29.08.2000
10:23

Андрей Ашкеров, "Медитации о моде"

26.08.2000
11:51

Владимир Березин, "Слово о пиве"

15.08.2000
23:47

Владимир Березин, Слово о толкиенистах

25.07.2000
15:10

Андрей Ашкеров, "Медитации о фотографии".

24.07.2000
16:01

Владимир Березин, "Слово о стрижке ежиком, яблоках и светской жизни"

27.06.2000
17:50

Владимир Березин, "Слово о поборниках милиции"

20.06.2000
10:50

Владимир Березин, "Слово о славянской письменности"

16.06.2000
11:54

Владимир Березин, "Слово о постоянстве"

19.05.2000
13:00

Андрей Ашкеров, "Народ"

Но является ли действительно ⌠народным■ все то,
что люди обычно обозначают как ⌠народ■? ■

П. Бурдье.

Вы думаете, я буду говорить здесь о так называемой ⌠народной культуре■, ужасаясь ее несостоятельности, прозрачно намекая на все, что связано с одиозными представлениями о политической безответственности ⌠низов■, об их этической косности или эстетической неразборчивости, короче говоря, с представлениями обо всем, что, в действительности, составляет самую суть обездоленности обездоленных?

Или же, напротив, быть может вы думаете, я буду вести речь мистической народной ⌠духовности■, о хранимых народом нравственных устоях, о грядущем воскрешении давно отживших свой век социальных, экономических, культурных традиций, и, в конечном счете, обо всем, что включает в себя пресловутая идея ⌠возрождения России■?!

Ничего подобного.

Ничего подобного, ибо обе формы рассуждения о народе ложны и лживы, ибо каждая из данных форм представляет собой определенную разновидностьпопулизма.

Первая из них, √ безусловно, ⌠негативный■ популизм, ⌠популизм от противного■, когда популярными становятся стратегии поведения, предполагающие создание и пестование образа человека-который-сам-себя-сделал. Все существование этого человека должно сводиться к дотошной имитации того, как живут представители верхних слоев общества √ не важно аристократии или буржуазии; ценой такой имитации выступает явный и безоговорочный разрыв с собственным прошлым: как социальным, так, нередко, и национальным. Иными словами: в социальном плане подобный разрыв означает стремление к сопоставлению и противопоставлению ⌠народного■ и ⌠вульгарного■. Этот разрыв способен принести все материальные и символические прибыли, обеспечиваемые самим фактом популярности желания преодолеть вульгарность во всем, что касается поведения √ в мельчайших жестах, в произношении, в манере носить одежду, в способе ведения разговора, в выборе круга общения, в характере поддержания отношений etc, etc.; в национальном плане тот же самый разрыв может служить свидетельством осуществления ставки на силу, √ если она ассоциируется с собственным государством, то возникает тяготение ко всяческим разновидностям империализма √ от ⌠националистического■ до ⌠универсалистского■, если же собственное государство видится олицетворением слабости, то неизбежно тяготение к тому, чтобы любой ценой догнать сильных и во всем стать такими же как они.

Вторая форма, √ конечно же, ⌠позитивный■ популизм выражается в образе человека- который-во-всем-остается-верен-себе; это ⌠популизм как таковой■, популизм par excellance. Любой человек, чтобы соответствовать такому образу, в своих поведенческих стратегиях обязан цепляться за малозаметнейшие черты ⌠сложившегося■ и ⌠устоявшегося■, видя в нем средоточие ⌠народной самобытности■. Сохранение последней то же, разумеется, не совершается без каких бы то ни было затрат: как ни парадоксально, оно также подразумевает разрыв с национальным и социальным прошлым (правда, скорее, тайный и, скорее, с многочисленными оговорками). С точки зрения национальных отношений, как и в случае с ⌠негативным популизмом■, этот разрыв сопряжен со ставкой на силу, однако, здесь мы сталкиваемся с иным ее видением. Если для человека-который-делает-себя-сам, сила неизменно экстериориорна √ либо направлена вовне, либо же извне исходит, √ то для человека-который-остается-верен-себе, она, скорее, интериориорна √ либо исходит изнутри, либо направлена вовнутрь. Всем разновидностям местечковости отдается предпочтение перед имперским экспансионизмом. Суверенность личного определяет суверенность государственного, а не наоборот, √ как это было в предыдущем случае. С точки зрения социальных отношений ⌠народное■ и ⌠вульгарное■ слиты друг с другом до состояния полной неразличимости. Соответственно, и проблема избавления от вульгарности оказывается малосущественной, до такой степени, что вульгарность в поведении может сделаться популярной чертой отличия.

В конечном счете, дело заключается в том, чтобы, с одной стороны, понять, насколько относительны критерии отличия ⌠вульгарного■ от ⌠невульгарного■, ⌠народного■ от ⌠ненародного■, а, с другой стороны, увидеть, в чем кроется причина такой относительности. Иными словами, во избежание соблазнов популизма, необходимо исследовать, что делает народ народом, а вульгарность вульгарностью.

Однако прежде обратимся к двум парадоксам.

 

Парадокс первый: Провозглашение ⌠связи с народом■ иногда скрывает более значительное отдаление от народа, нежели то, которое подчеркивается и декларируется.

 

Парадокс второй: Преодоление вульгарности иногда выглядит более вульгарно, чем сама преодолеваемая вульгарность.

Что же следует из этих парадоксов? Другие парадоксы.

 

Во-первых: народ как некая социальная общность начинает существовать тогда, когда кто-то считает его существующим, √ пусть даже желая чтобы он исчез, и остается таковым до тех пор, пока присутствует этот ⌠кто-то■.

Во-вторых: вульгарность как социальный артефакт неистребима лишь постольку, поскольку кто-то пытается ее преодолеть и изничтожить, то есть поскольку опять-таки наличествует некий ⌠кто-то■, который верит в существование вульгарности и боится показаться вульгарным.

Проливая свет на относительность различий между ⌠народным■ и ⌠ненародным■, ⌠вульгарным■ и невульгарным■ и, главное, раскрывая причину этой относительности,теперь остается выяснить, кем является этот самый ⌠кто-то■.

Совершенно очевидно, что, анонимность того ⌠некто■, о котором здесь идет речь, служит причиной относительности границ между ⌠вульгарным■ и ⌠невульгарным■, ⌠народным■ и ⌠ненародным■, а сам ⌠некто■ выступает олицетворением произвола при их установлении. Подобная анонимность свойственна только одной фигуре √ фигуре власти. Именно к анонимности прибегают все, кто облечен властью, всегда связанное с действием от имени какой-либо социальной общности и с производством социальных артефактов. Иными словами, относительность критериев всего ⌠народного■ и ⌠вульгарного■ служит признаком того, что установление подобных критериев неизменно представляет собой ставку в политическом противостоянии, то есть изначально сопряжено с политикой. Более того, чем последовательней заведомо относительные критерии определения ⌠вульгарного и ⌠народного■ выдаются за абсолютные, тем устойчивей и непоколебимей иерархия господства.

√ Кого сильнее других заботят два этих вопроса: вопрос о социальных корнях и вопрос о вкусе? √ спросите вы.

-√ Разумеется, - всех тех, кто уже вжился или, во всяком случае, хочет вжиться в образ властителей дум, √ отвечу я.

-√ Почему? -√ снова спросите вы.

-√ Потому что именно вкус и происхождение являются самыми важными для них проблемами, точнее, именно со вкусом и с происхождением у них главные трудности, -√ снова отвечу я.

11.05.2000
19:00

Владимир Березин, "Слово о порнухе"

28.04.2000
00:03

Юрий Суходольский, Литература "третьего ряда"

11.04.2000
18:18

Владимир Березин, "Слово о лемурах"

05.04.2000
02:43

Ю. Суходольский "Какое бывает искусство?"

05.04.2000
02:35

Юрий Суходольский," В поисках тупиков"

27.03.2000
13:36

Владимир Березин, "Слово о жизнестойкости"

22.03.2000
12:30

Андрей Ашкеров, Конкуренция (свобода и рынок)

14.03.2000
19:28

Владимир Березин, "Слово о свадьбе"

29.02.2000
08:46

Андрей Ашкеров. Средневековье как сюжет для блокбастера.

24.02.2000
23:18

Андрей Ашкеров. О средствах массовой информации

23.02.2000
15:52

Владимир Березин. Слово об Гонобобеле

23.02.2000
15:47

Владимир Березин. Слово о старых фотографиях