Судьбе было угодно уготовить мне более чем тридцатилетнее изучение источников и архивных материалов, касающихся самого, пожалуй, таинственного события в истории России, известного широкой публике, как "Смутное время". Достаточно задуматься, например, над тем, что различные источники и различные авторы называют совершенно разные даты начала оной смуты и окончание ее.
Польские и украинские историки, к примеру, признают началом Русской смуты момент перехода с помощью украинских лодочников войском первого Самозванца реки Днепр под Киевом (26 октября 1604 года). Хотя некоторые из них и вовсе называют датой смуты либо осень 1603 года, когда некое лицо в Брагине призналось князю А. Вишневецкому, что является наследным царевичем московским Димитрием, либо 15 марта 1604 года, когда оное лицо было официально принято королем Польши Сигизмундом Третьим Вазой и признано претендентом на русский престол.
Чешские историки признают началом Русской смуты 7 мая 1605 года, когда казачьим войском в пятьсот сабель было наголову разромлено пятидесятитысячное русское войско под городом Кромами. В Скандинавских странах историки вообще признают началом Гражданской войны в России начала 17 века день убийства первого Лжедмитрия сторонниками Василия Шуйского 1 мая 1606 года. В самой же России дата эта в трудах именитых ученых наших Татищева, Карамзина, Ключевского, Соловьева, Костомарова, Платонова, -имина и других варьируется от 1600 до 1605 года - в зависмости от их собственных пристрастий, а то и сиюминутной коньюктуры.
Учёные же монахи Ватикана, в свою очередь, считают, что тот период времени, что на Руси зовется "Великой смутой" со времён соправления землей Русской патриархом Филаретом и Михаилом Федоровичем Романовыми, является лишь эпизодом в многовековой истории экспансии католицизма на Восток, имеющим чёткие границы в виде Брестской унии, подписанной в октябре 1596 года и Деулинским перемирием, подписанном уже 1 (или 11 нового стиля) декабря 1618 года. Они также уверены, что согласия на независимость Руси не подписала бы великая тогда держава Речь Посполитая с заштатной Московией в 1618 году даже по требованию Ватикана, не случись в Праге событий, послуживших началом Тридцатилетней войны в -ападной Европе и отвлечением Рима на борьбу с набирающим политическую и финансовую силу протестантизмом. Ибо с тех пор территория Речи Посполитой являла собой бесконечное поле боя битвы между католиками и протестантами -ападной Европы, потребляющей все людские и материальные рессурсы страны. То есть не до Руси было полякам, оттого-то, по мнению официального Рима, и кончилась Великая смута на Руси.
Попробуем же и мы разобраться в этой проблеме хотя бы для определения даты начала Русской (Великой) Смуты, а также и даты ее окончания, которая тоже весьма туманна. Ибо вышеперечисленные русские историкии и последователи ими основанных исторических школ признают оное тоже разным. Для одних Великая смута окончилась сразу же с провозглашением Михаила Федоровича Романова на Московском Престоле 21 февраля 1613 года либо венчанием его на царство 11 июля 1613 года, для других - захватом остатков войска И. -аруцкого на реке Урал весной 1614 года, для третьих - казнью бывшего в течение полутора лет Правителем земли Русской и фактического руководителя первого русского ополчения, выступившего против поляков, И. -аруцкого вместе с пятилетним сыном второго Самозванца Иванокой в Москве в июле 1614 года.
Практически трудно сейчас найти в России историков, придерживающихся мнения, что и с этими кровавыми, но политически необходимыми, разрешениями стоящих перед страной и перед новой династией вопросов первый царь Романов вовсе не прекратил смуту в державе. Новорусские историки почему-то уверены, что походы (1614-1618 годов) ранее провозглашенного русскими боярами царем московским польского королевича Владислава на Русь - события малозначащие, а отказ сына польского кородя от притязаний на Московский Престол в 1618 году и вовсе не принимался никогда русской исторической наукой во внимание.
В то время, как в той же Польше по сию пору тема эта в дискуссиях историков и публицистов является животрепещущей. Даже писатель-фантаст С. Лем уделил ей серьезное внимание в одном из своих обширных интервью по истории польского народа для Австрийского телевидения. При этом, всеми польскими историками всегда утверждается, что именно историки России, желая сфальсифицировать прошлое своей страны в угоду всякий раз новым, то и дело меняющим политическую окраску правительственным режимам, всякий раз намеренно уводят в сторону сознание масс, отсекая для осмысления и изучения общественностью наиболее важные для улучшения взаимоотношений русского и польского народа исторические периоды. Однако, сами поляки со словом "смута" применительно к событиям, опеределившим характер польской интервенции начала 17 века, согласны, не уподобляются шведам, признающим оные события не сумтой, а Гражданской войной на территории Москвоского государства. Все вместе это и ставит перед нами задачу определиться с самим термином "Великая смута" хотя бы для того, чтобы разобраться в сути оной."
Читайте далее в "Русском переплете".
