Как-то однажды, попав на день рождения друга, я сделал два важных для себя наблюдения.
Первое касалось того, что я, как оказалось, отвык от больших масс народа. Гости ко мне в то время приходили по-трое, по-четверо, а тут, навестив чужую дачу, обнаружил я такое количество людей, говорящих друг с другом, что даже ошалел. Очень я удивился, что все они что-то говорят, мне даже стало казаться, что все они действительно born July 04 - в этот-то день все история и приключилась. Надежда Америки, так сказать, ее научное будущее - и были все эти люди.
Через какое-то время начали у меня срабатывать защитные функции - стал я тоже говорить безумолку, но вдруг понял, что за то время, пока сидел дома, совершено отвык от разговоров с несколькими людьми одновременно. По телефону разговор идет с единственным собеседником, а с гостями по очереди.
К слову, поразило еще меня на этой странной даче огромное количество мелких детей. Они были наглядной иллюстрацией того суждения, что даже самую унылую комнату оживят обычные дети, красиво расставленные по углам. Причем я обнаружил, что больше шума, чем сами дети, производят их родители, покрикивающие на них, и наблюдающие за правильным детским поведением.
Может, дело было в природной моей мизантропии, или же в том, что дети отняли у меня костыли, избили ими друг друга, а потом вернули костыли обратно, потеряв предварительно некоторые их части.
Второе наблюдение было чужое. Одна девушка рассказывала мне про день рождения людей, превратившихся в моем сознании в персонажей - Синдерюшкина и Гольденмауэра. Или Гольденмауэра и Синдерюшкина. Ну, в общем, кого-то из них. И вот эта девушка говорила, что туризм консервирует людей.
Гольденмауэр-Синдерюшкин - я буду писать эти фамилии через дефис, как Бойля с Мариоттом и двух Лоренцев, держали компанию, занимающуюся путешествиями. Да и сами они ездили туда-сюда с рюкзаками и лодками. И вот, по словам девушки, встретившей их после нескольких лет разлуки, они практически не изменились. Ради чистоты эксперимента надо сказать, что я с посетителями дачи не виделся тоже лет десять. И, надо признать, что они тоже не изменились - как и все настоящие туристы. Даже тот человек, которого я время от времени сам встречал на горных склонах.
Та же девушка говорила, что банкиры, напротив, меняются сильно. Глаза банкиров меняют цвет. Глаза их становятся более светлыми. Эти глаза меняют форму и становятся круглыми. Носы банкиров утоньшаются к концу и чуть загибаются к губе. Это непростые и важные изменения. Они отмечают становление банкира.
Затем девушка сказала мне:
- А знаешь, как банкиры покупают друзей? Банкиры покупают друзей так: сначала они покупают большой бумажный пакет с углем для мангала. Потом грузят в машину этот пакет, сам мангал, и несколько мешков с шашлыком. Если хорошо расположить покупки в салоне, то там может еще уместиться несколько будущих друзей. Потом банкиры прозволяют будущим друзьям разжечь огонь, а сами открывают бутылки. И, наконец, когда все друзья основательно выпьют (вот они уже и стали друзьями), то они начинают кричать банкиру:
- Какой ты милый! Ты устроил нам праздник!
А довольный покупкой банкир отвечает:
- Не, это я себе праздник устроил ...
А люди, подверженные туризму, походной коллективной жизни, наоборот, меняются мало.
Что-то во всем этом есть, что заставляет меня обдумывать соотношение банкиров и туристов снова и снова.
