Если для кого-то дом и родные люди мало что значат, то для меня – это целый мир и природное место, где я восстанавливаюсь не только, как рабочий человек, школьный учитель английского языка, но и как творец, писатель, блогер, любитель аниме и т.д.! Творческая ипостась во мне иногда просит или даже требует остаться дома. Перевести дух, поиграть с детьми и начать творить – написать один, второй рассказ, продолжить роман или повесть, опубликовать заметку в социальной сети «Вконтакте» и увидеть некоторое количество комментариев, открыть электронную книгу «Покетбук» и часок-полтора почитать, находясь в тишине и спокойствии-благодати.

Спасибо моей доброй матушке, которая помогла мне приобрести отдельную однокомнатную квартиру – я называю своё новое жилище «базой анимешника» потому, что люблю смотреть японскую мультипликацию. Эта однокомнатная «база» расположена в пятиэтажном доме на Старой Московке, где я живу недалеко от родственников и там же занимаюсь атлетизмом. Гости просятся ко мне на «базу» – отведать моей коронной яичницы с помидорами и сыром – это подписчики моего видеоблога на «Ютюб-канале» и пользователи социальной сети «Вконтакте», но я нарочно не даю адреса, чтобы потом не отбиваться от фанатов и не протирать дверь. Кто бы мог подумать, что мой «Ютюб-канал» писателя и школьного учителя «Виктор Власов» (пока что полторы тысячи подписчиков) привлечёт столько желающих, молодых и не очень, которые хотят со мной познакомиться наяву, а не в социальной сети, скажем, где у меня также немало просмотров и комментариев.

– Как тебе удаётся, Витя, будоражить умы пользователей сети интернет? – интересуется омский журналист Андрей Михайлович Коломиец по мобильному телефону. – Я написал столько материалов, казалось бы, опубликовал их в газете «Омская Правда» и в «Коммерческих вестях» известного редактора Марата Исангазина, а меня до сих пор нигде не спрашивают. Редко приглашают на мероприятия в Дом журналиста, со столом и угощениями. Лет мне порядком!..

– Продолжаю писать рассказы в газету «Литературная Россия», публикую, по сути, свои впечатления от работы в школе, от учебного процесса, от общения с замечательными людьми – от мала до велика! – признаюсь я старшему коллеге по журналистскому цеху.

– Откуда столько впечатлений, если ты не в Америке и не часто путешествуешь? – допытывается товарищ.

– Кто работает с детьми – я ощутил – тот постоянно полон эмоций, тому необязательно командироваться в другую местность, – объясняю. – И эти впечатления я реализую дома в форме рассказа или заметок в социальной сети! Мои заметки читает Иван Коротков – мой френд в социальной сети, помощник редактора портала «Литературная Россия» – спросите у него!..

– Да, Вить, я видел много фотографий с твоими учениками и ученицами!

Но даже я устаю, надо признаться. Я устаю – энергичный учитель иностранного языка и писатель, любитель аниме и чтения различной литературы. Сижу, бывает, на уроке. Под конец второй смены – на девятом или десятом уроке. Остаётся каких-то пара уроков до общего числа «Двенадцать», а я клюю носом в стол и мне почти ничего не мило. Я никак не могу отвлечься. Последние классы, в которых нужно провести полноценный урок, самые вредные. Что делать? Я поднимаюсь со стула и некоторое время гляжу на ребят с усталой виной в глазах.

– Что с вами, Виктор Витальевич? – обычно спрашивает одна из душевных учениц, способных понять и принять состояние давно знакомого человека.

– Айм таед, май дие чилдрен, мэй я гоу аут и литл релэкс фор э вайл? – спрашиваю я будто разрешения.

– Конечно, Виктор Витальевич, – отвечает девчонка. Она, кстати, не отличница, но мой предмет любит и мои усилия ценит.

Удивительно, но после этакого диалога двух душ и другие дети, которые могут вести себя, как дьяволята, успокаиваются. Тихо сидят за партами и начинают работать, что-то кропая в тетрадках. Стоит, естественно, лёгкий шёпот в классе, однако нет ни шума, ни лишней возни. Дети – шестой класс – как-то мельком поглядывают на меня и крутят головами. Но повторюсь: шума нет! Урок идёт своим чередом.

Я выхожу из кабинета, как подавленный. Моя голова тяжёлая, как с бодуна. Я торопливо иду по коридору, мечтая оказаться дома в одночасье и выпить бутылочку холодного пива, закусив шашлыком из курицы и картошкой фри. Благо, что меня не видит администрация – голоса двух заместителей директора слышны за полуоткрытой дверью. Они ругают двух провинившихся подростков-семиклассников, которые причастны к повреждению школьного имущества – я слышал, что эти «детишки» разбили сливной бочок вдребезги, пиная его, как мяч.

– Саныч, как дела? – спрашиваю с ходу, как захожу к трудовику в мастерскую.

Уроки у Сан Саныча кончились, но домой учитель не уходит. Он живёт в области, а значит, директор позволяет ему жить в школе и ночевать в подсобке, как сторожу. Да, Саныч – ещё и сторож, ребята. Как плотник и прекрасный слесарь. Про таких, как наш трудовик (учитель технологии) Саныч, говорят «Фока на все руки дока»!

– Здравствуй, Виктор Витальевич… – он машинально отворачивается, поднимает голову и глядит на часы. – У тебя минут пятнадцать осталось от урока! Класс-то не разнесут, не покалечатся? Тебе за них отвечать!

– Так точно, устал, не могу работать, бро, – я развален, как старый дом в песне из моей любимой рок-группы «Король и Шут». Мои руки свешены бессильно, ноги заплетаются, а голос подсел.

– Не пойдёт, писатель, – качает головой старый коллега. – Ну-ка за стол! У меня сало с чесночком и горячий чай с лимоном.

Я испытываю облегчение минут через пять буквально. Не ем, а хватаю вкусное сало с ржаным хлебом, запиваю сладким чаем с дольками разлохмаченного лимона. Саныч травит байки – как он работал на заводе мастером, а после – попал сюда к бесятам, учителем, в учебное заведение. Здорово его слушать и наблюдать за оживлённой мимикой испещрённого морщинами доброго лица. Саныч не простой учитель, сухо и на автомате выполняющий свою работу, а просвещённый человек, радеющий за родную страну и культуру. Мужчина средних лет много читает, посещает выставки картин и мероприятия, где выступают омские писатели и поэты, смотрит шоу с Владимиром Соловьёвым – при желании с ним можно обсудить литературу и политику.

Часто ли я так поступаю, сбегая к добрейшему трудовику? Нет, крайне редко. Когда очень устал!

Звенит звонок. Я убегаю под хохот старины Саныча. Наедаюсь так, что дома ужинать не придётся. Значит, сэкономлю!

Возвращаюсь в класс другим человеком. Я отдохнул, улыбаюсь, и дети не подвели. Класс чистый, парты и стулья выровнены, доска помыта.

Два урока. Эх, отведу и – домой, на отдых!

У меня шестьдесят рабочих часов – это огромная нагрузка. Одиннадцать-двенадцать уроков в будние – туда входят ученики, находящиеся на домашнем обучении. И в субботу у меня – три урока, представляете!? А ведь ещё репетиторство в воскресенье. Калым как ни как, ребят. С деньгами ты человек зажиточный, барный завсегдатай, а без денег – пустышка? Детям ничего не купить, не подарить, никого не угостить, не зайти в приличное заведение! Даже на сайте знакомств не захочется зарегистрироваться. После развода особенно, с алиментами!

Регистрируюсь на сайте знакомств. Под другим именем – на всякий случай. И размещаю фотографии, сделанные издали. Меня трудно разглядеть досконально! Добавляю некую специальную приписку, что я работник особый, поэтому такие вот, простите, фотографии – не вблизи. Почему? Не рекомендует директор школы, потому что некоторые злые дети, увидев, могут «троллить», будет неприятно и завуч не поможет. Такой опыт у знакомого учителя имеется, им он делится неохотно, пришлось сменить школу.

Жду день-второй-третий. Не пишут, увы. Симпатичные незнакомки только посещают страницу. Ладно, хорошо! Указываю в анкете, что располагаю «отдельной однокомнатной базой», где постоянно смотрю сериалы, аниме и отвожу дух за баночкой пива. Добавляю дополнительный параметр: «я – писатель, автор «Красного лотоса» и путевых заметок в США «По ту сторону неба». Снова жду. День-второй-третий. Пишут, ура! Разные незнакомки. Правда, толстоватые по сравнению со мной, но улыбчивые женщины средних лет, с детьми, в разводе. Их анкеты я толком не изучаю. Неохота и незачем. У всех одно и то же в графе: ищут мужчину, который будет их любить, то есть делиться и не злиться! Регистрация некоторых пользователей на этом сайте уже существует семь или десять лет. Милые люди, надо полагать, долгое время не могут обрести счастье… В поисках второй половинки они стёрли ботинки и расшибли лбы!

Ладно, хорошо. Немножко грустно, конечно, но это состояние стремительно проходит, когда занимаешься делом. Когда идёшь в спортивный зал или в проходку с папой. Когда пишешь новый рассказ или статью, а потом ждёшь публикации на портале «Литературная Россия» или на сайте общероссийского глянцевого журнала «Наша молодёжь»!

Мне пишет одна милая и крепкая женщина. Оля. Ей 42 года, бухгалтер. Рост – сто семьдесят пять. Она выше меня, блин, классно! Остальных данных нет – дальше в анкете пусто. Это «Леди Неизвестность»? Выясняю для порядка положение – переписываемся. Дети у неё есть, но живут отдельно: дочка – в Екатеринбурге, а сын – снимает квартиру рядом, часто заходит покушать. Есть и брат, он – водитель маршрутной газели. Вечно пьяный, со слов Ольги, но добрый, как сказочный персонаж, болтает несусветную чушь. Квартира – трёхкомнатная. На другом конце Омска – глубоко в Нефтяниках.

Большой плюс: Ольга сразу зовёт в гости. Без лишних прелюдий, так сказать. Собираюсь. А почему нет? Хочется любви. Я же классик, как Эрнест Хемингуэй или битник Генри Миллер, а эти творческие братки-американцы тискали женщин направо и налево. У них было столько браков, что не счесть! Чем я хуже них? А-а, как вам рассуждения омского писателя и любителя японской анимации? Теперь молюсь, чтобы никто не воспользовался этой опубликованной информацией мне во вред! Он, мол, учитель английского языка – что он пишет вообще? Как у него язык поворачивается? А ещё детей учит! Личными данными нельзя пользоваться во вред – это закон журналистики. И кто воспользуется – будет иметь дело, наверное, со своей совестью! С Богом!

Ольга – жизнерадостная женщина, щедрая, если накрывает на стол. У неё упругое и крепкое тело амазонки, несмотря на то, что спортом она не занимается, а только регулярно подкармливает питомцев – бездомных собак на пустыре за домом. Ольга вылизывает меня снизу доверху, впрочем, как и я её! Заходя вперёд, скажу, что Оля – единственный человек, встретившийся мне после развода, которого не интересовала моя квартира. Она ни разу не спросила, где я живу и чем занимаюсь. Почему фотография не чёткая, например.

Я приеду – она молча меня накормит, ничего не спрашивая. Наблюдает за мной, подложив ладонь себе под голову. Дома у неё пустовато и не очень уютно: как будто съехал важный человек и забрал половину имущества, щедро оставив большую и мягкую кровать, миленький (велюровый) диван и телевизор, книжный шкаф и старенький холодильник.

– Расскажи что-нибудь, Вить, – просит она вдруг. – Я знаю: ты – писатель!

Мы сидим на кухне, я поглощаю пищу (борщ) торопливо, по привычке, как если бы был в школьной столовой. Она смотрит на меня загадочно, я понимаю: ей не с кем поговорить. Давно не навещал брат – недели так с три. Старший сын приходит и уходит быстро. Оля – несчастная женщина, которая редко выпивает и не курит, зато с удовольствием блудит со мной. Но мы свободные люди, ничем не обременённые, кроме платы за квартиру. Мы не в монастыре!

– Оля, ты – хороший человек, – произношу я искренно, отрываясь от душистого борща с укропом и кусочками свинины. – За пару месяцев нашего знакомства ты ни разу не выяснила, что у меня за душой. Ты приняла меня, как есть, я этому несказанно рад!

Ольга опускает голову и плачет. Тихо и незаметно. Я не вижу её глаз и мокрых щёк. Я бросаю ложку, огибаю стол и обнимаю её, прижимая к себе.

– Пойдём, сейчас я сполоснусь, – перестав всхлипывать, вытирая щёки тыльной стороной ладони, она зовёт. – Я хочу тебя, милый! Что нам грустить?!

Проходит некоторое время и Ольга уезжает на Камчатку – зарабатывать действительно. Я теряю с ней связь – её нет в социальных сетях. Она сдаёт квартиру, и возвращаться в ближайшее время не планирует.

Знакомлюсь со второй женщиной, толстушкой. Ей 44 года. Сама пишет и сама напрашивается в гости. Неля. Сначала мы, правда, заседаем в спортивном баре на Левом берегу Иртыша, где смотрим хоккей и пьём сладковатый эль, закусывая картошкой фри, жареными немецкими колбасками и яичницей-болтуньей. Едим из одной сковороды чуть ли не наперегонки, порция крупная неимоверно.

– Я прочитала у тебя «Ориентир», Виктор Власов, – обращается она развязно, блестя взглядом влажных, как мокрые маслины, глаз. – Ты был в Америке бродягой?

– Нет, я там бассейн чистил и написал очерковые заметки «По ту сторону неба», как работал в трёх штатах.

– Как Эдичка Лимонов что ли?

– Вряд ли, – сдерживаю я смех. – С неграми я только общался в бассейне, они ко мне домой не заходили! А ты – начитанная! Нравится Лимон?

– Нет, Виктор, я скорей эрудированная, знаю, о чём поговорить с творческим человеком.

– Рад слышать!

– Когда поедим к тебе? Я так устала сегодня, у меня болит спина. За сколько взял квартиру?

Неля живёт с дочерью и престарелой матерью-пенсионеркой. У них трёхкомнатная квартира. Она – маляр, а дочка – собирается на заработки в другой город. Доучивается в колледже и уже переписывается с работодателем, по-моему, у них флирт, хоть он и старше намного.

– Она у меня не пропадёт, мягкая и пушистая, но когда надо – зубки-то покажет! – отмахивается Неля, улыбаясь вяло.

Ладно, мы едем ко мне на такси. Домой! А что делать? Желание женщины – закон!

На подходе к моему скромному жилищу на Старой Московке Неля удивительно скоро трезвеет. По-моему, усталым выгляжу я, нежели она!

– Ух ты! – оценивает она мою квартиру, оглядывая содержание коридора и потом комнаты, как воробей, резко вертя маленькой головкой.

– Это база анимешника, учителя, писателя, журналиста, супергероя! – комментирую я с гордостью.

Возникает такое странное, пожалуй, ощущение, что рядом с тобой человек – не твой. И дело не в фигуре, недостатки которой можно скрасить пылким воображением писателя. Единственное что я счёл возможным и «достойным» в данной ситуации – это выпить сверх меры и заснуть, отвернувшись на бок, прошу прощения, конечно.

– Э-э, батенька, вы нарезались, а как же будете исполнять супружеский долг? – взволновано и недовольно кидает она мне в спину, тормоша как бестолкового болванчика. – Писатель, вставай, на работу…

– Блин, мать, давай завтра, а-а! – бурчу я, засыпая.

И назавтра мы лежим, как чужие. У меня не шевелится: «дружок» испуганно молчит, делая вид, что больше мёртв, чем жив. Вот драгоценный предатель!

Посмотрев вместе со мной одну серию скачанного накануне сериала, Неля встаёт с пастели, умывается и собирается. Я провожаю её, скрывшись в мысли.

Я остаюсь один. Пока что. Сажусь за свой старенький ноутбук и пишу прекрасную заметку о том, какой отличный сериал начал смотреть – с Кевином Костнером в главной роле.

Как в детстве я помню славные впечатления от игрушек-трансформеров и советских мультфильмов, так одно знакомство западает мне в душу и помогает до сих пор. Эта приятная девушка (не толстушка) слегка меня постарше и работает в государственной структуре, связанной с образованием.

– Витя, на тебя жалоба пришла – на твои письмена! – она сообщает мне по телефону. – Написали анонимно, мол, как он может быть учителем, если у него такие мысли в голове? Ну я своим рассказала, что ты писатель – да они знали. Я познакомила их с твоими наградами на писательском поприще: с литературной премией им. Ф.М. Достоевского за «Красный лотос» про любовь ниндзя, как тебя отметили на портале газеты «Литературная Россия» и в глянце «Наша молодёжь»!

– Что отпишите, дорогие люди?

– Что претензия не имеет адекватной почвы, потому что одно дело – преподавать и не иметь нареканий по учебному процессу, а второе – творить произведения по писательским меркам, как Иван Бунин, Марина Цветаева или Эрнест Хемингуэй с каким-нибудь Стейнбеком!

– Конечно, мать, приедешь – отблагодарю! – обещаю я радостно, почти кричу-звеню в трубку мобильника. – Хоть в ближайшие выходные сходим в кино, а потом в бар-пиццерию!

Многие важные решения дел-планов приходят в тишине – когда вы тупо находитесь дома наедине с самим собой и попиваете кофе, взятый из ближайшего ларька на остановке. Мысли приходят в голову сами. Причём это мысли мудрые и креативные, которые записать не грех, а затем достать и постараться создать рассказ или применить в будущем – в сфере деятельности школьного учителя.

Сижу я дома, на своей «секретной базе» любителя аниме, смотрю российский сериал «Годунов» или какой-нибудь американский – «Йеллоустоун», например. Поздно. Ночь вроде бы глухая и холодная вокруг. Из чуть приоткрытого окна слышу возгласы расстроенного человека. Подхожу к окну и наблюдаю. Он идёт без шапки и голосит севшим голосом:

– Я-я ва-ас все-ех замочу-у, га-ады! Вы-ы полу-учи-ите у меня-я, когда я до вас доберусь! А-а-а, слы-ыши-ите? – кажется, что это сообщение он отправляет не единственным ему известным людям, а всему миру, пожалуй. Мне жаль этого человека, но что делать? Я могу только написать рассказ, придумать, как он остался один посреди дороги между домами. И пишу его в итоге – печатаю на портале газеты «Литературная Россия» и называется вещь «А он остался там» – найдите, почитайте, если не трудно!

«Домой!» – эта фраза волшебная, а иногда будоражащая нервы и сознание. Как вы думаете, за какое время сможет эвакуироваться из школы первая смена в шестьсот пятьдесят человек? Я засекал. Если включается учебная пожарная тревога, то школа пустеет за время от восьми до одиннадцати минут, а если объявляешь, что можно идти домой, потому что произошло что-то непредвиденное на подобие отключение отопления или воды, то дети покидают школу и за пять-семь минут. Сначала царит необычное оживление и отличное настроение, дети бурно радуются и кричат «ура», а после – несутся по коридорам, переодеваясь на ходу, забывая кое-какие мелкие предметы.

Помню, администрация школы собирает учителей в кабинете и объявляет о том, что можно собираться домой, потому что в школе отключено отопление и нет воды. Я радуюсь, как ребёнок, подскакивая на месте, что неожиданно могу сбежать на отдых. Тогда по скорости «эвакуации» из учебного заведения я побеждаю даже физруков. Не теряя темпа-стремления, я ничего не забываю. Видя меня из окна своего кабинета начальной школы, симпатичная девушка-учитель Анастасия Юрьевна качает головой и улыбается во весь рот, машет мне рукой. Она тоже спешит «на хаузе цурюк», но делает это не столь быстро, как я.

По пути на остановку я отвечаю на телефонный звонок. И неожиданно для самого себя замечаю, что по-прежнему бегу, не ощущая тяжести сумки с поурочными планами и веса ноутбука. Меня распирает радостная энергия.

– Виктор, давайте встретимся в ближайшем кафе на Московке, у меня образовалось некоторое время и созрело для вас предложение! Помните, я вам писала? Мария… – спокойно произносит голос, похоже, молодой девушки на другом конце провода.

– Да, вроде было дело! – я останавливаюсь и думаю, как лучше поступить. – Я буду вас ждать! – И назначаю встречу в неплохом баре-пиццерии.

Я захожу в бар, заказываю пиццу и кружку добротного эля. Открываю ноутбук за столом и продолжаю дописывать вот этот рассказ, кстати. А девушка эта, к сожалению или к счастью, не с сайта знакомств, но я с ней действительно переписывался. Она предложила мне вести колонку на новом для индустрии новостей омском портале, открытом протестантской организацией.

– Виктор, вы очень добродушный и порядочный человек, – присаживаясь напротив меня, начинает с ходу хвалить Алина, невысокая и улыбчивая блондинка. – Я читала ваши статьи и очерки на сайте Омской епархии, посвящённые православным священнослужителям – очень здорово, благодатно! Я сомневаюсь, что вас ценят по достоинству. Мы бы хотели вам предложить сотрудничество – если бы вы писали такие же замечательные материалы и для нас?

На нашем столике – пицца «двойной сыр с курицей и черри-помидорками». Наполовину мной съеденная, правда.

– Надо подумать, милый человек, – прошу я, жестом предлагая отобедать. – Я – православный человек. Если я буду принимать вашу плату, то автоматически стану протестантским рыцарем – как один из героев в аниме «Хелсинг»?.. Не смотрели?

– Не смотрела, я не люблю аниме! – качает она головой, неожиданно безучастно оглядываясь по сторонам, будто теряя интерес ко мне и к пицце одновременно. – Финансирование у нас из-за границы, предложение щедрое, Виктор, – не отпускает она, словно заводя старую шарманку.

– Давайте я подумаю денёк, Алин? – отвечаю я дежурной фразой, как обычно отвечают деловые люди в голливудских сериалах. Я чувствую, что это мне не нужно.

– Как скажете, Виктор, – всё-таки она берёт небольшой кусочек пиццы и медленно ест.

– Может, вам кофе или лимонад? – предлагаю на всякий случай. – Пивка?

– Спасибо, у меня свой напиток, – она достаёт пластмассовую бутылочку вишнёвого морса, купленного очевидно по дороге.

И некоторое время мы сидим в тишине: я – за экраном ноутбука, она – в мобильном телефоне.

Дома я узнаю, что приехал Серёжка Горынов из Санкт-Петербурга – по мобильному телефону сообщает его старший брат, с которым мы часто видимся в спортивном зале и ходим на прогулку.

– Сэнсэй, у тебя новоселье на носу! – радостно возвещает тёзка. – Горыныч сделает настоящий узбекский плов, ты только продукты купи по списку. Баранину! Угостишь гостей на славу!

А завтра выходной. Суббота! Где-то к двенадцати по полудню я вижу огромного и бородатого мужлана, прокопчённого в солярии, – это мой друг детства по прозвищу Горын. Он работает координатором тренеров по фитнесу в одном из популярных спортивных клубов Санкт-Петербурга. Я не видел его три года. Он приехал навестить родных и приготовить плов на моё новоселье. Он подарил мне фирменный пылесос изумрудно-зелёного цвета, как и обещал!

– Мохан-мохан-мохан-мохан! – напевает он, повторяя одно слово, как заклинание. – Витёк, я читал у тебя большой рассказ про сэнсэя, который молчал целый месяц, ну ты, блин, Эрнест Хемингуэй, нафиг! Что с тобой случилось?

– Подрался, – неохотно делюсь я.

Мы сидим за столом вшестером: я, мама, бабушка, отец, Серёга, мой старший сын Сашок. В который раз бабушка осматривает мою просторную светлую комнату – базу анимешника. И причитает-восторгается:

– Вот это квартира, скажи «спасибо» мамочке! Она вон – дальше продолжает помогать! На стиральную машину собирает!

Говорил. Ни раз. И говорю сегодня снова, чмокая родную в обе щёки!