TopList Яндекс цитирования
Русский переплет
Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум
-->
Первая десятка "Русского переплета"
Темы дня:

Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?

| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?
Rambler's Top100
Проголосуйте
за это произведение

Русский переплет

Алексей Шорохов

 

 

 

НОЧЬ НАД МИРОМ

 

( стихи 1992-1998 гг.)

 

 

Коршун

 

" Не тако нечестивии, не тако,

но яко прах, его же возметает

ветр от лица земли..."

 

 

Коршун. Небо. Крошево заката.

Коршун падкий до крови и стыни.

Небо, небо - рваное, в заплатах.

Серый камень падает в пустыне,

Серый коршун по небу распластан,

Серый вихорь сокрушает воздух.

Небо, небо - высоко и властно.

Камнепадом отольются слезы...

Камень, в небо пущенный из пращи,

Коршун в небе - серая прореха,

Серый ангел с поднебесья падший...

Камнепадом отзовется эхо!

Камнепадом исказится суша!

Коршун, коршун - поздняя расплата!

Пыльный воздух нестерпимо душен.

Кружит коршун по небу, распятый.

И, как камень, вечностью искрошен,

Коршун,распыляясь взмах за взмахом,

Рухнет наземь, рухнет наземь коршун!

Канет в землю первородным прахом!

 

1991-92 гг.

 

посв. А...

 

И сумерки непрошенных гостей.

И мысли черные, как ветер с пепелища.

И взгляды неотступные со стен

Меня по комнатам пустынным ищут.

 

 

От почерневших звезд осталась синь.

И никого...И тишина огромна!

Судьба-истопница, дровец еще подкинь -

Мне холодно и страшно среди комнат.

 

 

Мне этот дом так незнаком и дик!

Один в ночи - а думалось, что двое...

Но все равно шечу: не осуди.

И ветер воет,слышишь, ветер воет.

 

 

В избе не топлено, в печи - зола, зола!

И никого, и только вьюга злая.

Я знаю, слышал - ты меня звала

В ту, в эту ночь...И пес соседский лаял.

 

 

1993 г.

 

 

 

 

 

 

- Что снится псу, сторожевому псу,

В его последнем,утреннем изгнаньи?

В такое время отдают под суд,

И гасят на море огонь сигнальный

 

 

В такое время...Впрочем, что с того -

Как будто что-нибудь изменится за дверью!

И в конуре, уже который год:

Хозяин. Утро. Снег пошел... Безверье.

 

 

1993 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Бесы

 

 

Россия.Ночь.Удары сердца.

Удары колокола втуне.

И никуда от них не деться.

И совесть,девочка-ведунья,

Шатается по белу снегу.

И нету места ей во святцах.

Стучится,просится к ночлегу:

- Впустите!Некуда податься...

И завывает ветер,ветер.

- Ночная гостья,сгинь!.. Останься...

А голос безнадежно светел:

- Впустите!!!

"...Ветер,вихри,танцы,

Луна,тоска..."

- Пустите ж,черти!

" Все кончено,и многим,многим

Приснится саван круговерти..."

- Пустите,я паду им в ноги!

И никуда от них не деться

Босой,юродствующей,дурьей! -

Бьет в колокол.И...медлит сердце.

Россия.Ночь.Удары бури.

 

1993-94 гг.

 

 

 

Реактивный ангел

 

 

День прошел обыденно и больно,

Как-то целомудренно и бледно...

Ангела взвели на колокольню,

Отслужили черти за полет обедню

И сказали светлому,мол - трогай,

По-над степью росами омытой,

И да будешь крепок верой в Бога;

Днесь к тебе с мольбой взывает мытарь,

Днесь и мы обедню отслужили:

Вот тебе земные царства,властвуй!

И...распались цепи сухожилий,

И - взлетел над изумленной паствой,

И все выше,над мольбой и матом,

Он летел,как на старинной фреске.

И лишь гнева Божия раскаты

Силуэт подчеркивали дерзкий.

...Но в какую ночь,во тьму какую

Отступили,погрузились земли?!

Так высоко звезды лишь тоскуют

И предвечный холод их объемлет.

А еще - так увядают розы,

Лепестки роняя в полусумрак.

Так - по крику,уголовный розыск

Узнает,что подсудимый умер.

Так летел он над притихшей чернью,

Всуе именуемой "народ",

Сквозь горячий,матовый,вечерний,

Догоравший в легких кислород.

 

1993-94 гг.

посв. А

 

Да, мне не нужно глаз твоих и мыслей!

Я не хочу следить за колдовской луной.

Я возвратился, я еще не мылся,

Я пересыпан солью, я - иной!

 

 

Я возвратился, понимаешь?..Впрочем,

Не думай, что к тебе или к другой.

Я был в степи, я видел звезды волчьи,

Я сквозь кустарник гладил их рукой.

 

Я пылью сыт! и все ж она плотнее,

Честней и чище запоздалых слов -

Ведь, наконец, все улеглось под нею

И сделалось привычным... даже - зло.

 

 

1994 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вы знаете, - как одинок верблюд!

В своем горбатом упоенье прозой.

Он пересох,как топка паровоза;

Его по ребрам раскаленным бьют!

Толпится рядом безобразный люд,

И пальцем норовят потрогать слезы,

А он лежит - он умер безголосым.

Теперь пески в ноздрях его поют!

 

 

1994-95 гг.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Китеж

 

Пропахший одиночеством и дымом

Покинутых зимовий и мостов,

Сжигаемых тотчас по-переправе,

Я примелькался точно компас в рубке

И растворился, как азарт в крови.

Деревья мне протягивали руки

И пальцы узловатые свои,

Когда в твоих лесах, Россия, падал,

Отравленный свободой и тоской,

И думал: не дожить до снегопада...

Забытый, как холстина в мастерской,

Дожил - и выпал снег, затем - растаял.

Я стал и жить и думать о другом┘

А жизнь, до невозможности простая,

Лежала в сумке - рядом с табаком.

 

1994-95 гг.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВОБЛЫ

 

С глазами чудными, как облак,

Своей исполнены печали,

На нерест, косяками, воблы

Плывут и берега не чают.

 

 

И на пороге умиранья,

На перекатах - через брызги.

Они плывут... И душу ранят

Осипших чаек злые визги.

 

 

Они плывут - им не до чаек.

И хищных взоров не заметив,

Своей исполнены печали -

Проходят воблы через сети.

 

 

С глазами дивными, как облак,

Тяжелые и неземные

Плывут по нашим рекам воблы

Как посвящение - в немые!

1992 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

Бывает некий час - торжественнее, тише

Плывет над головой развенчанная твердь.

Еще не видно звезд. В пустующие ниши

Сквозь черные очки глядит на землю смерть:

 

 

Как будто сдвинут люк - и древний звездный ужас

Врывается сюда с порывом сквозняка.

Деревья, онемев, как под январской стужей,

Трепещут, и стоят над миром облака.

 

 

Природа замерла - нежнее, суеверней,

Доверчивее льнут к воде кусты ракит,

С тревогой и мольбой, в тоске своей дочерней

Припавшие к струям ласкающим реки...

 

 

Мой безнадежный мир! всей глупостью, всей злостью

Повремени сейчас, угомонись, смотри,

Как ты безумно схож с простой игральной костью,

Летящей в темноту, сияя изнутри.

 

1996 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

О. Р.

 

Облака, провода - до скончанья, до сказочной, странной,

До твоей ли последней, моей непосильной, сохранной,

Как ничто в этом мире, любви - беспримесной, напрасной:

Как угодно зови, навсегда оставаясь прекрасной...

 

 

Что дороги нам было дано - до конца, до упора;

Там - закатная кровь, разливаясь, густеет над бором.

 

 

...До вечерней звезды над замерзшей чудовищной гладью,
До последних моих сигарет - с этой шуточной кладью:

Невесомой, несомой, по венам бегущей, отпетой,

Уходящей по капле в ничто, в темноту, без ответа

Уходящей по капле...

Осталась какая-то малость -

Этой нежности, этой любви непонятная жалость.

 

1996 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Три года спустя...

 

посв. А...

 

 

Как много воды в Оке утекло с тех пор,

Как много песку натащило, как много льда

Растаяло, - слишком неравен спор

С рекой Гераклита в твои лета.

 

 

И точно издевка - маячит все тот же куст,

Смеясь поколеньям, опавшим за этот срок.

И новой зеленью он разодет и густ,

И так же глубок...

 

 

Но нет сожаленья, прости, даже боли нет,

Той сладкой, ноющей, долгой - когда закат.

Как будто что-то пропало во сне, на дне,

В груди моей, между строк, на масштабах карт...

 

1996 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Моя горькая муза не любит сухого вина.

Здесь подмешана в воздух попытка и пытка познанья;

Даже римскую медь едкий уксус точил - Ювенал,

Бедный Лермонтов пел, остальные хотели восстанья.

 

 

Я не верю Вселенной, где рыба одна и права,

Потому что молчит, - остальное отпало от Бога,

Потому что кричит... потому что остался провал

Между мною и мной - и оттуда доносится гогот!

 

1996 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Последние яблоки

 

О. М.

 

Зима беспощадна к своим недоношенным детям -

Веселая гибель медовых осенних сердец,

Где яблоки в полночь - как мягкая поступь столетий,

Как сочные головы - падают на торец...

 

 

"Мой милый - до моря, до самого синего моря!

Осталось немного погоды и водных путей.

И все это скоро коростой покроется, корью,

До самого моря, куда не достанет метель.

 

 

Мой милый, послушай, ведь это уже и не снится -

Какая тревога нам путь выстилает в ночи?.."

Последние яблоки, как незнакомые лица,

Блуждают по саду - бескровные, злые, ничьи.

 

 

Последние яблоки воском и медом прогоркли,

Тяжелые слезы на них выступают к утру.

"Мой милый, а море..." - уже замирающий окрик

Сквозь долгие ночи и глупый, безрадостный труд.

 

1996 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

моему отцу

 

Зачем тогда так глубоко и тонко

Алело солнце сквозь туман полей?!

Теперь весь век - обманутым ребенком

Бежать за первой стаей журавлей.

 

 

... Река дымится, и плывет, и грезит

О чем-то милом, давешнем, своем.

Дощатый мостик, и на самом срезе -

Мы не себя, а детство узнаем.

 

 

Какая тень! Как заросли пахучи!

Где злой мальчишка нудит пескарей,

Чтобы потом с полуразмытой кручи

Тягать тугих лобастых голавлей.

 

 

Как ты завидовал им, деревенским, цепким,

Серьезным даже в резвости своей!

А сам пускал рассохшиеся щепки

И провожал их мыслью до морей.

 

 

Но, видимо, такой большой поклажи,

Такой мечты не вынесли суда:

Устали голуби, увязли в такелаже,

И не вернутся с письмами сюда.

 

 

И поздно, милые - чай, жизнь уже успела

Нас отучить от писем и звонков;

И ждать вестей не в оперенье белом,

А чаще - с перебитым позвонком;

 

 

И полюбить навек в огне закатном

Свою судьбу и трепетную даль,

Усиленную эхом троекратным,

Но счастье обещавшую едва ль.

 

1996 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Роса вечерняя легла на травы,

Медвяный привкус обмелевших рек...

Да,господа,вы, без сомненья,правы -

Россия не шагнула в этот век.

 

 

Но было что-то от ее величья

В разрывах стали и простых сердец.

Лишь вывелась порода ваша птичья,

Да расплодилась дюже под конец.

 

 

Вот и теперь,в деревне,знай не спится -

В таких полях,в тени таких лесов

Нет-нет мелькнет напыщенная птица,

Родных не узнавая голосов.

 

 

А по сему откладываю волю,

Коплю безумье,все - про черный день.

И кланяюсь уже лишь чисту полю,

Куда леса отбрасывают тень.

 

1997 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

О.Р.

 

Это август, приятель.Теперь и светает поздней,

И роса по утрам тяжелее блестит под ногами.

Знаешь,я заприметил,считай уже несколько дней

Осень бродит в сенях и хлюпает сапогами.

 

 

А дождей еще нет.Полнолунье.И холод такой

Будто впрямь налегке осень вырвалась конной разведкой.

Воды стали прозрачней,и в мире - какой-то покой

С ретким ветром к утру и с птичьей погудкою редкой...

 

 

Это все потому,что неделю уже - без нее.

Не поверишь,так грустно,что впору садиться на поезд.

Правда,лучше с рыбалкой.И рыба под вечер снует.

Так что будем ловить,понапрасну с судьбою не спорясь.

 

 

...Как ее проводил и не помню,должно быть,молчал.

В этих вечных размолвках с девической глупостью в ссоре

Даже миг расстованья,когда и вокзал - как причал:

Только волны да мы,и ночь обступает,как море.

 

 

И в остатки тепла завернувшись,садится в вагон

Твоя поздняя нежность,твой маленький глупый найденыш.

Что уж там за обиды - остался один перегон:

Дальше станция осень,и все,и стоп-крана не дернешь.

 

1997 г.

 

 

О.Р.

 

Какой простор мучительный и трудный!

С набрякших веток опадают капли;

Ковер травы седой и изумрудный;

Две колеи, мерцающих как сабли.

 

 

Весь этот день в стальном и тусклом свете,

С тяжелой охрой в ближнем перелеске,

Весь этот день, сродни любви и смерти,

Скользил в поля в потустороннем блеске.

 

 

И долго остывал в последней муке,

Касаясь лбом небес лимонной тверди;

Весь этот день, невыразимый в звуке,

Смотрел на нас и ждал любви и смерти.

 

 

Не верил он, больной и уходящий,

Ни нам,ни жизни - но одной беде лишь.

И так и не узнал, что там,за чащей,

Мелькнул уж поезд и что ты в нем едешь.

 

 

1997 г.

 

 

 

 

 

 

Черноморская фотография - 96 г.

А.М.

Постепенно забываешь губы,которые целовал.

Оглушающий свист времени подготавливает к тишине -

Внезапной,той,что накроет - будто в горах обвал

Или же сеть из трещин на желтой больничной стене.

 

 

В мире,где с каждым шагом сужается горизонт,

Где с каждой брошенной горстью - горестней соль земли,

Ты ищешь любви,а солнце садится за Гелеспонт.

Ты хочешь уплыть туда же,барахтаясь на мели.

 

 

Глупый,в твои неполных цезаревых двадцать три

Пора бы понять,что вечность превыше всех клеопатр.

И волны согласно ропщут: здесь нету ее - смотри.

Мог бы и улыбнуться,чтобы не портить кадр.

 

 

1996 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

А.М.

 

Луг,в зеленых пежинах - покатой

И холеной телушке подстать...

Я как-будто был уже когда-то

В этой местности и силюсь наверстать:

 

 

Стай осенних листьев перелеты,

Шорох веток,сумрачная высь

...Голос женщины земной - ее ты

Так давно не слышал!

- Отзовись,

Так ли,милая,спокойней ли,ленивей

Твой бескрылый искренний досуг?

И ничуть тебя не изменили

Будни без желаний и заслуг?

 

 

Я не верю; уходя - не верил!

Слишком много листьев на земле,

Чтоб забыть про осень и потери,

И прогоркший одинокий хлеб.

 

 

Ведь теперь мы брошеннее,злей.

Даже сны мои теперь - с другими...

Но безумство в темноте полей

Вновь твое выкрикивает имя!

 

1996 г.

 

 

Китеж

 

 

Ни ветра,ни движения - одни.

Лишь белая чума грозит полям.

Нас стало меньше,нам даруют нимб,

И счет ведут по избам и по дням.

 

У незамерзшей маленькой реки

Сползают в воду годы и дома.

Здесь трудно жить - привычкам вопреки,

Но только здесь и не сойдешь с ума.

 

 

Под звездным непролившимся дождем

Насытишь взор сияющим зерном,

И станет страшно - все чего то ждем,

А снег тихонько заметает дом.

 

 

Забвение и снег - все будет в масть.

Нас засыпает белая чума.

Когда над нами затвердеет наст,

Всего важнее не сойти с ума.

 

 

...А в граде Китеже звонят колокола

И день,и ночь.

Но водная еще свинцовей мгла -

И нам нельзя помочь.

 

Проголосуйте
за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?
247267  2002-07-15 14:00:29
ВМ
- Критик оказался поэтом!

247270  2002-07-15 14:47:33
Кот Вася
-
Если хочешь лучше жить
Ни к чему вопить и злиться,
Чтобы лучшего добиться
Надо руки приложить.

Русский переплет


Rambler's Top100