- Ну, национальный поэт, это когда нация на подъеме, или хотя бы в здравом уме, когда власть создает условия для того, чтобы был так сказать один дискурс на всех, одна мировая душа. А сегодня душа народа раздроблена, и где эту нацию искать, где заказ на нацию и на ее поэта. Это же изнутри должно прорасти, это человек должен через себя десятки тысяч вольт народного духа пропустить, чтобы его дарование соизмеримое с энергией масс сделало его великим национальным поэтом. Гениальный поэт может сгенерировать только свое неподражаемое эгоистическое "Я". Он может послать в пространство один мощный но направленный луч, как от сверхновой, но озарить все пространство и освещать его - он не сможет. Только великие нации могут иметь своих великих певцов. Нам русским привычно такое, мы жители великой империи, а сегодня империи дряхлой и больной. Что уж тут воспевать, тут бы не загнуться совсем. Чем мог бы сегодня помочь нам Пушкин, разве мог бы возникнуть "Медный всадник" сегодня? Нет величия в наших правителях, не о чем писать, нация разлагается, некрозирует, власть пилит сук, на котором сидит. Да будь вы трижды гениальный поэт, ничего по-настоящему великого вы не напишете. Не тот заказ ,не та энергетика. Все человеческое стагнирует, деградирует, девальвируется. Все скрепляющее людей, питающее их совместное существование, деревенеет, костенеет, каменеет, не пропускает жизнь, любовь, добро. Кому будет петь национальный гений? Таким же как он обломкам сгинувшей среды? Откуда возьмется тут вся национальная тематика, ведь она создается почвой, а почва разъята на атомы, как личность на пороки, достоинства и потребности. Нет связи, все деструктурировано. Откуда же взяться согласованному эмоциональному всплеску, если нет ощущения целостного организма. Кого спасать, кого хулить, кому петь осанну, кому нужны эти песни? Нет воздуха, нет голоса ,нет дыхания - нет поэзии. Есть оазисы с живой водой. Есть люди которые их охраняют. А есть те, кто работает на конъюнктуру, и денежку добывает, или себя тешит, в мутной водичке рыбку ловит. Но поэзия жива. Что ей будет, если есть люди, которым она нужна. Другое дело, что она не нужна нации, которая еще не определилась, будет она жить, или нет.
|