Рассказы
27 мая 2011

"ВСЁ ВКЛЮЧЕНО"

Все мы рабы чужих мнений и пристрастий! Наслушавшись от близких и знакомых о прелестях отдыха в Египте (чистейшее Красное море, комфорт, экскурсии по древнейшей на земле стране) я соблазнилась и купила путевку в один из отелей Хургады на середину мая. Русскую неприязнь к слишком сильной жаре отбросила в сторону, тем более, что все побывавшее в Египте в один голос убеждали: постоянный ветер тушит жар солнца.

Египетские пирамиды меня почему-то не привлекали. Насмотревшись документальных и не документальных фильмов, где знаменитые пирамиды служили декорацией, возможность увидеть вживую древние камни как-то не привлекала. Вот сама пустыня, таинственный Луксор, глубины прозрачного Красного моря, заполненные разноцветными рыбешками - что ж, ради этого стоило пуститься в путешествие. Да и чего сидеть дома, когда можно посмотреть мир!

Чтобы не сбить впечатление от Египта, я не стала просматривать ни путеводители, ни справочники для туристов. Даже не затруднилась прочесть записки тех, кто путешествовал по Египту в разные времена.

Я увижу пески и море собственными глазами и составлю собственное мнение обо всем увиденном!

В глубине моей души что-то сопротивлялось этой поездке, но я быстро поставила душу на место, приказав ей не ныть и не мучить меня предчувствиями.

Ехала в Египет я одна, что было и преимуществом и неудобством одновременно. Да, в своем одиночестве я ни от кого не зависела. Но! Путевка для одного человека стоила дороже, чем для двух. Потом, вдруг сложится так, что и словом в этом самом Египте перемолвиться будет не с кем. Что с того, что русских там полным-полно! Русские разные, русские это не какие-нибудь армяне, которые где бы ни были и хоть в единственном числе, сразу образуют землячество. То есть рядом всегда есть дружеская рука. Ну, бог с ними, с армянами и прочими нерусскими народами. В Египет, так в Египет.

Я пошла на рынок и купила чемодан на колесиках с выдвигающейся ручкой. Такого чемодана у меня не было сроду! В свои автобусные путешествия по Европе я брала обыкновенную спортивную сумку и ничего, обходилась. Но в Египет, да по путевке на красивой бумаге, где черным по белому написано "все включено" - с черной сумкой, сшитой китайцами! Не-е-т! Здесь требуется современная экипировка.

На лицевой стороне чемодана я налепила красное сердечко, что, по моему мнению, могло помочь опознать его при выдаче багажа в аэропорту. Эти новомодные чемоданы, несмотря на разную тканевую обивку, определенно сливаются друг с другом, когда их много.

В самолете, я, наконец-то, почувствовала трепет путешественника. Было ощущение, что улетаю из России навсегда, что больше не вернусь, что незнакомая африканская страна затянет меня, как в омут, в свои горячие пески или в глубины Красного моря.

Вспомнился Египетский зал в Пушкинском музее. Похожие на выдолбленные челноки усыпальницы фараонов, жуки-скарабеи с сине-зелеными каменными спинками под стеклами витрин, разнообразнейшие артефакты - и всюду изображения фараонов, жрецов, богов, кошек, странных птиц - в профиль, в профиль, в профиль! Впечатление, что все египетское находится в двумерном измерении, что не в мире сем оно и не от мира сего.

Под брюхом самолета заблестело лужицей море. Земля отчетливо была плоской. Огромная до бесконечности, казалась она не родной, а инопланетной землей, пространной топографической картой. И ни следа человека! Подумалось: как могут астрономы найти жизнь в пространствах вселенной, если здесь, на земле, ничто не напоминает о ней уже на высоте десяти километров!

Стюардесса громко объявила: - Смотрите в правые иллюминаторы, внимательнее, видно пирамиды!

Я привстала и через плечо соседа шарила глазами по расстилавшейся внизу грязно-желтой поверхности и нашарила нечто вроде детских игрушек - сначала две крошечные правильные пирамидки, затем, немного подальше, еще одну.

Думала, замрет сердце при виде многовековых строений, легендарных, таинственных при всей своей нынешней изученности. Но - нет, ничто во мне не вздрогнуло, не колыхнулось... Почему? Любопытно, что многие знакомые, коим довелось увидеть пирамиды не с поднебесной высоты, а прямо перед собой, пощупать древние стены рукой, прижаться к ним щекой, вдохнуть запах песка и тысячелетнего камня, так вот, все в один голос замечали, что вид пирамид оставил их равнодушными.

Бедные люди! Что с нами случилось? Кто не мечтал в детстве, в нашем бедном, послевоенном, лишенном возможности путешествий в дальние страны детстве, о древнем Египте и его пирамидах? Мы рисовали их на листах серой бумаги, строили из песка в наших песочницах, а, став постарше, выискивали египетские марки и книги об ученых, посвятивших свои жизни разгадке тайн усыпальниц фараонов. Где восторги сейчас, когда мечта стала реальностью? Вероятно, пирамиды пришли к нам слишком поздно. Мы постарели...Потеряли с возрастом остроту ощущений. Но другие, более молодые, для которых сегодня доступны любые, самые экзотические уголки земли? Они пожимают плечами. Да, конечно, интересно, но как-то... затрапезно. В Луксоре, в Долине царей древние развалины фантастичнее пирамид. А монастырь святой Екатерины! Он гораздо более говорит сердцу, чем пресловутые пирамиды...

Ну что тут скажешь!

Мы прилетели в Хургаду в полдень. Сухой жар немедленно дохнул в лицо, как только я вступила на землю. Ветер сразу взъерошил волосы. Он нес запахи пустыни.

Разобрав багаж, наша разношерстная толпа двинулась к автобусам. Смуглые молодые люди в разноцветных костюмах выкрикивали названия туристических компаний, размахивали руками, указывая направления к стоянкам.

Первые минуты на египетской земле выглядели сколь буднично, столь провинциально. Вверху- ярчайшая синь, рассекаемая раскаленным солнцем, под ногой - скучная серая земля, лишенная мельчайшей зеленой травки, куда ни кинь глаз. Пустыня, ничейная земля, на которую зачем-то швырнули горстку автобусов, смуглых гидов в оранжевых галстуках и туристов, запрятавших глаза под черные очки.

Все попутчики были русскими. Часть уже бывала и в Египте, и в Хургаде, и не один раз, и ехала в "свой" отель, как на побывку в родные места. Меньшая часть, вроде меня, оказалась в Египте впервые, "ела" глазами дорогу и щелкала фотоаппаратом в автобусное стекло при виде пальм, минаретов или строений в стиле дворцов, какими их изображали иллюстраторы арабских сказок.

У очередного отеля гид провожал очередную группу до ресепшн. Я выходила вслед рассматривать все, что было в виду моих глаз. Раскаленный воздух окутывал тело банным жаром, глаза первым делом упирались в пальмы, стоящие каждая на своей слоновьей ноге, возле которой был устроен маленький фонтанчик для полива. Среди тощей зеленой травы я углядела знакомые цветы: да это же петуньи, точно такие же, какие я выращиваю на своем балконе! Расстояние от России до Африки сразу сблизилось до точки, означенной фиолетовыми лепестками цветков.

Мой отель был самым последним на маршруте. Мы вышли вшестером: гид, я и армянское семейство. Еще в автобусе я узнала, что мы будем отдыхать в одном отеле. Черноволосый, тяжелый телом муж, тонкая, с газельими глазами, жена и двое детей: один чуть ли не грудное дитя, второй - бойкий пацаненок, всю дорогу досаждавший отцу тем, что елозил по нему, то спрыгивая с колен, то снова забираясь на них по громоздким колоннам ног.

Семейство плелось сзади, я шагала за гидом, оглядывая пустынную, тусклую, серо-желтую местность, вид которой сразу вогнал меня в тоску. Ее не умерили даже пышные розовые и белые кустарники, чем-то похожие на наш жасмин, украшающие небольшую площадку перед ресепшн.

Я прошла все процессы по регистрации, на руке моей закрепили голубой браслет - знак принадлежности к отелю, чемодан подхватил чернокожий служащий в оранжевом комбинезоне и уволок в мини автобус, где уже громоздились другие чемоданы. Я могла налегке идти к месту своего поселения, и я пошла, уже задетая тоской, задаваясь глупым вопросом: "Какого черта я приехала сюда и какой такой замечательный отдых меня ждет?"

Местность несколько оживилась, то есть пальм стало больше, появился даже небольшой газон с каким-то глянцевым кувшином посредине, затем скучный бассейн с голубой водой, затем огромное здание с окнами во все стены - ресторан.

С террасы ресторана хорошо была видна полоса моря пронзительного бирюзового цвета, переходившая на горизонте в белесую полосу, почти сливавшуюся с дальним небом. Этот сказочный цвет заставил меня остановиться на месте. Я никогда не видела воды такой ошеломительной красоты!

Но странно! Не знаю отчего, но и вид пляжных песков, и яркая голубизна? зелень? моря, и рощицы пальм внизу, и воздух, напоенный солнцем, окончательно утвердили мое тоскливое настроение. Душа не праздновала встречу с морем, как это было всегда, когда я оказывалась в Крыму.

"Ну да, это Египет, не Крым, вспомни, сколько раз ты слышала, что Красное море в сто раз лучше Черного, что египетский отдых - это комфорт, это замечательная система "все включено", когда с тебя снимают все заботы, неизбежно связанные с отдыхом. Расслабься, ни о чем не думай, дыши воздухом пустыни и готовься окунуться в волны Красного моря, самого чистого и красивого моря на планете".

Так думала я, плетясь по дорожке, вдоль которой стояли десятки шале или бунгало или как там называются эти маленькие одноэтажные домики с закрытыми ставнями.

Довольно долго я петляла по дорожкам между десятками одинаковых хаток и никак не могла найти номер, обозначающий мое владение. И там и тут струилась убогая земля с редкими кустиками травы и каких-то красных цветков, жарило сумасшедшее солнце и царила абсолютнейшая тишина безлюдности. Ни людей, ни птичек, ни жучков или паучков каких-нибудь. Ну, хоть что- нибудь из живой жизни! Хоть бы какой звук с набегающими волнами ветра!

"Чертов Египет! - думала я. - Куда я попала! Какой-то военный полигон, а все эти домики - декорации, макеты. Где люди, где отдыхающие, где веселый смех и громкая музыка?"

Вдруг я увидела человека. Боже! Живой человек, молодой, в плавках, с полотенцем через плечо! Я спасена!

Подошла, поздоровались, он оказался русским. Обрисовала свою ситуацию. Пошли искать мое пристанище вместе.

- Да..., система! - сказал он, когда мы обошли территорию по второму разу. Должно быть, ваш номер где-то в середине. - И мы храбро шагнули на очередную дорожку. Тут я увидела остановившийся микроавтобус, оранжевый комбинезон и свой чемодан. Чертово бунгало было, что называется в двух шагах от нас, скрытое зеленой заброшенной беседкой. Молодой человек вздохнул с облегчением и посоветовал приметить эту самую беседку, чтобы потом не плутать по дороге домой.

Номер оказался двуместным со всем, что полагается по графе " комфорт". Я бросила чемодан на пол, достала купальник и вышла на все еще слепящее солнце(время было около семи вечера). Пляж закрывался, как мне сказали, в восемь, надо спешить.

До моря было рукой подать. Я спустилась по лестнице вниз, ноги сразу утонули в песке, я вдохнула морской воздух и... не почувствовала ничего. Здесь не пахло морем. Не пахло сухим песком. Полынью. Ветром. Только скупой болотный запах уловил мой нос.

- Что же! Это Египет, не Крым,- вздохнув, сказала я себе в который раз за этот день.

Но море действительно было чудное. Светло-голубое. Прозрачное, как стекло. Тихое, как вечерняя сказка. И - пустынное.

Я одна была на пляже. Я одна плыла по стеклянной воде, вглядываясь в чистое песчаное дно, которое ничуть не менялось с глубиной.

Я испугалась, что заплыла слишком далеко и повернула к берегу.

От пустынного пляжа веяло скукой. Господи! Зачем меня занесло сюда? Ну, искупалась в Красном море, ну, подышала египетским воздухом, пресным и безвкусным, и довольно. Пора домой. К милым березам, к длинноволосым ивам, наклонившимся над речушкой Лужей, которая дарила летом совершенно чудесное купанье. К соловьям, поющим весь май в этих самых ивах. Ко всему такому любимому весеннему гомону среднерусской полосы.

Я чуть не заплакала. Но делать было нечего, и я поплелась к ресторану, уже сверкающему огнями.

Что описывать ресторан, кормящий отдыхающих по схеме "все включено"? Толпа народа, снующая с подносами между столами, заставленными судками и блюдами с самой разнообразной пищей. Быстро двигающаяся очередь за пивом и спиртными напитками. Титаны с горячей водой, рядом - пакетики с кофе, чаем, сахаром. Очень похоже на наш бывший "общепит", только выбор блюд значительно богаче.

Дня за три начинаешь понимать, что богатый выбор все - таки однообразен, что все кондитерские изделия выпечены из одного и того же слоеного теста, кофе никакой не восточный, а обычный, пакетный, фрукты самого дешевого пошиба.

Когда, вернувшись домой, я описывала "общепитовскую" кухню отеля, мне сказали: - И чего же ты хотела? Это же "все включено"! Питание в настоящем ресторане - ого-го какие деньги!

Да я и сама успела все понять, а рассказывала так, для сверки впечатлений.

Для себя после Египта я сделала вывод, что такой "пляжный" вид отдыха, даже в трех-четырех звездном отеле, это отдых "для бедных". Условно, скажем так, бедных. Сегодня пребывание в санаториях или домах отдыха Черного моря примерно с такой же системой питания и обслуживания стоит дороже. Это раньше, когда были профсоюзные скидки, когда были ведомственные санатории и дома отдыха, советский трудовой люд мог за доступные ему деньги съездить на морские купания в жемчужину Черного моря - Крым. Правда, комфорт здравниц сильно уступал (уступает и сейчас) египетскому. Да и курортный сезон в Крыму, как мы знаем, короток. В новом столетии Египет активно переманивает к себе отдыхающих.

Случилось так, что мой египетский отдых превратился в настоящее "выживание", выживание немолодой женщины на чужих берегах, пусть и в комфортных условиях, но так далеко от Родины, что чувство тоски не оставляло каждодневно.

Интересно, я абсолютно не испытывала этой зудящей душевной боли, путешествуя по Европе (Германия, Франция, Италия). Наоборот, то и дело меня посещало дежа вю. Какие -то улицы Берлина напомнили Киев, Эльба - псковскую Великую, дома холмистой части Баден-Баден - крымские особнячки, Венеция, несмотря на снующих повсюду японцев с фотоаппаратами, был тот самый волшебный город, но улицам которого столько раз бродила я в своих чудных детских сновидениях.

Но Египет... Тягостная обязанность посещать ежедневно пляж, загорать, купаться, идти с пляжа в ресторан, потом в свое бунгало пересидеть под вой кондиционера самую жуткую жару, потом снова - пляж, море, ресторан.

И, наконец, долгожданный вечер, когда можно посумерничать в плетеном кресле на крошечной терраске номера.

-Ночь, улица, фонарь, аптека...- Это у Блока.

Томительно, тоскливо, одиноко.

У меня - тоже ночь, улица, фонарь. И... мерзкий болотный запах. И -тишина. Как будто во всех этих многочисленных домиках с плотно закрытыми ставнями и дверьми нет ни единой живой души. Даже крошечная полоска света нигде не сверкает.

Не стрекочут цикады. Не раздается крик ночной птицы. Не доносится с порывом ветра ни теплый запах полыни, ни обрывок музыкальной фразы, ни запах шашлычного дымка. Черное небо, освещенный кем-то изнутри лунный полумесяц, мелкие, булавчатые звезды.

Томительно, тоскливо, одиноко.

Конечно, в кругу друзей можно было бы посидеть здесь со стаканом вина, поболтать на насущные и ненасущные темы, но не об этом речь. И с друзьями в этом отеле не спуститься вечерком к морю, не вдохнуть его соленый воздух, не погулять по набережной, не искупаться ночью голышом, не посидеть на берегу, любуясь расколотой волнами лунной дорожкой.

Да, Египет - это не Крым...

На второй день, передвигая в зонтичную тень лежак, сбитый, видимо, из досок какого-то каменного дерева, я надорвала поясницу. Не настолько, чтобы бежать к тамошним лекарям, но достаточно для отказа от деятельного отдыха. Прощай, пляжный волейбол, экскурсия в Луксор, забавы аквалангиста! Не плавать мне среди кораллов, любуясь разноцветными рыбками, не хвастаться по приезду домой небывалыми впечатлениями!

Хандра моя получила подкрепление. Сидя на лежаке и незаметно массируя ноющую поясницу, я думала:

- Боже мой! Еще целых шесть дней сидеть мне в этом Египте! Да я не выдержу, я умру с тоски по России, по русским березкам и кленам, по речке Луже, и мой прах развеет этот неумолчный египетский ветер по тухлым пескам пустыни! Нет, надо как-то выживать!

И я начала, как говорят моряки-подводники, борьбу за "живучесть".

Для начала решила найти истоки своего, уже очевидного разочарования египетским отдыхом.

Египетские виды были мне знакомы по кинофильмам - документальным, художественным. Кадры, отображающие городскую жизнь, были всегда пестры от пестроты толпы, уличных маленьких базарчиков с грудами заморских фруктов и сладостей, от витрин магазинов. Белели стены домов, сновали галками закутанные в черные покрывала местные женщины, вытягивались к слепящему от солнца небу бесконечные трубы минаретов.

Ничего подобного не увидела я в Хургаде. Скучный, некрасивый город, не задевший во мне ни единой струнки. Старая часть лишена всякой таинственности старины, новая - игрушечный арабский стиль, бесконечные кварталы разноцветных новых домов - розовых, желтоватых, кирпично-красных. С башенками, балкончиками, арками и прочими украшениями. Все окна закрыты ставнями или занавешены чем-то цветным. Понятно, слишком много солнца, но для непривычного русского взгляда такая закрытость отчуждает. Так и хочется сказать: - Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне - передом!

Египетский отдых, кроме купанья в море, представлялся мне, по киношным впечатлениям, чем-то в следующем роде. Я сижу в шезлонге у бассейна, под навесом, потягиваю через трубочку прохладный коктейль. Пальмы, зеленый газон с экзотическими растениями, павлины, тихие спокойные соседи, тихая восточная музыка.

Или гуляю вдоль моря по вечерней набережной, любуюсь невиданными морскими пейзажами, подлизывая быстро тающее мороженое и исподтишка разглядывая отдыхающих. Ну, и так далее. То есть кое-какие свои привычные крымские впечатления перенесла на египетскую почву.

Действительность оказалась абсолютно другой. Только море, только пляж, только ресторан, только бунгало.

На пляже сразу после завтрака - шумная восточная музыка, от которой быстро устаешь, вопли аниматоров, зазывающих или на зарядку или на пляжный волейбол. Отдыхающие - на лежаках, под зонтиками, по пляжу никто не бродит, разве что медленно прошествует араб с верблюдом в надежде, что кому-нибудь захочется запечатлеть себя рядом с кораблем пустыни.

И мужчины, и женщины сосредоточенно мажутся противосолнечными кремами, время от времени спускаются к морю, чтобы принять морские ванны - и снова лежак, полудрема, пока " недремлющий брегет не прозвонит ему обед".

Да, это не наши шумные черноморские пляжи, заполненные русской речью, смехом, негромкой музыкой, где народ постоянно обновляется, добродушно знакомится, к мору бежит, а не идет медленной ленивой поступью.

Нынче все, кому не лень, ругают Черное море. И грязное оно, и водоросли, и медузы, там слишком мелко, тут слишком глубоко, песочные берега в редкость, все галька да валун, да мусор, который убирают только на платных пляжах.

Да, египетские пляжи обустроены и вычищены. И Красное море такой чистоты, что дно видно, как сквозь вымытое стекло. А коралловые островки, а морская живность! Природа в своем первозданном виде!

Первозданном? Я задумалась, переворошила свои крымские впечатления.

Впервые Черное море открылось мне в Коктебеле. Я стремилась в этот поселок, очарованная стихами Максимилиана Волошина, уже осведомленная, что среди его гостей в те, страшно далекие от сегодняшних дней годы, была и юная Марина Цветаева. Впрочем, речь о другом. О первозданности.

Коктебельские холмы, скалистый Кара-Даг, меняющий свой цвет в течение дня мыс Хамелеон, сказочные валуны Лягушачьих бухт, море, в бликах солнца приобретающее вдруг туманную, палево-жемчужную окраску, поразили меня раз и навсегда. Здесь, оглядываясь вокруг, не раз представляла себе доисторический мир, когда тектонические плиты, сталкиваясь, отделяясь, кроша друг друга, вставали на дыбы. Воображение рисовало древний Крым как мир гор и пустынь, скудной растительности, необузданного моря. И близость облика его земель к тем, от начала времен, землям, поражала прямо в сердце. Как бесконечность Вселенной. Как тайна человеческой жизни и души.

Эта первозданность крымской земли - в картинах Константина Богаевского, акварелях и стихах Макса Волошина.

...В остывших недрах мрак и тишина,

Но спазмами и судорогой страсти

здесь вся земля от века сведена.

И та же страсть, и тот же мрачный гений

в борьбе племен и смене поколений...

Нет, ни побережье Красного моря, ни фрагменты пустыни не вдохновляли мое воображение. Древность египетской земли связалась у меня с памятниками исчезнувшей египетской цивилизации, но не с самой природой. Впрочем, возможно, другие люди видят Египет совсем в ином свете, и все увиденное здесь питает их фантазию и чувства.

Мое самое давнее впечатление от Египта чисто книжное. Конечно, это школьная история. Но не только. Это и роман Б. Пруста "Фараон", в свое время читанный и перечитанный. Это и "Герой пустынных горизонтов" Д. Олдриджа, где Египет борется за свою национальную независимость. Это книги о тайнах пирамид. Наконец, это Библия, знаменитый исход евреев, ведомых Моисеем, из Египта. Волшебным образом расступилось перед ними Красное (в Библии - Чермное) море, обозначив путь к земле обетованной, поглотив затем преследующее бывших рабов войско египетского фараона.

Глядя на стеклянные воды моря, никак не могу представить себе картинку, что так наглядно обрисовала Библия. Фантастика! Однако то, что я купаюсь в Чермном море - самая что ни есть реальность. И оно слишком солоно, щиплет глаза, о нырянии без специальных очков не может быть и речи. А вот в Черном ныряй на здоровье сколько влезет!

Пристраиваясь на мягкий лежак, отдаваясь жаркому египетскому солнцу, представляю себе августовское черноморское побережье, покрытое крупной галькой, лежать на которой на полотенце не очень-то удобно. Зато прямо на пляже можно отыскать куриного бога, небольшую галечку с круглым отверстием. Найти куриного бога - к счастью. В дырочку продевается тесемка, и галька становится кулоном - талисманом. Один такой камешек, бог знает с каких времен, хранится у меня в шкатулке. "Храни меня, мой талисман!" Правда, у Пушкина это было кольцо, подаренное Елизаветой Воронцовой, в которую он был влюблен в свой одесский период. Но не только женщина очаровала поэта. Незабываемой любовью стало для него и Черное море.

...Как я любил твои отзывы,

Глухие звуки, бездны глас,

И тишину в вечерний час,

И своенравные порывы.

Шумная гортанная музыка выдернула меня из моих фантазий. Аниматоры включили пляжный магнитофон. Окунуться, что ли. И я по раскаленному песку, стараясь ступать на огрубелые пятки, двинулась к морю.

Смирившись с тем, что из-за проклятой спины придется мне несколько дней просуществовать в Египте вдали от исторических древностей, начала я пристальнее вглядываться округ себя.

Куда бы обратить свой взор, помимо моря и песков? И обратила я его на небо. И была поражена. Купол египетского неба был необычен. Его нельзя сравнить ни с шатром, ни с полусферой. Купол египетского неба был яйцеобразен!

Я поделилась своими наблюдениями с соседками по пляжному зонтику. Две сестры из Архангельска имели такой большой опыт путешествий по зарубежным райским уголкам, что я по сравнению с ними была чистейшей воды домоседкой. Но вверх они посмотрели внимательно только после моих слов, признали мою правоту и пошутили, что теперь верят: сначала было яйцо, а потом уж курица.

Прогуливаясь от пляжа к своему бунгало и от бунгало к ресторану, я поднимала глаза к небесам и всякий раз удивлялась. Эта вытянутая яйцеобразно лазурная поверхность казалась мне почти неземным мирозданием. Его величественность заставляла сердце биться сильнее. Да, ради такого зрелища можно было пролететь не одну тысячу километров!

После путешествия в Египет по-другому стала я смотреть и на минареты. Теперь мне кажется, что прообразом их вытянутых к небу столпов для исламских зодчих послужил устремленный вверх небесный свод.

Кстати, о небе. Как-то моего мужа, поэта, на одном из выступлений спросили, как к нему приходят стихи. Он стал рассказывать, что любит гулять и смотреть на небо, на игры движущихся облаков. На что ему одна из пожилых слушательниц сказала: - Ну да, вы молоды и смотрите вверх, а вот мы, когда идем, смотрим под ноги, как бы не упасть.

Лежаков всем не хватало, и отдыхающие, ни свет, ни заря, устремлялись к пляжу, чтобы заранее занять местечко под зонтиком. Уже в семь утра на зонтичных крючках развевались полотенца, женские косынки, а то и купальники.

Я полюбила эти ранние забеги на пляж и уходила на завтрак только после появления моих соседок.

Пустынный берег, светлое, еще не набравшее синевы море, легкий ласковый ветерок, тишина.

Пуст горизонт, пусто небо, уже успевшее принять свою необычную форму, вода моря напоминает прозрачностью воду родника. Только в отличие от родниковой теплая и почти неподвижная. Лениво шевелясь, она подлизывает светлые зерна песка.

Почти каждый день вдоль кромки моря прогуливалась цапля. Птица неспешно шествовала в сторону пирса и ... исчезала. Близ пляжа лежал небольшой зеленый оазис, куда цапли прилетали пастись. Однажды я там насчитала пять белокрылых изящных птиц, аккуратно разгуливающих между трубочками дождевальных устройств.

Если говорить о единении с природой, то это утро на безлюдном пляже давало мне его с лихвой. Давало оно и ощущение того космического одиночества, которое испытываешь, запрокидывая голову к черной ночной бездне, усеянной бесчисленными ртутными каплями звезд.

В Египте майское ночное небо было ничуть не чернее августовского крымского. Никакой тебе "тьмы египетской"! Философические мысли в голову не приходили, и я слушала ночную тишину, как слушают музыку.

Все мои египетские ночи пришлись на убывающую луну. Я устраивалась в плетеном кресле на своей терраске и смотрела на узкий серпик месяца, рядом с которым, почти в центре круга, которым можно было обозначить спутницу земли, сияла крупная звезда. Вся картинка выглядела как нарисованная и очень напоминала ту, что я видела в детстве в книжке волшебных арабских сказок. Да, думала я, каков Египет?! Маг, чародей! Столько веков удерживать эти два космических тела в одном и том же положении!

Ночью неумолимый пустынный ветер стихал. Видно, и он уставал от жары и своей бесконечной дневной работы.

От низких фонарей по земле змеились причудливые тени.

Прогуливаясь по балюстраде, отделяющей территорию бунгало от пляжа, вглядывалась я через перила на растущие внизу пальмы, но только очертания их угадывались во мраке. Темень скрывала море, причал, пески, пляжные зонтики. Нет, не увидеть мне здесь серебра лунной дорожки, разбиваемой морскими волнами! Не услышать стрекот цикад! Не шарахнуться от крыльев пролетевшей почти у самого лица летучей мыши!

Только исламский полумесяц висит над головой да нос выхватывает болотный запах подземной воды, используемой здесь для орошения скудных зеленых оазисов.

За два дня до отъезда решилась я на экскурсию на коралловые рифы.

Автобусом по шоссе, окаймленным бесчисленными отелями, непонятного назначения строениями, песками, стройками. Захолустье, как и сама Хургада. Разве что мечети выхватывает глаз среди разноцветной, какой-то театральной архитектуры, где множество балконов и окон закрыто ставнями и цветными полотнами ковровой ткани. А гид повествует, что город строит для русских специальные русские кварталы, где квартиры недороги и удобны, что русских становится все больше среди населения, что работу найти нетрудно, ибо Египту нужны специалисты. Наверное, все это правда. Наверно, через десяток-другой лет станет Хургада современным городом и будет в ней своя Брайтон-Бич, свои русские кафе, школы, театры и все, что полагается для удобной и культурной жизни.

Если смотреть на город со стороны порта, то часть его, расположенная террасами, очень даже и живописна. Разноцветные домики напоминают цветную гравюру. Пронзительная синева моря украшает картинный пейзаж.

Но вот суденышко наше отплывает, цветная картинка удаляется, и стеклянно-прозрачная аквамариновая масса моря полностью завладевает моим вниманием.

Я смотрю, не отрывая глаз, на эти удивительные воды, на эту живую, глубокую лазурь, ловлю рукой брызги и удивляюсь, что капли на моей руке бесцветны.

Морское путешествие к месту экскурсии оказалось недолгим. Посветлевшая вода указала на коралловые рифы. Минут через пятнадцать нас пригласили вниз, к иллюминаторам, смотреть кораллы и рыб.

В прозрачной воде все было прекрасно видно. Губчатые ветви кораллов местами напоминали северные лишайники. Серовато-зеленые, грязно-белые, редко с синеватым оттенком. Прикормленные разноцветные рыбки шустро проплывали стайками перед огромными окнами-иллюминаторами нашей "подлодки". Я сразу же позавидовала тем, кто, обрядившись в дайверское обмундирование, может свободно плавать в этих волшебных краях, любуясь красотами подводного мира.

Вокруг меня раздавались восклицания, крики восхищения, смех. Действительно, зрелище было захватывающее.

Да уж, это не темные глубины Черного моря!

Экскурсия пришлась мне по душе. Вспомнились прогулки на катере вдоль Кара-Дага, Черное море, тяжело колыхавшее свои воды, чувство восторга от простора вокруг.

Красное море другое... Меняющее свой цвет от изумрудного до бирюзового. От глубокого синего до аквамаринового. Переходящее в бледную голубизну, почти белесость, на мелководье. Медленно и лениво перекатывающее с места на место глыбы прозрачных, как стекло, вод. Оно заслуженно несет титул красивейшего моря планеты. У нас, русских, "красный" и "красивый" - синонимы, но не наш народ давал название этому морю. В Библии оно Чермное

В автобусе, перебирая в памяти впечатления от только что увиденного, забрела я в другие времена и опять же на Черное море.

После четвертого курса моя подруга устроила меня практиканткой на яхту "Московский университет", где она проходила летнюю практику от своей кафедры в качестве лаборанта.

Эта было осуществление моей романтической мечты о морском путешествии. Правда, яхта не была парусником, но не была она и прогулочным экскурсионным кораблем. Шла на ней обыденная жизнь морского судна с рутинными обязанностями для каждого члена команды, со взятием проб морской воды, донных отложений и прочими научными делами, описывать которые незачем.

Утром, проснувшись и выйдя на палубу, я огляделась и... не увидела берегов. Мы были в открытом море. Упоительное ощущение! Громада моря и наше маленькое суденышко. Морской мир! Земли не существовало. Ни ее стран, ни ее городов, ни людей. Для законченности картины не хватало только идущего навстречу корабля с пиратским флагом на грот-мачте.

Кстати, за все дни плаванья нам так и не встретилось ни единого судна. Одиночество было полным. Оно опьяняло. Правда, работы было немало, и особенно расслабляться она не позволяла.

В свободное время купались, спрыгивая "солдатиками" в воду с мостка, спущенного с борта. Рядом болтался веревочный трап, по которому, искупавшись, поднимались на яхту.

До сих пор помню, как, очутившись глубоко под водой, открывала глаза и отыскивала взглядом светлое пятно. Туда, туда на поверхность моря надо было устремлять свое тело, работая изо всех сил руками и ногами. Я выплывала, вдыхала воздух и еще некоторое время болталась в темной, поддерживающей тебя, как губку, воде. Сладко было ощущать под собой сотни метров глубины, морскую бездну, на дне которой, возможно, лежат в вечном сне затонувшие когда-то корабли. Я испытывала наслаждение, почти экстаз, при нырянии в черную пропасть моря и плавании над ней. Да и не я одна... Невольно вспоминается пушкинское:

Есть упоение в бою,

И бездны мрачной на краю,

И в разъяренном океане,

Средь грозных волн и бурной тьмы.

Все плаванье на яхте нас сопровождало тихое море, почти штиль. Разъяренный океан, то бишь Черное море, я однажды наблюдала с берега, и это было зрелище, сравнимое разве что с огневым торнадо.

Интересно, каковы шторма на Красном море?

Однажды, спустившись на пляж после завтрака, я увидела странную картину. Никто не купался в море. Люди почему-то стояли у кромки воды и что-то рассматривали. Потом медленно возвращались на свои места.

Подошла к морю и я. Сквозь прозрачную воду хорошо было видно на донном песке бледно-фиолетовых медуз и черные узкие тряпки водорослей. Все это колыхалось, уплывало от берега, приближалось снова, и надо было пройти очень аккуратно пару метров мелководья, чтобы не наступить на медузу. В такой обстановке народ купаться не хотел, тем более, что уже были найдены и морские ежи с прозрачными колючками, и даже удивительное существо - морской конек. Этого конька поместили в пакетик с водой и унесли, чтобы отпустить в воду подальше от пляжа: экологическая забота о местной фауне. На следующий день море было безупречно чисто.

Улетала я из Египта без всякого сожаления. Был конец мая. Я не знала тогда, что лето 2010 года принесет России небывалую жару, по сравнению с которой египетский зной - комфортная теплынь. Я не знала, что все лето, плавающее и плавящееся в жгучих солнечных лучах, дарить прохладу нам, местным, будет неказистая речка Лужа, и купания в ней покажутся мне сладостнее купаний в Красном море. Я не знала ни про будущий смог, который накроет угарной вуалью Москву и нас, ни про засухи, ни про моления о дождях. Я вернулась на Родину и была этим счастлива.

Все - включено...

.

Copyright (c) "Русский переплет"