|
|
Причины кризиса философии и способы возвращения ей научного статуса.
1.
В данной статье будет предложен вариант выхода из кризиса, в котором находится философская наука, философское знание, который характеризуется катастрофическим снижением авторитета философии в глазах не только обычных людей, но и представителей науки. Данная статья не содержит анализа нарастания размежевания и противостояния между наукой и философией, но дает представление о реальных причинах сложившейся ситуации.
Как известно деятельность философа всегда ассоциировалась с оперированием и рассмотрением всеобщих свойств, равно присущих всем объектам, с которыми человек взаимодействует, и представление о которых формируются у него в результате его непосредственной практической деятельности. Но до сих пор не существует единого мнения по вопросу о действительном существовании данных всеобщих свойств. По крайней мере, многие представители частнонаучного знания вообще склонны рассматривать их как некую фикцию, как разновидность теологии в одном из ее наиболее завуалированных вариантов.
Правда значительное число ученых придерживается более взвешенной позиции, и продолжает считать всеобщие свойства прерогативой общенаучной теории, только под таковой чаще все же понимают какую-либо частнонаучную дисциплину, например квантовую физику или какой-либо общенаучный подход, например системный, или синергетический, или информационный, а не специфическую философскую отрасль познания Мира.
Следует разобраться сначала, как можно доказать наличие в получаемой человеком информации об окружающих его объектах и событиях, которые с ними происходят, искомых всеобщих свойств. В чем их отличие от свойств меньшей общности.
Корректно, по-видимому, будет предположить, что всеобщие свойства, это такие свойства, которые делают возможным существование всего того, что воспринимается человеком в качестве Мира. Следует задаться вопросом, а должны ли быть у объектов свойства, которые обеспечивают их существование, или эти свойства заведомо непознаваемы (почему же только мы все время апеллируем к ним, и пытаемся найти оные в совсем неподходящих для них местах). Вот что пишет Николай Кузанский: "Вместе с тем, много вечных вещей быть не может. В самом деле, если бы вечных вещей было много, то, поскольку всякому множеству предшествует единство, было бы что-то по природе предшествующее вечности, а это не возможно". Сказанное означает, что если бы не существовало конкретных всеобщих свойств, которыми обеспечивается существование объектов и феноменов Мира, то этом мир или вообще не смог бы существовать, или должны были бы существовать другие, действительно всеобщие по отношению к последним свойства.
Доказательством их существования в доступной нашему познанию реальности служит уже сам факт существования объектов мира, а также наличие закономерностей, истинность которых реально подтверждена. Было бы грубейшим заблуждением предполагать, что может найтись какая-нибудь сущность, которая бы отдельно от всего остального доступного нашему пониманию Мира служила бы источником его бытия. Следствием подобного допущения стала бы необходимость объяснения механизма взаимодействия данной сущности со всей остающейся предметностью, что привело бы к необходимости постулирования еще более всеобщего свойства или сущности, которая в конечном итоге и должна была бы стать носителем подлинно всеобщих, обеспечивающих существование данных субстанций свойств. То есть, так или иначе, можно придти или к отрицанию существования внутренних причин наличия Мира, что невозможно в силу наличия человеческой практики основанной на соответствии полученного знания тому, что послужило его источником, или к признанию наличия оных, присущих всем объектам в равной степени, то есть заключенных в самом объекте нашего познания.
Данное доказательство в частности является одним из доказательств существования так называемого Бога. Не считая чисто методологической ошибки, отождествляющей две несовместимые процедуры: поиск свойства, отвечающего за организацию Универсума, и доказательства наличия всеобщих свойств, сама процедура доказательства достаточно убедительна и наглядна.
Из всего выше сказанного следует вывод, что всеобщие свойства можно обнаруживать, в силу их наличия, присущности, участия их во всех процессах формообразования как материальных (условное название), так и духовных. Конечно, следует уточнить, что понимание всеобщности исключает наличие каких-либо универсалий, данные свойства есть лишь свойства объектов, которые они проявляют в процессе нашего с ними, объектами, взаимодействия, чье наличие соответственно должно подтверждаться практическими результатами их применения, то есть осмысленного, целенаправленного использования.
Но как бы оптимистично не звучали данные утверждения, остается, по крайней мере, одно существенное обстоятельство, наличие которого требует расширения доказательного базиса, что выражается во включении в него решения чисто гносеологической проблемы. Суть ее сводится к следующему, а может ли наше сознание находить и получать извне информацию о них. Какой механизм позволяет осуществлять такую процедуру?
Для начала можно сформулировать следующее утверждение: в силу единства источника информации, то есть наличия единого носителя всех свойств, нет никакой разницы между процедурой получения как единичных свойств (ибо и единичное свойство есть некий абстракт, некое обобщение), так и свойств большей, а так же сверх-общей (всеобщей) значимости. То есть сама процедура остается той же во всех случаях.
Суть ее сводится к следующему. Человек взаимодействует с объектами, что сопровождается определенными реакциями его сигнальной системы на биологическом, психофизиологическом уровне. В процессе эволюции формируется механизм взаимодействия одной из структур сознания с теми процессами, которые присущи данным реакциям. Следы этих реакций накапливаются в собственных структурах сознания человека, его психики, с которыми он посредством сознания же , то есть психического инструмента, так же может успешно взаимодействовать, результатом чего является образование таких структур, которые являются носителями информации о мире, которые проходят процедуру проверки, и называются знаниями. Разглядывая следы взаимодействия с миром своей сигнальной системы (поток сознания), что можно соотнести с так называемыми интенциальными актами, человек обнаруживает в памяти такие структуры, которые имеют четкие и однозначные очертания. При подробном разглядывании таковых формируются соответствующие как названия, так и описания с ними соотнесенных черт, присущих данному явлению. Все это и есть процедура определения свойства.
Так если есть соответствующее свойство объекта, то оно обязательно будет обнаружено в том материале, из которого извлекаются определения свойств разной, отличной общности. Поэтому определение и обнаружение философских свойств никогда и не прекращется в сознании любого сознающего себя человека, хоть и носит стихийную форму в силу методологической размытости данной процедуры. По этой причине и существуют философские категории, тогда как определений данный законов не существует. Но даже в этих условиях человек использует то внутреннее видение, которое не имея вербальной оболочки принимает участие на уровне внутреннего сапиентального чувства, или, проще говоря, житейской мудрости, или чувства здравого смысла. Если приглядеться то станет очевидным, что мы используем в своей житейской и научной практике все категории философии, не имея реальных определений соответствующих свойств. Как же мы могли бы это делать, не будь у нас внутреннего видения соответствующих закономерностей. По-видимому - это чисто риторический вопрос.
После данного разъяснения можно перейти непосредственно к объяснению тех ошибок и обстоятельств, которые привели философию к тому состоянию, которое многие расценивают как ее смерть, перекладывая ее функции на плечи других научных дисциплин.
Для прояснения ситуации следует вернуться к истокам зарождения рационального способа объяснения соответствующих закономерностей. Не вдаваясь в подробности, можно предложить один из вариантов объяснения возникновения подобной проблемы, проблемы отсутствия научного прогресса в философской дисциплине. Причины этого заложены в тех формах постановки первых теоретических философских вопросов, которые были использованы античными философами. И главная среди прочих - это ошибка отождествления решения проблемы поиска первоначала Мира, механизма его существования и организации с объектом гносеологического отношения, присущего человеку, как носителю сознания, и всех сопутствующих этому механизмов и процессов. Главным познавательным отношением является отношение мышления и мира, то есть той познавательной процедуры, того познавательного процесса, о котором говорилось выше. Мышление и бытие - это название (категория) одного свойства, отношения, присущего человеческой форме бытия. Данное отношение представляет собой процедуру взаимодействия сознания с образами событий прошедшими через сигнальную систему субъекта. Данное отношение имплицитно содержит, в себе, делает потенциально достижимыми определения всех свойств, присущих тому, что мы обобщенно называем Универсумом, Миром, Объектом. Конечно же, и ответ на вопрос, что является условием существования мира, тоже заложен в данном отношении, как присутствует он уже в тех следах взаимодействия, в тех структурах сознания, которые служат материалом для выделения таковых особенностей объектов. Нельзя придумать того, что не существует, можно только применить законы уже открытые не в той последовательности, которая диктуется логикой их применения. Действительную же информацию о Мире можно получать только путем наблюдения и описания, а не отождествления познавательного отношения с определенной группой свойств.
Каковым будет следствие подобного подхода к определению конкретных свойств всеобщего характера? А произойдет следующее: вместо поиска ответа на тот или иной философский вопрос, человеческое сознание, уже имея в качестве ответа определение всего познавательного отношения, будет вынуждено создавать заменители, суррогаты определений, которые бы могли компенсировать аморфность исходного, каковым в данном случае является определение всего познавательного отношения как потенциальной возможности дифференцирования любых свойств. Едва ли реально можно найти исток подобного заблуждения, скорее всего оно явилось следствием продолжения мифологической традиции восприятия Мира, и способов трактовки его законов. Именно в религиях основное определение свойств, объясняющих существование объектов связано напрямую с некой сущностью, которая представляет собой именно такое познавательное отношение в целом, и при том персонифицируется с определенной отдельной личностью, или множеством личностей. Если обратиться к трудам первых философов, то сразу можно обратить внимание на то, что предлагается ими в качестве заменителей названного выше определения. Это - вода, земля, огонь, воздух и их взаимные или обособленные действия, а также идеи. Не трудно заметить сходство и с современными тенденциями, только в наше время такими сущностями являются системы, флуктуации, эфир, пространство, информация и т.п. Можно отметить тот факт, что за время существования рационального познания были перепробованы все виды объектов в качестве сущностей, образующих Универсум, но в ходе развития собственного научного аппарата, все они рано или поздно подвергались обоснованной критике и сдавали свое лидерство другому комплексу проявлений, феноменов объективной реальности. Вывод прост: до сих пор философы находятся под действием одного и того же заблуждения, которое ими не осознается, и которое в силу этого становится непреодолимым препятствием для успешного решения философских задач, чему подтверждением и может служить кризис современной философии, которая, имея в своем арсенале огромное количество теорий и понятий, не может найти пути, который бы мог приблизить ее к человеческой практике в качестве понятного и эффективного инструмента.
Выход из данного тупика видится в следующем: так как существуют такие свойства, наличие которых делает возможным существование всех объектов, всего Мира, то, следовательно, должны быть и такие свойства, которые отвечают за возможность его существования, формообразования и активности. Таким образом, чтобы найти эти свойства, надо отказаться от описанной выше традиции, от отождествления искомых свойств со свойством присущим человеческой форме существования, и попытаться найти реальные свойства, наличие коих только и делает возможным существование мира в той его ипостаси, которая открыта наблюдателю в лице Человека . Но прежде чем начать данную процедуру следует разобраться, что считать элементом философской системы, теории, и как вообще может происходить процедура определения любого свойства, независимо от степени его общности.
Как следует из исторического и повседневного опыта людей познание окружающей человека действительности напрямую связано с необходимостью поддерживать свое существование в Мире. Этим обусловлена сама необходимость познания как механизма получения специфических орудий, которые позволяют более осмысленно и точно ориентироваться в окружающей обстановке, предвидеть следствия тех или иных действий, получать заведомо ожидаемый результат. Поэтому логично предположить, что выделение именно этих признаков, признаков характеризующих практический статус того или иного свойства и является приоритетным в процессе словесного оформления полученного результата. То есть человеку надо представлять, как будет выглядеть процесс, который должен привести к известному следствию. А процесс, как известно, имеет место быть или не быть, то есть он должен начаться именно как данный процесс, и закончиться как данный же процесс. Поэтому, и в этом нет ничего странного, что эти признаки, характерные каждый для своего материала, относительно которого они и приобретают значение, становятся понятийным выражением того или иного ассоциируемого с ними закона. То есть появляются два признака, отношение между которыми и создает границы, реальные границы, действия соответствующего свойства. Но этого недостаточно, что отчетливо становится видно при сравнении и употреблении данных понятий, как в паре, так и по отдельности. То есть ни один из них в отдельности, ни в месте не может дать реального представления о сущности должного произойти процесса, который можно соотнести с действием именно данного свойства. Это явление в философии названо понятием противоречия, когда два понятия оказываются и одновременно едины, и одновременно противоположны друг другу. Вся история философии может служить в этом контексте примером и доказательством того, что для полноценного использования и владения знанием о том или ином свойстве Мира наличия данных составляющих абсолютно недостаточно, нечто всегда остается как бы "за кадром", на совести мировоззрения отдельных людей, что свидетельствует о заключении большой доли смысла, выделенного содержания именно в неразвернутом виде в сознании человека, которое он использует, сам того не осознавая, и, тем более, не выделяя его из огромной массы своего интеллектуального айсберга, большая часть которого недоступна прямому наблюдению в силу объективных и субъективных причин. Так за каждой парной категорией как парой понятий, скрывается еще и иное содержание, то есть тот процесс, тот объект, который формируется в сознании и его структурах в качестве реакции на повторяющиеся взаимодействия с доступными сознанию феноменами Мира. Он реально предстает перед внутренним взором человека как некая сущность, как образ того процесса, который и служит реальным фактором возникновения представления о том или ином рассматриваемом свойстве. Именно он и должен быть описан для наиболее адекватного представления о сущности дифференцируемого явления. Его определением должно быть такое описание, которое, выражая субъективность видения, имело такую форму, которая могла бы вызывать у всех кто обладает соответствующей информацией схожие внутренние представления, соотносимые именно с данным свойством. Данная процедура и есть, в сущности, процедура определения любого закона. Например даже в математике всегда в уравнении есть такое разбиение на две противоположные части разделенные определенным знаком и набор переменных, отражающих ту специфику происходящего процесса, которая присуща только ему и отличается от других формул. Сложность и специфика создания философского определения заключается в умении найти такие языковые средства, при помощи которых содержание, картина внутреннего метафизического объекта, при наличии ограниченных размеров, однозначно и адекватно выражала бы то неизменное, что присуще определяемому образованию.
Еще одним заблуждением касающимся формирования философской теории есть представление, взятое из методологического багажа частных наук, как то, что должно непременно существовать одно единственное свойство, которое должно быть наиболее всеобщим и в силу этого главенствующим в системе определений. Но то, что верно для частных наук, не является таковым для дисциплины межотраслевой, общенаучной, каковой и является философия. Так общность объектов частнонаучного знания определяется относительно одного свойства, присущего наибольшему числу объектов, порою не схожих между собой, что, в сущности, и создает предмет для такого исследования, что понятно тоже можно признать очень условным объединением, так как существует множество подгрупп множеств внутри данного множества объектов. В силу главенства одного из свойств, которое служит объединяющим и создается видимость неравенства свойств, тогда как все свойства равно значимы для объекта, если конечно они ему присущи, ибо ни без одного из них он не может существовать, но видимость иерархии существует и механически переносится на предмет, в котором принципиально свойств разной общности быть не может. То есть на предмет философского анализа, как науки о всеобщих свойствах, то есть свойствах присущих всем объектам Мира не зависимо от всех особенностей их существования.
Таким образом, сняв основные методологические препятствия на пути формулирования определения всеобщих свойств и сущности их выявления и выражения в языковом эквиваленте, можно попытаться решить и основные нерешенные философские вопросы, которые принято назвать вечными, а также дать новые наиболее адекватные определения уже открытых свойств.
2.
Представляется обоснованным выделение трех основных проблем, которые остаются камнем преткновения для философов на протяжении всего существования философского знания. Главной причиной, как уже отмечалось, явилась методологическая ошибка, которая со временем приобретала все больший авторитет и потому окружалась все большим иммунитетом и ореолом неприкасаемости. Это ошибка отождествления одного из свойств, отвечающих за организованность Мира, с понятийным выражением сущности всего познавательного отношения человека к Миру. А так как данное отношение содержит в себе возможность познания любых свойств, то создалось впечатление, что именно оно и есть ответ на вопрос: как организовано, как возможно, чем движется бытие. Исторически выделяются по крайней мере три отдельных вопроса, составляющие ядро проблемы организованности всего сущего. Оставив за рамками этого разговора разбор гигантского количества различных интерпретаций указанного заблуждения, перейдем к выделению существенных черт, присущих именно данной группе свойств.
Первой существенной проблемой является потребность объяснения бытия, наличия объектов. Если бы мир был вечен и бесконечен и структурно един, как утверждал Зенон, то он должен был бы быть неподвижен, что логически и доказано им в его апориях, смысл которых до сих пор не совсем правильно понимается. Наличие движения в мире он объяснял видимостью, происходящей от несовершенства наших чувств. Логически его доказательство было абсолютно правильным, но в действительности относилось к раскрытию содержания совсем другой закономерности: Бесконечности и вечности. Мир, существуя вечно и бесконечно, не должен был иметь никакой другой, альтернативной континуальности, и в этом смысле он действительно не мог ни двигаться относительно чего бы то ни было, ни начаться с чего бы то ни было. Но это подтверждало только, что данное свойство (вечность-бесконечность) не может быть объяснением причин существования объектов, их изменчивости и деления на группы и отдельные образования. В нем просто не было такого содержания.
Необходимость мира строиться из самого себя для того, что бы существовать, является единственно разумным объяснением соответствующего порядка вещей. Это как бы уже само собой разумеющееся представление для подавляющего большинства людей, особенно после признания таких понятий как развитие, самоорганизация. Но в основном это представление базируется на так называемой конусной схеме, когда развитие идет бесконечно снизу вверх. Но если следовать логике Зенона, именно такая форма движения и невозможна в бесконечном и вечном Мире. То есть движению не откуда начаться и, следовательно, его вообще не должно быть. Поэтому следует или согласится с автором апорий, или попытаться предложить другую, не содержащую такого противоречия, схему.
В свое время математиками была предложена схема математического описания бесконечности, как объединения бесконечностей одного уровня в бесконечность нового. Содержательно математика от этого ничего не получила, возникло понимание потери смысла исчисления такой бесконечности, не с чем стало соотносить величины, потерялся смысл размерности. Причиной этого тупика связано не с невозможностью математическими, формально-логическими средствами выразить бесконечность, а в том, что математика ступила на почву философии, которой только и под силу решать данные вопросы, поскольку для их решения нужны иные языковые средства, иной способ описания. Но предложенная схема на самом деле и есть логически верное обоснование возможности существования мира в том виде, в каком он существует, а именно как совокупность развивающихся объектов.
Суть предлагаемого решения сводится к следующему: Мир состоит из бесконечного числа слоев, имеющих равную размерность, и являющимися вечными и бесконечными в своем пространственно-временном континууме. Каждый слой состоит из отношений соответствующих носителей, которые в совокупности можно назвать уровнем (категория Носитель-уровень) . Таким только способом логически не противоречиво можно объяснить наличие самих объектов и их изменений. Можно назвать этот принцип "принципом слоеного пирога". Именно взаимодействие носителей каждого уровня и будет порождать разнообразие форм существование объектов и в этом заключатся метафорический смысл подобия Мира и Бога. Следует добавить, что взаимодействие носителей разных уровней будет невозможно в силу именно вечности и бесконечности каждого слоя. По этой причине мы рано или поздно придем к пониманию ограниченности форм объективной реальности как "вниз", так и "вверх". А так же необходимости их "взаимоподдержки".
Но этого принципа явно не достаточно, что бы уяснить для себя смысл происходящих с объектами изменений, ибо помимо просто взаимодействий им присуща способность образовывать новые объекты, изменять свою внутреннюю и внешнюю данность. Чем могут быть "заняты" объекты верхнего слоя, существующие за счет слоя нижнего? А ни чем иным как осуществлением ориентации и освоением слоя предыдущего как необходимого, но подвижного условия бытия носителей. То есть, слой должен продолжать свое существование, свое бытие, именно это и обеспечивается таким его свойством, чье содержание охватывается в определении категории Практика и познание, чье содержание сводится к определению его как способности всего сущего действовать в направлении своего продолжения. Именно это деятельность и составляет содержание всех процессов ведущих к тому или иному виду формообразования.
Но и это свойство не дает полного представления о проблеме организованности Мира. Не объясненной остается движущая сила существования и взаимодействия объектов, источник их активности. Логично будет предположить, что ее источник тоже заключен в самом Универсуме, следовательно, он должен проявлять себя. Единственно по настоящему свободной и активной единицей вещества, доступной нашему наблюдению является сам наблюдатель, то есть Человек. Именно в нем наиболее явственно наблюдаются черты той самодвижущейся реальности, о которой так много говорилось по отношению правда к сущностям не всегда реально наличествующим, например, Материя, Субстанция, Дух, Природа, Хаос, и более приземленным, - атом, эфир, понятие. Сущность же активности наблюдателя может быть объяснена только наличием эволюционных процессов в неживой и живой природе, а так же в самом человеческом обществе приводящих к усложнению систем объектов и образованию их иерархического положения друг относительно друга. Тут то и становятся понятно появление так называемых антропных принципов. Можно предположить, что вся деятельность носителей внутри слоя должна вести к образованию носителей нового уровня, ибо более им неоткуда взяться. То есть всем объектам присущи так называемые интегративные свойства, то есть свойства, отвечающие за наличие активности объектов. Чем же должно тогда закончится полное развертывание такой возможности, а оно может и должно закончится только образованием независимого носителя, способного уже ориентироваться в собственном слое и по этой причине способного отделиться от него, войдя в состав носителей следующего вечного и бесконечного слоя. Но так как сам он состоит из деятельности объектов образовавшего его уровня, то и связь с ним не обрывается, а только трансформируется в соответствии с теми условиями в которые он попадает. Определением данного свойства, можно считать утверждение, что все существующее является источником своего продолжения, а понятийными рамками будут для него выражение в форме категории "сознание-деятельность".
По видимому наличия этих трех законов вполне достаточно, что бы вполне исчерпывающе и логически последовательно объяснить сущность тех свойств, которые делают возможным само существование Мира, Универсума. Данных определений вполне достаточно, что бы без привлечения специальных сущностей объяснить наличие как самого бытия, так и тех форм, в которых оно представлено.
Подытоживая все сказанное можно с полным правом утверждать, что у философии есть все возможности восстановить утраченное доверие и стать наукой практической в силу как решения методологических проблем, так и открытия новых философских законов, чье отсутствие так долго и безуспешно пытались восполнить представители частнонаучного знания а также представители различных религиозных учений. Итогом предлогаемого варианта выхода из кризиса должно стать такое формирование состояния философского знания, когда ее выводы станут практически проверяемыми и используемыми, когда новая культура применения философских определений станет общедоступной и повсеместной. Не менее важным итогом станет формирование построенного на научных постулатах нового мировоззрения, дающего человеку подлинную уверенность в целях и смысле своего существования в Мире, что позволит ему более успешно решать как духовные так и материальные проблемы.
