А сегодня я расскажу историю о мороженом. При посещении город СПб стал я очевидцем и участником нескольких происшествий.
Только вышел я на Невский проспект, сощурился на солнце и вот, в тот же момент, от этого самого солнца, как истребитель в атаку на меня вылетела девушка. И произносит скороговоркой:
- Мужчина, угостите мороженым.
Неподалёку действительно стоял холодильник с мороженым. Я, правда, автоматически сделал такое лицо, которое обычно делаю проходя мимо профессиональных нищих и
раздавателей коммерческих бумажек. Это особый тип улыбчиво-идиотического лица, свойственного конвейерным статуэткам Будды из пластика, которые продаются туристам по всей Азии. Обычно это помогает, но тут девушка обиженно замычала и довольно больно ущипнула меня за бок. Я остался стоять посредине улицы сопя от обиды - потому как девушка
скрылась, и мстить было некому.
Тем же днём, гуляя по Петропавловской крепости, я таки решил купить мороженого - если мороженое теперь имеет какой-то сакральный смысл, если это обозначает что-то, то, думаю, может, и я приобщусь. Купил у мороженщика просоветский вафельный стаканчик, оторвал от на него глаза, считая сдачу И тут, наконец, заметил, что мороженое у собора продаёт настоящий негр - белозубый и весёлый.
Тогда я понял, что это - потомок арапа Петра Великого, хранящий верность фамильному обету. Он выбрал себе службу поблизости от усыпальницы покровителя рода. Мороженое стало символом великого города. В негритянском мороженом сочетался Пушкин и заснеженная пугачёвская степь, жаркие сражения и сибирские морозы.
Я откусил кусок империи, холодный и белый. Я хрустнул ломким краем решётчатого, похожего на лимонку стакана, ничуть не изменившегося со времени пропажи красных галстуков и школьной формы, со времени моего идеологического детства, в котором разноцветные дети водили хороводы на обложках учебников. Теперь всё вернулось - чёрное и белое. Теперь можно было с новым чувством идти по петербургской брусчатке.
Всё встало на свои места, и жизнь потекла правильным чередом.
