Проголосуйте за это произведение |
Человек в пути, 02 июня 2008
ВСТРЕЧА
ЧЕРЕЗ ГОДЫ
(ИЗ МЕМУАРНО-АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ДИЛОГИИ "ЖИЗНЬ - ЧТО
ПРОСТОКВАША")
Главный документ страны - паспорт - в 1955 году в
деревнях
не выдавался. Получить его, тем более, немцу, было крайне
затруднительно.
Из паспортного стола выходили, как правило,
заплаканными
и расстроенными. Решив, что слезами горю не поможешь, выбираю для себя
тактику
без заискивания и попрошайничества. Две
паспортистки
долго убеждают уезжать - учиться,
мол,
можно и без паспорта.
- В городе он не только для учёбы нужен! - не
соглашаюсь я.
- А для чего же ещё?
- Для постоянного места
жительства.
- И где ж ты там жить
собираешься?
- Пока у сестры - в
общежитии.
- У сестры!?.. И живёт в Барнауле? -
переглядываются
паспортистки.
- Да, два года уже.
- Инте-ресно!
А кто паспорт выдавал?
- Этого я не знаю.
- Где она его получала - в
Барнауле?
- Ну, а где же ещё? - оживляюсь я, наверняка не
зная, есть ли у неё вообще-то паспорт.
- Странно...
- Что же здесь странного? В городе без паспорта
нельзя.
- А работать где
собираешься?
- В школе.
- Значит, жить у сестры
будешь?
- Сначала у сестры, потом квартиру найду.
- Смотри-ка, всё уже знает! - язвит вторая. - Всё
распланировала! А если не выдадим?
- Это ещё по какому
праву?
Сейчас каждый немец может ехать, куда хочет.
- Не диктуй нам права и законы!
- Так вы же допрос
устраиваете!
Первая миролюбиво
улыбается:
- Какие у тебя с собой
документы?
- Да я лишь узнать, какие
нужны.
- Свидетельство о рождении, фотографии размером
три
на четыре.
Свидетельство о рождении, заверенное Кулундинским нотариусом, лежало в документах ещё со
времён
попытки поступления в кооперативный техникум - не хватало лишь
фотокарточек.
И вот я уже вновь на жёстком сиденье плацкартного
вагона. Сижу за столиком в проходе, у окна, но в него почти не смотрю: как
загипнотизированная, наблюдаю за девушкой, что
внимательно
и, кажется, неравнодушно смотрит в противоположное окно.
В купе нас трое: красавица за столиком,
деревенского
вида мужчина лет сорока, что примостился на том же сиденье, что и девушка, -
только с другого края - и я в проходе. Второе сиденье напротив оставалось
свободным.
Броская аристократическая
внешность для сибирских мест - явление нечастое, и оторваться от
девушки
я не в силах. Чувствуя свою неотразимость, она иногда чуть-чуть поворачивает
голову и снисходительно улыбается - мои восхищённые взгляды ей, видно,
льстят.
В поездах, желая скоротать время, люди тянутся к
разговорам - знакомятся быстро, но мы никакого интереса у нашей спутницы,
похоже, не вызывали, и она хранила гордое молчание. Меня это не задевало:
для
неё, мадонны, некая надменность казалась естественной и даже
простительной.
Невозможно было не замечать выточенную фигуру,
изящество которой подчёркивала одежда, эффектная и элегантная: сапожки до
середины икр, узкая до колен чёрная юбочка, плотно облегающий чёрный свитер,
подчёркивавший талию и красивую грудь. Чёрный цвет очень шёл ей - оттенял
нежность кожи. На овальном лице выделялся красивый нос. Светлые волосы с
чуть
заметным пробором были гладко причёсаны и собраны в тугой узел на затылке. В
больших, чуть раскосых и, как смоль, чёрных глазах легко было утонуть.
Отточенное совершенство во всём казалось уникальным, и ни один, думалось,
художник не мог бы остаться к нему равнодушным. .Наградил ведь Господь
небесной
красотой!. - завидовала я.
Колёса стучали, вагон покачивало... И тут моё внимание отвлёк скрип, а затем и стук из
другого,
дальнего, тамбура...
Молодой человек лет
двадцати пяти-двадцати семи, среднего роста, в дешёвом тёмном
хлопчатобумажном
костюме, фуражке и сапогах, держась за дверную ручку, обращался с каким-то
вопросом к пассажирам крайнего купе. У тех от вопроса пузырились губы,
поднимались плечи, взлетали брови, они отрицательно трясли головами, и он,
цепко вглядываясь в прохожих, двинулся, твёрдо ступая, дальше по проходу. Я
прислушивалась и думала: "Странно - без чемодана...
Где
он его оставил?"
Пассажир приближался, и до меня дошло, что он
интересуется земляками. К этой категории я не относилась, а потому, потеряв
к
нему интерес, вновь переключилась на красавицу, но в голове занозой застряло
и
не выходило: "Пройдёт? Не пройдёт?. Если Рафаэль,
не
пройдёт!" Реакция незнакомца интриговала, становилась для меня уже
чрезвычайно важной...
Не прошёл!..
.Значит, художник,. -
решила я, хотя ничего от художника, по моим представлениям, в нём не было.
Поравнявшись с нашим купе, он струной напрягся и, будто испугавшись,
изумлённо
остановился.
- Ба!.. Какие люди! - живо и артистично
расслабился
он, задорно чуть подпрыгнул и легко присел на свободное сиденье напротив.
Упираясь руками в колени, несколько секунд молча,
в
упор, наблюдал, будто срисовывал или изучал эту утончённость. Моё угловое
сиденье в проходе позволяло внимательно рассматривать его. Землистого цвета
скуластое деревенское лицо не выделялось - внешность слишком контрастировала
с
броской красотой. Девушка это понимала, а потому, ни слова не говоря, лишь
брезгливо его измерила: "Да кто ты - такой?.."
Серое лицо моментально отреагировало на этот
молчаливо-брезгливый взгляд - захмурилось, но
красавица на хмурость внимания не обратила и приняла прежнюю позу
бесстрастного
наблюдателя всего, что пролетало за окном.
- И далеко мы едем? - приятным и располагающим
тоном
полюбопытствовал он.
Мадонна, сохраняя позу неприступности,
молчала.
- И всё-таки? - не отступал
он.
В ответ ничего, кроме
гордого молчания...
- Давайте познакомимся, - предложение звучит
мягко и
дружелюбно.
Девушка медленно поворачивает голову -
негодование и
глубокое презрение очевидны и недвусмысленны.
"Уничтожив"
таким способом нежеланного и случайного приставалу, она вновь принимает
излюбленную
позу.
- Ах, во-от оно что! Мы
о-ссо-бенные! Мы не хотим говорить! - уже издевательски
восклицает он. - А - ппо-ччему?..
Недоступное молчание.
Не заботясь о реакции окружающих, он взрывается
лёгкой иронией, которая переходит в искромётный гнев.
- Нет, скажите, по-жжа-луйста!
Мы недостойны их внимания!.. Что ты нос-то воротишь? Не смотри, что я
такой...
деревенский! Да я, может, грамотнее тебя! Может, тебя, такую утончённую,
никто
в скором будущем и не вспомнит?! Забудут!.. Может, я...
такой
вот... деревенский весь... крестьянский... скоро стану известным!..
Как
знать?! Что в тебе такого... особенного? Красота? Пройдёт она - что
останется?!
Резкий и откровенный взрыв, верно угаданная
причина
безразличия и брезгливости вызывают уважение, но, тем не менее, я решаю
вступиться за предмет своего обожания:
- Что вы к ней пристали? Оставьте её!
Он стремительно, словно молния сверкнула,
обернулся,
нахмурился, и я запомнила не глаза, но взгляд, умный, цепкий, жаляще-пронзительный.
- Ты тоже - такая... будешь? - и предостерегающе.
-
Смотри...
Я почувствовала ускорение пульса и съёжилась. Он,
видимо, тут же уловил это состояние и совсем другим тоном
заметил:
- Нет, не должна... Вижу... всё вижу...
- Понятно же - не хочет она разговаривать, ну, и
отстань от неё! - миролюбиво советует молчавший до сих пор мужчина.
Незнакомец легко пересаживается к нему - рядом.
Теперь
на сиденье их трое: красавица за столиком, незнакомец спиной в пол-оборота к
ней и мужчина. Между нею и незнакомцем остаётся ещё одно свободное место, но
он
на протяжении всего пути ни на йоту к ней не придвинулся и ни разу к ней не
обернулся.
- Почему она... так?.. Ведь такая же! Была бы
другая
- не сидела бы в общем вагоне! - жалуется он. - Не
хочешь говорить - скажи, могу понять. Так ведь надо оскорбить... презрение
выразить.
- Не переживай.
- Нет, ну, зачем так-то?..
- Мало ли... Всякие
бывают...
И между ними завязывается тихий дорожный
разговор, к
которому я напряжённо прислушиваюсь и из которого выношу, что он едет домой,
к
матери, в деревню. Отмечаю правильную речь и не замечаю, как, вместо
красавицы,
переключаюсь на мужчин. Они мирно и спокойно беседуют о деревенском быте,
превратностях человеческой судьбы и международной обстановке. Иногда
кажется,
что девушка тоже прислушивается к их умному житейскому разговору, но позу
наблюдательницы за окном она не меняет - лишь изредка напряжённо косит
вглубь
себя, сквозь ресницы.
"Сама себя наказала...
Вот
до чего гордыня доводит!" - жалею я её.
Поезд подъезжает к Барнаулу. Незнакомец
поднимается:
- Ну, меня, наверное, потеряли -
пойду.
Он поднимается и на прощание задумчиво царапает
глазами сидящую в прежнем положении красавицу, поворачивается ко мне и
напутствует:
- Счастливо тебе! Смотри - не будь... такой, - и
уходит неброский, но
запомнившийся.
Девушка, так и не проронив ни слова, на конечной
станции двинулась за нами. Мы с мужчиной простились, пожелали друг другу
удачи
и разошлись.
Прошли годы. В кинотеатрах страны
демонстрировался
двухсерийный художественный фильм .У озера.. О нём
много говорили. И когда он появился на экранах нашего города, пошла и я.
Ахнула, увидев на экране давнего знакомца. Всё тот же, чем-то
притягательный.
Манеры, глаза, голос - всё знакомо... Фамилии героев в титрах не запомнила,
спросила знакомых и услышала:
- Земляк это наш - Шукшин.
Слова, хлеставшие
запомнившуюся красавицу, оказались вещими: "мужлан" стал известным
писателем, кинорежиссёром, актёром, словом, Лебедем. И сегодня Шукшина Василия Макаровича чтит и
помнит не только Алтайская земля, - видно, верил в свою звезду ещё в те
далёкие, тяжёлые пятидесятые, когда человеческое достоинство подавлялось и о
воспитании которого мало
заботились.
Проголосуйте за это произведение |
Только "фигурка выточенная" не подходит. Надо бы: точёная. А если выточенная, то кем, когда, каким инструментом и на каком станке. Давлю кнопочку: годится. И поздравляю. В. Э.
|
А это ╚если выточенная, то кем, когда, каким инструментом и на каком станке╩ в отместку, чтоб не придиралась? Выточенная и точёная разные части речи, разные видовые категории. И только. И вовсе не обязательно ╚кем, когда, каким... и на каком...╩ Свойство чисто мужеское веселит. Это хорошо, что я к другим, а ты ко мне. Не боись, и к тебе прицеплюсь, даже если зарэжэшь... Ашоту: ╚Шёлковые - значит нежные╩. ╚Шёлковый╩ - это ещё и ╚ласковый, холодный, лёгкий╩ и т. д. А ╚ШЁЛКОВЫЕ струи╩ предполагают уже и ╚ЛАСКОВЫЙ вечер╩. Эвелине (дочери, жене ли все равно) желаю только добра и удач. Придираться к ней, Ашотик, я и не думала.
|
|
И написано хорошо - точно, просто, искренне и, как всегда, энергично. С новой публикацией Вас! И новых удач!
|
Интересно, а всегда ли он был таким задиристым (кстати, он рисковал быть нокаутированным "деревенским мужчиной лет сорока", ведь даже с учётом того, что тот сидел от "мадонны" поодаль, нельзя было знать наверняка, что они не вместе), или просто в тот день душе праздник был нужен? А вообще-то, дорогая Антонина, Алла права: встретить великого писателя и актёра в столь необычной ситуации - своего рода удача. Поздравляю с публикацией!
|
Дорогой Ашот, искренне тронута Вашим вниманием. Дорогой Аргоша, спасибо за приятные минуты. Мне думается, я знаю, кто Вы. Вы хорошо пишете, но ╚один из Гонкуров╩ и в них умудрился найти ╚черепашки╩.
|
- Ба!.. Какие люди! живо и УЖ КАК-ТО ОЧЕНЬ артистично расслабился он... Как - годится? А то ведь я сторонник "в 140 солнц...!
|
Дорогая "капустница" Антонина! Ну не сторож я брату моему! - сказал, как-то очень артистично расслабившись, но продолжая твердо настаивать на своём праве считать, что не вправе дилетант советовать мастеровитому человеку :)).
|
Ахнула И ЗАСТЫЛА С ОТКРЫТЫМ РТОМ, увидев на экране давнего знакомца. По-моему, усилилось. Как думаете? Не ╚140 солнц...╩, но?..
|
|
|
|
Не встречалась, но встречала. И даже два раза. Также в поезде. Я из пацанки превратилась уже в девушку, и он меня не узнал, а я и рада была. Во второй раз что-то читал, иногда на бумажке чиркал. Наши пути тогда совпадали: он к Барнаулу домой, я к Барнаулу из дома. Помню, подумала: ╚Опять тот мужик╩ и на расстоянии наблюдала, как за той красавицей когда-то. В третий раз он с дедом каким-то беседовал-спорил в своей шукшинской манере. Только я ж не знала ещё, кто он. Помню, про себя похвалила: ╚А мужик-то, видать, грамотный!╩ (я их уважала, грамотных). Когда по 5-6 лет кряду ездишь всё по одному и тому же маршруту, лица примелькаются. И когда в кино его увидела, ахнула в прямом смысле.
|
|
Злорадствовать по поводу несчастий и бед недруга может только очень жестокий и злой человек.
|
|
|
Подлость, которую тут режиссировали и провоцировали Хамстеры и им подобные, пусть останется на их совести. А прибавит на ДК открытых Ашотов и Есиповых, осветлится мир. Пусть профессионалы расхваливают друг друга Есиповы все равно скажут своё слово.
|
Г. Бельгер, очевидно, действительно не прочитал а пролистал книгу. Это разные вещи. Что же касается фотографий, то вспомните, каким праздником был приход фотографа в деревню или, скажем, в школу: одевались, наряжались, самое лучшее из сундуков доставали. если не было - к соседям бежали занимать на время. Книга не гениальная, но читается и воспринимается с интересом и на порядок выше всей той муры графоманской что во множестве издается сейчас и тут и там.
|
Искренность - один из признаков талантливой вдумчивой литературы. А жанр произведения автор вправе выбирать сам, не оглядываясь на "критиков". В нашей семье книгу читали со слезами и прониклись чувством уважения к трогательной опрятности и тщательности подготовки к фотопортретам, свидетельствам истории семьи и страны. Эта история находит добрый отклик в неравнодушном сердце. Как говорила Анна Ахматова, обращаясь к Арсению Тарковскому в ответ на его суровую критику прозы поэта: "Зачем же нам друг друга ругать? Нас ведь так немного." Дорогая Антонина Адольфовна, примите от нашей семьи сердечные поздравления с наступающим завтра Днём рождения! Желаем Вам добрых друзей, удачи, здоровья и милости Божией.
|
http://www.deutsche-allgemeine-zeitung.de/rus/index.php Герольд Бельгер: ╚Пока шкрябаю пером живу╩ Интервью: DAZ Недавно немецкая газета ╚Deutsche Allgemeine Zeitung╩ побывала в гостях у известного писателя и переводчика Герольда Бельгера и задала ему ряд вопросов. Предлагаем читателю в несколько сокращённом виде текст беседы. /Фото DAZ/ - Герольд Карлович, такое ощущение, что на некоторое время мы потеряли вас из виду? - Верное ощущение. Долгие шесть месяцев почти ни с кем не общался, даже к телефону редко подходил, и на письма не отвечал, жил, можно сказать, анахоретом. - Что так? Творческий кризис? Душевный надлом? - Банальный инфаркт. Глубокоочаговый. Задней стенки. Второй, кстати. А до этого был инсульт. Надо было беречься. Восстанавливаться непросто: как-никак подбираюсь к 74 годам. - А теперь? - Теперь Gott sei Dank ist alles schnell vorüber. Ежедневно гуляю опять возле памятника Чокану. Встречаюсь с нужными людьми, даю интервью. Вхожу в привычный ритм. Правда, на собрания-мероприятия, в гости не хожу. Живу по строгому режиму. - И все эти месяцы не читали, не писали? - О нет! И писал, и читал. И, пожалуй, о том поговорим подробнее. Давно зрел в голове роман. Я ведь в своё время активно участвовал в автономистском движении российских немцев. Десятилетиями собирал документы, факты. Участвовал в бесчисленных конференциях, съездах, советах немцев, состоял в правительственных комиссиях, находился в контакте со всеми лидерами немецкого движения, писал длиннющие письма в высокие инстанции, в т.ч. Хрущёву, Брежневу, Андропову, Горбачёву, переписывался со многими выдающимися людьми, оббивал с коллегами кремлёвские пороги, ходил по важным кабинетам, был на приёме у Президента СССР (в составе делегации), узнал много личностей из разных сфер, душой болел за ╚немецкий╩ вопрос, опубликовал на эту тему не одну сотню статей, выступал с высоких трибун, что-то яростно отстаивал, к чему-то стремился, и при этом постоянно фиксировал в блокнотах все свои впечатления, наблюдения, мысли, характеры и действия людей единомышленников и оппонентов, собирал все указы, постановления, резолюции о немецком движении, всё это откладывал в папки под названием ╚Autonomie Strapazen╩, собирал фольклор, стихи, песни, разного рода литературу, думая, что когда-нибудь весь этот монблан материалов художественно осмыслю, оформлю при случае в книгу. И вот в реанимации меня осенило: дальше откладывать нельзя, кто, если не ты, надо решиться, ощетиниться, собрать все силы. Я вдруг ясно представил эту книгу. Это будет роман-исповедь. Сюжетным стержнем станет моя жизнь. Действие будет разворачиваться на общественно-социальном фоне длительной борьбы за автономию на Волге, борьбы за полную политическую реабилитацию. Постараюсь охватить весь трагизм поруганного народа. Ничего не утаю. Буду руководствоваться гейневским постулатом: ╚Schlage die Trommel und fürchte dich nicht!╩ Да, да бей в барабан и не бойся! Философская основа? Вечный поиск святого Грааля. Название? ╚Зов╩. Коротко и ясно. Зов судьбы. Зов мечты. Зов души. Зов сердца. Много смыслов вкладываю в это короткое слово. Три части. Временной диапозон 1956-1993 годы. - И вы написали роман? - Представьте. Сдюжил. Ровно сто один день, как одержимый, как каторжник, обложив себя всеми нужными материалами, задействовав все свои старые блокноты, руководствуясь всецело подсказками услужливой памяти, мобилизовав все хилые силы, накатал черновик. Вымысла в романе нет. Всё настолько документально, что я даже не менял имен реальных героев. Все персонажи реальные лица. Роман как документ, исповедь. - Сколько романов вами уже написано? - Этот четвёртый. Первый ╚Дом скитальца╩ - издавался дважды (в Астане и в Алматы), и теперь якобы выйдет в Германии в серии ╚Казахстанский календарь╩ на немецком языке. На роман было написано 14 рецензий в Казахстане, России и Германии. Он стал объектом одной докторской диссертации. Хотелось бы, чтобы он прозвучал и по-казахски. Но пока это на уровне далёкого проекта. Второй роман ╚Туюк су╩ - печатался в журналах ╚Евразия╩ и ╚Нива╩ и вышел отдельной книгой в издательстве ╚Дайк-пресс╩ (2004). Третий роман ╚Разлад╩ - опубликован в 2007 году в четырёх номерах журнала ╚Простор╩ (╧8-11). Откликов о нем немало, зашёл даже разговор об его экранизации (стоит в каком-то плане). - Кроме романа ╚Зов╩ есть у вас ещё не опубликованные рукописи? - Есть, восемь. Самая объёмная дневник под названием ╚Тень дней минувших╩. Отрывки печатались во многих номерах журнала ╚Парасат╩ и ╚Простор╩, в ряде газет с продолжениями. Но мне хотелось бы издать в форме книги. Мне кажется, дневник в определённой мере отражает общественно-социальную жизнь Казахстана, его духовную ауру, даёт сведения о многих событиях и ярких личностях. Я ведь веду дневник со второго класса и сохранилась груда общих тетрадей. Что-то выбрать можно. Я и подготовил рукопись на 40 печатных листов. Один добрый человек вызвался издать в 2009 году. Если, конечно, не передумает. Другие рукописи называются: ╚Қазақ дәптерi╩, ╚Разлад╩, ╚Двадцать стихотворений Абая на трёх языках╩ (эти рукописи находятся в Департаменте печати в Астане), ╚Плетенье чепухи╩ (второе дополненное издание), ╚Зов╩, ╚Вблизи и рядом╩, ╚Рассказы об отце╩, ╚Резюме╩. Последние две небольшие по объёму я намерен издать малым тиражом на свои средства к 100-летию моего отца и к моему 75-летию (2009г.). - А остальные? - Остальные могут увидеть свет лишь по соцзаказу или с помощью спонсоров. Сегодняшняя моя задача подготовить их к печати (набрать на компьютере). Дальнейшая их судьба не в моей воле. Время рассудит. Иногда мечтается о книге литературных портретов и сборнике статей последних лет, но, боюсь, это так и останется мечтой. - Что из себя представляет рукопись ╚Двадцать стихотворений Абая на трёх языках╩? - Это уже не совсем рукопись. Книжка под названием ╚Abai. Zwanzig Gedichte╩ вышла в прошлом году в Кёльне в издательстве ╚Önelverlag╩. Об этом писали как о культурном событии и в Германии и в Казахстане. Составителем, автором предисловия, послесловия и комментариев является ваш покорный слуга, а переводчиков на немецкий язык давний друг казахской литературы, мой старший друг берлинец Леонард Кошут. К переводу Абая он отнёсся очень ответственно, о чём свидетельствует наша переписка, и справился он со своей задачей блистательно. В этом сборнике стихи Абая приводятся на трёх языках, а книгу украсила исповедальная статья Л. Кошута ╚Mein Weg zu Abai und Probleme der Nachdichtung╩. Книга издана с любовью. Уже три года ношусь с идеей издать её в Казахстане (с другим послесловием и предисловием), но пока тщетно. Правда, недавно был звонок из астанинского издательства: похоже собираются издать. Я-то искренне полагал, что Абай на трёх языках беспрепятственно выйдет в Казахстане, а уж потом как-нибудь пробьем в Германию. Получилось всё наоборот. - Ну, а с российскими немецкими писателями в Германии связь поддерживаете? - Поддерживаю, насколько хватает времени и сил. Часто бывает у меня бывший алмаатинец, ныне берлинец Александр Шмидт; навещали Константин Эрлих, Эдмунд Мятер, Теодор Шульц, некоторые звонят, присылают книги. Я их читаю, иногда пишу рецензии. Знаком с литературными альманахами, коллективными сборниками последних лет. Радуюсь новым книгам, издательству Бурау, новым именам, подвижнической деятельности Надежды Рунде, Агнес Гизбрехт, Светланы Фельде. Да, любительщина, самодеятельность, хобби, несомненно, имеют место. Для некоторых авторов литература занятие ╚от нечего делать╩, но есть и крепкие профессионалы, знающие ЧТО, КАК и ЗАЧЕМ писать. Жалею, что не всем успеваю сказать доброе слово поддержки, но в моей книге ╚Постфактум╩ отведён целый раздел литературе немцев, живущих в Германии. - Можете назвать несколько произведений ╚наших╩ немцев в ФРГ, на которые вы обратили внимание? - Постараюсь. Начну с романа незнакомого мне Виктора Штрека. Большущий роман! Толстенный. Основательный. Глубокий. Я читал отзывы о нём в периодической печати Германии. Отзывы легковесные, поверхностные, рядовые читательские. Роман заслуживает большего. Читал его долго, делая пометки на полях. Роман называется ╚Heimat ist ein Paradies╩. Хорошее, философское название. Paradies, однако, не Германия, а вообще Heimat. Для иных моих друзей кызылординские пески и пыльные смерчи истинный Paradies на земле. Я так воспринимаю эту формулу. Роман композиционно выстроен крепко, имеет мировоззренческую, философскую основу, широкое дыхание, характеры выписаны с любовью, убедительно, рассуждения глубоки, вещь в общем цельная, многоплановая, профессионально сработанная. Автор впервые, насколько мне позволительно судить, широкоохватно показывает судьбу российского немца на фоне конкретных реалий современной Германии. Герой романа Франк, юноша, только что приехавший из России в вожделенную страну предков, явно идеализирован, не по возрасту начитан, образован и мудр и всем своим обликом и сложностью, цельностью натуры сводит своих сверстников с ума, к тому же овладел изящным немецким языком, рассуждает об истории, философии, политике как зрелый, искушенный доцент, на уровне самого автора романа, поставлен на котурны, заметно героизирован. Он носит в своём молодом сердце боль, трагизм своего народа. Каким образом в России сложилась такая незаурядная личность, с юных лет исповедующая нравственные ориентиры великого Канта, автор не объясняет, но таков его художественный и философский штандпункт. Он хочет показать германским сородичам, что его российский этнос отнюдь не пыль на ветру, не страдалец, не унижен комплексами неполноценности, он пребывает в вечном поиске святого Грааля. Да, и мы, российские немцы, не лыком шиты, и мы в состоянии утереть кое-кому надменные, спесивые носы. Что ж меня такая постановка греет, и хотя я лично подобных вундер-юношей среди российских немцев в реальности не встречал, но полагаю, что в идеале они могут и должны быть, и чувство немца, понятие чести и достоинства должны быть высокими, едиными, и если по Достоевскому задача литературы будить человека в человеке, то Штрек имеет полное право разбудить в немце прежде всего немца человека гармонии, дела, идеала, мужества и благородства, человека, болеющего душой за свою нацию, возвышающего себя, не унижая других. Человека, исповедующего нравственные максимы великого Канта: жить по правде, всегда и всюду, в любых обстоятельствах. Об этом романе можно говорить и в превосходной степени, о нём можно спорить. Он рождает, будит мысль. Нацеливает на высокие ориентиры. Встречаются очень сильные сцены, динамические ситуации, драматические столкновения, картины душевного накала. Я поначалу боялся, что роман не одолею, ибо по привычке читаю десяток книг на разных языках одновременно так продуктивнее, но одолел с радостью и пользой и могу поздравить молодого коллегу со столь значительным художественным достижением. Роман должны прочитать многие, и не только российские немцы. Он прозвучал бы актуально и на русском языке. Я знаю, что ╚DAZ╩ уделила этому произведению место на своих страницах. - Писала наша газета и о книге Антонины Шнайдер-Стремяковой - Да, да, знаю. ╚Жизнь что простокваша╩. В двух книгах. Автобиографическое жизнеописание. Масса фотографий из семейного альбома. Автор определила жанр повествования так: ╚Мемуарный роман╩. С подзаголовком: ╚История немецкой семьи из России╩. В заметке (чёткий, твёрдый учительский почерк!) говорилось: ╚литературный дебют, в котором я сама себе была и корректором, и редактором Хотелось бы выйти на российского или другого русскоязычного издателя Нельзя ли в Казахстане напечатать за счёт издательства, чтобы оно и распространяло?╩ Последний вопрос, признаться, меня несколько обескуражил. Где найдёшь ныне издателя, который издал бы подобный ╚мемуарный роман╩, да ещё и сам распространял? На такое, пожалуй, и ╚Анна Каренина╩ не претендует. Я прочитал-пролистал обе книги, рассмотрел фотографии. Что можно сказать? Честный, правдивый пересказ семейной истории. И не более. Вряд ли мемуарный жанр. И уж никакой не роман. (Вспоминается мой дядя Эммануэль, который донимал меня: ╚Ну, опиши мою жизнь. На десять романов потянет!╩ - ╚А кто их будет читать?╩ - ╚Ну, хотя бы мои жёны╩.) К литературе вряд ли это имеет отношение. Заурядное описание пыли сугубо личного бытия. На потребу семьи мужа, детей, внуков разных. Таких книг сугубо частного характера ныне издаётся много и в Германии, и в Казахстане. И история каждой семьи, вероятно, тянет на подобный ╚роман╩. И, представьте, каждая семья начнёт издавать двухтомную ╚простоквашу╩, щедро иллюстрируя парадными фотографиями. Какое это имеет отношение к литературе? Это просто милое изделие для домашнего пользования. В лучшем случае, мёртвые факты, сырьё для гипотетического произведения. И ещё. Я весьма скептически отношусь к механическому раскладу: ох, как в России всё было ужасно, скверно, тяжко, убого, бедно и как всё супер в Германии. Наверное, жизнь всё же сложнее, даже если она сплошная простокваша. И, судя по фотографиям, автору и её близким не так уж и худо жилось в России: все гладкие, сытые, ухоженные, в школе работают нарядные, учатся, за пианино сидят, сплошное благополучие, красивые лица. О чем тогда речь? К чему эти страшилки, страсти-мордасти, бесконечные длинные диалоги, протокольные подробности, самолюбование, самовосхищение? Нет, я не мог воспринять ╚простоквашу╩ всерьёз, о чём и написал автору. Письмо моё, однако, не дошло, вернулось: адресат куда-то выбыл. Разумеется, подобные дамские изделия я не могу предложить ни одному издателю в Казахстане. Вообще, честно скажу, в изданиях ╚наших╩ немцев в Германии ещё очень много самодеятельности, литературщины, хобби. Исключения: А.Шмидт, А.Райзер, В. Эйснер, В.Вебер, И. Кайб, Анатолий - Штайгер? - Да, Штайгер, роман ╚Чужие╩. Отдельные удачи встречаются у Шульца, Люфта, Курта Гейна А так в большинстве милые забавы, рукоделье, женское ╚сю-сю╩. - И Нелли Косско? - Нет, Нелли Косско совсем другое дело. Серьёзная дама! То, что она пережила, перевидела, перечувствовала, осмыслила, испытала, она смогла изложить, переплавить в капитальный труд в крепкую, проникновенную трилогию, своеобразное ╚хождение по мукам╩, где каждая страница документ и обвинение в геноциде народа. О первых двух книгах трилогии ╚Der geraubte Kindheit╩ и ╚Anderen Ende der Welt╩ - я как-то уже писал. Получил от автора и третью книгу ╚Wo ist das Land...╩, изданную в Аугсбурге Waldemar Weber Verlag. К трилогии своей Нелли Косско шла долго, можно сказать, всю жизнь, и она достойно завершила свою ╚Die Quadratur des Kreises╩. Я трилогию её прочитал с дрожью в сердце, сочувствуя, сопереживая всему, о чем так жестоко и правдиво, сурово, с запоминающими деталями поведала автор. Цену, вес, вкус слова она знает. Я слышал её гражданский, журналистский, писательский труд оценен общественностью Германии по достоинству. Рад. Она того заслуживает. Слежу за творчеством и Рейнгольда Шульца. Он даровитый человек, живёт бурно, размашисто, неуёмно, был активен, предприимчив в Советском Союзе, неутомимо ищет себя и удачу в Германии, настроен на юмористическую волну (его ╚Анекдоты папы Шульца╩ остроумно запечатлели реалии российского немца в разных ипостасях. Какие-то анекдоты я вложил в уста одного моего героя в романе ╚Разлад╩). Шульцу надо было свои богатые жизненные впечатления переплавить в художественную форму. Он к этому стремится, но, видно, не хватает стимула, твердого убеждения, направления, веры в свои силы. На мой взгляд, и Эйснер, и Люфт, и Гейн, и Шульц, да ещё ряд литераторов из бывших ╚наших╩, несколько поздно спохватились и остановились в растерянности на подступах к подлинному призванию. Ясно, что ныне ╚паршивая беллетристика╩ (А. Куприн) не кормит, не стимулирует, а писать для забавы, ╚в стол╩ трудненько (особенно для трезвого, практического немца), и творить без стимула проблематично, ты как бы связан по рукам и ногам. Состояние это мне знакомо. А мужики эти способные, талантливые, грамотные, им есть ЧТО сказать, и они знают КАК сказать, в литературном ликбезе не нуждаются, учились в русских школах, мыслят по-русски, свободно плавают в стихии русского перестроя (в отличие, скажем, от меня, воспитанника казахской аульной школы и казахского мировидения). Полезная бы получилась книжка! Вальдемар Люфт, мой земляк по Казахстану, южанин, прошедший непростую школу жизни, пишет отменно реалистические рассказы. Я их охотно читаю. А его повесть ╚Несвятая Мария╩ - вообще крепко сотворенная вещь. В писаниях этих литераторов меня иногда настораживает одно: они всецело в плену своих советских впечатлений, материал они черпают из своей жизни в Советском Союзе; они, как правило, барахтаются в той действительности, пережевывают жвачку тех времён сорока-пятидесятилетней давности. А между тем, они живут в сытой, благополучной Германии по десять-двадцать лет, но эта тема жизнь российского немца в центре Европы их почти не трогает. Ощущение такое, что живут в вакууме, что тамошняя жизнь протекает мимо, что она не даёт импульса для творческих поисков, что писатель выпал из времени, он как бы эмигрант, живет прошлым, теми впечатлениями, запахами, коллизиями, природой той жизни, от которой он ушёл. В чём дело? Российский немец со всем своим психологическим багажом очутился в новых условиях, столкнулся с новыми проблемами, ему приходится едва ли не в корне перестраиваться, приспосабливаться, приноравливаться к незнакомым условиям, преодолевать бесконечные стереотипы и барьеры. Эта сторона жизни очень слабо отражена в творчестве российско-немецких литераторов германского периода. Вот Виктор Штрек в своём упомянутом выше романе нашёл совсем иной подход, иной ракурс. Ну, ещё Райзер в своем романе ╚Возвращение Одиссея╩ всерьёз затронул эту тему. Иные сочинения германских собратьев читаю с двойственным чувством. Автор сочно описывает разные страсти-мордасти, многочисленные ╚свинцовые мерзости╩ (М. Горький) в бывшем Советском Союзе, рассказывает о тяготах, несправедливостях, иногда даже ёрничает, зубоскалит, злорадствует и захлёбывается от счастья, что вернулся наконец на родину предков, как Одиссей в свою Итаку, но живёт старыми впечатлениями, посасывает обмусоленный пряник, ностальгирует, восхищается природой Алтая, Сибири, запахами степей Казахстана, вершинами Алатау, горных жайляу-пастбищ Киргизии, млеет от воспоминаний детства, а жизни современной Германии не замечает, соблюдает во всём политкорректность, себя самого в новых условиях не видит, ╚рай╩ новой родины не ощущает. И ты, читая эти опусы, недоумеваешь: где же рай, почему его не видно в произведениях, откуда эта неизбывная тоска по той части жизни, которую автор склонен развенчать, осуждать, разоблачать, высмеять, проклинать? Такой творческий штандпункт не убеждает, вызывает сомнение в искренности и порядочности автора. Или я ошибаюсь? - Затрудняюсь судить. Вам виднее. А что, Герольд Карлович, происходит в литературе казахстанских немцев? - А ничего и не происходит. Где они, казахстанские немцы? Я и Лена Зейферт вот осколки той литературы. Две ласточки весны не делают. Остальные кто умер, кто перебрался на иные берега. Когда-то одних членов Союза писателей СССР было более двадцати человек. Остался один я. Лену что-то упорно в члены СП не принимают. Да и зачем ей там быть, где и без неё около 800 человек? Ныне все, вплоть до постового милиционера, писатели. Каждый выращивает свою капусту, картошку. Каждый промышляет своей ╚простоквашей╩. Да Иван Сартисон опубликовал у вас документальную повесть. В ней человеческие судьбы взяты из жизни, охвачены все трагические этапы нескладного бытования российского немца в середине XX века. Больше никого и назвать не могу. Печальная картина И Россия сильно оскудела на немецкие литературные таланты. Опустело литературное поле. Заросло трын-травою. Грустно Очень. Хоть белугой реви. Потому и ощущаю себя иногда сторожем немецких могил в Казахстане. Вот брожу, как неприкаянный, с тощей немецкой сумой возле памятника Чокану. Нередко беседую с памятниками Джамбулу, Чокану, Ауэзову, Пушкину. О них у меня есть книжка ╚Тихие беседы на шумных перекрёстках╩. Из-за стекла книжного шкафа на меня строго взирают Гегель и Гете. Гегель вопрошает: ╚Ты что всякую белиберду читаешь?! Не забывай про Абсолют!╩ Гёте утешает: ╚Warte nur, balde ruhest du auch ╩Пилигрим. Странник на земле. Лебенсраум сузилось. Тащусь-чикиляю по обочине жизни с трухлявым посохом в руке - Ну, да! Знаю, вы живете по-прежнему активно, много печатаетесь, выступаете часто по ТВ, даете интервью, востребованы. - Да, жаловаться, грешно. Уныние один из семи смертных грехов. Стараюсь ему не поддаваться. И газеты и ТВ меня постоянно теребят. И интервью даю по-всякому поводу налево-направо. И печатаюсь немало. В моем реестре на сегодняшний день 1507 публикаций. Издал 42 книги. Составил 20 книг. Перевёл с казахского на русский язык не менее 25 томов около двухсот произведений. Выходит, с количественными показателями полный порядок. А вот немецкая струна звучит с годами все слабее. И хотя пишут, что в Казахстане всё ещё 200-250 тысяч немцев, я их не вижу. И не слышу. Чем занимаются? Чем живут? К чему стремятся? Keine Ahnung! Восхищаюсь корейцами. Уверенно шагают. Громко о себе заявляют. Во всех сферах. Напористы. Деловиты. И татары постоянно на виду. Предприимчивый народ. И уйгуры дают о себе знать. И русские пошумливают. А немцы будто дали обет молчания. ╚Hänschen klein geht allein in die ganze Welt hinein╩... И на страницах ╚DAZ╩ немцы самые робкие. Словно их ничто не интересует. Основной контингент укатил в Фатерланд, а оставшиеся стараются не дышать. От них ни холодно, ни жарко. В стране что-то происходит, а у них хата совсем уж с краю. Меня это обескураживает, угнетает. Лично я общаюсь только с академиками Боссом и Гессеном. Может, и я самоотстранился, ушёл в казахскую степь, довольствуюсь русской и казахской струнами своей измочаленной души? - Чем намерены заниматься в дальнейшем? - В дневниках Льва Толстого встречается сокращённое словосочетание ╚е. б. ж.╩ - ╚если буду жить╩. Надо - повторюсь издать восемь накопившихся рукописей, а далее ╚е. б. ж.╩ - буду писать рецензии, статьи, давать интервью и, может, переводить казахскую прозу на русский язык. Изначально я ведь переводчик. В последние годы отошел от этого занятия. А в казахской литературе есть достойные вещи, которые надо бы переводить на русский и другие языки. Надо бы обработать и издать тысячи писем моих немецких коллег, которых ныне уже нет. Я ведь свои бумаги понемногу сдаю в Президентский архив, с которым у меня заключён договор: обещает хранить мои бумаги в течение 70 лет после меня. - Много сдали? - Мешка два-три. Несколько тысяч документов. Исследователи, диссертанты ими пользуются. Кое-что сдал в Республиканский музей книги, в Петропавловский краеведческий музей - Написано о вас - Изрядно. Около 400 статей. Две монографии, одна биографическая повесть в казахстанской серии ╚ЖЗЛ╩. Защищены три кандидатские диссертации, несколько курсовых и дипломных работ. Снято два документальных фильма Жанны Ахматовой и Игоря Гонопольского. - И званиями, регалиями, премиями не обделены? - Не обделён. - Семейные обстоятельства - Всё просто. Жена до сих пор преподаёт в школе. 51-й год. Отличник просвещения. Методист. Дочь помощник режиссёра, режиссёр по кастингу в студии им. Горького в Москве. Зять заслуженный артист России. Руководитель балетного ансамбля. Внук окончил колледж. Правнучка подрастает. Одна сестра в Ташкенте, другая в Германии. Племянники, родня в России, Узбекистане, Германии. - Значит, Герольд Карлович, покой вам только снится? - Да, я ведь фаталист. Давно понял, что должно быть, то и будет, а то что будет, уже было. После инсульта мне был голос: пока пишешь, тебя не трону. А как забросишь перо, мигом заберу. Я хоть и атеист, в это уверовал. Потому и продолжаю шкрябать пером. Знаю: пока шкрябаю живу. А дел на мой век предостаточно. Я веду свою колонку в журнале ╚Esquire╩.Так сказать, коммунист. Второй год веду рубрику в газете ╚Тасжарган╩. Из номера в номер печатается моё ╚Плетенье чепухи╩ - повседневная животрепещущая публицистика. Горжусь, что в прошлом году стал лауреатом премии ╚Свобода╩. - Ну, что ж Долгих лет вам жизни и новых свершений. Да не устанет ваше перо, Герольд Карлович! - Большое спасибо! Да сбудутся ваши слова. Интервью: DAZ 04/07/08
|
Надежде Рунде. Могла не беспокоиться прочла полностью сразу же, как только открыла комп и увидела, что ты ╚осчастливила╩ ДК. Две книги расхваливаемого в интервью автора практически делала я (добрый человек, на первой странице указал на это), да вот дружбу с ╚нужными╩ людьми не веду. Зачем было молчаливо под Шукшиным размещать ╚подарок╩ повторно, непонятно он бы не одобрил такую жестокость. Надеюсь, с людьми президента ╚дойдёшь до степеней известных╩, и голос располагает... Да, так ошиблась я в человеке впервые.
|
С Днём Рождения, Вас! Желаю крепкого здоровья, счастья и больших творческих успехов!
|
Поздравляю с днём рождения! "Хвалу и клевету приемли равнодушно" и делай, что тебе в жизни назначено! Здоровьичка и внуков! В. Э.
|
|
Я вот, в отличие от всех, желаю вам не только внуков, но и правнуков! И творческого долголетия. И найти "золотую середину" в общении с разными контрагентами из Интернета. Хороша установка Аргоши для подобных случаев: "Чем меньше контрика мы любим, тем больше нравимся ему". Целую Вам ручки, матушка Антонина! Будьте здоровы и преисполнены ответственностью перед потомками, дорогая.
|
|
6 июля 2008 г. (Re: Herold Belger - Interview für DAZ vom 4.07.2008) Liebe Ira, danke für die Worte von Belger, er ist wohl der wichtigste Literat unserer Zeit... Erika Для справки: Эрика Фогт автор и редактор. Можно привести следующие её книги: - Robert Leinonen/Erika Voigt Deutsche in St. Petersburg. Ein Blick auf den deutschen Smolenski-Friedhof und in die europäische Kulturgeschichte, Lüneburg 1988, I. Band ISBN 3-932267-04-4; 2. Band ISBN 3-932267-14-1 - Herold Belger Rußlanddeutsche Schriftsteller. Von den Anfängen bis zur Gegenwart Berlin, edition ost, 1999. Ins Deutsch übersetzt und ergänzt von Erika Voigt. - Erika Voigt/Heinrich Heidebrecht Carl Schmidt ein Architekt in St. Petersburg 1866-1945, Verlag an der Wertach, Augsburg 2007, ISBN 978-3-9811039-1-5
|
|
|
Рунде О, глубокочтимая, высококорректнейшая, достопочтеннейшая, но, к сожалению, безъязыкая госпожа Надежда Рунде! Очень признательна за тексты под моими скромными воспоминаниями, но ни любезнейший Шукшин, ни я не сведущи в иероглифах относительно госпожей доктуров Фогт и всемирно известных Бельгеров. А если серьёзно, отцепитесь от меня вместе с Хамстером. Ваш стиль поведения коробит. Не хочу больше ничего обжёвывать. Т. ч. к. Кто желает, может мне писать
|
Рунде О, глубокочтимая, высококорректнейшая, достопочтеннейшая, но, к сожалению, безъязыкая госпожа Надежда Рунде! Очень признательна за тексты под моими скромными воспоминаниями, но ни любезнейший Шукшин, ни я не сведущи в иероглифах относительно госпожей доктуров Фогт и всемирно известных Бельгеров. А если серьёзно, отцепитесь от меня вместе с Хамстером. Ваш стиль поведения коробит. Не хочу больше ничего обжёвывать. Т. ч. к. Кто желает, может мне писать
|
"Сама себя наказала... Вот до чего гордыня доводит!" Не понял. Чем она себя наказала? Может она всего лишь гордого вида : ) С Днём Рождения, Вас!
|
|
Вполне возможно, Максимушка. Спасибо за внимание. Хорошо, что, несмотря ни на какие авторитеты, высказываете свой независимый голос (глупый-неглупый, правильный-неправильный не важно). Это отточит и разовьёт чутьё не только к языку, но и придаст уверенности в собственном творчестве. Вы самородок. У Вас чуткое сердце, наблюдательный глаз, художественный вкус, но, к сожалению, не уделено развитию должного внимания. Если хотите, можете мне писать. Я Вам помогу, насколько это, на расстоянии, возможно. Уважаемый ЮХ! Я тронута спасибо.
|
|
За взбаламошную Наденьку ручаться не могу. Но что касается меня, то я вам обязательно писал и пописывать буду. Не беспокойтесь, пожалуйста. А на иностранцев всяких не очень уповайте. Ни на Ашота, ни в особенности на кучерявого Аргошу. Вокруг двух пальцев обведут, оскоромят и на паперти оставят.
|
Вы просите Вам писать, но у Вас, может быть, что-то с почтой случилось? Почему Вы не откликаетесь на письма?
|
Насколько мне известно, Антонина Ш-С собиралась уехать в отпуск на свой родной Алтай Наверное, уже выехала.
|
Поскольку путь на Алтай лежит через Шереметьево, то ещё можно успеть.
|
|
Примите мои запоздалые поздравления вдогонку Вашему дню рождения! Спасибо за внимание к моему роману. Я проголосовал за Вашу первую встречу с Василием Шукшиным. Как-то сразу я подумал, с первого описания: вот парень ведет себя точно как Шукшин! А "парень" Шукшиным и оказался! Многая Вам лета и творческих утешений! Георгий Лебедев (Юрий Серб)
|
|
╚Schukschin war 1955 23 Jahre alt, warum "Ein jungen Mann 25-27 Jahre alt"?╩ (перевод: ╚Шукшину в 1955 г. было 23, почему ╚Молодой человек лет двадцати пяти-двадцати семи╩) Потому что автор была тогда ╚пацанкой╩. В такие годы каждый, кто на 5-10 лет старше, кажется стариком. И что? 25 и 23 сильно разнятся?
|
|
|