|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
И ВСЁ-ТАКИ ПОЭТ — ЗВЕЗДА…
* *
*
Настолько
отважен и светел,
что
лампу пора погасить,
прошлое
бросить на ветер,
будущего
не просить.
Мой
голос, рыдая, смеётся,
ищет
несказанных слов.
Последней
любовью зовётся
гулко-пронзительный
зов.
Прошлое?
Там
был предтеча.
Единственного
ждала.
Здравствуй,
великая Встреча,
ради
которой жила.
РУССКИЕ ИМЕНА
Нет, не из
шёлка,
не из ситца,
а из сурова
полотна,
что на хозяйстве
пригодится,
в России шиты
имена.
Лукаво, ласково,
степенно,
легко сплетается
венок:
– Алёнка!
– Леночка!
– Елена!
Голубоглазенький
Ленок!
Чу — ветер
дунул:
Дуня! Дуня! —
А сам, юродивый,
бегом.
Простоволосая
колдунья
идёт по лугу
босиком.
Как спелый помидор со
свёклой,
хозяева соседних гряд
—
румяный Фёдор с белой
Фёклой
на лавке рядышком
сидят.
А им навстречу зов
ненастья,
то затихая, то
трубя:
– Спасите, утопилась
Настя,
Ивана досмерти
любя!
И пашет, пашет,
пашет
Паша,
лишь пот стекает
ручейком,
не уставая, машет
Маша
ему зелёным
рукавом.
Привычно,
ясно,
смутно,
странно
живут в России
имена,
а степь по имени
Степана
однажды Степью
названа.
* *
*
Кто
мы?
Вольные
дети стихии,
голоса
восходящей весны?
В
неоглядных пределах России
на
отчаянный риск рождены.
Есть
в характере странное свойство:
пуще
ближнего – дальних любить,
о
чужих проявлять беспокойство,
а
родимого брата – губить.
Есть
в характере странное свойство:
перед
смертью не плакать, а петь,
не
боятся несметного войска,
перед
жалким фигляром робеть.
Нам
за всё это жизнь насылала
испытания
– не сосчитать,
нам
погибелей наобещала,
и
мы гибли. Ан живы опять.
Ещё
плещут взмутнённые воды,
ещё
шепчут остатки лесов:
–
Кто вы?
Добрые
дети природы?
Злые
гении собственных снов?
* * *
Какие-то
строгие тайны
из
дому отца увели,
а
вскоре по улицам танки
гудящей
волной поползли.
Я
прятала руки за ватник
и
следом за танками шла,
не
зная, что ожил тот ватман
с
его заводского стола,
что
ожил тот ватман, который
похитил
отцовские сны.
по
длинным людским коридорам
шли
новые танки страны.
Мальчишечьи
крики привета
неслись
от ворот до ворот,
и
женщина шла без жакета,
кричала:
—
Победа идёт! —
И,
стиснув руками упрямо
тугие
перила крыльца,
о
чём-то заплакала мама,
привыкшая
жить без отца.
Я
помню тот день потому лишь,
что
вечером этого дня
средь
старых, бревенчатых улиц
отец
мой окликнул меня.
Мне
даже теперь это снится,
как
в тот незапамятный год
отцу
разрешил отлучиться
домой
оборонный завод,
как
следом за ним я бежала
и
в комнату нашу вошла,
а
мама подушки взбивала,
а
мама лепёшки пекла,
смеялась
то громко, то робко,
о
том говорила, о сём…
Но
стыла в тарелке похлёбка,
отец
мой уснул за столом.
А
мать улыбалась всё шире
и
куталась в старую шаль…
Шли
танки Т-34
в
тревожную, трудную даль.
* *
*
Не
верьте,
что поэт — звезда,
летящая невесть куда,
летящее невесть откуда,
непредсказуемое чудо.
И всё-таки
поэт —
звезда,
летящая невесть
куда,
летящее невесть
откуда
—
непредсказуемое
чудо!
|
Проголосуйте за это произведение |
