А возможно ли такое общество, в котором
бы люди жили счастливо, без
чудовищности насилия и мерзости
сексуальной извращ╦нности? Неужели
построение таких "идеальных"
сообществ всегда будет
уделом
фантастов-утопистов и осуществляться лишь в литературных
формах? А всякое
реальное построение обречено на всенепременную ГУЛАГизацию?
В человеческих сообществах существуют два уровня "доминирования". У
нехищных
людей - это "жажда престижа" (правильнее бы сказать, "репутации"),
желание
быть уважаемым другими людьми. Обычно это завоевывается, точнее,
добывается
честным трудом, умом, простым
образом жизни, добротой (святые). В
"классических" деревнях "власть", в хорошем смысле "авторитет"
(уважение,
поч╦т, послушание в случае возникшего спора) находится у самых справедливых,
честных - у старейшин, аксакалов. Так же точно ухаживают они и за женщинами:
доказывают свою порядочность, преданность,
стремятся сделать что-то для
любимой. У хищных же - это пресловутая "воля к власти",
а также "жажда
обогащения", доходящие до своих патологических
пределов - "власть ради
власти", "деньги ради денег". Такова же стратегия у них
и в заполучении
любым пут╦м "объекта сексуального предпочтения"
- одного или чаще сразу
нескольких.
При свободе действий между хищными начинается беспощадная борьба за
власть.
И в итоге человеческие сообщества выстраиваются
по стайному принципу
"тюремно-камерного социума". Главарь - прихлебатели - исполнители.
Тиран -
свита - народ. Но борьба наверху никогда не прекращается.
И вс╦ это - за
власть ради власти. Ну что это, если не "луриев
дефицит префронтальных
отделов лобных долей мозга"?
Без постороннего же хищного вмешательства в их жизнь,
сообщества нехищных
людей очень быстро - за одно или два поколения - вытесняют из
своих рядов
хищных гоминид. А не то и выбивают их, как
волков. И тогда мирная жизнь
людей становится достаточно устойчивой. Подобное чаще случается
в сельской
местности и в небольших городах, а ещ╦ чаще где-то на "краю ойкумены".
Там
все и вс╦ на виду, хищные здесь не приживаются. Оно и понятно,
- ведь их
стесняют в поведении. Они становятся бирюками,
бобылями, либо уходят в
крупные города. Там для них возможна достаточная
анонимность и свобода
поведения. Именно поэтому с самых древних врем╦н не прекращается
моральное
бичевание городов. "Все большие города прокляты".
Но такое вытеснение хищных не всегда возможно, часто хищные гоминиды
вс╦ же
подавляют общество, навязывая им свои стереотипы поведения, и оно продолжает
существовать в той или иной степени охищнения. Этнографы и антропологи
при
изучении первобытных плем╦н отметили очень важный факт:
огромную моральную
неоднородность, даже несоизмеримость первобытных культур.
Эрих Фромм [42],
изучив несколько десятков первобытных культур, выделил
среди них три типа,
условно объединив их в группы А, В и С.
Группа "А" - это жизнеутверждающие общества, в которых вся
культура (т.е.
идеалы, обычаи, традиции) направлена на развитие
жизни во всех е╦ сферах.
Здесь вс╦ минимизировано, нет ни репрессивных институтов, ни
наказаний, нет
институтов войны. Существует равноправие
полов, наций и рас. Дети
воспитываются в дружелюбии и уважении. Нет ни зависти,
ни жадности, ни
тщеславия. Преобладают альтруистические настроения,
тяга к коллективизму,
сотрудничеству. Личная собственность распространяется
лишь на предметы
индивидуального обихода. Межличностные отношения
строятся на доверии и
обязательности. Доброжелательность и уважение распространяются на вс╦,
в том
числе и на Природу. В целом,
в обществе преобладает жизнерадостное
настроение, здесь нет места страху, так как есть потребность
в любви - к
Природе, к людям, ко всему окружающему миру. Главными
ценностями являются
жизнь, живая природа. Материальные вещи здесь не
ценятся. Потребности в
пище, одежде очень скромны, так как духовные ценности занимают главное
место
в пространстве потребностей. К этой группе
относятся общества индейцев
зуньи-пуэбло, горных арапешей, батонго, аранда,
полярных эскимосов и др.
Многие племена - это охотники и скотоводы, но они никогда убивают без
нужды,
а только для жизненной необходимости. Здесь существует табу на
гнев. И хотя
есть и бедные, и богатые племена, но нет зависти
и вражды. Значительная
часть первобытных обществ относится к этой группе.
Очевидно, что в этих
культурах хищные индивиды в сво╦ время были "выведены под корень".
Вот бы и
всему человечеству последовать примеру группы "А"!
Вторая группа ("В") - не деструктивные,
но вс╦ же агрессивные общества.
Группа "В", как это можно понять, характеризуется
тем, что хищным (или
охищненным?) индивидам предоставлено некое,
довольно-таки обширное поле
деятельности. Здесь существует соперничество,
развит индивидуализм,
иерархичность. Агрессивность и войны считаются нормальным явлением,
хотя и
не занимают центрального места в жизни. Система "В" пронизана
духом мужской
агрессивности, но нет ярко выраженной жестокости, разрушительности,
нет и
дружелюбия. К этой группе относятся эскимосы Гренландии,
самоанцы, маори и
другие племена. Можно вспомнить и древнегреческую Спарту. И тем не
менее эту
систему Фромм относит к жизнеутверждающей группе, хотя здесь
личный успех
считается ценностью, в отличие от системы "А", которая свободна
от агрессии
и где существует тяга к коллективизму. Здесь частная собственность
играет
большую роль. Главными ценностями в системе
"В" считаются личный успех,
здоровье, воспитание физически и нравственно (в традиционном
именно для
этого общества понимании нравственности) здорового
потомства. В древней
Спарте больных новорожд╦нных детей сбрасывали со скалы. Главными пороками,
а
вернее преступлениями считаются
скабр╦зность, сексуальные проступки,
клевета, неуплата долгов. Идеальный человек - это результативный труженик,
и
вся религия направлена на
это. Системы "А" и "В"
считаются
жизнеутверждающими, так как они исключают деструктивность
и жестокость.
Войны осуждаются, хотя и ведутся, но направлены, в основном,
на завоевание
женщин. Но для любви времени оста╦тся очень мало.
И наконец, третья группа, где хищным, как это ясно, удалось осуществить
для
себя более полное "продвижение".
Именно такова система "С". Это -
деструктивные, откровенно охищненные общества. Агрессивность,
жестокость,
разрушительные наклонности как по отношению к чужим, так
и своим племенам.
Атмосфера в этом обществе - постоянный страх, т.к. коварство, предательство,
воинственность и враждебность считаются нормой. Большую роль
играет частная
собственность, но больше на символы,
чем на материальные ценности:
соперничество и постоянный поиск врага
и видение его в любом и каждом.
Отношения между супругами до крайности враждебны. Верность
супружеская не
предусматривается. Два признака характерны
для этой системы - частная
собственность и колдовство. Многие владеют
искусством колдовства в
совершенстве и насылают порчу, обладая магией болезни. Коварство,
хитрость,
беззастенчивое продвижение к личному успеху за сч╦т нанесения
ущерба всем
соперникам - обычная практика. Главным
признаком этой системы является
коварство: убить, сделав сначала другом - именно такая месть считается
здесь
"высшим шиком" (то же самое у современных мафиози,
особенно - восточных).
Две главные страсти - богатство и секс. Секс здесь
присутствует во всех
своих извращ╦нных формах. Существует обычай,
запрещающий смех, поэтому
угрюмость считается доблестью. Быть счастливым категорически
запрещается.
Любое зло воспринимается как нормальное явление. Вся жизнь - это смертельная
борьба с враждебным миром, где зло и жестокость - главное
оружие, и где
никто не способен на милосердие, и ни от кого нельзя ждать пощады.
Система "С" описана известным этнографом Рут Бенедикт в 1934 году в
работе о
ставшем знаменитым острове Дабу и его
жителях - дабуанцах. Э.Фромм
прослеживает аналогию (а она очевидна!) системы "С" с современным
западным
обществом массового потребления, для которого также не
существует никаких
ограничений. "Сексуальное непотребство и наркотики
- это единственное
разнообразие в их мрачном настроении и постоянной депрессии".
В современных
цивилизациях деструктивная тенденция превалирует
над жизнеутверждающей,
считает Фромм.
...Подвед╦м краткие итоги. Агрессия и сексуальный аномализм -
две основные
пересекающиеся "сферы деятельности" хищных гоминид. Часть
из них совмещает
обе "деятельности". Но для любого из них вероятность того, в
каком русле он
будет орудовать, равнозначна и также
одинаково непредсказуема. После
агрессивности, злобности вторым наглядным (хотя
и весьма относительно)
аспектом проявления человеческой хищности является извращ╦нная сексуальность
части человечества. (Третий основной атрибут хищности -
коварство, обман
наглядным признать ещ╦ сложнее, чаще
всего - только задним числом). Но
ситуация здесь непростая. При более пристальном рассмотрении
этого вопроса,
становится ясно, что дело здесь обстоит
точно так же, как и вообще с
социальным доминированием и асоциальностью -
преступностью. Сексуальная
извращ╦нность, таким образом, сопутствует хищности,
агрессивности, кроме
того имеются и процессы "заражения", засасывания
нехищных людей в это
болото, совращение - по прямой аналогии со втягиванием в преступные
круги, а
чаще, вс╦ это "хозяйство" совмещается. Все подобные
процессы происходят
одновременно с духовной деградацией личности. Сюда же,
как дополнительный,
"рекуррентный" (сопутствующий) процесс, можно
включить алкоголизм и
наркоманию.
Поэтому существуют в различной степени охищненные общества, как
и его слои,
некие субструктуры - все они выстраиваются по означенным Фроммом
культурным
типам "А", "В" и "С". Бесспорно, что в нескольких артистических
и балетных
труппах любой страны гомосексуалистов на крут выйдет больше,
чем во всех е╦
библиотечных коллекторах. Т.е., не всякий извращенец -
обязательно хищный,
его могли втянуть в аномальную похоть и жизненные обстоятельства.
Наоборот
же, хищные индивиды - всегда, в обязательном порядке сексуально
аномальны,
но только очень часто они не имеют возможности
проявить себя "во всей
красе".
Процессы сублимации широко описаны психиатрами, начиная
с Фрейда, но все
имеющиеся интерпретации базируются на ложных, надуманных посылках.
Вероятно,
тот очень широкий спектр сексуальных
отклонений (страницы 29-32) и есть
проявление некоего "веера возможностей", спектра
сублимаций извращ╦нной
сексуальности, "выдавливающейся" в самой неожиданной форме при невозможности
"заняться" сексуальным делом "по призванию"
и "на полную катушку".
Какие-нибудь "нелады" с потенцией наверняка могут привести
к извращ╦нным -
анальным и/или оральным - способам сексуального удовлетворения, как
средству
замещения естественной формы. Связано
это также и с необычайной
пластичностью человеческой психики и мощи фантазийного
аппарата, часто
оказывающего на индивида неодолимое
воздействие. Наверняка многие
сексуальные (да и не только сексуальные) преступники, будучи
слабовольными,
к тому же жизненно
неудовлетвор╦нными, оказываются рабами своей
сладострастной фантазии, подпадают под е╦ влияние.
Даже с невинного, на первый взгляд, желания
иногда начинается жуткое
преступление, если отсутствуют нравственные
тормоза. Медицине хорошо
известны навязчивые психические состояния. Таковы, например,
персеверации -
неотступное преследование какой-либо мысли, слова, мелодии.
Но они обычно
являются редкими, преходящими: маньякам же
свойственна стабильная -
периодическая или постоянная - обуреваемость собственными "тяжкими
думами".
О человеке принято судить по его поступкам, что,
в принципе, не совсем
верно, ибо "человек на самом деле есть то,
о ч╦м он думает", просто не
всегда создаются внешние условия для
претворения в жизнь собственных
мечтаний, замыслов, планов.
Мы спокойно жили в СССР, т.к. почти вс╦ имеющееся здесь множество, поголовье
хищных гоминид было "благополучно трудоустроено":
они в основном были
продавцами, официантами, "творческими интеллигентами".
администраторами,
партийными функционерами, комсомольскими "вожаками", точнее,
составляли там
жуликоватую, подлую часть. Лучше всего,
конечно, было пристроиться к
"номенклатуре". Понятно, что все они исподволь
развращали и растлевали
общественные структуры. Лишь немногие
отваживались воплощать свои
"дерзновенные" мечты в жизнь более "полнокровно":
заниматься подпольным
бизнесом, быть ярым "диссидентом", вести шпионаж в пользу капиталистических
стран и т.п, - это было рискованно, опасно. Была
даже изведена под корень
уголовная преступность гангстерского типа
(организованный, вооруженный
бандитизм, которому сейчас открыта "зел╦ная
улица"). И вот, после
"перестройки" вся хищная нечисть, которая уже было привыкла жадно,
но тихо
есть ворованный шоколад под ватным одеялом, получила возможность
заняться
своим делом, и жрать ананасы и рябчики прилюдно.
Вс╦ это можно слышать и
лицезреть невооруженным глазом с утра до вечера в радио-
и теленовостях.
Многомиллиардные финансовые махинации,
разборки, заказные убийства,
неприкрытая пропаганда извращ╦нного секса,
вызывающая, демонстративная
роскошь посреди всеобщей нищеты и неблагополучия...
Тождественность, взаимосвязанность сексуальной извращ╦нности
(перверсий,
девиаций и т.п.) с хищностью, агрессивностью, в общих своих чертах
понятна.
З.Фрейд. К.Лоренц и многие другие исследователи убедительно доказали
прямую
связь между сексуальностью и внутривидовой агрессивностью. Это,
собственно,
в той или иной форме борьба самцов за самку, и ничто иное.
Таким образом,
предельно возможная агрессивность (убийство)
в сво╦м чисто природном
проявлении, как борьба за выживание вида, наиболее естественна
и совершенно
оправдана, как агрессивность межвидовая, как
потенция и тенденция к
соперничеству, стремление к борьбе с некими иными существами,
отличающимися
от представителей собственного вида. Это естественная борьба
за выживание
своих, за себя и за ближних. Агрессия
же внутривидовая - это уже некая
проекция, "частная производная", как бы инерционный отголосок
этой общей
борьбы всего вида за сво╦ выживание,
благополучие всех членов своего
сообщества. Битва за выживание вида ведется насмерть, до конца, борьба
же за
самку чаще всего ритуализирована
- бьются "по-свойски", до "первой
кровянки", по крайней мере, - при естественном ходе вещей.
В нашем "человеческом" случае вс╦ сказанное полностью
относится лишь к
нехищным людям. Поэтому столь
страшная, смертоносная агрессивность,
существующая у людей, единственно может объясняться, как именно
межвидовая,
ибо за самку столь страшно - и
хищные и нехищные - высшие животные не
дерутся. В этом-то и состоит весь ужас положения. Хищные индивиды совершенно
не разбирают "своих - чужих". Их
агрессивность направлена на всех без
разбору, кажется, вплоть до
неодушевл╦нных предметов: "Александр
Македонский, конечно, хороший человек, но зачем же стулья ломать?!"
В этом смысле хищные индивиды проявляют полную неразборчивость:
хотя они и
ощущают сво╦ отличие от других людей, но у них нет чувства предпочтения
для
"своих". Они их точно так же любят и/или ненавидят, как и всех
других. Они,
и впрямь, "лейкартовы" паразиты (это
в первую очередь относится к
суггесторам): более сильных боятся, приспосабливаются,
угодничают, но
ненавидят их, и при малейшей же представившейся возможности тут
же вцепятся
им в глотку, всех же равных себе и более слабых давят,
притесняют, а если
"надо", то и убивают. Нехищные же люди относятся к окружающим
добродушно,
как к равным, тем более они не обижают слабых. Именно в этом
обстоятельстве
проявляется огромное социальное преимущество
стадности (коллективизма)
нехищных людей, и лишь их охищнение, тлетворное воздействие
хищных гоминид
("разделяй, ссорь и властвуй") сводит это преимущество практически
на нет.
Здесь следует особо выделить т.н. гомофобию, - проявляющуюся
у нехищных
людей, и почему-то
считающуюся сексопатологами иррациональной,
подсознательную ненависть к гомосексуализму. В принципе,
извращенцы, в том
числе и бисексуалисты, тоже должны ненавидеть нормальных людей.
И если, как
мы полагаем, всякий хищный индивид в своей основе бисексуален,
то это легко
объясняет совершенно непонятную и кажущуюся
иначе беспочвенной ненависть
хищных гоминид к нехищным людям, к т.н. быдлу. Для примера
можно вспомнить
приводимую Аристотелем в его "Политике"
"клятву олигархов", в которой
античные властители торжественно обещают друг другу неустанно творить
всякие
пакости эллинскому "простому народу" [21]. И ведь как хорошо
"держат паузу"
власти предержащие! - эта гнусная политика "заботы о народе",
тождественной
геноциду, со стороны властей вс╦ продолжается.
Иррациональной же такую ненависть можно считать лишь в тех
случаях, когда
она проявляется именно у извращенцев, и именно
- к "своим". То есть
аристотелевы олигархи, как и все власть имущие должны без всяких
клятв, "по
умолчанию", но с необходимостью и не меньшей яростью
ненавидеть и друг
друга, что так же очевидно, как и их ненависть
к трудящимся. Подобный -
жутковатый - курь╦з описан Г.Маркесом в его сумрачной "Осени патриарха".
Некий старший офицер-педераст склонял подчин╦нных совершать с ним перанусный
копулятивный акт, а затем в припадке отвращения к себе и яростной
ненависти
к партн╦ру убивал последнего. В конце концов, он не выдержал
мук совести и
взорвал себя гранатой, вставленной в
сво╦ преступное эрогенное место.
Неизвестно, был ли у Маркеса реальный прототип или этот отчаянный
офицер -
плод его неу╦мной фантазии, но с
видовой точки зрения подобное вполне
возможно. Именно так должен был бы повести
себя межвидовой гибрид -
пассионарий с расщепл╦нным сознанием: стыдящийся своей безобразной
похоти, и
в то же время неспособный воздержаться от не╦.
В этом механизме можно найти и частичное объяснение повальной
ненависти к
тюремным "опущенным", в том числе и со стороны нехищных людей,
- "мужиков",
пользующихся их услугами. Им тоже, по-видимому, "стыдновато", и они
вымещают
это презрение к самим себе
на несчастных опущенных. Наверняка, те
заключ╦нные, которые в услугах
опущенных не нуждаются (например,
"пробавляются" онанизмом), подобной
ненависти к тюремным изгоям не
испытывают, возможно, - лишь отвращение, смешанное
с жалостью, что вполне
естественно.
Следовательно, хищные гоминиды должны
и способны проявлять чувства
любви-ненависти ко всем индивидам своего окружения. Но проявление
этой их
направленности далеко не однородно, т.к.
они ярче реагируют на острые
возбудители: опасный, сопротивляющийся противник,
красивая, неуступчивая
женщина. Они при этом возбуждаются сильнее, чем в случаях обыденной
тирании
над зачуханным безропотным быдлом или заведомой
сексуальной "победы" -
послеобеденного овладения на офисной
мебели приевшейся, пропахшей
"Бленд-а-медом" и "Шанелью ╧5" секретаршей.
Это по традиции именуется эгоизмом, или отсутствием альтруизма.
На самом же
деле - это полное само-обособление от остальных индивидов
(независимость),
необходимое следствие инстинкта хищности. Тем не менее хищные
стаи вс╦ же
образуются, но они всегда ненад╦жны, чреваты непременным взаимоистреблением
в случае возникновения неблагоприятных условий. Например,
бандиты очень
согласованно, "дружно" грабят банк, а затем - уже
"бессистемно" - "мочат"
друг друга, дабы увеличить свою долю "трудовой прибыли".
Нехищный индивид тоже и с такой же необходимостью
выявляет, высвобождает
свою потенциальную агрессивность в форме сексуальных
устремлений на неких
иных особей, но - всегда очевидным образом физиологически от
него отличных.
В первую очередь это - женщина. Любая зрелая женщина. Добрая,
отзывчивая,
хорошо понимающая мужчин женщина! - хотелось бы добавить,
но, к сожалению,
это не всегда так: хищный мир психологически уродует наших милых подруг.
Именно такое "разборчивое" поведение нехищных
людей является основой
социальных форм человеческой жизни: коллективизм,
альтруизм, гуманизм.
Потенциальная агрессивность "растворяется в
женщине" без остатка. Это -
теоретически, но реально такого остатка хватает, и с лихвой
- на все те
преступления, которые совершаются нехищными людьми. В идеальном
же случае,
при нормальной социальности, т.е. в сообществах типа "А",
вся эта мужская
энергия целиком и полностью должна уходить на женщин и творческую,
в широком
смысле, созидательную деятельность.
Существуют два "встречных" потока межвидовой гибридизации. Для хищных
мужчин
она является, как указывалось,
естественной, у них сексуальная
направленность неопредел╦нна, они неразборчивы. Да и
нехищные женщины с
удовольствием (поначалу) им "подмахивают". К тому же, под влиянием
сильного
сексуального влечения к нехищной нравственной женщине,
дабы добиться е╦
благосклонности, хищный мужчина иногда способен на добрые дела.
Он, якобы,
становится на сторону нехищных людей, но использует при этом
вс╦ те же свои
насильственные методы (для женщин он - герой). Это явление породило
ложный,
но живучий миф о благотворной способности любви преобразить
самого злого
человека. Подобная "перековка" хищника
может носить только временный
характер - до наступления пресыщенности "добытым в борьбе объектом
любви",
после чего вс╦ возвращается на страшные "круги своя".
Что же касается нехищных мужчин, то их
связи с хищными женщинами должны
расцениваться, как противоестественные, во всяком случае,
казаться в не
меньшей степени странными, чем эксцессы зоофилии. Это,
понятно, полностью
относится и нехищным женщинам, им тоже
следовало бы быть предельно
разборчивыми, но к сожалению, как уже говорилось, их позиции весьма
уязвимы.
И если бы не эти процессы межвидовой
гибридизации, в дополнение к
социальному охищнению, то действительно тогда было бы "вс╦ прекрасно
в этом
прекраснейшем из миров". Нехищному большинству
тогда легко было бы
справиться с хищным, "сильным" меньшинством,
которое в таком случае
выделялось бы более рельефно в составе человечества. Это и было бы
- истинно
гуманное - общество типа "А"! Хотя,
возможно, - с небольшой, легко
контролируемой периферийной бахромой
"свободных зон" типа "В"
и
немногочисленными вкраплениями межвидовых гибридных, социально
неадекватных
личностей, находящихся под неназойливым присмотром медиков.
Общеизвестен факт, что в пенитенциарных заведениях все
попытки борьбы с
гомосексуализмом пут╦м устранения
его активного ядра оказываются
бесполезными. Гомосексуальные иерархии быстро
восстанавливаются, вместо
crapbix структур сексуальной "субординации" возникают
новые. Это следует
понимать таким образом, что сексуальной
извращ╦нности, как одному из
проявлений хищности, способствует хищная, противоестественная
среда, в
частности, тюремная обстановка. Это как бы
некая "глубокая колея", из
которой уже никому "не выехать".
В других случаях сексуального голода
(в экспедициях, на флоте)
гомосексуальные отношения среди нехищных людей
возникают в качестве
заместительной формы, запредельного варианта
онанизма, как бы на уровне
"греха", "сексуального хулиганства",
по типу "кавказской шутки".
Сопровождается это всякого рода прибаутками,
столь же смешными, как и
похабными. Это способствует выработке усеч╦нных, нравственно
редуцированных
стереотипов поведения. За такое поведение людям потом,
после возвращения в
нормальные условия, становится стыдно.
И, конечно же, нормальные
гетеросексуальные отношения восстанавливаются
полностью, хотя вс╦ же
отмечаются и случаи втягивания в противоестественные отношения окончательно,
но, по большей части, - это уже явление чисто органического плана,
связанное
с некими психофизиологическими расстройствами в сексуальной сфере.
Характерно наблюдение Гарнье, взятое из книги
Крафт-Эбинга [73]: "Мне
известно об эпидемии перекр╦стного онанизма в одной берлинской
школе, куда
она была занесена одним акт╦ром. Хотя в настоящее время я
знаю в Берлине
очень многих из лиц, страдающих половым извращением,
однако не могу среди
бывших учеников этой школы указать хотя бы одного,
который впоследствии
обнаружил извращение полового чувства: напротив, относительно
многих из них
мне доподлинно известно, что они в настоящее время
совершают нормальные
половые сношения и обладают нормальными половыми ощущениями".
Это справедливо и по отношению к женскому гомосексуализму. Тюремные
активные
лесбиянки совращают в большинстве случаев и обычных
в сексуальном плане
женщин, которые затем практически всегда возвращаются к полностью нормальной
семейной жизни. Активные же лесбиянки способны на жуткие эксцессы
ревности
(так же, как и гомосексуальные мужчины),
как по отношению к сопернику
(сопернице), так и к объекту своей страсти, вплоть до убийства.
И, конечно
же, гетеросексуальные отношения им противны,
хотя есть среди них и
бисексуалистки - все они, как правило, хищные.
Хищные гоминиды, таким образом, должны, по идее, быть бисексуалами,
точнее,
"пансексуалами". Последнее медиками трактуется
как "неразличение объекта
сексуального предпочтения". "Вс╦. что шевелится..."
- этот далеко не
шуточный девиз иных "сексуальных гигантов"
имеет, в принципе, вполне
реалистическую основу. Гомосексуализм, точно так
же, как и инцест, и
педофилия - это как раз и есть проявление
(сексуальная проекция) именно
патологической агрессивности, нарушение
е╦ нормы. Патологическая
агрессивность хищных гоминид, как их психофизиологическая
основа, так же
проявляет себя и в сексуальной сфере.
Следует отметить, что в человечестве (и даже ещ╦
раньше - в семействе
гоминид, предков человека) правила и правит бал патология.
Не говоря уже о
том, что человек - это "сошедшее
с ума животное", т.е. создание
патологически невротическое, многие другие аспекты его
физиологии тоже как
бы с "очевидными пунктиками". Отсутствие волосяного покрова:
уникальнейший
способ терморегуляции среди млекопитающих,
оправданный лишь в условиях
солнцеп╦ка, но каково это для обитателя приполярных зон - далеко
не райских
кущ? Прямохождение, начиная от
австралопитеков, - также абсолютно
противоестественно для позвоночных животных. Все
самые жизненно важные
органы - шея, живот, половые органы - никак
не защищены, вс╦ выставлено
впер╦д, наружу! В руках находится 14.
а в ногах 16 капиллярных
клапанов-насосов, предназначенных для подачи крови вверх. Больше
их нигде в
туловище человека нет - Природа рассчитывала
на "самотек", т.е. на
четвереньки, таким образом. Прямохождение - откровенная
патология. Медики
утверждают, что если бы люди ходили на четвереньках, то
99 % т.н. женских
болезней попросту не возникало. Все болезни
позвоночника тоже напрямую
проистекают от двуногости. Во вс╦м человеческом гнездится патология!
Поэтому когда здесь, по отношению к сексуальной извращ╦нности,
постоянно
употребляется выражение "патологическая", то
это говорится как бы "по
полемической инерции", т.е. не совсем корректно.
Ведь имеется в виду
неестественность е╦ по отношению к виду, в человечестве
же наличествуют и
сосуществуют виды-двойники. Мало того, они
поведенчески диаметрально
противоположны (хищные и нехищные), т.е. они по самой своей сути
совершенно
разные виды. Поэтому понятие "патологичность" здесь как бы расщепляется.
С
одной стороны, агрессивность по отношению к ближнему своему хотя и
считается
нормальными людьми патологичной, но для хищных
гоминид она совершенно
естественна. С другой стороны, патологией необходимо признать
внутривидовую
агрессивность хищных гоминид (их внутренние "разборки"), ибо
она возникла
именно в форме патологии, т.е. агрессии,
направленной на представителей
своего же, тогда ещ╦ единого, вида палеоантроповых гоминид (троглодитов),
и
таковою, т.е. патологической, она осталась и поныне.
Но эта взаимоистребительная, патологическая (для хищных гоминид)
активность
оказалась необычайно выгодной для выживания нехищных
людей. Извечная и
неустранимая разобщ╦нность хищных гоминид оказывается и посейчас практически
единственно спасительным фактором для человечества. До сих пор все
оппозиции
возглавлялись тоже хищными, единственная цель которых - стремление
к власти.
Нехищные лидеры всегда "успешно" устранялись,
хотя иногда они вс╦ же
добивались великих побед (Иисус Христос, Махатма Ганди). Вс╦
же обольщаться
в этом плане не стоит: хищники способны во многом
договариваться друг с
другом (звери-то они как-никак говорящие), в частности, делить сферы
влияния
и т.п. Если они найдут некий приемлемый для себя и
достаточно устойчивый
баланс сил в глобальном масштабе, то нехищным
людям - хана, из рабского
состояния им не вырваться, либо сделать это прид╦тся такой большой
кровью,
что в ней запросто смогут утонуть все.
Так что к термину "патология" нужно относиться двойственно:
и в конкретном
психиатрическом смысле, и в образном, больше - эмоциональном,
нежели строго
медицинском. Кроме того, думается, что чудовищность проявлений
всего этого
сексуально-политического "хозяйства" отодвигает вопросы внешней корректности
на самый дальний план. Это очень сложный комплекс
вопросов, поэтому даже
понять главное, уловить суть и смысл всей этой огромной важности
проблемы -
уже большое дело. Ведь то, с чем человечеству приходится
иметь дело, с чем
постоянно сталкиваться, воистину, чудовищно! Взять
лишь одно: в "хищных
генах". т.е. в неком, присущем хищным
гоминидам, структурно устойчивом
супергенном комплексе, заложено, имеется и сохраняется в потомстве
свойство,
обеспечивающее им потенцию к поеданию детей,
безо всяких на то угрызений
совести, - как предмета, заведомо отсутствующего! Изнасилование
ими детей -
всего лишь "блажь и нега" этих чудовищ, уже то хорошо, что хоть не
сожрали.
Второй анализируемый нами аспект - не
менее важный момент в отмеченной
взаимосвязанности сексуальности и агрессивности.
Это - буквальное
"заражение" хищностью, в том числе
и полидевиантной сексуальностью,
совращение и растление наиболее морально неустойчивой части диффузных
людей
хищными гоминидами, что называется, личным
примером. Значительная часть
преступников (во многом, так же обстоит дело и с извращенцами)
представляют
из себя вовсе не хищных гоминид,
а обычных людей, но они заражены -
буквально - хищностью. Это - охищненные диффузные люди. Они либо воспитаны
с
детства в таком духе асоциальноеT и безнравственности,
либо их "повязали"
позже (в случае втягивания в
преступность). Все они составляют
"исполнительные группы" нехищных людей, находящихся
в распоряжении хищных
гоминид и/или состоящих у них на довольствии. Т.е, диффузный
вид включает в
себя и скопище потенциальных новобранцев для
хищной армии: "необученные
годные" - в военкомовской формулировке, которые очень быстро,
хотя и не
всегда охотно (бывает, вынуждено) проходят "курс молодого
бойца" в разного
рода и весьма своеобразных "учебках". Это не кто иные, как предатели
стада.
К счастью, большинство нехищных людей вс╦ же как-то
избегают попадаться в
лапы к хищным гоминидам, "стадо" (нехищный социум) в общем и
целом держится
пока ещ╦ уверенно.
Многочисленные случаи благополучного ухода жертв
от преступников после
уговоров, "отпрашивания" или "пощады" со стороны тех - это вс╦
как раз и
есть случаи встречи с такими вот "обработанными" диффузными людьми.
Истинный
хищник вряд ли отпустит (= упустит) свою жертву. Суггестор -
этот точно, ни
за что не упустит, но вот суперанимал,
тот может - он редко, но вс╦ же
способен на великодушие, у него иногда
может прорваться что-то типа
игривого, "доброго" настроения.
Но чаще эта игривость (особенно у
суггесторов) проявляется в форме "шутейного", издевательского
отпускания
жертвы, и когда человек уходит успокоенный
и обрадованный избавлением от
явной смерти, следует меткий выстрел ему в спину.
В самом общем виде процессы хищного заражения
сравнимы с описанной
Л.Н.Гумил╦вым "психической индукцией", заражением людей
"пассионарностью".
Это - героическое воодушевление, вызванное
подражанием, возникшее под
воздействием неодолимого психического давления со стороны пассионария,
как,
например, в бою исходит воздействие от отважного бойца,
"соседа слева". В
таком отчаянно бесшабашном состоянии можно совершить немало
действительных
подвигов, но этот боевой азарт, задор
достаточно быстро проходит. К
сожалению, его "сухой остаток" - л╦гкое
отношение к насилию, а то и
возникшая привычка к убийству остаются надолго. Это - тоже
охищнение. По
такой же психологической схеме, хирург
не может долго пребывать без
выполнения операций, он ощущает психический дискомфорт.
Но большинство нехищных людей не могут перенести спокойно и легко
подобное
психологическое потрясение, их
психика оказывается искор╦женной.
Врачами-психиатрами этот феномен отмечен как различного
рода послевоенные
психопатические комплексы, проявления травмированной психики:
"вьетнамский
синдром", "чеченский синдром"... В то же время у большинства
солдат Великой
Отечественной "германского синдрома" не
возникало. Когда есть мощное
внутреннее самооправдание (как у того же хирурга), то насилие
не вызывает
столь негативных последствий, хотя
и не может пройти совершенно
безболезненно.
Точно так же обстоит дело и с проекцией
агрессивности на плоскость
сексуальной извращ╦нности. В силу тех
или иных условий жизни, воли
обстоятельств нехищные люди могут быть
втянуты в противоестественные
гомосексуальные отношения. Особенно это распространено
в изолированных
коллективах: тюрьмы, экспедиции, армия, флот
и т.п. Схожее поведение
наблюдается и у других видов высших млекопитающих.
Например, в группах
быков, длительное время изолированных от "любовного общения"
с коровами,
начинаются вспрыгивания быков друг
на друга. Но при восстановлении
нормальных условий "временные девианты" могут быть
возвращены "на путь
истинный" - вернуться к
гетеросексуальным отношениям. И вс╦
же
"педерастический комплекс" у них останется навсегда, даже и при
нормальной
во всех отношениях дальнейшей жизни, самооправданий
у них быть не может,
можно только постараться вс╦ забыть.
Но и в период своего гомосексуального существования их фундаментальная
тяга
к женщине, так или иначе, но прорывается, зачастую,
в самых уродливых и
неожиданных формах. Так, в тюрьмах на
спинах пассивных педерастов,
"опущенных" (раньше имевших тюремное звание "козлы", теперь разжалованных
в
"петухи", "петюни"), татуируются голые женщины
в самых недвусмысленных
позах. Никакие другие татуировки - "визитные карточки" заключенных
опущенным
не "выдаются". Им, кстати, обычно дают и женские имена, что находится
в том
же русле объяснения.
Тот факт, что насильников в тюрьмах в принудительном и обязательном
порядке
"опускают", делают из них "козлов", "петухов", на
первый взгляд, может
показаться похвальным, как бы неким вариантом "народной
расправы". И это
действительно есть некая форма, точнее,
отголосок борьбы ненастоящей,
наносной хищности с врожд╦нной безнравственностью
хищных гоминид. Некое
уродливое подобие принципа "добро должно быть с кулаками". Как
внешний мир
("воля") в лице официальной власти декларирует и кое-что делает
в интересах
народа, нехищных людей (власть вынуждена делать
эти поблажки в целях
маскировки своего хищного нутра), так
и в лагерных зонах и тюрьмах -
происходит внешняя демонстрация, якобы, справедливого возмездия
чудовищам
(остальные, мол, не такие). Но в этой тюремной "правилке" больше бахвальства
и показухи (равно как и на "воле": обеспечение веры народа
власть имущим
проходимцам), и ещ╦ больше - заботы
о создании для себя достаточного
контингента пассивных гомосексуальных партн╦ров (на "воле"
- привлечение
пропагандой достаточного электората для победы на очередных
выборах). Вот
если бы в местах заключения убивали мат╦рых, воистину
"злостных" убийц,
кастрировали насильников детей, рубили руки тем ворам, которые позарились
на
последнее у бедняков, то тюрьмам бы тогда цены не
было\ (На "воле" это
соответствует стихийным восстаниям, народным
революциям и беспощадному
"фонарному контролю снизу" над власть имущими мерзавцами.)
Есть возможность как-то проследить крупномасштабное распространение
хищного
(точнее, псевдохищного) поведения.
Имеется в виду воспитание т.н.
"безфрустрационных" детей по методике
некогда знаменитого педиатра,
психолога Бенджамина Спока ("фрустрация" - психическое состояние, вызываемое
препятствиями в достижении цели).
Детей воспитывали таким образом, чтобы ни в малейшей степени "не
давить на
психику", - не делать никаких замечаний, не наказывать ни за какие
проступки
до самого их взросления. В результате подобного "не
осаживания вовремя"
негативного детского поведения в США появилось огромное множество
(опять же
американский размах!) предельно наглых, вот этих самых
"безфрустрационньк"
детей. Судьбы многих из них сложились
ужасно, в ч╦м-то напомнив участь
"опущенных" в тюрьмах. Они, повзрослев и столкнувшись с
настоящей жизнью,
бывали в большинстве случаев психологически сломленными,
ибо оказались не
готовы ни к какому отпору. Для собственной защиты от агрессии
со стороны
окружающих у них ничего не было кроме вызывающей,
вздорной наглости, за
которой не существовало никакого психически обеспеченного
"тыла". Это, и
впрямь, похоже на то, как если
бы избалованному, капризному юноше в
одночасье оказаться в лагерной зоне. Ведь в США практика
третирования и
преследования более слабых членов всех общественных
групп, в особенности
производственных коллективов, очень развита, и имеет самые беспощадные
формы
[26]. Другими словами, у "споковских" ребятишек не был
в детстве выработан
(привит) "социальный иммунитет". Понятно, что лишь те из
них, которые были
хищными, пошли дальше по жизни уверенно, имея подобный иммунитет
и так - он
у них врожд╦нный. И они на отпор со стороны
нового (взрослого) хищного
окружения ответили ещ╦ большей степенью наглости
и изощр╦нной жестокости.
Они вели бы себя почти так же и без воспитания "по Споку". Такое
воспитание
(без сдерживания) наиболее полно подходит именно хищным
детям, они как бы
сразу наставляются "на путь истинный". А вот нехищным оно оказывается
"не в
жилу". Их следует, если уж приходится охищнять,
наоборот, натаскивать,
приучать постепенно к отпору, и затем - нападению. Для этого надо уничтожить
или как-то подавить нехищные, добрые стереотипы поведения.
Нечто подобное существует у японцев, у
которых практикуется та же самая
вседозволенность детям, попустительство их шалостям, но
только - до семи
лет. Затем следует резкая смена курса
- дисциплина и неукоснительная
ответственность. Именно эта методика, видимо, и
определяет национальный
характер японских диффузных мужчин - суровых, настойчивых,
безжалостных,
т.е. характер этот достаточно охищнен. Хотя, возможно,
существует некая, в
нынешних условиях совершенно необходимая, воспитательная "золотая середина".
Но американцам, понятно, подавай размах!
И вс╦ же янки-педагоги не
"дотянули" - для полного ажура надо было как-то поднатужиться и
постараться
ничего не запрещать людям с детства до самой смерти. Впрочем,
в США где-то
так оно и есть, там существует полнейшая безнаказанность "де-факто"
для тех,
у кого есть очень большие
деньги. Пойди, арестуй миллиардера -
"наркобизнесмена", хоть бы на том и "висели" десятки жутких
преступлений.
Поимка колумбийского наркобарона Эскобаро, как и арест панамского
диктатора
Нараньеги - вс╦ это лишь разборки между власть
имущими, кто-то кому-то
чего-то недодал или не так выразился.
Предел в проекции агрессивности на сексуальную "плоскость" у нехищных
людей
- это т.н. "мужская дружба", при которой нет
ни малейшего сексуального
колорита в отношениях, но есть доброе отношение, т╦плая радость при
встрече,
"роскошь истинно человеческого общения". Даже пьяные объятия
и поцелуи у
нехищных мужчин не есть форма прорыва скрытого, глубинного гомосексуализма,
как утверждают апологеты повальной бисексуальности, якобы,
присущей всем
людям. Физиологическая сторона при подобных "контактах" достаточно
неприятна
в сексуальном аспекте, она сохраняет свою отталкивающую форму, охранительную
функцию. Вс╦ - как в отношениях с близким родственником:
братом, отцом,
сыном. Даже больше и лучше, ибо нет той "квази-субординации",
некоторой
стесн╦нности, которая вс╦ же существует в отношениях между
родственниками.
Чувство симпатии, возникающее при этом, ближе
к всеобщему альтруизму,
желанию проявить доброту ко всему вселенскому.
