Университетский комплекс, смотрящий на столицу со своих 240 с лишним метров, почти 50 лет держал московское высотное первенство, пока на исходе ХХ века его не обскакал небоскреб "Триумф-Палас". Однако ни одному из новоявленных выскочек, как и никакому другому из великолепной семерки сталинских небоскребов, не сравниться с высоткой МГУ. Как убедилась обозреватель "Известий" Наталья Давыдова, это самый настоящий российский "Хогвартс" - со скрытыми от посторонних этажами и тайнами, известными только посвященным.
В 60-е в деканате мехмата МГУ обсуждали поразившую многих новость - на факультете обнаружился студент, за все годы учебы ни разу не покинувший пределов "храма", как давно уже прозвали это гигантское сооружение - "храм науки" - его жители. Хотя удивляться было нечему. Так и было задумано, чтобы здешние обитатели, подобно населению знаменитых западных университетских городков, могли существовать автономно, оборвав почти все связи с внешним миром.
Москва переплюнула всех. Только здесь многонаселенный университетский кампус - с учебными аудиториями, общежитием, квартирами для профессоров, поликлиникой, бассейном, столовыми и магазинами, радиоузлом, почтой и телеграфом, фотоателье и парикмахерской, ремонтом обуви и химчисткой, библиотеками и музеем, актовым залом (размерами больше Колонного), кинотеатром и даже собственным отделением милиции - умудрились запихнуть в один высотный комплекс. Образующий в плане букву "ж", а с высоты птичьего полета напоминающий загадочного жука скарабея.
Первых студентов встречали лифтеры в форме
- Когда порог главного здания переступили первые студенты, у лифтов их встречали лифтеры в форме. В профессорской столовой имелись сервизы с фирменным логотипом и силуэтом высотки и мельхиоровые подставочки под приборы с изображением университетского здания. И студенческие общежития в высотке в то время выглядели как с картинки, - рассказал "Неделе" Витольд Гелиодорович Ходецкий, легендарный человек, сотрудник расположенного на верхних этажах высотки Музея Землеведения МГУ (к сожалению, в декабре 2009-го наш собеседник ушел из жизни). - Гуманитарии, жившие в старых университетских общагах, в те годы между собой называли МГУ "единожды орденоносным, дважды эвакуированным и трижды проклятым". В общежитии на той же Стромынке проснешься зимой - и видишь иней на стенах. А в военное время, чтобы пообедать в университетской столовой, вообще несколько очередей нужно было отстоять. Получить ложку. Сдать карточки, талоны на хлеб. Потом - сдать приборы. А в столовых новой высотки на столах лежал хлеб. И квашеная капуста. И все - бесплатно. А в графинах - дрожжевой напиток и настой шиповника. Ребята, успевшие потратить всю стипендию до копейки, могли взять хлебушка и капустки, выпить пару стаканов дрожжевого напитка, и можно было жить дальше. Бесплатный хлеб в столовой продержался довольно долго. А вот лифтеры в форме очень скоро исчезли. В общежитии аспирантов из комнат убрали телефоны, их оставили только на этажах. В аспирантских комнатах, размером побольше, стали размещать студентов - по двое. Началась экономия.
В общежитиях выдавали 31 предмет "обстановки"
В сентябре 1953-го журнал "Огонек" подробно описывал, как заселялась новенькая высотка. В общежитии вместе с ключами от 8-метровой комнаты новоселы получали в пользование 31 предмет "обстановки", включая дубовый секретер, два стула, стол, пуховую подушку и коврик.
- В 1954-м, когда я здесь учился, зона "Б" считалась женской, там жили только студентки, а зона "В" - мужской. Помню, было несколько случаев, к счастью, не смертельных, когда студенты пытались перебраться из одного корпуса в другой по карнизу и срывались. Так что уже через два года юношей и девушек поселили просто на разных этажах, а потом некоторые из них даже сделали смешанными, - рассказывает сотрудник Музея Землеведения Игорь Ванчуров.
- Здесь все почти так, как было в 1953-м: прежние шкафы, столы, кресла, диваны, все в прекрасном состоянии, вот только шкафчик один современный, - демонстрирует историческую обстановку своего кабинета на 28-м этаже высотки директор Музея Землеведения, профессор биофака МГУ Андрей Смуров. - На всех старых факультетах в кабинетах деканов, руководства такая мебель сохранилась. А вот в аудиториях сегодня все по-другому.
И общежития давно уже не те, там сменилось почти все - это и немудрено при таком потоке студентов. Изменилась жизнь и в профессорских корпусах. Квартиры в них по меркам тех лет были очень хороши - с кухней, спальней, кабинетом, столовой и гостиной. И тоже сдавались полностью оборудованными. Правда, подъезды не были такими роскошными, как в знаменитых высотках на Кудринской площади или Котельнической набережной, - солидные двери, солидные ручки, место для консьержа, но никакого особого шика.
Правда, профессорские квартиры - служебная жилплощадь, их нельзя приватизировать. Многие считают, что это правильно, иначе через два поколения профессорские башни не имели бы никакого отношения к МГУ. А сейчас там все свои, преподаватели. В крайнем случае их вдовы и семьи. Но им обычно предлагают переехать в городские квартиры, благо желающих поучаствовать в таком обмене преподавателей хватает - зачем торчать в пробках или маяться по утрам в переполненном транспорте, если есть возможность работать и жить в одном месте?
Прожорливый гигант
Выдающийся рост и размер обеспечили высотке МГУ не только место в Книге рекордов Гиннесса, но и кучу проблем. Очень скоро выяснилось, что она съедает полбюджета МГУ. В 1960-е третьекурсники экономфака подсчитали, что один день эксплуатации комплекса обходится в сумму, которой хватило бы на строительство типового школьного здания. Местная легенда гласит, что эти курсовые были изъяты и отправлены в спецхран.
Эксплуатационные расходы и в самом деле оказались дикими. Хотя бы из-за колоссального количества лифтов: некоторые исследователи утверждают, что в здании их 111, хотя действуют не все.
Рассказывают, что комплекс строился без сметы: сколько требовалось денег, столько и давали, еще и ругали за "недорасход". Но почти сразу же после смерти Сталина, не дожившего полгода до открытия объекта особой государственной важности, щедрое финансирование "обрубили". Даже от многих скульптур и картин, уже заказанных по договорам, пришлось отказаться.
- Слава Богу, что здание открыли 1 сентября 1953-го, - вспоминают прежние времена старожилы высотки. - Если бы "отец народов" умер на год раньше, еще неизвестно, когда бы его достроили.
Так и есть. Потому что вслед за Сталиным высотка лишилась и его верного друга и соратника - Лаврентия Павловича.
Памятник Берии
- Если вы хотите увидеть памятник Берии, найдите место, откуда видна высотка МГУ, - рассуждают бродящие в Сети. - Он был куратором строительства. Это - памятник ему.
Ректор Виктор Садовничий на одном из ученых советов рассказал "достоверную байку" про "куратора". Однажды еще не отделанное до конца здание собрался посетить Сталин. До него с инспекцией прибыл Берия. Вошел через главный вход, прошел на второй этаж, в актовый зал, потянул ручку - дверь не открывается. Сильно дернул - ручка осталась в руках. Все вокруг содрогнулись, но Берия был в прекрасном настроении. Сказал только: "Это не ручка плохая, это я такой сильный". И все с облегчением рассмеялись.
Но Лаврентий Павлович не всегда был таким душкой. И возвели высотку за рекордные четыре года вовсе не тысячи комсомольцев-стахановцев, как бодро рапортовали газеты, а заключенные, обитавшие в бараках за колючей проволокой, сколоченных на другой стороне Ломоносовского проспекта. Правда, мрамором, наборным паркетом, лепниной и прочим декором занимались вольнонаемные - на это требовалась не зековская квалификация. Но главным чудом высотки была не дворцовая отделка, а примененные при ее сооружении ноу-хау. Здание, построенное, как выражаются здесь, "на болоте", возводилось на специальном оригинальном фундаменте, который опускается или поднимается, приспосабливаясь к состоянию грунта. А громадный 60-метровый шпиль со звездой ставили не краном - тогда ни кранов таких, ни вертолетов не было. Шпиль собирался внутри здания, на 31-м этаже, в зале ротонды, и оттуда лебедками поднимался наверх. Это была сложнейшая, ювелирная работа.
На плаву
В 2008-м на проверку здоровья отметившей 55-летие высотки был выделен межфакультетский грант. За два года обследовали все, от основания до кончика шпиля - привозили специалистов, аппаратуру. На ученом совете декан физического факультета доложил коллегам, что, построенное на особом фундаменте, их здание плавает, как корабль: немного покачивается, отклоняясь максимум на 10 см, но возвращается в исходное положение. При этом просадки с момента постройки фактически нет. Металлоконструкции, включая шпиль, тоже в прекрасном состоянии. В общем, высотка стоит как скала.
Однако строилось здание молниеносно: когда возводился 20-й этаж, на 22-й еще не существовало рабочих чертежей. И эта гонка обеспечила высотке серьезные недомогания. Например, отопление поначалу устроили не водяное, а паровое - видимо, проще казалось загонять наверх не воду, а пар. Но если на такой батарее оставляли бумагу, она обугливалась. А люди от дикой жары и сухости не знали куда деваться. К тому же пар очень быстро выводил из строя трубы. Так что уже в конце 1950-х пришлось все переделывать и ставить на технических этажах дополнительные насосы, чтобы подкачивать воду наверх. Но самое обидное, что из-за гонки мало позаботились о том, чтобы приводить здание в порядок можно было с минимальными потерями. К примеру, коммуникации упрятали в стены, на них была натянута сетка, на нее положен толстый слой штукатурки. Сегодня, когда лопается какая-нибудь труба и к ней нужно подобраться, из-за одной пробитой дырки может обвалиться вся стена.
Хотя однажды обвал случился без посторонней помощи. Произошло это в 1970-е, в зале дворца культуры, когда там только что закончился смотр художественной самодеятельности. А спустя полчаса там обвалилась часть потолка размером пять на семь метров. Рухнувший с 18-метровой высоты 25-сантиметровый слой штукатурки разнес дубовые кресла в щепки. Случись ЧП на час раньше, не миновать было нескольких десятков покойников. Кстати, физики и акустики выяснили, почему именно эта часть потолка рухнула, - оказалось, там был некий центр, куда били акустические волны от оркестров. Потолок заделали, сняв натянутую на него сетку. Но прекрасная акустика зала осталась в прошлом.
Провал
Спешка при строительстве была повинна и в том, что осенью в начале 1970-х годов обвалилась огромная гранитная лестница, ведущая под портик главного входа, а на ее месте образовался провал в 11 метров. Причем и тут только чудом никто не пострадал. Сходивший по лестнице за минуту до происшествия аспирант университета уже на последней трети лестницы почувствовал, что земля под ним дрожит, и рысью помчался вниз. Прямо за ним все и рухнуло. Минут через 20 в студенческом клубе заканчивался сеанс в кино. К счастью, когда толпа выходила, все уже было перекрыто.
Как выяснилось тогда, провал случился потому, что откосы котлована после сооружения фундамента засыпали в спешке мерзлой землей. Многие годы лестница держалась только на бетонной плите, рядом с которой образовалась пустота. Когда арматура проржавела, и случилось ЧП (кстати, восстанавливали лестницу несколько месяцев). Интересно, что тогдашний ректор, Иван Георгиевич Петровский, отдыхавший в это время в академическом санатории "Узкое", узнал о том, что между 5 и 6 вечера в МГУ обвалилась лестница, из семичасового выпуска новостей Би-би-си из Лондона (московские газеты, естественно, о ЧП не проронили ни слова).
Кстати, вас не удивляет, что ректор МГУ на отдыхе слушал глушимый советской властью "вражий голос"? Секретаря университетского парткома Владимира Ягодкина, вольнодумство Петровского, видимо, и удивляло, и возмущало. И он отправил в ЦК жалобу на него. Тот, узнав о письме, тут же подал в ЦК заявление об отставке. Мы привыкли рассказывать анекдоты про Брежнева, но буквально на следующий день ректору позвонил помощник генсека: "Леонид Ильич спрашивает, когда у вас есть время к нему приехать". Разговор с генсеком с глазу на глаз был коротким. Тот спросил: "Скажите, вам очень мешает ваш партком? Если мешает, мы решением ЦК распустим его и объявим новые выборы". Петровский поступил благородно: ответил, что ему важна позиция генсека, а работать он может с любым парткомом.
След Иофана
Высотку МГУ создала группа архитекторов под руководством Льва Руднева. Сначала проект был поручен Борису Иофану, но его отстранили, когда проект был почти уже одобрен. Однако когда здание еще строилось, обсуждалась версия, что высотка МГУ - не рудневское, да и вообще не университетское здание. Это гостиница Иофана для конкурса, где выиграл другой проект. А Руднев его переработал. По этой версии последние этажи высотки были задуманы ресторанными. Переделать их в учебные аудитории не получалось. И решено было устроить в них - вместо разных факультетских музеев - один учебно-научный Музей Землеведения, то есть Музей истории Земли (в XVIII в. по такому принципу в МГУ был создан Музей натуральной истории).
От "А" до "П"
С самого рождения высотка МГУ, в которой 22 тысячи помещений, в том числе 15 тысяч жилых, была достаточно закрытым объектом. Рамок-металлоискателей на входах, естественно, тогда еще не установили - они, как и сотрудники МЧС, отсекающие подозрительных визитеров, появились здесь не так давно, после серии ЧП, начавшихся в апреле 2006-го (странный пожар и взрывы самодельных взрывных устройств в студенческом общежитии). Но бдительных охранников и строгую пропускную систему здесь ввели сразу. А сам комплекс поделили на зоны.
Центральный высотный корпус с главным подъездом и клубной частью - это зона "А". В его цоколе расположен знаменитый актовый зал, который в день открытия украшала скульптура Сталина - он вмещает полторы тысячи зрителей в партере и 600 на галереях. Геологический факультет занимает 3-8-е этажи, мехмат - 12-16-е, географический факультет - 17-21-е. На 9-м размещается ректорат. На 24-32-м этажах расположен Музей Землеведения. 11, 23 и 29-й этажи - технические.
18-этажные крылья общежитий (на снимке - отходят от высотной части слева и справа) - это зоны "Б" и "В". Четыре профессорско-преподавательские башни - это зоны "К", "Л", "И" и "М", так называемый "КЛИМ". Внутри комплекса имеются еще зоны "Е", "Ж". "Н", "П" и прочие.
