Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум Первая десятка "Русского переплета" Темы дня:

Мир собирается объявить бесполётную зону в нашей Vselennoy! | Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад? | Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?

Снова физики и лирики * Доказательства не пахнут * Радиоактивность ладьи фараона * Седой углерод * Кривая известных * Физика высказалась * Сокровища Приама * Цветущая роза -- мертва? * Чудо в Гейдельберге * Цена даты * А может быть временное переселение на Марс? * Морской воздух... старит * Письменность... в каменном веке

"Физика и археология" -- под таким названием вышла книга англичанина М. Дж. Эйткина, недавно переведенная на русский язык, и название это уже никого не удивляет. В наш век чудес техники математические методы и достижения естествоведения сплошным потоком хлынули в гуманитарную область знания, творчески ее активизируя, открывая новые перспективы, изменяя стиль. Это в большой степени коснулось и археологии, наименее гуманитарной из гуманитарных наук: она изучает проявление и отражение идей и закономерностей развития общества в мире материальных вещей, легко доступных измерению и определению средствами естествознания. Не хроники и законы, не песни и предания встают перед глазами археолога, а пирамиды и амфоры, наконечники стрел и кремневые серпы -- овеществленная история.

Новое всегда на стыке наук. Новое в археологии -- на границе с физикой, химией, биологией, математикой. И к этому мы уже стали привыкать. Но разве только в гуманитарных науках, только в археологии? А новое в естествознании, в физике?

Процесс взаимодействия естествознания (в частности, физики и химии) с гуманитарными науками (в частности, археологией) обычно представляют односторонне: физика или химия -- дающая сторона, археология как наука гуманитарная -- берущая.

Археологи раньше не могли до раскопок определить расположение вещей, скрытых под землей, -- приходят физики с протонным магнитометром, пускают его в ход -- и подают археологам готовый план скрытых сокровищ: вот здесь -- развал печи, а там -- скопление горшков, здесь -- яма, а там -- стена... Профессора-археологи раньше вели долгие споры об источниках импорта металла в той или иной культуре, но приходит лаборант в белом халате, проводит спектральный анализ -- и спор решен.

При этом начисто отметаются некоторые общепризнанные среди археологов теории, рушатся красивые концепции, шатаются авторитеты -- ничего не поделаешь. Лирики могут не любить физику, даже не ценить ее, но спорить с ней-- не могут. Физика -- наука точная, археология -- нет. Если есть расхождение, значит ошибается археология.

А наоборот не может быть? Может ли археология поправить физику, внести в нее новое? Может ли археолог, опираясь на твердые выводы своей науки, добытые ее методами, в которых он уверен, выступить против тех или иных утверждений физиков? Возможно ли такое -- археология спорит с физикой? Отрицательный ответ кажется неизбежным. И все же... Вглядимся пристальнее в один из участков на границе обеих наук -- физики и археологии.
 
 

Вскоре после окончания второй мировой войны американец Уилард Фрэнк Либби опубликовал открытие, стяжавшее ему мировую славу и ныне увенчанное Гуггенгеймовской и Нобелевской премиями. Изучая взаимодействие искусственно получаемых нейтронов с атомами азота, Либби пришел к выводу (1946 г.), что и в природе должны происходить такие же ядерные реакции, как в ею опытах: нейтроны, выделяющиеся под воздействием космических лучей в атмосфере Земли, должны поглощаться атомами азота, образуя радиоактивный изотоп углерода -- С¹⁴. Этот радиоактивный углерод примешивается в небольшом количестве к стабильным изотопам углерода С¹² и С¹³ и вместе с ними образует молекулы углекислого газа, которые усваиваются организмами растений, а через них и животных, в том числе человека. Они должны быть как в тканях, гак и в выделениях живых организмов.

Когда удалось (1947 г.) уловить слабую радиоактивность зловонных испарений метана из сточных вод Балтиморы, это явилось первым подтверждением догадки Либби. Затем была установлена радиоактивность растущих деревьев, морских раковин и пр. (1948-1949 г.).
 
 

Как и всякий радиоактивный элемент, радиоактивный изотоп углерода распадается с постоянной, характерной для него скоростью. Поэтому его концентрация в атмосфере и биосфере непрерывно убывала бы (по Либби вдвое за каждые 5568 лет), если бы убыль не пополнялась столь же непрерывным новообразованием С¹⁴ в атмосфере. Сколько убывает, столько и прибывает.

Но в эту удивительную взаимоуравновешенность и соразмерность природы врезается аккорд дисгармонии. Его вносит смерть. После смерти организма новый углерод в него уже не поступает (из воздуха -- в тело растения, с питанием -- в тело животного) и уменьшение концентрации С¹⁴ не восполняется -- радиоактивность мертвого органического тела (трупа, древесины, угля и т. п.) неудержимо падает -- и что самое важное --  со строго определенной скоростью!

Значит, достаточно измерить, насколько уменьшилась удельная радиоактивность умершего организма по сравнению с живыми, чтобы определить, как давно этот организм перестал обновлять свои клетки -- как давно срублено дерево, подстрелена птица, умер человек. Конечно, это нелегко: радиоактивность природного углерода очень слаба (даже до смерти организма -- один атом С¹⁴ на 10 млрд. атомов нормального углерода).

Рис. 2. Древняя деревянная модель погребальной ладьи времен фараона Сенусерта-- так выглядела и сама его погребальная ладья почти 4 тыс. лет назад

Однако Либби разработал средства и приемы измерения и пересчета -- так появился радиоуглеродный метод определения возраста древних объектов.
 
 

Физика пришла на помощь археологии в одном из самых трудных для нее вопросов -- в построении неподвижной шкалы времени, абсолютной хронологии. Физика предложила археологии щепетильную точность неокругляемых цифр, безупречную строгость законов, формул и измерений, тончайшую технику прецизионных приборов. Распад радиоактивного углерода происходит экспоненциально, т. е. с равномерно убывающей скоростью. Она была измерена Либби, и оказалось, что при отсутствии пополнения количество С¹⁴ уменьшается за каждые 80 лет на один процент (от количества, существовавшего в начале этих 80 лет), или за каждые 5568 лет вдвое (по отношению к началу этого отрезка). Значит, спустя 5568 лет после смерти организма концентрация С¹⁴ в нем должна составлять половину концентрации С¹⁴ в живом организме, спустя 11136 лет -- одну четверть, спустя 16704 лет -- одну восьмую и т. д. Первую проверку радиоуглеродный метод выдержал в Египте, где письменная история уходит наиболее глубоко в прошлое. Из папирусов было

известно, что фараоны Джосер и Снофру умерли примерно в 2700 и 2625 гг. до н.э., т.е. около 4650 и 4575 лет тому назад -- чуть меньше периода полураспада С¹⁴. Археологи вручили физикам куски дерева из гробниц этих фараонов. Если метод верен, то удельная радиоактивность этого дерева должна оказаться чуть больше половины активности растущего дерева. Поскольку в растущем дереве, как показали счетчики, в минуту распадается в среднем 12,5 атома на грамм углерода, в мертвом дереве из гробниц следовало ожидать больше 6,25 распада в минуту; по более детальным вычислениям рассчитывали получить 7,15. Приборы насчитали 7,04 распада -- почти точно! Фараон Сенусерт III жил на восемь веков позже -- и его погребальная ладья (рис. 1, 2) оказалась более радиоактивной: больше 10 распадов в минуту в каждом грамме углерода.

Это была настоящая победа! Ее хорошо выражает так называемая "кривая известных" (рис. 4) -- график, составленный позже (по уточненным данным - за современную радиоактивность дерева принято не 12,5, а 15,3 распада.) показывающий незначительность отклонений радиоуглеродных датировок серии контрольных образцов (исторических предметов, даты которых хорошо известны).
 

Трудно переоценить значение открытия Либби для археологии, четвертичной геологии и палеонтологии. Древности в разных условиях сохраняются по-разному, с разной скоростью растут и закрывшие их наслоения земли. Иной раз неимоверно древние вещи залегают выше и выглядят гораздо новее недавно попавших в землю. Древности, словно стареющие женщины, скрывают свои годы, и только сильно поредевший поток электронов от радиоактивного распада безжалостно выдает их возраст, как седина...

За неполных два десятка лет дальнейшей разработки этого метода его применению и популяризации было посвящено почти 2 тысячи книг и статей (писалось о нем и в журнале "Природа" - См. "Природа", 1952, N 2, стр. 102-106; 1956, N 12, стр. 84-86; 1962, N 1, стр. 71), а для его практического использования в разных странах стала создавать специальные лаборатории, их теперь уже около 50 (в том числе несколько -- в Советском Союзе) и в совокупности они производят около 2000 определений в год.

Археологи встретили новое открытие с энтузиазмом. Тем более, что радиоуглеродные оценки во многих случаях близка совпадали с традиционными археологическими датировками памятников и культур. Это было очень лестно археологам: физика -- королева современных наук -- во всеоружии своей техники, во всем блеске п богатстве своих приборов и экспериментов, подтверждала то, что несколько поколений археологов построили, можно сказать, голыми руками, добыли одной лишь силой своих расчетов и догадок. Ведь это само по себе -- замечательное свидетельство проницательности, могущества и безграничных возможностей человеческого интеллекта, пожалуй не меньшее, чем успехи современной физики!

И археологи принялись деловито "выуживать" из различных физических журналов даты однотипных археологических объектов, публикуемые радиоуглеродными лабораториями, составлять сводки этих дат, все более и более обширные, вязать сеть новой, более четкой хронологии, которая после достаточного накопления данных должна была сменить старую.

Это не значило, что старые достижения, старые выводы в хронологии отвергаются, а просто хронология поднимается на новую ступень, на более высокий уровень точности и надежности, сужая амплитуду колебаний в оценках возраста, в определении хронологических дат, заменяя их старые обоснования -- новыми, более современными. Но то --старые выводы. А вот старые методы... Конечно, это означало, что старые методы хронологии отжили свой век, работать ими уже нет смысла. Они еще не сломались, не дают брака, но все же... Случилось то, что экономисты называют моральным износом. Но вот число накопившихся радиоуглеродных дат перевалило за десять тысяч, в печати появились обобщающие сводки радиоуглеродных дат, сгруппированных по культурам и эпохам (такие сводки опубликовали археологи А. Леруа-Гуран, Р. Питтиони, Г. Квитта, Г. Ватерболк, В. С. Титов и др.), и стало ясно, что новая хронология лишь в грубом приближении и лишь местами совпадает со старой, а на ряде важных участков есть расхождения, и притом существенные! Главное из них затрагивает старый и острый спор, казалось, уже решенный.
 
 

Эта война началась при изучении папирусов, ибо casus belli (причину войны) вначале можно было сформулировать так: длинной или короткой была история страны иероглифов -- Древнего Египта? Поскольку раннее развитие Европы, тогда еще безграмотной, мыслилось тесно зависимым от истории Египта, то выяснением этого вопроса автоматически решался и вопрос о длине ранней истории Европы -- ее неолита (новокаменного века), медного и бронзового века.

Первые схемы египетской хронологии были основаны на труде египетского жреца Манефона, который уже во времена Птолемеев (III в. до н. э.) собрал древние предания и надписи, составил списки фараонов, сгруппировал их в 30 династий и, сложив годы царствований, подсчитал продолжительность отдельных периодов истории египетского государства. Цифры получились огромными. Основываясь на них, Флиндерс Питри, Л. Борхардт и другие египтологи оценили продолжительность истории Древнего Египта в 5-6 тыс. лет. Так возникла "длинная" хронология Египта и ранней Европы, долго господствовавшая в науке.

Эд. Мейер и его ученики противопоставили ей "короткую" хронологию. Дело а том, что фараоны нередко царствовали одновременно (как соправителии), и не только фараоны, но и целые династии, которые в периоды упадка и смуты правили параллельно в разных частях страны. Манефон же, исходя из идеи единовластия и цельности государства, выстроил всех фараонов в одну цепочку, сильно удлинив тем самым общую продолжительность истории государства. Поэтому Эд. Мейер отбросил подсчеты Манефона, жившего многие тысячелетия после древних фараонов, и положил в основу свои построений анналы (ежегодные записи) и памятные надписи самих фараонов. Но поскольку эта цепь сведений дошла до нас обрывками, со многими пропусками и провалами, нужно было найти для каждого значительного события точное место на абсолютной шкале времени.

Эта хронология, отводящая на всю историю династического Египта только три тысячи лет (начало 1 династии относится примерно к 3000 г. до н. э. или даже к несколько более позднему времени), уже давно была обоснована столь вескими доказательствами, что "длинная" хронология Египта (как, кстати, п Месопотамии) полностью утратила свое научное значение.

Но спор "длинной" и "короткой" хронологии более северных земель -- Европы -- еще некоторое время продолжался из-за неупорядоченности методов привязки европейских памятников и культур к египетской хронологической шкале. Самый надежный способ установления возраста той или иной европейской культуры -- это выяснить, с которой из египетских династий эти европейские племена имели торгово-обменные отношения, а если они с египтянами не были связаны непосредственно, то, возможно, были связаны с их соседями, а уже те -- с египтянами.

В Египте времен конца 18-19 династий (т. е. 1350-1150 гг. до н. э.) в могилах и на поселениях оказываются сосуды из Греции, характерные там для III периода микенской культуры -- значит, этот период относится к тому же времени. Но в Микенах такие же сосуды найдены вместе с фибулами (застежками) типа Пескьера -- вроде современной английской булавки, а такая же фабула найдена в Германии близ Мюлау в погребении с остатками кремации и урной, у которой были три ручки в виде столбиков -- значит, тем же временем датируется и это погребение. Но очень похожая урна найдена в курганном погребении близ Фангера, уже недалеко от балтийского побережья, где вместе с нею оказалась бронзовая фибула другого типа -- из двух круглых пластинок со скобкой между ними (напоминающая очки). Другая фибула этого типа найдена в Швеции в известном "кургане короля Бьёрна", который, таким образом, никак не мог относиться к королю викингов Бьёрну, а был воздвигнут на добрых две тысячи пет раньше. Так археологи связывают одновременные культуры аналогиями в длинную цепь, сопоставляя в каждом звене идентичные вещи из соседних культур и наращивают эту цепь на север, присоединяя культуру за культурой -- по выражению Ю. Эггерса, "как костяшки домино" (рис. 4).
 

Рис. 4. Синхронизация методом "домино" (по Ю. Эггерсу, 1959 г.). Торговые связи около 1200 г. до н. э., выявленные но импортным вещам
 

Но на ранних этапах производящего хозяйства -- в неолите, медном и бронзовом веке -- импорт просачивался от племени к племени по каплям, и за тысячи лет, прошедшие с тех пор, эти капли большей частью испарились.

Гораздо чаще археологам удается выловить не такие вот прямые импорты, и косвенные следы от их проникновения -- разнообразные копии, имитации, подражания -- все то, что вместе с вещественными следами других контактов (военных, брачных и пр.) мы объединяем под термином "влияния". Но если торговали только живые с живыми, то влияния, отдельные, ослабленные, но все же несомненные, -- живы и тогда, когда в их источнике очаг давно угас и жизнь прекратилась. Из одного и того же источника разнообразные влияния распространялись разными путями и разными темпами. Поэтому в далеких областях Европы в одной и той же культуре могут сочетаться вещи, прототипы которых на Востоке отделены друг от друга многими веками. Археолог, пытающийся привязать ту или иную европейскую культуру с помощью учета влияний к какому-либо периоду египетской или месопотамской истории, оказывается в положении ковбоя, бросающего лассо в большой табун (этим методом работал, например, английский археолог Гордон Чайлд). Так вправе ли археология спорить с физикой?

Рис. 5. Синхронизация методом "шнуровки" (см. последовательность цифр). Караново -- Троя. В левой половине таблицы -- вещи из Каранова и родственных памятников Нижнего Подунавья, в правой -- их аналоги из Трои и других памятников Эгейского мира (Крит, Киклады, Эллада). Нижний "этаж" -- соответствует периоду Караново I-II, второй -- Караново III, третий -- Караново V, четвертый -- Караново VI, а самый верхний -- Караново VII.

Но "длинная" хронология все же была опровергнута археологами, причем именно на основании конкретных археологических фактов. Для этого понадобились более строгие методы. Их разработали австриец Фриц Шахермейр, серб из Западной Германии Владимир Милойчич и француз Клод Шефер. Эти археологи также восстанавливали ряды одновременных культур от Египта до Прибалтики (как при работе методом "домино") и при этом даже не брезговали использованием влияний (как при работе методом "лассо"). Но для последних они ввели три строгих критерия доказанности. Во-первых, культуры нельзя считать одновременными на основании одной какой-то аналогии -- она может оказаться случайной; необходимо совпадение целого комплекта аналогий. Во-вторых, нельзя сцеплять непосредственно культуры на дальних расстояниях, через головы других, а только соседние культуры -- иначе есть риск не заметить время, потребное влиянию на преодоление длиного пути со многими посредниками. В-третьих, даже соседние культуры только тогда можно уверенно счесть одновременными, когда увязываются один с другим предшественники их на тех же территориях и их преемники, еще лучше -- когда сцепляются всеми своими звеньями, на всех этапах, многоэтажные стратиграфические колонки. Так зашнуровывают ботинок плетеным шнуром, петля к петле (рис. 5).

Конечно, для реализации достоинств новой методики потребовалась детальная проработка огромного фактического материала. Зато когда она была проделана, "короткая" хронология европейских древностей прочно утвердилась в археологической науке.

Капитальный труд Шефера вышел в 1948 г., работы Шахермейра и Милойчича -- в 1949-50 гг. Вся эта проработка была закончена как раз ко времени, когда появился радиоуглеродный метод датировки, вскоре поставивший под сомнение победу "короткой" хронологии, результат титанического труда археологов, а вместе с тем и авторитетность археологии как науки.
 
 

Пока еще к археологам поступала беспорядочная россыпь радиоуглеродных дат, не было особых оснований для беспокойства: по каждой культуре встречались даты, не выходящие за рамки сложившихся представлений, и в целом таких дат было гораздо больше, чем уходящих далеко в стороны. Но когда во второй половине 50-х годов появились сводки радиоуглеродных дат с группировкой их по культурам и эпохам, оказалось, что совпадения и несовпадения распределяются крайне неравномерно: по некоторым культурам радиоуглеродные даты не противоречат выводам археологов, по другим -- совпадают только одиночные даты. Согласованной между физиками и археологами хронологии не получилось. Особенно сильны несовпадения в неолите. Воропковид-ные кубки типа А, распространенные в Дании, Северной Германии и Польше, получили одну позднюю дату по С¹⁴: 2620+/-80 г. до н. э. -- это еще куда ни шло. Но рядом встали даты: 3770+/-200 и 3740+/-70. Кубки передвинулись на тысячу лет -- из третьего в четвертое тысячелетие до н.э.! Линейно-ленточная керамика Дуная ушла в пятое тысячелетие (археологи числили ее в третьем -- конце четвертого). Культуры Старчево-Кереш оказались в глубине пятого тысячелетия до н. э. (сводки Р. Питтиони и Г. Квитта). Итак, углубление примерно на тысячу лет. Медный век не только передвинулся в глубь веков, но и сильно растянулся во времени (с нескольких веков до без малого тысячи лет), так как начало бронзового века переместилось не столь заметно: горизонт колоколовидных кубков в Центральной и Северной Европе разместился между 2020 и 1770 гг. до н. э. (сводка Г. Томаса), археологи же помещали его между 1900 и 1600 гг. до н. э.
 

Рис. 6. Синхронизация Крита с Египтом. Торговые связи, выявленные А. Эвансом, Дж. Пендлбери и др. по импортным вещай (по Ю. Эггерсу, 1959 г.)
 
 

Физика высказалась за "длинную" хронологию Европы. Это внесло растерянность в ряды археологов. Одни с характерным преклонением перед непостижимой сложностью точных наук приняли указания физиков как откровение свыше: что физики сказали -- то непреложный факт. Эти археологи поспешили перестроить хронологические схемы, запросто отказавшись от старых выводов и методов своей науки. В основном это археологи, которые раньше сами не занимались исследованиями в области хронологии. Ну, а те, что занимались" Те стараются сейчас отыскать ошибки в археологическом обосновании "короткой" хронологии Европы, чтобы "подтянуть" ее к радиоуглеродной. Для этого надо пересмотреть весь ряд подшну-рованных одна к другой многоэтажных стратиграфических колонок от Египта до Центральной Европы и либо слегка расшатать их и понемногу сдвинуть в каждом звене (так поступает американец Джеймс Мелаарт), либо совершенно разорвать шнуровку в одном звене и за счет резкого сдвига подтянуть все, что идет дальше, к радиоуглеродной хронологии, -- это сдвиг сразу на тысячу лет в глубь веков. Так поступает болгарин Георгий Георгиев. Звеном, за которым обрывается шнуровка, он избрал Трою -- ту самую, которая была воспета Гомером и раскопана Шлиманом; она лежит на краю азиатского материка, за нею -- уже Европа.

Почему избрана именно Троя? Потому что на ней кончается та цепь, которую разорвать уже невозможно. Эта цепь начинается хронологией Египта. Последнюю построили Эдуард Мейер и его ученики и перенесли на археологические памятники археологи Лепсиус, Масперо, Мариэтт, Флиндерс Пит-ри, Говард Картер. А точнее сказать, ее перенесли на археологические памятники сами древние египтяне, аккуратно снабдившие свои гробницы надписями с именами фараонов и годами их царствования.

Вторым звеном в этой цепи служит остров Крит, с его легендарным Лабиринтом, где правил царь Минос и жил получеловек полубык Минотавр. Лабиринт (царский дворец с бесчисленными помещениями и запутанными коридорами, где на стенах фрески, изображающие состязания с быком) раскопал англичанин Артур Эванс. Проследив последовательность наслоений во дворце, он построил периодизацию критской культуры. Культуру эту он назвал минойской и разделил на три периода с тремя подпериодами в каждом. Эти подразделения он связал с египетскими династиями по следам торговых связей там и здесь -- импортам: в Египте это критская керамика, на Крите статуэтки с надписями, каменные сосуды (рис. 6). Оказалось, что минойская культура начинается во время 3-й египетской династии (XXVII в. до н. э.) и ее период завершается нашествием носителей микенской цивилизации, окончившей свое существование ко времени Рамзеса III из 20-й династии (т. е. к XI в. до н. э.).

Центром микенской цивилизации, однако, была материковая Греция, а носителями -- ахейцы Агамемнона, герои Гомера. Перед гем на полуострове развивалась эл-ладская культура раннего и среднего бронзового века, напластования которой прослежены на нескольких поселениях американцем Карлом Блегеном и "подшнурованы" к соответствующим периодам минойской культуры Крита, с которой она развивалась, оказывается параллельно. Это третье звено в цепи. Четвертым стала Троя.
 
 

Карл Блеген руководил крупной американской экспедицией, проводившей дополнительные раскопки Трои -- на современном научном уровне. Шлиман различил в Трое 7 городов -- один на другом -- и счел Гомеровой Троей сначала третий, а потом -- второй снизу. Его помощник и продолжатель Дерпфельд обнаружил еще два города (рис. 7), а за Трою Гомера признал шестой снизу, так как в нем были обнаружены микенские черепки. Карлу Блегену удалось расчленить эти слои на 49 горизонтов, отождествить с Гомеровой Троей город "VII-a" и установить любопытнейший факт: оказывается, и до Троянской войны троянцы на протяжении полутора тысяч лет были связаны с материковой Грецией тесными торговыми, военными и культурными связями. В разных слоях Трои залегали черепки явно привозной посуды -- типичной элладской керамики, кое-где -- обломки критских ваз. Это и позволило построить твердую (особенно в верхних частях) хронологию Трои. Раскопки показали, что по крайней мере поздняя часть первого снизу города, собственно еще маленького поселка, уже получала эту привозную керамику и, таким образом, совпадает по времени с началом элладской и минойской культур (около XXVII в. до н. э.).

Рис. 7. Стратиграфия Трои (по В. Дерпфелъду)

Троя-II уже была крупной крепостью, в которой скапливалось много богатств -- с ее гибелью от страшного пожара связывают зарытие целого ряда кладов золотых изделий, в том числе и знаменитого "клада Приама" (название дано Шлиманом). Недаром Шлиман счел падение этого города результатом Троянской войны. Но греческая традиция относит Троянскую войну к XII в. до н. э., а Троя-II пала более чем на тысячу лет раньше. Это ясно видно из того, что в ней оказались черепки раннеэлладской керамики, а неподалеку в царской могиле Дорака вместе с боевыми топорами, типичными для Трои-П, лежали печати с именами фараонов XXV в. до н. э.

Троя-VI была также крупным городом (рис. 8), но она погибла от землетрясения, а отстроенная в меньших размерах Троя VII-а была разрушена неприятелем -- время ее падения определяется микенскими импортами XII в. до н. в., точно подтверждая греческую традицию.

Рис. 8. Руины стен Троп-VI -- они еще высились вокруг города в годы царствования Приама

Этот город вдвое больше по площади, но относительно, для своего времени, он не был столь могуществен, богат и влиятелен, как Троя-II. Однако ближе к нам, к письменной истории, и; события, связанные с ним, для нас не безликий не безымянны. Мы знаем его защитников и его победителей, его ближних и дальних соседей -- мир "Илиады" и "Одиссеи": географический кругозор Гомера довольно широк. От Трои-II остались могучие стены (рис. 9) и золотые клады, но как разгорелась та, первая великая Троянская война, какие боги и герои в ней побеждали и погибали, и где ее Гомер и ее Илиада? Все кануло в небытие. Осталась культура. Осталась хронология.

Археологи восстанавливают ту, первую забытую Илиаду и мир того, первого, непризнанного Гомера.

Центрально-европейские современники героев второй Илиады археологам известны: они переправились через пролив и основали маленький поселок на развалинах Приамовой Трои -- Трою "VII-b"; в нем найдены такие же горшки с выпуклинами, как на Висле, Одере п Дунае. Но кто в Центральной Европе был современником героев первой Илиады? Кто жил на Дунае во времена первой великой Троянской войны? Были ли то люди каменного века или племена медного века, или уже население с культурой бронзового века -- как в Трое? Памятников на Дунае раскопано много, есть и те, и другие, и третьи, а вот как их связать со слоями Трои -- неясно.

Из крупных и долговременных европейских поселений ближе всего к Трое расположено одно, раскопанное в Болгарии и названное по ближайшему современному населенному пункту -- Караново. По мощности напластований (14 м) Караново (рис. 10) примерно равно Трое. Здесь тоже различаются VII слоев, из которых верхний -- с культурой бронзового века, два предшествующих (V и VI) -- медного, а под ними неолит (новокаменный век). Это очень богатый памятник, с четкой стратиграфией (рис. 13).

Рис. 9. Руины стен Трои-II. Таким был этот город более чем за тысячу лет до Приама

К его слоям привязываются многочисленные другие памятники и целые культуры Подунавья -- они как бы нанизываются на карановский стержень. Вот его бы и подключить через Трою к хронологической цепи --как пятое звено! Но это задача не из легких.

Ни в Трое, ни в Каранове прямых импортов, которые бы остались от интенсивной торговли между ними, нет. Надо искать влияния в культуре (подражания, имитации) -- они были бы косвенным свидетельством каких-то контактов, от которьн прямые свидетельства не сохранились вследствие их малочисленности.

Археологам представлялись богатые возможности выбора, в какой слой Трои забросить хронологическое лассо, чтобы привязать к этому слою, скажем, медный или бронзовый век Каранова, а с ним и всего Подунавья. Вот почему именно этот участок цепи и выбрал Г. Георгиев для решительного разрыва короткой хронологии. Сторонники короткой хронологии обычно забрасывали лассо из не самых верхних слоев Каранова в не самые нижние слои Трои. Так, венгерская исследовательница Ида Богнар-Куциан видела медные булавки с двуспиральной головкой во втором снизу слое Трои и во втором сверху слое Каранова. Этого уже было достаточно, чтобы медный век Нижнего Подунавья оказался во второй половине III тысячелетия до н. э., чтобы современниками героев первой Илиады, жпвших в бронзовом веке, оказались дунайцы предшествующей стадии развития -- медного века.

Г. Георгиев, пользуясь результатами радиоуглеродных датировок, поднялся ступенькой выше, в бронзовый век Каранова, и забросил лассо оттуда, из VII, самого верхнею слоя Каранова в I, самый нижний слой Трои. Выловив там похожие на поздние карановские ручки сосудов в виде трубочек с поперечными ребрами и другие, с волнистым краем, как у баранки автомобиля, он накрепко привязал VII слой Каранова к I слою Трои и тем самым опустил все предшествующие слои Каранова -- медный век и неолит -- глубоко под Трою.

Дунайский медный век п бронзовый век оказались чрезвычайно древними. Последние жители Каранова умерли задолго до первой великой Троянской войны. Оба Гомера, обе Илиады -- все это было уже после них. Современниками героев первой Илиады и даже их прадедов и еще более далеких предков оказались дунайцы гораздо более развитого бронзового века (в Каранове не представленного). Никакого отставания Дуная от Трои, Европы от Азии!

Рис. 10. Стратиграфический разрез через жилой холм Караново (по Г. Георгиеву, 1961 г.). Мощностью напластований Караново напоминает Трою.
 

Не стать ли и нам на одну из ступенек Каранова, не забросить ли лассо еще раз? Но почему -- забросить лассо? Почему бы не воспользоваться более современными строгими методами построения хронологии, в частности, методом "шнуровки"?

Достаточно вспомнить о его строгих критериях и применить их к этому участку хронологической цепи, чтобы картина резко изменилась. Слой к слою, этаж к этажу -- можно ли так подшнуровать Караново к Трое? Да, можно. Но при этом слои-этажи совпадут совсем не так, как у Георгиева, и даже не так, как у Богнар-Куциан.
 

Рис. 11. Культурная стратиграфия Каранова (расределенпе на ходок по слоям поселения (по Г. Георгиееу, 1961 г.)
 

В VII слое Каранова, кроме ручек, напоминающих очень ранние троянские (эта традиция разошлась из Трои очень широко, но достигала разных мест в разное время, иных -- с большим опозданием) есть еще

огромные высокие ручки с шишечкой сверху, точно такие же, как в Трое-VI и VII-а -- Гомеровой Трое, Трое второй "Илиады". И в Трое-II-V, и в Каранове-VI есть схожие булавки, печати и проч. Таким образом, и культура Кара-нова-VI (развитой медный век Подунавья) только началась в эпоху падения Трои-II -- в эпоху первой "Илиады".

Караново-III-V с Троей связать не удается, а в нижних слоях Каранова (I-II) есть много аналогий нижним слоям Трои-I: туннельные вертикальные ушки у сосудов, сосуды на ножках, чайники, -- это достаточно красноречиво, хотя в основном, видимо, нижние слои Каранова несколько древнее (см. Рис.5).

Таким образом, верхние слои Каранова подшнуровываются к верхним слоям Трои, нижние -- к нижним, в целом напластования Каранова откладывались одновременно и параллельно с напластованиями Трои. Жители Кара-нова пережили или, по крайней мере, наблюдали с близкого расстояния (от них до Трои всего несколько сотен километров) обе Троянские войны, знали содержание обеих Илиад, может быть, и сами были участниками обеих войн и героями обоих Гомеров. Вместе с ними подтягивается к обеим Илиадам вся первобытная Европа -- из тех темных глубин, в которые ее загнали радиоуглеродные датировки.

Две Илиады, два Гомера -- это, конечно, условность, художественный прием. А вот короткая хронология -- объективная реальность или, лучше сказать, прочно обоснованная гипотеза, почти факт. Но если археология в этом права, то не может быть права физика. Как же тогда быть с радиоуглеродным методом?
 
 

Первым из археологов против радиоуглеродного метода открыто выступил Владимир Милойчич -- тот самый, который разрабатывал строгие критерии построения "короткой" хронология. Милойчич не только обрушился на практическое применение углеродных датировок в археологии, но и, вторгшись в чуждую область науки, подверг жестокой критике сами теоретические предпосылки физического метода. В какой-то степени им руководило чувство ревности; его легко понять: весь смысл многолетнего труда Милойчича заключается в разработке метода сравнительной хронологизации культур разных территорий и в построении с помощью этого метода обширной схемы европейской хронологии эпохи неолита и бронзового века. Милойчич положил немало усилий на это и добился значительных -- это общепризнано -- успехов на своем пути.

И вот являются исследователи, которые, хотя и не зачеркивают прямо всего, что сделано Милойчичем и его коллегами, все же открыто заявляют, что теперь те же результаты и даже более точные достигаются проще, экономнее и быстрее -- механическим путем, в лабораториях физиков. Что хотя заслуги создателей схем археологической хронологии и неоспоримы, но вроде бы и не так уж нужны для прогресса науки: стоило немного подождать и нужные результаты были бы получены без такой колоссальной затраты ума, времени и творческих сил ученых -- простыми лабораторными анализами. Что в перспективе во всяком случае предстоит перевод многих исследовательских операций из разряда кабинетных исследований в разряд лабораторных работ, и что рациональнее было бы, предвидя это, перераспределить усилия по исследовательским проблемам в соответствии с тем, как будут эти проблемы решаться в недалеком будущем. Что в наши дни заниматься многими из этих проблем -- все равно что выходить в дальний путь с тяжелым чемоданом, хотя через полчаса в ту же сторону отходит автобус. Что тех, кто это нояял слишком поздно, можно только от души пожалеть как авторов остроумного, но неконкурентоспособного изобретения...

И Милойчич выступил с открытым забралом. Ему ответили физики -- разгорелась дискуссия. К сожалению, Милойчич оказался недостаточно подготовленным к ревизии нового метода -- и физики это использовали.

Значительную часть своего критического запала Милойчич потратил на критику предпосылки о равномерном распределении С¹⁴ в органическом мире. Удельная радиоактивность современного углерода -- 15,3 распада в минуту на грамм -- определена Либби теоретически, а на практике получено 14,7 как средняя из ряда измерений. Индивидуальные же измерения дают очень различные величины -- от 12 до 17 распадов на грамм в минуту. Но каждое отклонение в 0,1 распада означает в пересчете на годы отклонение в 60 лет, в 1 распад -- 600 лет, расхождение в 5 распадов -- означает расхождение в 3000 лет!

И далее, сопоставляя индивидуальные измерения современных образцов со средней цифрой -- эталоном, Милойчич обосновывает свой скепсис серией блестящих парадоксов. Раковина живущего ныне американского моллюска с радиоактивностью 13,3, если сравнить ее со средней цифрой как абсолютной нормой (15,3), оказывается уже сегодня (переводя на годы) в солидном возрасте -- ей около 1200 лет! Цветущая дикая роза из Северной Африки (радиоактивность 14,7) для физиков "мертва" уже 360 лет (ведь ее радиоактивность меньше положенной на 0,6 распада), а австралийский эвкалипт, чья радиоактивность 16,31 для них еще "не существует" -- он только будет существовать через 600 лет. Раковина из Флориды, у которой зафиксировано 17,4 распада в минуту на грамм углерода, "возникнет" лишь через 1080 лет...

Но так как и в прошлом радиоактивность не была распределена равномернее, чей сейчас, то аналогичные колебания и ошибки следует признать возможными и для датировки древних объектов. И вот вам наглядные факты: радиоуглеродная датировка в Гейдельберге образца от средневекового алтаря работы Вита Ствоша (Фейта Штосса) показала, что дерево, употребленное для починки алтаря, еще вовсе не росло! (Христос накормил десятью хлебами тысячи людей, но он все же не пытался накормить их хлебом, который еще не вырос. Чудо в алтаре Ствоша -- куда диковиннее!). В пещере Бельт (Иран) нижележащие слои датированы 6054+/-415 и6595+/-500гг. до н. э., а вышележащий -- 8610+/-610 г. до н. э. Таким образом, отмечает Милойчич, получается обратная последовательность слоев и вышележащий оказывается ва 2556 лет старше нижележащего! И подобным примерам нет числа.

Открывается простор для субъективизма. Но субъективизм, по мнению Милойчича, лежит глубже -- в самом механизме радио-углеродного датирования.
 
 

Различные лаборатория ведут отсчет от различных эталонов современной радиоактивности, так что даты Гронингенской лаборатории (Голландия) отличаются на 200 лет от дат Чикагской, а даты Гейдельбергской лаборатории на почти такую же величину -- на 240 лет -- от дат Чикагской, но в противоположную сторону.

И это еще не все.

Милойчич призывает отказаться, наконец, от "критического" редактирования результатов радиоуглеродных измерений физиками и их "заказчиками" -- археологами, отменить "критическую" цензуру при издании результатов. Физиков Милойчич просит не отсеивать даты, которые почему-либо кажутся невероятными археологам, публиковать все результаты, все измерения, без отбора. Археологов Милойчич уговаривает покончить с традицией предварительного ознакомления физиков с примерным возрастом находки (перед ее радиоуглеродным определением) -- не давать им никаких сведений о находке, пока они не опубликуют своих цифр! Иначе невозможно установить, сколько же радиоуглеродных дат совпадает с достоверными историческими, т. е. невозможно определить степень достоверности метода.

Кроме того, при таком "редактировании" на самих итогах датировки -- на облике полученной хронологической схемы -- сказываются субъективные взгляды исследователей. Так, например, в Гронингене, где археолог Беккер давно придерживался короткой хронологии, и радиоуглеродные даты "почему-то" получаются низкими, тогда как в Шлезвиге и Гейдельберге, где Швабе-диссен и другие издавна склонялись к длинной хронологии, и радиоутлеродные даты аналогичных материалов получаются гораздо более высокими. Случайно ли это? Такое же различие между швейцарскими лабораториями. Где ж тут хваленая объективность физики?

-- Милойчич обвиняет 50 лабораторий мира в организованном жульничестве! -- возмутились физики. И они легко показали, что Милойчич совершенно не разбирается в статистике, не представляет себе правил и возможностей работы со средними цифрами. Мало того, что он все сопоставления радиоуглеродных дат производит, игнорируя объявленные пределы вероятных ошибок (а между тем они даютя как +/-s из расчета 68% вероятности и для приближения к практической достоверности требуют удвоения и утроения), он не понимает и не признает реальности средних цифр, выведенных из случайных распределений.

Между тем, конечно, если с индивидуальными измерениями современных объектов или даже современными средними сопоставлять индивидуальные измерения древних объектов, получатся те остроумные парадоксы, которыми позабавил читателей Милойчич, но если с современными средними сопоставить средние, полученные на больших сериях однотипных древних образцов, то множество мелких индивидуальных отклонений радиоактивности в обе стороны должно в силу случайности разброса взаимоуничтожиться, нивелироваться, и в итоге разница между обеими средними (современной и полученной на древних объектах) даст истинный возраст находки. "Одна дата -- не дата", -- так сформулировал это правило физик Ватерболк.

Приводя разошедшиеся даты одного куска дерева, затем -- одного памятника и т. п., Милойчич утверждает: "Историк не может все эти даты признать правильными, он должен выбрать одну. А физик спокойно признает все эти даты правильными, вычисляя среднюю". Но, для Милойчича, если эта средняя получена из многих нереальных дат, то она и сама не является реальной. "Этот пример, -- выводит моралите Милойчич, -- показывает, на сколь разных языках разговаривают физик и историк!"

Увы, этот пример показывает нечто иное: что некоторые историки не понимают того языка, на котором к ним обращаются (и должны обращаться) физики. А так как удлинение хронологии неолита и медного века Европы основано не на отдельных радиоуглеродных датах, а на целых сериях дат, то этот удар Милойчича оказался нанесенным мимо цели.

Различия между лабораториями в выборе эталона сейчас ликвидируются. Все измерения, конечно, как и раньше, аккуратно протоколируются -- можно проверить любое. Публикуются даже "несуразные" датировки. Казалось бы, упрек в субъективизме тоже отпадает. И все же...

Безусловно, нельзя обвинять 50 лабораторий мира в организованном жульничестве -- в подтасовке дат, в скрытии ошибочных определений. Но можно ли, положа руку на сердце, сказать, что мы уверены в объективном отношении специалистов по радиоуглеродному методу, работников радиоуглеродных лабораторий к оценке достоверности получаемых определений возраста -- не каждого определения в отдельности, а всех вместе взятых?

Некоторое преувеличение достигнутой точности и надежности метода, преуменьшение опасности, существенных искажений может быть следствием разных субъективных причин -- естественной односторонней увлеченности специалиста, соображений престижа, опасений за ассигнования на дальнейшие исследования и т. п. Существенно также то, что радиоуглеродные определения в капиталистических странах быстро были поставлены на коммерческую основу. Так, в США в 1957 г. цена за измерение одного образца держалась от 100 до 200 долларов, в Англии цена в 1961 г. составляла -- 50 фунтов стерлингов за один образец. А у нас, хоть даты и "не продаются", но насколько мне известно, "себестоимость даты" тоже обходится никак не менее 100 рублей...

Так что возникает опасение, что в этом вопросе не все так благополучно, как может показаться.
 

Уже с самого начала -- в чем дальше, тем все больше -- многие физики и химика (в том числе и сам Либби) убеждались в том, что внешняя простота и стройность теоретических обоснований радиоуглеродного метода обманчива: под нею таятся опасные трещины, провалы и ловушки для неосторожных. Слишком много ненадежных допущений, непроверенных подпорок, невыявленных подвохов. Копнешь глубже -- ив самом теоретическом построении вскрываются источники возможных существенных ошибок.

Давно известна опасность загрязнения (особенно очень древних образцов) "молодым" углеродом или ( в меньшей степени) -- "старым". Конечно, сейчас химики достигли высокой изощренности в очистке образцов от посторонних примесей, и все же, когда измерили радиоактивность куска антрацита, получили возраст всего 73 тыс. лет. Но ведь это антрацит, каменный уголь! Ему наверняка миллионы лет, и он практически уже вообще должен быть свободен от радиоактивного углерода. Это значит, что не удается удалить из образца, по крайней мере, такое количество постороннего С¹⁴, которое соответствует возрасту в 73 тыс. лет, т. е. 1/8192 концентрации С¹⁴ в современном углероде (или около 0,0125%). Даже такая крохотная прибавка постороннего С¹⁴ к образцу, которому действительно было бы 73 тыс. лет, увеличила бы его радиоактивность вдвое и он предстал бы 67-тысячелетним (т. е. моложе на один период полураспада), а если такую дозу прибавить к углероду находки, которой 100 тыс. лет, то это увеличит ее радиоактивность в 32 раза и она "омолодится" на 5 периодов полураспада, т. е. получит дату: 72150 лет. Это означает, что все образцы старше 73 тыс. лет будут иметь кажущийся возраст между 67 тыс. лет и 73 тыс. лет.

Особенно же опасны те искажения, которые никакой очисткой невозможно ликвидировать -- это те, что вызваны отклонениям! прежней начальной радиоактивности от современной нормы. Все отсчеты основаны на допущении, что начальная радиоактивность (т. е. уровень, с которого каждый раз начинается невосполняемый распад) была прежде такой же, как сейчас. А она изменяется! Это неоспоримый факт. Вся суть только в том, насколько изменяется -- существенно или нет. И если существенно, то можно ли это учесть в расчетах, введя соответствующие поправки?

Факторов, создающих такие изменения, было много. Некоторые из них доступны учету и измерению. Так, например, Г. Э. Зюсс обнаружил, что за последние сто лет произошло заметное изменение в атмосферной концентрации С¹⁴, связанное с промышленным переворотом в передовых странах.

Оказывается, что за сто лет заводами, фабриками, паровозами и т. п. в воздух было выброшено в виде дыма столько чрезвычайно "старого" или "мертвого" углерода, давно утратившего радиоактивность (каменный уголь, нефть), что в современных эталонах концентрация С¹⁴ "пожиже", чем в древних организмах к моменту их смерти. В результате древние образцы кажутся на 240 лет старше своего истинного возраста. Это явление вошло в науку под названием

Рис. 12. Колебания начальной активности годичных колец древесины за последние 5 веков (по X. де Фризу, 1958). Начальная активность вычислена путей внесения поправки на радиоактивный распад со времени образования данного кольца (1 % за каждые 80 лет)
 

"Эффекта Зюсса". В противоположную сторону действует "эффект водородных бомб": углерод, выбрасываемый в атмосферу при термоядерных взрывах, отнюдь не "мертв"... (рис. 12).

Труднее учесть "шатания" исходного пункта отсчета, связанные с колебаниями интенсивности самого космического излучения, в основе которого -- колебания солнечной активности. Нашему наблюдению эти колебания пока доступны только за последние несколько тысяч лет -- их измерили по образцам из годичных колец толстенных пней американской секвойи. Но даже для этих нескольких тысяч лет поправку ввести невозможно, так как при большой частоте колебаний кривая пересекает график распада в нескольких местах и у каждого показателя будет несколько возможных решений (см. на рис. 16 распад образца 1525 г.). Просто приходится учесть дополнительную неопределенность размахом примерно в столетие.

А есть и такие искажения, о которых мы пока можем только догадываться, но ни их направление, ни даже размер определить пока с достаточной точностью не в состоянии и прикидываем очень приблизительно. Например, ясно ведь, что колебания количества солнечной радиации (в том числе и космического излучения), получаемого Землей, не начались несколько тысяч лет тому назад, когда пробился росток первой из тех самых секвой, пни которых теперь послужили для эксперимента. Колебания были и раньте: об этом можно судить по изменениям климата, а они установлены с достоверностью геологами (многократные следы оледенений и бурного таяния ледников), палеонтологами (чередования теплолюбивой и холодолюбивой фауны и флоры в отложениях разных периодов), археологами (изменения в экономике и быте людей, связанные с климатическими изменениями).

С повышениями кривой радиации должны быть связаны увеличения концентрации С¹⁴ в атмосфере и соответственно -- сдвиги датировок в сторону "омоложения"; с понижениями радиации -- сдвиги в обратную сторону -- "удревнения". Насколько именно сдвигаются даты, мы точно не знаем. Но если незначительные колебания климата, засвидетельствованные в историческое время, связаны со сдвигами дат яа столетие и больше, то какими же должны оказаться сдвиги предшествующих эпох, когда климатические изменения были грандиозными! Очевидно, здесь счет должен идти уже на многие века, возможно -- на тысячелетия.

Поскольку образцы, относящиеся к холодному ледниковому времени, этим эффектом должны были быть удревнены, действие его противоположно действию эффекта загрязнения, так что для более древних периодов оно скрыто и лишь с какого-то момента начинает проступать.

Последний климатический оптимум (наиболее теплый и влажный климат), который засвидетельствован геологами, палеонтологами и археологами -- "атлантический" -- был за несколько тысяч лет до н. э. Очевидно, все образцы этого времени "омоложены", т. е. отнесены к более позднему времени. А так как образцы предшествующего, более холодного времени остались "на своих местах" и даже сдвинуты в противоположную сторону, то в зоне "атлантического" и предшествующего периодов на хронологической шкале должна образоваться пустота или по меньшей мере разреженность. Образцов, датированных этим временем, должно оказаться очень мало.

Это сильно осложняет расчеты. Но и это еще не все.

Известно, что 9/10 всего углерода тропосферы растворено в океане и только 1/10 -- в воздухе. Между ними происходит постоянный обмен: из океана в воздух переходит "старый" углерод, из воздуха в океан? свежий, "молодой". Постоянство концентрации С¹⁴в атмосфере в сильной степени зависит от уравновешенности этого обмена. Но и он не остается постоянным. Сам же Либби рассчитал, что снижение уровня моря на 100 м (а такой уровень существовал в ледниковое время -- это установлено) и одновременно понижение средней температуры на несколько градусов равносильно уменьшению резервуара, в котором растворен углерод на 1/10, т. е. такому усилению концентрации радиоактивного углерода, поступившего в этот резервуар из верхних слоев атмосферы, которое должно "омолодить" древнейшие из измеренных образцов на 800 лет.

Для ледникового периода это цифра небольшая, но этот сдвиг противоположен по направлению сдвигу, вызванному падением солнечной радиации, и заслуживает упоминания здесь как один из характерных осложняющих эффектов: действие его заметно сказывается только на образцах определенного времени и при том по-разному для разных отрезков этого интервала, а данных для вычисления поправки зачастую недостаточно.

Но, может быть, все эти опасения преувеличены и теоретические предположения, к счастью, не оправдываются на практике?

Увы, оправдываются. Есть тяжелые факты, которые разрушают чрезмерный оптимизм и говорят о том, что опасения эти не напрасны.
 
 

Первый факт касается хронологии последнего оледенения -- вюрмского.

Радиоуглеродная датировка его резко разошлась с традиционной, созданной вовсе не историками и археологами: основа исто-рико-археологической абсолютной шкалы (письменные источники) так глубоко не заходит. Эта традиционная датировка построена представителями нескольких отнюдь не гуманитарных наук: геологом, астрономом, математиком, метеорологом. Археологи ее только использовали, и они имели все основания на нее положиться.

Судите сами. Более сорока лет тому назад (работа опубликована в 1924 г.) немецкий метеоролог В. Кеппен, исследуя историю климата, первым заметил поразительно точное совпадение двух кривых, косвенно отображающих климатические изменения. Одна кривая показывала изменения величины ледникового щита и была построена в 1909 г. швейцарским геологом А. Пенком. Изучив ледниковые отложения в Альпах -- морены, и т. п., А. Пенк не только установил, что Альпы пережили 4 крупных сползания ледников с гор в долины и что эти 4 оледенения соответствуют 4 скандинавским оледенениям, но и измерил продолжительность межледниковых периодов, сравнивая размеры русел, прорытых потоками от таявших ледников. Проследив скорость отложения вымытого из русел песка в дельтах современных швейцарских рек, геологи высчитали, что со времени последнего оледенения прошло около 20 тыс. лет. Поскольку разрушения, произведенные потоками от тающих ледников последнего оледенения втрое больше, оно должно было продолжаться около 60 тыс. лет. Итог своих вычислений А. Пенк выразил в виде кривой с 4 резкими падениями, соответствующими 4 холодным периодам, расстояние между которыми отражает длительность межледниковий. Длительность всего ледникового периода получилась около 600 тыс. лет.

Вторая кривая была основана на астрономических наблюдениях француза У. Леверье, который определил скорость различных изменений в положении нашей планеты относительно Солнца -- качаний оси (изменения эклиптики с периодом в 40 тыс. лет), "пульсации" орбиты (изменения эксцентриситета орбиты с периодом в 92 тыс. лет) и вращения орбиты (предварения равноденствия с периодом в 26 тыс. лет). Поскольку эти движения очень регулярны, а они изменяют количество тепла, получаемого северным полушарием Земли от Солнца, то, складывая их, можно определить положение Земли относительно Солнца в любой момент будущего или прошлого, а исходя из этого, вычислить и количество тепла, получаемого северным полушарием в это время.
 

Рис. 13. "Кривая Миланковича". Амплитуды вековых колебаний летних сумм облучения за последние 600 тыс. лет, вычисленные для 65° с. ш. Миланковичем по данным Леверье и впервые показанные в виде диаграммы Кеппеном. Изменения радиации выражены в перечислении на эквивалентную широту, т. е. кривая показывает, какая современная широта получает такую же сумму облучения, как широта 6° в прошлом (по С. А. Яковлеву, 1948)

Но изменения в количестве тепла, в свою очередь, дадут изменения климата. Возникла заманчивая задача -- "вычислить" историю климата.

Эту задачу взял на себя сербский математик М. Миланкович. В работах 1913-1920 гг. он предложил таблицы цифр, отражающих количество тепла, получавшегося каждым широтным поясом (через 10°) обоих полушарий Земли раздельно для зимы и лета за последние 600 тыс. лет.

Взяв цифры, отражающие изменения летней солнечной радиации для 65° северной широты (это широта центра Скандинавского щита) и построив по ним график (названный радиационной кривой Миланковича), метеоролог А. Кеппен получил 4 резких падения радиации: три -- в виде парных перевернутых пиков и четвертое -- в виде тройного перевернутого пика (рис. 13).

И оказалось, что не только количество оледенений, но и длительность их и интервалы между ними почти в точности те же, что и на кривой Пенка (рис. 14). Между тем Пенк и Миланкович производили свои хронологические расчеты совершенно независимо, даже не зная друг о друге. Такое детальное совпадение не может быть случайным. Но детальность совпадения в дальнейшем еще усилилась, когда в 1930 г. были одновременно опубликованы две работы: с одной стороны, М. Миланкович, продолжив свою кривую в глубь веков до миллиона лет, обнаружил еще 3 падения кривой, а с другой -- австрийский геолог Б. Эберль нашел следы трех оледенений (они названы дунайскими), более ранних, чем четыре известные до того по отложениям Швейцарии и Скандинавии (рис. 15). Опять независимо друг от друга! В те же годы Б. Эберль и В. Зёргель установили, что, судя по моренам, последнее оледенение пережило, оказывается, три обострения, три толчка (тройной пик на кривой Миланковича!), а каждое из трех предшествующих -- по два (парные пики на кривой Миланковича!).

Мудрено ли, что всех убедило совпадение этих кривых, вполне естественное, поскольку оледенения и климатические изменения вообще зависят от изменений солнечной радиации. Значение этого совпадения для археологии состоит в том, что археологические памятники нередко прочно вписываются в геологическую историю, а совпадение кривых позволило перенести на археологические периоды хронологию истории климата, вычисленную уже не приблизительно по скорости геологических процессов, а очень точно -- по строгим астрономическим закономерностям.

Согласно этой хронологии, последнее оледенение (вюрмское) началось 118 тыс. лет тому назад, а отступление ледника и потепление началось 21 тыс. лет тому назад.

И вот является радиоуглеродный метод

Рис. 14. Совпадение кривых Миланковича и Пенка: а -- упрощенная диаграмма летних сумм облучения для 65° с. ш., по Миланковичу; 6 -- температурная кривая ледникового периода, по Пенку (по С. А. Яковлеву, 1948)

и требует заменить первую цифру на 73 тыс., а вторую -- на 20 тыс. Чему же у нас больше оснований верить? Где вероятнее ошибка -- в радиационно-астрономической хронологии или в радиоуглеродной?

Невозможно вообразить эффекты, которые в силах были бы обусловить такое огромное запаздывание самого оледенения по отношению к началу похолодания, твердо фиксированному астрономическими расчетами, и так растянуть радиоационно-астрономическую хронологию. А вот сжатие радиоуглеродной... Постойте-ка, цифра 73 тыс. лет -- нам уже знакома. Да ведь это тот самый рубеж, который не в силах перешагнуть радиоуглеродный метод! Это тот самый максимум, в который пока что обращается любая более древняя дата вследствие нашей неспособности полностью очистить образцы от загрязнений!

Недавно А. ван-Верком пересчитал заново таблицы Миланковича, учтя новые, более точные измерения массы нашей планеты. Кривая получилась той же формы, что у Ми-ланковича, с теми же падениями, в тех же местах, только изменился размах колебаний, появились иные соотношения глубины падений. Палео-

Рис. 15. Детальность совпадения усилилась: а -- новейшая диаграмма летних сумм облучения за последний миллион лет, составленная Миланковичем, б -- стратиграфическая диаграмма Эберля (по С. А. Яковлеву, 1948)

климатолог В. Вундт использовал эти новые данные для защиты резкого сокращения хронологии соответственно радиоуглеродным данным -- он передвинул все оледенения на один зигзаг ближе к концу кривой. Но центр тяжести его гипотезы в другом. Вундт предположил, что океанские течения переносили тепло из Северного полушария в Южное и наоборот, нивелируя климат. В таком случае, реконструируя изменения климата, колебавшие границу ледникового щита, надо исходить не из кривой Миланковича для Северного полушария и даже не из аналогичной кривой ван-Веркома, а из сложения двух кривых ван-Веркома -- для Северного и для Южного полушарий. Но, во-первых, подобная переоценка нивелирующей роли океанских течений нуждается в дополнительных доказательствах, а во-вторых, даже новая радиационно-астрономическая кривая -- суммарная кривая Вундта для всей планеты для обоих полушарий сразу) все же во всех своих колебаниях -- от последнего оледенения до современности -- каждый раз опережает палеоклиматическую кривую с радиоуглеродными датами на 5 тыс. лет.

Остается лишь добавить, что когда советский радиохимик В. В. Чердынцев применил к палеолитическим памятникам иониевый и протактиниевый методы, он полу-чил гораздо более древние даты (иной раз двое более древние).

Таков первый тяжелый факт -- первое практическое подтверждение печальных теоретических предположений.
 

Второй факт не менее весомый. Он, к сожалению, пока еще не замечен и не оценен должным образом. Здесь пойдет речь о статистике радиоуглеродных дат.

Давно известно пристрастие американцев к статистике, к цифрам. Американцы любят считать. У них подсчитано, кажется, все: важные ценности и забавные пустяки. И вот один американец (Ф. Роберте) еще в самом начале развития радиоуглеродного метода (в 1952 г.) занялся, казалось бы, совершенно бесполезным и никому не нужным делом: он решил подсчитать датированные радиоуглеродным методом древности разных эпох и выявить распределение полученных к этому времени радиоуглеродных дат американских древностей по эпохам, т. е. подсчитать, по скольку накопилось датированных образцов от равных хронологических отрезков различных эпох. Зачем это ему было нужно, он, пожалуй, и сам не смог бы тогда сказать.

Подсчитал -- и что же оказалось? Даты сконцентрировались на отрезках 6500-6000 и около 5000 гг. до н. э., а затем после длительного перерыва (почти свободна часть

Рис.16. Статистика радиоуглеродных дат (по А. Елинеку, 1963). Гистограммы распределения радиоуглеродных определений возраста по 500-летним отрезкам (для времени, предшествующего 5000 г. до н. э., -- по 1000-летним отрезкам). Сплошная линия показывает даты, полученные с применением газовых счетчиков, пунктирная - по твердому углероду

V и все IV тыс. до н. э.) вновь сгустились в III тыс. до н. э. (3000-2000 гг. до н. э.). Свято веря в непогрешимость радиоуглеродных дат, и, стало быть, в реальное отсутствие в Америке древностей V-IV тыс., Ф. Роберте искал объяснение этого феномена в каких-то переселениях: все обитатели Америки куда-то на это время скрылись...

Через 10 лет в американском журнале "Каррент антрополоджи" появилась статистическая сводка А. Елинека, который повторил попытку Ф. Робертса, но уже на более обширном материале, относящемся к обоим полушариям, причем он рассмотрел этот материал раздельно для каждого из полушарий и отдельно -- для Европы.

Результат -- как ни странно -- был все тот же! И в Старом Свете, как и в Новом, в Европе, как и в Америке, почти в одном и том же месте -- на участке V-IV тыс. до н. э. -- кривая распределения резко падает вниз, а затем снова стремительно подымается (рис. 16) [См. А. J. Jetinek. An index of radiocarbon dates associated with cultural materials, "Current anthropology", vol. 3, 1962, N 5.]. Что же -- и в Европе на это время исчезало население? И на всем земном шаре?

Но искать разгадку в каких-либо переселениях на Марс и обратно не придется, если припомнить, что эту разреженность дат на отрезке атлантического оптимума и следовало ожидать, исходя из расчетного изменения начальной радиоактивности углерода.

Таким образом, этот феномен хорошо объясняется гипотезой о повышении начальной углеродной радиоактивности в период климатического оптимума и, стало быть, подтверждает эту гипотезу. Тогда какого же сдвига в противоположную сторону надо

ожидать для времени последнего оледенения? Вероятно, очень большого. Но его трудно вычислить не только потому, что неизвестны многие исходные величины расчетов, но еще и потому, что кроме рассмотренного одновременно действовали и другие факторы, влияния которых наслаивались одно на другое, где-то взаимоуничтожаясь, где-то усиливая друг друга, чрезвычайно осложняя общую картину и затрудняя вычисление итогового сдвига -- того, который получался в конечном счете как сумма многих частных сдвигов.
 

В сущности вся радиоуглеродная хронология неолита, медного и бронзового века держится на рабочей гипотезе -- на допущении, что подобных значительных сдвигов и колебаний в прошлом не было. Но это допущение так и осталось допущением: оно нигде и никогда не было прочно доказано. Даже самые убежденные энтузиасты радиоуглеродного метода единодушно признают, что "никаких прямых путей проверки... нет" [С. В. Бутомо. Применение радиоуглеродного метода в археологии. "Новые методы в археологических исследованиях", 1963, стр. 11.].

Но если "прямых" нет, то каковы же "кривые"? Что позволяет сторонникам радиоуглеродного метода не считаться с тревожныии теоретическими предположениями и "тяжелыми" фактами, их подкрепляющими?

В поддержку своего коренного допущения они приводят ряд косвенных доказательств соображений и подсчетов, точность которых не высока, а трактовка не однозначна, а главным доказательством служат контрольные радиоуглеродные определения образцов заранее известного возраста (исторические предметы, годичные кольца старых деревьев).

Но как только заходит речь о контрольных датировках, исторических предметов, все ссылаются на первые эксперименты -- т.е. на небольшую серию образцов -- по сути, все на ту же "кривую известных". Между тем обнадеживавшие результаты этих первых контрольных измерений были омрачены последующими проверками, дополнениями и уточнениями (например, сводка Либби 1963 г.) [См. W. F. Libby. The accuracy of radiocarbon dates. "Antiquity", v. XXXVII, 1963, N 147].

В радиоуглеродных датировках исторических памятников (главным образом египетских) обнаружился не только разброс (рассеивание) дат, но и систематическое отклонение (преимущественно омоложение) в 200-400 лет. Либби пересмотрел величину периода полураспада: теперь вместо цифры 5568 лет предлагается 5730 лет. Но для III тысячелетия до н. э. и при новом значении периода полураспада отклонение все еще остается значительным.

Когда на "кривой известных" радиоуглеродные даты совпадали с египетскими историческими, Либби ссылался на это как на лучшее подтверждение радиоуглеродного метода, подчеркивая прочность критерия -- египетской исторической хронологии. Когда же в контрольных экспериментах обозначилось расхождение, Либби предположил ... ошибочность египетской хронологии. Но где же тогда критерий проверки, где эталон контроля? Что же получается? Сначала египетской хронологией подтверждают радиоуглеродный метод, а затем этим мзтодом опровергается та же египетская хронология! Чтобы ослабить впечатление от этого противоречия, Либби строит отдельную схему проверки для неегипетских памятников, призванную подтвердить метод на том участке, на котором отказала египетская хронология. Но древнейшие неегипетские памятники происходят из Месопотамии и с Кипра, а месопотамская хронология гораздо слабее египетской и в значительной мере на нее же опирается, хронология же Кипра основана на месопотамской и египетской. Так что и эта подпорка падает...

Правда, исторические памятники Египта и других районов Старого Света дали хорошее согласование радиоуглеродных дат с историческими в диапазоне II тыс. до н. э. (между 2000 и 1000 гг.), но зато на этом отрезке обнаружилось резкое расхождение с дендрохронологией -- датировками годичных колец деревьев (главным образом американских секвой): радиоуглеродные даты на 2-3,5 века моложе.

Это побудило Либби воскресить старые наблюдения, что иногда древесные кольца образуются и по нескольку в год, чем он намекает на недостоверность подсчетов древесных колец. Но неужели такие аномалии столь часты, что из них накопились века? Когда речь шла о подтверждении радиоуглеродного метода дендрохронологией, подобные сомнения не возникали.

Ах, как по-разному проверяет доктор Либби то, что подтверждает его метод, и то, что противоречит ему! Мы, кажется, задавались вопросом, возможен ли субъективизм в точной науке...

Остаются совпадения радиоуглеродных датировок поздних палеолитических материалов с данными шведской геохронологии барона Г. де Геера -- подсчетами ленточных глин, годичных слоев отложений в при-леднвковых озерах (совпадения охватывают несколько тысячелетий, следующих за 18 тыс. до н. э.). На этом участке совпадения действЕтедьно близки -- очевидно искажающие эффекты здесь не действуют или взаимоналожением уничтожаются. Но подтверждает ли это точность метода в целом? Каждому ясно, что даже очень хорошие и многочисленные совпадения на одном участке еще не говорят о прочности и достоверности всей хронологической шкалы, тогда как даже одного участка несовпадений было бы достаточно, чтобы поставить под сомнение достоверность всей шкалы в целом.
 
 

Но вот что любопытно: одновременные годичные кольца американских и европейских деревьев получили разные радиоуглеродные даты: содержание С¹⁴ в американских оказалось на 1% больше. Припомним также, что если в Египте радиоуглеродом омоложены на несколько веков только памятники III тыс. до н. э., а даты II тыс. до н. э. ( при новом значения периода полураспада) на месте, то в Америке уже омоложены годичные кольца II тыс. до н. э.

Стало быть, не столь уж исключительным оказывается ошеломляющий феномен, внесший смятение в ряды археологов и заключающийся в том, что радиоуглеродлая хронология по-разному обошлась с древностями разных районов Старого Света: древности Европы "удревнила" более, чем на тысячу лет, а древности Египта и Средней Азии -- "омолодила" (первые -- на 4-5 веков, вторые -- на тысячелетие и больше). Выходит, не обязательно искать этой загадке решение только за счет "исправления" археологических концепций. Быть может, и здесь виновата не археология, а радио-углерод? Ибо осложняющие эффекты, видимо, по-разному действуют не только в разные эпохи, но и в разных географических районах!

И теоретическое объяснение нашему феномену можно было бы найти, двигаясь именно в этом направлении. Возьмем хотя бы поступление "старого" углерода из океана в атмосферу. Мало того, что подъем "старой" углекислоты из глубин океана идет гораздо интенсивнее в приполярных районах, чем в экваториальных (на что уже обращалось внимание) -- она еще и распределяется по атмосфере неодинаково (что пока не учитывалось).

Ведь углекислота океанского происхождения, а также водяные пары, в которых растворена дополнительная порция ее, разносятся по земному шару ветрами, направление которых достаточно постоянно, и обеспечение разных районов влажностью (а вместе с тем и океанской углекислотой!), как известно, поэтому крайне неравномерно: одно дело -- приморские районы атлантического климата, другое -- континентальные пустыни. В приморских -- "старой" углекислоты должно быть гораздо больше, и там должно наблюдаться искусственное "удревнение" образцов, в засушливых же районах должна наблюдаться обратная картина. Получаются как раз те самые "ножницы" между радиоуглеродными "исправлениями" хронологии для Европы, с одной стороны, и для Египта и Средней Азии -- с другой! Считается, что перемешивание углекислоты в атмосфере происходит слишком быстро и однородно, чтобы могли сказаться местные факторы. Но если даже перемешивание таково, что способно тотчас рассосать и растворить временные аномалии, то в сн-лах ли оно справиться с постоянными очагами нагнетания инородной углекислоты? Давно замечено, что вокруг крупных промышленных центров удельная радиоактивность природного углерода ниже, чем в глухой сельской местности: в городах сильнее действует эффект Зюсса. Но океан в этом отношении может быть уподоблен огромному промышленному центру: он тоже понижает радиоактивность вокруг себя.

Говорят, морской воздух целебен: он "омолаживает" людей. Может быть. Но в то же время он "старит" археологические находки! Измерением этого эффекта, насколько можно судить, пока еще никто не занимался. А стоило бы.

То же самое происходит и с нагнетанием "молодой" углекислоты из верхних слоев атмосферы. Под воздействием магнитного поля Земли космические лучи отклоняются от экватора к полюсам, и поэтому в верхних широтах скорость образования С¹⁴ в четыре раза выше, чем в экваториальной области. И опять же это явление хотят побить все тем же козырем -- чрезвычайной быстротой перемешивания атмосферы и рассасывания аномалий. В оправдание ссылаются на измерения радиоактивности современных растений, не обнаружившие широтного эффекта, и на более поздние измерения, которыми обнаружено лишь очень слабое его проявление. Но ведь сравнивали по широтным поясам, а надо бы -- по районам одинаково интенсивного распространения из этих поясов!

К тому же ожидали найти в измерениях чистое проявление этого эффекта -- а где же ему быть чистым? Он частично скрыт под эффектом распространения "старой" углекислоты из океана. Так что надо бы рассчитать теоретически взаимоналожение этих двух эффектов и проверить именно эти итоговые цифры. Вот тоже работа, которую стоило бы проделать...
 

А пока все это не проделано, подождем с переводом хронологии на радиоуглеродную основу. Подождем с вынесением сурового приговора "короткой" хронологии. Подождем и с отказом от традиционных историко-археологических методов датировки. Они еще сослужат нам хорошую службу. Именно археология во весь голос ставит сейчас перед естествоиспытателями вопрос о наличии скрытых, еще не выявленных эффектов, искажающих результаты радиоуглеродных определений, и указывает пути поисков.

В своей недавно напечатанной статье видный советский специалист по радиоуглеродному методу С. В. Бутомо, смело смотря в лицо фактам, следующим образом характеризует перспективу: "Широкое обсуждение подобных отклонений, возможно, позволит выявить уязвимые места в археологических критериях датирования, а, может быть, наоборот, приведет к нарушению основных

Рис.17 Письменность в каменном веке Европы опровергает "длинную" хронологию. Таблички из Тэртэрин (Румыния) (а, б) и их месопотамские аналог" (в) конец IV -- начало III тысячелетия до  н. а. (по Я. Влассе, 1963)

положении метода аосолютного датирования по С¹⁴" [С. В. Бутомо. Радиоуглеродное датирование и построение абсолютной хронологической шкалы археологических памятников, "Археология и естественные науки", 1965, стр. 34].

Радиоуглеродный метод представляется безусловно очень перспективным и безусловно заслуживающим дальнейшей разработки, но главным направлением должно сейчас стать выявление и изучение искажающих эффектов, а не выдача на-гора дат для немедленного применения к археологии.

Собственные возможности археологии, в том числе и в деле решения рассматриваемой проблемы, далеко еще не исчерпаны. Нельзя забывать, что это не только возможности совершенствования методики и новой разработки старых материалов, но и таящиеся в дальнейших раскопках возможности открытия совершенно новых материалов, которые могут лечь решающими доказательствами на стол спора.

Живую иллюстрацию этому дает недавнее сенсационное открытие румынского археолога Н. Влассы. Раскапывая неолитическое поселение Тэртэрия, он нашел под неолитическим слоем целый комплекс импортных южных предметов, в том числе глиняные таблички с письменностью и изображениями, очень близкими месопотаыским (рис. 17).

Письменность в каменном веке Европы -- есть от чего прийти в изумление!

Эта письменность несомненно чужда первобытной Европе, она не имеет здесь корней, корни -- на Древнем Востоке, откуда и привезены таблички. Но там аналогичные образцы датируются концом IV -- началом III тысячелетия до н. э. А слой, которым покрыты таблички из Тэртэрии, содержит культуру, датируемую по радиоуглеродной хронологии на тысячу лет раньше. Таблички рвутся из-под этого слоя в более позднюю эпоху в прорывают... систему аргументации "длинной" хронологии и радиоуглеродного метода. Это новое возражение против "длинной" хронологии, новый намек на необходимость пересмотра радиоуглеродного метода.

Так что же, археология против физики?

Нет, археология -- в помощь физике. Сообща, рука об руку.

И это не единственная помощь, которую археология способна оказать физике. Достаточно вспомнить хотя бы археомагнетизм: именно археология позволяет физикам выверять даты магнитных полей, застывших в древней керамике в момент ее обжига, строить шкалы изменения магнитных координат в каждом районе, изучать последние тысячелетия истории магнитного поля Земли, происхождение которого все еще остается загадочным и спорным. А практическое значение этих исследований -- весьма многообразно, как для наших земных нужд, так и для космических полетов.

Нет, совсем не нужно искусственно раздувать авторитет археологии, хитро приукрасив ее и снабдив модными естественнонаучными привилегиями. Никто здесь не собирается на новый и, прямо скажем, грубо вульгарный лад оценивать возможности ее практического применения. Дело даже не в том, что его и предвидеть зачастую невозможно (говорят, Фарадей на вопрос о возможном практическом применении электричества ответил: "Можно будет делать забавные игрушки"). Дело в том, что практические приложения такого плана -- это побочная задача археологии. Ее основное значение как науки исторической, все же откровенно гуманитарное.

Я хочу лишь показать, что соотношения и взаимосвязи наук гуманитарных, с одной стороны, и естественных и точных -- с другой, гораздо богаче и разнообразнее, чем это принято считать, что на месте одностороннего влияния оказывается взаимное обогащение и взаимопомощь наук, что незачем "превращать" гуманитарные науки в негуманитарные, отбрасывая их собственные методы, чтобы заменить "физическими", что неразумно было бы допускать подавление и вытеснение лидирующими в данный момент науками всех других -- ни из планов академий, ни из средней школы -- не только потому, что лидеры на разных этапах меняются и трудно предсказать, кто будет следующим, но и потому, что все науки сейчас нужны. И людям, и друг другу.