НАИЛЯ ЯМАКОВА
Растут города
(в гостях на Поклонногорской улице)
из промерзшей земли ввысь до неба растут города,
соляные столбы телеграфа, дороги; бегут провода.
глянец памяти √ лба и катка √ от зазубрин коньков √
весь в царапинах √ наших деньков,
дорогих двойников,
дневников.
больше нет стадионов, простуд и разбитой скулы,
купола не видны из оврага √ и нет похвалы.
а зато ! посмотри ! посмотри ! всё стекло и бетон !
с колоколен тех церковок льется малиновый звон.
ты распахнут, разут, с неба льется в глаза синева,
рождество не придет, но как прежде желанна халва.
ты раздерган, растаскан, растерзан, рассмотрен, раскрыт,
на тебе три печати и даже на жительство вид.
витражи изо льда на стекле, и бутыль на столе.
только вьюга √ снаружи, и два силуэта - во мгле.
это северный ветер глумливо смеется в лицо,
это я поминаю цитатами всех мертвецов.
города, рукава, рукавицы, обрывки. так страшен обряд.
с каждой рюмкой длиннее их ряд. все они говорят
об одном:
это падает снег, это так, это просто болит голова.
это я в новостройках забыла простые слова.
и не нужен пустырник, а разве что √ болиголов.
современник удачлив, надёжен и бритоголов.
появились площадки, где были всегда пустыри.
это режутся зубы, это рыбьи во льду пузыри,
это сладостный зуд, это что-то несут, посмотри !
рафинад прогрызут, снег растопят, реви не реви.
для других, не для нас будет голод и холода,
из промерзшей земли ввысь до неба растут города.
это лучшие годы и лучшие дети √ в барак.
под гудок заводской и под вой всех приблудных собак
просыпаются утром, по-быстрому делают брак.
допиваю полынь за двоих, ты докуривай хаш,
мне соседка сказала, что злой у меня карандаш,
что ж, найди мне поглубже и почерней полынью √
я не прыгну, но плюну - и каблуком проломлю.
это пар изо рта, это дура губа, это семеро ждут.
это я свой платок так давно уже скомкала в жгут.
и спешить стало некуда - больше уже не спешу.
мне осталось одно: мимо стройки пройти к гаражу,
и допить эту горечь до дна и просить, чтоб еще,
и глядеться бессмысленно в черные окна трущоб.
***
на стыке февраля и марта
пройти по улице марата,
пройти вокзальные ворота,
подняв повыше воротник.
у кассы выкупив плацкарту,
на пару дней туда-обратно,
забыв уведомить кого-то,
пройти к платформе напрямик.
на чувства невские уценка.
изнанка лиц, цинга фасадов,
которым в помощь лишь лимонка.
забавная такая сценка:
подходит старая цыганка -
нет, мне про прошлое не надо,
про будущее - слишком тонко,
а в настоящем же - волынка.
хотя хотелось бы - шарманку.
встревоженно звенит мобильный
и дребезжит стакан стеклянный,
и остывает чай лимонный,
и поезд движется вперед.
я мысли в сторону задвину,
туда же домыслы и планы.
какие нормы и законы,
когда так скоро ледоход!
здесь воздух вроде бы морозный,
но между тем какой-то влажный.
здесь рядом сразу три вокзала
и переулков тупики.
и совпаденья - что ни скажешь!
смешно, ты всё-таки сказала.
смешно, я всё-таки сказала.
мне очень мало, слишком мало...
..........................................
***
следы заносятся позёмкой,
а люди падают в подземку.
пошаливает подсознанка,
позвякивают позвонки.
до горла ворот был застёгнут,
плечо оттягивала сумка -
но безупречная осанка.
ах как мы с вами далеки!
табу закрыло плотно горло:
не пропускает звонких жалоб
железный водосточный жёлоб,
а в нём замёрзшая вода.
а я бы прошлое затёрла!
а я за вами побежала б!
а я такого пожелала б!
но лёд холодный и тяжёлый,
и галки спят на проводах.
церквями расцветали раны.
мне было холодно и рано.
вы были в сигаретном дыме,
не говорили ни о чём.
весь город уместился в раме.
и вы тогда не знали сами,
что мне приснилось ваше имя,
что вам - пора и - горячо.
зимую в чёрном петербурге:
рукопожатия, разлуки,
друзья, сугробы, галки, горки -
всё, что зима приволокла.
опять глинтвейн, опять окурки,
в который раз чужие руки
мнут мандариновые корки.
и табунами облака.
***
разве лето
А.Ивантеру
горло наглоталось пыли. пропылился до исподних
двориков-колодцев город: в них уже привычно падать.
это всё √ плохой подстрочник, напрочь позабыт исходник.
ретушью покрыта память √ перепутана с помадой...
это все когда-то было: так же воду отключали,
на базарах пёстрый табор, громкий говор, толкотня.
а моя больная память: кто-то в ней звенит ключами √
отпираю настежь двери - а за ними западня.
лето √ пылью на подолах и бомжами по подвалам,
лето √ приступами в скверах и черешней по лоткам,
жмётся в жалкой песне барда, стынет в глянцевом журнале,
возвращается привычно: здесь уже почти как там -
в черно-белых старых фотках, в обезумевших трамваях,
я теперь уже другая, но всё кажется, что всё та же...
...горло наглоталось пыли. горло научилось лаять,
а глаза давно привыкли вниз смотреть с многоэтажек.
память белыми ночами сохнет белою сиренью.
всё как было. век √ покойник. ничего не изменилось.
только пыли стало больше. под глазами глубже тени.
и уже не беспокоят ни безвольность, ни бессильность.
это всё √ плохой подстрочник, напрочь позабыт исходник.
к августу совсем сотрётся замша экковских сандалий,
но следы всё так же чётки на дороге, как сегодня.
я одна дошла до лета...опоздала. опоздала.
***
в загоне, в клетушке, при лампе, в неправде: в парадном.
без фенек, без баек, без денег и прочих плюмажей
становишься общедоступным и всемипонятным.
как памятник √ бронзовым. или как книга √ бумажным.
не стих √ документ. на груди не ладонь: отпечатки.
и каждый твой выдох с мороза засчитан табачным.
когда соберёшься, забудь про очки и перчатки,
ведь ты же не стоишь, а я, ну конечно, не значу
совсем ничего.
луна закатилась за крышу истёртым жетоном.
ты знаешь, на окнах в домах больше нет занавесок.
враньё разлетелось, враги разбрелись, заскучали вороны.
и каждый из поводов наших достаточно весок,
чтоб не возвращаться с победой, чтоб тихо исчезнуть.
чтоб наоборот этим √ логику финиша сдвинуть...
как много таких поднималось к тебе сквозь подъезды.
я знаю весь список. поэтому хочется сгинуть.
***
открыта форточка и вымыты полы.
застыли ветки, смолкло пианино.
нужна бензоколонка √ треск пилы,
и кажется, что пахнет древесиной.
в мое окно глядит Сосновский лес.
а Северный проспект звенит бидоном.
прохожие все больше в унисекс
одеты, плюс к тому демисезонно.
а у меня на полках книжки в ряд.
в коробке спички. столик. этажерка.
бензин, печать - деревья не кричат:
я так привыкла к деревянной жертве.
здесь межсезонье: действия просты √
ждать понарошку, жить наполовину
и, репетируя, шептать: прости, прости┘
вот только не к кому идти с повинной.
и незачем.
а с Суздальских недавно лед сошёл,
на третьем √ кладбище и маленькая церковь.
жизнь под корой, снаружи мёрзлый ствол.
снег на окраинах, зато растаял в центре.
апрель хрустит прозрачной коркой льда,
к ботинкам жирной прилипает глиной.
проходят спички, деньги, холода.
и слабо пахнет в воздухе бензином.
***
по этапам
певучий еврейский, гремучий арабский, рычащий немецкий:
живя по соседству, мы жили почти по-армейски.
я не отдала тебе цацки, игрушки и нецке.
ты не позвала ни по-птичьи, ни даже по-зверски.
и дни проходили √ с плотвою, плевками и плевой.
когда ты - направо, я так не хотела √ налево:
послушай, уж лучше со снобом, чем с этим плебеем √
и голуби громко курлычут. и мы голубеем,
становимся небом √ кой фиг: эолийским, московским.
железная кружка. неправильный прикус. секущийся волос.
стигийскую нежность, сиротскую дружбу мы бросим.
ты будешь как кристофер ишервуд. я как алиса б. токлас.
вокруг все ласвегас. у каждой впервой майкл дуглас.
я помню отчетливо каждый второй переулок:
ты был изнасилован вьюгой, а я заспиртован в смирновской √
холодный матрас и, конечно, из форточки дуло┘
по шумной тверской прошагали два пони в попонках.
мы ели друг друга, потом запивали водою.
я буду кем хочешь √ невестой, ребенком, подонком.
я буду собой, но, конечно, уже не с тобою.
ты так много значишь в моей биографии тонкой,
во всех моих пьянках ты будешь последней заначкой.
затянуто небо москвы дифтеритною пленкой:
мой стриженыймальчик, мой ласточкамальчик, мой девочкамальчик
