1. В отношении к Церкви. В 1700 году умер патриарх Адриан; царь
отложил избрание нового патриарха и поручил дела по патриаршему управлению
рязанскому митрополиту Стефану Яворскому с званием блюстителя патриаршего
престола. Этою мерою приготовлялось уничтожение патриаршества и заменение
его коллегиальным управлением, которое под именем Святейшего Синода учреждено
в 1721 году. В регламенте для этой духовной коллегии, написанном псковским
архиепископом Феофаном Прокоповичем, излагалось превосходство нового учреждения
и вообще превосходство коллегиального управления; между прочим говорилось,
что "от соборного управления нельзя опасаться отечеству мятежей и смущения,
какие могут произойти, когда в челе церковного управления находится один
человек: простой народ не знает, как различается власть духовная от самодержавной,
и, удивленный славою и честию верховного пастыря Церкви, помышляет, что
этот правитель есть второй государь, самодержцу равносильный или еще и
больше его, и что духовный чин есть другое, лучшее государство, и если
случится между патриархом и царем какое-нибудь разногласие, то скорее пристанут
к стороне первого, мечтая, что поборают по самом Боге".
Потом в регламенте излагались дела, подлежащие управлению духовной коллегии:
ей вменено в обязанность истреблять все существующие суеверия, для распространения
сведений о законе Божием сочинить три книги: 1) о догматах веры, 2) о должностях
всякого человека, 3) собрание проповедей св. отцов о догматах и должностях.
Каждый епископ по регламенту обязан был иметь в своем доме школу для приготовления
священников; обязан был невысоко мыслить о своей чести; чтоб под руки его,
пока здоров, не водили и в землю ему не кланялись.
В главе о духовных школах говорится: "Дурно многие говорят, что наука
порождает ереси; наши русские раскольники не от грубости ли и невежества
так жестоко беснуются? И если посмотреть на мимошедшие века чрез историю,
как чрез зрительную трубу, то увидим все худшее в темных, а не в светлых
учением временах".
В 1724 году был дан указ Синоду о монахах; здесь определены две цели
для монашества: 1) служение страждущему человечеству, вследствие чего в
одних монастырях велено содержать больных, старых и увечных, в других -
детей-сирот; 2) образование из себя властей церковных. Еще прежде велено
было отсылать бедных отставных военных в монастыри и давать им там жалованье
из монастырских доходов. Так как из монастырей появлялись сочинения, направленные
против преобразований и преобразователя, то запрещено было монахам писать
в кельях, держать чернила и бумагу; если же хотели писать, то должны были
это делать в трапезе. Что касается белого духовенства, то священническим
и дьяконовским детям велено было учиться в школах, неученых запрещено было
посвящать, а велено брать в солдаты.
"Господь дал царям власть над народами, но над совестию людей властен
один Христос",- говорил Петр. Вследствие этого взгляда при нем раскольники,
если хорошо исполняли свои обязанности в отношении к государству и не распространяли
своего учения, могли свободно отправлять свое богослужение, платили только
двойной оклад. Наплыв иностранцев и тесное сближение с ними заразили некоторых
русских иноверными взглядами: в 1713 году открыто было в Москве общество
людей, распространявших крайние протестантские мнения; главным из них был
лекарь Дмитрий Тверитинов; цирюльник Форма Иванов дошел до такой степени
фанатизма, что в Чудове монастыре рассек образ св. Алексея митрополита.
Ревностною распространительницею крайних протестантских мнений явилась
одно время женщина Настасья Зима. Эти протестантские движения были остановлены
строгими мерами правительства. Иезуиты, за то что пытались распространять
католицизм, были изгнаны из России. Раскольничество своею проповедию о
недостоинстве Церкви .со времен Никоновских новшеств производило в толпе
колебание, сомнение и холодность к Церкви, к таинствам и общественному
богослужению, так что царь почел за нужное повторить указ отца своего,
чтоб все посещали церкви по воскресным и праздничным дням и ежегодно были
у исповеди, в противном случае подвергались штрафу; также в разные должности
могли избираться только те, которые ежегодно исповедовались.
Из церковных писателей времени Петрова особенно замечательны: 1) св.
Димитрий, митрополит ростовский, знаменитый сочинением житий святых, или
так называемых Четьих-Миней, и потом борьбой с расколом, против которого
написал книгу под заглавием "Розыск о раскольничьей Бръшской вере",
где в первый раз различены и описаны раскольнические секты; 2) Стефан Яворский,
митрополит рязанский, блюститель патриаршего престола и первый президент
Св. Синода; подобно св. Димитрию, Яворский боролся с расколом, против которого
написал книгу под заглавием "Знамения пришествия Антихристова", потому
что раскольники указывали на преобразования Петровы как на признаки явления
Антихристова; но распространение протестантских мнений Тверитиновым и товарищами
его заставило Стефана вступить в борьбу и с протестантизмом, против которого
он написал знаменитое свое сочинение Камень Веры; кроме того, Стефан
был известен как проповедник; 3) недруг Яворского Феофан Прокопович, славный
проповедник, прославитель дел Петровых и защитник преобразования. Все трое
были малороссияне, как почти все церковные писатели этого времени, ибо
Малороссия в своих школах имела средства к образованию подобных писателей,
а в Великой России этих средств еще не было, школы только основывались.
2. Чины. Петр наследовал от древней России несколько разрядов
должностных лиц, не связанных друг с другом общим названием, общими правами,
общими сословными интересами.
Издав знаменитую Табель о рангах (1722 года), Петр разделил эти должностные
лица на классы; здесь кроме новых названий новость состояла в том, что
в каждом классе каждому военному и придворному чину соответствовал чин
гражданский, чего, как мы видели, дружинные понятия, господствовавшие в
древней России, не допускали. По-прежнему доступ в служащие люди, в чиновничество
был открыт каждому. Поместья были смешаны с вотчинами. Так как было признано,
что для пользы службы необходимо для служащего известное образование, то
дети землевладельцев пред поступлением на службу обязаны были приобрести
это образование, обязаны были выучиться грамоте, цифири и геометрии; кто
же не выучивался, тому нельзя было жениться.
Чтобы дать средства служилым людям поддержать себя в хозяйственном отношении,
Петр в 1714 году учредил майорат, по которому все недвижимое имущество
должно было переходить к одному старшему сыну или которого отец изберет;
побуждения для учреждения майората были выставлены следующие: 1) один не
будет иметь такой нужды притеснять крестьян, как многие, которые, получив
малые доли из отцовского наследства, домогаются получить с них как можно
больше дохода и разоряют крестьян поборами; 2) при майорате фамилии не
будут упадать; 3) младшие дети, не получившие недвижимой собственности,
не будут праздны, но трудами своими будут приносить пользу государству.
Петр установил орден Св. Андрея Первозванного и женский орден Св. Екатерины.
3. Городские жители разделены были на три разряда: к первым принадлежали
банкиры, гости, или крупные торговцы, лекари, аптекари, шкипера, золотых
и серебряных дел мастера и живописцы; ко второму - различные торговцы и
мастера; оба этих первых разряда носили название гильдий; к третьему разряду
принадлежали чернорабочие и наемники. Два первых разряда выбирали себе
свое начальство, старосту и помощника его, третий разряд выбирал себе десятских
и старшин.
4. Сельское народонаселение разделялось: 1) на однодворцев,
образовавшихся
из обедневших служилых людей; они, подобно Другим крестьянам, обязаны были
платить поголовную подать, но сохраняли право владеть крепостными людьми;
2) половников, малочисленный класс крестьян, удержавших право перехода
от одного землевладельца к другому; 3) дворцовых, 4) монастырских,
5) государственных, 6) помещичьих крестьян. Запрещение перехода
крестьян строго поддерживалось, потому что причины, произведшие это запрещение,
существовали во всей силе. Для поимки беглых было выставлено войско на
границе.
5. Иностранцы. Иностранцам обеспечен был свободный приезд в Россию,
беспрепятственное занятие торговлею, промыслами, вступление в службу, свободное
отправление богослужения; отдавши десятую часть своего имения, иностранец
свободно мог выехать из России, кроме принявших православие. Иностранцы,
вступившие в службу, получали высшие оклады против русских. В 1721 году
издано послание Синода к православным о беспрепятственном вступлении в
брак с иноверцами.
6. Законодательство. Недовольный уложением царя Алексея Михайловича,
Петр хотел составить новое уложение, основанием которому должно было служить
шведское уложение; статьи шведского уложения, которые не шли к России,
должно было заменить или взятыми из старого уложения царя Алексея или вновь
сочиненными. Но это намерение Петра не было приведено в исполнение. Касательно
пыток Петр установил, чтоб не употребляли их во зло, не употребляли в малых
делах; правеж был заменен отсылкою на казенные работы.
Так как прежний обычай держать девушек взаперти и не показывать их женихам
до самой свадьбы был причиною семейных несогласий, то Петр установил, чтоб
за шесть недель до свадьбы было обручение, после которого если жених и
невеста не понравятся друг другу, то могут разорвать дело перед свадьбою;
ведено брать присягу с родителей и опекунов, что они не принуждают неволею
детей своих в брак; такую же присягу велено брать и с господ относительно
крепостных их людей. Запрещен был страшный обычай, по которому повивальные
бабки умерщвляли новорожденных младенцев-уродов.
В 1721 году Петр издал указ: "Продажу людей пресечь, а если нельзя уж
совсем, то продавать целыми семьями, а не порознь, как скот, чего во всем
свете не водится".
7. Управление. Высшим правительственным местом при Петре был
Сенат, учрежденный 22 февраля 1711 года из осьми членов; всем велено было
оказывать послушание Сенату, как самому царю; обязанности Сената, по мысли
Петра, состояли в следующем: суд иметь нелицеприятный; смотреть за расходами,
стараться об увеличении доходов; смотреть, чтоб служилые люди не избегали
службы.
При Сенате находился генерал-прокурор, без согласия которого никакое
решение Сената не имело силы; во всех важных и затруднительных случаях
ему назначался осьмидневный срок, в который он мог совещаться с знающими
людьми; если он и тогда не соглашался с мнением Сената, то дело представлялось
высочайшему решению. Сенат обязан был выбирать обер-фискала, человека умного
и доброго, из какого бы то ни было чина; обер-фискал обязан был тайно надсматривать
над всеми делами и, заметив злоупотребление, звал виновного пред Сенат;
каждая провинция и каждый город имели своих фискалов, которые избирались
и из купечества. Сенат определял в гражданские должности.
Для розыска политических преступлений учреждена была Тайная канцелярия.
Важнейшие дела передаваемы были в Высший суд. Вместо прежних приказов
по совету знаменитого философа Лейбница учреждены коллегии, состоявшие
из президента, двух вице-президентов, четырех советников и четырех асессоров.
Коллегии были: Иностранных дел. Военная, Адмиралтейская (заведовавшая флотом).
Камер-коллегия и Штатс-коллегия (заведовавшая финансами). Юстиц-коллегия,
Вотчинная коллегия, Мануфактур-коллегия, Берг-коллегия, Коммерц-коллегия.
В 1715 году царь приказал достать все права и положения датских коллегий
и их экономические учреждения; получив эти уставы, он усмотрел, что "по
одним книгам нельзя будет делать, потому что всех обстоятельств в книгах
никогда не пишут".
Поэтому при уставах нужны были опытные люди, которым отправление дел
в коллегии было бы за обычай, и вот он велел пригласить из иностранных
ученых юристов во всякую коллегию по одному члену. Эти иностранцы должны
были отправлять дела посредством толмачей - неудобство страшное! Чтоб помочь
делу, Петр велел русскому резиденту при австрийском дворе пригласить шрейберов1
из чехов и моравов, которые как славяне могли скорее выучиться по-русски;
предложено было также шведским пленным, узнавшим уже русский язык, вступить
в гражданскую службу при коллегиях. Чтоб приготовить искусных производителей
дел в коллегиях на будущее время, в 1716 году отправлено было в Кенигсберг
человек сорок молодых подьячих учиться.
Воеводы и приказные люди в городах, особенно в местах отдаленных, по-прежнему
продолжали "чинить великие обиды, налоги и грабежи". Петр стремился к тому,
чтоб областной правитель не заведовал вместе и судом, как было прежде,
и потому в важнейших городах учреждены были надворные суды. Чтоб поднять
промышленность, торговлю, увеличить благосостояние городских жителей, Петр
счел необходимым освободить их из-под ведомства воевод. Для этого еще в
1699 году в Москве велено было купцов и промышленных людей ведать бурмистрам,
бурмистров выбирать им же из среды себя погодно, из этих бурмистров одному
помесячно быть президентом, место их заседания названо ратушею; жители
же провинциальных юродов, если захотят отойти от воевод и приказных людей,
могут ведаться но мирским выборам выборными людьми в земских избах.
В 1720 году учреждены были в важнейших городах магистраты, состоявшие
из президента и бургомистров, выбираемых горожанами из среды себя; в важных
делах магистраты совещались с гражданами первой и второй гильдий. Все городовые
магистраты были подчинены Главному магистрату, который подчинен был Сенату
и состоял из членов петербургского городового магистрата, которые наполовину
были иностранцы; президента назначал сам государь. Данный магистрат обязан
был покровительствовать промышленности и торговле; смертные приговоры,
произнесенные городовыми магистратами, не могли быть исполнены без утверждения
Главного магистрата, который решал также все другие дела, перенесенные
к нему недовольными решением городовых магистратов, решал споры между магистратами
и гражданами, утверждал членов, избранных в городовые магистраты, доносил
Сенату о состоянии городов, сообщал коллегиям получаемые им сведения о
промышленности и торговле.
Петр разделил все государство на 12 губернии, губернии были разделены
на провинции, которых было 43. Губернии управлялись губернаторами и вице-губерна
горами; провинции - воеводами. Губернатор не мог решить ни одного дела
без согласия ландратов, выбиравшихся дворянством; губернатор, по мысли
Петра, был не властитель губернии, но только прсзидент в совете ландратов.
8. Войско. Все записанные в подушный оклад были обязаны военною
службою; купцы могли откупаться от нее, заплативши 100 рублей. Лучшие люди
отбирались в гвардию, которая служила школою для дворян: дворянин, не прослуживши
рядовым в гвардии, не мог получить офицерского чина. Жалованье войско получало
частью деньгами, частью провиантом. Для морской службы брали малолетних,
преимущественно солдатских и матросских, детей, из рекрут же брали таких,
которых родина была на морских берегах или на берегу больших рек и озер.
Были учреждены морские школы, воспитанники которых отдавались потом на
купеческие корабли для упражнения.
Число сухопутного регулярного войска простиралось до 180000; флот счтал
48 линейных кораблей и 800 мелких судов. В обер-офицерские чины производились
не иначе как но выбору и засвидетельствованию всех офицеров полка, и в
штаб-офицеры - но выбору и засвидетельствованию генералов и офицеров всей
дивизии.
9. Финансы. Преобразование войска, заведение флота, продолжительная
и тяжелая война, множество новых учреждении и построек требовали больших
издержек, новых источников доходов. Так как прежняя подать с дворов подавала
повод к большим злоупотреблениям при переписке дворов, то введена была
подушная подать, для чего произведена ревизия, или перечисление, всех подлежащих
подушному окладу жителей государства. Из подушного оклада исключены были
духовные с детьми, дворяне, отставные солдаты, иностранцы, жители остзейских
провинции, башкиры и лапландцы. Для умножения доходов введена была гербовая
бумага. В случае крайних нужд государственных у служащих удерживалась десятая
часть их содержания. Две трети доходов шло на войско и флот.
Сверх жалованья сановникам ведено было со всяких исков брать за труды
на канцелярию с правого по 3, а с виноватого по 10 копеек с рубля. В 1710
году доходы простирались до 3000000 рублей с лишком, а в 1725 году - до
10000000 с лишком.
10. Полиция. Учрежденное Петром полицейское управление сосредоточивалось
в Петербурге в руках генерал-полицеймейстера, в Москве - обер-полицеймейстера.
В главных городах каждая улица и каждые 10 домов имели своего надсмотрщика,
избираемого жителями; все городские жители, начиная с двадцатилетних, составляли
стражу, обязанную охранять спокойствие и порядок в городе. В провинциальных
городах и уездных полиция была в руках комендантов, магистратов и старост,
в уездах - у губернаторов и воевод.
Понятно, что разбои не могли вдруг прекратиться и даже уменьшиться,
ибо к старым причинам, оставшимся во всей силе, присоединялись еще новые,
прежде всего многочисленные побеги из полков от тяжелой военной службы,
к которой не привыкли; так, клинские, волоцкие и можайские помещики били
челом, что приезжают вооруженные разбойники многолюдством в домы их, разбивают
и жгут села, днем и ночью, бьют и грабят мужчин, уводят женщин, собираются
на разбой из многих городов и уездов беглые солдаты и драгуны. В самой
Москве ездили разбойники толпами по 30 и 40 человек. Разбои усиливались
еще и потому, что правительство вооружилось против бродяг, мнимых калек
и нищих: так, с 1712 года запрещено было под страхом жестокого наказания
просить милостыню в Москве.
Для предупреждения пожаров домы в городах и селах должны были строиться
по установленному чертежу в известном расстоянии друг от друга; в Московском
Кремле и Китай-городе велено строить только каменные дома и располагать
их по улицам, а не по дворам, как прежде; улицы здесь с 1705 года начали
мостить камнем. В 1714 году приостановлено было каменное строение во всем
государстве, чтоб тем скорее производилось оно в Петербурге: богатые люди
обязаны были строить здесь дома. Для охранения народного здоровья учреждено
было в Москве 8 аптек, причем велено было истребить лавки, в которых продавались
всякие непотребные травы.
Запрещено хоронить ранее трех дней, кроме знатных особ запрещено хоронить
внутри города подле церквей. Велено было устраивать при церквах госпитали
для подкидышей.
11. Промышленность и торговля. "Наше российское государство,-
говорил Петр,- пред многими иными землями преизобилует, потребными металлами
и минералами благословенно, которые до нынешнего времени безо всякого прилежания
исканы; причина этому была, что наши подданные не разумели рудокопного
дела, частию же иждивения и трудов не хотели к оному приложить". Чтоб заставить
неповоротливых землевладельцев прилагать иждивение и труд, Петр обнародовал,
что все в собственных и чужих землях имеют право искать и обрабатывать
всякие металлы и минералы; если помещики, в чьих землях откроется руда,
не могут или не хотят ее разрабатывать, то право их передается другому
с уплатою землевладельцу 32 долей прибыли, "дабы Божие благословение под
землею втуне не оставалось".
Кто утаит руду или будет препятствовать другим в устроении заводов,
тот подвергается телесному наказанию и даже смертной казни. Берг-коллегии
вольно было призывать иностранных охотников до рудокопных дел.
Чтоб улучшить хлебопашество, Петр хотел переселить в Россию иностранных
поселян для примера своим подданным. Камер-коллегия обязана была собирать
сведения о состоянии, натуре и плодородии каждой провинции, заселять пустые
земли и всякую пустоту предупреждать осторожным домодержавством. В 1721
году Петр издал указ о снимке хлеба косами вместо серпов.
Убедившись за границею в важности ископаемого топлива, Петр старался
разузнать, нет ли где каменного угля в России. Предприняты были меры не
только для сбережения лесов, но и для разведения новых.
Начатки виноделия и шелководства в странах прикавказских мы. видим еще
прежде Петра, но это были начатки слабые, при Петре же эти отрасли сельского
хозяйства были усилены; при нем же началось разведение табаку. При Петре
заведен лучший в России холмогорский скот, но еще деятельнее заботился
Петр об овцеводстве, ибо ему нужно было усилить в России суконные фабрики
для снабжения войска: для этого он выписывал овчаров из Силезии и посылал
своих учиться туда. Конские заводы начались также при Петре.
Относительно ремесел Петр следовал своему обычному правилу: выписывал
искусных ремесленников из-за границы и посылал русских учиться за границу.
В Москве велено было построить рабочий дом для праздношатающихся и при
нем завести разные ремесла; велено ввести занятие ремеслами в девичьи монастыри.
Что касается до мануфактурной промышленности, то до Петра мы встречаем
ничтожное число заводов, тогда как после его смерти находим 233 фабрики
и завода, казенных и частных.
Легко понять, как приобретение прибалтийских берегов усилило внешнюю
торговлю, но для процветания торговли недостаточно было одних морских берегов,
нужны были удобные внутренние пути; для этого Петр соединил водным путем
Европу с Азиею, устроил Вышневолоцкий и обводный Ладожский каналы; предположено
было соединение Каспийского моря с Черным и Белого с Балтийским, но не
было проведено в исполнение при жизни Петра. Проведено было множество сухопутных
дорог, сильно заботился царь об их исправном содержании, но другие мало
об этом заботились.
В Камер-коллегию должны были доставляться ведомости об урожае хлеба
и о ценах на него, из ближних губерний и провинций - каждую неделю, из
дальних - ежемесячно. Также велено было печатать прейскуранты иностранным
товарам в знатнейших торговых городах Европы, "дабы знали, где что дешево
или дорого". Но всеми этими учреждениями и распоряжениями нельзя было вдруг
создать сильную торговлю и промышленность, какой бы хотелось Петру; тому
препятствовали неразвитость общества, отсутствие просвещения, отсутствие
обеспечении для труда, отсутствие привычек к совокупной деятельности, стремление
идти вразброд, отсутствие участия к общественным интересам, что давало
людям злонамеренным полную свободу действовать.
Сильные вельможи захватывали всю торговлю в свои руки; но кроме этого
купечество вредило самому себе: среди него самого сильные налагали несносные
поборы на слабых, отчего последние приходили в пущую скудосгь и бесторжицу
и по-прежнему "брели розно". И выборные бурмистры позволяли себе казнокрадство
и взяточничество не меньше прежних приказных людей.
12. Просвещение. Мы видели, что Петр не только от духовенства,
по и от дворянства требовал необходимого общего образования. Чтоб дать
средства к его приобретению, во всех провинциях учреждены были элементарные
школы, куда учителями посылались воспитанники математических школ московских;
по главным предметам преподавания московские школы разделялись на латинские,
немецкие, французские и математинеские. Кроме того, были учреждены Морская
академия, инженерная школа, школа для подьячих, где учили цифири, как держать
книги, стилю письма, а кто тому не выучится, того к делам не употребляли.
В 1719 году 30 учеников было отослано к доктору Блументросту для изучения
медицины, и еще прежде, в 1716 году, отослано было несколько учеников латинских
школ в Персию для изучения восточных языков.
По совету Лейбница за год до смерти своей Петр издал указ об учреждении
академии: "Учинить академию, в которой бы учились языкам, также прочим
наукам и знатным художествам, и переводились бы книги. Для художеств и
наук обыкновенно употребляются двоякого рода учреждения: университет и
академия, но в России нельзя следовать тому, что принято в других государствах;
надобно смотреть на состояние здешнего государства: одну академию нельзя
учредить, потому что она не в состоянии скоро распространять знания в народе;
университеты также не для чего заводить, когда нет еще гимназий и семинарий;
надобно, следовательно, основать такое учреждение, которое,бы из лучших
ученых людей состояло; но эти ученые должны не только сами заниматься науками
и двигать их вперед, но должны также обучать молодых людей наукам публично
и потом некоторых людей должны при себе обучать, чтоб они потом могли в
свою очередь обучать первым основаниям всех наук".
По мысли того же Лейбница, назначена была экспедиция для решения вопроса:
соединяется ли Азия с Америкою?
В 1722 году ведено было изо всех епархий и монастырей собрать древние
летописи и грамоты и переписать их. Для распространения образования, налагавшегося
как обязанность, требовались учебные книги; на русском языке их не было,
надобно было переводить, и потому начались переводы книг инженерных, артиллерийских,
механических, исторических; вместо прежних курантов, назначаемых только
для правительства, начали для всего народа издаваться ведомости с изложением
современных событий. Для печатания светских книг изобретена была особая,
так называемая гражданская азбука.
Из литературных памятников Петровского времени больше всего обращают
на себя внимание сочинения торгового человека Посошкова О скудости и
богатстве, также доношения его боярину Головину о состоянии войска
и митрополиту Стефану Яворскому о состоянии духовенства. Посошков указывает
на вопиющие недостатки общества, требует коренных преобразований и, по
понятиям времени, советует употреблять крутые меры: он сочувствует государю-преобразователю
и жалуется, что Петр находит мало сочувствия и помощи: "Великий наш монарх
на гору сам-десять тянет, а под гору миллионы тянут: как же его дело споро
будет?" Посошков сильно жалуется на невежество русских людей в законе Божием:
"В Москве едва сотый человек знает, что такое православная христианская
вера, что Бог и в чем состоит Его воля. А между поселянами не думаю найти
и одного из десяти тысяч человек". Указывает на дурные привычки, вкореняющиеся
с младенчества. "Это проистекает,- говорит он,- от ненаучения младенческого,
а всему корень то, что священники у нас неученые". Этим Посошков объясняет
распространение раскола и вообще холодность к вере. Потом сильно жалуется
на отсутствие правды в судах, на произвол и презрение знатных и сильных
людей к низшим: "У нас вера святая, благочестивая, а судная расправа никуда
не годится, и указы императорские ни во что обращаются, всяк по своему
обычаю делает, и нона прямое правосудие у нас в России не устроится, то
никогда мы не будем богаты и доброй славы себе не наживем. Крестьяне, оставя
свои домы, бегут от неправды". Жалуется на бедственное положение солдат,
получающих чрезвычайно скудное содержание, и на бедственное положение обывателей,
разоряемых солдатами. Жалуется на сильные разбои. "В иной деревне,- говорит
Посошков,- и много жителей, а разбойников немного придет крестьянину на
двор, станут его мучить и огнем жечь и пожитки его явно на возы класть;
но соседи, все слыша и видя, из дворов своих не выходят и соседа от разбойников
не выручают".
13. Нравы и обычаи. Обычаи времен Петровых в высших слоях общества,
преимущественно тронутых преобразованием, разумеется, представляли странную
смесь старого с новым: обычаи были так же пестры, как пестр был язык, вобравший
в себя множество иностранных слов вследствие приплыва множества новых понятий.
Затворпичество женщин рушилось при Петре, который обязал вельмож своих
давать балы, или так называемые тогда ассамблеи, но жесткость нравов не
могла вдруг исчезнуть, и но тому женщина, введенная в общест во мужчин,
иногда сильно страдала от этой жесткости.
Просвещение, которое должно внушить, человеку понятие о достоинстве
человека и гражданина и зacтaвить его поступать сообразно с этим достоинством,-
просвещение только что начиналось и потому не могло еще оказать сильного
влияния на смягчение нравов; науку призывали как мастерство, выгодное,
необходимое для силы государства и удобств частной жизни; происходила первоначальная
черная работа для удовлетворения первым материальным потребностям государства,
а такая работа не могла быть благоприятна для духовного совершенствования.
Вот почему иногда самые деятельные работники, самые деятельные сотрудники
Петра пятнали себя безнравственными поступками, вот почему и люди самые
благонамеренные, видя зло, полагали спасение в одних крутых, жестоких,
кровавых мерах, не понимая, что зло искореняется преимущественно духовными,
нравственными средствами.
14. Важнейшие деятели Петровского времени. Князь Александр Дапилович
Меншиков, человек низкого происхождения, сделался самым близким человеком
к Петру, который имел в нем таровитого исполнителя своих планов; как человек
новый и всем обязанный новому, Меншиков не имел никакого сочувствия к старине
и тем более нравился преобразователю. Но, будучи усердным исполнителем
приказаний Петровых там, где эти приказания не сталкивались с его личными
интересами, Меншиков приносил в жертву последним интересы государственные
и не раз был уличен в лихоимстве; кроме тою, он не имел величия духа выдержать
искушений необыкновенного счастья, зазнался и думал высокомерным обращением
заставить забыть о низости происхождения своего. Искушения были действительно
велики, потому что Пeтp дал своему любимцу положение, которое превышало
положение подданного; но в конце жизни своей государь охладел к Меншикову.
Граф Борис Петрович Шереметев, фельдмаршал, один из тех русских вельмож
второй половины XVII века, которые прежде Петра влеклись к Западу и его
образованию; уже будучи боярином и 45 лет от роду, Шереметев отправился
в чужие края для изучения военного искусства и возвратился оттуда в немецком
платье, к величайшему удовольствию Петра; военные подвиги ею мы уже видели
при описании Северной воины; предание сохранило намять о его нравственных
достоинствах, благотворительности и общительности.
Представителем другого знаменитого старого рода, рода Голицыных, был
сенатор князь Димитрий Михайлович, человек большого ума, с твердым и жестким
характером; аристократическая гордость его была оскорблена тем, что Петр
выдвигал наверх людей низкого происхождения, что эти люди были гораздо
ближе к царю и имели больше силы и влияния, чем он, Голицын; князю Димитрию
не нравилось также значение, приобретаемое иностранцами в России, и он
враждебно столкнулся с Паткулем; наконец, Голицын не мог помириться со
вторым браком Петра на ливонской пленнице Скавронской.
Брат князя Димитрия Михаила Михайлович Голицын отличался самым привлекательным
характером среди вельмож Петровых; подобно брату, он не жаловал иностранцев;
несмотря на то, даже иностранцы не могли говорить без восторга о его уме,
любезности, храбрости и великодушии. Об нем-то рассказывают, что после
сражения под Лесным Петр, богато наградивши Голицына, спросил, какой милости
еще он желает. "Государь,- отвечал Голицын,- прости князя Репнина!", хотя
Репнин и был ему враг. О нем рассказывают также, что, будучи уже фельдмаршалом
и отцом многочисленного семейства, он не смел садиться при старшем брате
своем, князе Димитрии Михайловиче.
В лучших преданиях нашего прошедшего с именем Петра неразлучно имя сенатора
князя Якова Федоровича Долгорукого, знаменитого мужеством гражданским;
Долгорукий во имя блага народного решался останавливать великого царя,
умевшего сносить величие подданного.
Звание генерал-адмирала носили при Петре граф Федор Алексеевич Головин
и после него граф Федор Матвеевич Апраксин. Головин, впрочем, больше занимался
иностранными сношениями. После Головина иностранными сношениями заведовал
граф Гаврила Иванович Головкин в звании великого канцлера; вице-канцлером
был барон Шафиров, оказавший большие услуги, особенно в затруднительных
сношениях с Турциею после Прутского мира, но в последнее время царствования
Петра вражда Меншикова и Головкина погубили его: лишенный всех должностей,
он был сослан.
На дипломатическом поприще особенно были известны: князья Долгорукие,
Григорий Федорович и Василий Лукич, граф Андрей Артамонович Матвеев, князь
Куракин; на том же поприще начали действовать Артемий Волынский и знаменитый
впоследствии Алексей Петрович Бестужев. Подобно Шафирову, из низших слоев
общества был выдвинут Петром к важной деятельности даровитый
Ягужинский,
первый генерал-прокурор в Сенате.
Одним из приближенных людей к Петру был граф Петр Андреевич Толстой,
действовавший на дипломатическом поприще и по особым поручениям государя;
Толстой участвовал в замыслах Софьи, но Петр простил его и приблизил к
себе за обширный ум. В финансовом управлении особенно замечателен был Алекс
[ей] Александр [ович] Курбатов, человек низкого происхождения, сделавшийся
известен Петру проектом о гербовой бумаге.
Охотно принимая на свою службу искусных и даровитых иностранцев. Петр,
однако, первые места по управлению поручал русским, и только второстепенные
места предоставлял иностранцам. Из последних Петр особенно отличал и возвышал
троих: Остермана, Брюса и Миниха.
Барон Остерман был первоклассный дипломат своего времени и оказал много
добра своему новому отечеству; ему обязан был Петр выгодными условиями
Ништадтского мира; по мнению Петра, Остерман никогда не ошибался в дипломатических
делах, но с блестящими умственными способностями Остерман соединял двоедушие,
притворство, неразборчивость средств при достижении целей.
Менее Остермана даровитый, граф Брюс в противоположность ему отличался
нравственными достоинствами, которыми не могли нахвалиться современники:
он был начальником артиллерии, участвовал во всех важнейших сражениях и
считался ученейшим человеком в России. Миних вступил в русскую службу только
в 1721 году. Петр поручил ему работы по Ладожскому каналу и в 1724 году
мог сказать: "Труды моего Миниха сделали меня здоровым".
В числе первых вельмож Петра, в числе первых андреевских кавалеров был
гетман малороссийский Мазепа, но мы видели, как окончил он свое поприще.
Изменою Мазепы участь гетманства малороссийского была решена в уме Петра,
который начал постепенно подготовлять его уничтожение. Скоропадский, человек
недалекий, был именно такой гетман, какой был нужен Петру для этого приготовления,
т. е. был тенью гетмана. Для предупреждения измены со стороны гетмана и
для предупреждения крамолы против гетмана подле него явился великороссийский
чиновник "для управления по общему с гетманом совету".
Другим важным шагом к приравнению Малороссии было то, что великороссияне
стали делаться землевладельцами в Малороссии; Скоропадский подарил несколько
волостей Меншикову и Шафирову. Тот же Скоропадский по желанию государя
выдал дочь за великороссиянина Толстого, и зять гетмана получил Нежинский
полк; третий шаг: великороссиянин делается полковником малороссийским.
В 1722 году учреждена Малороссийская коллегия: ведено быть при гетмане
бригадиру Вельяминову и шести штаб-офицерам. В этом же году умер Скоропадский,
и преемник ему не был избран, "потому что измены предшествовавших гетманов,
как объявил император, не позволяют торопиться важным делом избрания, надобно
приискать весьма верного и известного человека".
15. Престолонаследие. Петр оставил после себя много знаменитых
людей, с которыми долго и часто будем встречаться в последующей истории;
но кою он осгавил вместо себя своей новой империи? Мы видели, что воспитание,
полученное Петром, не делало его способным к семейной жизни, а жена ею
Евдокия Федоровна не была способна противодействовать его привычкам и привязать
к семейной жизни, следствием чего был развод и насильственное пострижение
Евдокии.
Но у Петра от Евдокии был сын Алексей, родившийся в 1690 году. До 9
лег ребенок оставался при матери, недовольной мужем, который был дома редким
и не очень веселым гостем; понятно, что это обстоятельство не могло развить
в Алексее чувство любви к отцу. Потом мать была удалена в монастырь; Петр
попрежнему был в постоянных отлучках, гостем дома; он заботился о воспитании,
т. е. об учении, своего сына, который был способен к учению, был охотник
читать, но любимым чтением ею были книги духовные, любимым разговором его
был разговор с духовными лицами о делах церковных, об истории и литературе
церковной. Как часто бывает, сын вышел не в отца, а в деда и прадеда, был
вовсе не способен к этой неутомимой и быстрой деятельности физической,
которою отличался Петр. Но Петр именно такую деятельность считал необходимою
для довершения начатого им дела, именно такой деятельности хотел от своего
наследника.
Это требование, противное природе Алексея, раздражало, ожесточало его
все более и более, все более и более возбуждало в нем отвращение от деятельности
отцовской, от всех тех нововведений, во имя которых Петр требовал от сына,
чтоб он переменил свой характер. Таким разладом между природою сына и требованиями
отца спешили воспользоваться люди, которым по разным причинам также не
нравилась деятельность Петра и его требования. Алексея окружили приверженцы
старины, в беседе с которыми сын находил такое же удовольствие, какое некогда
отец находил в беседе Лефорта и подобных ему.
При таких наклонностях к старине Алексей в 1711 году но приказанию отца
должен был вступить в брак с принцессою Софьею Брауншвейг-вольфенбиттельскою
или, точнее, бланкенбургскою, которая осталась при прежнем своем лютеpaнском
исповедании. Согласия между мужем и женою не было; Петр сердился за это
на одного сына. Софья умерла в октябре 1715 года, оставив по себе двух
младенцев - сына Петра и дочь Наталью. Петр, увидавши, что последнее средство
привязать сына к новому не удалось, написал Алексею: "Скорбь о будущем
заглушает радость мою о настоящих наших успехах, ибо вижу, что ты пренебрегаешь
всеми теми средствами, которые могут сделать тебя способным царствовать
после меня. Неспособность твою называю я своеволием, потому что ты не можешь
извиниться недостатком разума и телесной крепости. Мы единственно
военными упражнениями выступали из прежней тьмы, дали знать о себе другим
народам и заставили их уважать себя, а ты о военных упражнениях и слышать
не хочешь. Желаю от тебя не трудов, а охоты. Я человек, подлежу смерти:
кому насажденное и отчасти возращенное мною оставлю? Если не переменишься,
то знай, что лишу тебя наследства, ибо я за отечество и за подданных моих
жизни не жалел и не жалею, то неужели пожалею тебя? Лучше будь чужой добрый,
чем свой негодный".
Царевич отвечал на это, что он не способен к управлению государством,
почему клянется не иметь видов на престол. Петр отвечал, что не полагается
на его клятву, но пусть или переменит свой нрав, или пострижется в монахи.
Царевич отписал, что желает пострижения. Но Петр медлил тяжелым делом.
Отправляясь за границу в начале 1716 года, Петр дал сыну шестимесячный
срок для размышления. Не получая никакого ответа по прошествии этого срока,
царь написал сыну, требуя окончательного решения, а если решится переменить
поведение, то чтоб ехал к нему за границу. Царевич отвечал, что приедет,
и действительно выехал из Петербурга, но вместо того, чтоб ехал к отцу,
отправился в Вену к немецкому императору Карлу VI и отдался в его покровительство,
говоря, что спасается от жестокого гонения и смерти.
Для избежания поисков отцовских Алексей оставил Вену и укрывался сначала
в Тироле, в замке Эренберг, а потом переехал в Неаполь, в замок Сант-Эльмо.
Но предосторожности были тщетны: отправленные Петром Толстой и Румянцев
отыскали убежище Алексея и потребовали от Карла VI выдачи его, грозя в
противном случае войною. Тогда император позволил Толстому ехать в Неаполь
и лично уговаривать Алексея возвратиться к отцу. Сначала Алексей никак
не хотел возвратиться, но потом согласился ехать с Толстым в Россию, напуганный,
с одной стороны, тем, что сам Петр явится в Италию, с другой - полагаясь
на отцовское обещание простить его,- обещание, которое отнимало и у Карла
VI предлог противиться его возвращению.
В начале 1718 года Алексей приехал в Москву, откуда потом перевезен
в Петербург. Петр, вытребовавши у него отречение от престола, простил его,
но с условием, чтоб он открыл все обстоятельства побега и указал людей,
советовавших и помогавших ему в этом деле. Начался розыск, вскрылась вражда
Алексея к делам отцовским, к людям, окружавшим Петра, к нему самому; наконец,
уличены были люди, которые поддерживали царевича в этой вражде, в намерении
постричься, с тем чтоб после свергнуть монашество,- Кикин и другие. Открылось,
что мать Алексея, невольная монахиня Евдокия, или Елена, только и думала
о том, как бы снова вступить в мир с прежним значением, что ростовский
архиерей Досифей утверждал ее в этих надеждах своими ложными пророчествами
и видениями; открылось, что Евдокия имела сношения с сестрою Петра царевною
Марьею Алексеевной и с генералом Глебовым.
Досифей, Глебов, Кикин и несколько других соучастников были казнены;
Евдокия заперта в Новой Ладоге, царевна Марья - в Шлиссельбурге. Суд, составленный
из высших сановников в числе 124 человек, приговорил Алексея к смертной
казни, но приговор не был приведен в исполнение, потому что несчастный
царевич умер в своей темнице 26 июня.
Еще в начале 1712 года Петр торжественно вступил в брак с ливонскою
пленницею Екатериною Алексеевною, которая в противоположность Лопухиной
совершенно была но нем, сопровождала его в походах, умела приноровиться
к его образу жизни, взглядам, привычкам; впоследствии Екатерина была и
коронована супругом своим. От нее Петр имел двух дочерей: Анну и Елисавегу,
двое же сыновей, Петр и Павел, умерли в младенчестве. В феврале 1721 года
Петр издал указ, в котором говорилось, что государь российский имеет право
назначать своим наследником кого ему угодно и в случае, если назначенный
окажется неспособным, отрешить его от престола. Феофан Прокопович написал
сочинение под названием "Правда воли монаршей", в котором старался
доказать разумность этого установления. Но Петр умер, не воспользовавшись
своим правом, не назначив себе преемника.
1 От нем. Schreiber (ycmap.
писарь, переписчик). - Примеч. ред.
