Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум Первая десятка "Русского переплета" Темы дня:

Мир собирается объявить бесполётную зону в нашей Vselennoy! | Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад? | Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?

За последнее время опубликован ряд статей математиков М.М.Постникова и А. Т. Фоменко,которые сделали попытку применить методику статистического анализа к материалу древней истории¹. В своих работах эти авторы (совместно с А. С. Мищенко и Е. М. Никитиным) ставят задачу подтвердить и углубить с помощью "новых методик" математической статистики основные положения известного народовольца Н. А. Морозова. Он провел 25 лет в одиночной камере Петропавловской крепости и Шлиссельбурга, где создал "концепцию", пересматривающую всю древнюю и раннесредневековую историю человечества, и объявил ее "творением эпохи Возрождения". Эта "концепция" была впоследствии изложена им в книгах "Откровение в грозе и буре" (1907 г.), "Пророки" (1914 г.), "Христос" (тт. I-VII, 1924-1932 гг.). По мнению Н. А. Морозова, то, что мы принимаем за античную литературу, есть подделка, продукт литературного творчества XII-XIV веков. На все эпохи "доисторической культуры" он отводил по одному веку: I в. н. э. -- каменный, II в. н. э. -- бронзовый, III в. н. э. -- железный и начало латино-эллино-сирийско-египетской империи. Только в XIV в., по его мнению, возникают классическая поэзия, философия, драма, создаются древняя история и древняя наука.

Эта концепция исторического процесса, предложенная Н. А. Морозовым и противоречащая историческим фактам, была встречена учеными разных стран и различных специальностей чрезвычайно критически, а высказанное им положение о том, что древняя и раннесредневековая история была выдумана в XII-XIV вв., признано ошибочным². Крупнейший специалист по истории древнего Востока акад. Н. М. Никольский, выступивший в 1925 г. против построений Н. А. Морозова, следующим образом определил методику его работы: "Читать не то, что есть в тексте, а то, что нужно для его предположения, и переделывать факты, если они противоречат гипотезе... Морозов имеет право в любое литературное произведение вносить любые дополнения и объявлять, что этим он исправляет намеренные пропуски, но мы имеем полное право объявить такой способ исправления и дополнения литературных произведений и создания новых фактов плодом поэтической фантазии"³. Результаты изучения древней истории Н. А. Морозовым и его попытки применить астрономию при датировке явлений и событий эпохи античности встретили категорические возражения со стороны как историков, так и астрономов. Историки считали, что его концепция, возможно, интересна для астрономов, но неприемлема для историков, астрономы, в свою очередь, отвергали возможность применения его выкладок к астрономии. Математики, в том числе специалист по теории вероятностей и математической статистике акад. А. А. Марков, также не приняли методы подхода Н. А. Морозова к материалу. А. А. Марков писал, в частности, что "применение статистического исследования может иметь большое значение, но только при условии, что постоянство итогов, другими словами, устойчивость их, не принимается на веру и устанавливается в самом исследовании, причем должен быть выяснен и размер колебаний" ⁴.

И вот в наши дни группа математиков предприняла попытку, по сути дела, сводящуюся к тому, что'бы возродить основные положения этой концепции. В своих работах они пересматривают историю развития общества на протяжении громадного исторического периода -- от III тыс. до н. э. по XVI .в. н. э., вторгаются практически во все области общественных наук -- историю, философию, филологию, археологию, архитектуру, теорию искусства, эпиграфику, нумизматику, палеографию и др., оперируя при этом своими "новыми методиками статистического анализа".

Прежде чем говорить о работах авторов "новых методик" по существу, необходимо рассмотреть, во-первых, вопрос о возможности применения статистических методик к конкретному материалу исторической науки, во-вторых, о содержательной стороне (т. е. смысле) полученных результатов и возможных их интерпретаций. В обоих случаях обращение к историческому материалу неизбежно. Как подчеркивает В. Н. Тутубалин, крупный специалист по теории вероятностей, "важно соблюдать равновесие между математическим и естественнонаучным материалом, так как... пренебрежение вторым наносит ущерб правильной оценке роли теории вероятностей в науке"⁵. Предостерегая от опасностей, связанных с возможностями приложения теории вероятностей к материалам конкретных наук, Тутубалин указывает и на такую: "Вполне квалифицированный математик может быть, к сожалению, лишен здравого смысла естествоиспытателя и предлагать применять теорию вероятностей во всех случаях жизни, в том числе и в тех, когда она неприменима"⁶. Задача, аналогичная той, которую сформулировал В. Н. Тутубалин для естественных наук, должна была стоять и перед математиками, которые решили применить "новые методики статистического анализа" к историческому материалу.

Что касается историков, то они уже теперь располагают полезным опытом использования математических методов в конкретных исторических исследованиях. "Количественные методы, в том числе и моделирование как наиболее эффективный из них, все более широко проникают в практику исторических исследований"⁷. Ученые, участвующие в этих исследованиях,  подчеркивают исключительную важность вопроса "о корректности математического аппарата, о том, насколько адекватно он воспроизводит свойства и функционирование объекта"⁸.

    *    *    *

Одним из наиболее существенных вопросов, которому в аргументации М. М. Постникова и А. Т. Фоменко отводится определяющая роль, -- рассмотрение "статистики древних затмений". Вот как они сами формулируют свою точку зрения: "Идея использовать имеющиеся в древних документах сообщения о затмениях Солнца и Луны для датировки этих документов появилась еще в XVI в. ...Однако астрономические соображения обычно комбинировались при этом со всем комплексом имеющейся у историков информации и потому лишались надежности и определенности чисто астрономических данных. Морозов предложил методику непредвзятого астрономического датирования, состоящую в том, что из текста извлекаются характеристики затмения и на основе астрономических таблиц чисто механически выписываются даты всех затмений с этими характеристиками. Непредвзятость отражается в том, что не обращается внимания ни на какую иную "внеастрономическую" информацию. Это четко выделяет астрономический субстрат проблемы и препятствует прикрытию авторитетом астрономии шатких построений историков"⁹.

Прежде всего здесь бросается в глаза странное понимание термина "непредвзятость". Авторы видят ее, во-первых, в заранее принимаемой (т. е. именно предвзятой в буквальном смысле этого слова) оценке исторической науки как "шатких построений", во-вторых, в сознательном игнорировании большей части информации на основании опять-таки заранее принимаемой (т. е. тоже предвзятой) ее оценки. Обращает на себя внимание и уверенность авторов в том, что извлеченные ими из текста источника элементы обладают "надежностью и определенностью чисто астрономических данных". Но на чем зиждется эта уверенность? Ведь без внимательного исследования источника никакие выводы вообще невозможны.

Сам по себе метод использования данных астрономии является весьма эффективным и широко используется историками, так как он, несомненно,, гарантирует точность датировки тех или иных событий. Однако при пользовании им необходимо обладать определенными профессиональными знаниями и навыками для правильного прочтения и комментирования источника, сообщающего о том или ином событии, будь то солнечное"полное или частичное либо лунное затмение, комета, расположение созвездий и др. Авторы же "новых методик" не имеют для решения этого вопроса никакой подготовки. Остановимся лишь на одном примере -- данных о затмениях, описанных Фукидидом. Еще в XVI в. астрономы определили, что они имели место 3 августа 430 г. до н. э., 21 марта 423 г. до н. э., 27 августа 412 г. до н. э. М. М. Постников и А. Т. Фоменко подвергают это сомнению. Они считают, что у Фукидида (II, 28) говорится о полном затмении, в то время как в 430 г. солнечное затмение было частичным.
Утверждают они это, не зная греческого языка и неверно трактуя русский перевод Фукидида, что совершенно изменяет смысл цитаты. У Фукидида говорится: "солнце затмилось, ... став серповидным, так что были видны некоторые звезды". Перевести это так, что солнце будто бы сначала затмилось (они подразумевают, что полностью), а потом стало серповидным, нельзя, так как в греческом тексте Фукидида имеются не два глагола, а глагол и деепричастный оборот, его поясняющий.

Неверное использование такого источника, как Фукидид, сведения которого авторы "новых методик" считают вполне заслуживающими доверия, приводит их к неприемлемым выводам: они находят еще одну аналогичную триаду -- два солнечных затмения и одно лунное, которые имели место в 1133 г. н. э., и на этом основании считают, что Фукидид -- писатель XII в. и описывает современные ему затмения. А дальше в тексте "Истории" Фукидида они обнаруживают будто бы много "параллелей" с событиями крестовых походов XII в. н. э. Ксенофонт, который считается непосредственным продолжателем Фукидида, относится ими ко второй половине XII или к ХП1 веку. "Илиада" датируется XII веком. Cписок афинских архонтов V-IV вв. до н. э., по их мнению, включает имена людей XI-XIV веков. Передатируют они не только греческую, но и римскую историю, относя ее примерно к тем же векам, что и греческую, и т. д. "Неувязка" получается у них только с историей Византии. По мнению М. М. Постникова и А. Т. Фоменко, история Византии от III до XV в. н. э. в основном не искажена и ее основные хронологические этапы упорядочены правильно (с. 21). Непонятно, почему авторы отдают такое предпочтение именно Византии. Интересно, например, как они могут объяснить появление Византии в III веке. Ведь Восточную Римскую империю, из которой она возникла, они датируют XI-XII веками.

Астрономические данные подтверждают сведения не только Фукидида, но и ряда других древних источников. Приведем только один пример. Глиняные таблички шумеров, народа, жившего в Месопотамии несколько тысяч лет назад, которые были обнаружены при раскопках в 1912 г., сообщают, что шумерские астрономы, составившие каталог звезд и перечень небесных божеств в VI тыс. до н. э., указывали на громадную звезду в южном полушарии неба, на границе созвездий Парусов и Кормы, где сейчас никакой звезды нет. Однако в 1968 г. с помощью радиотелескопа, находящегося в Австралии, в точно обозначенном шумерами месте был обнаружен пульсар, возраст которого ученые определяют в 5-8 тысяч лет. Тем самым астрономические данные о гигантской катастрофе в глубинах космоса, в результате которой вспыхнула сверхновая звезда, получили подтверждение шумеров, живших в VI тыс. до н. э. и бывших современниками этого явления.

Авторы "новых методик" не учитывают, что сведения "древнего документа", как они говорят, т. е. исторического источника,, тем и отличаются от фотографий, выполненных Пулковской или Гринвичской обсерваториями, что сами по себе не имеют "надежности и определенности чисто астрономических данных". Они извлекаются из текста на мертвом языке, который для этого должен быть прочитан, а при наличии нескольких источников поставлен в связь с другими текстами. Это и есть историко-филологическая критика источника. Методика "непредвзятого астрономического датирования", предложенная М. М. Постниковым и А. Т. Фоменко, неприемлема и приводит к грубым ошибкам, что было показано выше на примере текста Фукидида. Идея, лежащая в основе их "методик", не согласуется даже с требованиями логики: если не признавать подлинности источника в целом и считать его подделкой, относящейся к эпохе Возрождения, то можно ли абсолютно доверять произвольно вырванному из него фрагменту и утверждать, что он будто бы содержит "непредвзятую астрономическую информацию"?! Кроме того, отличая заслуживающие доверия "однозначные" описания астрономических явлений у античных авторов от "неоднозначных" (т. е. не заслуживающих доверия), М. М. Постников и А. Т. Фоменко пытаются оценить не что иное, как историческую надежность источника. Однако пользуются они для этого лишь одним критерием, а именно тем, что им представляется "четкостью" астрономического описания (но что может быть стандартным риторическим клише, общим местом). Претендуя при этом на то, что обеспечивают своему подходу "непредвзятость" от "шатких построений историков", они на деле приходят к ошибочным выводам при использовании данных астрономии для трактовки исторических событий.

    *    *    *

Брошюра и статьи М. М. Постникова и А. Т. Фоменко изобилуют большим количеством графиков, схем и формул, авторы широко используют математический аппарат. Математик и писатель И. Грекова предупреждает: "То, что математический язык часто непонятен гуманитариям,.. создает вокруг исследований, написанных на этом языке, -- ореол непогрешимости". Принято считать, что выводы, полученные при помощи математического аппарата, тем самым уже непререкаемы. Отнюдь нет! Само по себе наличие математического аппарата никак не придает точности и достоверности научному исследованию. С помощью этого аппарата исследуется не само явление, а его математическая модель, которая может быть как удачной, так и неудачной (к сожалению, последнее в гуманитарных областях встречается чаще, чем хотелось бы) "¹⁰. Тем самым ложное рассуждение остается таковым независимо от того языка, на котором оно выражено. Как заметил выдающийся советский математик акад. В.М.Глушков, любые ЭВМ бесполезны, если программист закладывает в них неточные данные: из тысячи полуправд не получишь одной правды. Уязвимость построений авторов "новых методик" как раз заключается в том, что они постоянно "закладывают" в свою "математическую модель" огромное множество таких полуправд -- неточных, непроверенных, произвольно отобранных и истолкованных фактов -- и получают одну большую неправду.
Очень важно поэтому остановиться на "доматематическом" уровне "новых методик", когда как раз и формируется "математическая модель". Важен также уровень общей логики их посылок, материала, выводов и интерпретаций. Предложенные А. С. Мищенко "новые методики" основаны на априорных "моделях", которые теоретически должны затем "проверяться". Это ставит перед нами два вопроса: 1) не приходит ли предлагаемая модель 'в противоречие с материалом еще до математической проверки и 2) насколько корректны предлагаемые нам способы проверки.

Методика, именуемая "принцип максимума Мищенко" (с. 15-17), имеет целью найти способ определения относительной хронологии ряда текстов, связанных между собой "общими ссылками и взаимными цитатами" ("параллельными местами"). Авторы ее пытаются пользоваться для этого подсчетами "параллельных фрагментов" в попарно берущихся текстах и строить соответствующие "частотный график" и "частотную матрицу", составляемую из численностей "параллельных мест" для всей взятой совокупности текстов¹¹. Авторы спрашивают: "Можно ли теоретически предсказать строение этой матрицы?" Но для методики, рассчитанной на применение, более важен другой вопрос: возможно ли практически построить и проверить такую "матрицу", которая исчерпывала бы весь материал или хотя бы основывалась на выборке, представительность которой могла быть доказана, а пределы точности определимы (т. е. исследователь мог бы быть уверен, что оставшийся за пределами выборки факт не ломает всю модель)? Авторам "новых методик" это явно не удалось.

А. С. Мищенко утверждает, что для решения указанной выше задачи нужна "некоторая априорная модель поведения цитаторов. Простейшая модель состоит в том, что чаще цитируются тексты, близкие по времени к цитатору, а более отдаленные тексты цитируются реже" (с. 15). Дальше он описывает ожидаемый внешний облик графика, который отвечал бы этой "модели". Но почему она вообще заслуживает проверки? Ведь и так видно, что она не может быть универсальной (вспомним хотя бы "Опыты" Монтеня или "Круг чтения" Толстого, ничуть ей не отвечающие). Разными бывают "цитаторы", различной "роль цитат в тексте, неодинаковыми" типы культур, к которым "цитаторы" и тексты принадлежат. В традиционалистских культурах (а к ним относятся все культуры, предшествующие эпохе капитализма) древность текста есть безусловное мерило его ценности. Но традиционализм не означает абсолютного застоя. Литературные жанры развивались, менялись вкусы и моды, рядом со старыми традициями появлялись новые. На "поведение цитаторов" влияют и идеологическая борьба, политическая и литературная полемика и т. д. Короче, именно "простейшая" модель, несомненно, будет некорректной, поскольку историческая, идеологическая, литературная ситуация всегда сложна, а более сложная модель не может быть универсальной.

В какой-то мере понимают это и М. М. Постников и А. Т. Фоменко. "Например, -- пишут они, -- особо авторитетный текст будет цитироваться ненормально долго" (с. 16). Возникает вопрос: в чем именно состоит "особость" "особо авторитетного текста"? Кем и как устанавливается "норма" давности для цитирования? Нормально ли сегодня цитировать Пушкина, Ломоносова, автора "Слова о полку Игореве"? Утверждение "авторитетный текст будет цитироваться долго" бесспорно, но основы для универсальной модели не дает. А. С. Мищенко пытается выйти из затруднения "за счет усложнения теоретической модели". В своей второй модели он придает каждому автору "коэффициент компилятивности",.. измеряющий интенсивность, с которой он цитирует предшественников, и "коэффициент авторитетности",.. измеряющий интенсивность, с которой его цитируют последователи" (с. 16). Но измеримы ли практически эти величины? Этот вопрос не волнует авторов "новых методик", полагающих, что недостаточность "согласия теории с практикой" не отменяет "простейшей модели", а лишь требует "уточнения" результатов ее применения.

Перейдем теперь за М. М. Постниковым и А. Т. Фоменко к двум примерам, "имеющим в основном иллюстративное и проверочное значение (с. 18). Начнем со второго, более наглядного. Приведем его почти целиком: -- Фоменко применил методику Мищенко к последовательности 25 римских императоров от Августа до Каракаллы. Каждый император имел много имен (например, Цезарь Август Антоний Пий Тит Аврелий Фульвий Бойоний Аррий Элий Адриан)¹², что позволяет построить частотную матрицу (таким образом, "текстом" здесь является полное имя императора, а "параллельными местами" -- общие имена). Оказалось, что эта последовательность идеально удовлетворяет принципу максимума" (с. 18).

Здесь модель, лежащая в основе методики, подменяется другой моделью, точнее -- двумя взаимодействующими моделями. А именно: 1) моделью наследования императорской власти (ее, как правило, наследовал сын или усыновленный); 2) моделью римской системы антропонимии с теми ее модификациями, которые характерны для императоров и их семей¹³. В римском сложном имени каждый элемент имел определенное происхождение, место и значение; при нарушении же этого порядка значимым (а не случайным!) было само нарушение. Часть элементов имени наследовалась от отца или переходила от усыновителя, а такие элементы, как Caesar и Augustus, очень быстро стали фактически титулами. Присоединение имени (или его элементов) одного из предшествующих императоров к собственному или даже замена последнего первым тоже было обычной практикой, служа целям легитимизации. Таким образом,реальная модель перехода части элементов имени от одного императора к другому объясняется закономерностями развития этого явления и не имеет отношения к надуманной частотной "модели поведения цитаторов". Кроме того, уподобление полных имен "текстам", а повторяющихся элементов имени "параллельным местам" не отвечает самому принципу предложенной методики.

Другой пример иллюстрации-проверки, озаглавленной "История древнего Рима", абсолютно невразумителен. Приведем цитату: "Для проверки своей методики Мищенко рассмотрел последовательность 34 авторов, сообщавших информацию, касающуюся истории древнего Рима, от Софокла до Зонары. В обзоре (8) ¹⁴ для каждого события римской истории перечислены авторы, описавшие это событие, что, очевидно, немедленно позволяет составить частотную матрицу. Оказалось, что в этом примере методика срабатывает уже на первом этапе" (с. 18). Здесь неясно, почему рассматривалась последовательность авторов, а не текстов (как предполагалось "методикой")? Какую информацию об истории Рима может сообщить Софокл? Его, естественно, нет в указателе к "Очеркам" Низе -- единственной книге по истории Рима, на которую авторы ссылаются, -- но, судя по их словам, "частотная матрица" составлялась при посредстве этого пособия. Что, однако, легло в ее основу: краткие источниковедческие введения к каждой главе (они составлены не по "событиям" а по периодам и рассматривают несохранившиеся источники в одном ряду с сохранившимися) или обычные сноски со ссылками на источники? И в том и в другом случае авторы "матрицы" имели дело не с текстами источников, а с их оценкой или использованием Б. Низе, т. е. либо с устанавливаемой им генеалогией источников, либо с его подборками ссылок на источники, которые казались ему предпочтительными. Так или иначе основой проверки служили результаты начала XX в., отразившие тогдашний уровень науки ¹⁵, который авторы моделировали сейчас. Итак, оба проверочных примера построены на произвольно избранных моделях.

"Принцип максимума" был применен А. Т. Фоменко и А. С. Мищенко и к т. н. "методике ономастограмм", рассчитанной на изучение эволюции имен. В основу ее кладется конкретная шкала, построенная А. Т. Фоменко на основе русской транскрипции греческих имен, встречающихся в византийских текстах с III по XV в. н. э. Шкала содержит 51 текст от Дексиппа Афинянина¹⁶ до Георгия Франдзы (с. 21). Для каждого текста составлялся список имен, в который заносилось каждое из них один раз, "сложные имена разбивались на составляющие". Число имен, общих каждому тексту и другим текстам, клалось в основу "соответствующих частотных графиков", которые М. М. Постников и А. Т. Фоменко именуют "ономастограммами". Важное значение они придают "общему ходу" этих последних, допуская их "сжатие или растяжение по вертикальной оси" (с. 22), т. е. не интересуясь абсолютным числом совпадающих имен или процентным соотношением совпадающих и несовпадающих (последние, таким образом, вообще выпадают из подсчетов) . Вне поля их зрения остаются и частота употребления одних и тех же имен и всякая связь имен с конкретными лицами. Для "уточнения" датировки авторы предлагают брать три текста: А (датируемый), В (с такой же, как у А, "ономастограммой"), Х (из "шкалы"). Теперь, по их мнению, если "множество имен тройки А, В, Х мало, по сравнению с множеством общих имен пар А, Х и В, X, то текст А одновременен с текстом В. Тексты А и В, удовлетворяющие условиям этого критерия, -- заключают авторы, -- мы будем называть ономастоподобными" (с. 23). A priori они предполагают, что "текст А (т. е. датируемый) относится к интервалу III-XV вв." (с. 21сл.). Без этого предположения "методика", по заверению авторов, "может установить лишь событийную одновременность данного текста с одним из текстов шкалы" (с. 22). Больше того, они утверждают, что "если... текст А уже имеет в исторической науке датировку, то расхождение ее с датировкой текста В будет указывать на ложность этой датировки" (с. 23).

Познакомимся же с их образцами "ономастографических" датировок. "Греческую историю" Ксенофонта они датируют концом XII в. -- "она ономастоподобна (и, значит, одновременна) текстам Никиты Хониата" (с. 25сл.); плутархова биография Агесилая -- тоже XII в. (она "ономастоподобна" и "одновременна" "текстам Евматия Макремволита"), но плутархову биографию Александра они датируют VI в., сопоставляя с текстами Прокопия Кесарийского; Илиада "также ономастоподобна текстам Евматия Макремволита" (с. 25). М. М. Постников и А. Т. Фоменко приходят к следующему выводу: "методика ономастограмм распределяет античных авторов по средним векам по каким-то нетривиальным правилам,.. а не относит их к эпохе Возрождения, как это делал Морозов" (с. 26). В действительности же вовсе не "методика" относит датируемых ими авторов к средневековью, а их априорное условие -- относить все тексты к III-XV векам.

"Ономастограмма" текстов Прокопия Кесарийского, жившего в VI в., упоминается М. М. Постниковым и А. Т. Фоменко среди тех, которые послужили им критерием для датировок, и, значит, датировки Прокопия они считают надежными (ср. текст В на с. 23). Между тем в "Войне с готами" Прокопий дважды цитирует Гомера. Правда, обе цитаты -- из Одиссеи, авторы же датируют Илиаду XII веком. Но напомним, что они уже писали о принадлежности гомеровских поэм "одному лицу". Таким-образом, если согласиться с ними, то придется предположить, что византийские авторы, и в частности Прокопий, систематически цитировали еще не написанные книги, знали сочинения писателей грядущих веков! Альтернатива этому одна: "новые методики" не выдерживают первого же столкновения с используемым ими материалом и дают фантастические результаты, хотя сами авторы называют их "простыми, надежными и наглядными" (с. 20). Почему же математизированные методики не выдерживают элементарной проверки и явно несостоятельны? Вернемся к цитированной выше статье И. Грековой. "В изобилии появляются, -- пишет она, -- работы, где применяется математический аппарат, а науки нет и в помине. Порок этих работ -- отсутствие дома-тематчческого, качественного анализа явления, подлинной постановки задачи. Этот аппарат оказывается приложен "к решению вздорной, надуманной, уродливо поставленнон задачи, не имеющей никакого отношения ни к чему" ¹⁷.

Имеется еще одна "методика" -- "династические параллелизмы", которую М. М. Постников и А. Т. Фомевко объявляют "одним из самых удивительных и в то же время наиболее фундаментальных наблюдений Морозова" (с. 26). Фактически А. Т. Фоменко (при участии А. С. Мищенко) принадлежит лишь попытка "формализации" одного из его наблюдений: "обнаружение среди древних династий параллельных (изоморфных) пар" (с. 26) и сведение этого материала в таблицы. Из трех таких "параллелизмов:, приведенных авторами, остановимся на одном:
"Сравнение Римских империй II и III". Что здесь имеется в виду? Авторы считают, что "Римская империя, фактически созданная Суллой и Помпеем, практически полностью распалась в III веке после Каракаллы... Римская империя была восстановлена в конце III в. Аврелианом и Диоклетианом и просуществовала до  начала V века" (с. 29). Н. А. Морозов, а вслед за ним авторы "новых методик" берут из истории Римской империи два отрезка -- первый с 83 г. до н. э. по 217 г. н. э, который назван ими -- "II Римской империей" (левая часть таблицы Морозова) и второй, с 270 по 526 г. -- "III Римская империя", по их обозначению (правая часть таблицы). Тем самым время с 217 по 270 г. остается в их трактовке буквально "пустым местом".

Подобная произвольная периодизация нужна для формализованного сопоставления событий и лиц II и III империй, которое якобы должно дать полную симметрию. Посмотрим, как она достигается. Вот пример:
 
 

Здесь что ни фраза, то фактическая ошибка. Сулла был диктатором 2,5 года, а не 4 (с конца 82 г. до 79 г., когда он добровольно сложил свои полномочия). Серторий включен в таблицу произвольно  -- это был наместник Испании, он не имел никаких магистратур в Риме и нельзя сказать, что он там "правил". Поэтому сравнение его с императором Пробом неправомерно. Для того, чтобы получить 21 год, которые правил Диоклетиан, авторы приписывают его "аналогу" Помпею тоже 21 год единоличного правления -- 70-49 гг., не учитывая, что с 70 г. Помпеи вместе с Крассом был римским консулом, до 62 г. он воевал на Востоке (в том числе с Митридатом VI, не имея никаких магистратур в Риме), затем входил в состав 1-го триумвирата и погиб в войне с Цезарем. Диоклетиан был единоличным императором 21 год, а Помпеи диктатором -- всего около 1,5 года. Перечень подобных ошибок можно было бы продолжить.

В правом ряду, в "III империи", также допущен произвол в подборе "параллелизмов". Некоторые императоры вообще выпадают из списка, в том числе такие, как непосредственный преемник Диоклетиана Галерий (293-311 гг.), Лициний (308-324 гг.). Констант (337-350 гг.). И здесь же другие императоры, правившие совместно или одновременно, включаются в ряд как следовавшие друг за другом правители, например, Валентиниан I (364-375гг.) и Валент (364-378гг.) или Гонорий (395-423 гг.) и Аркадий (395-408 гг.), причем первый был правителем Западной Римской империи, а второй -- Восточной. Иногда один из соправителей вообще не император, как полководец Аэций, который в правом ряду предшествует Валентиниану III. За последним помещен другой полководец -- временщик Рецимер (Рицимер), на время деятельности которого приходятся правления нескольких императоров, не попадающих в этот ряд. В результате такого подхода между Диоклетианом и Констанцием Хлором появляется "смутный период" в 4 года, хотя разрыва в дата'х между их правлениями нет, а между Констанцием Хлором и Константином возникает 18-летний период "тетрархов", хотя оба эти императора правили подряд, один за другим.

Сравним для наглядности график Н. А. Морозова, принятый также М. М. Постниковым и А. Т. Фоменко, который ими дается для "II и III Римских империй", и график, составленный с учетом всех исторических данных, чтобы наглядно продемонстрировать, как авторы "новых методик" обращаются с историческими фактами в своем стремлении добиться симметрии (см. график).

Авторы вслед за Н. А. Морозовым ведут сопоставление не только дат, но лиц и событий с целью их определенной формализации, которая была разработана А. Т. Фоменко на основе специально составленного им "анкет-кода", включающего следующие пункты¹⁸: 1) пол (мужской, женский); 2) Т -- длительность жизни; 3) П -- длительность правления; 4) социальное положение (царь, император, полководец, политик, общественный деятель, ученый, религиозный вождь, папа, епископ); 5) смерть правителя; 6) стихийные бедствия во время его правления; 7) астрономические явления во время правления; 8) войны во время правления; 9) число войн; 10) основные временные характеристики войн и т. д., всего 34 пункта. Сопоставление в данном случае велось следующим образом: Люций Сулла "аналог" Люция Аврелиана. Оба они Люции, оба -- римские императоры (хотя на самом деле Сулла -- диктатор, а не император), оба поднялись на вершину власти, оба были самыми удачливыми полководцами, оба правили Римом. Отмеченных черт достаточно, чтобы Аврелиан рассматривался как "аналог" Суллы. Подобный "параллелизм" авторы стараются отыскать, сопоставляя биографии других деятелей "II и III Римских империй". Это нужно им для того, чтобы доказать, будто римская история была сочинена средневековыми хронистами по определенному трафарету в XI-XIII веках.

Авторы "новых методик" полагают, что А. Т. Фоменко (при участии А. С. Мищенко), "развив и формализовав" методы Н. А. Морозова, получил "объективную методику" (c. 26). В чем же ее преимущества перед морозовской? Уже Н. А. Морозов указал-де на "определенный событийный... параллелизм струй" (т. е. левого и правого рядов таблицы), а А. Т. Фоменко "проследил его более последовательно и на базе некоего полуформального алгорифма",.. который будто бы "распространяется очень глубоко, доходя иногда до полного тождества биографий, соответствующим образом формализованных" (с. 31). Н, А. Морозов "не владел общей методикой", а А. Т. Фоменко нашел новое значение для слова "династия", под которым он понимает "последовательность фактических правителей какой-нибудь страны безотносительно к их титулатуре и родственным связям" (с. 26). Последовательность чисел, выражающих длительность правлений династий, Фоменко называет династическим потоком, а ее подпоследовательности, получающиеся отбрасыванием тех или иных соправителей, -- династическими струями... и т. д. (с. 26-27). К династиям относятся, оказывается, "епископы и папы в Риме, сарацины, первосвященники в Иудее, грекобактрийцы, экзархи в Равенне, все династии Египта, Византии, Римской империи, Испании, России, Франции, Италии, Оттоманской империи, Шотландии, Лакеде-мона, Германии, Швеции, Дании, Израиля, Вавилона, Сирии, Сициона (?), Иудеи, Португалии, Парфии, Боспорского царства, Македонии, Польши, Англии" ¹⁹. Здесь перечисляются все эпохи и народы; неясно также, почему сарацины или грекобактрийцы считаются династиями и т. д. На основе такой формализации строится "глобальная хронологическая карта древней и средневековой Европы и Средиземноморья на интервале с 2000 года до н. э. по 1800 г. н. э." ²⁰, куда А. Т. Фоменко помещает всю историю человечества, начиная с египетского фараона Аменемхета III (2050 г. до н. э.) и кончая Французской буржуазной революцией конца XVIII века.

Не обошли авторы "новых методик" своим вниманием и такую отрасль исторической науки, как археология. Не учитывая масштабов раскопок, проводимых во всем мире, и количества находок, исчисляемых миллионами вещей, они все их объявляют либо подделками, либо поздними, неправильно датированными вещами. Например, они считают что пирамиды были построены, в средние века, затем закопаны и найдены в новое время, равно как римский Колизей и греческий Парфенон. Они подвергают сомнению локализацию древних городов, в частности Вавилона. При этом игнорируется огромное количество вещей и точно локализованных надписей, датированных монет и документов, найденных там при раскопках, а Вавилон объявляется незначительным поселением в пустыне, находившимся то ли в Месопотамии, то ли в Египте, то ли в Италии.

Так же отнеслись авторы "новых методик" к материалам нумизматики. Они утверждают, что "если смешать в кучу все имеющиеся сейчас древние монеты, то отсутствует какая-либо методика, позволяющая установить, какие монеты этой кучи древнее других". А между тем имеется и методика, и научная классификация, и типология, разработанные наукой нумизматикой, существующей уже сотни лет. К тому же около половины античных монет имеет точную датировку, надчеканенную самими древними. А если на монете выбит год ее чекана - "бесполезно спорить о том, к какому времени она относится. Некомпетентны авторы и в палеографии, изучающей древние рукописи. И их бы в этом никто не упрекнул, если бы они не высказывали чрезвычайно категорические суждения по данному вопросу: они, например, считают, что ничто не мешало позднесредневековому любителю книг с "древней внешносгью" заказать себе книгу, написанную "древним почерком".

Таким образом, авторы "новых методик" ставят своей целью пересмотреть хронологию древней истории. Для этого источникам вопреки "перебрасывается" тот или иной исторический период на 10, а то и 15 веков вперед, как они это сделали с Фукидидом. Они составляют "частотные матрицы" и строят "частотные графики", исходя из неприемлемого положения, что "чаще цитируются тексты, близкие по времени к цитатору, а более отдаленные тексты цитируются реже" (с. 15). На этой основе они пытаются определять время жизни "цитаторов", перенося различных исторических деятелей из эпохи в эпоху. Так же поступают они с именами античных, византийских и средневековых авторов, исходя из своей "методики ономастограмм", согласно которой тот или иной исторический деятель упоминает более близкие ему по времени имена. Применяя этот подход, они пытаются заново датировать время жизни "ономастоподобных" (по их терминологии) личностей. За эталон при этом берется история Византии, хронологию которой они почему-то считают подлинной, и всех античных авторов "перетягивают" на 15-17 веков вперед, получая таким путем фантастические результаты. Они вводят "принцип" династических параллелизмов для Римской империи, согласно которому получается, что история Рима была "выдумана" по какому-то литературному шаблону средневековыми монахами. Для подтверждения этой мысли они "передатируют" время правления известных исторических деятелей, переносят их из I во II тыс. и обратно. Все эти построения ничего общего не имеют с марксистской исторической наукой, которая хронологию рассматривает в тесной связи с общей тканью процесса исторического развития общества.

Авторы "новых методик" считают свои взгляды на древнюю историю новаторскими, а всю современную историческую науку в этой области объявляют "шаткими построениями историков". Однако зависимость их взглядов от концепции Н. А. Морозова, которую они сами подчеркивают, свидетельствует о том, что они стоят на уровне развития общественных наук, существовавшем в конце XIX века. Более того, они всерьез полагают, что можно "придумать" какой-либо период истории человечества. "Формализуя" хронологию, вырывая ее из общей ткани исторического процесса, принимая ее как самоцель, они забывают, что история человечества развивалась как объективная реальность, вне нашего сознания. Таким образом, "новые методики анализа статистического материала" объективно направлены против основных принципов марксистской исторической науки, искажают историю человечества.

    *    *    *

В июне 1981 г. Отделение истории АН СССР в присутствии М. М. Постникова, А. Т, Фоменко, А. С. Мищенко и Е. М. Никитина провело заседание, в котором приняли участие сотрудники Институтов всеобщей истории, истории СССР, востоковедения, археологии, этнографии АН СССР, а также астрономы из Государственного астрономического института им. Штернберга. Специалисты по истории древнего Востока, древней Греции и Рима, средневековья, археологии и эпиграфике, астрономии пришли к единодушному мнению о порочности постановки вопроса, содержащейся в работах М. М. Постникова и А. Т. Фоменко. Было отмечено, что нельзя хронологию вырывать из общей ткани исторического процесса и "формализовать" ее. В корне неправильно то, что авторы пытаются отождествлять, допуская большое количество натяжек, исторические явления и события, произвольно выхватываемые ими из контекста истории государств и народов и относящиеся к различным эпохам и формациям. Выступавшие на этом заседании указывали на громадное количество ошибок, искажений текстов, на подтасовку фактов, незнание элементарных азов исторической науки. Было отмечено, что нельзя давать ту или иную трактовку, сочинений античных авторов только на основе переводов, поскольку эти авторы писали по-латыни и по-гречески.

На заседании было высказано недоумение, почему математики М. М. Постников и А. Т. Фоменко, вторгаясь в область древней и раннесредневековой истории, ни разу не проконсультировались со специалистами в этих областях науки. Присутствовавшие на обсуждении астрономы не поддержали "астрономических" датировок авторов "новых методик". Археологи и эпиграфисты выступили против их утверждения о том, что все "древние" предметы, обнаруживаемые "в настоящее время при раскопках, были кем-то закогйны нарочно в средние века. В выступлениях указывалось, что с позиций, занимаемых М. М. Постниковым и А. Т. Фоменко, совершенно невозможно  объяснить совпадение данных античных авторов и надписей с материалами археологических раскопок.

К сожалению, из обсуждения их работ в Отделении истории АН СССР М. М. Постников, А. Т. Фоменко, А. С. Мищенко и Е. М. Никишин не сделали правильных выводов, игнорировали все, что было сказано историками, востоковедами, археологами и астрономами. Уже после этого заседания они, настаивая на своей ошибочной концепции, выступали с докладами и лекциями перед специалистами различных областей науки, избегая, однако, при этом историков-античников и медиевистов.
 
 

1. Постников М. М., Фоменко А. Т. Новые методики статистического анализа нарративно-цифрового материала древней истории. М. 1980; Фоменко А. Т. Некоторые статистические закономерности распределения плотности информации в текстах со шкалой. В кн.: Семиотика и информатика. Вып. 15. М. 1980; его же. Методика распознавания дубликатов и некоторые приложения. -- Доклады АН СССР, 1981. т. 258, N 6; его же. Проблемы механики управляемого движения. Иерархические системы. -- Межвузовский сборник научных трудов, Пермь, 1980.
2. Никольский Н. М. Астрономический переворот в исторической науке. -- Новый мир, 1925, N 1; Преображенский П. Ф. Николай Морозов и наука о человеке. -- Антирелигиозник, 1926. N 11. В том же журнале за 1933 г. были напечатаны на работы Н. А. Морозова рецензии Н. М. Никольского, А. Б. Рановича, Е. Беляева и др.; см. также Мишулин А. В. История с астрономией или астрономия против истории. -- Революция и культура, 1930, N 23; Астров П. По поводу книги Н. Морозова "Откровение в грозе н буре" (М 1916), и др.
3. Никольский Н.М. Ук. соч., с. 168.
4. Марков А. А. Об одном применении статистического метода.-- Известия Академии наук. 1916, т. X, с. 239 и ел.
5. Тутубалин В.Н. Теория вероятностей. Краткий курс и научно-методические замечания. М, 1972, с. 149. В книге В. Н. Тутубалина вопрос о применимости теории вероятностей рассматривается на примере естественных наук.
6. Там же, с. 143.
7. Кoвaльчeнкo И.Д. О моделировании исторических явлений и процессов. -- Вопросы истории, 1978, N 8, с. 72.
8. Там же, с. 73.
9. Постников М. М., Фоменко А. Т. Ук. соч., с. 3-4 (далее ссылки на страницы этой брошюры даются в тексте статьи).
10. Грекова И. На пути к синтетизму. В сб.: НТР и развитие художественного творчества. Л. 1980, с. 225.
11. Здесь не воспроизводится и не описывается математический аппарат "новых методик", а прослеживается логический ход мыслей, который авторы хотят выразить этим аппаратом.
12. Это приведенные в произвольном порядке элементы трех имен Адриана: до усыновления Траяном, после усыновления и его императорского имени.
13. См. Федорова Е. В.  Латинская эпиграфика. М. 1969, с. 71-101 (особенно -- 94-101).
14. Под N 8 в списке литературы к брошюре М. М. Постникова и А. Т. Фоменко (с. 36) указано популярное в начале века пособие: Низе Б. Очерк римской истории и источниковедения. СПб. 1908.
15. По своим взглядам Б. Низе принадлежал к гиперкритическому направлению (см. предисловие к русскому переводу этого пособия).
16. С фрагментов Дексиппа начинается сборник: Византийские историки, переведенные с греч. С. Дестунисом. СПб. 1860. Но, строго говоря, Дексипп не византийский историк, а греко-язычный римский: он писал в середине III в., до разделения Римской империи на Западную п Восточную.
17. Грекова И. Ук. соч.. с. 225.
18. Фоменко А. Т. Некоторые статистические закономерности распределения плотности информации в текстах со шкалой, с. 117 cл.
19. Там же, с, 121,
20. Там же.
 
 

Copyright (c) "Русский переплет"