Письмо N 3 в Степной Кучук Алтайского края. Дорогие мои! Продолжаю делиться впечатлениями о красотах Европы. В ноябре 2007-го мне посчастливилось побывать на одном из курортов юга Германии. Записки назвала я

 

МОЗАИКА КУРОРТА

БАДЕН-БАДЕН

 

ЧУТЬ-ЧУТЬ СУХОЙ ИСТОРИИ

 

Баден-Баден - небольшой, но очень живописный курортный городок в земле Баден Вюртемберг на юго-западе Германии, в долине гор Шварцвальда и неглубокой горной реки Оос. Его процветанию и развитию служили и служат около двенадцати тёплых источников, что бьют из-под земли. После ухода римлян практичные германцы стирали в горячих водах белье и обваривали забитых кур и свиней..

ГОРОД ВНИЗУ, В ДОЛИНЕ

Баден-Баден напоминает котёл. Его дно, разрезанное рекой, давно уже красиво обжито и обустроено. Волнообразные зеленые горы, что стены, -загораживают и закрывают доступ ветрам, обеспечивая мягкий климат и курортный микроклимат. Тысячелетние замки, разрушенные и ещё целые, влекут своей таинственностью. Жителей в городе немного, чуть более 51 тысячи.

Следы древнего человека, что здесь найдены, восходят к VIII в. до н. э., свидетельство тому - сохранившийся старинный вал. С середины первого тысячелетия до н. э. древних людей вытеснили кельты, кельтов в первом веке

ВИЛЛА

 

КОРОЛЕВСКАЯ ВИЛЛА

н. э вытеснили римляне, римлян в третьем веке вытеснили германцы. С того времени город стали называть 222Бадон222, что означало вОды. С 1112 года во времена царствования маркграфа Германа I название трансформировалось в 222Бадин222, а позже в 222Баден222. Оно и дало название всему государству.

В эпоху религиозных войн 1535 года Баденское маркграфство разделилось

на два государства - католическое и протестантское. Протестантской столицей стал Баден-Дурлах, а католической - Баден-Баден. В Великое герцогство Баденское с удвоенным названием Баден-Баден они объединятся только через два столетия.

В ХVII веке здесь случился пожар, он уничтожил почти весь город. Погорельцы разгребали пепелища, отыскивали погреба и фундамент прежних строений, воздвигали на них новые, поэтому здесь много дворов-колодцев, которые часто использовали, как бани-парилки под открытым небом. Из горячих источников слуги подносили воду к большим деревянным чанам, где наряду с мужчинами купались и женщины.

Старый город похож на музей архитектуры: строили, сообразуясь вкусом, толщиной кошелька и тщеславием. От мира не отгораживались - подражали тому, что когда-то где-то видели. И начали появляться дома, напоминавшие кружевную паутину сплошных парижских балконов - сначала каменную, затем и чугунную. С конца XVIII века пошла мода на загородные дома с парками - виллы. Сегодня это особняки богатых, и располагаются они в парковой зоне - к ним, как правило, нет свободного доступа.

Термальные ванны требуют набитого кошелька. Особенно престижны ванны во Фридрихсбаде, в термах Каракалла с горячими и холодными гротами. Марк Твен, выдающийся американский писатель, сатирик, журналист и лектор (помните Тома Сойера и Гекльберри Финна?) оставил здесь запись, которую разве что ленивый не цитирует: 222В купальнях Фридрихсбад уже через десять минут вы забудете о времени, а через 20 минут обо всём на свете222.

Дорогие в центре, ванны значительно дешевле на окраине, но об этом узнала я слишком поздно и потому термального удовольствия не испытала.

 

СТАРЫЙ ЗАМОК БАДЕН-БАДЕНА

 

На одном из горных склонов с любой точки города просматриваются руины старого замка, родового гнезда баденской династии Маркграфов. Развалины приковывают, влекут, но добраться до них непросто: надо иметь здоровые ноги.

Cтроительство замка началось в 1102 году, к своему расцвету (1431 - 1453) он насчитывал уже не менее ста комнат. На втором этаже высотой в 6,4 метра великолепный рыцарский, что, видимо, не обогревался. Здесь устраивали зрелищные турниры, увеселялись - не холодно было. В одну из стен вмонтирована самая огромная в Европе арфа, передающая музыку ветра. У неё 120 струн, её высота 4,10м.

Былое это 222рыцарство222 с зияющими в два уровня оконными проёмами впечатляет и сегодня. Несущая стена всё возвышалась и укреплялась. Ширина каменных стен - 0,9 - 1, 15 м. Княжеский двор представляет высеченный из камня террариум, наподобие тюремной шахты. Для лошадей

 

В РЫЦАРСКОМ ЗАЛЕ

 

и телег подъезда не было. Конная дорога вела лишь к главным воротам, отсюда всё доставлялось, поднималось и затем опускалось в погреб. Попасть в этот огромный подвал-погреб можно сегодня сразу через ворота.

В неспокойные доримские времена в горах ютились кельты, находились ли рядом с замком другие поселения, свидетельств нет - для собственной, видимо, безопасности выгоднее было защищать всё же долину, а не возвышавшийся на горах замок.

КАПЕЛЛА

В конце ХVI столетия он был разрушен пожаром. О причинах руины молчат, однако стереть закопчённые стены недостало и четырём столетиям... До 1830 года - времени, когда замок объявили музеем, жители долины растаскивали камни для своих нужд.

Широким скелетам древнеримских развалин более тысячелетия, но к прямоугольным стенам, выложенным будто из современного кирпича, приглядываются и сегодня, на них взбираются, ими восхищаются. И кажется, что бесчисленные внутри ювелирной кладки округлые и, как большая морская галька, овальные камни всё ещё источают тепло и силу ушедших в небытие строителей.

Есть в замке маленькие низкие гроты-темницы. В них держали и пытали провинившихся. Находиться здесь тяжело даже сегодня - чувство, будто ты замурован. По отшлифованным лестницам поднимаемся наверх. Перед глазами предстаёт необозримая панорама земель Франции и Германии, и ты понимаешь, что приближающийся враг легко превращался в мишень.

Чуть подальше - такие же таинственные, как и сам замок, развалины капеллы. Она поменьше и не так изящна, но в ней такие же из камня стены, такие же литые дверные и оконные проёмы и лестницы, но без следов раствора. Камни уложены с выступами. Из стен прорывается зелень. Что работает, неизвестно - энергетика умерших или память бывшего морского дна?..

 

НОВЫЙ ЗАМОК

С XIV столетия Маркграфам захотелось построить на Флорентийской горе, там, где из земли бьют горячие источники, ещё одну резиденцию. Её

строительство закончилось к XVI столетию, но она была разрушена французами в 1701-1714 годах в борьбе за испанское наследство - с одной стороны, и австрийскими Габсбургами и Великобританией, - с другой. Новый замок отстроили только к XVIII столетию. Его несколько раз перестраивали. Сегодня стоит он, печально-бесхозный, окружённый большим садом с экзотическими деревьями, что плодоносят круглый год, - термальные воды создают благоприятный для корней микроклимат.

В 2003 году замок был продан - с аукциона. Его купила семейная фирма из Кувейта. Условие аукциона превратить замок к 2005 году в семизвёздный отель не выполнено. На дворе уже 2009 год, а он всё ещё стоит замороженным.

Камни держат века или века держат камни? Для живущих сегодня это не столь важно - важно, что проецировали вечность!.. Почему этой вечности, как и пирамидам Египта, неподвластны силы природы? Почему время шагнуло вперёд, а мастерство утратилось? Почему, стремясь к другим мирам, интернету и микробиологии, человек перестаёт создавать чудеса зодчества и искусства, что могли удивить хотя бы через полтысячелетие?

В один из воскресных дней взбиралась я по узким, почти безлюдным ступеням наверх, к замку. Массивные ворота с чугунно-улыбающимся ликом одного из Маркграфов были открыты - заперта была лишь внутренняя, решётчатая ограда. Два беззаботных детских голоса заполняли закрытое пространство. Дети резвились в исторически знаменитом дворе, ничем особенным не отличающемся от других дворов, но почему-то подумалось об их будущем, потомках тех, на чьи развалины ходят любоваться даже сегодня. Голоса появлялись то в том, то в другом конце, вкусно смеялись, звали друг друга по именам - чувствовалось, нравятся... Я ждала, что, может быть, подбегут к воротам.

И случилось чудо. Светлокудрый мальчик лет шести, в ботинках, коротких, чуть ниже колен штанишках с бретельками крест-накрест и в светлой рубашонке, что выбилась из-под штанишек, подбежал к контейнеру с двумя пустыми бутылками из-под пива. Через какую-то долю секунды за ним выбежала девочка лет семи-восьми чуть повыше - сущий ангел с длинными светлыми локонами, в белом, почти до пят, платьице с большим отложным воротом и полудлинными рукавами. Обнаружила меня и - замерла.. Глядя на неё, повернулся ко мне и мальчик. Две пары ярких, кукольно-голубых глаз смотрели молча. Я улыбалась, и это, видимо, помогло отойти им от шока.

- Что вы здесь делаете? - спросила я первое, что пришло в голову. Мальчик растерянно взглянул на девочку, она - на него, и он осмелел.

- Я бутылки нашёл, за дверь их поставлю, а потом сдам - у меня немного денег прибавится.

- Это будут твои деньги или деньги семьи?

Не понимая, он сголубоглазил на девочку - она молчала. Хотелось ему помочь, и я уточнила:

- Ты один с деньгами в магазин пойдёшь или с родителями?

- Могу один, могу и с родителями.

- А деньги?

- Деньги себе возьму - бутылки же я нашёл!

- И что на них купишь?

- Наверное, мороженое.

- А её угостишь?

- Да, - улыбнулся он девочке, - из копилки добавлю и куплю два - себе и Морен.

- Молодец. Вы брат и сестра?

- Нет, мой папа здесь управляющий, а Морен - моя соседка, мы дружим, и я её пригласил.

- Значит, это не ваш дом?

- Да, не наш..

- А хозяева дома?

Жеманно отряхиваясь и кокетничая, что, видимо, в женской натуре, заговорила девочка - эмоционально и взахлёб, словно боясь, что её не дослушают. Из рассказа я вынесла, что во дворце живёт 222всего-навсего один мужчина, молодой и очень красивый222, и отец Михеля (так звали мальчика) следит, чтобы ничего не растаскали.

- А гости к мужчине часто ходят?

- Только, когда приёмы бывают, - народу тогда съезжается много.

- А кто на стол готовит?

- Чаще - родители Михеля, иногда и мои помогают.

- А во дворце красиво?

- Смотря где, - солидно заметил Михель.

- Вот в этой комнате, - махнула Морен налево, - столько красивых вещей, что я часами на них любуюсь.

- А что - раньше красивых вещей бывало больше?

- Не знаю, папа говорит, что было больше.

- Ты в школу ходишь?

- Да, во второй уже класс.

- А Михель?

- Он только начал учиться, - и я поняла, что мальчик посещает подготовительный класс.

- А мне пройти к вам можно? - через железные прутья, будто из тюрьмы, поинтересовалась я.

Дети переглянусь. Морен первая сообразила.

- Нет, и пока вас не обнаружили, будет лучше, если вы уйдёте.

Я попрощалась и спустилась по тем же ступенькам, по каким и поднялась.

 

СОВСЕМ НЕ ИСТОРИЯ

 

Самая замечательная улица старого города - Lange Strasse, в переводе 222Длинная222, хотя соотнести её с длиной провинциальных российских городов просто смешно. Ширина её тоже европейская - десять шагов. Днём людная, ночью она вымирает.

В каждом доме - великолепный магазин, кондитерская или кафе. Простые люди на всё смотрят-глазеют, бизнес-люди щеголяют кошельками. Разглядывать можно часами - цены, узорчатые балконы и просто красные ставни. Отчего красные? Возможно, чтоб в глаза бросались. Возможно, с идеологической подоплёкой...

В Германии почти каждый служитель: официант, продавец, водитель электровоза - в совершенстве, кроме немецкого, знает ещё и английский. Куда бы вы ни зашли, обязательно подойдут, улыбнутся: 222Чем могу помочь?222 Искусство древних римлян - угождать - не теряют, напротив, совершенствуют. Улыбнитесь и поблагодарите: 222Я только посмотреть222.

Красные ковровые дорожки, наподобие тех, по которым спускаются важные лица с трапа самолёта, украшали в день нашего приезда все улицы центральной части. Их три дня не убирали, и отдыхающие, важничая, расхаживали и посмеивались с чувством самолюбования и самоуважения.

Оказалось, днём ранее проводился большой спортивной праздник - по ковровым улицам ходили, бегали, а потом ещё и разгуливали. Конец недели завершился большим марафоном с награждениями у здания театра.

 

Празднуют здесь вообще-то часто - урожай, пиво, спорт, улицу, цветы... Широко, с концертом, отмечался в конце сентября традиционный, с полувековой уже историей, праздник георгинов. Рассказать о всех сортах и

BRUNNENFEST (ПРАЗДНИК КОЛОДЦА)

ПОЛЯНА ПАРКА С ГЕОРГИНАМИ

цветовых гаммах невозможно - эту сказку надобно видеть самому. В конце октября отмечали праздник улицы, 222Brunnenfest222, (дословно - 222Праздник колодца222). Поднимающуюся в гору улицу украшали столы и скамейки в кремовых накидках. Ряженые и поп-музыканты весело зазывали отведать

 

пива. Играли, выпивали сами и опять играли.

Баден-Баден - не только идиллия архитектуры и роскоши, это ещё и идиллия уникальной, располагающей к здоровью природы. По реке разгуливают длинноногие цапли, плавают уточки, и кажется, будто мелкая, с каменистым дном речушка искусственно вмонтирована в долину для придания городу большей экзотики. Через каждые 100, самое большее 200 метров - мостики с кружевом чугунных перил и живыми цветами у их основания. Цветочный орнамент - самый разнообразный. Мостики в большинстве частные, поэтому некоторые из них закрыты.

Местные жители, как правило, дружелюбны и по-кошачьи ласковы - не только расскажут-покажут-расспросят, но выведут и даже подвезут. Чем это объяснить? Возможно, интернациональностью города.

Рестораны и кафе здесь не только немецкие, но и французские, испанские, русские, китайские, турецкие. То же и церкви - католическая, евангелическая, румынская, русская православная и даже синагога.

По субботам людской поток тянется на Flohmarkt - блошиный рынок или попросту 222барахолку222. На неё съезжаются-сходятся и бедные, и богатые. Богатые ищут антиквариат, бедные - вещи подешевле. Дети, общеизвестно, что грибочки. Едва родители успели купить обновку, а чадо уж подросло, вот и ищут по сносной цене добротное и в то же время модное.

На столах, как в музеях... От разнообразия и великолепия роскошных предметов разбегаются глаза. Прозрачные позолоченные сервизы, причудливые вазы чуть ли не всех веков и народов, баварский и китайский фарфор, хрусталь, серебро и золото, украшения XVIII-XIX в.в. и наших времён музейно играют и переливаются на октябрьском солнце. 222Кусачие222 для 222зрителей222 цены не являются кусачими для покупателей - в магазинах ещё дороже.

За завтраком к нам подсела соседка по моему номеру, женщина лет сорока - примерседесила вечером из Дрездена встретиться с дочерью. С утра был у них запланирован блошиный рынок, а после - обед в одном из самых дорогих французских ресторанов.

Раз в году здесь выставляют всё, от чего захотелось избавиться. Всю неделю обочины дорог украшались мебелью, посудой, кухонной утварью, техникой, постелью - всего не перечислить. По аккуратной и небольшой 222свалке222 скользили взглядом, останавливались, выбирали или просто покачивали головами.

На четвёртый день из кучи у нашего дома исчезли старинные зеркала, большой холодильник, дорогая и экономная по потребляемой энергии электроплита, два новых, ещё в целлофане, матраса, фарфоровые тарелки. У замка выставили старинные диваны из красного дерева - молодой хозяин, видимо, не знал, что выбрасывает. Понимавший толк в мебели прибрал их на второй уже день. Обтянет новым гобеленом и - антикварная мебель готова.

Всё, что оставалось не разобранным: стулья, столы, шкафы, кровати, компьютеры, проигрыватели и ещё много всякой всячины - увезли ночью в конце недели.

Эх, такие бы 222свалки222 да в Россию - вмиг бы 222приватизировали222...

Травы к середине октября по утрам обычно в плену густой росы, а горы - в туманной дымке, но не хотят жители отпускать лето - рестораны и кафе украшают себя осенними цветами. Их развешивают и расставляют на окнах, во дворах, вокруг стволов зелёных пока ещё деревьев. От дизайна балконов, зелёных лужаек с причудливыми узорами из белых и жёлтых астр прохожие в восторге.

УГОЛОК ПАРКА

ЧАСТЬ ПАРКА НА ЛИХТЕНТАЛЬСКОЙ АЛЛЕЕ

 

Открытые кафе все ещё работают. Горящие в баночках свечи, подушечки, байковые одеяла на стульях - всё для посетителей. Прохладно - можно укрыться. Более дорогие кафе украшают себя гирляндами-светлячками - создаётся впечатление, будто вы в сказочном новогоднем лесу.

Воздух Баден-Бадена девственно чист, а в парке на Лихтентальской аллее, у набережной, в особенности. В воскресные дни здесь неспеша прогуливаются - в одиночку, парами, с детьми и собачками.

В городе нет больших расстояний, однако машин здесь много. У разметки 222зебра222 на едущий транспорт внимания не обращают: перед одиночным пешеходом останавливаются даже автобусы. Исходить город можно за неделю - подъёмы в горы тяжелы лишь вначале.

Невозможно промолчать о колокольном звоне. Колокола отсчитывают каждые полчаса-час. Когда они зовут к службе, в звонко-молодое и хрустально-озорное 222Ля-я222 грозно и приглушённо, будто эти 222ля-ля222 непременно надо одобрить, врываются отеческие 222Бу-ум222. И вот уже 222Бумы222 и 222Ля222, соревнуясь, начинают перекликаться, превращаясь в удивительно разноголосую полифонию. Акустика гор передаёт это многоголосое волшебство, и оркестровый плен длится, пока последнее гулкое 222м-м-м222 не завершит эту грандиозную чугунную ораторию.

Во время этого перезвона в центре старого города обратила я внимание на ламу. На сером коврике для жующей твари оранжевым червем лежала морковь. Поспешила достать фотоаппарат - грозное 222Но-но!222 остановило. Пригляделась. В руках хозяина баночка для денюжки - пришлось подчиниться.

 

РУССКИЕ В БАДЕН-БАДЕНЕ

 

Активное 222освоение222 русскими Баден-Бадена началось с конца ХVIII столетия, когда императрица Екатерина II женила любимого внука Александра I на 15-летней баденской принцессе Луизе, что в России известна как Елизавета Алексеевна. Царь и его молодая жена, утверждавшая, что это 222одно из прекраснейших мест на земле222, возбуждали интерес у аристократии.

Красоты города, здоровый климат и покой привлекали сюда победителей Отечественной войны: Барклая-де-Толли, бесстрашного Милорадовича, будущего декабриста Пестеля. Здесь побывало большинство князей и графов того времени: Долгоруковы, Волконские, Трубецкие, Шереметевы, Гагарины, Репнины, Голицыны, Меньшиковы и пр. Все они знали хорошо французский и выглядели по-европейски современно.

Сегодня в центре площади Августа (Augusta Platz) можно видеть скромный дом. На мемориальной доске по-русски и немецки значится, что это дом князя Сергея Гагарина (1795-1852), того самого, что был директором императорских училищ и с помощью пожертвований которого расписан в городе русский храм. Сейчас в этом внешне неприметном и строгом доме находится ресторан, здесь часто проводятся свадьбы.

За аристократией потянулись сюда литераторы, что были побогаче:

Дом князя Сергея Гагарина

 

прозаик граф В. А. Соллогуб и поэт князь П. А. Вяземский.

В 1827 году Баден-Баден посетил Василий Жуковский. Через двадцать лет он приедет снова, чтобы из 222райского уголка222 никогда уже, вплоть до смерти (1852), не уезжать - проживёт, занимаясь переводом "Одиссеи" Гомера.

Затем в роскошные эти места стали наезжать не такие знатные и не такие богатые. В 1836 году здесь побывал Н. В. Гоголь. Хотя было ему всего 27, он жил затворником и общался только с Андреем Карамзиным и Александрой Смирновой-Россет. Вот как она вспоминает: 222Мы встречались почти каждое утро. Он ходил. зигзагами. Часто был так задумчив, что я долго, долго его звала; гулять он обыкновенно отказывался., прибирая самые слабые резоны222. Со свойственным ему артистизмом читал Гоголь в её гостиной первые главы 222Мёртвых душ222.

Матери он писал: "Я живу на знаменитых водах баден-баденских, куда заехал только на три дня и откуда уже три недели не могу вырваться. Встретил довольно знакомых. Больных серьезно здесь никого нет. Все приезжают только веселиться. Местоположение города чудесно. Мест для гулянья в окружности страшное множество, но на меня такая напала лень, что никак не могу приневолить себя все осмотреть".

Жил писатель в гостинице 222Дармштадский двор222 - ныне это здание городской ратуши. Наезжал он в эти места вплоть до 1846 года - вёл переговоры с Августом Левальдом, издателем журнала 222Европа222, в котором печаталась повесть 222Тарас Бульба222.

Бывал здесь и Л. Н. Толстой. Приехал он в пятницу, остановился в .Zolland-Hotel. (.Hollandischer Hof.) - записался, как 222Граф Толстой, офицер России222, и в тот же вечер отправился в казино, где встретил много знакомых и знатных особ. Сразу проигрался и занял у Боткина 200 франков. Занял ещё и снова проиграл.

Отголоски того времени нашли отражение и в его дневниковых записях: 222Я играю в рулетку с утра до вечера. Сначала проиграл, но к вечеру отыграл...222 Через день: 222Играл в рулетку до 6 вечера. Всё проиграл222. И опять: 222Проиграл всё!.. Дурно, гадко222. Перед отъездом: 222Вокруг одни люмпены и самый первый - я222, 222В этом городе все негодяи, но самый большой из них - я222.

Широко известны в Баден-Бадене имена Ф. М. Достоевского и И. С. Тургенева.

Достоевский Ф. М. жил с молодой женой в старом центре. Заядлый игрок, он верил в свою, лично им разработанную тактику игры, и из казино не вылезал. Тактика, однако, не срабатывала, и он раз за разом проигрывал всё, что брал с собою. Наконец, проиграл припасенные на обратную дорогу деньги, костюм, обручальные кольца и даже "предпоследнее" платье жены. Пять недель молодые терпели нужду. Так как они не оплачивали номер, хозяйка не давала им свеч и даже не разрешала пользоваться водой.

ДОМ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО

 

10 июля 1867 года Достоевский отправился к И.С. Тургеневу. Между ними состоялся разговор о литературе, и Тургенев высказался, что герои Достоевского 222через каждые две страницы в бреду, в исступлении, в лихорадке. Ведь этого не бывает". Рассердившись на жеманного либерала, Достоевский ушёл. "Вернулся от него муж очень раздраженный", - вспоминала Анна Григорьевна.

Иногда Фёдору Михайловичу удавалось отыгрываться, но владевший им азарт втягивал его снова и снова, и он опять всё проигрывал. Мать Анны по просьбе дочери присылала деньги, но они тут же уходили. Спасла их сумма, присланная редакцией журнала "Русский вестник". Супруги рассчитались с долгами и уехали, так и не сумев выкупить заложенные вещи: брошь и серьги с бриллиантами и рубинами - подарок Анне.

ДОСТОЕВСКИЙ Ф. М.

 

Как о человеке, местные жители отзываются о Достоевском неодобрительно, но почитают его, как писателя. На доме, где он жил, помещён бюст, под ним - обложка раскрытой книги. Это не 222Преступление и наказание222, не 222братья Карамазовы222, не 222Бесы222 или 222Идиот222 - это 222Игрок222.

На окраине города, недалеко от нового замка, у озера, рядом с проезжей дорогой, одиноко стоит памятник.

Гордость России символизирует проигравшегося: большие ноги большого человека - босые, короткие рукава мятого пальто оголили большие беспомощные руки. Как непослушный школяр, он балансирует на безжалостном, как и сама рулетка, шаре. Говорите ему... убеждайте - всё напрасно, он слов не слышит. Смотрит вдаль, никого и ничего не видя, - о своём думает, в себя погружён. Напряжённая поза, как в боксе, выражает безнадёжную готовность: 222Ещё раз!..222

Деньги не являли для него смысл человеческой жизни, но его страстная натура хотела проверить, действительно ли рулетка - лишь игра в удачу. Он убедился, что быть хладнокровным в игре нельзя и, вернувшись в Россию, никогда уже больше не играл.

Вполне возможно, что практичные немцы любят его именно за это. Навсегда отрезвив много горячих голов, он являет пример, чем не следует заниматься. Местные в казино не ходят - к блеску золота, роскоши и атрибуту мотовства тянутся лишь приезжие.

Достоевского в Баден-Бадене знает каждый школьник. 222Это русский писатель, что проигрался, - и обязательно добавят. - Вот до чего доводит рулетка!

И подумалось: а почему бы в России не показывать памятник Достоевского со спящим у подножия пьяницей? Возможно, такие виды отвратили бы учеников от бездуховности - главного врага культуры, искусства, а, следовательно, и страны. Или нет уверенности, что скажут, как ученики Баден-Бадена: 222Вот до чего доводит пьянство222?

Тургенев И. С., напротив, не играл - он только наблюдал и выручал. События тех лет нашли отражение в его романе 222Дым222 и повести 222Призраки222.

Прожил здесь писатель счастливой жизнью, ежедневно встречаясь с Полиной Виардо, чья вилла находилась недалеко от центра, без малого почти десять лет. Фото, газетные и журнальные вырезки на стенах виллы хранят о нём память и сегодня.

Супруги Виардо выстроили рядом с домом небольшой концертный зал. Тургенев был не только его завсегдатаем, но и вдохновителем - писал либретто на оперетки певицы.

Этот дом привлекал известнейших в те годы людей. Здесь бывали Вагнер, Лист, Брамс, прусский канцлер Бисмарк и даже король с королевой.

После концерта, привязав к палке фонарь, Тургенев возвращался в дом, что снимал неподалёку. Позже он выстроил на противоположном берегу собственную виллу с просторными комнатами, террасообразным парком и античными в нём скульптурами, но из-за долгов виллу пришлось продать. Купил её Луи Виардо, муж певицы, но Тургенев по-прежнему оставался в ней жить - на правах гостя.

ВИЛЛА ТУРГЕНЕВА

О платонической любви, питавшей и одновременно сжигавшей писателя около сорока лет, написано очень много, но была ли это платоническая любовь? И 222до222 и 222после222 встречи у писателя были увлечения, находил же он успокоение лишь рядом с Виардо. Дом певицы с преданным мужем, что был намного старше её, сегодня кажется нам 222чужим гнездом222, однако в этом гнезде писатель обретал душевный покой. И четвёртого ребёнка, сына Поля, многие биографы склонны считать сыном певицы и писателя. В наш век установить это нетрудно - нужна лишь воля.

Одинокий бюст Тургенева в огромном парке на противоположном берегу обращён так же, как и при жизни, в сторону виллы возлюбленной, а её памятник - к нему. Они близко, почти рядом, но, как и при жизни, не вместе.

У памятника стояла немецкая группа. Я подошла.

- Ясный и волшебно лёгкий слог Тургенева - это увлекательные истории о любви, они и сегодня всё ещё захватывают, позволяя одолеть произведение в один-два дня - услыхала я, и порадовалась, что в Германии есть ценители и знатоки русской литературы. Последняя фраза экскурсовода: 222Его слог - совсем не то, что бесконечно длинные описания Толстого или вымученный психологизм Достоевского222 развеселила слушателей, и я вступилась за имя:

- А что в этом смешного? Психологизм, он всегда вымученный, а длинные описания лишь доказывают мастерство.

- Бесконечно длинные описания утомляют, - парировал экскурсовод.

Вполне возможно, как и то, что, если бы в России было больше памятников представителям чужой культуры, её собственный народ, может быть, проникся бы большей любовью к собственной...

В Баден-Бадене сегодня, как и в ХIХ веке, повсюду слышна русская речь: на улицах, площадях, концертных залах, санаториях и храмах. Русские покупают и реставрируют здесь дома. Хотелось бы думать, что не только из-за 222кайфа222 на 222райской222 земле, но и из уважения к истории собственной страны, что глубоко срослась с историей этого маленького, курортного уголка.

 

СИМФОНИЧЕСКИЕ КОНЦЕРТЫ

 

Симфонические концерты в дни моего здесь пребывания проводились по три-четыре раза на неделе. Пенсионная элита, важно-разодетая и чинная, составляла большинство.

После короткого вступления ведущего и дирижёра - в одном лице - начинался плен звуков, завораживавших, настораживавших, умиротворявших, иногда оглушавших настолько, что думалось, как такое можно было сотворить, прочувствовать и не сойти с ума.

Публика внимала совсем не так, как в концертных залах России - перешёптываясь, лакомясь конфетами или мороженым. Мастерство исполнителей определялось дыханием.

Инструменты негодовали, радовались, страдали и пели, мой неразвитой слух воспринимал и ловил не только 222что222, но 222как222, особенно танцевальные 222па222 рук. В спешке достала карандаш и на чистой стороне программки стала водить грифелем. Вот что получилось.

Friedrich Smetana (1824 - 1884)

Слаженное оркестровое тутти заиграло тарантеллу, и зал замер. Затем инструменты поочерёдно начали сменять друг друга, и звуки тарантеллы плавно перешли в другие ритмы. Они то усиливались и затихали, то шипели и извивались. Трубная медь слилась с трепетом отдыхавших скрипок, бархатным стоном контрабасов и снова зазвучала тарантелла. Её мощный рефрен сменился вальсообразным пением скрипок, саксофонов и флейт, пока не начался головокружительный вихрь, усиленный группой ударных инструментов.

Modest Mussorgsky (1839 -1881)

Трели скрипок поддержала виолончель, солидно заговорил контрабас, скрипичный квартет был подхвачен отдыхавшими их собратьями, раздалась барабанная дробь, и началось вдруг безумное веселье, что закончилось внезапно, как по столу стукнули.

Peter Tschaikowsky (1840 - 1893)

Волшебно-трогательную мелодию этого небольшого произведения сменили тягучие переливы арфы. К тревожной виолончели присоединились волшебные скрипки, закончилось всё умиротворённо и нежно.

Eduard Künneke (1885 - 1953)

Бравурный марш заполнил зал, его сменил нежный и медленный вальс. Чтобы дружному оркестру замаршировать снова, в озорные танцевальные ритмы вкрапились пиццикато арфы и контрабасов. Солидно вышагивая, они чеканили ритм, их поддержали трубы, стекляшками рассыпались колокольчики, и опять закружился вальс. Танцевальный этот апофеоз закончило соло скрипок, к нему не остались равнодушны и зрители - аплодировали стоя...

Музыка Годарда, Кальмана, Шуберта, Россини, Гроте, Бородина, Мусоргского, Чайковского и прочих корифеев - далеко не полный перечень, что услаждал жадное внимание и утончённый вкус зрителей и слушателей.

 

ВСТРЕЧИ

I

Информации, где проживал Толстой Л. Н, не было даже у экскурсовода, и я начала искать старожилов. На детской площадке заметила импозантную даму с внуком. 222Старожил222, - решила я и адресовала ей свой вопрос. Дама удивилась:

- Я здесь 35 лет живу, хорошо знаю город, но про такой дом не слыхала.

Расслышав акцент, я поинтересовалась, кто она и откуда. Оказалось, сербка. Двадцатилетней приехала с мужем из Югославии, да так и осталась.

- Жила у моря. Там, как в сказке, хорошо, - и глаза её заблестели.

МИТКОВИЧ МИКА

- Здесь тоже, как в сказке, - горы, лес, река.

- Да, здесь тоже красиво, грех жаловаться, - с грустью согласилась она, - но мне в Югославию хочется, домой.

- Домой? - полупростонала я, вспомнив наших бабушек на Алтае, что тоже всё 222домой222, на Волгу, хотели.

Она чёрно стрельнула в мою сторону и продолжила:

- Зачем из неё несколько стран сделали? Кому это надо было? Простые люди, мы не делились - жили дружно. Я, например, сербка, а муж - хорват, 40 лет вместе и всё нарадоваться друг другом не можем.

Чтобы отвлечь её от больной темы, я перевела разговор на другое:

- Расскажите лучше, как вы с мужем познакомились.

Глаза, вспоминая, сощурились, лицо потеплело, улыбнулось:

- Нам тогда только по 17 было. С фигурой Аполлона, он в плавках из моря выходил... Оказался простым солдатом. Мы сблизились, а потом поженились, до сих пор любим друг друга и никогда не ругались, хотя я сербка, а он хорват.

- А здесь как оказались?

- Кузен мужа перетянул, по молодости, - живо отреагировала она. - Первое время очень бедствовали - зарплата мужа в Югославии была намного больше, но кузен просил его не бросать и, как мог, помогал. У моря выросла - по морю тоскую, оно и во сне мне снится...

- У Вас акцент. Наверное, не работали?

- Долго язык учить не хотела - всё ждала, что уедем. А работала я здесь в самом богатом 222Казино222 Европы. Сейчас после операции на больничном.

- Сербы все такие жгуче-чёрные и красивые?

- Есть и светловолосые - всякие, - смеётся она.

- А что о второй мировой расскажете?

- Я уже после родилась, но слышала о ней много. Отец с матерью в войну в горах скрывались, в конце им по 16-17 было, а вот бабушки с дедушками так и пропали тогда, потому о них ничего и не знаю. Отец умер рано, нам с сестрой всего по 9 и 11 было. Матери трудно пришлось - одна нас растила, рано умерла - в 57, моём возрасте. Война у родителей здоровье отняла, а сейчас родину отнимает.

- Сколько у Вас детей и как они в Германии устроены?

- Два сына у меня. Старшему - 33, младшему - 31. У старшего нет детей, а этот вот, - показала она на внука. - младшего сына. Оба врачами работают - один хирургом, другой терапевтом. Им здесь нравится, а мы с мужем всё о Югославии мечтаем.

И подумалось: сколько лет прошло, а домом всё Югославию считают, страну, которой и на карте уж нет... Да и найдётся ли человек, что без дрожи в голосе и влаги в глазах может говорить о земле, с которой связаны яркие воспоминания детства или юности, будь то радостные или печальные?

II

К реке подошли две женщины. Одна начала крошить и бросать в воду хлебные крошки - утятам. Увидела, что её фотографируют, подошла. Оказалось, на реабилитацию приехала. После операции рано вышла на работу, и шов загноился.

Болезнь, выходит, любит, чтоб её везде долечивали - Германия не исключение.

III

С немкой из Нюрнберга, соседкой по гостинице, прогуливаемся по парку.

- Вон русские пошли, - показала она.

- Почему так думаешь?

- Они всегда разодеты.

Я пригляделась... Действительно, на фоне других групп цепочка букетно разноцветилась. Всё логично - бедному в грязь бы не ударить! Попрощалась с приятельницей, догнала группу и пошла рядом с импозантной дамой в дорогом переливающемся на солнце платье. До нас долетел голос их руководительницы, что остановилась у толстого роскошного дерева.

ЛИХТЕНТАЛЬСКАЯ АЛЛЕЯ. СПРАВА - БЮСТ

ТУРГЕНЕВА И. С., СЛЕВА - TULPENBAUM

 

- Обратите внимание вот на эту ядовитую омелу. Её используют при лечении онкозаболеваний. Полагаю, ей не менее 500 лет (возрасту реконструированного парка только 150!), такая она огромная и толстая (последнее было правдой). - Если из неё сделать чашку, налить на ночь воды, а утром напоить кого-то, бедняжке не позавидуешь.

На бирочке у дерева значилось: 222Tulpenbaum222, то есть 222дерево-тюльпан222. Его красивые жёлтые в июне соцветия похожи на распустившиеся тюльпаны, возможно, отсюда и название. Группа медленно ползла по Лихтентальской Аллее всемирно известного парка, в котором более 300 разновидностей всевозможных деревьев и кустарников. Не выдержав 222инкогнито, я тихо спросила:

- Не скажете, откуда группа?

- Вы русская? - вскинулась дама. - Я думала, местная. Из Санкт-Петербурга и Калининграда мы.

- А групповода где нашли?

- Мы его не 222нашли222 - мы его с собой привезли! - гордо затормозила она.

В нарождающейся 222буржуинской222 России хорошие групповоды, видимо, дорого стоят - учатся на ходу, рассказывают, чтобы не молчать, всякие небылицы. Кого волнует, что люди годами по копейке складывают, дабы взглянуть на 222цивильную222 Европу?..

Наш тихий разговор подслушали. Ко мне подошла групповод, сморщилась и спросила, как пройти к вилле И.С. Тургенева. К ней было далеко - повернули к вилле Виардо с памятником, где певица с великолепным гребнем в волосах. Всем хотелось знать, давно ли я, 222живой экспонат222, в Германии, откуда приехала, кем работала в России, как здесь живётся.

- Живётся легче, но - тоскую, - сжалась я.

Большинство криво усмехнулось, разочарованно замахало и, потеряв интерес, от меня отошло: щемящее чувство ностальгии им было незнакомо. Я зашла в номер, оставила сумочку и отправилась пить воду. Группа всё ещё толпилась на площади у фонтана, моя знакомая рассказывала мою же историю:

- Всего четыре года в Берлине, а уже лечится на одном из престижнейших курортов! Всю Европу изъездила...

Увидела меня и смутилась:

- Уже домой успели? А мы всё красотами любуемся.

Я подсказала, как лучше пройти к дому и памятнику Достоевского. Групповод вновь сморщилась:

- У нас времени мало...

Провожали меня завистливым взглядом, а я завидовала им, представителям страны, где прошла моя жизнь. Совсем недавно роскошная Европа была для меня такой же недосягаемой, и, если кто к месту и не к месту хвастался, что там уже бывал, завидовала неземной завистью.

На социальном минимуме, мы, люди 222оттуда222, выезжаем на 222достопримечательности мира222: можем себе позволить - экономить на спичках не разучились ещё!

Хорошо, что Баден-Баден не пострадал во второй мировой войне - не пострадал будто только потому, что Англия и Франция, вынашивая мысль о том, чтобы стать хозяевами города, были против обстрела. Выяснять историю я не стала - мне было достаточно того, что печальная судьба Дрездена обошла его стороной.

Надеюсь, вам небезынтересно было посмотреть моими глазами на один из красивейших европейских курортов. Возможно, ваши дети или внуки побывают когда-нибудь здесь, сравнят впечатления со своими и дополнят их.

 

 

Антонина ШНАЙДЕР-СТРЕМЯКОВА