- Ольга Николаевна,
что бы Вы хотели пожелать жителям Орловщины?
- О, Орловская земля, - это родина моего любимого поэта С.С.Бехтеева...
( Из интервью с О. Н. Куликовской - Романовой,
вдовой Т. Н.
Романова - племянника Николая II )
Харбин. Двадцатые
годы. Ресторанчик заполнен русскими эмигрантами, в основном - офицерами...
Всё согласно агитпроповской азбуке: пьяные "бывшие русские", крик,
гвалт, ругательства, сомнительные женщины... Торжество записного
политинформатора из отдела идеологии при ЦК КПСС, картина "быт и нравы
русской эмиграции" написана. Тем временем певичка на сцене начинает петь
романс - и... происходит чудо. Не то, запланированное сценарием, когда
замолкает зал и офицеры встают со своих мест, нет - происходит чудо в душах
простых русских ("советских") людей, которые впервые, с экранов
телевизоров, слышат эти необыкновенные слова:
Пошли
нам, Господи, терпенье,
В годину буйных, мрачных дней,
Сносить народное гоненье
И пытки наши палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжёлый и кровавый
С Твоею кротостью встречать...
И дальше, дальше.
Другой романс.
Что-то родное,
высокое и родное, как легко мелькнувшее воспоминание, проносится перед нами.
И, конечно же, прахом идут все надежды политотдела Госкино -
проиллюстрировать свою очередную "агитку" эмигрантским материалом.
Потому что этот "материал" оказывается значимее, глубже и роднее
для зрителей фильма, чем слегка припудренные, переодетые в офицерскую форму и
натянуто застывшие на сцене тезисы о классовой борьбе. А зрителями сериала
"Государственная граница" в те годы была воистину вся страна...
Однако сколько бы вы
ни искали, нигде в титрах (о, конечно же!) не отыскать было имени автора этих
чудных строк. Более того, даже спустя многие годы народная молва
стихотворение "Молитва" (ставшее романсом) приписывала Великой
княжне Ольге Николаевне Романовой, замученной вместе со своей Царской Семьёй
в Екатеринбурге, в 1918 году.
Мы и сегодня практически
ничего не знаем об одном из самых известных поэтов в кругах русской
монархической эмиграции, орловском поэте Сергее Сергеевиче Бехтееве (1879 -
1954). Именно им в городе Ельце в 1917 году было написано стихотворение
"Молитва", с посвящением Великим княжнам, и послано в Тобольск, где
томилась под стражей вся Царская Семья. И уже после злодейского убийства
найденному в личных вещах Великой княжны Ольги стихотворению этому было
приписано её авторство.
*════ *════
*
Сергей Сергеевич
Бехтеев родился 7 апреля (по старому стилю) 1879 года в городе Ельце
Орловской губернии в старинной дворянской семье. Воспитывался и обучался в
прославленном Пушкиным Императорском Александровском лицее. Как и почти все
лицеисты, Бехтеев довольно рано начинает писать стихи. К моменту окончания
лицея издаёт первый сборник стихов. Вскоре поступает в Кавалергардский полк,
ему присваивают чин офицера. С начала войны с Германией - в действующей
армии. Получает ранение в голову и попадает в Дворцовый лазарет, где, тоже с
начала войны, служат сёстрами милосердия Государыня и Великие княжны. Здесь
ещё раз он, офицер гвардии, убеждается в том злонамеренном, умышленном
характере слухов и чудовищной лжи, которыми окружают Царскую Семью. Бехтеев
слишком хорошо понимает антирусский характер этой провокации - и понимает,
кому нужно было очернить образ Царя и Царицы, образ, с которым шли воевать и
умирать русские люди. Но он - боевой офицер, и значит, его место на фронте.
Вновь война, и снова ранение.
Уже находясь на
излечении в Кисловодске, Бехтеев узнаёт о восстании в Петрограде и, что
больше всего его потрясает, об измене Царю высшего офицерства:
И
что же! где слова: где громкие обеты?
Где клятвы верности, присущие войскам?
Где ваших прадедов священные заветы?
А Он, обманутый, Он твёрдо верил Вам!..
И далее в этом
стихотворении ("Николай II"),
написанном на третий день "бескровной" русской революции, рукой
поэта уже воистину водит Сам Господь, ибо он пророчествует:
Предатели,
рождённые рабами,
Свобода лживая не даст покоя вам.
Зальёте вы страну кровавыми ручьями,
И пламя пробежит по вашим городам.
Не будет мира вам в блудилище разврата,
Не будет клеветам и зависти конца;
Восстанет буйный брат на страждущего брата,
И меч поднимет сын на старого отца...
Затем судьба
Бехтеева внешне, казалось бы, будет очень схожей с миллионами русских судеб
того лихолетья: возвращение на родное пепелище (в Елец), потом некоторое
время жизнь в Орле, белая гвардия, эмиграция, смерть... Но внутреннее
исполнение его судьбы, судьбы поэта, состоялось именно тогда, в 1917 году,
когда Бехтеев дописал боговдохновенные строки этого стихотворения. В тот же
период (в Ельце и в Орле) будут написаны: "Молитва", "Боже,
Царя сохрани", "Конец русской былины" и другие шедевры православной
лирики, уже давно положенные на музыку.
Но именно образ
Государя и Его Семьи в мученических венцах, открывшийся его взору в одну из
первых ночей русского безвременья, окажется для поэта путеводной звездой и
сквозной темой в осознании всей русской трагедии. Поэтому даже страшная весть
о цареубийстве станет для Бехтеева горьким и грозным исполнением того, о чём
уже давно знала пророческая душа его. И именно здесь, в самый напряжённый и
таинственный момент своего пророческого делания, Бехтеев духовно встретится
со своим великим предшественником. Ибо с тех же пророческих высот уже
звучало, но не было услышано русским обществом:
Настанет
год, России чёрный год,
Когда царей корона упадёт;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь
И пища многих будет смерть и кровь...
Эти строки написаны за
столетие до русской революции другим боевым офицером - М.Ю. Лермонтовым.
И вовсе не случайно
Бехтеев возьмёт к стихотворению "Николай II" эпиграфом тоже строки
из Лермонтова:
Как женщина, Ему вы изменили,
И как рабы, вы предали Его.
...После того, как
мировой общественности стали известны материалы расследования Соколова и
Дитерихса, после выхода в свет книги Петра Жильяра - обстоятельства
екатеринбургского злодеяния стали очевидны даже самым политически близоруким
современникам этих событий. И подтвердили самые мрачные предположения о
ритуальном характере цареубийства. И более того - о ритуальном характере
заклания самой России. Но громче всех мгновенно возникших спекуляций на эту
тему звучал скорбный голос поэта:
Во всей Руси благословенной
Не отыскалось никого,
Чтоб удержать удар презренный,
В тот миг, направленный в Него.
("Цареубийцы", 1921 г.)
И взывал к
покаянию...
Историки сегодня
спорят о личности последнего русского Царя. Что же, это их, историков, дело.
В конце концов, они до сих пор не выяснили, был Христос или Его не было. Для
русского православного человека святость Государя очевидна - Царственные
Страстотерпцы сопричислены к лику святых Русской Православной Церковью.
Поэтому вряд ли кто сможет упрекнуть поэта в "узости" его темы - так
огромна она и неисчерпаема.
И больше того,
начиная третье тысячелетие, нам, русским, совсем нелишне вспомнить, что быть
человеком одной Веры, одной Присяги, одной Родины и, по самому большому
счёту, одной темы - к чести такого человека. Именно таким и был (и теперь уже
всегда будет для нас) - русский поэт и офицер, уроженец Орловщины С.С.
Бехтеев.
P.S. Кстати, совсем
недавно состоялось символическое возвращение поэта на свою малую родину.
Осенью 2000 года на "Днях православного искусства" в городе Орле
известный исполнитель русских патриотических песен, духовных стихов и былин -
гусляр Андрей Байкалец своё выступление посвятил Сергею Сергеевичу Бехтееву.
Что вполне естественно - ведь репертуар Андрея чуть ли не на одну треть
состоит из композиций, написанных на стихи Бехтеева.
