России нужны новые мигранты.
"Я прошу Россию предоставить мне убежище, я не хочу быть частью этого дерьмового шоу" — этот крик души итальянского журналиста Анджело Джулиано услышали все. После памятной церемонии открытия Олимпийских игр в Париже с подачей на стол живой человечинки — покрашенного в голубо-украинский цвет комика Филиппа Катрин — разразилась буря негодования.
Однако кощунственная постановка с трансгендерами, пародией на "Тайную вечерю" и отрубленной головой Марии-Антуанетты была только прологом.
"Дерьмовое шоу" продолжается уже вторую неделю, периодически вызывая рвотные спазмы во всем мире. Дерьмовое — в прямом смысле. Спортсменам предложили окунуться в клоаку Сены. В результате — несколько заразившихся кишечной палочкой атлетов и команда по триатлону Бельгии, которая в полном составе снялась с соревнований.
Буквально по Хармсу: их всех тошнит. Триатлонист, наглотавшийся сточных вод, выдает их обратно фонтаном разноцветных струй, которые превращаются в олимпийские кольца, — эта мемная картинка теперь навсегда символ Олимпиады в Париже. От заплыва в фекалиях перешли к флюидно-гендерному мордобою. Избиение трансгендерными боксерами Иманом Хелифом (Алжир) и Линь Юйтином (Тайвань) женщин Анджелы Карини (Италия) и Анны Лука Хамори (Венгрия) — тоже символ новой ненормальности, которую легитимизировала Олимпиада. Мужчина бьет женщину и получает золотую олимпийскую медаль. "Я не могу победить, он мужчина", — жалуется венгерская спортсменка тренерам. "Мне больно", — кричит итальянка на ринге. Но представитель МОК Марк Адамс в ответ несет полную чушь: "Пол — это поле для размышления. Все хотят простых объяснений того, как мы можем это определить. Но простого объяснения не существует. Нужно работать над достижением консенсуса". Вы поняли. Для этих людей даже созерцание собственного причинного места — не способ определить пол.
Олимпиада в концентрированном виде показала, насколько европейский мир сошел с ума: то, что было ненормальным, постыдным, аморальным, тошнотворным, убогим, грязным, в конце концов теперь объявлено не просто нормой, а формой прогресса. Все, кто не согласен, считает происходящее абсурдом, деградацией, сатанизмом и антисанитарией, обязаны молчать. Иначе социальные механизмы западного общества сотрут несогласных в порошок.
"Безумие начало править, и все посходили с ума", — оценивает происходящее президент Сербии Александр Вучич. Один из немногих, кто может себе это позволить. Большинство людей обложены, как флажками, всевозможными ограничениями на мнение, личный выбор, даже на право воспитывать своих детей так, как считают нужным. Отказываетесь давать ребенку блокаторы полового созревания? Получите уголовное преследование, как получила его пара из Швейцарии. Надели майку с серпом и молотом? Получите тюремный срок, как на Украине. Собираете гуманитарную помощь в Донбасс? На вас откроют дело о терроризме, как в Финляндии. Поддерживаете Россию в конфликте с Украиной? Вам грозит тюрьма, как в Чехии. Организуете "Бессмертный полк"? Вас вышлют из Эстонии. И хорошо, если не посадят.
Вот это все — от унизительного требования нырять в сточную воду до требования смириться с тем, что твоего ребенка калечат и лишают будущего, — и составляет суть момента. Если хочешь быть успешным обывателем, делай вид, что все нормально, все в порядке и ты веришь тому, что говорят по телевизору. Нормальных людей от тоталитарного единомыслия тошнит — во всех смыслах. Мы это хорошо помним: поздний СССР, во многом прогрессивный и передовой, погиб от узаконенного двое- и троемыслия. Одно говорилось с трибун, другое — на кухнях, третье — в очереди за сметаной в магазине. Теперь это случилось с Западом — закупорка всех социальных пор глупой и агрессивной пропагандой ненормальности, социальных психозов и сексуальных извращений. Однако чем больше давят на обывателя, тем больше Россия представляется ему оплотом здравомыслия и свободы. Во всяком случае, свободы быть мужчинами и женщинами — по рождению.
После парижского позор-шоу французы размечтались в соцсетях:
"Было бы честью и достоинством сбежать и найти убежище в России, где не существует хреновых проснувшихся ЛГБТ*. Где у отца есть пенис, а у матери — влагалище. Где нет родителя номер один и родителя номер два. Где есть еще нормальные ценности";
"Мечтаю увидеть Санкт-Петербург. Может быть, пора серьезно об этом задуматься";
"Мне стыдно за мою Францию. Осталось ли место в России?";
"России следует провести лотерею, подобную розыгрышу грин-карты США. Завтра будут кандидаты. Люди не могут видеть, как попираются их ценности".
Идея миграции в страну нормы — Россию — становится все более популярной в среде консервативных европейцев. Уже сегодня возле пограничных пунктов России могли бы появиться сотни тысяч кандидатов в переселенцы, добровольные эмигранты с одичавшего Запада. Когда-то европейцы ехали в Америку, разочарованные или преследуемые в родной стране, пытались найти счастье за океаном. На протяжении нескольких веков ехали и к нам — из Германии, Франции, Италии. Эмигранты оставались в России навсегда, и многие из них составили ее славу и гордость, послужили своей новой Родине верой и правдой.
У России огромный потенциал миграции. В условиях демографической угрозы (одной из главных угроз для России) этот потенциал — буквально золотой фонд нации. У порога России стоят русские из всех республик бывшего СССР, которые хотят вернуться домой, в страну, где родились они сами или родились их предки. Таких людей, по оценкам организаций, которые занимаются помощью соотечественникам в переселении, не менее трех миллионов. Тех, кто готов приехать быстро, у кого решение уже созрело. Но они пока не смогли или не решились преодолеть бюрократические препоны, которые очень затрудняют процесс переселения в Россию. И еще больше людей находится в процессе принятия решения — их тоже не менее нескольких миллионов.
Второй огромный поток потенциальных переселенцев, о котором мы всерьез не задумывались, пока не грянула Олимпиада, — европейцы и шире — народы стран христианской культуры. Отчаянные крики о помощи возмущенных олимпийским шабашем французов — это симптом: англосаксонские элиты со своим проектом мультикультурализма, глобализации, инклюзивности, трансгендерности и прочего ЛГБТ* достали всех. Многие люди в Европе понимают, что евроцентричная цивилизация зашла в тупик. И сознавая, что изменить Европу им не удастся, хотят изменить хотя бы свою жизнь. Европа из детства нынешнего поколения 30-50-летних европейцев исчезла. И часть той старой доброй Европы они видят в России. Мы можем открыть ворота людям, которые разделяют наши ценности и идеалы. По сути, они и есть европейские ценности и идеалы.
Запустить процесс ценностной миграции в Россию — идея, которая витает в воздухе. При ценностной миграции переселенец часто привозит с собой деньги и диплом о хорошем образовании, он профессионал и состоявшийся гражданин, не потерпевший, не соискатель пособий. Нашей стране такой переселенец выгоден экономически. Его интегрированность в русскую культуру принесет прямые социальные дивиденды.
"Сейчас в мире — волна конфликтов, будет огромное миграционное движение. Начинается чудесная для нас ценностная миграция. Люди начинают уезжать, потому что не хотят жить в этой ценностной помойке, в которую превратилась Европа. Их нужно сюда притягивать. Нам нужны умные, сильные люди. Россия уникально приспособлена для этого", — говорит почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике и член Совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Сергей Караганов.
Пока же в Россию проще всего попасть мигранту из Средней Азии, намного сложнее — русскому из стран СНГ и почти невозможно европейцу. У них меньше всего юридических оснований, чтобы претендовать на получение ВНЖ и гражданства.
Но, несмотря на все препятствия, они все равно стремятся в Россию. И тенденция становится устойчивой.
Если откроем границы для тех, кто привезет с собой на подошвах ботинок остатки европейской культуры, укрепим Россию. Теперь Россия — больший европеец, чем Европа. Стоит сравнить идеальную, роскошную картинку церемоний в олимпийском Сочи, стоит вспомнить знаменитую на весь мир и до сих пор непревзойденную сцену с улетающим мишкой Олимпиады-80, а потом еще раз пересмотреть шок-контент с открытия парижской Олимпиады. Мы сами должны понять и принять, почему к нам хотят приехать жить и работать. Нам иногда кажется, что нет ничего особенного у нас, чего нет в Париже. Мы часто ныли, что у нас хуже. А вот многие иностранцы, согласно Есенину, издалека видят лучше: "Большое видится на расстоянье".
Нам нужны люди? Которые хотят любить Россию и воспитывать здесь детей без диктата ополоумевшего государства, которое рассказывает им сказки про родителя номер один/два/три? Идея собрать у нас людей, которые не потеряли основ культуры и цивилизации, может оказаться весьма привлекательной и для граждан страны, и для иностранцев. Она и новаторская, и традиционная. Полностью соответствует нашему историческому опыту. К нам так приехали Багратион, де Ришелье, Барклай де Толли, да даже Екатерина Вторая так к нам приехала. И именно здесь стала Великой.
