В старинном городе Уральске (-ападно-Казахстанская
область) прошли казахско-русско-татарские литературные встречи. Идея встреч
принадлежала современному классику казахской прозы Абдижамилу Нурпеисову.
С российской стороны в них приняли участие московские писатели и критики
Анатолий Ким, Александр Эбаноидзе, Лев Аннинский, Павел Басинский, Олег
Павлов и Антон Уткин. Практическим результатом встреч было принятие официального
решения властей Уральска об учреждении постоянного "Евразийского форума",
который поставит своей задачей регулярные контакты между писателями и
переводчиками России и Казахстана.
Едет по осенней степи на лошади казах. Дождь, холодно,
дорога дальняя. Размышляет. Вот наступит зима, волки скот вырежут. Будет
лето, солнце урожай спалит. А тут еще с соседом поссорился. -ачем обижаем
друг друга? Ведь и так жизнь тяжела. Поднимает казах глаза и видит того
самого соседа, который едет навстречу и, похоже, размышляет о том же самом.
Однако взыграла в обоих кровь. Крикнули: "Вижу врага!" - схватили плетки
и кинулись друг на друга. Сшиблись, вытянули плетками по спинам. И так
им вдруг стыдно стало, что разъехались молча, не оглядываясь, и потрусили
дальше. Размышлять о тяжелой судьбе.
Этот сюжет, вычитанный в прозе казахского писателя Оралхана
Бокеева, в вольном пересказе изложил мне в поезде по дороге из Уральска
Анатолий Ким. И я подумал: это не казахи разъехались. Это мы все в 91-м
году так глупо разъехались, обрекая себя на одиночное, жалко-горделивое
существование. Сегодня уже младенцу понятно, что разрыв между экономиками
и культурами бывшего СССР неизбежно делает эти экономики и культуры провинциальными
со всем комплексом вытекающих из этого последствий. Даже русская литература
незаметно оказалась провинцией европейской. Антон Уткин с грустью признался,
что его историко-философский роман "Хоровод", громко прозвучавший на русско-британском
Букере, во Франции разошелся лучше, чем в России. С одной стороны, приятно,
а с другой...
Хорошо, что Анатолий Ким перевел на русский язык итоговый
роман Нурпеисова "Последний долг". Если бы он не сделал это, я бы не имел
возможности прочитать превосходную вещь, которая возвращает тебя к лучшим
традициям русской - да-да! - классики. Но для этого надо было еще съездить
в Казахстан и получить из рук самого автора книгу, которая вышла в Алма-Ате
тиражом всего лишь 1000 экз. В России ее нет.
Об этом и многом другом говорилось на встречах в Уральском
университете, местном акимате (по-русски: дом губернатора), на открытии
памятника классику татарской поэзии Тукаю, в Русском драматическом театре,
а также в селе Дарьинское, недалеко от города, где жила в эвакуации семья
Михаила Шолохова и где он сам часто бывал, и именно там узнал о присуждении
ему Нобелевской премии. И везде, где нас встречали щедро, по-восточному,
с обильными дастарханами. Но хотелось
бы, чтобы за ними и за всеми произнесенными речами началось живое дело
российско-казахских писательских контактов. Чтобы Нурпеисова снова читали
в России. Чтобы переводились на казахский Анатолий Ким, Олег Павлов и
все русские писатели, которые не желают замыкаться в своем исключительно
европейско-провинциальном существовании и смотрят на мир двумя глазами,
не только на -апад, но и на Восток.
Потому что "нет Востока и -апада нет", когда "сильный
с сильным лицом к лицу у края земли встает". Это знаменитые строки Киплинга.
Не сильный, а умный, внес свою поправку в Киплинга Лев
Аннинский. Это опять же из разговоров в пути.
"Литературная газета"
Павел Басинский
