РУССКИЕ ВРЕМЕНА

 

(из романа "Странники")

 

 

 

 

Россия - космическая держава, даже если денег на ракеты вовсе не останется. Русский космос лежит дорогами в лужах и промоинах, белеет заснеженными полями, горбится крышами затерянных жилищ обочь нескончаемых железных дорог.

Стоит этот космос понурым березовым да осиновым мелколесьем, хмурится еловыми урманами, строптиво высится сосновыми мачтами. Тучи ходят по нему, как стада, и ветер гуляет пастухом в сером ватнике и не больно-то знает, куда его стадо двинулось.

Висит он холодным туманом в палево-серой темени, мельчайшей морозной плазмой, и эта ледяная мука просевается решетами ветвей. Стоит подуть рассветной струе, как высыпается ледяными хвоинками зимний туман. И если вы какой лихой оказией случились тут - в космосе то есть, заблудились, допустим, или еще как-то, этот чуждый живому естеству наждачок коснется вашего сердца и даст понять, что вы тут невместный, вы - лишний.

Зима приходит в Россию хмурая, как хозяйка дома - поглядеть, что ту еще квартиранты наколбасили. А они были прилежны и ждут похвалы - гляди, мол, хозяйка, обои поклеили в веселенький цветочек!

Та на миг только улыбнется, словно солнышко покажется, и снова строгость и хмурость. Между тем, она, зима, не зла по сердцу своему. Да и не зима она вовсе.

Зимы в России, чтоб вы знали, вообще нет, а есть космос, который в эти месяцы чуть ближе делается к этим громаднейшим пространствам, космос приближается, как люди в поле к погасающему костру, глядит, как юный ангел, на дела земные, и очи горят любопытством.

Летом же... О, летом у нас все по-другому! Небосвод темен и влажно блистающ, как чернослив. Мы спим на веранде, и окна открыты. "Как душно!" говорим мы и блаженно лжем, что жара надоела нам. Кузнечики, кузнецы своего летнего счастья, не отвлекаются, они куют и точат золотые ключики, которыми отпираются разные волшебные шкатулки, они собираются вокруг маленьких тиглей в златолитне, укрытой от нескромных взоров лопухами, сиренями, конским щавелем. Тут же мастерят и колесики, анкеры, опорные камни времени. Минуты должны быть похожи одна на другую, и для этого есть маленькие напильнички, алмазные пилки, тонкие надфили. Драгоценные инструменты и сокровенные секреты мастерства передаются из одного поколенья в другое - и так бережно, что за мириады лет ничего не потерялось, ни единый часовой зубчик не отвалился.

Механизм летней вселенной работает надежно, и мы прилежно засыпаем, и все очи закрыты, о только одни - смотрят, уставшие все видеть, всех понимать.

Летом и в космосе тепло, и сны свободно залетают в его серебристые млечные выси и возвращаются, осыпая на ресницы пыльцу.

Но вот лето снимается, как цыганский табор и уходит на юг. Долго еще мелькают цветастые подолы и шали... ах, это уже осень. Осень, да это она. Какое-то воодушевление чует человек, повторяет старинные слова про ветер Борей, про ненастье, которое старинные стихи сопрягают со счастьем. Его, счастья, мы боимся, бежим его, поем о его миновении, а не о приходе. Потеря его - красна, как клен в осенние дни.

И лист опавший милее того, что еще колеблется на ветке.