|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Поэзия
1 сентября 2020 года
Я ЖИВУ, НЕ ТАЯСЬ, НА САМОЙ ГРАНИ…
СНЕГОПАД
В МОСКВЕ И
ПОДМОСКОВЬЕ
Мечтали взрослые и дети:
— О, где же
снег
на белом свете!
Как надоела эта грязь
В Москве и подмосковных
рощах!
И снег ворвался на карете,
Завоевав мгновенно власть:
Бесцеремонно вырвав плети
Ветров из поднебесной
толщи.
Он, отпуская их резвиться,
Напомнил про свои границы,
И, вихрем в небо
пробиваясь,
Он бил прохожего в лицо!
И шел прохожий по столице,
Запрятав руки в рукавицы,
И пряча тонкое кольцо,
Вдруг забирался на крыльцо.
Входил он в дом и ставил
чайник,
Пил чай с корицей и
лимоном.
Смотрел в окно, где падал
снег:
Ему казалось — это
вечность.
Струей течёт. И сорван
краник.
Зима пришла, пришла
беспечно!
И снегопад продлится век.
И снег определён законом.
«О, РОДИНА, БЫЛА ТЫ ПЛАХОЙ…»
Что ж, пусть меня терпеть не могут
В любимом городе моём.
Зато в глаза глядит мне строго
Лесов уральских окоём.
Густы еловые ресницы,
Скрывает нежность гул озёр.
Мне снова родина приснится,
И позовёт в сосновый бор!
О, родина, была ты плахой
Для тех, кто истину любил.
И рвали на груди рубаху
У дорогих своих могил.
Но в путь-дорогу собирались,
Как журавли, взлетая ввысь.
И, возвращаясь, обнимались.
Напутствовали: — Устремись!
Не зря склоняют и осудят
Тех, кто способен так любить:
Берёзы. Каму. Сотню судеб
Оставить. Помнить. И простить.
Из цикла «О
вечном карантине…»
* * *
Обсуждают вирус, такси,
доставку…
Обсуждают вирус, такси, доставку.
Обсуждают Ницше, Кобейна,
Кафку.
Обсуждают доллары, евро, закон, нефть.
Обсуждают порчу, корону, гробы,
смерть.
Я живу в другом мире, пишу о Боге,
О душе, о любви, о добре, тревоге.
И о сытости всех, кто не знал нужды.
И о тех, чьи потребности мне чужды.
Мой единственный друг —
Иосиф Бродский.
Мой остывший ужин —
рожки по-флотски.
Сколько лет я живу на этом свете,
И теперь есть шанс на печать в
билете.
Но сижу взаперти, алкаю
воздух,
Здесь свободой дышать совсем не поздно.
Без любви свобода — почти удавка,
Как просроченная судьбой заявка.
Я живу, не таясь, на самой грани,
Разбираю мир на скелет и ткани.
Разбираю схемы, планеты, планы,
Возрождаю мифы, героев, страны.
Обсуждают вирус, такси, доставку.
Обсуждают Ницше, Кобейна,
Кафку.
Я куплю беруши, приклею
в
уши,
Выбирая мокрую точку суши,
И укроюсь в строгости карантина,
Избегая сущности гильотины.
* * *
Ах, как хочу без маски
Я ехать на метро!
Спокойно, без опаски,
Купить себе ситро.
Мороженого шарик
На Сретенке лизать,
И солнечный фонарик
Ладонью отражать.
Из цикла «К
75-летию Победы»
* * *
Казалось, меня расстреляли.
И я лежу в старом овраге.
А неба высокие дали
Повесили красные флаги.
Рябина шумит надо мною,
И ягоды дарит пернатым.
И каждою новой зимою
Мне снится сгоревшая хата.
Казалось, меня расстреляли.
И я в опустевшей траншее
Лежу, почти век, каменею.
Забыли меня. Потеряли.
И сколько ещё нас, убитых,
Лежит по российским
опушкам,
В болотах, в лесах
позабытых,
Осыпанных хвойною стружкой.
Быть может, когда-то
потомки
Найдут медальон с моим
фото.
И сверят злой текст
похоронки,
Что мать получила в
субботу.
И памятник всем нам
поставят,
И в храмах продолжат
молитву.
Героев России прославят
За нашу великую битву!
ПАМЯТИ СОЛДАТ, ПОГИБШИХ НА КУРСКОЙ ДУГЕ...
А я вспоминаю огонь над полем,
И дым над Днепром, в Донбассе, в Алжире.
И я презираю любого тролля,
Который фашизм прославляет в
мире.
Гремели танков железные зубы,
И дьявол оскаливался в улыбке.
Освенцим построил новые трубы,
И ждал, чем заполнить печную зыбку.
Европа молчала. Плакал ребёнок.
Герой возродился дубовой кроной.
На Курской Дуге, у старых воронок,
Найти ещё можно его патроны.
А я вспоминаю огонь над полем,
И дым над Днепром, в Донбассе, в Алжире.
И я презираю любого тролля,
Который фашизм прославляет в
мире.
Из цикла
«Памяти
Алексея Решетова»
ОТЗЫВ НА ФИЛЬМ БОРИСА
КАРАДЖЕВА
На родине — тоска,
На родине — морока.
И горького куска
Хватает мне до срока.
Рябины на снегу —
Коралловые гвозди.
От родины бегу,
Где моют мои кости.
Но вновь она зовёт,
И бьётся в виске жилка,
Когда идёшь вперёд,
С вокзала по опилкам
Свежайшим с
тополей.
В Перми ты был хорошим.
Сорвали с сердца кожу.
Жалеешь Пермь? Жалей!
И с памятником Лёши
Вина себе налей!
ПРОРОКАМ
О ком мне сегодня ещё
написать,
Кому посвятить эти горькие
строки?
Отечеством нашим гордятся
пророки,
Им полною мерой дана
благодать:
Идти по кровавой стерне, вниз, вдоль
поля,
И видеть, как реки заполнены
плачем,
И быть благодарным в тоске и в
неволе:
И верить, что Бог им дарует
удачу!
Поэты, пророки, всегда
одиноки,
Но даже в кольце из поклонников
верных
Им горестно очень смотреть на
пороки
За столиком белым дешёвой
таверны.
ИТОГИ 42-ЛЕТИЯ
Прошлый год превратил моё сердце в кусок
решета,
Я вставала в бреду и твердила: — Нужна высота!
Я теряла любимых, и в урны бросала
цветы,
Шла по скользким камням, огибая кусты и
мосты.
И теперь, по финальным аккордам последних
побед,
Я смотрю, усмехнувшись, жестокому прошлому
вслед.
И признаюсь, что сильно тоскую порой по
нему,
Как любой, кто сидел, погибая, в красивом
плену.
Воля Бога сильна. Он из плена меня
извлекал.
И на ноги поставил. Услышало сердце
сигнал.
Я пришла в другой мир, и другие я песни
пою,
О потерянном счастье я больше Его не
молю.
|
Проголосуйте за это произведение |
