Рассказы
13 августа 2020 года

13 августа своё 75-летие отмечает Юрий Христофорович Михайлов, член Союза писателей России и Союза журналистов СССР, лауреат литературных премий, постоянный автор журнала "Русский переплёт".

Рассказы Юрия Михайлова, кому-то могут показаться простоватыми, но это обманчивое впечатление. Для внимательного, чуткого глаза уже с первых строк понятно - перед нами настоящая непридуманная жизнь и не придуманные герои. Это отличная русская проза.

Поздравляем писателя с Юбилеем и представляем читателям журнала его новый рассказ "Тёзка маршала".

Долголетия и новых творческих успехов!

Представляем читателям журнала его новый рассказ.

Главный редактор "Русского переплёта"

Тёзка маршала

Деревня Ерохино, ставшая недавно отделением совхоза, раскинулась на пологом холме. Тремя улицами, кривыми, будто наследили подгулявшие мужики, выходила к школе, построенной из красного кирпича в центре селения. Сделали её одноэтажной, в виде буквы "Т" с просторным внутренним двором, где проходили торжественные линейки и спортивные соревнования. Две улицы спускались к чистым прудам, питаемым ключами, а те, опоясывая деревню со стороны полей, небольших берёзовых рощ, стекали мелкими ручейками к реке. Третья улица - бежала к большаку, по нему в сторону села Колокольцево - центра усадьбы, шли машины, автобусы, тряслись повозки.

На берегу пруда, в сторонке от всех и ближе к ферме разместился дом высокого и худого механика Степана Ивановича Соколова, сбежавшего в конце 44-го из выпускного класса на войну и вернувшегося домой без единой царапины. На его попечении находились водонапорная башня, скважины с питьевой водой, в общем, все "железки" большого хозяйства. У них с женой, работавшей дояркой, тоже высокой, но, в отличие от мужа, крепкой на вид женщины, две девочки закончили техникум и педучилище, сынишка - четвероклассник. Старшая дочь Зоя - зоотехник - вышла замуж, стала жить на центральной усадьбе, младшая, Светлана Степановна, была учителем начальных классов, у неё-то и учился младший брат - Климент или Клим, а среди друзей - просто Климка. Отец очень уважал первого маршала страны советов товарища Ворошилова, в честь него и сына назвал этим именем.

Несколько раз Клим просил отца рассказать о Ворошилове, но тот знал немного, читал его биографию, как депутата, где сообщалось: он с донецкой земли, из семьи рабочих, учился в земской школе, рано стал пастухом, работал в шахте и на металлургическом заводе, в гражданскую войну создал отряд красноармейцев, воевал с белыми, дружил с Будённым, вместе со Сталиным оборонял Царицын... А в 1935-м году ему первому из военноначальников было присвоено звание маршала Советского Союза. Ещё отец рассказал о значке "Ворошиловский стрелок", которым его наградили, как чемпиона по стрельбе. Он носил его с гордостью, а когда Климу исполнилось десять лет, передал сыну со словами: "Нет плохого оружия, есть плохие стрелки". Так маршал на стрельбах отругал одного незадачливого командира, не сумевшего поразить ни одной мишени. И тут же из его семизарядного нагана выбил, без тренировки, 59 очков.

Тёплые майские денёчки четвероклассники еле-еле досиживали за партами, в открытые окна то и дело врывались заполошные крики ворон, отгонявших чужих птиц от своих гнёзд с шустрыми птенцами. На день Победы, который недавно стал официальным праздником, школа пригласила несколько солдат и офицера: они ещё в апреле разбили лагерь в километре от деревни, на краю берёзовой рощи, где давным-давно был построен десятиметровый по высоте геодезический знак, ржавый и полусгнивший от времени. О нём Климу рассказал отец: выходило так, что вся наша земля как бы накрыта сеткой, к ней привязаны монолиты, врытые в почву, на них - обозначена система координат. По ней артиллеристы, а теперь уже и ракетчики, легко находят на военных картах своё местоположение и так могут точно и сильно бабахнуть по врагу, что мало не покажется.

После торжественной линейки, на которой выступил офицер, военные сняли гимнастёрки и стали показывать упражнения на спортивных снарядах: брусьях, перекладине и кольцах. Здорово у них получалось, правда, у офицера всё выходило красивее, чем у солдат, без помарок. Зато один солдат, похожий ростом и мускулами на Илью Муромца, без устали бросал и бросал вверх 24-х килограммовые гири: раз сто, наверное, успел их подбросить и поймать. Потом военные танцевали с девчонками выпускного класса, и офицер несколько раз пригласил на танец Светлану Степановну. А когда солдат в очках и с тремя жёлтыми лычками на погонах подошёл пригласить учительницу на вальс, офицер как-то грубо развернул его вокруг своей оси и почти вытолкнул с площадки.

***

Клим не пошёл с одноклассниками на дальний пруд, где с утра они поставили верши на карася, затерялся среди пацанов на школьном дворе и наблюдал за сестрой: он совсем не ревновал и, тем более, даже не сказал бы отцу, если бы кто-то вдруг поцеловал её. Он очень хотел помочь сестре, но не знал, как это сделать. "Вон, Зойка, уже ребёночка родила, - думал он о сёстрах, - а Светлана всё одна и одна. До дома культуры в Колокольцево - далеко, а в деревне нет свободных парней..."

Сам того не ожидая, он вдруг подошёл к солдату в очках и, немного смущаясь, сказал:

- Её Светлана Степанна зовут. Она учит четвёртый класс. А я - её брат, Клим.

- Ух ты, приятно познакомиться с тёзкой Климента Ефремовича Ворошилова, первого маршала СССР. Я о нём курсовую работу писал в институте, ещё до армии... Знаешь, Клим, я должен сейчас вести ребят на базу. Приходи к нам завтра вместе с пацанами. Поможете вышку строить?

- Хорошо, - тут же ответил мальчишка, - но я увижу их только к обеду, учимся во вторую смену.

- Договорились, - и сержант тихо скомандовал группе солдат:

- Отделение, за мной.

После этого разговора Клим опять не побежал на пруд: сестра ещё оставалась с офицером на танцплощадке, он решил до конца быть с ней рядом. Она стала прощаться с учителями, старшеклассниками, которые были младше её всего-то на несколько лет, и тут подошла тётя Маруся - фельдшер, чей медпункт стоял в поле видимости дома Соколовых. Она сказала:

- Светлана Степанна, идём вместе, скоро стемнеет, а отец просил захватить тебя с собой.

- Здорово вас охраняют, - сказал офицер учительнице, - можно, я завтра к школе подойду?

Сестра растерялась, это сразу почувствовал Клим. Потом тихо сказала:

- Школа для всех... Приходите.

Прощаясь у дома фельдшера, Светлана обняла женщину, и брат услышал, как та шепнула:

- Ты на очкарика обратила внимание? Как он на тебя по-доброму смотрел. А этот козёл в погонах - прогнал его.

Домой брат и сестра добежали наперегонки, быстро, буквально за минуту. Перед марлевой занавеской у открытой двери стояла мама, освещённая лампочкой без абажура, улыбалась.

***

Проснувшись утром пораньше, он ещё до школы собирался обежать друзей, передать им просьбу командира солдат о встрече. Это было сделать нетрудно, в классе - всего семь пацанов на одиннадцать девочек. Их Клим не брал в расчёт: народ болтливый и ненадёжный, пойдут по деревне гулять сплетни, что мальчишки подрядились на заработки к солдатам. Хотя, по-честному сказать, он и сам пока не знал, чем им придётся заниматься на стройке.

Конечно, одноклассники помнили вышку с лестницей и смотровой площадкой наверху, внизу - бетонный монолит, зарытый в землю, поэтому никому не надо было объяснять, что работы предстоит много. Да плюс в нескольких километрах от деревни, недалеко от Колокольцева, стояла ещё одна вышка, мощнее первой.

- И что, они деньги заплатят? - спросил сын фельдшера Колька, по прозвищу "Тыква", поскольку голова у него была большая, как у тыквы из мультика про Чиполлино, который уже несколько раз крутили в клубе перед началом сеансов.

- Ну, ты и дурачок! - сказал Севка Каргин, высокий с крепкими руками второгодник. Он дружил с Климом, любил железки, был вхож в мастерскую дяди Степана, как он называл отца друга, - откуда же у солдат деньги? Будем помогать просто так, зато они нас научат кое-чему...

Остальные ребята не проявили большого интереса, сказали лишь: "Надо сходить познакомиться? Сходим... Заодно посмотрим, как там с водой на реке, скоро ли она вернётся в русло? Вот тогда и жор начнётся у рыбы, можно жерлицы ставить на щук".

На встречу с солдатами Клим решил взять значок: на фоне красного флага стоял стрелок с винтовкой, надпись по верху - "Ворошиловский стрелок". Значок из тяжёлого металла, завёрнутый в байковую тряпочку, он хранил в спичечном коробке. Но надевать его на грудь мальчишка не решался: он из оружия не стрелял, призы не завоёвывал, как отец. "Посмотрим, может, солдаты и не знают о таком значке, обрадуются, увидев", - он не раз возвращался к мысли о предстоящей встрече с военными.

А уроки тянулись, как назло, медленно, сестра не трогала Клима, заметив его чрезмерное возбуждение и громкие разговоры с ребятами на переменках. После четвёртого часа занятий она оставила его в классе, потрогала голову, сказала:

- Я могу задержаться немного, скажи маме, чтобы не волновалась...

- И я задержусь на час, - немного с вызовом, сказал Клим, - у нас встреча с солдатами. Они будут ждать...

- Стой-стой, а папа знает?

- А ты ему скажи, что я с ребятами пошёл на реку, проверить, не пора ли жерлицы на щуку ставить.

- Хорошо, что ты предупредил меня. А ко мне...

- Знаю-знаю, к тебе обещал придти вчерашний офицер.

***

По дороге кое-кто из пацанов заскочили домой, оставили портфели, схватили по куску чёрного хлеба с солью. Чтобы не останавливаться на полпути, Клим и Севка шли вперёд, не оглядываясь. К роще подходили вшестером, один всё-таки остался дома. На краю поляны дымились трубами две самодельные, из красного кирпича, низкие печки, на них стояли большой бак и кастрюли. Рядом - стол с широкими лавками, на нём - десяток алюминиевых тарелок и мисок. У печек хлопотал солдат, на голый торс он надел белую застиранную поварскую куртку. Чуть в глубине рощи - разбиты три палатки, две - гигантские, из-за поднятых брезентовых крыльев выглядывали железные койки, рядом - табуретки. Маленькая палатка - тоже с открытым забралом вмещала широкий стол, какие-то ящики, фанерную пирамиду, видимо, для оружия. Возле входа притулилась тумбочка бледно-коричневого цвета, на табурете дремал, наверное, дежурный солдат, на поясе которого висел большой штык-нож. Он увидел мальчишек, встал, поманил их пальцем:

- Чё нужно, товарищи шкеты?

- Нас сержант вчера пригласил зайти после школы, - ответил как можно солиднее Клим, - надо поговорить о работе.

- Ну, если сержант, тогда... В общем, располагайтесь, - подытожил разговор дежурный со штыком, - у нас скоро совмещённый обед и ужин, чтобы не прерыватья, едим один раз. Садитесь прямо на подвёрнутый брезент, палатка чистая. А я, пока суть да дело, покажу вам автомат "АК-47". Это, конечно, не новая модель "АКМ", но стреляет - будь здоров.

Он зашёл в палатку, вскрыл пирамиду и через минуту вынес в руках автомат из воронёного металла и отстёгнутый магазин для патронов. Тумбочку поставил поближе к мальчишкам, разместившимся на брезенте, и тут же в считанные секунды разобрал автомат. Тот буквально рассыпался на отдельные детали.

- Внимание, - сказал солдат, - собираю. Ловкость рук и никакого мошенничества... - за считанные секунды автомат приобрёл первоначальный боевой вид, - магазин на тридцать патронов, который в народе зовут "рожок", пристёгивают по необходимости, - закончил он комментарий и со щелчком сунул рожок в паз.

Мальчишки сидели буквально ошарашенные, они первый раз увидели боевое оружие, но главное - их поразила ловкость и умение обращаться с автоматом, которое показал солдат. А тот, заметив, что к лагерю направляется группа военных с лопатами, ломами, кирками и носилками, прижал палец к губам, быстро зайдя в палатку, поставил оружие в пирамиду, закрыл висячий замок и вышел наружу.

- Щас мы покажем вас нашему командиру, сержанту Мастеркову Геннадию Иванычу, между прочим, бывшему нападающему футбольного клуба. А я - его земляк и горжусь, что служу в отделении такого заслуженного человека...

- Дедюхин, отставить трёп, он изнуряет, - сказал, улыбаясь, сержант, глядя прямо на Клима, - молодец тёзка маршала, не обманул, привёл своих друзей... Дедюхин, - обратился ещё раз к дежурному, - надо накормить гостей, они прямо из - школы, умирают от голода.

В это время к палаткам подошёл старый знакомый Клима - офицер, лицо выражало недоумение и даже раздражение, он отыскал глазами сержанта, спросил:

- Мастерков, не понял, что за самодеятельность?

- Вчера директор школы попросил в порядке шефской помощи принять небольшую группу ребят... Я обещал показать оружие, а они помогут нам оборудовать летний тир. Не думал, что ребята придут, поэтому и не докладывал вам.

- Уху из совхозных карасей и кашу гречневую, фирменную, с тушёнкой и жареным луком представляет шеф-повар Исаак Малис, - громко сказал солдат в белой куртке и поклонился почти до земли. -

- Давай без цирка, Малис, - будто отрезал командир отряда, - покорми школьников и солдат, а тебя, сержант Мастерков, жду в штабной палатке, - он первым сел на табурет у пирамиды с оружием, продолжил, - если я задержусь, завтра с утра - всё как обычно, только общего развода не будет: иду в деревню, найду директора школы, постараюсь обговорить с ним нашу совместную работу...

В это время выпускник профтехучилища Исаак Малис показывал чудеса кулинарного искусства, с шутками и прибаутками разливал мальчишкам уху, поставил на стол бачок с дымящейся кашей. Клим краем глаза заметил, что командир отряда вышел из палатки, поправил на гимнастёрке ремень, прислонил ладонь к козырьку фуражки и скорым шагом направился в деревню. "Вот, видать, к сестре попёрся, - подумал мальчишка, - но опоздал, Светлана уже домой ушла. А, может, и нет, сидит, тетради проверяет... А, может, и его ждёт. Вот, дурёха! Посмотри на Мастеркова: футболист, молодой. - Постой, а как же он в очках-то играл? Надо узнать, но не у него же спрашивать..." -

Когда мальчишки снова вернулись к штабной палатке, Клим незаметно повесил значок "Ворошиловский стрелок" на левую сторону груди. Сержант ещё раз оглядел школьников, сказал:

- Щас сходим к оврагу, здесь рядом, мы думаем разместить там небольшой тир для стрельб. Мы уже закончили все земляные работы, осталось обить землю щитами и оборудовать рубеж для стрельбы из положения "лёжа". Клим, успеете домой до темна, родители не будут искать?

- Мы придём лучше завтра, заскочим домой после уроков, поедим, переоденемся и к вам! - сказал мальчишка, - можно бы и утром, до школы ещё. Но вы ведь работаете с восходом солнца...

Его поддержали одноклассники. В это время к груди Клима наклонился солдат Дедюхин, внимательно посмотрел на значок, присвистнул:

- Ни себе хрена! Где это ты, парень, "Ворошиловского стрелка" отхватил? Да ещё довоенного? Не тебя ли наградили случайно? Ха-ха-ха-хёх... - он смеялся громко, и что-то нехорошее было в его смехе.

Клим почувствовал подвох и в его вопросах, и в смехе, смутился, тихо сказал:

- Мне отец его подарил... Конечно, я не стрелял, но он сказал: пойдёшь в армию и станешь настоящим бойцом, - ему хотелось заплакать, он посмотрел на сержанта, тот молчал: то ли не хотел вмешиваться в разговор, то ли поддерживал солдата. Заступился за друга Севка, который буквально закричал на Дедюхина:

- Чё ты ругаешься? У него отец воевал? Воевал! Орденами и медалями его наградили? Наградили! А почему он сыну не может значок подарить? Почему?

- Ладно, ребята, не обижайтесь, - сказал сержант, - Дедюхин у нас - коллекционер значков и монет, но маленько без мозгов: что вздумается, то и говорит. Построим тир, отстреляемся, может, и нормативы на значок "Ворошиловский стрелок" выполним. А сейчас - бегите домой.

Мальчишки поблагодарили Мастеркова, начали выходить на дорогу, ведущую к деревне. Сержант наклонился к уху Клима, шепнул:

- Твой отец - прав. Он подарил значок, зная, что ты не подведёшь его... - и протянул руку, потряс ладонь мальчишке, добавил, - передай привет сестре, скажи, что от сержанта Мастеркова Геннадия.

***

В июне, когда уже мальчишки начали забывать о школе, был достроен тир. Ничего особенного вроде не сделали, но издали он выглядел даже красиво: уловитель для пуль в три метра высотой выкопали в стене оврага из красной глины, обложили его щитами из досок, на них повесили мишени. До огневого рубежа, где расстелили старый брезент от палатки и где стопкой лежали небольшие мешки для стрельбы из положения "лёжа", расстояние получилось не меньше тридцати метров. Работали быстро, несмотря на то, что часть пацанов из пятых и шестых классов вовсю трудилась на котловане с монолитом и на возведении самой вышки. А чуть раньше, в конце мая, командира отряда заменил старший лейтенант Ковалёв, старый начальник поехал в академию защищать диплом.

У Светланы Степановны не сложилась дружба с ним, но зато она несколько раз встречалась с Мастерковым. Кстати, по просьбе Клима, узнала, как это сержант в очках играл в футбол? Оказывается, зрение он потерял в армии, работая в экспедициях с теодолитами и другой измерительной техникой. Неожиданно районо сразу на два месяца направило учительницу на курсы повышения квалификации, скорее всего, в сентябре ей придётся переключаться на пятые-седьмые классы с преподаванием русского языка. Сержант Мастерков затосковал, упросил нового командира отпустить его в областной центр, где училась Светлана Степановна. В лагере его не было двое суток, приехал счастливый, якобы сказал Дедюхину, что в сентябре, после "дембеля", он увезёт учительницу домой. Клим растерялся, когда услышал от солдат эту новость, но отцу с мамой ничего не сказал: пусть сестра сама улаживает такие вопросы.

К нему пару раз подходил Дедюхин, как бы невзначай спрашивал о подарке отца, просил обменять его на любые значки и монеты, потом предложил продать за десять рублей, на которые можно было купить две пары кроликов-великанов, дающих за год несколько приплодов. Выгодное предложение, тем более, в деревне многие разводили кроликов на продажу, но Клим отмалчивался, обида на солдата не проходила: так опозорить незнакомого пацана мог только очень нехороший человек. А ещё взрослый да солдат, к тому же.

Случайно мальчишки услышали разговор нового командира отряда с сержантом. Ковалёв бубнил глухим голосом в палатке:

- Я понимаю, Гена, старому командиру на всё было наплевать, у него диплом в руках и дальнейшая служба, может, даже в академии. Но ты-то здесь остаёшься. И работы ещё до белых мух хватит. А если нам и ящика патронов не дадут? Как директору школы, а, главное, как мальчишкам в глаза будем смотреть?

- Я всё объясню. Они поймут. Мы тогда привезём из ДОСААФ пару пневматических ружей, всё равно устроим соревнования только с ближней дистанции. Но, товарищ старший лейтенант, не бросайте наше дело, они так старались. Съездите ещё раз в часть, попросите у полковника: это же дети...

- А ты думаешь, они справятся с "АК"? Оружие тяжёлое...

- Из положения "лёжа", с мешков - запросто! Всю подготовку мы уже прошли, стреляли холостыми только так, залюбуешься. А вы бы видели их лица...

- Не дави на жалость. Конечно, съезжу, попрошу, давай прямо в субботу и подготовь машину.

- Спасибо, Валентин, за детей зачтётся...

- Ладно, проповедник, но если не получится - не обижайся, я очень хотел, чтобы получилось.

Мальчишки поняли, решающий день наступит в воскресенье, если, конечно, повезёт. А если нет, сержант поедет в город и достанет ружья в тире. Жаль, не "АК", но холостыми из него они ещё постреляют.

***

Ковалёв приехал утром, как и обещал, в воскресенье. "Уазик" - чужой, значит, - подумал сержант, - патроны - есть. Но как же мы сумеем собрать всю деревню? Хотя мальчишки прибегут быстро, им, как голым, - собраться, только подпоясаться..."

- Принимай, - сказал, улыбаясь, Ковалёв, - под расписку и с возвратом машины к ужину...

- Значит, спешить не надо? - обрадовался Мастерков, - у нас есть время. Можем собрать всю деревню и устроить показательные соревнования? Спасибо, товарищ старший лейтенант!

- Обижаешь, Гена. Мне присвоили звание капитана, вчера вечером командир объявил, обмыли, конечно, так что сам командуй сегодня. А я - в помощниках буду.

- Поздравляю, от души, товарищ капитан!

Геннадий накормил водителя, потом попросил его съездить в деревню, привезти к тиру директора школы и бригадира отделения совхоза с семьями. А чтобы тот не заблудился, скомандовал Дедюхину сопроводить его, предупредив: если в машине не хватит места, вернёшься в лагерь пешком. "Вечно я, как козёл отпущения, - ворчал солдат, - а ещё земляк, другом назывался..." "Уазик" круто развернулся и по старой дороге поехал к утопающим в зелени деревьев домам. Первым им встретился Клим: он выгуливал на зелёной лужайке кроликов, белых гигантов с мощными задними ногами и ярко-красными глазами - бусинками. Дедюхин, не заезжая на усадьбу, свистнул, Клим загнал живность под две бельевые корзины без ручек, перевернув их вверх дном. "Ловко орудует, - подумал солдат, - чем тебе не клетка для временного содержания", - а сам сказал громко:

- Захвати значок "Ворошиловский стрелок", сегодня его можно будет вручить победителю стрельб из АК.

Клим постоял, помолчал, что-то обдумывая, наконец, сказал:

- Не обижайся, Дедюхин, но я спрошу у отца.

- Давай, кто тебе запрещает. Заодно зови отца к нам, стрельбы будут не шуточные, не из холостых "пукалок"... А где директор школы живёт? - увидев большой кирпичный дом на другом берегу пруда, на который показал мальчишка, добавил, - собери ребят, идите в тир, а я привезу директора школы и вашего бригадира.

Клим быстро, почти взахлёб, рассказал отцу, что в тир привезли боевые патроны и что перед обедом пройдут настоящие стрельбы. Спросил, как бы, между прочим:

- Па, а ты не против, если победителя стрельб наградят твоим значком - "Ворошиловский стрелок"?

- Что ж, если ты не против, то я - за. Может, и мне дадут стрЕльнуть? - отец улыбался, нарочно путая ударение в слове.

Клим поспешил к просторному, в полстены шифоньеру, сделанному отцом из липы и покрашенному тёмно-вишнёвой морилкой, достал портфель, долго копался в нём, ища спичечный коробок. Нашёл, но значка в нём не оказалось. На душе стало холодно, глаза защипало, дышалось с трудом. Он поднялся, отыскал свою форму на плечиках, значка не было и на ковбойке, но заметил, что от дырочки для крепления штыря вверх шёл аккуратный разрез. Наверное, резали лезвием, почти незаметно, на первый взгляд. "Что я скажу отцу? - первое, о чём подумал Клим, - не уберёг его подарок... - слёзы закапали непроизвольно, он опустился на колени, потом сел на пол, так и держа в руке пустой спичечный коробок.

Отец подошёл неслышно, увидел вздрагивающие плечи сына, сел на стул, поднял с пола Клима и, посадив на колени, сказал:

- Жалко значок, но это - не смертельно. Если кто вспомнит о нём, я объясню ситуацию. Не переживай, главное, он реально был, и твой отец честно заслужил его. И ты вырастешь, завоюешь не только такой значок, а станешь чемпионом по стрельбе. А что, запросто: я вот чемпионом военного округа был? Был. Ты ведь в нашу породу, а мы упрямые...

Отец долго уговаривал сына пойти на стрельбы, но когда понял, что это не упрямство мальчишки, а он так себя наказал, добавил:

- Ладно, оставайся дома. А я схожу, посмотрю, надо Геннадия увидеть, заодно... Нюра, присмотри за малым, - обратился к жене, - раскис он чуток.

Клим видел с террасы дома, как "Уазик", набитый людьми, проехал в лагерь к военным, как потом мальчишки гурьбой, почти наперегонки, мчались к тиру, за ними шли жители деревни, много их было, наверное, в домах остались только бабульки да малые дети. Примерно через час со стороны рощи и оврага заиграла музыка, а вскоре раздался треск автоматной очереди, в небо взвилось несколько разноцветных сигнальных ракет. Потом была длинная пауза, дальше выстрелы шли по пять штук кряду и опять прерывались молчанием. "Стреляют по очереди, - думал Клим, - вот проверяют мишень, подписывают её и следующий стрелок выходит на огневой рубеж. Много же им привезли патронов, уже человек десять отстрелялись, и все по пять выстрелов..."

С кухни, из-за занавески, вышла мама, в руках несла самовар, поставив его на приземистый стол, сказала:

- Не расстраивайся Климушка, щас чайку с мёдом да с ватрушками попьём. На душе будет веселее. Ой, смотри-ка, ктой-то прямо к нам едет...

Мальчик уцепился за перила террасы, легко встал с пола, на котором стояли оловянные солдатики, пушки, слепленные из глины и раскрашенные стальной краской, бочки из-под лото украшали верхушку крепостной стены. "Уазик", на котором недавно везли директора школы и бригадира, въехал в открытые ворота. Из дверцы машины выскочил сержант Мастерков, бежал к террасе, кричал:

- Так нечестно, Клим! А ещё тёзка маршала Советского Союза! Ты последний не отстрелялся... Твой отец будет сегодня вручать победителю значок "Ворошиловский стрелок".

P.S: Через десять лет, когда Клим приехал в Ерохино офицером - десантником, отец рассказал, наконец: значок украл Дедюхин, а уличил его в воровстве - сержант Мастерков. Светлану Геннадий увёз в родной город, они оба работают учителями. Школу в деревне за отсутствием детей закрыли, красный кирпич дачники вывозили несколько лет подряд, не пощадив ни скромный монумент с именами погибших воинов, ни почти столетний яблоневый сад, который простирался до самого директорского дома, обезлюдевшего и одиноко стоящего у пруда, заросшего тиной и синей осокой. Отец и сын сходили к старому оврагу: бузина, дикая малина и орешник почти полностью поглотили стрелковый тир, щиты из сосновых досок на огневом рубеже кто-то вывез на хозяйственные нужды...

Проголосуйте за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?

342498  2020-08-19 17:05:40 Василина Малахитова - Отлично написанный, прекрасный рассказ.

Copyright (c) "Русский переплет"