не как хаос, чем она стала в восприятии большинства из-за опозоренности её в ХХ веке вовлечённостью в несвойственную ей силовую борьбу). Так какая из 4-х идеологий имеет больший шанс оказаться для художника имярек более подсознательной? – Анархия. Прудонизм. Прудоновский социализм. Федерация федераций. Самоуправление. Социализм, понимаемый как строй с ежедневным увеличением значения самоуправления в жизни, гражданского общества (причём не на словах, как в СССР было, а на деле). Коллективизм такой особый – гармония общего и частного (настоящая, а не словесно-лживая, как было в СССР, опять же). Вот именно ею и были одержимы левые шестидесятники. А либерализмом – правые шестидесятники. У левых (и Высоцкого), приверженцев этой, 4-й, идеологии, было больше шансов недоосознавать свой идеал. Следовательно, побеждать на ниве “КАК сделано” произведение искусства. У правых (с либерализмом в душе) таких шансов было меньше. Вот мы и видим у Высоцкого в “Волках” такую парадоксальность, как подсознательное сравнение смерти от власти с привилегиями, полученными от власти. А у Аксёнова – всего лишь подсознательные образы “фэ” по отношению к Вертикалову. Ну а почему акцент на подсознательности идеала полезен для противостояния цветным революциям? – Потому что их идея уже затаскана. Сколько их уже было, цветных, с 1991 года начиная! За инициаторами их, США и Западом, – огромные деньги и пропагандистский аппарат. Им противостоящий традиционализм, правда, имеет за собой тоже мощь – можно сказать генетическую память о предках. И поддерживается бумом религиозности. Зато мыслим безрелигиозный традиционализм. И он, как Золушка, вполне может посягать на такой же статус, как анархия в 60-е годы. 6 ноября 2016 г.
|
|||||||||
05.11.2016 |
Андерсон, который не сказочник.
|
|||||||||
04.11.2016 |
|
|||||||||
28.10.2016 |
|
|||||||||
26.10.2016 |
|
<< 71|72|73|74|75|76|77|78|79|80 >> |
Редколлегия | О журнале | Авторам | Архив | Статистика | Дискуссия
Содержание
Современная русская мысль
Портал "Русский переплет"
Новости русской культуры
Галерея "Новые Передвижники"
Пишите
© 1999 "Русский переплет"