Роман в стихах с продолжением
6 октября 2014

Начало | Вторая часть | Третья часть | Четвёртая часть

Часть четвертая. "И Веди и Добро Глаголь язык Истории Могучей!"

Как музыку я слушал мерный стук, когда залез в купе на полку!
Казалось, отмеряет звук, как нитка вдетая в иголку,
Неведомые строки на шитье,
Раскроенным нелепой этой жизнью
Под голубой наивной синью!
Как мощно прет локомотив по рельсам, брошенным на шпалы!
И иногда чудной мотив нам пропоет металл усталый,
Простонет о своей беде,
О тягостной и злой судьбе!
Но мы летим быстрей вперед, опомниться нам не дает
Мелькание за окном столбов, мелькание дней, мелькание снов!
А рельсы это наши дни,
Отполированы они
Могучим колесом стальным! Его вращением шальным
Разбросаны по миру стыки судеб, спешим, гадаем - "Что же будет?!"

Нам в подстаканниках звенел некрепкий чай со странным вкусом,
С улыбкою в окно смотрел и было сладостно и грустно...
Каким- то детским чувством полны
Мы отдались душой дороге,
Смеялся часто Костя строгий...
На станциях в буфет гоняли, чуть от состава не отстали!
Костян тогда Стоп кран сорвал, как старший прапорщик орал..
Но вот, ватрушки пожевал,
Шутил и сам над шуткой ржал...
Соседи к нам за штопором пришли, я горлышко срубил ребром ладони,
И тут же в гости пить пошли, гуляли вместе на перроне,
Попутчики совсем подпили
Бороться на руках решили,
Их всех Диана уложила, сказав что дохловаты мужики,
И только в русских бабах сила, мол соберитесь, слабаки!

С ребятами под вечер побратались, они ушли, а мы остались.
Так ехал бы и ехал целый век! В дороге что ли счастлив человек?
Лежал, мечтал на верхней полке
О том, что будут жизни долги
Людей селящихся у Волги!
И каждый заново найдет свой путь среди родных широт,
И будет честен он и волен и славной Родины достоин!
Ну а пока что все не так,
И жизнь похожа на кабак,
В ней правит жадность, похоть, буйство! И вспомнил с неприятным чувством
Бандита с прозвищем Гудрон, в которого всадил патрон!
Свою он кличку заслужил,
Когда безжалостно залил
В рот должнику расплавленный гудрон, не проронивши даже стон,
Скончался тот в мучениях адских, но крик души, как в страшных сказках,
Летает эхом меж домами!
О Боже что же это с нами?
Живем в угаре и в дыму! И снова едем на войну!
И снова надо убивать! Кого, зачем ? Хочу понять!

Как первая чеченская гремела мы знали только понаслышке,
Солдаты на ней головы сложили, позорным миром дело вышло...
Ичкерия расправила свой флаг,
Став независимой де факто,
И беспредел продлился без антракта!
Не удивишь нас беспределом, но горцы в этом русских превзошли!
Работорговля прослыла привычным делом, платили семьи как могли,
За жизни родичей своих,
Шли по миру порой за них!
Фальшивые купюры, наркота, текли с Кавказа как река,
И веру подзабыв отчизны, чеченцы многие предались ваххабизму!
И вот рванул Басаев в Дагестан

Ему приказ высокий дан -
Построить прикаспийский халифат, и есть какой-то в Дагестане джамаат,
И ждет его раскрыв объятья... На деле же одни проклятья

Раздались в адрес наглых оккупантов, всех злило что Чечня - жених,
Что надо лобызать чеченский грандов, поскольку мол просватаны за них...
И вот уж выстрелы гремели,
И беженцы унылой шли толпой,
Вставало ополчение стеной!
Мы прибыли в часть Н в Буйнакске, а в ней царила суета,
Ползли от фронта слухи, сказки, что мол в Кадаре вот беда,
ОМОН из пулеметов расстреляли,
Когда те с помпой подъезжали
Арестовать там ваххабитов. И что в горах стоит зарыто
Как крепость-дот село Карамахи, что там боевиков как требухи!
Им "Фетва" есть на наступление,

Которую Басаев ждал с терпением

От самого муллы "Омара", чтобы ударить от Кадара

Разрезать Дагестан разбитый на радость подлым саудитам!

В Генштабе приняли решение Карамахи под корень разгромить!
Нет времени на промедление и скоро уж походом выходить.
Нам в части сделали проверку
По всем армейским дисциплинам -
Сначала "рукопашка" под осиной,
Там проводил экзамен старшина, здоров, а у висков уж седина...
Как два быка схватились с Костей, по силе ровня и по росту.
И я соперника крутил,
Но поборовшись, уступил.
Вдруг ринулась вперед Диана " А ну давай-ка на меня!"
"Перевяжи, болит же рана!" - заржала глухо солдатня.
И старшина осклабился, размяк,
И мимо пролетел кулак,
Потом бросок - лежит инструктор и стало как- то не до шуток!
Но старшина сметливый оказался и сделал вид, что мол поддался.

Потом поехали стрелять, пришлось Диану с собой взять...
Нас встретил хмурый капитан, но я поправки рассчитал,
И отстрелялся на четверку,
Потом Диане дал винтовку,
"А ну ка покажи сноровку"
Та начала так вкручивать болты, что стрельбище открыло рты!
Видать талант ей Богом дан" - сказал с улыбкой капитан.
"Полезна будет, без сомнения!"
И к нам отправил в отделение.
А лейтенант со злостью чертыхался, на фронте с бабой оказался!
Потом смирился- есть приказ! И искоса смотрел на нас.
Костян же испытал гранатомет,
И цели поражая влет,
Потом по форме доложил о том, что в армии служил , гранатометчиком там был
Ему привычно это дело, мол можете доверить смело!



Однополчане нас зауважали, уже шутили, руку жали.
Мне выдали винтовку Драгунова, ее к груди прижал я снова,
Как будто встретился с невестой!
Неброско отливая сталью,
Она была моей медалью,
Моей любовью, идеалом! Железным лязгая забралом
Так рыцарь не любил свой меч, башку врагу срубая с плеч!
Тот меч хозяину служил,
И он в бою им дорожил...
А я служил своей винтовке! Тут мало рыцарской сноровки!
Я видел в линиях ее гармонии предвечной бытие!
И цифры для нее считал,
И в чистоте ее держал!
И крепла та любовь день ото дня, уже казалось за меня,
Она решает, как мне быть и где в бою врага сразить!

Наутро вышли маршем до Кадара, пехота села на броне,
На кочках так под зад давало, что было неуютно мне!
Фугаса ждали и засады,
Но дело вышло без волнений,
Доехали без приключений.
Весь день налаживали связь, взаимодействие в бою
Лицом чтоб не ударить в грязь, задачу надо знать свою!
Командовал здесь Трошев, генерал,
Он дело это крепко знал.
И говорил - позорно и неловко идти на штурм без подготовки.

И занимал спецназ высоты с которых сбили вертолеты!
Беспечность невозможна на войне,
Здесь платишь за нее вдвойне!
Поэтому дотошно наблюдали, на картах цели рисовали,
И ждали с жаром того дня, когда обрушим мощь огня!

И вот рассвет, артподготовка, и дрогнула окопа бровка,

Когда раздался первый залп, срывая с дома крыши скальп!

И потонуло все в дыму,

Разрывы огненно мерцали

И нестерпимо грохотали!

И нам казалось никому не выжить в бешеном аду!

Обстрел вдруг резко прекратился, лишь ядовитый дым стелился,

И бросили пехоту в бой,

Мы были в линии второй.

Вдруг ожило разбитое селение, и захлебнулось наступление,

И получили мы под дых из точек крепких огневых!

Врагу урон был минимален,

Их пули весело жужжали,

И отступала наша рота с потерями от этих дотов!

Вот это братцы был сюрприз, но это не судьбы каприз,

Ребята нам со злостью рассказали, район три года укрепляли,

Так ваххабиты крепость возвели в России, а власти щурились бессильно,

И поощряли беззаконие,

От глупости своей безвольной,

Для государства непригодной!

И даже мол правительственный чин им помощь лично привозил!

Наркоторговцам, похитителям людей! Дурак, он хуже чем злодей!

А честные живут в нужде,

И помощи не ждут нигде!

Достойно тянут свою лямку, встают работать спозаранку,

Пот вытирая трудных дней, растят нам хлеб, растят детей!

Когда война нежданно грянет,

Отцовское ружье достанут

И встанут добровольцем в строй, пойдут вперед в смертельный бой.

О честных власть не вспоминает, когда штаны свои латает!

Бандиты тихо не сидели, в Каспийске подорвали дом,

И блокпосты уже вспотели атаки отбивать с трудом!

На этом новом направлении,

Просили очень подкрепление,

Но Трошев оборвал хотение-

"Не надо силы распылять! Врага здесь надо добивать!"

И мы пошли на новый приступ, но дело двигалось не быстро.

Снарядов два вагона расстреляли,

Но оборону не взломали,

И в лоб тяжеловато что-то атаковать систему дотов!

Нам надо выбить первый дот, чтобы другие брать в обход.

В дыму и пыли мы вошли в Карамахи,

В развалинах позицию нашли,

Я наблюдал, Диана наготове, в тяжелой каске, сдвинутой по брови,

Готовил Костя свой гранатомет, чтобы пустить гранату влет.

Заметил блик от дульной вспышки, вот ты дружочек где засел!

Как печь воскресная коврижку поправку выдал на прицел,

Диана бьет и пулеметчик замолчал,

Но снайпер выстрелил зараза,

Летит заряд к нему на базу,

Гранату Костя положил, и этот дот свое отжил!

К нему рванул скорей наш взвод, ну, наконец, идем вперед!

Я полз неистово дыша,

В двух дюймах пуля то вошла

От головы моей в кирпич, хлестнул мне в щеку точно бич

Кирпичной крошки грязный гейзер и с кровью смешанный донельзя,

Тек из под каски липкий пот!

Плевался, вытирая рот,

Я в доте вражеском разбитом, теперь дорога нам открыта,

Нас танк поддерживал огнем, всадив снаряд в бойниц проем!

Вот это точность, обалдеть! Ну любо дорого смотреть!

"Стреляет так один Капустин, теперь врага мы не отпустим,

Ему наложим горбыля!"

Сказал нам взводный улыбаясь,

И мы, танкистом восхищаясь,

Вперед рванули к новой цели, туда успели еле-еле,

Как начал контратаку враг, цевье до боли сжав в кулак,

Я поливал из автомата,

Координаты бросили ребята,

И вскоре залп раздался минометный, боевиков накрыв зачетно!

Немногие остались живы, назад поспешно отходили,

Мы проводили их огнем

Винтовку высунув в проем

Без промаха Диана била, троих уж точно уложила,

Приладил взводный пулемет... Похоже наша здесь берет!

А через день в Карамахи войска заняли все высоты,

В ущелье поползли боевики и прилетали самолеты,

Бомбили там врага скопленье.

Валялись трупы, много пленных,

Оружия, трофеев ценных.

Наемников здесь много воевало, они сдаваться не желали,

И застрелили мы арабского парнишку вместе со снайпершей латышской.

Все это было странно, дико!

Война устала быть безликой

К нам обратив свои гримасы, среди растерзанного мяса!

Бандиты побежали в горы, их добивали там дозоры,

С отарами уйти пытаясь,

Боевики под шкуры зарывались,

И так ползли среди овец! Кто хочет жить, тот молодец!

Но отчего же мирно не живется? И плач над миром раздается,

Пока в чужую шкуру рядится хищник озверелый,

И доверяет ему сдуру народ безликий, онемелый,

И позволяет надругаться,

Над совестью, над Верой, Правдой,

И словно оглушен отравой,

Идет вперед на злую бойню, и имя помянув Господне,

Прозреет лишь у смерти в лапах! Распространяя странный запах,

Ползет война вдоль рек в долины,

Согбенные кривые спины

Бичует огненной веригой! С открытою приходной книгой

Стоит паромщик в капюшоне и души лезут обреченно

В его облезлый старый струг,

И кто-то обернется вдруг,

Рванется к милому подворью... Но словно побежденный хворью,

Потупит сокрушенный взор! Взяв на себя чужой позор,

Герой предстанет пред Судьей и с непокрытой головой

Пойдет к Чистилища твердыне, но жар его души остынет,

Когда Минос свой хвост завьет,

Отправив множество солдат

В жестокий беспросветный ад!

В разгромленном, разрушенном селении мне вспоминались беженцев глаза

Когда пред нашим наступленьем и женщин и детей вела стезя

Из стен добротных и достатка

В гнилую странников палатку!

В глазах их - ужас и Кадар, надолго опозоренный мужьями...

Но не запятнан млад и стар мужскими грязными делами!

Безвинный получает наказание,

И смутное души терзанье

Уже тогда мне доставляло боль! И Веди и Добро Глаголь

Язык Истории могучей над Рока черной грозной кручей!

Войска устали после боя, переживали боль потерь,

Мы живы, нас как прежде трое, и это счастье, ты поверь,

Читатель мой, излишне строго

Взирающий на тайный смысл

И ищущий живую мысль!

А я доволен был вдвойне, пославши нА дом телеграмму,

"Ваш сын живой, он на войне, стоит за Русь на поле брани!"

Меня Диана отругала,

"Ты как облезлое мочало,

Дерешь родителей по сердцу, неблагодарный гадкий сын!

Им бы под старость обогреться! Да кто тебя чему учил!

Беречь из надо и жалеть,

И неча попусту трендеть,

О разных там в бою геройствах, ты что забыл о важном свойстве

Большой родительской души? Для них солдаты - малыши!"

Она права, я это знал, но так хотел, чтоб мной гордились!

И разозлился, резко встал, пошел во двор! По сетке вились,

Изящные побеги винограда,

Висели гроздья надо мной,

Там кресло подтянув ногой,

Уселся, вынул томик Данте и ...Проходя земную твердь,

Имел надежного гаранта, что путь мой верен будет впредь!

Гора Священная пред нами,

И адскими пройдя кругами

Душа надеждою полна, спешим, усталости не зная,

Туда где бурная волна подхватит челн к другому краю,

Когда блеснет заветный луч

Спасенья между черных туч!

А может быть, подумал я, дана фамилия моя

Чтобы найти заветный берег и буду Волгин все то время,

Пока Чистилища тропой пройду, смывая грех долой!

Вдруг рядом капитан подсел, "Ты что читаешь тут пострел?"

Вскочил я резко, по уставу,

Но тот махнул рукой - садись,

Ну, расскажи какая жизнь.

Смотрел он прямо, не мигая, и как-то взглядом угнетал.

"Гляди ж ты, книга-то какая!" - и из штанов пузырь достал.

"Башка не ломит от стихов?

Давай накатим! Будь здоров!"

"И вам я здравия желаю, и пусть Господь вам помогает!"

"На Бога нам одна надежда, не та страна, что была прежде!"

Сказал угрюмо капитан

И опрокинул свой стакан.

"Я -Леонид." "Я - Родион." "Сюда от нищеты иль сдуру?"

"По воле тех, с кем не знаком!" -ответил тихо я и хмуро.

Мы помолчали, он налил... "Давай-ка говори нам тост!"

"За то, чтоб победили мы, поднялись снова в полный рост,

Забыв о горьком поражении,

О том, что сдали врагу Грозный,

Мир запросив, пока не поздно!"

"Ну за победу выпью я! Но ты наслушался вранья!"

Ответил резко Леонид. "Не верь тем кто так говорит!

Так брешут те, кто не был здесь,

И те, кто потеряли честь!

Да, генералы поспешали, сначала в Грозном налажали,

Но мне свидетель Григоращеко распятый, в окне на площади проклятой,

Дудаевцев всегда мы побеждали!

Они от нас в леса бежали,

Мы взяли Грозный, Ведено, Бамут сначала неприступный

И у войны виднелось дно, когда мы жали неотступно!

Враги тогда пошли на подлость, и, позабыв про честь и совесть,

Пленили женщин и детей, рванув в Буденовск без затей!

Взяв там в заложники больницу,

Грозили всех перестрелять,

Коль от Чечни не двинем вспять!

Позорно дрогнули в Кремле, бандитов стали умолять,

В прямом эфире по ТВ решили это показать!

Там деятель один есть, Березовский,

Так он подсуетился ловко,

Вопросы быстро порешал, видать давно бандитов знал!

И вышло население беззащитно, боевики уехали открыто,

Оставив трупы грязь и слезы,

И вот уже была заноза,

Что армия не может защитить, что надо лебезить, просить!

И знает каждый кто служил, силен наш фронт, дыряв наш тыл!

В Аргун бежал разбитый враг, мы там его хотели добивать,

А за спиною был бардак, такую гниль разлили, твою мать!

Писали кучу подлого вранья,

Про армию, про ситуацию на фронте,

Подонок всякий лез "Чего извольте?"

И отрабатывал заказ, глумился и позорил нас!

А мы боевиков за горло взяли, в Аргун для вида наступали,

А сами шли в обход по горным кручам, десант там высадили тучей!

Да, Трошев четко все задумал,

И в лоб врагу уперлось дуло!

Я был со Звягиным, майором, в ущелья узкой горловине

Дудаевцев сковали боем, пока десант зашел им в спину!

Жестокий был, геройский бой,

И в нем погиб каждый второй!

Но вот, готов десант а атаку! И что случилось, угадай-ка?

С боевиками заключили перемирие! Ну есть ли подлость круче в мире?!

Лежат убитые бойцы, в горах засела десантура,

В Кремле же сдались храбрецы, штаны свои обгадив сдуру,

Им в уши бил такой поток,

Вранья, угроз и прочей дряни,

Что эти дурни сдались сами!

Ну, слава Богу, был в Генштабе Куликов, и дал приказ атаковать!

В горах у нас до двух полков, не вечно же им там стоять!

Мы на Шали скатились как лавина!

Боевики нам показали спину!

Что тут в эфире началось! Над нами небо затряслось!

Их вожаки в Москву звонили, и дико в трубку голосили,

"Ну что, дождались Бонапарта?"

Дошел там Ельцин до инфаркта,

Боялся, что его сместят, и консулат провозгласят!

Ну, Куликову это не простили, потом из штаба удалили..."

В моей руке застыл стакан, в него опять налили водки...

"Прости, я этого не знал, другие доходили сводки!

Давай помянем мы солдат,

Жизнь положивших за отчизну,

Нам вслед глядящих с укоризной!"

Стаканы осушив до дна, мы пожевали винограда.

"Скажи-ка мне, а чья вина, что Грозный сдали этим гадам?!"-

Я пьяным голосом спросил.

И Леня трубку закурил...

"Как объявили перемирие, боевики с ущелья утекли,

Ну и сидели тихо, смирно, группировались как могли,

А в нашей армии разлад,

Идут приказы невпопад!

Войска по всей Чечне стояли, а Грозный слабо охраняли,

И мимо блокпостов прошли, скопившись в нем наши враги!

Потом с утра как вдарят разом! Вот перемирие вам зараза!

Одно предательство кругом! Беду приводят к себе в дом!

Ребята в Грозном смело отбивались

А что еще им оставалось,

Стояли, кровью умывались!

Служил там Гинтер, друг мой добрый, в боях заметки написал,

Душевно написал, не гордо! Я сердце рвал когда читал!

Еще сражения горели!

А те орут - "Вас одолели!"

Мол взяли площадь и дворец! Мол вы разбиты наконец!

Опять вранье, опять понты, опять бандитские мечты!

Мы подтянули к Грознову войска,

И тут врага взяла тоска,

Он понял, что надежно окружен, и что полез зря на рожон!

Все силы их стояли в Грозном и трепыхаться было поздно!

Им Пуликовский ультиматум дал - немедленная сдача или шквал

Огня до полного разгрома, без компромиссов и уклонов!

Хороший Пуликовский генерал,

Как человек спокойный, скромный,

Живет один с бедой огромной,

Похоронил в Чечне он сына, простого боевого офицера,

На марше тот погиб в машине и воевал достойно, смело!

Так что не верьте мужики,

Что генеральские сынки

В тылу сидят и водку пьют, пока солдаты кровь здесь льют.

У генералов боевых сыны воюют за двоих!

Враги перепугались, задрожали,

И донесения побежали,

Что командир наш обезумел, и что в России будет буря

Терактов, крови и позора, и что случится это скоро!

А враг сидел у нас в руках! Забудьте на войне про страх!

Воюйте честно, до победы, как нас учили наши деды!

А здесь случился просто сюр,

К нам из Москвы явился Лебедь,

Любовь и мир в Чечне посеять,

С ним подвизался Березовский, шуршал в костюмчике неброско!

И ультиматум отменил! "Да лучше б ты себя убил!" -

Ему начштаба прокричал,

А Березовский им сказал -

"Я вас, и армию всю вашу, генералы, куплю, продам по десять раз!

Не доводите до скандала, вы, солдатня, никто сейчас!"

В моей руке стакан дрожал,

И я, набычась, отвечал -

"Да застрелили бы его, сказали бы, что это террористы!"

-"Ты в общем парень ничего, но рассуждаешь больно быстро!"

Мне Леонид сказал, похлопав по плечу. "Давай я лучше помолчу,

Подумай сам, ответ то есть, у тех людей еще есть честь!

Они росли в стране великой,

Служа в строю из года в год

И подлость не пускали в ход"

Продолжил Леонид и вновь налил... И молча я стакан опустошил...

И взглядом упирался в землю, которая безмолвно внемлет

И лжи и правде, и геройству!

О, как обрел я это свойство

Не принимать молвы людской, наотмашь бить любой ценой?

Земля, земля... ты все простишь, и снова урожай родишь,

Людей накормишь нерадивых,

Жестоких, подлых и гневливых!

По небу прошумит гроза, падет невинная слеза,

И снова красота цветет, и верит в лучшее народ!

Когда от дум очнулся - вздрогнул -" А Леонид уже ушел!"

Да, уходить так по-английски, подумал я - нехорошо!

А может чем его обидел?

Шла кругом спьяну голова,

И я стоял едва-едва...

Приполз в палатку на бровях, и Костя выговаривал Диане-

"Нельзя стыдить так при друзьях, а то еще пьянчугой станет!

Болит его душа, пойми,

И свой напор охолони!"

"Болит", - я пьяно подтверждал, и как баран башкой качал!

И было мне ужасно плохо, лежал, стонал "Ну что ж не сдох я?"

А протрезвев, подумал так-

"Какой Диана я дурак!"

Винился зло и простодушно... "Диана ты меня послушай!

Зачем нарушил свой обет? Для водки в жизни места нет!"

Она меня по-братски утешала, а я занудствовал сначала...

Но тут вошел тревожный Костя - "А ну кА встать, идут к нам гости!"

Вошел в палатку лейтенант,

"Вас забирают в часть другую,

С приказом спорить не могу я.

Пройдете переподготовку, освоив новую винтовку!"

Собрали мы нехитрый скарб, холодный слопали кутаб,

И катим дальше на броне,

Собой довольные вполне!

Нас встретил мрачный Леонид, я ошалел и поперхнулся!

"Ты почему солдат небрит?" - сказал он мне и улыбнулся.

"Готовим снайперский отряд!

Сюда не брали всех подряд!

Освоим мы винтовку "Взлом"! Так, шаг вперед кто с ней знаком!"

Шагнули трое, с ними Костя.. Вас жизнь не удивляет? Бросьте!

Поэт сказал - "Живи и удивляйся, и эти даром наслаждайся!"

Но удивлялся я недолго, скорей бы уже стрЕльнуть только!

Мне новое ужасно интересно,

Люблю учиться, постигать

Ничто не в силах удержать!

Винтовка Взломщик - не обычный болтовик, а автомат с усиленным патроном,

На две версты стрелять я не привык, и ввел поправки методом знакомым,

"Играет роль снижение горизонта,

Так что давай кА, Родион, без понта

Используй специальный калькулятор, и спрашивай, что не понятно!"

Сказал мне Леонид сурово. Ну вот прицел настроил снова,

Винтовки мягкая поддержка,

Мишень, дыхания задержка!

Раздался выстрел... Твою мать! Вот идиот! Ну Что сказать?!

Приклад с жилета соскользнул, прицел по глазу долбанул!

Отдача мощная была, прошила мне лицо игла...

Перед обеденным привалом я всех смешил своим фингалом!

А Леонид шутил-

"Ну как иначе?

Мишени тоже дают сдачи!"

Потом отвел меня в сторонку, спокойно объяснил и тонко,

Что эти случаи бывают и мне комплексовать не надо.

Суровы были тренировки!

Уроки горной подготовки,

Стрельба и тактика движенья, сапера чуткое уменье,

Все пригодится на задании. Мы прилагали все старание!

Ну и конечно рвались в бой!

"Да подожди ты, милый мой,

Вам будет важное задание, учись и не психуй заранее!"

Так говорил мне командир и подшивал я свой мундир...

Страх выстрела почти ушел, смотрю не щурясь я в прицел,..

"Эх Родя, как нехорошо, что мы сидим здесь не у дел!"

Сказал мне утром

Хмурый Костя ,

"А там ребята, со всей злостью

Опять штурмуют город Грозный ! Эх нам бы в бой пока не поздно!

Туда где командиром Юрий Эм! Врага громит он без проблем!"

Но без приказа нет движенья,

И вот узнали мы с волнением,

Что Грозный наконец то взяли, боевики стремглав бежали,

Их завели на минные поля, и встала дыбом там земля,

Потом Камазы трупов загружали,

Басаеву там ногу оторвАло,

Но все же он ушел в прорыв, и полегли, его прикрыв,

Боевики отряда "Янычар", самоотверженно, как встарь!

И вновь враги пошли в Аргунское ущелье, другого нет у них пути

Чтоб пережить разгромное похмелье, от поражения отойти!

И снова там сгруппироваться,

Исподтишка атаковать

И отступивши выжидать.

В горах, до Грузии соседней дорога есть на Таблихи,

Трудом рабов, несчастных пленных, построили ее боевики.

По ней из баз идет снабжение,

Течет рекою груз военный.

"По ней ударить нужно нам, на это я приказ вам дам!

Придется други постараться, успех десантных операций

От быстроты зависит сильно,

Работы требует двужильной!"

Сказал полковник на собрании и мы собрались на задание.

Теперь мы - снайперская тройка и не скрипит под нами койка!

Спим прямо на сырой земле в тумане, в непрозрачной мгле.

Как рассветет, нам до горы Альпийской от высадки шагать не близко!

Навьючен грузом Костя - командир,

Диана ствол несет - стрелок

Я затерялся между строк,

Несу приборы, дульный тормоз, осуществляю наблюдение,

Ищу в траве растяжки волос, определяю направление...

Работы много у меня,

Как выбрать линию огня,

Определить все цели точно, насколько укрепления прочны,

И разработать план стрельбы, на карте начертить углы

И дать наводку пушкарям,

Все это должен сделать я!

Поправки надо рассчитать, тут важны ветер, расстояние, вес патрона,

Температуру надо знать и возвышение на склоне!

Но вот, поправки введены, бьем по горе мы Гойтенкорт!

О, как враги удивлены, напрасно строили там дот!

Прошито толстое железо

Как масло "Вломщиком" стальным,

Из дота валит едкий дым,

Боекомплект задело пулей! Еще огонь в осиный улей!

Стрелять вот так на две версты, задача вам не из простых!

По нам влупили минометы,

Но с очень сильным недолетом!

Тут мы их быстро засекли, огонь с вертушек навели,

И минометы замолчали и больше нас не доставали.

Три дня работы трудной, адской

Три дня борьбы, поддержки братской

И наш отныне Гойтенкорт, последний уничтожен дот.

И со спокойною душой десант послали основной!

За сутки завершили переброску, пусть сине-белую полоску

Согреет жар сердец горячих, пусть нам сопутствует удача,

Когда обрушимся нежданно

С хребта в Аргунское ущелье!

И горькое отведав зелье,

Скривится злобное лицо врага от ярости бессильной!

Побольше дела, меньше слов, в зловещей тишине эфирной,

Ударили колонны на Шатой!

И вот, врага ломая строй,

Пошли в большое наступление, боевики попали в окружение,

С потерями оттуда прорывались и по ущелью заметались.

В Генштабе это ясно понимали

И все пути перекрывали.

Аргун пусть станет им ловушкой, и там возьмем врага на мушку!

А тем из гор в долину надо и рвались бешено отряды

По руслу на Шатоаргун и на приток Агубозол,

Но разбивался их бурун об нашей обороны мол.

Огнем разящим и кинжальным

Десант их сбрасывал назад,

Снарядов смертоносный град

Летел врагам от пушкарей за перевалом... Да, потрудились мы недаром!

И наконец-то пал Шали, боевики скопились в Улус-Керте как могли,

Стеклось туда их очень много,

И выбрав наугад дорогу,

Они пошли в отчаянный прорыв, шестую роту осадив

На безымянной высоте, и вот на нашей частоте,

Открыто в рацию хрипят -

"Эй гоблин, пропусти отряд!"

А им в ответ - "катитесь к черту!", он вас возьмет в свою когорту!

"Здесь не пройдете и конец!" И воздух разорвал свинец!

Ребята там вели неравный бой, едва успевши с марша закрепиться,

И в наспех выдолбленной точке огневой им оставалось только материться!

Их накрывали плотно минометы,

Враги открыто перли на рожон,

Но падали сраженные на склон!

"Сдавайтесь, или перережем вас!" - в эфире дико надрывались,

Но рота выполняла свой приказ и все самоотверженно сражались!

Отбитая атака, артнаводка,

И вот боевикам заткнула глотку

Снарядов туча из-за перевала, земля от взрывов дыбом встала,

Там раненых, убитых до двухсот! Отряды двинули в обход!

Так жаждал враг побитый драки,

Что продолжал свои атаки!

На выручку шестой рванула третья рота, но через реку нету брода!

Блокирован приток Агубозол, врага там мощный встал дозор!

Чтоб русские сдались? Такого не бывало! К друзьям прорвался Доставалов,

С одним лишь взводом, поздно ночью, но все ж позицию упрочил,

И вновь кипит неравный бой,

Атаки с разных направлений,

Идут в одно и то же время,

И вот дошло до рукопашной, но поддержали пушкари!

Героям умереть не страшно! Эх простоять бы до зари!

Но на заре майор Евтюхин,

По-офицерски коротко и сухо

Огонь направил на себя! Снаряды, в воздухе паря,

Прошелестели над долиной и вот обрушились лавиной

На безымянной высоте!

Мы проходили места те,

Вослед упорной третьей роты, прорвавшейся под вечер к месту боя,

Прошибло нас холодным потом, от тех картин встававших чередою!

Смотрели мы на скошенные буки, лежащие как мятая трава,

От взрывов разметало ноги, руки, лежали мертвые тела,

Наш командир Евтюхина нашел

И опустился на колени,
И у него на шее вздулись вены!
Рыдая над покойником беззвучно, он гладил голову его,
"Покойся с миром, друг мой лучший на этом берегу крутом!
Рожден ты был для чести и для славы,
Для подлой мелочной отравы
Закрыто было твое сердце, зато открыто для любви!
На вас не мог я наглядеться, когда с женой вы в парке шли!
Вы жили скромно, прямодушно,
И радости простой послушно
Стучалось счастье в вашу дверь! Увы, все кончено теперь!
И нет от горести спасения! И в почести не сыщешь утешения!

Сейчас уж времена не те! Героев раньше приносили на щите,
А нынче люд набитый ватой, посмотрит только виновато,
Промямлит может пару слов
И отползет опять к корыту,
В него залезет мордой сытой!
Эх, не в чести теперь мундир! Когда -то зван на каждый пир,
В наш век он воина клеймит, и как проказой залит,
Наш воин мнется в камуфляже!
Никто не ценит его стражу!
Не нужно о войне напоминать, тем кто желает потреблять!
Они косятся пьяно морщась, лежат в карманах их топорщась

Кредитки, разные счета,

Ушла из жизни простота!

И Мужество и Честь и Слава, все кажется пустой забавой!

Все кажется пустой игрой за повседневной суетой!

А ну ка поднимает тело!" - закончил резко Леонид
И, вздрогнув, взялись мы за дело имея виноватый вид...

На каменистом возвышении

Мы расстелили красный флаг

На нем лежит Евтюхин Марк!

А мир как будто шел по кругу, и теплый воздух поднимался

От камня отскочив упруго, залп гулким эхом заметался!

Плеснули спирта по стаканам...

Молчали, в горле комом встало

И горе, и желание мстить, молитву Костя начал говорить...

Вот выпили и горло обожгло, смятение первое прошло.

Сурово молвил наш Комбат

"Тут лучшие сыны лежат!

Твои о матушка Россия! Тебе служили, что есть силы!"

И застучала фляга снова... Вперед я вышел - "Дайте слово!"

"Здесь полегли десантники из Пскова на этой тягостной войне,

В Урочищах Аргунского ущелья вы с честью протащили на спине

Свой тяжкий крест

Бойцы и офицеры шестой роты!

Разбилась как волна о ваши доты

Лавина яростных атак, не отступивши ни на шаг,

Вы все погибли, но враги над вашими телами не склонились

Остановившись у невидимой черты, переступить которой не решились!

Не только охранили вы Кавказ

Ваш подвиг пробуждает в нас

Духовной жажды чистое дыханье! Грядущим поколеньям в назиданье,

От доблести Российской заблистал, родник среди суровых серых скал,

Как слезы Ваших вдов , его вода - живая,

Она народа души омывает,

И каждому понятен свой предел, тот за который отступить уже нельзя,

Когда стоять за Родину и Веру нам выпадет нелегкая стезя!"

"Ты парень мастер говорить, дай Бог тебе еще пожить!

Читаешь книжки, грамотей, из образованных людей!

Ты хорошо сейчас сказал!

Скажи мне, чтобы понимал,

Тебя-то кто сюда послал?"

Так Леонид спросил сурово и на плечо мне руку грохнул.

"Отвечу. Под судьбы покровом, души росток пусть не засохнет,

Не зная своего пути,

Мне с вами довелось пройти,

Чтоб искупать свои грехи, чтобы в огне войны я смог

Коснуться праведной руки и отплатить нелегкий долг!"

Еще минуту помолчали,

И землю взглядом ковыряли

Потом пошли за дело взялись, часы до марша оставались,

И грузом понавьючив спину к обеду двинулись в долину.

Ребята все горели местью, метались за рассеянным врагом,

Его отряды бились с честью, бывает перли на пролом,

Другие в горы уходили,

Их накрывали минометы

И добивала там пехота.

Со склона так на перевале в ущелье сбросили колонну,

Прицельным залпом враз достали, ни крика не было, ни стона!

Пока метель не замела,

Вонь из ущелья злая шла...

А по равнине шел Шаманов, и все сметал своим катком,

Он был суровым генералом, такой не спорит ни чем!

И в Комсомольское Гелаева загнали,

До тыщи там штыки держали,

Но под напором нашим жестким на щепки разлетелись доски,

А отступающих волну накрыли четко Точкой У.

После разгрома в Комсомольском горячая закончилась война,

И пусть ушел Гелаев скользкий отряд его разбит до тла!

Устав от боя, мы пришли к КП

А там царил нервоз какой-то,

Ходил в простой ветровке кто-то

И на зануду рыбака, похож бы был наверняка,

Когда б не Стечкин в кобуре, на странном и витом шнуре.

Кричит нам "Смирно!" Леонид

За рыбаком скорей спешит...

"А Это кто ?" спросили мы у лейтенанта. "Да это генерал Булгаков!"

Наш легендарный генерал, который Грозный штурмом брал.

В военном деле это гений!

Гусей он ставил в охранение!

"Ты шутишь?" - "Да какие шутки, у птиц у этих слух то чуткий!

И обнаружили врага, а мы разбили его в дым! Не зря спасали гуси Рим!"

Построилась вся наша рота, стоим, лоснятся лбы от пота,

И нам сказал тогда Булгаков - "И здесь сходили мы в атаку,

Но впереди последний бой

С войной прощаться рановато!

Теперь для храброго солдата

Она становится сложней! Идти под спудом долгих дней

Вам предстоит, вот в чем беда! И ждать удар из-за угла!

На это надо много мужества и чести!

Вы мое слово крепко взвесьте,

Не стоит рано расслабляться, тогда уж лучше увольняться!"

"Вперед, кто верит в свою силу!" И вот уже "Служу России!"

Летит над нашим дружным строем,

"Мы брали города здесь с боем,

И не уйдем, покуда мир не воцарится над всей чеченскою землей!"

Кричим "Ура" и дым клубится над полем брани боевой...

Повержен флаг с бродягой волком, над ним российский триколор!

И в памяти вдруг сон обломком! Гадал о нем с тех давних пор!

Так вот он волк его нашел я!

Но что-то говорило мне,

В душевной тайной глубине,

Что этот волк, увы не тот, он никуда нас не зовет,

А отступает грозно скалясь, в его глазах лишь только ярость!

Тот волк из сна звал за собой,

И был он огненный, другой...

Ну что ж мотаюсь я по свету, найду ответ к загадке этой!

Пошли мы маршем в Ханкалу, как нитка вдетая в иглу

Тянулась длинная колонна

И вдруг разрыв, стрельба и стоны!

Фугас под нами подорвали и подпалили зажигалки,

Враги почти в упор стреляли и сразу развернули пятки!

По ним огонь! Но многие ушли.... У нас серьезные потери....

Войну мы до конца не довели, теперь и я Булгакову поверил!

А в Ханкале построили солдат,

К нам прилетел какой-то Путин,

Он стал премьер, как хочет крутит

Делами важными в Кремле, пока Борис в запойной мгле.

Так сам на Сушке прилетел, вторым пилотом взял и сел,

На небе вырезал полоску,

А выглядит совсем неброско!

И как-то мямля говорит, но в точку метит, не юлит!

Сказал нам Путин - не отступим, того что было не допустим,

И не напрасен ратный труд,

Вас за спиной не предадут!

А рядом с ним расправил плечи Трошев, и встал как будто сбросил ношу,

И грянуло могучее Ура!!!! В казарме мы кутили до утра!

Решили все - контракты продлеваем, врага под корень добиваем!

Под звон гитар и кружек лязг пошел солдат в веселый пляс!

А через день мне принесли письмо,

То пишет Карпов, дед любимый

"Ну как воюется сынок, в года бесстыжие глухие?

Ты Родя там Диану береги! Война не женская забота,

Тебе ведь я не говорил, все недосуг бывало что-то...

Но в роте нашей снайперша была,

Из трех девчат одна жива,

Подружек ее Фрицы растерзали, когда под Курском наступали,

Поймали вечером в засаде! Скажи какого ляда ради

На фронт девчонок посылают?

Ну что творят? Дрова ломают!

А Вера крепко воевала, и дело это понимала!

На первой лежке просидела до зари, так закусали комары,

Что не могли ее узнать, пехота та конечно ржать,

Но надавал им по шеям, и Верой занимался сам!

Мы с нею были неразлучны,

Я, знаешь, так ее любил,

И близок был уже Берлин,

Когда троих ребят из взвода немецкий снайпер пострелял!

Она пошла гасить урода, я в штабе был, того не знал!

Полдня в засаде пролежала,

Видать уж носом заклевала,

Вдруг кто-то с дерева ползет, и получает пулю в лоб!

Но то денщик был, твою мать, таскал ему наверх пожрать!

А снайпер с дерева засек

И щеку пулей ей рассек,

И челюсть крепко раздробил, она упала вся в крови,

Но на позиции осталась, упорно шанса дожидалась,

И долго истекая кровью, поймала среди веток блик,

И с ровной дырочкой над бровью, издав предсмертный хриплый крик,

Свалился оберлейтенант,

С винтовкой и крестом железным

Уже для славы бесполезным!

Матерого врага сразила! Дойти к своим хватило силы!

И там упала без сознанья. Хирург наш прилагал старанье,

Но рана трудною была,

Попутка Веру увезла

Лечиться долго в тыл глубокий, стал без нее я одинокий,

И не было мрачней соседа на светлом празднике Победы!

Без Веры радости мне нет!

Пишу и не идет ответ!

Она калекой осталась, писать мне долго не решалась,

Но вот читаю - "С сего дня живи любимый без меня!

Я буду для тебя обузой, немой калекой, лишним грузом!

А ты -здоровый и хороший, смотри вперед, забудь о прошлом!"

И адрес свой не написала,

О Господи меня прости,

Не смог, не смог ее найти!

Прожил без Веры бобылем... Не многим рассказал о том...

А вы вернитесь на круги! Друзей для жизни береги!"

Читал письмо и чуть не плакал,

Как кот чесал затылок лапой...

Чиркнул и Коля пару слов, что он богат, красив, здоров.

Что за бахвальство твою мать! Я Нюре кинулся писать...

А Карпову вымучивал ответ,

Мол благодарен за совет...

Письмо вернулось мне обратно, увы, не стало адресата.

И помянуть родной нам прах залп прогремел в крутых горах.

А Нюра, слава Богу, отвечала, тянула длинное мочало,

О чем - в упор не понимал, хотя пять раз перечитал!

Но главное - пришло письмо из дома!

Пакет, толстенный как донос,

В палатку Леонид принес!

На дюжине листов ответ! Еще бы, мама то - доцент!

Как начинал письмо читать, так приходилось мне вставать,

Ходить от злости с красной рожей,

Скажите вы, на что похоже?

"Ты увольняйся, лучше будет! Из-за тебя погибнуть могут люди!

Оружие не стоит брать, его ты можешь поломать!

Не забывай о гигиене

И не сиди подолгу в пене!"

Про брата долго, что дурак, родил троих, а все никак

Не станет доктором бедняга, и копит деньги будто скряга!

Эх, нам друг друга не понять! Мне в охранение вставать...

Потом немедленно на марш, а на обед консервный фарш!

Кругом огонь, растяжки, мины

И подлая стрельба из-за угла!

Куда судьба нас завела!

Война не доблестный поход, а трудная и грязная работа,

Мы проходили ее вброд, стараясь до седьмого пота!

И вот однажды на привале,

Чтобы друзья не доставали,

Я вновь "Чистилище" открыл, правдиво Данте говорил,

О гневных, что влачатся в едкой туче тропою узкою вдоль кручи!

Их тени так окутал дым,

Как гнев мешал идти живым!

Но мы еще на этом свете! Просвет нам видно в тучей этой,

Врага мы только ищем в нем, все остальное - под сукном!

Все остальное за завесой ожесточенья наших душ,

Так не гонялся за повесой от ревности взбешенный муж,

Как мы гонялись за врагами!

Давили их поодиночке,

Расплаты дату не отсрочит

Их подлый и змеиный нрав, который на руку не чист!

И вот закручен как удав лежит кровавый Тракторист!

Он резал головы солдатам,

И пленным говорил ребятам -

"Мол отрекитесь от Креста, и проживете лет до ста!

А сам на видео снимал! Тех, кто отрекся, продавал

Служить рабом до смерти скорой,

Другим же на заре багровой,

По горлу проводил ножом! Теперь же щерится ежом,

Скулит собака, хочет жить! Как хочется его убить!

Но мы не можем казнить пленных, и жизней их совсем не ценных,

На свою совесть не берем, сдадим и дальше в бой идем!

И Минуло почти два года

На этом непростом пути,

И мне хотелось отойти

От этой страшной черной гонки! Но гляну на Диану только,

Как гневом взор ее горит, так сердце больше не болит!

Диана, грозная Диана!

В войсках звалась она Диманом,

И многим было невдомек, что рядом с бабой он прилег...

Тут с ней история была, дошла к полковнику молва,

Что мол в спецназе баба служит,

"Кто с головой у нас не дружит?"

Полковник бешено орет, ну и к себе ее зовет,

У той на лбу шрамина страшный - задел осколок от растяжки,

На голове короткий ежик, без пальца левая рука,

И глаз упорный смотрит строже, по цели бьет наверняка!

Полковник встал и растерялся

Смотрел и думал недовольно,

Вздохнул и дал команду "Вольно!"

Гонялись мы тогда за палачом, которому все было нипочем,

Который хвастался призваньем и ускользал от наказанья.

Он лично запытал две сотни человек!

О наш несносный страшный век!

Как все хотят не видеть горя, страданий адских, муки море,

Как любят рассуждать про гуманизм, хотя уже не строят коммунизм!

А здесь в горах, в подвалах темных

Садист пытает заключенных,

Украденных для выкупа иль пленных... Никто уж не спасет их бедных,

Ни толстый кошелек родни, ни звон правозащитников брехни.

Кавказ, как ты дожил до этих дней, когда на площадь 3-х богатырей,

Невольников для торга выводили! Зачем мы Бога прогневили,

И в городах цветущих наших

Разрушен вековой уклад

И в душах и в умах разлад!

Но некогда здесь долго рассуждать, за правду надо воевать!

Загнали палача в селение родовое, там женщины полночи воют,

С утра кипит жестокий бой,

Ответят гады за разбой!

Но бьются те с отвагой обреченных, и целят в нас из окон закопченных...

Вот подтянулась наша рота, врага накрыли минометы...

Но все еще стреляют черти,

Недолго им гулять до смерти!

Последних трех добили у реки, они тащили чудаки,

Убитого садиста в горы, спасали его тело что ли?

Вдаль волокли на ватном одеяле... Мы рядом полминуты постояли,

Не зная что тут и сказать... Сошла с ума лихая рать!

И прикипела к страшному злодейству

Своей погибшею душой!

Труп этот гирею большой

Их тащит в беспросветный ад! Оттуда нет пути назад!

И верность душегубу командиру не возвратит им честь мундира!

Хоть говорят, не имет мертвых срам,

Нет оправдания делам,

Которые творили черти эти и хуже их поищете на свете!

Свершилась праведная месть, но на душе как будто жесть

Скрипела под железкой ржавой!

Мы воевали не для славы,

И не нужны нам ордена! Долги заплачены сполна,

Но на дуще опустошенье, и душит горькое смятение,

Взираем мы на род людской с какой-то странною тоской...

Три года скоро мы в строю, в походах, в яростном бою...

Нам просто надо отдохнуть...

И командиры это понимали,

Сначала долгий отпуск дали,

Потом на переподготовку, осваивать экипировку...

Стоим на базе в Ханкале, зарылся как хорек в золе

В бумажках наших мелкий чин

-"Так сколько прослужили зим?

Ага вам дали много льгот , на отдых аж рублей шестьсот!

Вы не подумайте что в день!" - ну что еще за дребедень!

Зарплату нам приличную платили,

Вся на счету и нам ее хватило!

Зачем же злить подачкой глупой! "Еще есть льгота, ваши трупы,

В гробах доставят прямо к дому!" У нас не могут по-другому!

"Спасибо!" на прощание сказал, и руку чину так пожал,

Что тот завыл, упав на кости! "Вы мне тут это дело бросьте!"

Ругался в гневе Командир:

"Себя в руках велю держать!

Вопросы силой не решать!"

Мы уезжали в Краснодар, Светило Солнце - Божий дар,

Вступал в свои права Апрель, летела звонкая капель,

Мигая искрою лихой, -

"А ну, солдат, давай за мной,

Глотнешь немного мирной жизни, а там опять, служить отчизне!"

Нас поселили в одноместных номерах! Заботились не на словах,

Водили в баню и кормили,

По вечерам кино крутили,

На танцы в местный клуб ходили, девчонок там вином поили...

Расслабились мы без сомненья... Но жутко спать без охранения...

Я посетил библиотеку и там завел себе роман!

Водил ее на дискотеку, ну и влюбился как баран!

Оксана образованной была,

Закончила Истфак недавно,

И мы болтали беспрестанно.

"А вы на рыцарей- храмовников похожи" - она сказала как-то раз

"Здесь сходство провести несложно, есть много общих черт у вас.

Живете по особому Уставу,

Гордитесь формою по праву,

Но тайно ваше командорство и посетить его непросто!"

Про орден Храма взял я книжек и тема быстро стала ближе!

Об этих воинах Христовых

Узнал я много фактов новых,

Про Славу их и про дела, как их "империя" легла,

От маяка Святой Земли до Англии, где строят корабли.

Могучий был, великий орден, а рухнул быстро, в один миг!

Проклятья слал с костра недолго последний их магистр, старик!

Секрет в чем этого крушенья?

Мудрец один нашел ответ-

Несокрушимой Веры нет,

И падает могучий воин, и дух его уже расстроен,

И не способен встать, собраться в минуте трудной разобраться!

Неукротимый жал Восток,

И вот сомнения росток

Закрался в души тамплиеров и нет уже той славной Веры...

Пришлось уйти с Земли Святой и начался в рядах застой!

И вдруг нелепой клеветой

Был орден сокрушен долой!

Разграблено его богатство, жестоко казнены герои,

И попраны идеи братства, не возродится орден снова!

Да, поучительны Истории уроки, я это ясно осознал!

Продлили отпуск нам до срока, и вот читал, читал, читал...

Не просто постигать науку

Не отдавать за Гроб Господень Аскалон

Когда грядет времен излом...

А мы, под пегим знаменем судьбы, кричим российский "Босеан!"

И режем острые углы, чтоб Веру каждый выбрал сам!

Сыны Империи могучей,

Бесстрашно вдаль идем над кручей!

О Родины моей пути, хочу я снова вас пройти

От Святослава удалого до Кобы по крови чужого!

Понять, а в чем же наша сила,

И в чем слаба какая жила,

И почему вздымаясь грозно, увы, не можем устоять,

Смысл понимаем слишком поздно, все надо снова начинать!

Как же России стать мудрей на благо будущих детей?

Частенько думал, а за стенкой, бутылку подперев коленкой,

Сосед, сентиментально пьяный

Крутил старинные романсы.

Впадали в тягостные трансы

Поочередно оба пола и тонкую цедили грусть!

К самовлюбленному пороку стеченье было разных чувств...

Потом пошло повеселее,

И даже несколько наглее,

Про недотепу под горой, что девам нравился порой,

Теперь седая борода, но круче во хмелю года!

Скажите мне ну что за дело?

Развинченный бездельник мягкотелый

Себя не может приложить и нагло учит других жить!

Во всем апатия, застой, а делом правит гость чужой!

Вдруг осознал я - это поколенье, живя "по-щучьему велению",

Державу глупо проплясало, и подбирая свое сало

На поруганье отдало святую Русь

Низам от злости бесноватым

И льющим динамит на вату!

Под властью бесхребетных демагогов несчастная обрушилась страна,

Но хаос в ней пробыл недолго, и красная взошла стена!

Царя по зверски расстреляли,

А "бывшим" в зад штыком нажали

И те бежали "по Парижам" и обливались подлыми слезами...

Что, на перинах належали грыжу? Теперь остались дураками!

За вас народу отвечать,

Ему пахать, рожать, страдать!

Его войной и продразверсткой измордовали страшно, жестко!

Но он способен победить и доказать - России жить!

Настало лето в Краснодаре , природа буйно расцвела

И над ковыльными степями пшеница крепкая взошла,

Усталый фермер деловито

Рукою вытирает пот,

Здесь счет на центнеры идет!

Здесь хлеб растет другим на зависть, струится сдержанная радость

Из глаз хозяина Земли, и как с товаром корабли

Плывут по небу облака!

Пусть схватит легкая рука

Уздечку скакуна гнедого, в ушах засвищет ветер снова,

Летим в мир сказочных чудес, нас встретит трелью Красный лес,

То птичий гвалт среди дубов!

А вот и стадо кабанов

Спешит в кустарник сытой рысью, от них с испуга лошадь прыснет,

Ездок пришпорит чуть сердито, и вновь галоп стучат копыта!

Диана с Костей - два кентавра, не могут расставаться с лошадьми,

А мне скакать наскучит скоро, люблю рыбачить до зари,

Так, посидеть и помечтать...

Иль в горы рано умотать

Прозрачным воздухом дышать!

С Оксаной часто там гулял, ей Данте наизусть читал...

Средь трав налитых пряным соком она внимала мне с восторгом!

Глаза горят, румянец яркий!

Как просто наградить подарком

Тех кто нас любит от души! Пусть каждый в мире поспешит

Творить добро любимым людям, и жизнь, поверьте, лучше будет!

И пусть еще влачусь под ношей,

Я видно благостью не брошен,

И был допущен в сад Эдемский, чтобы желать душою дерзкой,

Введенным быть в реку Эвною премудрой праведной женою!

Закончился наш отпуск долгий, идем на переподготовку,

Народ не зря платил налоги, нам шлют Лобаева винтовку,

Крутой красивый болтовик,

Даже не верилось сперва,

Стабильно бьет в 0,3 МОА!

И сообщил наш ротный "сотник", нам придается беспилотник,

И кто-то из своих пойдет в спец управления расчет.

Прислали рации - что надо,

Антенна не маячит за оградой,

За ротным не спешит трусцой боец со шкафом за спиной,

Прибор теперь в карман влезает и маскировке не мешает!

Для навигации планшетники теперь,

По карте электронной, верь не верь

Нам точно путь Глонасс проложит и выйти на рубеж не сложно!

Пусть наша выучка растет, нас новое задание ждет!

Но боевые реже схватки, хотя не навели порядка

На этой страждущей земле, и тлеет огонек в золе...

Зажали одиозных командиров,

Вот пал один, убит второй,

Другой в тумане за горой,

Нацелил подлую "иглу" , но я по спутнику "Пчелу"

Веду по путанному следу, и мы отпразднуем победу!

Раз четкий прозвучал приказ,

Не скроешься, бандит, от нас.

Летели так за днями дни, как будто яркие огни,

Бегут рабочие недели, и вот уж замели метели,

Проходит год, за ним другой...

Вождя из тейпа Аллерой мы ищем за крутой горой!

Он раньше был советским генералом, слыл человеком крепче стали,

Но как политик оказался слишком гибок, в конце чреды своих ошибок

Поставил точку пули по мужски, когда с боков сошлись тиски!

Вот после этого похода

Нас снова отвели в запас,

Был раньше дорог каждый час,

А нынче времени полно, ходили даже по кино...

Не разболтались чтоб колки, я вспоминал борьбу "Любки".

Нашлись еще специалисты,

И это дело пошло быстро...

Мы думали об увольнении, но отложили размышленья

Пришел приказ - опять в седло! Надо блокировать село.

Из-за межклановых разборок,

Наверно человек под сорок

Угнали в горы! Просто жесть, а клан другой пошел на месть.

И вот опять стрельба и кровь, и хрупкий мир нарушен вновь!

Когда мы ехали с задания, то проезжали Н-ский юрт,

По старому дедов преданью, кавказский пленник сидел тут.

Пылим по улице пустынной,

Но что за странная картина!

Из МВД один детина

Девчонку тянет до машины, она же лупит его в спину,

Кричит ему "Не смей же лапать, мой брат в отряде служит "Запад"!

Диана - "Эй, а ну отставить!"

Тот дернулся, и ну базарить -

"Я из милиции чеченской и с этой террористкой дерзкой

В отдел приехать срочно должен! Вопрос сей важный неотложен!"

"Ну что ты там сквозь зубы цедишь?

Ты никуда с ней не поедешь!"

Ему сказал спокойно Костя, а тот зашелся аж от злости!

"Не кипятись, уж разберемся, не зря спецназом мы зовемся!"

"Здесь дело не твое, ты должен знать, и вам придется отвечать!"

Рычал тот мент и пятился назад! "Вали, сполна ответим, факт!"

Таким короткий был ответ,

Мент, матерясь, полез в машину,

И наконец-то нас покинул.

Девчонка к бабушке метнулась, по улице спешил старик...

"Ну чем ментам ты приглянулась? Чего это у них за бзик?"

Тут подоспел дедуля запыхавшись,

И говорит нам отдышавшись:

"Пройдите в дом, чего стоять, там легче будет объяснять!"

Вошли мы в светлый чистый дом и сели с стариком за стол.

А женщины в углу присели,

На низкой лавке у постели.

И вдруг Диана пошла к ним! День этот явно был чудным!

Бабуля подала нам молока, и слушали рассказ мы старика.

"Они хотят ее похитить из-за брата, воюет он в отряде Запад

И командир их заводной врагом стал тейпу Аллерой!

Такая черная игра -

Хотят ее на брата поменять

Его заставить отвечать!

А Лейла наша гимназистка, совсем она не террористка!

Отличница, науки знает, ей из Москвы задачи присылают!"

"Отличница?" - И, почесавши нос,

Задал по геометрии вопрос.

Ответ меня приятно удивил... И снова дед заговорил

"Она вообще у нас талант, любому ставит шах и мат!"

"Да ну? Давай скорей сыграем,

Партейку быстро раскатаем!"

"Ну ты азартен!" хмыкнула Диана и Костя крякнул, улыбнулся,

Хозяин столик вынес странный, я над фигурами согнулся...

"Ага, гамбит" - сказала Лейла и вмиг дедусе я поверил!

Упорной партия была, борьба там не на шутку шла!

На Лейлу изредка смотрел-

Горел румянец на щеках,

Исчез из глаз безумный страх...

Она то ахала с испугом, привстав слегка над низким стулом,

То резко хлопала в ладоши, когда был сделан ход хороший.

Ну что сказать? Совсем ребенок,

Блестят глаза и голос звонок!

Я в эндшпиле с трудом добыл ничью... Давненько что-то не играл

"Давай-ка руку мне свою, чтоб крепко я ее пожал!

Ты молодец, играешь классно!"

Добавил Костя "Ну прекрасно!

Пора нам собираться в путь, а о милиции забудь!"

А Лейла отвечала "До свидания!" и прокричала на прощание:

"Я думала, что русские все злые, а вы хорошие такие!"

Пришли на точку, сели на броню и были будто во хмелю,

Молчали, думали, вздыхали

О чем-то важном и родном...

Живем как будто в сне дурном!

И вдруг "Шарах!" - разрыв фугаса, слетели точно пробка с кваса,

По нам огонь со всех сторон, бежим с Дианой под уклон,

В кусты скорей и на пригорок

Скорее сошки, прицел сорок!

На два часа у колеса и на двенадцать у канавы!

Два выстрела звучат в леса, две головы не ищут славы...

Вдруг пуля прошивает мне плечо!

Там снайпер, вот беда еще!

Позицию меняем срочно...Все, вижу блик, стреляем точно

Прицел как надо довернули, смотрю в трубу на след от пули...

Два "миля" влево и второй! Зарылся в земли головой...

Над нами пуля просвистит, а тот стрелок уже убит!

Быстрее до брони!

У нас потери!

Но Кости нет, там всех проверил!

Да где же он? Ушел? В плену?! Никак чего-то не пойму...

Диана села осторожно, ее трясло как мелкой дрожью...

Но вот кричат "Смотри, он здесь!"

Подбросила нас эта весть!

Израненный повис в кустах, разбита голова аж страх!

Но дышит, сердце тоже бьется! Вертушка пусть за ним вернется!

Ранений вроде больше нет!

Так, расстегни... О Божий свет!

В иконке на груди застрял осколок! Пусть путь по жизни будет долог,

Чтоб каждый смог войти во двери великой нерушимой Веры!

Меня вдруг повело, чуть не упал, немало крови потерял

Забыл совсем о своей ране, сижу без сил, словно в тумане...

Содрали куртку, перевязка....

Ну наконец-то вертолет!

Нас погрузили и вперед!

Стучат винты на головой, под их вращением круг земной

Очерчен стал предельно четко и резкая, с надрывом, нотка

Звучала в лязге рычагов..

И я упал в объятия снов...

Приехали, скорей в больницу, нам надо очень торопиться

Чтоб Косте крови перелить, но утешают - "Будет жить!"

Вот он в палате, ровно дышит,

Но нас пока совсем не слышит!

Лежит, не движется, не стонет, уж третий день в глубокой коме...

Глаз выбит, голова пробита, наискосок щека зашита...

Вдруг незнакомец нагло прет в больничный пасмурный проход,

И прямиком в палату к Косте! "Ты кто такой, чего за гости?"

"Ребята, я брат Лейлы, Магомет!

Ваш взводный спас мою сестру!

Вчера домой вернулся поутру,

И все узнал! От всей семьи спасибо! Должник я ваш, покуда будем живы!

Прошу вас к командиру проводите, и кто я есть по форме доложите!"

-"Да рады бы, но Костя без сознания!"

Как будто бы непонимание

Осталось на лице у Магомета, он отрешенно вдаль смотрел,

Потом спросил "Здесь места нету? Я бы тут рядом посидел!"

И за умеренную плату

Нашлась ему тогда палата...

Какой-то резкий странный парень, и не поймешь чего там на уме...

И я, как подозрительный татарин, искал его в бинокль в окне...

Смотрю, а он в палате ,на полу, похоже молится сидит!

И что-то шепчет, не пойму, под пальцем бусина бежит

На четках черных и резных...

И так проходит часов десять!

Пошел, бинокль на гвоздь повесил...

А поутру очнулся Костя! Диана плачет от восторга,

А врач кричит "А ну-ка бросьте! Пошли все вон, и вся недолга!"

Под вечер лишь пустили Магомета,

Проходит час, его все нету...

О чем они там говорят? Наверно обо всем подряд...

А врач наш бегал, суетился, с Бурденко утром созвонился,

Туда мы Костю повезем,

На операцию кладем!

Еще три дня и в путь дорогу! У Кости Магомет сидел подолгу...

Чуть ночевать не оставался! Я дружбе этой поражался!

Один до донца христианин, другой же убежденный мусульманин!

О многом долго говорят, все темы обсудить хотят,

О Вере как один молчат!

И понял я, кто верит от Души,

Болтать о Боге не спешит,

Не спорит, не кичится правотой, он человек совсем другой!

Идет своим путем духовным, приемлет жизнь умом спокойным!

Узрел я истину простую,

Кто верит, те друг с другом не воюют,

Их душам мир Господь дарИт, о вечной жизни говорит!

А войны - от корысти, злобы, от черной как дыра утробы

Греховной сути всех страстей!

На беззаботный мир детей

Ложится бешеная тень, в дыму и гари белый день,

И кто-то сеет смерть послушно, прикрывшись Верой малодушно!

В Москву уехал Костя, с ним Диана. Вот самолет растаял... Было рано.

Стоим у трапа с Магометом. "Ну что браток, съедим котлету?"

"Давай, но только не свиную!"

"Тогда уж лучше шашлыка!"

Присели в поле у ларька.

Ну и конечно я не Костя, покоя нет моим мозгам! Разговорились про ислам.

На мир взглянули через призму высокомудрого суфизма.

Мне разъяснили триединство Таухида,

Как праведный халиф судил обиды,

О житие священном Магомета и почему ваджиб нужны для света!

И был проникнут мудрой добротой устав, для понимания простой!

Я вновь подумал сокрушенно,

Зачем, от правды отрешенным,

Озлобленным, несчастным людям необходимо воевать?

Насколько мир прекрасней будет, как перестанем разделять

Нелепым спором наши души! О мой читатель ты послушай,

Чем отличается от православного католик! Как это... Фелиокве это что-ли?

Шиит с суннитом чем отличны?

Да мы так сразу не поймем!

Но сколько раз мечом, огнем,

Решали кто из них правее, детей и женщин не жалея!

Когда же Вера и Свобода блеснут для человеческого рода?

Когда начнем друг друга уважать

И мирным сердцем принимать?

Позавтракав, мы с Магометом распрощались, и мысли разные метались

В моей уставшей голове, прилег я на сухой траве,

Меня овеял воздух странный,

Был на душе покой нежданный,

Не жмурясь, я смотрел на яркий свет и, как Поэт, искал ответ,

Скользя по тонкому лучу, и разума храня свечу.

О, мой возлюбленный пиит! Твой "перводвижитель" разбит,

Железным спутником давно! Пошире растворив окно,

Мы ужаснулись - "Как огромен мир!"

Земли песчинка в нем бесследно затерялась,

Гармоний "сфер" уж не осталось!

Галактик бешеный разлет, светил бессчетных хоровод,

Немыслимый квазаров блеск, и гамма вспышек странный всплеск

Не охватить никак умом!

Идут теории на слом,

А вместо тех предложат новых, Ученые дерзать готовы...

Но утешения в них нет, на все нам не найти ответ!

Ничтожно мы малы, на крошечной планете,

Звезда нам малая пока что ярко светит,

Наш дух смущен, лишен поддержки и в нашей каждодневной спешке,

Не успеваем осознать, как трудно Бога отыскать!

А есть ли Бог в таком огромном мире? Так взглянем на проблему шире!

Откуда у таких клопов как мы, познаний столько среди тьмы,

Бессчетных звезд, планет, галактик?

Наш взгляд пугающе далек,

Вселенной он глубины смог

Извлечь и высветить умом! О чуде как судить таком?

И в небо устремляя вежды, тревожной мы полны надеждой,

Что разум наш не одинок,

И его малый ручеек

Впадет в стремительных поток! Не написал бы этих строк,

Если б во всем не сомневался.. Увы, на свет я не рождался

Как Костя с Верой нерушимой,

Лишь очарованный картиной

Необъяснимой Красоты, я Бога сознавал черты,

И сердцем начал принимать способность НИЧЕГО не объяснять!

Лечение Кости затянулось, вот год прошел, идет другой,

И есть еще одна с ним трудность - он хочет возвратиться в строй!

Живет одной надеждой этой

Не хочет быть записанным в калеки,

И терпит, опуская веки,

Ужасные и долгие страдания, врачи в ответ со всем старанием

Пытаются его поднять.. Он то в больнице, то отправлен отдыхать...

Диана вместе с ним повсюду,

Я в части дожидаться буду,

Лишь вместе будем увольняться и надо мне служить, стараться!

А я уж старший лейтенант! Мой крепко оценив талант,

Полковник поучиться предлагал!

А может я б и генералом стал!

Но не хочу командовать на фронте, мне это тяжело, увольте!

Мне братство наше фронтовое заменит звание любое!

Я много времени инструктором работал, готовил нашу и молодежь,

Но зваться ветераном неохота, ведь молод сам еще, ну что ж,

Такие у войны законы,

Здесь год считается за два,

И рано поседеет голова!

Война же в целом поутихла, в Чечне установился хрупкий мир

Боевики в засадах стихли, Кадыров - муфтий командир,

Повел чеченцев к мирной жизни,

И послужил своей отчизне

Теперь уж каждый признает - он правильным путем идет!

И редки вылазки врагов, спецназ же наш всегда готов

Сорваться в бой и сделать дело,

Ребят у нас довольно смелых,

Все сильные и дело знают, любого враз охомутают,

Не посрамят ни Честь ни Славу и ими я горжусь по праву!

За каждодневным распорядком немного свежих новостей,

Вот получил письмо от Нюры и многое узнал о ней.

Она влюбилась, вышла замуж,

Писала очень виновато,

Что мол не дождалась солдата...

А я был за нее ужасно рад, с улыбкою смотрел на фото,

Вон за усатым мужиком стоит с ребенком малым кто-то!

Она все также миловидна,

Одно лишь несколько обидно,

Опять толста как самовар! Разъелась кушая отвар!

В ее глазах покой, порядок и смотрит прямо между грядок...

Ну хорошо, и Слава Богу!

Не может биться боль подолгу

В сердцах рожденных от Земли, куда пути бы ни вели

Их ждет в конце цветущий сад и мирный трудовой уклад!

Чтобы душой не уставать я много продолжал читать

И мыслью снова проходил Российскую эпическую быль!

Отчизна! Как твой путь тревожен,

Подумаешь мороз идет по коже,

Как долго приходилось воевать, чтоб Честь и Славу отстоять!

Не раз в Россию перли орды с напыщенной и наглой мордой,

Нам заявляя без затей,

Что попросту культурней и умней,

И грабили, громили, разрушали... Вот так культуру нам преподавали!

Но были биты русским гневом, зачем же им прощали следом

Москву спаленную пожаром?

Скажи ка дядя, ведь недаром

Мы прошагали весь Париж и им не подпалили крыш?

Недаром оказали милость, которая врагам не снилась?

А вот и нет мой добрый дядя, зовут нас "варвары с востока",
И шепчутся со злобой сзади с улыбкой гадкой кривобокой!
Не понимают Благородство
Души славянской боевой!
И вот писака суетной
Гусиным перышком шуршит, что Бонапарт то мол разбит
Случайно и виной мороз, что проиграли не всерьез!
Конечно не всерьез ребята!
Бутылку прячет виновато
Под стол лихой казак усач, а длинный царь помчался вскачь
В мазурке по паркетным залам и комплементы сыпет дамам!
А наши люди слезы льют
На двор разгромленный придут
Сочтут загубленных людей которых перебил злодей
Принесший людям лишь мучение причем под видом " просвещения"!

Не возвратили мы долги! Хотя хотели и могли!
Но русской знати невдомек, что не закончили урок!
Пусть честен доблестный клинок,
И русский победил солдат
Все проиграет дипломат
Глаза тараща в тайных ложах! Лапши не меряно похоже
Повисло на его ушах! Мир заключая второпях,
Окажется он прост как свая,
А дьявол кроется в деталях!
И Русь, освободив болгар, отдаст их под немецкое начало!
Нас в спину подлый ждет удар, и вот не совестись нимало
В двух войнах те идут на нас!
Болгары вспомните тот час
Когда стонали под пятой , Османы гнули вас дугой

Как битва славная при Плевне к свободе путь открыла верный!

Вот так, бездарностью продажной велись придворные дела,

В народе верном и отважном молва дурная шла и шла...

Что продались министры немчуре,

И царь меж них бессильно бьется,

И слово правды не пробьется

К нему сквозь толпы "держиморд", а правит всем английский лорд!

Вокруг него масоны трутся, самозабвенно крутят блюдце!

Японцам сдали Порт Артур

Пустив немало стальных дур

Им продырявили борты, враги лишь покривили рты

И даже не сменили позы! Не завезли в войска шимозы

И наш снаряд не разрывной!

Так предан флот наш удалой!

И проворонили победу! Предательство идет по свету!

В войсках созрело недовольство на радость злобному уродству!

Так глаз себе клевал Орел Двуглавый, плетясь в хвосте на поводу

И в бойне мировой кровавой себе вынашивал беду!

С окраин злых и бесноватых

Катилась красная волна

И царь ей потокал сполна.

Безвольный, мягкотелый и нервозный, тот царь не мог вести вперед

Уступчивость как слабость! Это свойство никак не мог принять народ!

И вот оно! Царево отречение!

Лишь мученичество - одно его прощение!

Основы жизни пошатнулись, социалисты содрогнулись,

И стих насчет теорий спор, как красный запылал террор!

Потом гражданская горела,

Страна Советов билась смело

И, укрепив рабочий стан, гордилась выстраданной новью!

Союз явился осиян, как Солнцем, Первою Любовью...

Дождется, кто умеет ждать! Пусть дни разлук не сосчитать!

И вот друзья передо мной, я, с непокрытой головой,

Застыл, смотрю во все глаза,

И медлю сделать шаг, обняться!

Не в силах с мыслями собраться!

"Привет, мой одноглазый командир!" - такую чушь я процедил,

Но стиснул крепко меня Костя, да так что захрустели кости!

Наверное так сталь не обнимал,

Тот царь, что Бхиму сокрушал!

Потом настала очередь Дианы, она смотрелась как-то странно,

От шрама только ниточка осталась, что-то модельное в прическе показалось...

И я разглядывал с прищуром...

Диана в бок мне ткнула хмуро,

В глазах блеснула яростная сталь... И словно я домой попал!

Не виделись почти 2 года, но понимаем с полувзгляда, с полуслова!

Приехал в гости Магомет, привез с племянником барана,

Когда ослаб вечерний свет, мы развели костер у стана,

Гитара зазвучала и баян,

Веселой шутке вторил бубен,

Кто водкой наполнял стакан,

А кто дымком напился пьян, и был огнями осиян

Лязгинки разворот лихой! Тут паренек вскочил сухой,

И "Яблочко" катнул ногой,

И бесконечный, золотой,

Звучал мотив, мелькали ноги, темнели древних скал отроги,

С душою каждый улыбался и в памяти навек остался

Тот праздник легкий и нежданный,

Волшебною небесной манной

Он наши головы обвеял, и в сердце весточку посеял-

Раз прозвучал наш дружный пир, то скоро воцарится мир!

И я уже мечтал об увольнении... А Костя в строй вернулся без сомнения,

Тянул военной службы лямку, скрипел ремнями спозаранку!

Но часто размышлял о чем-то

И как то раз после отбоя,

Сидит с поникшей головою...

"Привет мой друг, о чем кручина ? Какая важная причина?"

"Да, брось, о чем ты, Родион, вот думаю, как там мой дом?,

Вернуться хочется, обжиться,

Хозяйством новым подразжиться,

Я думаю баранов разводить! И Магомет мне обещает пособить!

Достанет лучшую породу! Еще войдут бараны в моду!

Неприхотливы, и морозов не боятся,

Корми и быстро расплодятся!

Как поголовье возрастет, так прибыль быстренько пойдет!"

И начал что-то там считать! Ну Костю просто не узнать!

Контузило видать серьезно... Я рот закрыл пока не поздно,

И эту тему поддержал! И я от армии устал!

Хотели рапорта писать,

Но тут приказ - нам снова в бой!

В Осетии пошел разбой!

Грузины там от НАТО оборзели, на миротворворцев налетели

И отличились, точно в сказе древнем, на спящих подлым нападением.

Бомбили "Градом" по Цхинвалу,

К тоннелю шли по перевалу,

Но наши держатся пока и помощь ждут наверняка!

Вперед и в бой, стучит "вертушка", нас с воздуха прикроет "Сушка"

Спецназ сейчас пойдет в разведку

Высоты оседлает цепко!

К рассвету нам за перевал, на точки выхода и сбора,

Груженый точно самосвал, прет Костя с ускореньем в гору.

Как первые лучи легли противника мы засекли.

"Диана, болтовик на сошки! Сейчас прицел поправим трошки...

"Патрон, огонь!"

И полетели пух и перья!

Сработали по жестким целям!

Прострелен комплекс ПВО, два радиатора пробиты,

Не заведется ничего! Палят враги, орут сердито!

Но мы сидим за две версты

Ведем стрельбу не из простых!

Я подошел поближе с "винторезом" и по ногам троих подрезал,

Чтоб остальные знали чем заняться, а те давай вопить, метаться...

Их мог с десяток уложить,

Но плюнул и оставил жить.

Бежало в страхе войско это, к нам подкрепление подошло,

И быстрым маршем, до обеда, вошли на базу и в село.

У джипов ополчение запаяло радиатор , нам предлагали взять один,

Но рассмеялись мы - "Не надо, так, вертолетом долетим!"

Войска пошли решительно вперед,

Спецназ остался ждать приказа

В разбомбленном селе под вязом.

Вдруг видим у развалин мальчик ходит, кричит, рукою в небе водит:

"Зачем? Зачем? Зачем? Не понимаю я совсем?

Зачем сожгли мои игрушки?"

К нему спешили две старушки

И тоже плакали навзрыд... Как будто оспою изрыт

Слегка дымился ветхий дом... Их успокоили с трудом...

Они нам дали молока,

Дрожала дряблая рука

С кувшином глиняным простым... И правда, что же мы творим!

Зачем политики с горбами народы сталкивают лбами?

В корыстный и бездушный век опять страдает человек!

Вы у ребенка не спросили, совета, вождь Саакашвили,

А он сказал бы вам "Зачем?"

И нету ясного ответа,

И падает орлом монета!

Пока приказа ожидали, с ребенком в мячик поиграли,

И тот сказал мне - "Ты - малыш! Но просто очень крепко спишь!

И ты, и ты, все, все мы - малыши!"

Над ним смеялись от души,

Но сердце защемило болью... Я новых истин не открою,

Но в душах детский взгляд родит неуловимый тайный стыд

И на себя посмотришь строже,

На что же жизнь моя похожа?

Стоим мы с ранней сединой, жестокой взращены войной!

Нам трудно дальше будет жить и ход судьбы переломить!

Над головою облака влекла воздушная река
Меж черных неподвижных гор и в небо устремленный взор
Бежал от суеты мирской.
И вновь подумалось с тоской
О тех кто отрешиться смог от тяготы земных тревог
И на вопрос искал ответ в движениях светил, планет!
И посреди людских метаний
Поверил в постоянство знаний!
Вдруг взор другой меня пронзил, в нем было напряженье сил,
 Мольба и боль и вызов дерзкий, он был настойчивый и... Женский!
И при глядевшись рассмотрел, в густой тени от винограда
Фигура черная стояла с немым укором, что ей надо?
Я резко встал, позвать хотел, но вдруг бессильно онемел
Как в странном сне застыл на месте, с рукой простертой в странном жесте...




 

Она вдруг скрылась за углом, блестел побелкой старый дом,
Плыл воздух терпкий, пряный, мятный, я сел на лавочку обратно...
В поход нам скоро собираться,
Мы к морю будем прорываться.!
Отбой! Противник мира за просил, стремительно лишившись сил!
Теперь дорога на Цхинвал, огня принявший первый шквал.
Сельчан с собою в город взяли,
Жилье с охраной подыскали,
Наладили ночлег, снабжение и отбыли в расположение.

Выходим утром из палатки, вдруг видим сверточек у грядки!

Подумали "А может мина?"

Вдруг запищал на ноте длинной

Нам этот сверток про беду! Подкидыш! Слов я не найду,

Чтоб описать все наши чувства, детей находят и в капусте,

Недаром это говорят, мой многодетный старший брат!

Диана сверток ухватила, купила смеси, покормила,

А мы блуждали с Костей хмуро,

Пытались тщетно разузнать,

Куда девалась его мать?

И кто она, грузинка? Осетинка? Нет нации у искалеченных войной!

И русские, грузины, осетины одной уравнены бедой!

Не смеем мы ее судить!

Своих грехов не искупить!

Когда вернулись, нам Диана заявила, что вырастит сама ребенка!

Отправила за тазиком и мылом, мол уже грязная пеленка!

Достали еще памперсов и смеси

И сели дело это взвесить...

Ребенка просят сдать в детдом... Диане как сказать о том?!

И Костя вдруг отрезал - "Увольняюсь! Для новой жизни постараюсь!

Вернусь с Дианой в дом у Волги, ребенка будем там растить,

Вот что "Полкан" наш скажет только? Но ладно, так тому и быть!

Полковник долго мял бумагу,

В глаза нам пристально смотрел

"Ну их еще я понимаю, но Родион, как ты посмел?

Заметьте, мы здесь на войне! Да что еще за дезертирство?"

Придется оставаться мне, решил так правильно и быстро.

Тогда полковник подписал,

С собой им документы дал,

И указал в них - женщина с ребенком, проблему понял четко, тонко.

Сходили утром к местной власти и совесть облегчив отчасти

Оставили там адрес, телефон,

Вдруг мать объявится потом,

Коли придет - оповестят, как ей найти свое дитя!

Ну а меня оповещать не надо, я помню дом на Волге за оградой!

Нехитрые манатки собирают, а мне в строю почти что год

Служить от краю и до края там, куда Родина пошлет!

Стоят они со свертком, в камуфляже,

А наградные пистолеты в кобуре...

Так мы прощались на заре!

И был у всех какой-то виноватый, смущенный, даже странный вид

Набиты ноги будто ватой, под щетиной щека горит.

Глаза глядят на сапоги...

Но вот обняли две руки,

И стало легче на душе. Я снял рожок на Калаше

И вынул быстро три патрона - "Стрельнем -ка их при встрече новой!"

Заулыбались... Все... Пора! Автобус тронул со двора

И попылил к дороге горной,

Бегущей лентою проворной

Средь равнодушных древних гор, в которые уж с давних пор

Приходит смелый русский воин и, ратных почестей достоин,

Несет закон державы нашей, и на пиру победном, с чашей,

Восславит братство и свободу и вольность всякому народу!

Пусть над Арагвой и Курой

Проходят русские поэты,

Пускай их слог расскажет свету

Как можно дружно вместе жить и песни петь и чачу пить!

В Цхинвале привыкали к миру, сменив оружие на лиру,

Запели песни, веселились,

С утра же яростно трудились,

Завалы дружно разбирали, и инженерам помогали.

И вот уже есть свет, вода и стала отступать беда.

Мне принесли на память наше фото

С Дианой, Костей наша рота

Потом отдельно каждый взвод. Какой же мы лихой народ!

С улыбкою смотрю и видно сразу - ребята из армейского спецназа!

Стоите так, в свободной позе, с улыбкой, с наклоненной головой

Нет злобности застывшей на морозе, нет, вы не дышите войной,

Война жестоко дышит вами,

А вы, с простыми головами,

И с обнаженными сердцами

Идете в Храм дорогой долгой, и вашу жизнь сравню я с Волгой,

Она могучем беге забывает, что в море все равно впадает.

Для вас, бойцы, в житейском море

Есть бухта без страдания и горя

На инструмент сменив винтовку, еще покажете сноровку!

Мечи перековавши на орало, докажете простое право

На счастье человеческой любви!

И пусть поют вам соловьи

О том, что жизнь полна чудес, и вам секрет раскроет лес

Ради чего, забыв про страх, держали смерть в своих руках.

Конец четвертой части.

Пятая часть

Copyright (c) "Русский переплет"