Александр Сорочинский

Шёл 1987 год. Перестройка в нашей стране набирала обороты. Граждане ещё свято верили в нерушимость СССР и социализма. Ничто пока не предвещало крах политической и экономической системы нашего государства, кроме, разве что, начавшейся инфляции. Падение мировых цен на нефть на мировом рынке советские люди никак не увязывали с внутренним экономическим положением в стране, и поэтому жили спокойно. Тем более, что пришедший к власти Горбачёв, начал понемногу разрешать частное предпринимательство, открылись первые кооперативы. Это наоборот давало надежду на улучшение уровня жизни, приближение его к - европейскому, "буржуйскому". Люди деятельные и инициативные обрели второе дыхание, и очертя голову бросились в омут перестройки.

Я работал руководителем геологической группы одного из проектных институтов города Челябинска. Заказчики на инженерно-геологические изыскания под строительство зданий и сооружений, некогда стоявшие в очереди на их производство по нескольку месяцев, получили возможность, в обход неповоротливой бюрократической государственной машины, заказывать их инженерам-геологам напрямую, без посредничества государственных организаций. То же касалось и проектов на строительство. Инженеры-проектировщики брали заказов столько, сколько могли осилить. Резко возросло и количество строившихся объектов, и темпы их возведения. Особенно это относилось к наиболее простым, но самым необходимым одно-, двух, трёхэтажным зданиям и сооружениям: складским помещениям, фермам для различных животных, сельским конторам и вспомогательным постройкам и частным домам.

Начался проектно-изыскательский и строительный бум. Выполняя работы без посредничества государства, исполнители: изыскатели, проектировщики и строители, - и оплату получали в размере - 40-60%, а то и полной сметной стоимости, а не 10-15% от неё, как практиковалось в государственных изыскательских, проектных и строительных структурах. Продолжая работать в проектном институте, в то же время, в выходные дни брал в аренду самоходную буровую установку в одной из изыскательских организациях или договаривался со своими буровиками, и проводил изыскания под коровники, небольшие складские помещения, одно-, двухэтажные здания и прочую, как мы называли, "мелочёвку". Однако, получая за эти небольшие объекты оплату полностью по смете, и я, и буровики, с которыми рассчитывался, зарабатывали за один такой объект больше, чем за месяц работы в своём проектном институте.

Известных в городе по именам изыскателей и проектировщиков захлестнула волна заказов, сыпавшихся на них, как из рога изобилия. В то же самое время, менее известные исполнители сидели без "левых" работ. Заказывая изыскания и проекты в обход государственных структур, заказчики хотели иметь веские гарантии качества выполненных работ. Полевые работы проводил в выходные дни, а камеральную обработку делал в будни вечером дома, после окончания трудового дня в своём институте. По нескольку недель приходилось спать по 3-4 часа в сутки! Но, как говориться "охота пуще неволи", хотя и был здорово измотан, но отказываться от выгодных договоров не собирался.

В связи с перестройкой и всеобщими сокращениями рабочих мест, в семье только я остался на работе. Кроме того, на меня постоянно "сыпались" "левые" заказы. Члены семьи быстро перестроили свою трудовую деятельность, полностью переключившись на выпуск моих "левых" инженерно-геологических отчётов, благо полученное образование позволяло им сделать это быстро и без особого напряжения.

Жена самостоятельно чертила инженерно-геологические разрезы. Мы приобрели сначала механическую "Башкирию", а потом и электрическую печатную машинку, и она печатала на ней написанные мной рукописные отчеты. Она же ходила на почту копировать топографическую съемку и все необходимые графические приложения. Затем, все члены семьи, включая детей, дома собирали, нумеровали, оформляли и переплетали эти отчеты. То есть, вся камеральная обработка, вплоть до выпуска отчета, проходила у нас дома. Это, во-первых, облегчало мою жизнь, во-вторых, значительно ускоряло весь процесс до сдачи объекта заказчику, которым отчет был нужен, как всегда, позавчера!

Нагрузка все-таки оставалась большой, и я вынужден был перейти на постоянную работу по своей специальности в один из проектно-изыскательских кооперативов. Здесь нужно было выполнять изыскания по разовым объектам, отсиживать от сих до сих было не надо, да и негде: здесь было лишь одно помещение на всех проектировщиков и изыскателей, где можно было только сдать готовый отчет. К 1989 году мы заработали какие-то деньги, которые ещё имели вес, так как инфляция только-только началась. Наконец-то можно было приступить к осуществлению мечты каждого советского человека об обеспеченной жизни. Приобрели сначала машину ВАЗ-2103 ("тройку"), а потом сад, почти в черте города, в престижном месте с двухэтажным домом на участке, с лучшими сортами яблок, подобранными бывшим владельцем, агрономом - профессионалом.

2. Приобретение машины.

До этого времени у родителей жены была автомашина "Москвич-41"2, и мы несколько лет ездили на ней. Пользоваться ей могли свободно в любое время, но ездили только в сезон, с весны до осени (до снега). Особенно дальних поездок не совершали, и ни в одну аварию не попали. Потом родителям жены понадобились деньги, мы купить у них эту машину не смогли, и она была продана. К свободе передвижения уже привыкли, и, оказавшись "безлошадными", почувствовали некоторый дискомфорт. Поэтому, как только в руках появилась сумма, достаточная для приобретения автомобиля, тут же приступили к его поиску.

Поскольку купить новую машину в то время не представлялось возможным, мы поехали на автомобильный рынок на окраине города, где продавались только - подержанные. Да и "бывших в употреблении-то" в достаточном количестве не было, поэтому стоили они значительно дороже новых автомобилей. Дело происходило зимой, потому что мы хотели, чтобы к сезону у нас уже была машина. Выбирать не умели, внимательно слушали работающие моторы, но понять, какой из - них лучше, а какой хуже - не смогли. В результате решили выбрать автомобиль по году выпуска и внешнему виду.

Нам приглянулись две автомашины марки "Жигули" ВАЗ-2103, - обе были 1983 года выпуска: темно-синяя цвета "дипломат", и салатно-зелёная. Зелёный автомобиль продавался немного дешевле, смотрелся чуть-чуть новее, да и мотор у него, по словам нашего знакомого автолюбителя с приличным стажем, работал лучше. Но мы всё больше склонялись к тёмно-синей красавице - "тройке". А странный яркий сон - видение, приснившийся мне в ночь перед приобретением автомобиля, окончательно убедил нас в правильности выбора.

Молодые разбитные жуликоватого вида продавцы просили за нее много больше государственной цены. Да где ж ее было тогда взять-то по государственной цене!? Это сейчас торговые фирмы готовы всучить тебе самую престижную иномарку в кредит, да ещё будут счастливы, если это удастся! А в те времена каждая, даже отечественная машина была на вес золота, независимо от года выпуска и пробега.

Мы сторговались, лихо сбросив пару тысяч рублей, и договорились, что завтра оформим сделку. У этой машины были никелированные зеркала, молдинги, решетки и никелированная же передняя квадратная решетка, называемая в народе - "ХБМ" (Хочу Быть "Мерседесом"!). Внешне она напоминала решётку "Мерседеса". Чего уж у нее было не отнять, так это того, что выглядела она классно. Просто красавица! Мы прямо прикипели к ней душой, и ни на какие другие машины просто уже не могли, не хотели смотреть.

В ночь перед покупкой мне приснился странный красочный сон - видение. Проснувшись утром, определил его как полусон - полуявь, настолько естественно происходившими воспринимались увиденные картины жизни и события. Абсолютно реальными считал пережитые во сне ощущения тепла и холода. Осязал совсем как наяву руками руль и рычаг переключателя скоростей, а ногами педали газа, сцепления и тормоза. Как будто только что созерцал величественные картины зимнего соснового бора на фоне свежевыпавшего аж голубовато-белого снега и разноцветных ярких машин на дороге. Я мог поклясться, что не во сне слышал звуки: работавшего мотора своей "тройки", дизеля "КамАЗа", голоса жены.

В течение последующей жизни такие "вещие сны" - предупреждения посещали меня неоднократно, и всегда за ними следовали какие-то из ряда вон выходившие события. Бывали необычные сны и раньше, но я не придавал им никакого значения. И только после истории с приобретением автомобиля, начал прислушиваться к посланиям - предупреждениям высших сил, стал пытаться анализировать эти сны. Но даже не найдя разгадки, всё равно был начеку, утраивал внимание, и зачастую довольно легко преодолевал следовавшие за видением жизненные преграды и испытания. Не зря в народе прочно вошла в обиход пословица: "кто предупреждён - тот вооружён!".

В этот раз мне привиделось, будто мы с женой едем на довольно большой скорости по зимней трассе, окруженной соснами, почему-то на зеленых "Жигулях". На крутом повороте начинаю притормаживать. И хотя делаю это по возможности плавно, но слишком велика скорость и очень скользкое шоссе, поэтому машину юзом выносит на встречную полосу. А по ней с мощным рокотом мчится оранжевый "КамАЗ", ярко видный на фоне белого снега и зелёной хвои придорожного соснового бора. Он всё ближе и ближе, уже слышу лёгкое цокание каждого из многочисленных цилиндров его сильного дизеля. Отчаянно пытаюсь, вывернуть назад, на свою полосу, но мой соскальзывающий с дороги автомобиль не слушается руля, и лоб в лоб сталкивается с грузовиком.

Проснулся в холодном поту! Почему-то во сне всё происходящее всегда кажется страшнее, чем в реальной жизни. Рассказал сон жене, она подняла меня на смех. Сдержанно и немного неуверенно подхихикнул ей, но смеяться от души почему-то не хотелось. И тому были веские причины: сегодня предстояло вести машину по льду и снегу, а до этого дня зимой ни разу не ездил. После небольшой паузы жена спросила про марку и цвет машины в моём сне. Ответил: "Зелёные "Жигули" - "тройка". Единственный вывод, который мы сделали из моего видения: "Зелёную машину приобретать не надо". Резюме конечно правильное, взвешенное и серьёзное, но сдаётся мне, что мы так и так, несмотря ни на что, взяли бы тёмно - синий автомобиль цвета "дипломат"!

Поехали на рынок. Наши "Остапы Бендеры" были на месте и их "Антилопа-Гну" тоже. Степень вороватости и заинтересованности на их лицах достигла апогея и начинала выглядеть просто неприлично и подозрительно. Это было видно уже невооружённым глазом не только всем окружавшим нас посторонним людям, но даже нам, воодушевлённым близостью к исполнению мечты, и поэтому, мало что замечавшим вокруг себя. Однако машина нам нравилась, а с прохвостами - продавцами "нам детей не крестить" - как решили мы между собой, поэтому всё-таки надумали брать "тройку". Довольно быстро оформили сделку, получили ключи и технический паспорт машины.

Ребята как-то очень торопливо, до неприличия поспешно уехали на другой машине. Подойдя к своей, уже приобретенной "ласточке", детально стали её рассматривать. Под днищем натекла небольшая лужица масла. В кабине, на передней панели вместо предохранителей были вставлены трехкопеечные монеты. При посадке в машину не заметил их, задел рукой, и выгреб из гнезд, даже не обратив внимания на зазвеневшую под ногами мелочь. В результате такой невнимательности остался без сигналов: поворотов, тормоза, габаритных огней, дальнего и ближнего света, печки и многого другого. Озадаченно посмотрел на переднюю панель.

Одно мне стало мучительно ясно, наш знакомый автолюбитель не зря говорил про непонравившийся ему звук работавшего мотора этих "Жигулей". Нашей красавице-машине срочно нужен был ремонт, возможно даже капитальный, так что нам в нее еще предстояло вкладывать и вкладывать деньги. То есть снижать темпы изыскательской деятельности в обозримом будущем, не предвиделось! Пришлось менять всю электропроводку, делать капитальный ремонт двигателя, правда при этом поршневую систему расточили под ВАЗ-2106, увеличив мощность двигателя и много, много других мелких работ и замен. Поистине золотой для нас оказалась эта машина! Хотя по тем временам общая сумма выложенных нами за неё денег была уже средней. Другое дело, что мы-то надеялись сэкономить на её приобретении.

Раздался слегка насмешливый голос владельца зелёной "тройки", которую мы не стали покупать: "Какие-то вы стали задумчивые! Да и ваши продавцы почему-то уехали быстро. Что-то не так?". Понимал его разочарование, но не собирался поднимать его настроение за наш счёт: "Да нет! Всё в порядке! Удачной продажи в следующие выходные". Продавец зелёных "Жигулей" помрачнел и тоже уехал. На круглой площадке с утоптанным людьми и укатанным машинами снегом мы остались совершенно одни.

Было странно видеть абсолютно пустое серовато-белое пространство, только что переполненное автомобилями, продавцами и покупателями настолько, что пройти было сложно. Значит, со времени совершения сделки прошло довольно значительное время. Во всяком случае, никак не меньше часа, а нам-то казалось, что разбираемся с машиной всего несколько минут. Эта площадь для торговли автомобилями находилась на окраине Челябинска. Как-то сразу наступившая тишина после ярмарочной разноголосицы человеческой речи и звуков работавших моторов, продававшихся машин, была неприятной, создавала чувство заброшенности, оторванности от жизни и даже какой-то непонятной враждебности. Мы, наконец, тоже заторопились.

Итак, вот на таком автомобиле мне нужно было доехать по зимнему многорядному проспекту, покрытому утрамбованной наледью и припорошённому свежевыпавшим ночью снегом, с оживленным движением до гаража тестя. После продажи своего "Москвича-41"2 он разрешил нам пользоваться этим опустевшим помещением. Недолго посокрушавшись, сел за руль, и мы поехали. Выехал на широкий проспект, который вёл к центру города, и стал придерживаться примерно второй полосы трехрядной стороны проспекта. Из-за снега машина немного "рыскала" по дороге. Успел проехать всего несколько сотен метров, когда меня на большой скорости стал обгонять по третьей полосе темно-зеленый "КамАЗ" с прицепом. Даже сквозь закрытые окна был хорошо слышен быстро усиливавшийся рокот его дизельного мотора. Больше всего меня поразил цокающий звук его цилиндров. Такое клацанье слышится у плохо отрегулированных цилиндров "КамАЗов" и встречается не часто. Это же металлическое полязгивание дизеля было точной копией услышанного мной во сне! Поравнявшись, "КамАЗ" "рыскнул" в нашу сторону, в тот же самый миг "тройку" тоже немного занесло в его сторону.

Раздался глухой хлопок. Почти одновременно с ним послышался звон разбитых стекол. Спустя мгновенье ощутил на ушах и шее сыпавшиеся на меня сзади осколки. Машина резко дернулась вперед по ходу движения и вправо и, получив огромный крутящий момент силы, вращаясь бешеным "волчком" на блестящем накатанном насте, полетела к обочине. Успев совершить несколько оборотов, она довольно мягко, для весьма энергичного и непростого способа её передвижения, стукнулась боком об отвесный, высокий, образовавшийся от расчистки дороги снежный бордюр дороги, и, наконец, остановилась носом по направлению движения. Сразу после удара я успел выкрикнуть только одну короткую фразу: "Конец, приехали!". КамАЗ не только не остановился, но даже наоборот, прибавил скорость и быстро скрылся с места аварии.

Двигатель заглох, машина остановилась. Выходить из салона не спешили. Постепенно приходили в себя и осмысливали происшедшее событие. Наконец начали шевелиться, двигать руками, ногами, головой, проверять все ли части тела целы. К счастью, оба оказались в полном порядке.

Теперь дошла очередь и до осмотра машины. Ей повезло значительно меньше. "КамАЗ" углом прицепа ударил наши "Жигули" в заднюю стойку второй дверцы. При этом разбились на мелкие осколки и вылетели сталинитовые стекла задней дверцы и большое заднее стекло. Только в момент аварии и узнал, что все стёкла в этой машине сделаны из сталинита, а не из триплекса. Качественные запасные части для легковых автомобилей были тогда ещё бо¢льшим дефицитом, чем сами машины. Закончив осмотр, друг друга и автомобиля, мы пришли к оптимистичному выводу, что на сей раз отделались лёгким испугом.

Рядом с нами притормозил автомобиль "Жигули" - "шестёрка". Вышли трое парней и рассказали, что ехали по встречной полосе, с самого начала видели столкновение и смогут подтвердить факт аварии хоть в милиции, хоть в суде, если нам это нужно. Затем они добавили, что записали номер "КамАЗа", потому что догадались, что уж мы-то этого точно не сделали. Я сомневался в том, что единственным виновником аварии был водитель "КамАЗа". Мне казалось, что я тоже приложил к этому руку, поэтому поблагодарил порядочных автолюбителей и отказался от их помощи.

Хотя факт побега водителя КамАЗа с места происшествия был очень некрасивым сам по себе. А ведь могли быть ещё и пострадавшие, которым срочно могла потребоваться помощь. Но все эти мысли промелькнули у меня как-то вскользь, не задержались в голове, не заставили горячо осудить нарушителя и заняться его поисками.

После аварии все волнения как-то разом улетучились. Самое страшное, к чему приготовил нас мой "вещий" сон и что с нами могло произойти - уже произошло (так думал я тогда, наивный!). Единственная мысль, которая утешала меня, была в том, что в случае покупки зелёной "тройки" результат аварии мог бы быть значительно плачевнее, то есть намного ближе к автокатастрофе, увиденной во сне! Теперь уже спокойно снова сел за руль, но поехал не в гараж, а гораздо ближе, к нашему знакомому, работавшему рядом с этим проспектом. К счастью, он был на рабочем месте. Коротенько рассказал о случившемся происшествии и попросил его перегнать разбитую "тройку" до гаража тестя.

Наш приятель Витя работал в небольшой строительной частной фирме и был там по совместительству главным (и единственным) бухгалтером. Мы же по мере надобности выполняли изыскания под объекты их кооператива. В результате совместной обоюдовыгодной деятельности у нас сложились дружеские отношения.

Витя был российским немцем, впрочем, только по паспорту. По жизни был уже законченным "совком". Он привык к ежедневным революционным переменам в России, чувствовал себя здесь комфортно и уезжать на свою историческую Родину не собирался. Двухметрового роста голубоглазый блондин - он был уравновешенным, спокойным немного медлительным человеком, как эстонец из русских анекдотов. Порядочный добродушный безотказный Витя искренне посочувствовал нам. Он тут же отодвинул в сторону стопку бумаг по бухгалтерской отчётности, премудрости которой не без труда осваивал в этот момент и, сел за руль, чтобы отогнать нашу машину в гараж. Во время езды он произнёс: "Машина плохо держит дорогу, тебе нужно заехать в автомастерскую для балансировки колёс". После заезда в гараж, мы ненадолго остались с ним наедине, и Витя продолжил свой анализ технического состояния нашей "ласточки": "А может быть ваша "тройка" побывала в аварии, тогда балансировка не поможет". Немного помолчал, потом чётко раздельно произнёс: "Думаю, что эти "Жигули" побывали в очень серьёзной аварии, скорее всего со смертельным исходом для водителя или пассажиров". Я спросил: "Почему так думаешь?".

- Ты сам рассказал, что продавцы нервничали. Наверное, боялись, что вы об этом узнаете и откажетесь от покупки, потому что после тяжёлых аварий, особенно со смертельным исходом, машины не покупают, несмотря на их дефицит. Была в такой ситуации один раз, будет - и во второй. Реальное подтверждение страшного удара по "тройке" - перекос мощной рамы основания. Посмотри сам по следам на снегу перед гаражом: при езде по прямой след от задних колёс не совпадает со следом от передних. Машина движется немного боком.

- Вот это порадовал! И что теперь нам с ней делать?

- Да не переживай ты! Это всё предрассудки. Сделай балансировку колёс и просто помни, что машина плохо держит дорогу при езде по прямой. На ровных участках шоссе на этой машине тебе нельзя будет расслабляться. Ну и большую скорость не развивай: сотню и хватит. Да на наших дорогах больше и не нужно.

"Ага, щас!", - подумал я про себя. А Витя продолжал: "Так может быть даже и лучше будет для вас - целее будете! А пересказывать наш разговор другим не обязательно, просто помни сам".

Где-то я раньше уже слышал подобное предупреждение. Ах да, вспомнил! Несколько лет назад, после сдачи экзаменов на получение прав на вождение автомобиля, пришёл в ГАИ в назначенный день за получением документа. Он не был готов, пришлось ждать, что расстроило меня. Куривший рядом со мной капитан - "гаишник", улыбаясь, сказал: "Так может быть и лучше для тебя: чем позже получишь права, тем дольше проживёшь!".

Искоса взглянул на Витю, тот молча, выжидательно смотрел на меня.

После Витиного рассказа у меня всё опустилось в груди. И так-то после аварии на душе было, прямо скажем, нехорошо, а теперь и вовсе "кошки заскребли". Радость от исполнения мечты - приобретения автомобиля, была недолгой, и сейчас сменилась глухой тоской. Ну да ладно: "бог не выдаст, свинья не съест!". Насколько мог, нарисовал спокойное лицо, и мы с Витей вышли из гаража.

На следующий день, окончательно успокоившись, уже самостоятельно, без всяких волнений, хотя и с соблюдением некоторых предосторожностей, на маленькой скорости, доехал до ГАИ, располагавшейся в другом конце города (правда, по окружной дороге) и оформил все необходимые документы на машину.

Страховки в то время были в диковинку, во всяком случае, никто из моих знакомых свои машины не страховал. Поэтому наша машина не была застрахована, да и на будущее таких планов не строилось. Так что стоимость ремонта "Жигулей" полностью легла на наши плечи. Договорился с одним из многочисленных, как грибы после дождя выросших, частных автосервисов. К началу сезона восстановленная, подкрашенная и полностью отремонтированная красавица - "тройка" была готова покорять ближние и дальние расстояния нашей необъятной страны!

Машина была не новая, поэтому после каждой дальней поездки мне приходилось производить ей какой-нибудь мелкий ремонт: менять какой-нибудь проводок, подкручивать крепление, менять что-то в тормозной или какой-то другой системе. Да и после коротких выездов всегда находилась работа по небольшому ремонту или регулировке. Иногда требовалась замена износившихся деталей, тогда отгонял "тройку" в одну из автомастерских. Сейчас часто приходится ездить на новых иномарках в качестве пассажира. Единственная вынужденная остановка автомобиля, которую наблюдал за семь лет, произошла из-за того, что водитель забыл вовремя заправиться, и у него в дороге закончился бензин! Так что владельцы новых иномарок могут просто не понять некоторых отрывков моей повести, касающихся поломок автомобиля и возникавших в связи с этим сложных ситуаций. Да и в управлении современные иномарки гораздо удобнее. И качество автомобильных дорог неуклонно от года к году повышается. Тем не менее, дорога всегда остаётся дорогой, со всеми её трудностями, опасностями и неожиданностями. Даже на сверхровных "фривеях" США самые современные и надёжные автомобили разбиваются всерьёз. Ни на какой дороге, за рулём любой машины, нигде и никто не застрахован от самых неприятных событий.

Ещё не полностью сошёл снег, а мы уже начали обкатку своего приобретения. Сначала вдоль и поперёк объехали весь город. Челябинск является столицей Южного Урала. Во время перестройки он был, кроме того, и самым "капиталистическим" городом не только среди Уральских областных центров, но и среди городов соседних областей. Здесь был дан простор частной инициативе, и те, кто хотел и мог заниматься бизнесом, быстро пошли в гору. В городе стали появляться кооперативы, частные ларьки, магазинчики и прочие предприятия мелкого и даже среднего бизнеса. В частных предприятиях торговли начали попадаться кое-какие из ранее дефицитных товаров. Вот только государственной зарплаты, в результате инфляции значительно уменьшившей свою покупательскую способность, катастрофически не хватало на покупку даже самых необходимых из них. Чтобы не гонять машину впустую, мы взялись открывать для себя эти новые торговые точки, а заодно разыскивать и приобретать в них дефицитные "Жигулёвские" запчасти, которые могли понадобиться нашей "тройке" во время дальних поездок.

Освоив улицы города, принялись за прокладывание маршрутов в ближайшие знаменитые города и районные центры Челябинской области: Миасс, Златоуст, Касли, Кыштым и другие. Как только я почувствовал себя уверенно на трассе за рулём "Жигулей", мы приняли решение начать более дальние поездки в соседние областные центры. Первым городом для посещения была выбрана Уфа. Не потому, что до неё была самая короткая дорога, а потому, что трасса до неё пролегала через живописные Уральские горы и была самой красивой из всех, выходивших из Челябинска. Проезжая по горам на поезде мы всегда любовались их долинами, вершинами, горными реками и озёрами. Давно хотели проехать по горному серпантину на автомобиле, чтобы была возможность останавливаться в наиболее красивых местах и вволю налюбоваться величественными пейзажами Уральских гор, одних из самых древних на Земле.

3. Шоссе Челябинск-Уфа

Дорога на этой всесоюзной трассе всегда была хорошего качества: ровная, широкая, с постоянно обновляемой яркой разметкой. Но при езде на большой скорости и на ней иногда встречались пологие повышения и понижения уровня асфальта, которые приводили к тому, что машина выпрыгивала с них, как с пологого, небольшого трамплина. Для отечественных автомобилей с высокой посадкой рамы, это было не так и страшно, а вот для импортных машин с низкой рамой, и возможностью развивать большую максимальную скорость, это стало настоящим бедствием.

Как-то на этой трассе нас обогнала подержанная иномарка. Она мчалась очень быстро, потому что легко обошла меня, когда я ехал со скоростью около 120 км/час. На каждом таком небольшом трамплине, из-под её корпуса вырывался сноп искр и раздавался скрежет от контакта металла машины с асфальтом. Иномарка проехала довольно большое расстояние от места обгона.

Догнал ее горящие за кюветом, на обочине останки, только примерно через сто километров. И вообще, в первые годы перестройки, вся обочина трассы, приблизительно через 10-20 километров была уставлена разбитыми, искореженными, перевёрнутыми и сгоревшими иномарками. Потом их количество стало уменьшаться: то ли убирать стали более оперативно, то ли водители приноровились к вождению этих новинок по нашим дорогам, то ли приобретать стали иномарки в более хорошем техническом состоянии. А, скорее всего, - от действия всех этих причин вместе взятых.

По сравнению с "Москвичем-41"2 автомашина "Жигули" оказалась гораздо более комфортной: у неё был шире и теплее салон, более удобные, мягкие и регулируемые кресла, менее жёсткие амортизаторы, и гораздо бо¢льшая максимальная скорость на трассе (я развивал на "тройке" скорость в 140 км/час, в то время, как на " Москвиче-412 " только 110 км/час). Мы тут же наметили несколько маршрутов протяжённостью примерно от 400 до 1000 километров в соседние областные центры и некоторые из городов Казахстана.

Сначала решили поехать в Уфу. Дорога туда была протяженностью всего в 400 километров. Она проходила по живописнейшему серпантину Уральских гор. Эта горная система была очень древней, разрушенной временем и длительными геологическими процессами выветривания. Хотя в молодом геологическом возрасте она была очень высокой, не ниже современных Гималаев. Современные Уральские горы почти полностью покрыты хвойными, березовыми, дубовыми и смешанными лесами, официально классифицируемыми - "горной тайгой". Причем, высота деревьев здесь примерно вдвое больше, чем в средней полосе России. А некоторые виды деревьев, например, сосны, бывают и в три, и более раз выше. Сравниваю здешние леса с природой средней полосы, потому что сам родом из среднего Поволжья, а конкретнее, с берегов правого притока Волги, третьего по величине после Оки и Камы - реки Суры.

В Челябинской области расположено несколько тысяч озер различного происхождения: тектонического, равнинного, речного ста¢ричного и смешанного. Южный Урал иногда называют - "русской Швейцарией", подразумевая: и количество озёр, и тектоническое происхождение многих из них, и горный рельеф местности. По дороге в Уфу практически через каждые 5 - 10 километров дороги открывались виды то на одно, то на другое горное озеро. Причем, почти сразу за очаровательным пейзажем с одним озером уже начинался не менее красивый - с другим.

Живописнейшие, красивейшие места! Дух захватывало от красоты и величественности, постоянно открывавшихся во время проезда, прекрасных, но в то же время и суровых горных видов. Если бы умел рисовать, каждую минуту езды можно было останавливаться и писать одну за другой нескончаемые картины природы! Во время первых поездок по этому маршруту главным было заставить себя почаще смотреть на дорогу, и пореже - по сторонам! Плохих сюжетов для картин здесь просто не было! Бывал и в других странах, но этот дорожный серпантин Челябинск - Уфа не могу сравнить ни с какой другой страной, ни с какими другими природными пейзажами. Причём, даже пословица: "Каждый кулик своё болото хвалит", - ко мне в данном случае не подходит, потому что сам-то родом не из этих мест. Никогда не был в Швейцарии, но уверен, что там может быть только так же красиво, потому что красивее просто не бывает!

Самое место хоронить ядерные отходы со всего мира! В гуще лучших светлых лесов, зачастую почти без подлеска (в солнечную погоду - это что-то невообразимое!), на берегу лечебного озера Увильды с уникальными радоновыми водами расположено множество всесоюзных здравниц. Какие отменные белые грибы там растут, какая крупная и душистая земляника! Правда сейчас уже встречаются и грибы - гиганты. Именно здесь на Уральских горах недалеко от этого самого лечебного озера расположен печально знаменитый комбинат "Маяк".

В 1953 году на нём произошла ядерная авария с выбросом в окружающую среду радиоактивных отходов количеством, в несколько раз превышавшим гораздо более широко известную - Чернобыльскую. На территории "Маяка" и пригрелся первый в России завод по регенерации ядерного топлива РТ-1, который перерабатывает ядерное топливо из реакторов типа ВВЭР-400 и атомных подводных лодок. Обычно развитые страны Европы всеми правдами и неправдами, за любые деньги пытаются "сплавить" гибельные для всего живого отходы в Африку. А тут такое везение: у них забирают ядерные отходы европейские негры - русские! И везти далеко не надо, и запрячут смертельный неуничтожаемый груз гораздо лучше африканцев, остеклуют там, или ещё что-нибудь придумают. В общем, пусть что хотят, то и делают, только чтобы всё это происходило и находилось как можно дальше от них - белых европейцев!

Самое удивительное состоит в том, что человек, который принимал такое решение, бывал в этих местах, он даже в то время жил тут! Если ему ради власти и побрякушек на грудь было наплевать на своих родных и близких, живших здесь, то кто ему давал право, так же относиться к России!? Как он посмел губить лучшую русскую природу, травить живущих здесь людей.

Руководство области получало ордена за согласие на приём груза, значительно укорачивавшего (да и сейчас укорачивающего) жизнь людей своего региона, и пыталось доказать жителям, что сейчас такие захоронения абсолютно безопасны. Правда, постоянно забывая сообщать о том, что при каждой перегрузке из составов в грузовики в большей или меньшей степени обязательно происходит утечка смертоносных отходов. Конечно, со временем эти вредные вещества разлагаются, но не очень быстро. Ядерные отходы сохраняют свою радиоактивность около 240 тысяч лет! Мне бы очень хотелось, хотя бы просто молча, посмотреть в глаза нашим руководителям: и предложившему, и согласившемуся собирать в эти места радиоактивную смерть со всего мира.

Во время первой поездки через Уральские горы останавливались почти через каждый час пути в самых красивых местах. Хотя живописными здесь были - все, без каких-либо исключений. Располагались на травяном ковре под голыми дикими скалами, вершины которых чаще всего были покрыты кустарниками или деревьями. В наступавшей тишине слушали оглушительную разноголосицу птиц. Вдыхали ароматы, разогретой на солнце смолы сосен, и тонкие запахи фиалок, незабудок, медков и десятков других цветов, при порыве ветра накатывавших на нас особенно густой, кажется осязаемой руками волной. Хорошо! Если где-то и существует рай на Земле, то он должен быть расположен именно здесь!

Я уж не говорю про осеннее убранство гор. Здесь в буйстве красок увядающей природы очень много красного цвета и насыщенного - жёлтого. В средней полосе осенний лес тоже очень красивый, но видимость зачастую ограничена растущими вблизи и окружающими наблюдателя плотным кольцом деревьями, сильно уменьшающими обзор и не позволяющими увидеть картину целиком.

А на Урале перед твоими глазами открывается разноцветная панорама на километры, а то и на десятки километров! В осенний солнечный день от созерцания умопомрачительной картины всех оттенков жёлто-красного цвета лесов, покрывающих шапками окрестные горы, просто невозможно было оторваться! В этих величественных картинах всегда было что-то завораживающее, таинственное, внеземное. Мой разум решительно отказывался принимать их за обычные виды гор. Даже закуривать было жалко, чтобы не отравить этот неземной запах, эти волшебные ароматы! Отходил в сторонку от своих домочадцев, выкуривал сигарету, и ехали дальше.

Но вот горы заканчивались, асфальтовая лента шоссе спускалась с них на равнину, и начинался привычный пейзаж средней полосы - леса да поля. Вот среди деревьев начинала появляться и исчезать река Белая, а вот на высоких холмах ее противоположного берега открывался и город Уфа!

Уфа нам понравилась. Сохранилось много старинных купеческих домов. Целые кварталы в основном двух-, иногда одно- и трёхэтажных особнячков 18-19 века постройки. Обычно толстые стены первого этажа этих зданий были сложены из бутового камня или крупного кирпича, с небольшими окнами - бойницами. Возможно, это делалось, как и в Сибири, для лучшего сохранения тепла, несмотря на то, что зимы здесь всё-таки теплее. Второй этаж был преимущественно бревенчатым с бо¢льшими окнами. В некоторых домах была оборудована светёлка - жилое чердачное помещение с большими окнами. Она чаще всего использовалась только летом.

Довольно большое количество уцелевших старинных кварталов в Уфе особенно бросалось в глаза по сравнению с Челябинском, где почти все купеческие дома, да и подавляющая часть старины были разрушены "революционно настроенными народными массами" при Советской власти, без войны и стихийных бедствий. Единственный уцелевший кусочек старины - Челябинский "Старый Арбат" - улица Кирова, который почему-то сейчас стали называть "Кировкой".

Этого нельзя было сказать о людях, населявших Уфу. Мы, конечно, имели дело только с работниками торговли, но те ведь тоже являлись жителями города. Продавцы постоянно недодавали нам сдачу, были жадными, злыми, завистливыми, хитрыми. Так нам показалось за время нескольких поездок туда. Во всяком случае, они разительно контрастировали с челябинскими работниками сферы обслуживания. Конечно, не претендую на свое мнение, как на истину в последней инстанции, но лично у меня сложился именно такой образ обычного "среднестатистического" уфимца!

Во время первой поездки в Уфу, вернуться в Челябинск засветло не успели, начался дождь. Струйки воды барабанили по крыше машины, стекали по лобовому стеклу. Щётки не успевали очищать его. К тому же время от времени оно запотевало изнутри от разницы температур внутри и снаружи салона машины и высокой влажности воздуха. Никакого обдува стёкол в "тройке не было предусмотрено. Восьмилетний сын был в полном восхищении от светившихся на панели управления разноцветных лампочек, похожих на ёлочную новогоднюю гирлянду. Он расплывался в улыбке оттого, что на улице было холодно, и шёл дождь, а внутри машины - мягко, тепло и уютно. Ему нравилось мчаться в ночь, в выхватываемый из темноты фарами яркий освещённый коридор, смотреть туда, встречая летевшие навстречу скалы, края пропастей, деревья и бежавшие от них тени. Фантастические незнакомые загадочные великаны самых необычных форм встречались здесь на каждом шагу. Время от времени впереди из непроглядной темноты проглядывали светившиеся глаза - фары огромных хищных зверей. Глаза некоторых из них даже слепили (фары с галогеновыми лампочками). От избытка впечатлений он обычно и засыпал на заднем сиденье.

Однажды уснул лёжа спиной к направлению движения машины. Во сне повернулся, стал падать под сиденье и, пытаясь удержаться, вытянутой рукой наотмашь стукнул меня по голове. От неожиданности я вздрогнул и чуть-чуть повернул руль. Скорость была большой, как раз проходил очередную петлю горного серпантина на спуске, и небольшого поворота руля хватило, чтобы колёса правой стороны "Жигулей" выехали на гравийную подсыпку обочины и "цепанули" её. Тут же повернул руль влево, но машина от таких резких поворотов стала угрожающе крениться вправо. Быстро крутанул руль вправо, "тройка" начала опасно наклоняться влево. Еле успевал уйти от переворачивания, несколько раз меняя направление поворота руля. "Ласточка" станцевала свой странный танец, почти отрывая от дороги, то правые, то левые колёса, и, наконец, лишь слегка переваливаясь и покачиваясь, поехала по прямой. Съехал на обочину и остановил машину. Мне было немного не по себе, нужно было отдышаться и успокоиться перед дальнейшей дорогой. Ведь всего в нескольких метрах от обочины начинался скальный обрыв глубиной более двухсот метров. Получил урок, который запомнил навсегда: теперь требовал, чтобы сын ложился спать в машине только лицом по направлению движения, и каждый раз контролировал это.

Так восхищавшие сына: ночную езду и плохие погодные условия, - я воспринимал совсем по-другому. Тяжело было вести машину, потому что ямы на дороге были залиты водой и видимость, из-за темноты и дождя бывала в такие моменты никудышной. Это сильно осложняло и без того непростые условия вождения машины по горному серпантину. И вообще, в горах довольно часто встречались опасные ситуации на дороге, гораздо чаще, чем на равнине. В основном они были связаны с нарушением правил обгона в условиях ограниченной видимости.

При этом в худшем положении оказывался водитель, спускавшийся с горы. Поднимавшийся по серпантину шофёр, потеряв терпение тащиться за еле-еле ползущим длинномерным грузовиком, решался на рискованный обгон. Если перед его завершением из-за поворота показывалась, несущаяся на большой скорости встречная машина, то возникала аварийная ситуация. Водитель понимавшегося автомобиля резко тормозил, пытаясь пропустить обгоняемый длинномер, и вернуться в свой ряд. Однако встречная машина приближалась настолько быстро, что грузовик просто не успевал обогнать даже полностью остановившуюся "легковушку". Мчавшийся с горы автомобиль успевал за время сближения сбросить скорость в лучшем случае до ста км/час, и его водитель вынужден был пытаться втиснуться между нарушителем правил обгона и обочиной шоссе. Это практически никогда не получалось, и колёса одной стороны автомобиля спрыгивали с шоссе на обочину, которая была ниже на 20-40 сантиметров, а иногда на метр и более. Дальше уже везение решало, перевернётся машина или нет.

Я попадал в такую ситуацию, спускаясь по серпантину, с "Запорожцем". Перепад высот края шоссе и обочины составлял около 40 сантиметров, и сама обочина была неровной. Правый край "тройки" резко провалился на обочину, и машина промчалась с опасным креном несколько десятков метров, пока перепад высот не уменьшился сантиметров до 20, и я не рискнул повернуть влево и вернуть правую половину машины на шоссе. Так что я не понаслышке знаю, насколько неприятно и опасно оказаться в таком положении. Перевернуться в этой ситуации легко, удержать автомобиль в горизонтальном положении - гораздо сложнее. БОльшее, чем на ровной дороге количество аварийных ситуаций, приводило и к бОльшему количеству самих аварий. А учитывая горный придорожный рельеф местности, то и к бОльшему количеству серьёзных последствий их с превращением автомобилей в бесформенную груду металлолома и тяжёлыми травмами и гибелью людей.

Решили остановиться в гостинице небольшого городка в горах - Сатки. Жена была довольна, потому что она отсюда родом и надеялась на следующий день осмотреть этот городок, в котором в сознательном возрасте ещё ни разу не была. В общем, её посетило какое-то чувство, очень похожее на ностальгию. Гостиница находилась в небольшом двухэтажном, старинном купеческом доме, что уже само по себе было тоже экзотикой.

Администратор Нина была приятной спокойной сероглазой женщиной лет пятидесяти. При небольшом росте она была средней полноты, но всё равно, в подобных городках, такие как она, считались худыми. Не спеша, выписывала нам бумажки на поселение, попутно расспрашивая: кто мы, откуда едем, как здесь оказались, когда и куда завтра направимся. В комнате было тепло и уютно, она угощала нас чаем, мы разомлели после длительной езды, и охотно отвечали на её вопросы.

Когда жена прочитала из своего паспорта место рождения, Нина подняла глаза от тетради, некоторое время молча смотрела на неё, потом ворчливо произнесла: "Вот и жили бы здесь!". По этим словам, по лёгкой досаде в тоне, поняли, что понравились ей, что она хотела бы видеть таких жителей в своём городке. Заулыбались, и виновато развели руками, дескать, извините, так уж получилось! Нина рассказала мне, где поблизости можно поставить под охрану "Жигули", и разъяснила, зачем это нужно сделать: "Украсть не украдут, а нахулиганить могут!".

Лет сто, а то и больше назад здесь жила какая-нибудь купеческая семья. Впитывали ауру этого дома, не спеша, пили чай, отдыхали физически и морально. Чувствовали себя не как в государственной гостинице, а как в гостях у заботливой знакомой. Впрочем, так оно и было. Рано утром немного поездили по городку. Он был небольшим, и мы довольно быстро проехали его вдоль и поперёк. Нашли роддом, в котором появилась на свет моя "половина", немного походили и постояли около него, а затем отправились в Челябинск.

В одной из летних поездок с нашей машиной на этой трассе приключилась интересная история. Мы не смогли выехать, как обычно в четыре часа утра, когда на дороге, главным образом на участке её горного серпантина, еще не бывало рефрижераторов и других большегрузных и длинномерных машин. В это время горную часть дороги можно было быстро проехать. Мы же выехали около восьми часов утра и завязли в горах надолго. На дорожном серпантине в гору рефрижераторы (я называл все эти длинномерные машины с высокими закрытыми кузовами - просто "шкафами") двигались со скоростью примерно 5 - 10 км/час. Обогнать их было довольно трудно из-за их большой длины и маленького обзора шоссе, на повороте - "радиусе" одной их петель сплошного горного серпантина.

На солнечной стороне дороги асфальт начинал плавиться, и протекторы на колесах "закипали". Колёса прилипали к размягчённому дорожному покрытию. Нашу езду на таких участках шоссе сопровождал шипящий звук, как при движении по мокрой дороге. Кроме того, расплавленное покрытие как будто изо всех сил держало нашу "тройку". Даже при нашем движении с минимальной скоростью, мотор натужно ревел, часто перегревался.

Однажды даже вспыхнула проводка: загорелась оплётка силового провода у генератора, а уж от него загорелась изоляция другие проводов и всё, что могло гореть под капотом. В машину из-под передней панели повалил белый удушливый дым. Быстро съехал на обочину, водой и тряпками потушил огонь и больше часа очищал обгоревшие провода и обматывал их изоляционной лентой.

Вода в радиаторе то и дело закипала, так как "Жигули" был рассчитан на скоростную езду, а при - медленной, его двигатель быстро перегревался. Тогда приходилось также съезжать на обочину и долго ждать его остывания. Изматывающе долго ползли за "шкафами". Уже и световой день заканчивался, а мы даже еще не выехали на равнину Башкирии.

Тогда было принято решение заночевать в одном из небольших городков, располагавшихся вдоль горной части трассы. Перед Симом (так назывался выбранный нами для остановки городок) дорога проходила рядом с отвесной пропастью глубиной несколько сотен метров. Причем, этот обрыв начинался на крутом повороте, и уклон асфальтового полотна дороги был наклонен в сторону пропасти! Местные жители рассказывали, что зимой, в гололед, здесь ежегодно уходило в пропасть множество машин, и небольшие оградительные столбики не могли удержать над обрывом даже легковую машину. Окраина Сима начиналась прямо под обрывом.

По крутому спуску шоссе съехали с обрыва и у основания этой отвесной стенки повернули налево, в городок. В гостинице нам посоветовали оставить машину на ночь в пожарной части, которая располагалась в сотне метров от неё. Так и сделали. Договорились с дежурным офицером "пожарки" и заехали на территорию части. Старший лейтенант посмотрел на нашего "Жигуленка" и ахнул от удивления: "Ребята, у вас же протекторы расплавились!". Во все стороны от протекторов торчали мягкие бесформенные сосульки резины. Мы попытались их оторвать, но они, хотя еще и были мягкими, но уже начали подсыхать и не отрывались. Никакого рисунка на колёсах не осталось, так, кое-где проглядывали еле заметные остатки линий.

Возглас командира привлёк внимание всех остальных пожарников части, до этого игравших в волейбол. Они сгрудились вокруг машины, начали охать, качать головами, жестикулируя обсуждать невиданное зрелище, удивляясь виду колес нашей "тройки". Говорили, что нам ещё крупно повезло, поскольку камеры колес не полопались, особенно на том самом крутом повороте, перед пропастью. Нож эти сосульки тоже не брал, вязнул в ещё полурасплавленной, но уже начинавшей застывать резине. Мы решили оставить колеса как есть, до утра, а уж там разобраться.

Однако и утром все наши попытки отрезать, оторвать или отбить эти сосульки с колес тоже не увенчались успехом. Тогда решили доехать на этих колёсах до Уфы, а уже там купить новые покрышки и поменять наши расплавленные. Распрощались с гостеприимными обитателями пожарной части Сима, и под их сочувственными взглядами и возгласами: "Осторожнее на трассе с такими колёсами, не гоните!", - поехали по булыжной мостовой к шоссе.

И тут неожиданно раздался грохот щебенки с дороги об днище нашей машины. Решил, что мои колёса забрасывают щебень с дороги на низ корпуса. Сбросил скорость, но грохот не прекратился. Тогда остановил машину и вышел посмотреть, чтобы выяснить, что же происходит. Беглого взгляда на колеса оказалось достаточно, чтобы всё понять. Разгадка вчерашнего ребуса была проста до неприличия. На протекторы колёс налипли слои расплавленного асфальта неправильной формы, которые к утру застыли. А во время движения по булыжной мостовой затвердевший асфальт стал кусками отлетать, барабаня в днище машины. Поняв это, проехал с километр по булыжной мостовой с большой скоростью. Вскоре стук прекратился, и на трассу мы выехали уже с чистыми покрышками, на которых вновь открылся ещё хороший, чёткий и глубокий рисунок.

4. Автодорога Челябинск-Кустанай

Во время наших многочисленных ближних и дальних поездок дочь часто была занята учебой. В один из ее выходных дней взяли ее в поездку в Казахстан, в город Кустанай. Время было ещё летнее, но уже не за горами была осень. Ездили мы много, и покрышки колёс сильно износились. Причем две из них настолько стёрлись, что на них не только не видно было рисунка, но через резину даже уже начал проглядывать металлический корд. Запасное колесо вообще было спущенным, с проколотой камерой. Решили, что эта поездка на такой резине будет последней, и сразу после неё купим две покрышки. Ну а пока, авось, и так доедем. С тем и двинулись в неблизкий путь. До Кустаная домчали с ветерком, с одной лишь остановкой на заправке.

Областной центр оказался на 90% состоящим из частных домов, с приусадебными участками, на которых свободно разгуливали петухи, козы, коровы и прочие большие и малые домашние животные. Лишь в самом центре города располагался район многоэтажных зданий, высотой преимущественно в 4 - 5 этажей. Более или менее кипучая жизнь была только в районе рынков. Остальные части Кустаная являли собой точную копию небольших захолустных городков России, с их размеренной полусонной жизнью. Здесь никто никуда не спешил.

На одной из улиц частного сектора подошёл к широкоплечему среднего роста казаху лет тридцати. Он неторопливо и как-то лениво мыл свою "девятку". Спросил его: "Почему на номерах машин вашей области стоят буквы НЖ? Как они расшифровываются?". Вопрос как будто озадачил аборигена. Он распрямился, устремив взгляд в небо, как бы надеясь там найти ответ на столь каверзный вопрос. После этого ненадолго застыл в раздумье, с тряпкой в одной руке и ведром с водой - в другой. Потом искоса с хитроватым прищуром взглянул на меня и задумчиво, глядя в сторону, с паузами выговаривая слова, протянул: "Н-у-у, я-а-а у-уж и-и н-е-е зн-а-а-ю". Потом повернулся ко мне и уже без растяжки слогов, насмешливо произнёс: " Может быть "Ниже Ж.й!?".

Этот казах показался мне сначала недалёким. Но разыгранный им театр одного актёра с пантомимой, ответ, произнесённый с плохо скрываемой лукавой усмешкой, заставили переменить мнение. Оценил его юмор, не столько в расшифровке букв номера, сколько в способе подачи ответа. Рассмеялся, следом засмеялся и он, и дальше поговорили уже нормально. Расспросил его про город, как быстрее выехать на трассу. Он рассказал без поз и выкрутасов, всё так же не спеша, но подробно и толково. Распрощались по-дружески, довольные друг другом. Ещё немного поколесили по улицам, посмотрели на провинциальный, ничем особенно не примечательный город, сделали кое-какие покупки и отправились в обратный путь. Намеревались ещё засветло, до ночи вернуться в Челябинск, но, "мечты, мечты, где ваша сладость!", - этому не суждено было осуществиться. Ну да, обо всём по порядку.

До границы Казахстана доехали без приключений и уже в наступающих сумерках мчались по Челябинской области, надеясь всё-таки хотя бы до полуночи приехать домой. Вот тут-то и раздался первый предупредительный звонок. Машину стало неудержимо тянуть в сторону, мне пришлось крепко держать руль, чтобы на большой скорости не съехать в кювет.

Остановился и увидел, что правое переднее колесо спустило. Раздосадовано вздохнул: "И так не успеваем, а тут ещё эта неприятность! Ну да ладно, сейчас по быстрому заклеим камеру, немного добавлю скорости, и наверстаем потерянное время". Быстро вылезли из машины, установил домкрат, снял колесо. С помощью дочери разбортовал его, вынул камеру, нашёл прокол. Заклеил - наплавил на это место кусок сырой резины походным, работавшим от аккумулятора вулканизатором. Ну а дальше все в обратном порядке: собрали колесо, и поставили его на место.

Хорошо хоть погода была теплая. Лёгкий пока ещё летний ветерок нисколько не охлаждал, а лишь приятно освежал нас. Пейзаж, правда, был довольно простым - всё ещё по обеим сторонам дороги тянулась ровная, как стол, степь. Но уже вдоль самой дороги, на обочине появились искусcтвенно посаженные перелески черноплодной рябины, ягод которой за время вынужденной остановки и набрали жена с сыном. Мы продолжили наш путь, но на душе у меня было тревожно. Я слишком хорошо знал состояние покрышек, видел торчавший из них корд, и начинал догадываться, что этот прокол камеры не будет последним в этой поездке. Проехав несколько километров пути, снова почувствовал, что какая-то сила стаскивает машину с шоссе, теперь уже налево: спустило заднее, правое колесо. Опять вынужденная остановка, дальше все произошло по старой наработанной схеме. Между тем, уже окончательно стемнело.

Как роботы автоматически сели в машину и поехали дальше. Через пару километров машину повело в мою сторону: проколото переднее левое колесо. Поставил домкрат, сняли колесо, разбортовали его, нашли прокол, вулканизировали, собрали колесо, поставили на место, продолжили путь. Проехали около километра, спустило левое, заднее колесо. Такого никогда больше, ни до этого, ни после в моей практике автолюбителя не было. Это было уроком за мягкотелость! Не единожды говорил, что нужно обязательно заменить хотя бы пару покрышек, но не настоял, и вот расплата!

Как выяснилось во время этой поездки, менять нужно было уже не две, а все четыре, а то и пять покрышек. На русском разговорном языке рассказал об этом жене, прибавив, что я думаю про экономию на покрышках, про поездку с такими покрышками, и вообще, про сегодняшнюю ночь, которая была уже в самом разгаре. Жена, чувствуя свою вину, молчала, что было знаком согласия на покупку уже четырех покрышек. Это был единственный плюс от той сумасшедшей, изматывающей ночи.

Было довольно тепло. Ветер почти стих, его редкие лёгкие порывы были даже приятны. Открытое небо было просто усыпано ярко мерцавшими звёздами. Ровным синеватым светом заливала окрестные поля лишь слегка щербатая луна. Во время вынужденных остановок не требовалось даже фары включать, потому что и так было светло, почти как днём. В такую романтичную ночь хорошо философствовать о смысле жизни, о загадках вселенной, других мирах. В подобной лирической обстановке легче всего обрести единение с природой, почувствовать себя её частью, расслабиться, отключиться от житейских забот и невзгод. Но, увы и ах, эта ночь была предназначена нам совсем для других дел, и ни о каких лирических переживаниях не могло быть и речи.

Тёплый, легкий ветерок путал волосы, а поправить их было нечем, потому что руки были заняты заклеиванием (в который раз!) очередной проколотой металлическим кордом камеры. Вот повезло дочери, так повезло! Это ж надо было ей в кои-то поры выкроить время для поездки с семьей и так основательно вляпаться! Теперь у неё будет огромное желание когда-нибудь поехать с нами еще куда-нибудь! Мне было искренне жаль ее, но в то же самое время благодарил бога, что она именно в той поездке оказалась рядом. Без нее мне пришлось бы совсем туго. Несмотря на изматывающие перебортовки колес, дочь хмурила брови, но молчала. Ни слова упрека! Да уж, это без сомнения будущая "железная леди"! Дальнейшая жизнь подтвердила мои тогдашние предположения. Между тем досчитал до десяти разбортовок - и сбился, то есть камеры каждого из колёс в эту поездку были проколоты в среднем не менее трёх раз!

Вот уже понемногу начало светать. Мы с дочерью были окончательно измотанными, чуть живыми, и еле ползали вокруг машины с серыми землистыми лицами, измазанными пятнами отработанного масла, какой-то сажей, грязью и ещё непонятно чем. Руки по локоть выглядели ещё хуже. Тщательно вытирать всё это не было ни сил, ни желания. Себя-то я, конечно, не видел, но если у неё был такой цвет лица, то уж у меня - никак не лучше, разве что дополнительно с каким-нибудь зеленоватым или синеватым отливом! Перебортовывали очередное колесо, а жена со скучным видом ушла гулять в сторонку, потому что уже достаточно наслушалась русской разговорной речи и догадывалась, что львиная доля этой самой речи, предназначалась именно ей! Но уж если не везет, так во всем и сразу!

Пока жена берегла свои уши от моих, прямо скажем не всегда доброжелательных и спокойных высказываний в её адрес в сторонке от машины, ее ужалил в руку комар. Подумаешь, невидаль, комариный укус! Просто смешно! Смешно, да не очень, то ли этот комариный укус пришелся в сосуд, то ли сам комар был чем-то инфицирован, но у жены сразу после него появилось красное пятнышко, которое буквально на глазах начало увеличиваться. Краснота от места укуса бодро поползла в виде узкой полоски вверх по руке. На следующий день воспалённая красноватая полоска уже дошла до плеча. Мы с самого утра побежали в больницу. К счастью приняла пожилая опытная женщина-хирург, которая не отмахнулась от такой мелочи. Она правильно оценила степень угрозы и тут же назначила курс серьёзных антибиотиков. Несмотря на своевременно начатое лечение сильными лекарствами, жена выздоравливала медленно. Только через две недели заражение прошло, и краснота с припухлостью исчезли. Вот тебе и комариный укус!

Ну да я отвлекся от основной темы своего повествования. Лишь около шести часов утра, наконец, добрались до Челябинска. Остановились у первого встреченного круглосуточно работавшего пункта по ремонту колес. Несмотря на раннее утро два дежурных автослесаря были бодрыми и неутомимыми и двигались, как кошки. Они тут же профессионально заклеили все наши камеры и продали нам две своих новых. Прошедшая ночь заставила нас усомниться в надёжности заклеенных камер, и мы попросили ребят поставить сразу вновь купленные вместо латанных-перелатанных.

Через полчаса наконец-то были дома! Отгонять "тройку" в гараж уже не было сил, поставил её на платную автостоянку возле дома. Конечно, в основном, виноваты были в этих злоключениях мы сами, но больше в Кустанай, без сильной необходимости, не сговариваясь, не ездили, то ли суеверие было тому виной, то ли дурные воспоминания, а, скорее всего и то, и другое.

5. Трасса Челябинск-Петропавловск

До Петропавловска от Челябинска около 800 км, и ездили мы туда несколько раз. Поездки совершали обычно в разгар лета, и они проходили у нас легко и удачно. Дорога в Петропавловск пролегала через всю Курганскую область, и сам город Курган. Более отвратительных дорог, чем в этой области, и её областном центре, я не встречал. Может быть, причиной тому была её крайняя бедность, а содержание дорог большой протяжённости в хорошем состоянии требовало немалых средств. На некоторых участках, близких к границе Челябинской области, по нескольку километров подряд дорога представляла собой сплошные ямы, глубиной до полуметра, а диаметром до метра и более. Влетев на приличной скорости в такие ухабы можно было запросто остаться без колес, машины, да и без головы. На этом участке автомобили ехали медленно, зигзагами.

Виртуозно лавируя между опасными глубокими рытвинами на одном из самых разбитых участков трассы, выехал на более или менее ровный участок шоссе. Остановился и вышел из машины перевести дух. Посмотрел назад на еле-еле ползшие, петлявшие машины. Невольно в голову пришла мысль: "Я-то проехал, а как же они-то проберутся, ведь проехать тут невозможно, потому что дороги-то как таковой, на этом участке нет! Это просто система ям в дорожном покрытии, отделенных друг от друга узенькими полосками асфальта. Вот по ним, собственно, и едут все автолюбители. В зарубежных автомобильных атласах такие участки дорог отмечаются простым значком - "бездорожье", у нас же, в лучшем случае стоит знак - "неровная дорога".

В городе Кургане было довольно много улиц с подобным же покрытием. Поэтому мы, если и заезжали туда, то только за необходимыми покупками. Если же сильной надобности не было, то обходили город стороной по объездной дороге. При въезде на территорию Казахстана, сразу после границы, дороги приобретали совершенно другой вид. Они становились шире в два - три раза, и даже маленькую ямку надо было долго искать! Вот где можно было, смело развивать максимальную, крейсерскую скорость! Надо сказать, что мы так и делали! Тем более что, даже в разгар лета, можно было часами ехать по широченной трассе с максимальной скоростью, но так и не встретить ни одной машины! После оживленных российских дорог это не могло не удивлять.

Я водил машину очень напряженно, за что меня постоянно упрекали домочадцы. Однако в народе существует по этому поводу поговорка - "если водитель перестал опасаться на дороге, то нужно начинать опасаться его пассажирам!". В результате такого напряженного высматривания впереди ям, "трамплинчиков" и прочих серьёзных и не очень сюрпризов отечественных дорог, после пробега около шестисот километров пути (как показал опыт), у меня начиналось воспаление слизистой оболочки глаз - коньюктивит, и глаза безостановочно слезились. Зная эту мою особенность, домашние заранее брали с собой в дорогу крепкий чай в баночке и вату, чтобы закапывать мне в глаза, если дорога намечалась длиной более шестисот километров. В Петропавловск мы такую баночку брали всегда. Более того, обычно устраивались там в гостиницу и ночевали. Лишь через день выезжали обратно домой.

Петропавловск чем-то напомнил наши российские небольшие южные городки: и пирамидальными тополями вдоль дорог, и жарой летом, да и всем обликом. Бо¢льшую часть города составлял частный сектор. Позже выяснил, что это было особенностью практически всех городов Казахстана, обусловленной, по-видимому, чрезвычайно маленьким населением республики и её огромной площадью.

Единственное, что приводило меня в недоумение, так это то, что улицы там были узкими. При такой-то ничем не занятой площади Казахстана! В городе, из-за узких улиц, было много дорог с односторонним движением. Я был непривычен к этому и на нескольких таких улицах "прогарцевал" против общего движения. Когда после смены сигнала светофора, на меня ринулся во всю ширину дороги поток машин, я заметался, пытаясь найти брешь между ними. Так и не найдя ее, прибился к боковому бордюру и остановился. Удовольствие было, прямо скажем, ниже среднего. Хорошо еще, что мое гусарство окончилось без аварии!

Поездки в этот город у нас проходили легко, удачно и приятно, поэтому каждое лето неоднократно посещали его. И лишь однажды возраст наших "Жигулей" напомнил о себе. Завершая очередную поездку в Петропавловск, поздно вечером въехали в Челябинск. До гаража оставалось около двух километров пути. На очередном повороте при скорости около 40 км/час раздался сильный грохот. Было ощущение, что машина упёрлась одним краем буфера в какое-то препятствие, и её с душераздирающим скрежетом развернуло багажником вперёд. Ни напугаться, ни что-либо сообразить мы просто не успели: всё произошло практически мгновенно. Оказалось, что сломался правый рычаг передней подвески, и она полностью вывалилась на асфальт. Только выяснив, что произошло, мне стало не по себе. Представил себе, что было бы с нами, если бы это случилось на трассе при скорости за 100км/час, да ещё, например, во время завершения обгона грузовика.

Дошёл до ГАИ нашего района, располагавшейся неподалёку, вкратце рассказал о происшествии и попросил помощи в транспортировке до ближайшей автомастерской. Меня внимательно выслушали и вежливо отказали: "Вот если бы Вы нарушили правила дорожного движения или попали в аварию с другим автомобилем, мы обязательно прислали бы своего представителя составить протокол и наказать виновных. А проблемы с поломками машины только Ваши, нас не интересуют, заниматься ими не будем! Мы поставлены карать, а не помогать!". Поверил дежурному старшему лейтенанту сразу и быстро покинул районный отдел милиции, пока тот не нашёл состава преступления в моих действиях. Мелькнула мысль: "Когда же у нас в стране будут создаваться органы, призванные помогать гражданам, а не карать их!?".

Остановил такси, спросил у водителя телефонный номер эвакуатора и позвонил по нему. Быстро приехала специализированная машина, приподняла переднюю часть моей "ласточки" и на задних колёсах повезла её к указанной мной мастерской. Когда увидел, как эвакуатор везёт сломанную "тройку", то аж сердце защемило от жалости к ней. Меня это чувство удивило: оказалось, что я настолько сросся с машиной, привык к ней, что начал относиться к своей "ласточке", как к живому существу! Поговорил с друзьями и успокоился: выяснилось, что я не одинок в отношении к личной железной машине, и с головой у меня всё в порядке.

6. Поломка ночью в буран

Петропавловск всегда славился очень дешевым мясом и мясными изделиями, поэтому мы всегда "отрывались" там по шашлыкам, плову и другим мясным блюдам. Опять же именно поэтому решили купить там говядины на зиму на две семьи (нам и родителям жены). Но, поскольку хранить его мы собирались на балконе, то ехать нужно было прямо перед морозами, и конечно, до снега, потому что ездил я на машине только в тёплый сезон, и, водить машину по заснеженным зимним уральским и сибирским дорогам не умел. Примерно зная погоду на ближайшие дни (поскольку прогноз погоды - вещь всегда очень-очень приблизительная), в начале ноября по морозцу, но ещё без снега, мы выехали в Петропавловск, чтобы приобрести там по низкой цене разделанную коровью тушу.

Туда долетели как на крыльях. Прямо в день приезда купили коровью тушу. Но вот потом совершили большую ошибку: весь следующий день провели в Петропавловске, вместо того, чтобы ехать домой, пока не выпал снег. Я, жена и дочь (в таком составе мы были в этой поездке) славно посидели в кафе, погуляли по городу, переночевали в местной гостинице. А рано утром, при легком падающем снежке (все-таки дождались!) двинулись в обратный путь.

Мясо полностью не поместилось в багажник, и одну коровью ногу положили на заднее сиденье, рядом с дочерью. На дороге снег лежал еще тонким слоем и постоянно подтаивал. Однако машина была перегружена (туша весила около полутонны), резина на колёсах оставляла желать лучшего, и наша "тройка" начала понемногу "рыскать" по дороге. Скорость пришлось сбросить, и время в дороге, естественно, стало катастрофически увеличиваться. Через какой-то час пути стало мучительно ясно, что до темноты нам до Челябинска не добраться. Да если бы только до темноты!

Снег валил все сильнее, начался настоящий буран. На дороге машины быстро накатали тонкий блестящий спрессованный колёсами ледок. Выйдя из машины, я тут же поскользнулся и упал на "пятую точку". Вот по такой дороге нам теперь предстояло ехать. А мы ведь еще не доехали даже до Кургана, от которого до Челябинска было ещё триста километров! На колёсах была летняя резина, да и та была с почти полностью стёртым рисунком - "лысая". Так что машина вела себя на дороге очень вольно, и не очень-то прислушивалась к требованиям руля, иными словами - к моим приказам. Разве что принимала осторожные советы - пожелания на маленькой скорости, да и то - не очень охотно.

На одном из участков дороги, на спуске, где дорога была особенно скользкой, нашу машину сильно закрутило. Она совершенно перестала слушаться руля, так, как будто его и вовсе не было. Абсолютно самостоятельно наша "тройка" поехала на обочину. Тормоз машина также совершенно игнорировала. Меня охватило чувство совершенной беспомощности. Оставил в покое руль и педаль тормоза и отрешенно наблюдал, как моя, почти двухтонная "ласточка", (тонну весила сама машина, полтонны мяса и около двухсот килограммов - пассажиры) неудержимо соскальзывает к краю дороги. Кювет был метра на три ниже дороги. Снег образовал над ним козырёк, и край дороги стал невидимым. "Тройка" сбила этот козырёк и, покачиваясь в состоянии неустойчивого равновесия, зависла над небольшим обрывчиком перед кюветом. Я открыл дверцу, и только было попытался выйти из "Жигулей", как наш автомобиль стал угрожающе крениться в противоположную от меня сторону. Машина висела, находясь примерно под 45 к оси дороги. Мне пришлось быстро вернуться на место. Выходить начала жена. Ей пришлось просто прыгнуть вниз в большой сугроб под дорогой. Потом из машины вылезла дочь, и только потом вышел я. Остановил КамАЗ, который вытащил меня на дорогу и даже не взял за это денег.

Давно заметил, что наши водители, особенно профессионалы с грузовых машин, никогда не берут деньги за помощь на дороге. Не знаю, какие порядки на этот счёт "за бугром", а нас в России было так! После этого мы еще несколько раз соскальзывали в кювет. Но в других местах он шёл вровень с дорогой, и мы, либо выбирались сами, либо опять останавливали какую-нибудь машину, и она нас вытаскивала. Однако таких опасных ситуаций больше не было.

Уже стемнело, когда только ещё приехали в Курган. Наш дальнейший путь проходил уже в полной темноте, по дороге, засыпанной снежным слоем толщиной в 15-20 сантиметров. Машины пробили в снегу колею, вот по ней мы и ехали. Всё это время пурга продолжалась. Иногда, когда колею заносило снегом, было совершенно не видно, где середина дороги, где ее обочина, а где начинался кювет. У меня на передней панели загорелась красная лампочка отсутствия подзарядки аккумулятора. Я не обратил на это особого внимания, так как она иногда по собственной инициативе загоралась без всяких на то оснований, а через некоторое время после сообщения мне дезинформации, гасла без всяких последствий для нормальной работы двигателя.

Все остальное оборудование машины работало исправно. Мотор ровно гудел, снег искрился в ярком свете фар. А печка нагрела салон так, что мы сидели без верхней одежды, и всё равно было жарко. Вождение по такой дороге было сложным для любого водителя, а для меня - вдвойне. Но мы потихоньку продвигались всё ближе к дому. "Глаза боялись, а колёса своё дело делали!". Уже более шестисот километров пути были за плечами, оставалось преодолеть менее двухсот.

Я решил, что начали уставать глаза, потому что свет фар стал казаться всё более тусклым. Время от времени взялся "троить" двигатель (один из цилиндров не срабатывал, и это было сразу слышно по звуку мотора). Нашёл убаюкивающее оправдание и для этого грозного знака: "Может быть, свечи засорились, а может быть, бензин на заправке в Петропавловске попался некачественный". Я готов был найти индивидуальное объяснение любому сигналу о неисправности нашей "тройки", только вот объединять их воедино и сделать простой, сам собой напрашивавшийся вывод мне совершенно не хотелось. Разум упорно отказывался соглашаться с такой неприятной перспективой.

Все произошло как-то сразу, вдруг, неожиданно, примерно так, как наступает зима для наших коммунальных служб. Прямо во время движения по середине дороги заглох двигатель. В то же мгновенье погасли фары и лампочки габаритных огней. В глубине души давно предчувствовал такой поворот событий, подспудно ждал их. Поэтому они не явились для меня неожиданностью, И я мгновенно среагировал на создавшуюся ситуацию. Крутанул "баранку" вправо, и, используя инерцию движения своего почти двухтонного автомобиля, съехал к обочине и остановился.

Нас сразу поглотили: непроглядная ночная темнота, и звенящая после многочасового непрерывного гудения двигателя тишина (мы ведь ехали на подержанной отечественной "тройке", а не на новой иномарке, в которой надо напрягаться, чтобы услышать звук собственного мотора!). Двигатель не работал, печка, соответственно, тоже отключилась, а на улице между тем уже стоял довольно крепкий мороз в -20 С. Нужно было постараться каким угодно способом переместить машину если не к жилью, то хотя бы на какую-нибудь стоянку в стороне от дороги. Я несколько раз выходил из "Жигулей", чтобы попытаться остановить какую-нибудь машину - "голосовать", и вот в салоне уже установилась отрицательная температура.

Наконец удалось "поймать" проезжавшую легковую автомашину. Открыл капот своей "тройки", приготовил "прикуриватель". Попросил остановившегося помочь мне водителя открыть капот его машины, чтобы завести свою перегруженную "ласточку" с его аккумулятора. Клацнули "крокодильчики" "прикуривателя" и сразу, с половины оборота завелся двигатель. Да и фары просто засияли. Вот теперь все смутные догадки (в правильности которых вообще-то и не сомневался!) получили наглядное подтверждение. Стало мучительно ясно, что мои наихудшие предположения о виде поломки машины, были правильными!

На этот раз красная лампочка отсутствия подзарядки аккумулятора горела не для того, чтобы обмануть и позлить меня. Он разрядился полностью. Видимо вышел из строя генератор его подзарядки. Как приятно было получить наглядное подтверждение правильности мыслей о том, что именно сломано в твоей машине! Особенно радовало это, когда на улице были абсолютная темень и мороз -20 С, который к тому же крепчал! Между тем температура воздуха и в салоне уже опустилась примерно до -5 С. И с каждым моим выходом из машины, да и просто с каждой минутой, в "Жигулях" становилось все холоднее и холоднее. Запасного генератора у меня конечно не было. Даже те запасные части, которые обычно брал с собой, перед этой поездкой были оставлены в гараже, чтобы максимально разгрузить машину и освободить место для укладки большого количества мяса.

За пределами салона "тройки" завывал буран, твёрдая снежная крупа безостановочно барабанила по корпусу машины. Было понятно, что такая нешуточная пурга в течение каких-нибудь 4-5 часов занесет машину снегом по самую крышу. Знак аварийной остановки был выложен в гараже вместе почти со всеми остальными инструментами. Стояла непроглядная темень, а габаритные огни у нашей "ласточки" не горели, что являлось смертельной угрозой для неё и для нас. Это значило, что шоферы проходивших по трассе машин плохо нас видели, и было вполне вероятно предположить, что один из них однажды нас не заметит. Несколько раз КамАЗы с прицепом, на большой скорости проносились вплотную с нами, видимо заметив препятствие лишь в последнюю минуту. Интересно, когда очередная такая машина превратит нас в металлическую лепешку с тремя трупами посередине!? Или мы всё же не доживём до этого и ещё раньше просто замерзнем?

Все мы уже продрогли до костей, тем более что по комплекции - худощавые, "мерзляки". Полным составом, иногда в такт, а чаще вразнобой, мы отбивали зубами чечётку. Можно конечно было попробовать пойти пешком. Но до ближайшего городка, было, может быть двадцать, а может быть и все пятьдесят километров. Да и в таком составе, при этой погоде с сильным морозом и ветром, по глубокому снегу обочины нам всё равно было не дойти до ближайшего жилья. Здесь мы были хотя бы от ветра закрыты, да и в салоне машины было значительно теплее, чем на улице. Я бы конечно дошёл до населённого пункта, чтобы найти помощь и вернуться с ней. Но оставить своих женщин ночью в создавшихся условиях тоже не мог. Поэтому я пытался найти помощь не отходя от машины.

И ещё одно обстоятельство говорило против нашего похода к ближайшему жилью: всё то время, пока мы находились на трассе, была надежда, что кто-нибудь возьмет нас на буксир. Эти правильные мысли были высказаны вслух, все с ними согласились, но продолжали всё сильнее замерзать. Наступила ночь, мы устали от выпавших на нашу долю волнений, да и холод давал себя знать: женщины начали дремать. Я догадывался, к чему мог привести сон при отрицательной температуре и решительно в грубой форме воспротивился этому, резко растормошив народ и применив ненормативную лексику.

Заснуть насмерть от холода в салоне автомашины прямо на всесоюзной трассе, да к тому же имея полбака бензина?! Это уже не лезло, ни в какие ворота! Решил ещё немного половить машину, водитель которой согласится отбуксировать нас в ближайший город, и, в случае неудачи, начать обливать бензином хворост на обочине и жечь костер. Задумка была хорошая и правильная, вот только как бы смог воплотить её в жизнь, мне до сих пор непонятно. Ведь для костра при столь низкой температуре нужно было много хвороста. А сколько реально смог бы принести из леса, до которого было метров двести, пробираясь по пояс в снегу в кромешной тьме, неизвестно. А полбака бензина сгорели бы в мгновенье ока!

Мысль бросить машину и уезжать автостопом на - остановившейся, нами даже не рассматривалась. Сейчас вариант нашего тогдашнего поведения кажется нелепым, непростительным по отношению к нашим жизням, и просто диким. А тогда он был не только вполне приемлемым, но и единственно возможным. Пожалуй, только сограждане, вспомнив то время, смогут понять и оправдать наше тогдашнее поведение. Время шло, мы всё сильнее замерзали, а вокруг машины была уже не лёгкая пурга, а разыгрался настоящий буран. Ветер свистел и завывал, пытаясь столкнуть или обойти зеркала и другие выступавшие части "тройки". Безостановочно барабанили по корпусу машины снежинки. Надежды на благополучный исход неожиданного приключения таяли с каждым часом. Тем более, что уже длительное время не проезжало ни одной машины, ни в какую сторону. Но разум всё равно отказывался поверить в несусветную нелепость, в такой полный абсурд, что в конце двадцатого века можно замёрзнуть в салоне собственного автомобиля прямо на трассе всесоюзного значения в двух - трёх десятках километров от посёлка!

Прошло около четырёх часов. Нас на большой скорости стала объезжать машина - тёзка - "тройка". Водитель резко вывернул на встречную полосу, потом попытался круто повернуть - на свою. Он не справился с управлением машины, которая из-за таких резких виражей на скользком шоссе, улетела прямиком в сугроб, в кювет, метрах в двадцати за нами. В машине сидели двое высоких плечистых кавказцев. Помог им вытащить машину на дорогу, затем кратко рассказал свою ситуацию, и попросил их помочь нам, дотащить на сцепке до ближайшего жилья, чтобы мы хоть не замёрзли здесь за ночь.

Слушали меня молча, смотрели исподлобья, по-волчьи (может быть размышляли, загнать нас каким-нибудь своим по сходной цене или не стоит), потом один из них произнёс: "Это ты виноват, что мы свалились в кювет! (подразумевалось, что за помощь они мне ничего не были должны) А помочь вам не можем, некогда, дела!". Ночь, темнота, шоссе безлюдно, до ближайшего селения несколько десятков километров, давно уже не проезжало ни одной машины: ни в ту, ни в другую сторону. Наверное, я должен был их опасаться, но кроме злости и презрения к ним, ничего не испытал. Молча резко повернулся и пошёл в свою машину. Понимаю, что они и не собирались останавливаться, но уж, коль скоро остановились и узнали, в каком положении здесь находятся люди, как могли не помочь?! Тут уже не понимал. Вот сволочи! Всё-таки среди соотечественников таких не встречал.

Ещё примерно через час показался "Запорожец", ехавший в нашем направлении. Правда, нам давно уже было всё равно, в какую сторону ехать, лишь бы к жилью, лишь бы не замёрзнуть. Мы уже даже начали подумывать, не пора ли нам бросить нашу "ласточку", хотя бы частью состава, и не поехать ли к жилью подобру-поздорову, пока не замерзли здесь окончательно. Я давно предлагал эту идею своим женщинам, но они ответили решительным отказом. "Запорожец" остановился рядом с нами. Не спеша, вышли трое подвыпивших русских мужчин. Внимательно выслушали мой краткий рассказ, заулыбались, похлопали по плечу: "Земляк, не горюй! Тебе повезло, что мы едем, сейчас до утра не будет ни одной машины, успели бы в ледяные кочерыжки превратиться. А теперь считай, что твои несчастья закончились! Когда-нибудь ездил на буксире за рулем? Нет? Сейчас научишься! Едем до города Шумихи что-то около двадцати километров. Потом по кольцу уходим налево, и останавливаемся у железнодорожного вокзала. Сервис начинает работать с девяти утра, вот тебе его адрес. А за мясом, в следующий раз приезжай к нам!".

После этого последовала краткая инструкция об управлении автомобилем на мягкой сцепке (на моем веревочном тросе). Моих женщин, замерзших "как цуцики", давно безостановочно отбивавших зубами "танец с саблями" и дрожавших всеми частями тела, они взяли в свой теплый салон. Закрепили трос между машинами и потихоньку двинулись в путь. Я практически не переживал по тому поводу, что впервые веду "Жигули" на сцепке, да ещё по скользкой заснеженной дороге, потому что уж больно серьёзным было то положение, в котором мы совершенно неожиданно оказались. Может быть, поэтому довольно быстро приноровился к управлению буксируемой "тройки", и мы за полчаса доехали до вокзала. Предложенных мной денег эти мужчины не взяли (не хотел их обижать, но предложить считал своим неприятным долгом, хотя был абсолютно уверен, что откажутся), только засмеялись, ладно хоть не обиделись. На прощание поулыбались, дружески пожали руку, оставили свой адрес и уехали.

Переночевали в зале ожидания вокзала. Там хоть и было прохладно, но уж точно больше +10 С, и уж там бы мы в любом случае не замерзли насмерть. Утром пошел в сервис, вернулся на их машине со слесарем. Опять на сцепке доехали до сервиса, автослесари заменили развалившиеся щетки моего генератора, и отдали мне его, про запас. На машину же поставили абсолютно новый генератор. Разряженный аккумулятор поставили на зарядку с самого утра. За всё эти работы взяли с нас очень недорого и проводили в дорогу, уже как хороших знакомых.

Дочь, до этого момента ни разу не пожаловавшаяся на обрушившиеся, на наши головы несчастья, наконец, разрыдалась. Она призналась, что ей страшно ехать в машине и попросила отпустить ее одну добираться до дома на электричке. Нам было жаль её, но именно поэтому сделать этого мы не могли, из тех же самых соображений ее безопасности. Постарались, по возможности успокоить и, на маленькой скорости, продолжили путь на отремонтированной машине.

Оставшиеся 150 километров проехали за целый световой день. Правда, ехали хоть и медленно, но без приключений. Подъехали к дому уже в полной темноте. Поставив машину на платную стоянку у дома, вздохнули с огромным облегчением: наконец-то эта бесконечная дорога к дому с опасными приключениями и испытаниями закончилась. Да, дорого нам обошлась эта коровья туша! Общее настроение и отношение к поездке выражали одной фразой: "Знали бы, как сложится поездка, ни за какие коврижки бы не поехали". Ну да, "если б знать, где упасть - то соломки б подстелил!".

Утром мы разгрузили тушу, с трудом вынув из багажника дубовое, замороженное мясо, которое в Петропавловске заталкивали в сыром виде. После этого с удовольствием загнали машину в гараж, и законсервировали ее до весны. Дорожных впечатлений в этот сезон нам хватило!

7. Магистраль Челябинск - Екатеринбург

К нам должен был приехать в гости дядя жены, он же отец моего одноклассника и друга детства - дядя Гена. Приезжал он в Екатеринбург, а оттуда до нас примерно двести километров. Он намеревался проехать это расстояние на одном из рейсовых "Икарусов", которые ездили по маршруту Екатеринбург-Челябинск, каждые полчаса, но поскольку у нас была "тройка", решили встретить его на машине.

Было самое начало весны, кое-где в лесу еще лежал не полностью растаявший снег, все поляны были усыпаны, в основном желтыми подснежниками мать и мачехи, хотя местами среди них встречались и цветы других окрасов: голубые, синие, фиолетовые, белые и красные. Трава и листья были ярких, сочных тонов зелёного цвета. Перелетные птицы уже вернулись, и их перекличка, особенно в лесу, звучала громко и весело, почти как летом. Дорога представляла собой магистраль всесоюзного значения. Это означало, что по нормам прочности покрытия, его ровности и прочим параметрам, шоссе должно было выдержать аварийную посадку современного лайнера. По крайней мере, так утверждали знакомые дорожные инженеры-строители! Магистраль была широкая, ровная, без кочек, ям и трамплинов. Ехать по ней было одним сплошным удовольствием для советского автолюбителя!

Расконсервировал машину, проверил те системы, которые умел проверять, и впервые в этом сезоне, мы отправились, в довольно короткий, по уральским и сибирским меркам, путь. Грешно было на такой магистрали не развивать крейсерской скорости. Я и выжимал из своей "ласточки" всё, что она могла дать. Хотя был разгар перестройки, бензин на заправках выдавали по 20 литров, да и того не было. Автолюбители заправлялись из "диких" бензовозов неочищенным 91-ым бензином, независимо от того, на бензине с каким октановым числом работали моторы их автомобилей. Другого бензина просто не было! Или езди на таком горючем и гробь потихоньку свой двигатель, или не выезжай из гаража! Мотор моей машины должен был работать на 93-ем бензине. По моей просьбе, в автосервисе, во время очередного ремонта, механики поставили какую-то прокладку в двигатель и переделали его на - 76-ой. Это привело к небольшой потери мощности мотора, но дало значительную экономию стоимости горючего. Во время перестройки и покупки "дикого", неочищенного 91-ого бензина, я оказался в худшем положении, чем те, кто не переделывал двигатель, и чьи машины работали на - 93-ем, из-за довольно большой разницы в октановом числе необходимого бензина, и - реально используемого. То есть я гробил двигатель на своей "тройке", примерно в семь раз быстрее, чем автолюбители, использующие 93-ий бензин, для своих машин. "Дикий", неочищенный 91-ый бензин, тоже еще надо было "поймать".

Наши автолюбители очень хорошо относятся друг к другу, может быть из-за суровых условий существования на отечественных дорогах. Это единственные водители в мире, которые предупреждают встречные машины о засаде гаишников на дороге миганием фар. Делают они это не потому, что хотят беспредела на дорогах, а потому, что уверены в том, что нашу автоинспекцию меньше всего волнует проблема соблюдения правил дорожного движения. А желают они на дороге только одного - ободрать всех автолюбителей как липку.

Самое интересное состоит в том, что все автолюбители, включая и работников ГАИ, и сотрудников милиции, и начальство тех и других, с момента приобретения машины это знают. Однако, никто ничего для улучшения ситуации, изменения взаимоотношений водителей с работниками автоинспекции сделать: то ли не хотят, потому что это и их кормушка, то ли не могут, в силу нашего менталитета! Во всяком случае, на дороге устойчиво десятилетиями наблюдается не содружество (как должно было быть по логике вещей), а постоянное противостояние автолюбителей и автоинспекции, которое, мне кажется, в обозримом будущем, никто изменить, даже при желании, не в состоянии.

Способов для автоинспекции заработать (читай - обокрасть автолюбителей), существовало и существует великое множество. Изобретательные гаишники (они ведь из нас с вами) к тому же множат их с великой скоростью, и угнаться за ними, как за ежегодными мутациями вируса гриппа, невозможно. Один из самых простых способов состоял в следующем: нужно было поставить на ровном участке дороги, вне населенных пунктов знак ограничения скорости - не более 5 км/час, как можно глубже спрятать машину в кустах, замаскировать её. В этом случае даже радар был не нужен! Инспекторы останавливали все машины подряд и собирали штраф без квитанции или выписывали какую-нибудь филькину грамоту с подписью типа: "министр финансов и адъютант Папандопула из Одессы!".

Вернёмся к способу заправки "диким" неочищенным бензином в годы перестройки. Итак, к длиннющей очереди на заправочной станции подъезжал какой-нибудь веселый и счастливый автолюбитель, останавливался и кричал: "Бензовоз на 12-ом километре!". Тут же все водители открывали туда гонку, победители которой меньше стояли в очереди, хотя она и двигалась довольно быстро.

Экипаж бензовозов совсем не по-детски обдирался гаишниками, поэтому они постоянно меняли свое местоположение и время приезда в город. Часто продавали свой бензин ночью. Зная это, зачастую автолюбители выезжали на "бензиновую охоту" именно в ночь. Как только узнавали, что где-то в городе или его окрестностях объявился бензовоз, летели туда, чтобы хватило бензина. И уж тогда заправлялись "по самые уши", наполняя все имеющиеся ёмкости. Разве что только в чайную кружку не заливали бензин! Сейчас поговаривают, что экипажи этих бензовозов и составили впоследствии костяк "ЛУКОЙЛов", и прочих негосударственных нефтяных компаний.

Итак, мы мчались на скорости 140 км/час на "диком", неочищенном 91-ом бензине. Такая скорость для "Жигулей" совсем другое дело, чем для - иномарки. На ровной дороге для иномарки это была не скорость, её просто не замечаешь, и, при желании, без особой перегрузки для двигателя, можешь ещё увеличить на несколько десятков км/час. На "Жигулях" же понимаешь, что двигатель машины работает на пределе. Автомобиль дрожал так, как будто готовился взлететь над дорогой или рассыпаться на составные части. При встрече колёс с малейшей неровностью асфальта раздавался стук амортизаторов, неспособных выдержать такую нагрузку.

У отечественных легковых машин было лишь два преимущества. Во-первых, у них была высокая посадка кузова, что практически исключало касание корпусом асфальта даже на большой скорости и значительно увеличивало их проходимость при езде по грунтовым дорогам (у "буржуев" они называются бездорожьем). И, во-вторых, у наших автомобилей стояли "всеядные" двигатели. То есть, моторы советских машин могли довольно длительное время работать на таких загрязнённых или изначально не очищенных низкосортных видах масел и бензина, от которых двигатель иномарки просто заклинило бы раз и навсегда! Чем-то это второе отличие легковых автомобилей напоминало мне отличие нас самих от иностранцев из развитых стран. Те точно так же, как и их машины, не смогли бы выжить в жёстких условиях существования в нашей стране.

Из выхлопной трубы нашей "тройки" время от времени вылетали черные клубы дыма. Как говорили в таких случаях автолюбители: "Часть бензина живьем летела в выхлопную трубу". В Москве за такую езду не расплатился бы, а здесь, все-таки, Урал, да и ехал по трассе, за городом, значит, можно было! В двигателе время от времени раздавались резкие хлопки, больше похожие на мини-взрывы, чем на работавший мотор. Похоже было на то, что там крепко что-то не поделили между собой бензин с двигателем.

Но мне было не до их разборок, я ехал, да что там ехал, мчался на своей крейсерской скорости по трассе, прекрасно обставленной Богом для меня лично и моих пассажиров. Как гова¢ривал в подобных случаях товарищ Сухов из отечественного боевика "Белое солнце пустыне": "Ни о чем плохом не думал!". До Свердловска (тогда еще Екатеринбург назывался так) домчали за полтора часа.

В этом городе бывали несчётное число раз: и по делу, и с целью ознакомления. Свердловск нам всегда очень нравился. Это был (да думаю и есть) интеллектуальный и духовный центр Урала. Челябинск моментально перестроился на капиталистические рельсы и в темпах перестройки обогнал другие близлежащие областные центры. Пермь безнадёжно отстала по всем направлениям жизни и деятельности. А Свердловску даже в самые трудные времена удавалось сохранить своё лицо, оставаться политическим центром Урала, да и не только Урала, но и окружающих областных центров Восточной России и Сибири. Я бы назвал его Урало-Сибирским Ленинградом. В основном, конечно, из-за людей, населявших этот город. Как им удавалось постоянно так высоко держать планку развития горожан, их отношений между собой и с приезжими - не знаю. Но факт оставался фактом: Екатеринбург был (а возможно и есть) интеллектуальным, духовным и политическим центром значительной части России, а может быть, и всей России.

Встретили дядю Гену и поехали в обратный путь. Количество черного дыма из выхлопной трубы с каждым километром катастрофически увеличивалось. А может быть, не надо было на таком бензине, первый раз в сезоне, развивать крейсерскую скорость? Может быть, может быть! На окраине Екатеринбурга, проезжая мимо поста ГАИ, обдал его таким клубом черного дыма, что за этой завесой из машины не видно было ни будки ГАИ, ни самого автоинспектора. Гаишники не обратили ни на меня, ни на мою машину, ни малейшего внимания. Вот если бы я при знаке ограничения скорости не более 5 км/час, ехал со скоростью 10 км/час, тогда бы - другое дело, а так нарушений не было, ехать можно! И то сказать, если можно везти сюда ядерные отходы со всего мира, то почему нельзя ехать на неисправной машине? Интересно, кто за это деньги получал? Что не Урал, уж это точно! Урал, кроме побрякушек на грудь губернатору, и кучи могил на кладбищах людям, не дожившим до 50 лет, ничего не получил!

Мы не проехали еще и половины пути, а вода в радиаторе закипела, двигатель перегрелся! Как выяснилось позже, это была "первая ласточка". Во время дальнейшей езды вода в радиаторе стала закипать через 10, 8, 5 и менее километров. Мы вынуждены были останавливаться, и ждать, пока двигатель остынет. Дым из выхлопной трубы валил уже сплошным черным потоком, в двигателе звучала непрекращавшаяся канонада. У меня сработала русская народная смекалка: я смекнул, что дела у нашего двигателя, а заодно и у нас всех, ехавших в автомобиле с этим двигателем, на редкость хреновые. Дядю Гену забрали с железнодорожного вокзала Екатеринбурга утром, а приехали в Челябинск к дому поздно вечером. Надо сразу отметить, что я не гневил бога упрёками за неприятности, выпавшие на нашу долю во время этой поездки. Наоборот, - искренне порадовался и вознёс ему хвалу за то, что мы всё-таки добрались до дома своим ходом!

Сразу по приезде позвал знакомого автомеханика, жившего в соседнем доме. Он быстро поставил диагноз: "Застучал двигатель, проехать на машине больше нельзя даже десяти метров, потому что в любой момент мотор может заклинить, тогда его можно будет только выбросить. А пока, можно еще сделать капитальный ремонт двигателя, с расточкой цилиндров и заменой всей поршневой системы". Машину на сцепке оттащили в сервис и сделали двигателю капитальный ремонт. Спустя несколько дней, наш гость уехал обратно в Екатеринбург уже на "Икарусе".

8. Дорога Челябинск - Магнитогорск

Наиболее крупные города Челябинской области Миасс и Златоуст, располагались соответственно в 110 и 150 километрах от областного центра на трассе Челябинск - Уфа и посещались нами неоднократно во время поездок в Уфу. Мы просто заезжали в них, если хотели, то останавливались переночевать. Специальных поездок туда не планировали, да этого и было не нужно. Совсем другая ситуация складывалась с городом Магнитогорском, воспетым советской пропагандой в качестве места великого трудового подвига, энтузиазма комсомольцев 30-ых годов, знаменитой на всю страну Магниткой.

Правда, никто не сообщал о том, что это была популистская шумиха, которой руководители страны успешно много лет прикрывали свою преступную безответственность. Они использовали и истинный душевный подъём молодых людей, и каторжный труд местных наёмных работников из разорённых крестьян, и подневольный труд заключённых. На самых же тяжёлых работах и в самых невыносимых бытовых условиях находились так называемые "спецпереселенцы" - "враги народа" - политзаключённые. По словам очевидцев, их могли прямо среди зимы, в сорокаградусный мороз выгрузить из эшелона в чистое поле, где они ставили палатки и жили в них. "Спецпереселенцы" гибли тысячами. Многие из них, понимая, что их привезли на верную гибель, решались на побег. Но глубокие снежные сугробы, бездорожье и лютые морозы стерегли лучше сотрудников НКВД.

Особенно много "врагов народа" привезли осенью 1930 года. Зима началась очень рано - 1 октября. Неделями держались морозы под сорок градусов. Люди сбегали по одному и группами, пытались пешком дойти до ближайшего населённого пункта, но большинство их замёрзло в дороге. Весной, когда начал таять снег, открылась ужасающая картина "дороги смерти", ведущей от будущего гиганта отечественной металлургии в разные стороны. На поверхности земли стали видны трупы замёрзших "энтузиастов комсомольской ударной стройки", в основном "спецпереселенцев", так и не дошедших до спасительного жилья.

Но гибли не только подневольные заключённые. Многие сотни идейных комсомольцев - ".готовых на подвиг и на труд" и вольнонаёмных рабочих умерли от голода, холода и недоедания прямо во время строительства. В бараках зачастую стояла температура в 1-2 градуса мороза. Промокшие рабочие иногда просто не просыпались, замерзали во сне, до конца выполняя идиотские призывы руководителей к коммунистической стойкости в невыносимых условиях. Местное руководство стройки, правда, требовало от центра в почти ультимативной форме тёплую одежду, дрова и уголь, угрожая, в случае отказа, распустить рабочих по домам. Однако практически ничего не получило, а отпустить людей, побоялось.

Преступное равнодушие к людям, делавшим для страны дело огромной важности, даже - необходимости, дискредитировало саму идею бескорыстного вдохновенного коммунистического труда на благо народа. Наиболее ярко это безразличие к человеческой жизни проявилось позже, во время грядущей Отечественной войны. К весне на Магнитострой стали прибывать эшелоны других спецпереселенцев. Привезли и новых энтузиастов, а Магнитку объявили комсомольской ударной стройкой. Да, был подвиг людей, но он всегда был необходим только там, где процветало наплевательское отношение к людям.

Мы, конечно, неоднократно бывали там, иногда - подолгу. Мне приходилось месяцами жить в Магнитогорске, в знаменитой местной гостинице "Азия", во время проведения изыскательских работ под промышленное строительство металлургического комбината и города. Но на своей машине туда не ездили, потому что этот, второй по величине город Челябинской области с полумиллионным населением, находился в стороне от всесоюзных магистралей, в тупике. Приняли решение целенаправленно съездить в Магнитогорск. Свернув с магистрали, быстро поняли, чем шоссе республиканского значения, тем более ведущее в тупик, отличается от - всесоюзного. Жалобно скрипели амортизаторы, на ухабах потрескивал корпус машины, нас растрясло так, что были уже и не рады, что ввязались в эту авантюру. Тем более, что поездка была чисто ознакомительная, туристическая для членов семьи, потому что никаких дел у нас в Магнитогорске не было.

Ехали в жаркий летний день. Дорога проходила через выжженные солнцем пыльные степи. Глазу не за что было зацепиться в окружавших нас во время всей поездки пейзажах: голая степь с редкими уцелевшими высохшими травинками, больше походившая на пустыню, да разбитый асфальт шоссе, обильно припорошенный лёгким пылеватым песком. Проезжавшие машины поднимали его на несколько метров в воздух, после чего пыльное облако долго висело в воздухе, частично оседая на капоты и крыши других автомобилей. Даже после казахских степей, шоссе на Магнитку сильно разочаровало нас. Солнце жарило нещадно. Тёмный корпус нашей "ласточки" сильно нагрелся. А если учесть, что отечественные машины не были укомплектованы кондиционерами, то можно себе представить, что творилось в салоне. Кроме того, из-за постоянно висевшего над дорогой облака пыли и встречных автомобилей, мы не могли даже открыть окна.

Проехав примерно две трети пути, сделали ещё одно удручившее нас открытие: несколько десятков километров асфальтового дорожного покрытия заменялось на - новое. Для проезда автомобилей была оставлена только автодорога с щебёночным покрытием. Ехали по ней с минимальной скоростью. Однако это мало облегчило тряску, сопровождавшуюся постоянными стуками не выдерживавших нагрузки амортизаторов, и жалобных стонов корпуса "тройки", подвергавшегося проверке на прочность и скручивание во всевозможных направлениях. Я молил бога только о том, чтобы машина не развалилась на этом бездорожье, на части. К счастью, всё обошлось, даже ни одного из колёс не прокололи. Но соответствующие выводы для себя сделали, и первая поездка сюда единогласно была признана - последней.

9.Трасса Челябинск - Уфа - Саратов - Балаково - Волгоград - Волгодонск

Заказы на изыскания и на "левые", и на "правые" закончились так же внезапно, как и начинались. Я тоже остался без работы. Положение у нашей семьи стало "хуже губернаторского", надо было срочно искать новые источники дохода. В это время на Челябинских рынках появились в большом количестве китайцы со своим очень некачественным, но очень дешевым товаром. Нам случайно на глаза попалась газета "Волгодонская правда" с адресами коммерческих фирм. Дело было в том, что мы прожили в Волгодонске пять лет и немного знали этот город. Китайцы завоевывали российские рынки, начиная с Владивостока и городов на Амуре, постепенно продвигаясь на запад. До Ростовской области, где был расположен город Волгодонск, дошли бы еще не скоро. Решили попытаться сделать на этом бизнес.

Договорились по телефону с несколькими фирмами в Волгодонске, набросив на китайский товар примерно 50-100%. Сели за расчёты, чтобы выяснить: выгодно ли будет нам ввязываться в это рискованное предприятие, а если выгодно, то - насколько. Иными словами попытались дома, "на берегу" уточнить, "стоит ли овчинка выделки". Пришли к выводу, что - "стоит". За минусом немалых дорожных расходов, все равно получалась значительная прибыль. Коль скоро решение было принято, отбросили все сомнения и приступили к реализации своего скользкого проекта.

Закупив товар у китайцев строго по наименованиям и в количествах, заранее согласованных с Волгодонскими коммерческими фирмами, стали готовиться к дальней дороге. Закупили различных запчастей для машины. Заправили баки и четыре двадцатилитровых канистры бензином. В это время (шёл 1993 год), в Челябинске уже можно было свободно заправляться качественным бензином любой марки, только плати деньги. Но вот как раз денег-то подавляющему большинству населения, катастрофически не хватало. Однако путь предстоял долгий, и как обстояли дела с наличием бензина в других городах России, мы не знали. Поэтому дома заправились "по самые уши".

В процессе подготовки к поездке договорились с другой коммерческой фирмой в том же Волгодонске о покупке на вырученную сумму корейских дешевых кожаных плащей. Решили, что раз уж ввязываемся в рискованное дело с очень дальней поездкой, то, по крайней мере, надо было попытаться сделать "дубль": сдать китайский товар, приобрести кожаные плащи, чтобы реализовать их уже здесь, в Челябинске. Таким образом, должны были резко увеличить прибыль от поездки. Задумано это сложное предприятие было хорошо, и на бумаге получалось неплохо. Но, чтобы воплотить такую "двухходовку" в жизнь в то время, надо было очень и очень постараться! Кроме того, необходимо было ещё везение.

В стране был период тотального беззакония, расцвета рэкета и бандитизма, так что любая частная инициатива могла оборваться в любой момент. Коммерческие риски естественно никто не страховал. Да что там риски, ничья жизнь не была застрахована от криминального беспредела. Имуществом и жизнями людей безраздельно распоряжались, как из-под земли появившиеся накачанные парни - фактические хозяева страны! То есть, невзирая на тщательную подготовку и холодный расчёт, гарантий успеха задуманного дела не было никаких. Без защиты одной из криминальных структур - "крыши", человек, решивший заняться частным предпринимательством, очень рисковал. Практически он начинал игру в "русскую рулетку".

Дальше - больше: решили "дубль" перевести в "трёхходовку". Договорились с частным предпринимателем в Челябинске, бывшим сокурсником жены, изготавливавшим ювелирные украшения (кольца, броши, серьги, браслеты, подвески и т.д.) из уральских поделочных камней, о сдаче партии этих изделий на реализацию в Волгодонск. Наконец все приготовления были закончены, все возможные переговоры с будущими деловыми партнёрами проведены. Ранним утром 7 сентября, отправились в путь. Поскольку уже начался учебный год, то детей с нами, к счастью, не было.

Часть пути до Уфы была нами уже довольно хорошо освоена, знакома и ее проехали, как говорится - "на одном дыхании". Дальше пошла незнакомая трасса на Самару, но до неё тоже домчали без приключений. Поздним вечером въехали в город, и переночевали в местной гостинице на окраине города. Надеялись, что может быть здесь, в Самаре, нам удастся реализовать за наличный расчет, приобретенный у китайцев товар. Тогда нам не пришлось бы продолжать наш длинный и трудный дальнейший путь.

Китайского товара в Самаре тоже, как и в Волгодонске, ещё не было. Несмотря на это магазины отказывались брать его у нас за наличный расчет. Видимо прослышали о плохом качестве китайских вещей, привозимых нам в перестройку из "страны восходящего солнца". И, все-таки, половину товара мы в Самаре оставили! Поставив машину на одной из улиц, нам пришлось довольно далеко идти до магазина, где надеялись реализовать товар. Вернувшись через час, обнаружили, что салон нашей машины был вскрыт, а одна из двух больших сумок, в которые был упакован весь товар, украдена. "Благородные" воры взяли только половину товара. Но почему-то, возносить ворам хвалу за их "благородство" нам не хотелось.

Вконец расстроенные, долго сидели в машине и размышляли: надо ли продолжать путь при таком явном невезении. А может быть, это воровство было предупреждением, предложением вернуться, если не хотим бо¢льших неприятностей. Около двух часов я не заводил машину, снова мучительно долго взвешивали все "за" и "против" в свете новых событий и изменившихся условий дальнейшей поездки. Наконец пришли к общему мнению, что возвращение назад лишает нас не только прибыли, которую, скорее всего уже не получим, но и будущей перспективы деятельности. Делать было нечего, нам ничего другого не оставалось, как рисковать дальше, несмотря ни на какие преграды. Снова "перешли Рубикон", и в скверном расположении духа, в угрюмом молчании продолжили наш тернистый путь. Зря мы не послушались столь явного предупреждения! Ну что ещё нужно было сделать, чтобы до нас дошло, что путь в Волгодонск нам заказан и необходимо вернуться домой?!

Поскольку много времени потеряли в Самаре, пришлось еще раз остановиться на ночлег. Разместились в гостинице города Балаково, под Саратовом. Дорога от Самары проходила вдоль Волги, и мы вволю насладились красивыми пейзажами этой великой русской реки. Великой не по размерам: сибирские крупные реки гораздо водообильнее и шире Волги, - а по исторической, культурной и хозяйственной значимости для России. Дорога постепенно отвлекла нас от тяжёлых мыслей, немного повеселели, даже стали иногда перекидываться восхищёнными репликами по поводу того или иного красивого вида природы.

Ранним утром, чуть забрезжил рассвет, мы выехали из города Балаково, переехали по автомобильному мосту через Волгу, и тут же были остановлены автоинспектором поста ГАИ. Взял все свои документы и пошел с лейтенантом в теплую будку. Там он быстро, бегло просмотрел их, расспросил о конечном пункте и цели поездки. Рассказал, что едем в Волгодонск с целью приглушить ностальгические воспоминания, так как прожили там когда-то пять лет. Инспектор предложил чай, строго сказав, что не может без этого отпустить меня в столь дальнюю дорогу. Посмеялся вместе с ним и с удовольствием с утра попил его чаю с какой-то ароматной травкой. В процессе чаепития перебросились с офицером несколькими фразами о перестройке, и о нашем к ней отношении. Позиции наши были похожими, и мы расстались весьма довольные друг другом.

Жена извелась, ожидая результатов моей беседы с представителем ГАИ, от которой она ничего хорошего не ожидала. Успокоил ее и рассказал невероятный ход нашей беседы с милиционером. Она сначала изумилась, окончательно проснулась, затем тоже рассмеялась: уж больно фантастическим показался ей мой рассказ. В приподнятом расположении духа поехали дальше. Меня же эта история настроила на философский лад. Некоторое время молча вёл машину, размышляя о том, как мало иногда бывает нужно человеку для счастья. Вот, например, сейчас: нам хватило для ощущения душевного комфорта тёплого человеческого отношения лейтенанта карающей автоинспекции, и предложенной им от души чашки чая!

Было еще темно, поэтому у меня были включены фары, прорезающие легкий туман с Волги. В салоне наших "Жигулей" было тепло. Как огоньки на новогодней елке горели разноцветные лампочки на передней панели. Моя левая рука лежала на руле, правая покоилась на рукоятке переключателя скорости. Ровно, умиротворенно гудел мотор, было уютно и комфортно! Такое состояние часто и сейчас снится мне по ночам. Дорога была довольно ровная, и асфальт накатывал на меня, уходя под капот машины. Я плохо знаю современные автомобили, но по тем временам "тройка" - это была машина!

Именно в Саратовской области попался на знак ограничения скорости не более 5 км/час. Этот автоинспектор разительно отличался от - недавно встреченного нами около Балаково. Он напористо объяснял мне тяжесть совершённого проступка, при этом старательно не смотрел на мою ухмыляющуюся, наверное, нагловатую физиономию. Спорить с ним было бесполезно, хотя он был абсолютно неправ. Да он и сам это прекрасно знал. Для того собственно и собирал себе на пропитание около этого смешного знака. А может быть, даже и сам приложил руку к его установке. Тратить время на составление протокола я не стал. Просто заплатил половину штрафа без квитанции и, дивясь нашей ГАИ, тронулся в дальнейший путь.

Может быть, новая встреча с "гаишником" и была нужна мне, чтобы избавиться от иллюзорного отношения к ГАИ, возникшего было после предыдущей встречи. А впрочем, все люди разные. И среди автоинспекторов неоднократно встречал хороших людей, которые относились ко мне дружелюбно: сочувствовали после дальней дороги, угощали сигаретой, перекидывались несколькими фразами, а если штрафовали только за дело, за реальное нарушение правил дорожного движения. А за это обижаться на человека было нельзя и даже как-то некрасиво. А бывало, что и не штрафовали, хотя было за что. Может быть, только мне так везло в жизни на нормальных, позитивно настроенных людей.

Вдоль шоссе в Саратовской области через каждые 50-100 метров пути продавали очень дёшево арбузы, дыни с местных бахчей, а также множество других видов овощей и фруктов. У одной такой придорожной торговой точки остановились и закупили арбузов, винограда и яблок. Хорошо здесь летом! Сделали небольшую остановку на берегу Волги, на солнечной полянке и, поели этих даров полей южных районов России. Температура воздуха была + 30 градусов С, дул легкий охлаждающий ветерок с Волги, хорошо да и только! Именно в такие моменты понимаешь, как хорошо жить на свете! Расслабленные и умиротворенные, в ожидании только хороших событий и впечатлений, устремились в дальнейший путь.

Вот уже показался поворот дороги с шоссе Саратов - Ростов на Цимлянск, а вот уже и сам Цимлянск. Проехали по нему на малой скорости, ведь этот город тоже довольно хорошо знали, многократно посещали и считали почти своим.

Сразу вспомнил, как в своё время три самоходные буровые установки под моим руководством бурили на окраине города на берегу Цимлянского водохранилища. Мы искали и нашли на небольшой глубине залежи хорошего песка для строившейся Ростовской АЭС, на которой я и проработал все пять лет. Здесь же к нам среди бела дня близко подошла любопытная молодая огненно-рыжая лиса. Услышав наши удивлённые возгласы, быстро попыталась скрыться в ближайшем укрытии и юркнула в нашу длинную обсадную трубу, приняв её за нору. Два буровика, бросив работу, около получаса пытались поймать её, встав у двух выходов этой трубы. Но так и не смогли этого сделать и неохотно вернулись к буровым под смех и ехидные шутки товарищей. А рыжее создание, наконец, вылезло из трубы и, прижимаясь к земле, петляя на всякий случай, стремительной огненной молнией скрылось в ближайшей высокой траве.

К нашему несказа¢нному удивлению, за прошедшие восемнадцать лет, город совершенно не изменился! Сердце начало биться сильнее, иногда замирало: мы подъезжали к Волгодонску, в котором прожили пять не самых плохих лет нашей жизни, нашей молодости. Встреча с городом через много лет после расставания волновала нас, поднимала из памяти ностальгические, что характерно, только хорошие воспоминания! Изменившимся или прежним найдем мы его, радостно или грустно нам будет от встречи с городом? Сейчас мы всё это узнаем!

10. Волгодонск

В Волгодонск въехали вечером. Медленно продвигались по знакомым улицам старой части города, в которой мы раньше жили. Они были обсажены ровными рядами высоких пирамидальных тополей. Окна в машине были открыты, и мы с удовольствием вдыхали теплый воздух от разогретого за день асфальта. Нахлынули ностальгические воспоминания. На одной из знакомых до боли центральных улиц остановились, вышли из машины. Стояли молча, рассматривая знакомые дома и пейзажи. Рядом располагалось здание филиала Ростовского института, перед которым зеленел небольшой сквер с фонтаном посередине. Вокруг него росли плакучие ивы, опустившие края ветвей в воду фонтана. За время нашей разлуки деревья молодого сквера вымахали на десять и более метров в высоту. А плакучие ивы почти полностью закрыли своими ветвями фонтан. Вокруг фонтана, как и прежде, были расставлены скамеечки, на которых мы любили посидеть в летний зной.

Было и хорошо, и немного грустно, может быть потому, что здесь прошло пять лет нашей молодости. Нам нравился этот уютный южный городок. А ещё потому, что тогда нам было хорошо, что всё у нас было впереди. Сомневались только, какая именно жизнь ждёт: хорошая, или очень хорошая. Давно заметил, что с годами плохое почему-то гораздо быстрее забывается, а многие давние проблемы и неприятности с высоты прожитых лет и пережитых серьёзных потрясений начинают казаться просто смешными.

На строительстве Ростовской атомной электростанции я работал почти двадцать лет тому назад. Приехал в Волгодонск по распределению после окончания геологического факультета МГУ. Ростовская АЭС тогда была объявлена очередной комсомольской ударной стройкой после прокладки Байкало-Амурской магистрали. Комсомольский лидер Пронин в торжественной обстановке, в Кремле принял знамя у комсомольцев БАМа, и во главе большой группы молодёжи прибыл в Волгодонск. На передаче знамени присутствовал приехавший на мотоцикле из ГДР, американский борец за права человека - Дин Рид.

"Энтузиасты - комсомольцы" почти в полном составе разбежались в первые два - три месяца трудовых будней. Сам Пронин с оставшейся горсткой посланцев составил одну из многочисленных строительных бригад. Почти на год она была придана мне для проведения полевых испытаний грунтов и забивных свай в отрытых котлованах под реакторное отделение и турбогенератор второго и третьего блоков АЭС. Потом их сменила бригада обычных вольнонаёмных рабочих, а затем - "химиков" (осуждённых, проживавших на вольном поселении в бараках, но под присмотром конвоиров - начальников отрядов).

Мне был поставлен на месте проведения работ на дне котлована личный вагончик, в который я открыл свободный доступ Пронину и всей его бригаде (их бытовка располагалась наверху, рядом с котлованом, и идти туда было далеко). Они поставили мне на зиму отопление в виде категорически запрещённого "электрического козла". В первый же день уничтожили все мои запасы чая и сахара, зато в - последующие дружно скидывались сами, отказываясь принимать мой взнос. В очередной беседе за гранёным стаканом чая Пронин твёрдо заявил мне, что до конца отработает положенные для ударной комсомольской стройки три года, чтобы передать знамя представителю - последующей. Могу засвидетельствовать, что обещание своё он выполнил. Почему-то вспомнилась именно эта история, хотя и не была самой интересной.

Жена переживала что-то своё, наиболее ей запомнившееся из той, прошлой нашей жизни. Каждый ушёл в себя и не желал делиться переживаниями. Хотелось хотя бы ненадолго молча окунуться в атмосферу прошлого, и мы опасались, что разговор может спугнуть всплывавшие в памяти картины прошедших событий. Не хотели так быстро возвращаться в холодную отрезвляющую действительность из сентиментальной грусти полузабытых, затянутых романтической дымкой времени воспоминаний, круживших голову, как бокал хорошего вина.

Так могли бы простоять сколь угодно долго, однако время поджимало. Нужно было определяться на ночлег и попытаться успеть заехать в организации, с которыми была договорённость о встрече на этот день. Выкурил очередную сигарету, и мы, наконец, поехали устраиваться в гостиницу. Ощущение приятного волнения, всколыхнувшего в памяти рой ярких веховых событий минувших дней, не проходило в течение всего времени нахождения в этом городе. Кто-то из известных людей сказал: ".никогда не возвращайтесь в те места, где Вы были счастливы". Когда мы ехали сюда, опасался правильности этого предостережения. К счастью, упомянутая фраза не имела отношения к нашей встрече с Волгодонском, со своим прошлым. Конечно, временами схватывала просто щемившая сердце грусть от необратимости времени, неповторимости событий, невозможности хоть ненадолго вернуться назад. Было ясное ощущение того, что этот город, который всё ещё дорог нам, принадлежит уже другим людям, а мы здесь гости, на минуту заскочившие проведать старого знакомого.

В этот же вечер успели сдать свой товар за наличный расчет, выполнив договорённости и уложившись в свои планы. Прибыли, из-за кражи половины товара в Самаре, не получили, но свои затраты, включая дорожные расходы, окупили.

Вечером же подъехали к дому, в котором когда-то жили и присели на скамеечку у подъезда под плакучими ивами. Случайно вышла бывшая соседка Ольга, ахнула, всплеснула руками, принесла каких-то фруктов со своего дачного участка. Нам показалось, что она совсем не изменилась за двадцать лет, о чем не преминули ей сказать. Она только рассмеялась и махнула рукой, как бы говоря: "Да бросьте Вы!". Рассказала, что население города не позволяло руководству АЭС запустить в эксплуатацию готовую станцию почти 15 лет из-за высокой аварийности отечественных АЭС, и что только недавно её всё-таки запустили.

Выяснилось, что директором там работал бывший главный инженер проекта АЭС, а - заместителем, мой бывший товарищ и партнёр по быстрым шахматам в обеденный перерыв, из группы авторского надзора. В то время мы с ним занимали равное положение. Порадовался за своих знакомых. Между тем окончательно стемнело. Южный тёплый летний вечер был в разгаре. Беседа легко текла непрерывной рекой под пение сверчков. Во время беседы с Ольгой нам удавалось на несколько минут полностью погрузиться в прошлое, и мы были благодарны ей за это. Уходить очень не хотелось, но завтра нужно было рано вставать, и мы нехотя распрощались со своей бывшей соседкой.

Наутро сдали в центральный универмаг на реализацию ювелирные украшения из уральских поделочных камней и поехали за корейскими кожаными плащами на склад, находившийся на окраине города. Без проблем и проволочек оформили в фирме и получили на складе партию товара. Бензобак и канистры снова полностью залили бензином. Уже в первой половине дня все дела были сделаны, можно было выезжать в обратный путь. Медленно в последний раз проехали по городу с волнением в душах. С грустью рассматривали знакомые улицы и дома, пытаясь сохранить их в памяти на неизвестное время. Когда ещё сможем попасть сюда, да и вернёмся ли вообще? Кто знает!

11. Автокатастрофа

На небольшой скорости подъезжали к окраине Волгодонска. Нас переполняли лирические чувства от недавней короткой встречи и быстрого прощания с бывшим близким и родным нам городом, теперь начавшим отдаляться. Было 10 сентября 1993 года, эту дату нам суждено было запомнить на всю жизнь. День был яркий, солнечный, на небе ни тучки, ни облачка. Воздух теплый, градусов 25 С. Не было ни одной машины: ни впереди нас, ни - сзади. Высокие пирамидальные тополя, ровными рядами обрамлявшие улицы и дороги, трава на газонах и многочисленных небольших скверах и парках, были абсолютно зелёными. В этом южном городе лето было ещё в разгаре, пока не намечалось никаких намёков на приближавшуюся осень.

Выехали из города и должны были пересечь дорогу метров в пятнадцать шириной. Медленно начал въезжать на неё и вдруг услышал короткий вскрик жены: "Саша!". Краем глаза увидел, неизвестно откуда взявшуюся белую "Волгу" приблизительно в пятнадцати метрах, мчавшуюся на меня со скоростью около сотни км/час. Я готов был поклясться, что её только что не было на дороге. Дорога была абсолютно пуста. Даже сейчас, по прошествии многих лет, не могу понять, как она появилась на той пустынной дороге? Считается, что я "Волгу" не заметил, спорить смешно, так всем и говорю, вот только себя не могу убедить в том, чего не было.

Наша машина еще не выехала на дорогу, но, даже не видя опасности, на всякий случай, мгновенно нажал на педаль тормоза. Всё некогда было прокачать его, все время спешили. В гидравлической тормозной системе было немного воздуха, и педаль срабатывала только со второго качка. Как только тормозные колодки "схватили" колёса, машина резко, как вкопанная остановилась. Но полкорпуса нашей красавицы - "тройки" вместе с нами уже были на дороге. "Волга" не притормозила, не сделала никакой попытки свернуть, объехать нас, хоть как-то уйти от столкновения. Хотя для любого варианта действий у нее были: и расстояние, и время. Ровно и грозно броневик "ГАЗ - 21" с корпусом трёхмиллиметровой толщины надвигался на нашу "консервную банку" с - полумиллиметровой. да еще и не новой, то есть, изрядно проржавевшей и ослабленной внутри!

Повернуть голову в сторону несшейся на нас машины не успел, все происходившее видел лишь краем глаза, причем как в замедленной съемке. Время растянулось в десятки раз. Хотя в данном конкретном случае это и не имело значения, но мышцы инстинктивно напряглись, а слух полностью отключился. В долю секунды организм мобилизовался, как умел. Всё остальное происходило в полной тишине, как в немом кино. Отчетливо видел, как на лобовом стекле "Волги" начинала отражаться, проходя по нему и слегка покачиваясь на слабом ветерке, ветка тополя, как машина, не снижая скорости и не сворачивая, беззвучно подъехала ко мне уже на расстояние примерно в метр. На последних метрах сближения я видел "Волгу" не плавно, а рывками, не как на киноплёнке, а как при быстрой съёмке фотоаппаратом. Один снимок - она в пяти метрах от "тройки", следующий - в трёх, далее в одном метре. Долго (как мне казалось) пытался рассмотреть, кто сидел в машине за рулём и выписывал нам путёвку в мир иной, но не смог, мешало отсвечивавшее стекло "Волги".

В душе не было ни страха, ни волнения, разве что любопытство: "Чем же это закончится?". И вообще, всю эту картину наблюдал как бы со стороны, как нечто, происходившее не со мной, чему просто был случайным свидетелем. Все лирические переживания от встречи со старым знакомым городом, с молодостью, мгновенно оказались полностью заслонёнными чёрным трагическим полотнищем, и безвозвратно улетучились. Только что всё было хорошо, жизнь прекрасна и удивительна, душа растоплена тёплыми воспоминаниями, и вот на тебе! В сотую долю секунды всё переменилось с точностью до наоборот. Душа окаменела и стала холодной и расчётливой. Мысли и рассуждения тоже были трезво-холодными, рассудительными, философскими:

"И это всё? Сейчас для нас всё закончится на Земле? Мы только - только нащупали выход из безнадёжного положения. Дальше можно будет свести концы с концами. Значит - не суждено? Но неужели вот так просто в дороге, за три тысячи километров от дома, в борьбе за существование, оборвутся наши земные жизни!? Выглядит наша Смерть вполне прилично: посверкивающий на солнце белый балахон - корпус, невидимое под тенью капюшона лицо - лобовое стекло, вот только традиционной косы я у неё не вижу. Чем же она собирается срубить наши головы, чтобы забрать жизни? Наверное, косой будет ослепительно полыхающий на солнце никелированный бампер "Волги"! И что, действительно наши души бессмертны, и мы сейчас окажемся в другом мире? Буквально через мгновенье всё эти спорные вопросы о существовании жизни после смерти перестанут быть для нас "тайной за семью печатями". Но мы не успели в земной, пусть трудной и не очень счастливой для нас жизни: ни нарадоваться, ни настрадаться, ни совершить что-то особенное. Наши неоперившиеся дети останутся без моральной поддержки, без родительской любви, заботы и защиты, без средств к существованию с дедом-инвалидом и будут обречены на нищету и несчастье. Я категорически против того, чтобы мы прямо сейчас ушли из земной жизни! Я не хочу!".

За все время приближения "Волги" успел повернуть голову в её сторону меньше чем на половину оборота. Значит, после вскрика жены прошли лишь доли секунды! А мне казалось, что мы сближались никак не меньше минуты. После расстояния в метр до мчавшейся с большой скоростью "Волги", в памяти наступил провал, сам момент столкновения не видел, хотя смотрел внимательно и неотрывно. Может быть, причиной была прерывистость изображения приближавшейся машины. Не исключено, что его выключила внутренняя защита психики. Ведь наш организм - это самое уникальное и загадочное явление в земном мире. Человек может то, что не под силу самой современной медицине со всеми её достижениями, передовыми методами, особенно в области психологии.

Ощутил довольно болезненный, но короткий, очень непродолжительный и потому еле чувствовавшийся толчок в голову, похожий на удар затылком об лёд на пруду, в самый начальный момент. Затем наступила черная тишина. Странно, но тишина была именно густого черного цвета. Когда ты спишь, то никогда не видишь во сне черного цвета, хотя вокруг темно и глаза твои закрыты. Потом послышался легкий гул голосов, сквозь которые прорвался более громкий - женский: "Куда я его возьму, у него стекла из головы торчат! Сейчас пришлем другую машину из морга!". Потом голос жены: "Вытащите его, он умирает!". Все это слышал со стороны, безразлично, в густой, черной темноте.

Лениво, медленно ворочались в голове мысли: "Земные это голоса, или нет? Похожи на земные. Значит, свыше услышали мой протест, потому что другого объяснения такому исходу аварии быть не может. Не могли мы остаться в живых в такой катастрофе. Может быть, не до конца выполнили свою миссию в земном мире, и поэтому нас здесь оставили? Во всяком случае, - меня, что с женой - ещё не знаю. До чего всё-таки двуличен человек! Только что всей душой и разумом, изо всех сил протестовал против неожиданного незапланированного перехода в мир иной. А сейчас, уже пережив и полностью пройдя свой короткий и довольно лёгкий путь на Голгофу, не очень-то хочу возвращаться на Землю, где ничего хорошего меня после аварии не ждёт, во всяком случае, в ближайшие месяцы.

И ещё мне непонятно такое явное благоволение высших сил: я ведь не смиренно молил об отсрочке столь раннего перехода в потусторонний мир, а требовал её, возмущался несправедливостью происходившего. Одну из заповедей ".подставь врагу другую щёку" никогда не смогу примерить на себя. Можно назвать отказ гордыней, и тогда он будет грехом, но ведь можно охарактеризовать такое поведение, чувством собственного достоинства, желанием справедливости, и тогда всё будет оправдано. Хотя о какой справедливости может идти речь, когда вдруг появляется вероятность быстрой нежданной смерти? Наверное, ещё не созрел до полного восприятия христианского смирения и всего учения. Но тогда за что же мне дана такая божеская милость? А милость ли!?".

И вдруг начал чувствовать, как расходятся мои позвонки на пояснице, хотя боли не было. Глаза открыть было очень тяжело, практически невозможно. Изо всех сил старался сделать это, но веки были очень тяжёлыми, словно чугунными и приоткрывались только узенькие, узенькие щелочки, гораздо меньше, чем у японца! Однако даже сквозь эти щелки меня слепил невыносимо яркий свет дня. И всё-таки успел заметить, что меня изо всех сил, от души, вытаскивали в противоположные стороны из разных дверок машины двое крепких мужчин (видимо по просьбе жены) и, что характерно, у них это не сразу, с определенными трудностями, но начинало получаться! Промычал: "Я сам!". После этого меня перестали разрывать пополам.

Глаза были ещё закрыты, но чернота уже ушла, начал понемногу что-то чувствовать. Ощутил, что лежу грудью на руле, почувствовал сам руль под руками. Потом, наконец, удалось приоткрыть глаза. Прямо передо мной было зеркало заднего вида, и в нем увидел себя. Из головы торчал гребень из сталинитовых стекол моей боковой дверцы (триплекс стоил дорого, решили, что сойдет и сталинит, но, видимо, зря). Он был довольно высоким и протягивался от затылка до шеи, был густо покрыт пятнами крови. Стекла торчали из левой брови, а нижняя губа была проткнута осколком насквозь и приколота к десне. Все лицо было полностью залито кровью, выделялись только белки глаз. Да и весь я, вся одежда, по колени были пропитаны липкой холодной кровью. Видимо прошло много времени (позже рассказали - 45 минут), и она успела остыть.

Это зрелище чем-то напоминало кадры из фильмов ужасов, только было гораздо страшнее из-за своей реальности. Мой внешний вид меня огорчил, но не очень сильно. Медленно повернул голову в сторону жены. Её на сиденье не было. Как в замедленной киносъёмке начал перемещать голову в разные стороны и осматривать окрестности. Наконец увидел, что она сидит на траве, метрах в десяти от машины и что-то говорит старушке, держащей за ошейник козу. На лбу у жены виднелась лишь небольшая царапина. Окончательно успокоился на тему состояния её здоровья, как позже выяснилось, зря! В проеме передней дверцы машины, со стороны пассажира, стоял капитан - "гаишник". Заметив мой более или менее осмысленный взгляд, и попытку двигаться к выходу из машины, он сказал: "Сиди, сиди, сейчас "скорая помощь" приедет!".

Что же касалось жены, то она, во время удара вылетела из машины. При этом сама не знала, как именно: через лобовое ли стекло, или через боковую дверцу. Она потеряла сознание, а когда пришла в себя (чуть раньше меня), то услышала причитания старушки, пасшей неподалеку козу: "Ах, доченька! Я видела, как ты летела из машины! Ты посиди, посиди!". Кроме царапины на лбу, у неё оказались довольно сильно ушиблены колени. До сих пор они у нее иногда побаливают. Но самое главное, что у нее обнаружили ушиб мозга.

Начал медленно осматривать, в каком состоянии находилась наша машина. Таран "броневика" был страшной силы. Полуторатонная "тройка", как пушинка отлетела метров на тридцать и была сброшена с шоссе. При этом её двигатель продолжал работать, она поехала дальше, до ближайшей довольно глубокой ямы, в которой заглохла, и остановилась в кювете метрах в пятнадцати от дороги перпендикулярно к шоссе, передом от него. Моя дверка давила мне подлокотником на ребра, которые при каждом движении похрустывали, однако боли не было. Её некоторое время еще не было ни в одной части тела. Зато всё оно было тяжеленным, будто налитым свинцом. Просто поднять руку или повернуть голову было трудно, требовалось большое усилие. Я был вытолкнут ударом на середину машины, и сидел на месте расположения ручного тормоза, между сиденьями.. Хорошо ещё, что не был пристегнут ремнем безопасности, вот тогда уж точно мои ребра похрустывали бы в разорванных легких. Дело в том, что дверца с моей стороны, была вмята в машину ударом такой силы, что своей поверхностью прилегала к спинке сиденья. Лобового стекла не было.

Недалеко, метрах в двадцати от останков нашей "тройки", стояла злополучная "Волга" с помятым, не закрывавшимся капотом. Да, у этой машины были повреждения совсем другого порядка. Еще бы, слишком разная прочность была у этой "Волги" - "броневика" и наших "Жигулей" - консервной банки! Снова началось некоторое оживление среди окруживших место аварии людей, которых вокруг нас скопилось довольно много. Приехала вторая скорая помощь, ко мне подошла врач. Начал медленно вылезать из машины со стороны дверцы пассажира. Все движения давались с трудом. Наконец поставил ноги на землю, а сам остался сидеть на пассажирском кресле и закурил, жмурясь от солнечного света, ставшего почему-то нестерпимым для моих глаз.

Подошла врач - решительная женщина лет 35-40, достала из сумки бинт и приготовилась обматывать мне рану на голове. Подсказал ей: "В ране полно стёкол, их нужно вынуть".

"Ничего не нужно! Сейчас делать этого нельзя, достанут в операционной!", - отпарировала она и забинтовала голову вместе со стеклами. Бинт летал вокруг головы и постоянно натыкался на мою зажжённую сигарету. Наконец врач не выдержала: "Да перестаньте Вы курить! Не мешайте мне работать! Накуритесь еще!". Вот этот вопрос был для меня пока нерешённым: успею ли я ещё накуриться! Нет уж, покурю, пока могу, пока мне это в удовольствие. Кроме того, приятно было осознавать, что легкие остались целыми. Единственное, чем мог ей помочь, это отведением руки с горящей сигаретой в сторону. Наконец перевязка была закончена. С большим трудом, опираясь на плечо врача, встал во весь рост. Ноги подламывались, не в силах удержать огромную свинцовую тяжесть моего тела. Еле-еле переставляя ноги, с трудом дошёл до машины "скорой помощи" сел в неё вместе с женой, и мы поехали в больницу.

Там лёг на каталку и стал ждать, когда оформят бумаги. Невольно подслушал разговор с врачом первой "скорой помощи", которая решила, что я мёртв, и не взяла в больницу. Из соседней комнаты доносился сердитый мужской голос, по-видимому, одного из руководителей больницы: "Почему не взяли раненого? Сколько времени потеряли, могло, что угодно случиться, сердце у него еле-еле работает". Дрожащий голос молодой женщины растерянно оправдывался: "У него из головы торчали стёкла, кожа была белая с синеватым оттенком, пульс не прощупывался".

- В следующий раз привозите таких пострадавших в приёмный покой, а мы здесь сами разберёмся.

- Хорошо, но он, правда, по внешней диагностике был как мёртвый.

- Запомнила, запомнила, буду привозить в любом случае.

Принимавший раненых травматолог попросил меня: "Назовите Ваши: фамилию, имя и отчество".

- Нет, Вы, пожалуйста, назовите сами, это важно.

".Да как же так, я - это я, я знаю, как меня зовут! Вот только, как же?". С трудом, кажется, слыша скрип своих напрягающихся мозгов, не сразу, вспомнил свои ФИО, потом удивлённо произнёс: "Черт, трудно!". Только я облегченно вздохнул, разгадав этот ребус, тут же новая задача: "А теперь скажите мне дату своего рождения". Начал злиться на травматолога, снова долго напрягался и, наконец, вспомнил. Больше он меня не мучил идиотскими вопросами, видимо решил, что амнезии (потери памяти) всё-таки нет. Снял с меня пропитанную кровью, посечённую в мелкое сито осколками стекла, плотную коричневую рубашку и воскликнул: "Да у Вас на теле только мелкие порезы, открытых переломов и ран нет! Значит, вся кровь натекла из головы". Надавил на ребра, послышался хруст, пронзила боль в боку, я вскрикнул. Врач бесстрастно констатировал: "Сломаны два ребра". Сделали рентгеновский снимок головы, короткий анализ изображения и новая констатация: "Череп не пробит, скрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга".

Затем начались самые неприятные процедуры: вынимание, вымывание стекол из раны, выбривание краев раны по всей длине от затылка до шеи. Чувствительность вернулась в полной мере, и теперь все эти манипуляции были очень болезненными, хотя сознание ни разу не потерял. Но уж лучше бы потерял! Однако "не все коту масленица". Хорошо еще, что оно отключилось во время аварии. Итак, вдобавок еще оказались вывихнуты большие пальцы рук (во время аварии мертвой хваткой держал яйцевидно изогнувшийся руль), вывихнута в колене одна (левая, удар был слева) нога. Ноги были на педалях сцепления и тормоза при аварии. Вот и все повреждения. При столкновении, в котором машину практически полностью смяло и переломило пополам, счастьем было даже остаться в живых, а уж такие травмы можно было считать минимальными. Легко отделался!

Думал о правильности моих действий на дороге. Если бы попытался проскочить, то "Волга", скорее всего, ударила в заднюю половину машины и в багажник, в котором стояли 4 канистры с бензином по 20 литров в каждой, на обратный путь, да и в самом баке - 40 литров. Мы сгорели бы в одну минуту. Может быть, и проскочили бы, но - маловероятно, учитывая мою мизерную скорость и огромную скорость "Волги". Позже мы пришли на стоянку аварийных машин и внимательно рассмотрели нашу красавицу-"тройку", вернее то, что от нее осталось. Основание - рама было переломлено пополам, корпус и левое переднее колесо были вмяты до середины и восстановлению не подлежали. Остался в целости и сохранности, только двигатель, который мы тут же, в Волгодонске, и продали за полцены. Вспомнил предостережение Виктора сразу после покупки "Жигулей": "После тяжёлых аварий, особенно со смертельным исходом, машины не покупают, несмотря на их дефицит. Была в такой ситуации один раз, будет - и во второй". Как же он оказался прав. Народ давно подметил эту особенность, видимо, в этом есть что-то мистическоё, потустороннее, до конца неизвестное нам, простым смертным.

Щемило сердце от зрелища останков нашего верного "железного коня". "Тройка" была нашим походным домом, в ней витала своя, созданная нами аура, и мы относились к ней почти как к живому существу, члену семьи. С момента её приобретения и до гибели в страшной аварии, мы были с ней. Большое счастье для нас, что не прекратили существование вместе с нашей "тройкой". Сейчас вижу довольно часто, как люди освящают свои машины. Многие из случайных свидетелей этого действия считают совершение такого обряда над неодушевлённой "железкой" извращением. В свете истории нашего автомобиля, думаю, что освящение машины лишним - никак не будет.

Сомневающимся согражданам предлагаю ознакомиться со статистикой убитых и раненых на дорогах России: за 1993 год - 37 тысяч погибших сограждан и более 300 тысяч - раненых; за 2007 - соответственно - 40 тысяч и - 360 тысяч, при 285 тысячах ДТП! Ужасающее количество! Для сравнения: за девять лет боевых действий наших войск в Афганистане, там погибло 14 тысяч наших соотечественников и 54 тысячи получили ранения. Если освящение хоть на сколько-нибудь уменьшит цифру пострадавших в ДТП, то ради бога, пусть освящают. Для меня, более миллиона раненых, родственников погибших в автокатастрофах людей, это реальные, живые, страшные, совсем не абстрактные цифры

Новую машину мы не приобретали, хотя я не начал бояться, как бывает с некоторыми водителями, попавшими в серьёзную аварию, и мог сесть за руль сразу после столкновения. Решили, что это было очень серьёзное, и, по-видимому, последнее предупреждение, посланное нам свыше. Стараемся в день 10 сентября, по-возможности, никуда не выезжать, и даже не выходить, проводить его дома, и отмечаем, как наше второе рождение.

История одного автомобиля.. 1

1. Перестройка.. 1

2. Приобретение машины. 3

3. Шоссе Челябинск-Уфа.. 11

4. Автодорога Челябинск-Кустанай.. 20

5. Трасса Челябинск-Петропавловск.. 24

6. Поломка ночью в буран.. 27

7. Магистраль Челябинск - Екатеринбург.. 34

8. Дорога Челябинск - Магнитогорск.. 39

9.Трасса Челябинск - Уфа - Саратов - Балаково - Волгоград - Волгодонск.. 42

10. Волгодонск.. 47

11. Автокатастрофа.. 50