Пакистан

1.Перелет Челябинск.Карачи

В разгар перестройки появилось большое количество так называемых "шоп.туров". Это поездки населения за товарами той страны, в которую организовывался "шоп-тур", ничего общего с туризмом не имеющие. В этом путешествии весь распорядок дня был подчинён, как можно более быстрой и качественной закупке товара местного производства. Вопрос об осмотре достопримечательностей, о культурном отдыхе и развлечениях в таких вояжах обычно не ставился. Здесь намечались другие цели и решались другие задачи, разве что сам "шоп-турист" захотел посмотреть что-то конкретное или как-то развлечься. Но тогда он уже сам и организовывал себе это культурное мероприятие. Туристическое агентство брало на себя обеспечение только деловой части поездки. В одном из таких "шоп-туров" мы с женой и решили принять участие, чтобы попытаться с прибылью обернуть имеющиеся на тот момент свободные оборотные средства.

Хорошим спросом у нас в стране пользовались в то время кожаные плащи и куртки, привозимые нашими "челноками" из Турции и Объединенных Арабских Эмиратов. В Пакистан тогда ездили еще мало, для наших туристических организаций и "челноков" это была еще "дикая, неосвоенная территория". Естественно, были сделаны попытки наладить коммерческие отношения и с Пакистаном, на уровне частных "шоп-туров". В одну из первых таких поездок мы и купили путевки.

Турагентство предоставило нашей группе чартерный рейс Челябинск-Карачи. Тут же, в аэропорту, был организован таможенный досмотр, который проходил гораздо быстрее и проще, чем в Москве в Шереметьево-2. Без проволочек и задержек наша группа прошла таможенный и паспортный контроль, и вот мы уже в нашем самолете ТУ-134.

Самолет был заполнен приблизительно на треть. Люди свободно расположились в салоне, заняв по два-три рядом расположенных кресла, чтобы во время полета можно было достаточно комфортно спать. Наш перелет в Карачи проходил по маршруту: Челябинск-Ташкент - Кабул - Карачи[S1] , с посадкой только в конечном пункте.

Вот взвыли турбины нашего самолёта, и он начал выруливать на взлётную полосу. Короткий разбег, и мы в воздухе. Погасла табличка "Пристегнуть ремни", и начался горизонтальный полёт на нужной высоте. Народ вальяжно расположился в креслах салона самолёта по одному, по двое, по трое, кто в каком составе отправился в этот шоп-тур.

А вот компания человек в шесть. Эти, похоже, ездили в подобные вояжи вместе не в первый раз и чувствовали себя, в отличие от большинства членов нашей группы, уверенно. Они что-то оживлённо обсуждали. Судя по обрывкам долетающих до нас фраз, анализировали предыдущие поездки. Эта компания вслух вносила корректировки в свои действия в Карачи в этой поездке.

Полёт длился четыре часа, вылет был вечером, и к середине полёта почти все пассажиры, под ровный гул турбин, спали в разнообразнейших, живописных позах по всему салону самолёта. Я ещё не был избалован такими перелётами, и мне жаль было тратить время на сон. Время от времени вглядывался вниз, чтобы что-то разглядеть. Но за бортом самолёта ночь, освещённых селений не пролетали, и даже над Ташкентом ничего не видно.

Вот мы пролетаем над Кабулом. Наших войск там давно уже не было, но афганцы уже самостоятельно продолжали истреблять друг друга, продолжая развязанную не без нашего участия кровавую бойню. Как выяснилось, наша помощь для этого им уже и не требовалась! Вглядывался вниз, но там ни малейшего огонька, может быть, просто соблюдали ставшую привычной светомаскировку. Летели еще около часа. Снова загорелось табло "Пристегнуть ремни", и самолёт пошёл на посадку.

Приземлились в аэропорту города Карачи. Таможенный и паспортный контроль прошли ещё быстрее, чем в Челябинске. Повсюду стояли бравые черноусые военные. После России это резко бросилось в глаза и сразу навело на мысль о неспокойной внутренней обстановке в Карачи. Как позже выяснилось - это было слишком мягким предположением! Всё обстояло гораздо хуже!

Различные политические группировки постоянно выясняли отношения между собой при помощи наших автоматов Калашникова прямо на улицах города. Причем, перестрелки происходили не только ночью, но и средь бела дня!

Небольшая заминка на таможне с нашей группой по поводу количества провозимой водки. Та самая, не совсем трезвая компания, постоянно ездившая в шоп-туры, пыталась протащить через таможню рюкзак с водкой. Они доказывали служащим, что вся эта водка предназначена не для продажы, а исключительно для личного внутреннего потребления. Правдивость их слов не вызывала лично у меня ни тени сомнения! Но пакистанская таможня жаждала честной делёжки огненной русской жидкости. Наконец торговля закончилась, и состоялся раздел спиртного, устраивающий обе стороны. Нас выпустили в аэровокзал Карачи.

Мы были предупреждены заранее, что местные водители конкурируют за право возить российских туристов - "челноков" по городу. Но трудно было представить себе, как велика эта конкуренция, и как всё это будет выглядеть в действительности. Как только мы вышли в город, на нас обрушилась дикая кричащая толпа шоферов!

Все они кричали на хорошем русском языке и пытались впихнуть нам свои визитные карточки. На визитках были даже приклеены цветные фотографии. Некоторые шофёры отдельно прикладывали свои большие цветные фотографии на фоне машины. Мы были оглушены криками водителей, растерялись от такого напора и быстро прошли, даже скорее пробежали, сквозь их строй. Некоторые успели, однако, вручить нам на этом пути свои визитки. Когда, наконец-то, сели в свой туристический автобус, вместе с нами умудрился влезть и один из водителей. Он расположился рядом и во время всего пути до отеля рассказывал о посещении Чечни и встрече с самим Джохаром Дудаевым. "Я видел его, как вас сейчас, и говорил с ним! Какой всё-таки молодец Дудаев, хотя был военным лётчиком советских войск, и бомбил Афганистан!", - восхищённо говорил он.

Мы вежливо в пол-уха слушали его, а сами во все глаза смотрели по сторонам. Сквозь открытые окна нашего небольшого автобуса вдыхали запахи незнакомого ночного южного приморского города, доносимые до нас ветерком, гулявшим по автобусу. По обеим сторонам шоссе, ведущего из аэропорта в город, метров через 20 друг от друга росли пальмы. В отличие от пальм нашего Черноморского побережья, эти - были высотой до 20 и более метров, с толстенными голыми стволами. Между пальмовыми деревьями рос какой-то вечнозелёный кустарник. В воздухе носились запахи подгнивших морских водорослей, приправленные цветочными ароматами разбитых то тут, то там цветочных клумб и каких-то цветущих кустов. Температура воздуха была около 30^оС. Если учесть, что был февраль, то можно понять тот приятный контраст с нашей погодой и природой, который мы ощутили в Карачи! Мы просто упивались этими южными красотами, теплом и обрушившимися на нас ароматами. Было состояние легкой эйфории.

Однако, приехав к отелю, нам пришлось энергично выходить из этого состояния и быстро спускаться из заоблачных высей на грешную землю! Водитель, ехавший с нами в автобусе, и другой шофёр, рекомендованный нам знакомыми, затеяли ожесточённый спор за право возить нас. Спор довольно быстро перешел в потасовку, во время которой оба участника кричали и ругались по-русски, правда, без мата. Наши новые знакомые увели нас в отель, пока во дворе не закончится разборка. Приехала полиция, и обоих водителей забрали в местное отделение. Мы остались и без шофёра, и без машины. Через некоторое время к нам подошёл пакистанец, представился Мама-джаном[S2] , и сказал, что будет нас возить. После кипевших по этому поводу страстей, нам было уже всё равно, кто нас будет возить, лишь бы уж возил, и мы согласно кивнули в ответ.

2.В отеле

Возившему нас шофёру мы не платили ничего, более того, он постоянно покупал мне хорошие сигареты, нам с женой - фрукты и напитки. Расспросили одногруппников, за что так сражаются местные водители? Выяснилось, что, развозя нас по фабрикам, они получали от их владельцев 10% от суммы нашей покупки! Сначала мы рассматривали товар и цены на него, а потом покупали присмотренные партии вещей. При обычной закупке товара на сумму 10-20000$, водитель за извоз в течение нескольких дней получал 1000-2000$, что по доходам в Карачи являлось целым состоянием. Было за что бороться! Вот и вся разгадка ребуса.

Наш номер в отеле представлял собой комнату среднего размера с большим окном и широкой двуспальной кроватью посередине. Прямо над кроватью располагался вентилятор, а рядом на стене был укреплён кондиционер. Из удобств в номере был ещё совмещенный санузел. Шикарным я бы этот номер не назвал, однако жить в нем было можно. Мы на скорую руку расположились в номере и спустились вниз, в ресторанный зал на завтрак. В нашу путёвку входило трёхразовое питание в виде шведского стола. В любое время дня можно было зайти попить черного чая из большого никелированного бака, причём заварен он был прямо в баке. Чай этот был до того вкусным, что мы пили его во время завтрака, обеда и ужина по нескольку чашек и никак не могли напиться. То ли жара так действовала, то ли такой хороший местный чай нам заваривали, но его бесподобный вкус и аромат мы помним до сих пор!

Распорядок обычного дня был простым, довольно однообразным, но насыщенным: быстрый завтрак, поездки по фабрикам и магазинам, непродолжительный обед, деловые поездки и ужин. Ужин был уже неспешным, с длительным чаепитием, обменом мнениями по поводу товара, местных обычаев. Можно было никуда не торопиться, и спокойный обстоятельный разговор шёл на все темы. Тем более, что, основной контингент группы в нашем шоп-туре составляла интеллигенция: инженеры, учителя, врачи. Ужин вообще представлял собой время для релаксации после напряженного трудового дня и подготовки к следующим, завтрашним челночным подвигам! За день мы сильно уставали: и от обилия деловой информации, и от множества разнообразных впечатлений, и от невыносимой жары, хотя все машины были с комфортабельными салонами, снабженными кондиционерами.

На первом этаже отеля располагался громадный холл высотой до третьего этажа. По всему его периметру были расставлены пальмы в кадках. Большую часть площади холла занимали уголки отдыха, состоящие из мягких кожаных диванов и кресел, расставленных по кругу, с небольшим журнальным столиком посередине. Работали кондиционеры, и, даже в сильную жару здесь была приятная прохлада. Из холла вели двери в ресторан и в просторный коридор, вдоль которого располагались многочисленные небольшие магазинчики с сувенирами и разнообразными дешёвыми товарами в дорогу. Все двери, а также стены между холлом и рестораном были стеклянными, что зрительно ещё больше увеличивало и без того огромное пространство холла. Здесь встречались начинающие бизнесмены из нашей группы и их водители.

Отель и его холл были нашим оазисом и крепостью в безбрежной пустыне незнакомой дикой слаборазвитой мусульманской страны. Здесь была наша территория, здесь мы могли расслабиться и чувствовать себя спокойно и уверенно. Европеец, выходящий из отеля без сопровождения и решивший прогуляться пешком по улицам даже такого большого города, как Карачи, рискует получить большие неприятности, самой лёгкой из которых будет разорванная нищими на сувениры одежда!

У входной двери отеля всё время стоял высокий величественный седой старец-швейцар, с длинной широкой, развевающейся на ветру бородой. Одет он был в старинный праздничный наряд народности урду - одной из двух самых многочисленных национальностей, проживающих в Пакистане и Индии. Наряд состоял из высокого колпака, безрукавки и просторных шаровар, сшитых из красного плюша или бархата и расшитых золотыми орнаментами, и белой рубашки с длинным рукавом. Он всегда приветливо улыбался постояльцам. Было видно, что делал он это не только по долгу службы. Когда мы после обеда вышли из отеля и несколько минут ожидали своего водителя, он подошёл и на плохом русском языке начал желать нам успехов и здоровья. Делал он это так искренне, улыбка у него была такая доброжелательная, что мы в ответ раскланялись и, не зная ни слова на языке урду, расплылись в ответной доброжелательной улыбке - "источали рахат-лукум и какаву".

3. В деловых поездках

Сразу после завтрака выезжали с нашим шофёром Мама - джаном на фабрику. По дороге он спрашивал: "Брат, сестра, какая музыка вам больше нравится?". По нашей просьбе ставил нам недавно вышедшие и очень популярные тогда записи Валерия Сюткина, начинающиеся с песни " оранжевый галстук". Если учесть, что в машине стояли колонки, обеспечивающие стереозвук, на полную мощность работал кондиционер, то ехать было можно. Я бы даже сказал, что переезды с фабрики на фабрику проходили комфортно.

Мама - джан завозил нас во двор, обнесённый высокой белой глинобитной стеной, и мы входили в демонстрационный зал фабрики. Здесь к нам приставляли сопровождающего - гида, который рассказывал об заинтересовавших нас образцах товаров и ценах на них. Записывали всю интересующую нас информацию в блокнот, тут же услужливо предоставляемый нам сопровождающим. По окончании демонстрации нам преподносили небольшой презент в виде слоника из верблюжьей кости, замшевого кошелька, или какого - нибудь другого сувенира. Так как такие подарки мы получали на каждой фабрике и в каждом магазине, то к окончанию нашего вояжа в Карачи у нас набралось внушительное количество этих изящных безделушек. И хотя часть их впоследствии раздали друзьям и родственникам, некоторые сувениры сохранились и украшают нашу квартиру, по сей день.

Фабрики были полукустарные, с небольшим количеством людей. Работали здесь только мужчины. Ни одной работающей на фабрике или в магазине женщины мы не видели. Иногда приходилось немного подождать, пока гид покажет продукцию какому-нибудь другому потенциальному покупателю. В этом случае нам обычно предлагали расположиться в удобных креслах за столиками, уставленными "фантой", "кока-колой", чаем или другими прохладительными напитками. Над столиками был установлен кондиционер. После объезда всех потенциальных продавцов нужного нам товара, просили Мама - джана отвезти в магазины, где можно было купить что-нибудь более приличное не для дальнейшей продажи, а лично для себя.

Как-то утром водитель сообщил нам, что вечером предыдущего дня в центре города была перестрелка. У многих магазинов, в которые он хотел нас везти, были разбиты витрины. Большинство магазинов в центре города не работали, и он спрашивал, поедем ли мы туда сегодня, так как опасность продолжения перестрелки сохранилась. Время нашего пребывания в Карачи было ограничено десятью днями. Кроме деловой части поездки наметили обширную развлекательную и познавательную программы. Под обстрелом ещё никогда не были, так что не знали: ни степени угрожающей нам опасности, ни даже того, чего именно нужно опасаться в этой ситуации, поэтому ответили утвердительно: " Да, поедем!".

Едва выехав на одну из центральных улиц города, увидели разбитые витражи магазинов, окна домов, с торчащими в них осколками стёкол, тротуар и проезжую часть, засыпанные битым стеклом, деревянными щепками, обломками какого-то пластика, обрывками бумаги, какими-то ломаными и искорёженными предметами и другим мусором. Кое-где валялись переломанные и перевёрнутые огромные рекламные щиты. Ни одного прохожего не было видно на оживлённых вчера улицах. Редко проезжали машины. Зрелище разгрома было удручающим и настораживающим. До нас постепенно стала доходить степень угрожающей нам опасности, попадись мы под такую перестрелку. Опустевший в середине дня центр Карачи выглядел непривычно и подозрительно. Было странно тихо. Слышен был только шум очередной проезжающей машины, да шорох переносимых ветром по асфальту обрывков плакатов. Ощущалось какое-то висящее в воздухе напряжение, окутывающее всё это вчерашнее поле битвы. Кое-где магазины были прикрыты огромными металлическими щитами.

К одному из таких магазинов с названием "Американский магазин" мы и подъехали. Металлический щит здесь был укреплён на горизонтальной оси и чуть-чуть приоткрыт так, что, войти в него можно было, только сильно пригнувшись и поднырнув под этот щит. Так мы и сделали. У входа в магазин стояла охрана, вооружённая автоматами Калашникова. Мама-джан по дороге купил газету с фотографиями груд тел убитых противников, участвовавших в перестрелке с обеих сторон. Вот теперь мы в полной мере осознали серьёзность политической обстановки в Карачи - в общем, и степень риска для нас лично - в частности! Какие там перевёрнутые рекламные щиты и разбитые витрины магазинов и окна домов! Десятки залитых кровью, изрешечённых пулями трупов, некоторые с раздробленными головами, представленные на цветных фотографиях газеты, рассказали нам гораздо больше, чем зрелище разгромленных центральных улиц города. И у страны с таким нестабильным внутриполитическим положением уже было ядерное оружие! Как зыбко оказывается само существование нашей земной цивилизации!

Сделав необходимые покупки в этом магазине, мы поехали в огромный по занимаемой площади, одноэтажный торговый центр, расположенный несколько в стороне от места перестрелки, и не пострадавший от неё. Разнообразие товаров там было таково, что у нас глаза разбежались. Больше всего поразил ювелирный отдел. Дело в том, что и в Индии, и в Пакистане добывали из неглубоких шахт - колодцев, или прямо из россыпей речных отложений, большое количество натуральных драгоценных камней. Из-за небольших затрат и больших объёмов добычи, самоцветы эти были относительно дёшевы, равно как и изделия из них.

Мне очень понравились несколько гарнитуров, выполненных: как из одного камня, так и комбинированных - из нескольких видов драгоценных камней. Особенно очаровал комплект украшений из изумрудов: колье, браслет, серьги и перстень. Несмотря на довольно простую оправу, он очень красиво смотрелся из-за большого количества камней хорошей прозрачности, насыщенного тёмно-зелёного цвета. Его стоимость составляла всего 400 долларов! У нас, в России такой набор ювелирных изделий стоил бы не меньше 10000 долларов! Долго любовались им и не купили только потому, что опасались неприятностей на таможне. Эти драгоценности не были указаны в наших декларациях, и мы не могли знать, какую пошлину за них с нас могли взять. Как позже выяснилось, опасались - зря, на вещи, надетые на себя, ни пакистанская, ни российская таможни не обращали никакого внимания! Этот красивейший гарнитур драгоценностей из изумрудов стоит у меня перед глазами до сих пор, излучая зелёный свет и переливаясь всеми гранями крупных камней! Ну да что теперь переживать, разве что когда-нибудь вновь окажемся в Пакистане или Индии. Вот тогда обязательно купим какой-нибудь из красивых наборов изделий с драгоценными камнями!

4.Поездка на море

В один из последующих дней наметили поездку на Аравийское море Индийского океана. Решили "помыть российские сапоги в водах Индийского океана", - как предлагал один из наших политических деятелей. С наличием сапог у нас здесь были непреодолимые трудности, поэтому решили помыть, по крайней мере, свои российские туфли! Мама-джан передал нас другому водителю, потому что у него не было какого-то специального разрешения для проезда через приграничный пост, расположенный на дороге, ведущей к морскому побережью. Поехали на море на двух машинах, в составе нескольких человек из нашей группы.

Характерной особенностью местного дорожного движения являлось наличие большого количества велорикшей. Это велосипеды с жёстко прикреплённой к ним коляской под балдахином на одного или двух человек. Они на равных участвовали в дорожном движении, искусно лавируя между машинами. Смотреть на эти открытые всем ветрам беззащитные средства передвижения в потоке мощных машин, было просто страшно, хотя за десять дней нашего пребывания в Карачи, ни одной аварии с их участием не видели.

Ещё одной достопримечательностью местных дорог были пакистанские грузовики. Почти все грузовые машины здесь находились в частной собственности водителей. Самым простым оформлением кабины и, особенно, фургона местного автомобиля было раскрашивание его яркими разноцветными красками. Обычно же они были украшены резьбой из дерева, чеканкой из цветных металлов и другими материалами, расписанными различными восточными орнаментами и рисунками зверей и природы. Каждый грузовик, яркий, как новогодняя ёлка, представлял собой произведение искусства местных народных умельцев! Ни одного не украшенного большегрузного автомобиля - не видели.

Я не был в других странах Юго-Восточной Азии. Но картины автомобильного движения в Карачи никогда не спутаешь с дорожными потоками США и Европы. Раз увидев, никогда не забудешь это пёстрое месиво разукрашенных машин,, постоянно перемещающееся справа налево и наоборот, с большим количеством вело- и моторикшей под яркими матерчатыми балдахинами. Прямо в потоке машин гуляли калеки и старики, собирающие милостыню, часто с обезьянками и другими экзотическими животными на поводках. Эти непривычные для глаз европейца картины не могли не запомниться на всю жизнь!

Мама-джан - одевался по-европейски. На ногах у него всегда были белоснежные носки, что являлось редкостью для местных жителей. Ездил он очень аккуратно, хотя правила дорожного движения здесь мало кто соблюдал, ехали "кто во что горазд!". Самое странное было в том, что при такой езде аварий случалось мало. Как они этого добивались - непонятно!

Наш новый временный водитель разительно отличался от Мама-джана во всём, начиная с одежды. Одет он был в просторную бесформенную парусиновую серовато-белую рубашку-куртку и такие же штаны, на ногах никаких носков у него не было, наверное, с момента рождения, и завершали его нехитрый наряд шлёпанцы на босу ногу. То есть, одет он был так же, как и 99% местных жителей. Вместо курения он постоянно жевал "насвой", местную жвачку зелёного цвета, содержавшую табак, гашёную известь и ещё какие-то неизвестные нам добавки. Этот "насвой" широко применялся в среднеазиатских республиках бывшего СССР.

Руль наш новый водитель держал одной рукой. Одну ногу он держал на педали газа, вторая безмятежно покоилась на первой. Педаль тормоза он просто игнорировал! Создавалось впечатление, что он просто не догадывался о её существовании! Во всяком случае, во время нашей поездки, он не воспользовался тормозами ни разу, проехав, нога на ногу, весь наш неблизкий путь! Похоже он был свято уверен в том, что "педаль тормоза придумали трусы!".

Правила дорожного движения он не читал даже от скуки, подрезая всех и каждого. С первого километра пути он был окрещён нами "камикадзе", хотя на "камикадзе" были больше похожи мы - его пассажиры. Не знаю, сколько нервных клеток у нас погибло за время поездки к морю, но что уровень адреналина в крови повысился в несколько раз, это уж точно! Вот это и был настоящий экстрим! Что там форт Байяр! Зато мы были полностью подготовлены к купанию. Несмотря на постоянно работающий кондиционер, вылезли из машины мокрые, как мыши после дождя!

Берег моря и его дно были песчаными. Это был дикий пляж, да и немыслимо оборудовать для купания многие десятки километров песчаного побережья. На всём побережье стояли небольшие дома. В соседнем от того, в который приехали, отдыхала американская семья. Когда оказались близко от них, американцы приветливо замахали руками. В ответ, поприветствовали их таким же образом. Переодевшись в отведённом нам домике, пошли, наконец-то в воду. Вода Аравийского моря Индийского океана была зелёной, в отличие от синей черноморской. С огромным удовольствием плюхнулись в неё. Она была очень теплой и пахла водорослями. С удовольствием поплескались в море. Жена не любила плавать, тем более в незнакомых местах, а я совершил короткий заплыв. Глубина увеличивалась с удалением от берега медленно, поэтому, отплыв немного, всё равно хорошо различал каждую песчинку пологого дна.

Затем залегли на песчаном берегу погреться под горячими лучами февральского солнца, так как дул свежий ветерок, холодивший после купания. Наш новый временный водитель рассказал: "В определённое время года ночью на берег, в том числе и на тот участок, где мы сейчас находимся, выходят гигантские морские черепахи для откладки яиц. Это очень интересное и грандиозное зрелище. Очень жаль, что вы его не увидите, разве что приедете сюда, в Карачи, ещё раз, попозже". Кроме купания заняться здесь было нечем, и мы, несколько раз поплескавшись, поплавав в море и обсохнув, вернулись в отель. Обратный путь наш "камикадзе" проделал с не меньшей скоростью, лихостью и безразличием к правилам окружающего автомобильного движения. Нервы он нам снова пощекотал. Но часть его безразличия уже передалась нам, острота угрозы неминуемой аварии притупилась, и доехали мы почти спокойно. Я бы даже сказал - как-то уже буднично.

5.Посещение мавзолея

Следующий день до обеда посещали фабрики, а во второй половине попросили Мама-джана отвезти нас в мавзолей первого президента Пакистана, открытый для свободного посещения. Водитель отвез нас туда с видимым удовольствием. При входе в мавзолей нужно было снять обувь и носки и входить босиком по полу, выложенному полированными каменными плитами. Возле самой закрытой гробницы первого президента стоял почетный караул из заслуженных бравых военных среднего возраста, увешанных боевыми орденами. Мама-джан сказал, что пост в мавзолее считается очень почётным. Нести караульную службу здесь разрешают только солдатам и офицерам, совершившим выдающиеся подвиги во время военных действий. С одним из таких героев мы и сфотографировались на память.

Сам мавзолей представлял собой красивое строгое величественное здание с колоннами и высоким куполом, без особых архитектурных украшений. Вокруг него был разбит парк с аккуратно подстриженной травой, и посажены пальмы. Вдоль дорожек на небольших расстояниях друг от друга были поставлены красивые, аккуратно покрашенные скамейки. На одной из них посидели, осматривая внешний вид мавзолея и парк возле него. Мама-джан поблагодарил нас за уважение к памяти их первого президента, к истории страны, и, видимо в награду за это, пообещал на следующий день свозить в местный зоопарк.

6.В зоопарке

На следующий день во второй половине дня, после завершения деловой части, Мама-джан, как и обещал, повёз в зоопарк. Было жарко, и жена была одета в длинное белое полупрозрачное платье, просвечивающее лишь на солнце. Под платьем видна была белая синтетическая непрозрачная юбка нижнего белья до колен и белого же цвета бюстгальтер. То есть не было ничего такого, что могло бы явно затронуть мораль пакистанцев по отношению к женщине, тем более европейке. Однако в зоопарке группа молодых местных парней стала громко смеяться отвратительным оскорбительным смехом, показывая пальцами на жену и что-то громко говоря. Я попросил Мама-джана перевести мне их слова, но он покраснел от гнева, сказал, что перевести не может, а сам побежал к этой молодёжной компании и что-то ей сказал.

Водитель взял на себя ещё и функции нашего телохранителя. Потом он побежал к директору зоопарка и поговорил с ним. Компанию наглых агрессивно настроенных к нам парней тут же с треском выперли с территории зоопарка за ворота. Мама-джану, в качестве компенсации за моральный ущерб, дали ключи от некоторых клеток со зверями. В одной из них сидел детёныш шимпанзе. Моей жене водитель сказал: "Сестра! Извини за этот неприятный инцидент!". Она попросила меня взять шимпанзёнка на руки. Взял, и тот с радостными криками пошёл на руки, даже полез целоваться, чему я решительно воспротивился. Сделали несколько снимков фотоаппаратом водителя, но он до нашего отъезда не успел проявить эту фотопленку, и этих фотографий так и не получили.

Предложил жене подержать обезьянку на руках, но она отказалась, сказала что боится. Когда вернули зверёныша в клетку, он сначала начал издавать негодующие звуки, а потом и просящие, и плачущие, и тянул сквозь прутья решётки ко мне свои лапки. Он был ещё совсем молодой, и ему явно не хватало матери. Стало жаль его, но помочь ему ничем не могли и быстро прошли дальше. Ещё в этом зоопарке запомнилась гигантская морская черепаха. От этой вольеры у Мама-джана тоже были ключи директора зоопарка. Наш водитель открыл клетку, вошли внутрь, и жена присела на её огромный панцирь. Запечатлев для истории и этот момент, правда, так же неудачно, как и с обезьянкой, продолжили осмотр этой местной достопримечательности.

Ничего такого, чего не было бы в наших зоопарках, кроме гигантской морской черепахи, мы здесь не увидели. Условия содержания зверей здесь были хорошими, но в наших крупных зоопарках они не хуже, а во многих и лучше. Но Мама-джан старался блеснуть перед нами своим городом, своей страной, их достопримечательностями, и мы рассыпались в похвалах зоопарку и в благодарностях водителю. Мама-джан был удовлетворён результатами экскурсии. Походив ещё немного по зоопарку, сели в машину и, под аккомпанемент песен Сюткина, вернулись в отель.

 

7. В бассейне отеля

На следующий день после обеда у нас было запланировано купание в бассейне дорогого отеля, расположенного неподалёку от нашего. Посещение бассейна стоило по 20$ с человека, и мы, взяв купальные принадлежности, поехали туда. У входа в этот отель стояла богато инкрустированная и красочно расписанная восточными узорами коляска велорикши. При попытке сфотографироваться возле неё, к нам с громкими криками подбежал абориген. Как позже выяснилось, он хотел за это 1$, то есть это был его способ заработка. Однако наш водитель что-то прокричал ему в ответ и сказал, что можем спокойно фотографироваться. Сели в коляску, и Мама-джан запечатлел нас на фотоаппарат мгновенных фотографий - "Полароид". Тут же получив фотографию и убедившись в её хорошем качестве, пошли в бассейн отеля.

Рядом с бассейном стояли шезлонги, недалеко был открытый душ. Искупались, позагорали в шезлонгах и тщательно осмотрели дворик отеля, где и располагался бассейн. Отель был обнесён высокой белой глинобитной стеной. В самом дворе росли довольно большие пальмы, и даже плакучие ивы. Неподалёку от бассейна был сооружён холмик из природных камней, из которого вытекал ручеёк. Общая картина получилась красивой и законченной. Полюбовавшись этим пейзажем, пошли в сауну, находящуюся рядом с бассейном.

В сауне, рядом с парными кабинами, находился небольшой бассейн с холодной пресной водой, в который с удовольствием стали прыгать после каждого посещения парных. По соседству с помещением сауны располагался большой хорошо оборудованный тренажерный зал, пользоваться которым не стали, а только осмотрели его. В общем, этот пятизвёздочный отель оказался просто обычным хорошим европейским . При его посещении получили удовольствие от комфорта, но вот экзотики, местного колорита здесь катастрофически не хватало, поэтому больше его не посещали, у нас было слишком мало времени, и хотели потратить его на знакомство с местными достопримечательностями.

8.Прогулка по морю на паруснике

Попросили Мама-джана показать нам местный морской порт. При его осмотре обратили внимание не только на огромные морские танкеры и сухогрузы, но и на маленькие парусники местных рыбаков, как будто сошедшие сюда с полотен прошлого. Спросили у нашего водителя, нельзя ли прокатиться на одном из этих парусников? Мама-джан ответил, что нет ничего проще, и за 20$ любая из этих посудин будет катать нас по морю весь день. Обрадовались и тут же попросили его договориться с одним из владельцев парусника. Наш водитель спустился к причалу и договорился с местным рыбаком на завтрашний день о морской прогулке на его паруснике. На следующий день сразу после завтрака приехали к причалу, оставили на стоянке машину и прошли на одномачтовую рыбацкую лодку, которая оказалась гораздо больших размеров, чем показалось нам издали.

Встретил беззубый улыбающийся старик с сыном. Он усадил нас на покрытые коврами скамейки, расположенные вдоль бортов на корме судна, прикрытые от прямых солнечных лучей белым парусиновым навесом. Сам владелец лодки тут же начал ставить парус на мачте, вместе с сыном лет десяти. Делали они это быстро, умело, видно было, что это их привычное дело. В считанные минуты они поставили парус, и мы отправились в наше первое морское, да ещё парусное, такое экзотическое путешествие!

Для аборигенов, конечно, это была лёгкая морская прогулка, но только не для нас! Как заворожённые, следили за искусным лавированием нашего парусника по узким проходам между танкеров, траулеров и прочих морских гигантов, стоящих в этот день на рейде морского порта города Карачи. Как-то мы разъезжались на небольшом фарватере акватории порта со встречными буксирами, беспрерывно снующими во все стороны порта от одного судна к другому, и перемещающими эти морские гиганты к нужному причалу. Примерно через полчаса вышли из бухты Карачи в открытое море, обогнув длинную песчаную косу, отгораживающую саму бухту от Аравийского моря.

Ветерок здесь посвежел, и наше судно, чуть накренившись набок, помчалось вперёд так, что вода за кормой зашипела, а около носа парусника образовались пенные буруны. Пройдя под парусом около двух часов, остановились. Наша немногочисленная команда убрала парус, бросила якорь и выставила с борта широкую толстую доску, почти касающуюся поверхности моря. Нам было предложено искупаться и поплавать в море, объяснив, что доска спущена для удобства нашего спуска в воду и купания. В середине палубы был поднят небольшой деревянный люк, открывший вход в трюм. В трюме оказался запас апельсинов, бананов, "фанты", "кока-колы" и других фруктов и прохладительных напитков. Оттуда же старый моряк извлёк небольшой спиртовый примус, котелок, треногу, крабов и другие морские трофеи в виде мидий, маленьких кальмаров и различных сортов рыб. Из всех этих морепродуктов хозяин парусника принялся варить нам суп.

Мама-джан лежал на скамейке под навесом в своих неизменных белых носках и дремал. Купаться он отказался, сославшись на то, что накупался в этом море предостаточно. Жена сказала, что не любит купаться, когда глубина под ногами больше полутора метров, так что, купаться в открытом море, было предоставлено мне одному. Я спросил Мама-джана, нет ли в здешних водах акул? Был получен ответ, что акул тут нет и можно плавать спокойно. Хоть наш сопровождающий и был добр ко мне, разрешив купаться без опасений, всё же, далеко от нашего парусника я не отплывал. Кроме того, постоянно следил за поверхностью моря, не появится ли где-то поблизости зловещий треугольник спинного плавника человеконелюбивой хищницы южных морей, с незатейливым желанием сожрать меня, точно так же, как я готовлюсь съесть варёного краба!

Размышляя на эту и другие, более приятные темы, нежась в тёплой морской воде, проплавал около получаса. Затем отобедали горячим вкусным свежесваренным крабовым супом, поблагодарили хозяина парусника, и, поедая апельсины, обдуваемые тёплым морским ветерком, вступили в неторопливую беседу с Мама-джаном. Разговор зашёл об отношениях Пакистана с Индией после войны между ними и поражения Пакистана в этой войне. Мама-джан, без тени сомненья, заявил, что индийцы их братья, что отношения между ними хорошие, что в нескольких десятках километров отсюда начинается Индия и, если кто-то из пакистанских или индийских рыбаков случайно заплывет в дружественную, хотя и чужую страну, то проблем не возникает. И вообще, сказал он, мы с индийцами один народ, и официально существующие между нами границы - искусственные, и что их не должно быть в принципе!

Получив такую жаркую отповедь в нашем пылком споре (я, было, усомнился в полном и безусловном братстве их народов, зная ход боевых действий в сравнительно недавней войне между ними), я снова сошёл за борт по наклонной доске в море и вволю поплавал в прозрачной тёплой зелёной воде. Между тем солнце клонилось к закату, и мы, подняв парус, двинулись в обратный путь. Вот уже, ловко маневрируя между морскими пароходами, проплыли по акватории порта, подошли к берегу, простились со стариком и его сыном, которому жена подарила несколько долларов, и, забрав со стоянки машину, поехали в свой отель.

Лицо и вся кожа на моём теле полыхали, несмотря на то, что прогулка проходила под парусиновым навесом. Видимо, сгорел во время своих плаваний возле парусника. Вечером, после ужина, одногруппники расспрашивали нас о морской прогулке, о наших впечатлениях от неё, и, некоторые, намеревались повторить наш морской поход.

9. Возвращение в родные пенаты

Времени оставалось совсем мало, и мы начали интенсивно закупать намеченный товар. Выглядело всё это просто. На очередной фабрике мы оглашали наименование товара и его количество, нам приносили его для проверки, затем, при нас, запаковывали его и относили в нашу машину. В отеле мы переупаковывали этот товар в приобретённые нами в магазинчиках отеля большие зелёные сумки на молнии, изготовленные из плотного прочного материала. Далее обматывали сумки скотчем и зашивали замки на молниях. Вот наш товар и готов к отправке в Россию.

Отвозил нас в аэропорт и провожал уже другой, приведённый к нам Мама-джаном водитель по имени Камран-джан. Мама-джан объяснил нам, что купил вторую машину и нанял водителем на неё Камран-джана. "Теперь я - босс!" - гордо смеясь, говорил он нам. Камран-джан помогал нам с погрузкой, разгрузкой, переносом товара до места таможенного досмотра. Подарили ему на прощание бутылку водки и расстались, довольные друг другом.

Среди сотрудников таможни была одна женщина с нарисованным цветным пятном на лбу, в местном бесформенном женском одеянии - балахоне, только, в отличие от всех остальных женщин в Карачи, без паранджи. На наш вопрос, по поводу такой ее экипировки, нам объяснили, что такова её официальная рабочая одежда на таможне. Этой таможеннице что-то не понравилось в моей жене, наверное, полное отсутствие хоть какой-нибудь, хотя бы самой захудалой, паранджи на лице. Она отвела её в индивидуальную кабинку для тщательного личного досмотра. Минут через 10, не найдя ничего запрещённого, пакистанка - эта слегка освобождённая женщина Востока, её выпустила!

Нам пришлось заплатить за превышение веса багажа, за растаможивание в России, что составило около 10% от стоимости приобретённого товара. Своего магазина у нас не было. С трудом вернули вложенные деньги, сдавая товар на реализацию в чужие магазины, и, даже, получили небольшую прибыль, но, поскольку реализация заняла около полугода, а инфляция неслась вверх галопом, то шоп - тур для нас оказался невыгодным, и больше участия в нем не принимали.

Единственное богатство, которое привезли из Карачи, это знакомство с Пакистаном, с экзотической для нас страной, с разительно отличающимся и от нас, и от западных стран, укладом жизни, с невиданными нами ранее южными красотами! Эти впечатления и останутся в нашей памяти навсегда.

Пакистан. 3

1.Перелет Челябинск.Карачи. 3

2.В отеле. 5

3.В деловых поездках. 7

4.Поездка на море. 9

5.Посещение мавзолея. 11

6.В зоопарке. 12

7. В бассейне отеля. 13

8.Прогулка по морю на паруснике. 14

9. Возвращение в родные пенаты.. 16