ОЧЕНЬ СЕЛЬСКОЕ КЛАДБИЩЕ

Расцвет поэзии при полном невниманьи

Людской тиши...

Увы, увы! Зашиты на кармане

Штаны души.

"Увы и ах!" - я повторяю склонам

И вам, леса.

Ты сколько раз молилась, Дездемона,

За полчаса?

Иль, темнокожей гибелью своею

Увлечена,

Ты не поэту подставляла шею

Сквозь времена?

Идемте же в надгробий коридоры

Траву косить!

Не оскорбить сегодня командора,

Не пригласить.

Нас не коснется хладными руками

Сей монолит.

Ах, то ли дело банка с пауками!

Всегда бурлит.

Всегда мятется, при последнем вздохе

Неся глагол...

О, со стола роняемые крохи!

О, самый стол!

Ударит выстрел, все сбегутся к двери,

Экран погас...

К чему смотреть, когда есть новый "Фэри",

Но нету вас?

25.07.1999 г.

________________

И замер ангел с огненным мечом

У врат Эдема, не закончив фразу.

Меж ним и угасающим лучом

Заката, не назначенного глазу,

Никто не становился. И, устав,

Меч положил в траву суровый воин.

И сразу стал невидим пьедестал,

Торжественности леса недостоин.

На стражника, на беспощадный меч

Глядели двое из далекой чащи.

"Идем же, Ева." Большего облечь

В слова не мог над женщиной скорбящий.

25.07.1999 г.

СКАЗКА О ДВУХ БРАТЬЯХ

Жили-были два брата - Консенсус и Выпендреж.

Писали эссе, постились, задумчиво пели хором.

Бежали голодной смерти, луну превращая в грош,

Фиксировали самоценность, адекватную тем, которым.

Консенсус хворал, как цапля, иссохшая ни за что.

Ему в языке родимом отрыли друзья могилу.

И долго лежал над гробом брат Выпендреж без пальто,

И по лицу Консенсуса дождинки текли уныло.

И встал Выпендреж, и с матом выпятил вновь живот,

Переходящий в грудь, что в шею переходила.

"Скорее вы все подохнете, а мой братан оживет!"

И стал чеканить латынью, а Муза переводила.

"Сик транзит глориа мунди, - сказал Выпендреж. - Ты че?"

Но Муза пала, как лошадь - пинай сапогом, не встанет.

"Ну что ж, я могу по-русски. Даешь икру с калачом!

Но все же надо врубиться, кто будет платить мне мани?"

"Они тебе не сгодятся," - зловеще ответил гроб.

И встал из гроба Консенсус, и впился в Иуду-брата.

Помолимся над курганом. Помолимся крепче, чтоб

Запомнил народ крещеный, как здесь боролись когда-то...

27.07.99 г.

НАДПИСЬ НА ПЕСКЕ

И увидел я замок окнами на восток -

Равнодушный, но не суровый с виду.

И пока мой усталый слуга выражал восторг,

Понял я, что из этого замка живым не выйду.

Если я не заеду - замок пойдет за мной.

И никто не услышит, никто не придет на помощь.

Бесполезны заклятья: вмешается Тот, Иной,

Задувающий звезды, насылающий дождь и полночь,

Господин кораблей, идущих во тьме ко дну

И событий, глядящих, как всем ненавистные дети,

"Отдыхай, как и все, Ланселот. Отдохнешь?" - "Отдохну,

Как и сам я давал отдохнуть живущим на свете.

Вот и стал я монахом... Ни лысина, ни живот

Не унизят меня перед смертью. А это немало.

Отворяйте, бездельники! Видите - гость идет.

Будет шум нынче ночью - и много-много металла."

3.08.1999 г.

В СОЛНЕЧНОМ ЛУЧЕ

- Ночью я слышу райские голоса...

- Дочь моя, это ветер.

- Плачут и шепчут, что Страшный суд начался...

- Мало ли бродит сплетен!

-≈ Шепчут, что я должна оседлать коня,

В латы одеться, как рыцарь, и выйти в поле,

Чтобы прогнать англичан. Господь защитит меня.

-≈Дух твой, любимый всеми, опасно болен.

Выпей отвар из мяты... Ах да, у тебя и взят!

- Вы же француз, как и все! - Я пасу лишь души.

Что это? Двери в ризницу... Вечно стоит сквозняк.

Этот сквозняк... Не слушай его! Не слушай!

5.08.1999г

________________

Ночь светлее, чем день, потому что ночью -

То в подражанье звездам, то без причины -

Шепот к утру становится многоточьем,

Зрячим у женщины, дремлющим у мужчины,

Бережным, словно ветра над полоской стали,

Вьющейся в камыше за зеленым лугом...

Мир - это трещина. Лишь до утра шептали

Наши надежды, слившиеся друг с другом.

Сроки любви беспощадны, как все чинуши.

В зеркале темном стать одиноким телом -

Хуже, чем Казанове, когда, проснувшись,

Он увидал, что брошен. И деньги целы.

8.08.1999 г.

ПОЭЗИЯ

Если забыть про свежую алость

Всегда исчезающего заката -

Ты единственное, что мне оставалось

Из того, чем я обладал когда-то.

Ты меня спасла от тупой гримасы,

Но взамен напоила сладкой отравой.

Чем заплатить за твои алмазы,

Никогда не знающие оправы,

Теплые, словно душа людская

И глядящие людскими глазами?..

Я бы отдал тебе закат. Но какая

Радость его ловить, когда исчезает?

31.07.1999 г.

САКСОН И ДАЛИЛА

Пока Далила пела, я мечтал -

Самсон дождался всех своих мечтаний.

Я букву "к" ненужную сорвал

И обменял на "м" его страданий.

Ну, где вы, филистимляне? Я друг!

Но что-то не сработало. Навстречу

Лишь пение несется. Только звук.

Единственное "о" ненужной речи.

Ты увлеклась, любимая. Во сне,

Качая серьги золота литого,

Ты думаешь уже не обо мне.

Не для меня поешь, а для другого.

И все ему,.. И воздух, и ковры,

И чадные светильники, и ласки!

В глазах твоих слезинки - две сестры,

Не блещет из ресниц клинок дамасский.

Ты мне напоминаешь небеса

Над полем битвы, где оцепенели

Щитов и шлемов мрачные леса,

Следя за птицей, кружащей без цели.

Очнись, очнись! Неужто и предать

Меня не хочешь ты? Какая скверна

Твою преобразила благодать,

Черна, как ночь, как утро, непомерна?

Будь проклята! И ты, и твой народ!

Пускай войдут - они меня узнают.

Но ты поешь, и стража не идет,

И пытку все никак не начинают...

28.07.1999 г.

ДИАЛОГ С ОТКРЫТЫМ ОКНОМ

"... der ganze Schmerz zugleich und Glanz meiner Seele."

Kleist*

- Чего ты хочешь от меня? - А ты?

- Немного воздуха, немного тени,

Чтоб кто-нибудь прошел. Стихотворений.

Какой-нибудь несбыточной мечты

И разных мелких глупостей. Согласно?

- Сиди и жди, покуда не зайдет

Вот это, что над крышами напрасно

Всю жизнь, как ты, несбыточного ждет.

- Тогда зачем же ты? - Войди в меня,

И я отвечу. - Не хочу. Успею.

Сижу и жду. Что может быть глупее,

Чем ждать под вечер наступленья дня?

24. 07. 1999 г. Ночь.

* ... "все печали и все блистание моей души."

Клейст.

НЕГЛАГОЛ

Эльмире Гончаровой

И раз теперь ты много обо мне -

Я кое-что, быть может, о тебе.

Твой полутемный дом - Наедине,

Где ласки ветра зимнего в трубе.

Но это ночью. А когда рассвет -

Ни ветра, ни трубы, одна листва.

Потом закат, какого ярче нет,

Тобой переосмысленный в слова,

Несомые до самой до трубы,

Где дыма нет, поскольку нет огня.

Они так много для твоей Судьбы,

И кое-что, наверно, для меня...

12.07.1999 г.

РЕЦЕПТ СОВРЕМЕННОГО СТИХОТВОРЕНИЯ

Ломтик молитвы. Несчастной любви пастилу.

Скрипку давно не кладут. Феню можно. Немного.

Бога по вкусу. Учтите, на каждом углу

Множество сладких приправ продается из Бога.

Больше подливки коричневой. Не разбавлять!

И не забудьте оставить кусочки для прессы.

Стол сервируйте в закусочной "Родина-мать".

Не расслабляйтесь - его накрывают балбесы.

12.07.1999 г.

ТОМУ, В КОГО Я НЕ ВЕРЮ

Если ты есть, уноси, уноси поскорее

Ветер и звук, пространство и время.

Если ты умер - смятое покрывало

Наших ночей тебя одевало.

Что ты наделал! Я слов не найду, а если -

Если ты ни при чем, и мы все воскресли

Вместо тебя, как зеркало чьей-то мести -

Завтра мы тоже исчезнем с тобою вместе.

Верить способен лишь тот, у кого кривая

Вьется усмешка, сама себя создавая.

Детям известно, что нет никого за шторой,

Но не понять, за которой нет? За которой?

Жаль мне тебя, но что ты наделал все же!

Ты ли придумал, что мы на тебя похожи,

Мы ль подарили тебе печальные бредни -

Это наш первый обман, и он же последний.

Ты не устал еще слушать? Тогда скорее

Сделай мне берег реки и на нем - деревья.

Ты не придешь, я в этом почти уверен,

Но, когда ждешь, неплохо присесть у двери.

7.07.1999 г.

________________

Одна дама, встречу по телефону

Мне назначая, молвила с придыханьем:

"Вы меня сразу узнаете, я красива,

В легком плаще. Бумаги не позабудьте.

Жду их с волненьем." И в трубке гудки запели.

Я, положив свою, решил засмеяться,

Но почему-то смеха не получилось.

Что тут смешного-то? Дура милостью божьей!

И не одна ведь такая. Сколько их бродит...

Что им далась красота? Почему не могут

Нам заявить: "Я умна, говорю - что перлы роняю."

Или: "Я нравственна." Нет, подавай им кудри,

Шею лебяжью, глаза, как ночное море...

Байрон вас всех, голубушки, переплюнул.

Впрочем, чего далеко ходить за английским лордом?

Дети! Возьмите ребенка почти любого,

Если, проснувшись, вспомнит, что нынче утром

Лето пришло, и школе кранты настали!

Что им до Байрона, что до своих детишек!

Хищной толпой заполнили магазины,

Льнут к зеркалам. Союз Земли и Лосьона.

Знаю ведь, знаю в чем дело. Они считают,

Что без красы мы их попросту не заметим.

Если же мы их попросту не заметим,

Значит поди докажи, что они дышали

Воздухом рядом с мужчиной. Ну ладно, хватит.

Надо пойти навестить эту дуру. Похоже, галстук

Стадо коров племенных жевало усердно.

Этот получше. Я выхожу на воздух,

Дверь затворив и бумаги не позабывши,

Даме потребные. Льется толпа народу.

Хм, на каком же углу? И какого цвета

Плащ ее легкий? Увы, нелегка задача.

Если буквально принять ее наставленья,

Девять десятых толпы отпадают сразу.

Может, она и впрямь настолько красива,

Что затмевает их всех? Она с нетерпеньем

Ждет меня на углу, а ветер колышет

Плащ ее легкий, и кудри, и повернется

Шея лебяжья ко мне, и меня объемлет

Море ночное. И я ее сразу узнаю...

6.07.1999 г.

МНОГИЯ ПЕЧАЛИ

Я - прототип протопопа,

Скорбящего о душе.

Дьявол имеет опыт

Строить ад в шалаше.

Бог имеет задачу

Видеть правду и ложь.

Но что это в сумме значит-

Не вымолишь, не поймешь.

Из рыжей своей сутаны

Вервие я совью,

Птицей в окошко пряну,

Замру на самом краю.

Но страшны судные трубы,

Душисты стебли травы...

А вы что скалите зубы?

Ведь так живете и вы !

3.07.1999 г.

________________

Я как-то ночью вышел в коридор

Несущегося поезда и ахнул:

По темным небесам плыла луна.

Я не видал такой ни до, ни после.

Она прощала нас, благословляла,

Напоминала, словно бы звала

Скорей на окнах отодвинуть шторы,

Чтоб детскую подушку осветил

Прозрачный луч неслыханной печали

И спящего владельца защитил

От ужасов земли, воды и неба.

Но матери уснули, и луна,

Немного подождав, склонилась к лесу,

Чтобы уйти за черные вершины

И не вернуться больше никогда.

1.07.1999 г.

МОРЕ

Единственное, что стоит поэзии.

Тысяча звезд в голубом созвездии.

И белая пена шипит по краям,

Беспечная, как Хайям.

27.06.1999 г.

________________

Когда я итожу то, что прожил

И роюсь в днях - ярчайший где,

Многим хочется дать по роже,

Многим - помочь в беде.

Кому-то - покаяться и открыться.

А впрочем, по этой части

Я мало что упустил, и злиться

На годы не нужно, к счастью.

Летая лестницей равнодушья,

Боками считал ступени.

Они круты, немыты, воздушны

И всюду вонь песнопений.

Я хлопал людьми, как парадной дверью,

И снова гремел ключами.

Со временем стало меньше доверья,

Больше молчанья.

Все мельче исписывалась бумага,

Луна наливалась медью

И в тихом окне не спала, бедняга,

Ждала, когда онемею.

Но я говорил, и луна бледнела,

Как будто плача со мною.

И только двоим оставалось дела -

Всю Землю сделать Луною...

30.06.1999 г.

ВКЛАД В ТЕОРИЮ ЗАГРОБНОЙ ЖИЗНИ

1.

Лирика - Берег Слоновой Кости,

Худшей для жизни, лучшей для башен.

Эпос - равнина мечты и злости,

Ключ для загадок, но не для скважин.

Если же драмы вам захотелось,

Только предлога недоставало -

Дуньте на зеркало. Вот запотелость

В виде овала.

2.

Вот на стекле полоса тумана,

Словно ожог на вашем портрете.

Демон губами сгубил Тамару:

Это не смерть и не жизнь, а третье,

То, без чего два первых - нелепость,

Смех пустоты, милосердье обвала,

Вздохи без слез. В лучшем случае, эпос,

В худшем - овалы.

3.

Троицу любят бог и букеты.

Две хризантемы - пиши погребенье.

Бродишь асфальтом и видишь: поэты

Остановили чье-то мгновенье.

Первый цветок споткнулся в парадном,

Дальше разбросаны остальные.

Стрелочки компаса в безвозвратном,

Но не стальные.

4.

Верь, что никто не забыт, что детям

Станут органы губной гармонью.

Если любовь подают на третье,

Память, наверно, будет восьмое.

Дырку заполнит четверостишье,

"Оскар" из пятой ноги - собаке.

Жизнь, как известно, ходит в пальтишке,

А не во фраке.

5.

Я не бесплатно ною с амвона:

Мне на том свете многое спишут.

Что же до этого, то, по Саксону,

Всякий, кто слушает, может быть, слышит.

Кто-то протянет чайные розы,

Кто-то запустит тяжелым предметом.

В лучшем ли мире тягостней слезы,

Или же в этом?

6.

Я выбираю райские кущи.

Цены, пожалуй, выше базарных.

Что же, придумаем рай для имущих,

Пусть остальных развлекает Хазанов.

Взвейтесь костром, выдвиженцы в святые!

Может, и Запад сойдется с Востоком,

Если земная кора не остынет

К эдаким срокам.

21.06.1999 г.

ПРОЩАЙ!

Дождь увидел, что не боюсь,

И ушел, наддав для острастки.

Что осталось? Мокрая грусть,

Небеса серо-синей краски

И оранжевое пятно

На блестящем велосипеде.

Словно листик опавший, но

Я-то знаю, кто это едет.

26.06.1999 г.

УТРО ФЕИ

Дайте мне ночь, и я создам

Зелень - полянам, дым - городам,

Зубы - Смиренью, Заботе - войну,

Только Любовь не создам ни одну.

В воздухе борются свет и тень,

Звон покидает колокола.

Солнце взбирается на ступень

Церкви, раздевшейся догола.

Мысли, прозрачные, как стекло,

Пеньем уносятся в небеса.

Вот поднимается кверху Зло,

Выпучив радужные глаза.

Плавают осенью без листа

Думы о ближних - вуаль невест.

Серою мухою Нищета

Благодеяний личинки ест.

Нет проповедника - я говорю.

Сяжки опутает Благодать.

Дайте мне утро, и сотворю

То, чего я устала ждать.

20.06.1999 г.

В НОЧНОМ

Ты напишешь мне завтра. Сегодня надо

Засыпать, не сводя с полуночи взгляда,

Извинить меня в том, чего я не знаю,

И нашарить лампу с собою рядом.

Оживятся за окнами сны растений.

Наша дрема не знает таких мгновений.

Мы всю ночь гоняемся за собою,

Хотя нету злее приобретений.

Получу я письма полужданный праздник,

Не узнавши в бумаге с несвязной басней

Ни того, за что ты меня простила,

Ни того, что делает жизнь прекрасней.

16.06.1999 г.

Александру Косолапову

Какие-то миры невдалеке

Разглядывают мальчики на пляже.

Их губы приоткрыты, облик важен

И копошится что-то в кулаке.

Картинками вернувшихся Эллад

Они стоят, и солнце освещает

То, что оно им твердо обещает,

И кожи золотистый шоколад,

И веру в то, что вереница дней -

Лишь камешки под узкими ступнями.

Столетия становятся камнями

Не при подобной жизни. Не при ней.

Освобожденный плюхается краб,

Скульптуры разбегутся с пьедестала,

И только море плещется устало,

Все это вспоминая до утра.

14.06.1999 г.

Анатолию Найману

Вынесу страсти земные и стану грешным,

Чтобы священник меня исповедал с дрожью.

Мстительны демоны, ангелы безутешны,

Только надежды и есть, что на милость божью.

Вот они, адские муки на старой фреске!

Сколько же нужно огня, чтобы выжечь душу...

Буду я жить после смерти в пламенном блеске,

Если и здесь чего-нибудь не нарушу.

Выгонит ад бездомную струйку ветра -

Некуда будет лететь со своей бедою.

Там растворюсь, где у кромки этого света

Лебедем черным скользит Одиночество над водою.

12.06.1999 г.

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Собрат моей души, пернатый друг,

Грехов моих покорный совладелец,

Чего ты требуешь? Бесплотных телец,

Собою воплощающих испуг?

Движенья губ, которому в любви

Нет равных? Все мы воздух обнимали...

Метанья детства, грусть об идеале -

Чем хочешь это чувство назови.

Что хочешь обещай, перенеси

Мои неблагодарности земные,

Порви со мной и лишь в окно отныне

Гляди со вздохом: "Бог тебя спаси... "

Ты сделал все, что мог, отец и мать,

Любимая, друзья мои и дети.

Ты за меня на том возьмешься свете -

Мне этот слишком трудно понимать.

Я буду верить - громче всех рыдал

Ты надо мной и мне напомнил, плача,

Что не могло закончиться иначе,

Что ты давно меня предупреждал.

10.06.1999 г.

НАВАЖДЕНИЕ

Я часто сержусь на людей, но я их люблю.

Они меня тоже - издали и во сне.

Рядом слова горят в темноте. Опалю

Волосы и ресницы на их огне.

Стоит прищуриться - вспыхнет вон тот забор.

Галки поднимутся тучами в небеса.

Видишь - не хуже любви зажигает взор

Травы, ручьи и лиственные леса.

Кто отшатнется с упреком, а кто поймет,

И ни один не захочет сгореть, как лист.

Краткая память пчелы, собиравшей мед -

Капли тяжелой белеющий обелиск.

Видишь - в глазах проясняется, но едва

В них проясняется, видишь - глаза не те.

Это слова, бессмысленные слова

Красными искрами прыгают в темноте...

8.06.1999 г.

ТРЕТЬЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ

Я спотыкаюсь о третье тысячелетье,

Словно о камень на берегу скалистом.

Время - словно бы прутья незримой клети.

Хочешь - тряси ее, будучи скандалистом,

Хочешь - смиряйся. Плакать о настоящем

Надо ли сердцу, прошлого не изведав?

Третье! Когда ты придешь, я сыграю в ящик.

Это и будет нечаянная победа,

Это и будет уснувшее пораженье,

Дальний и долгий, тихий и темный берег,

Смех без начала, слезы без продолженья.

Смерть обретет не Колумб, а нежданный Эйрик.

Небо над Вечностью будет таким же синим,

Как и при жизни. Тени орлов и сосен.

Звезды, которые утром неугасимы,

Так как не будет утра ни в семь, ни в восемь.

Восемь и семь остались за горизонтом

Вместе с отчаяньем, курсом валют и сплетен.

Третье в четвертое лезет бесстыжим зондом.

Может, сгодится и пятое - правда, детям.

Перевернусь ли в гробу либеральным жестом,

Книгу ли высуну - все одно проиграю.

Время нельзя безнаказанно сделать местом,

Место - любовью, любовь - одиноким раем.

Что же осталось? Сердце надув, как парус,

Вновь идти на восход, за слабым сияньем.

Смерти светлее, жизни печальней старость...

Господи, дай мне четвертое состоянье!

7.06.1999 г.

ОСЬМИНОГ

На дне океана лежат большие кувшины,

Амфоры, бочки без дна, пустые кастрюли.

Воды тушили, душили, но не сушили.

Вещи вздыхали, ворочались и уснули.

Путник, овеянный мантией серебристой

Из пузырьков, веря скользящим ластам,

Ощупью ищет радость аквалангиста -

Старый сосуд, что делает тьму глазастой.

Вот он, атомный гриб! Полез в горловину,

В синем зените мечется драной птицей,

Цапает маску, рвет из губ пуповину:

Пусть я погибну, но дам тебе подавиться!

Всякая амфора требует осьминога -

Зло миновать не может сердца пустого.

Скоро сбежит само. Подожди немного:

Третью тысячу лет от рождества Христова.

4.06.1999 г.

________________

Поэзия заброшенных дворов,

Облупленной и серой штукатурки -

Наверно, самый грустный из даров

На тихом дне старушечьей шкатулки.

Двор это видел, был и говорил,

И мог бы подтвердить, когда бы кто-то

Об этом хоть когда-нибудь спросил

С охотою и даже без охоты.

А что же мне сказать? Кого призвать

Свидетелем несбывшихся событий?

Как Пенелопа, вечно распускать

Постылые серебряные нити?

Мелькает их нервущийся узор,

И пение выстраивает стены,

И снова двор, неумолимый двор,

Заброшенный, забытый, незабвенный...

9.06.1999 г. Севастополь,

________________

Если б я знал, что пятнадцать минут до смерти,

Что бы я чувствовал? Что бы думал?

Лица начнут кружиться, как на концерте

Музыки той, что выше любого шума.

Темная щель проляжет над облаками

Ближе и ближе, словно раздвинут штору.

Сядет Обман. Закроет лицо руками.

Встанет Любовь. Улыбнется любым укорам.

Близкие станут смотреть, как идешь к порогу.

Если уходишь, зачем появлялся в мире?

Нет, пятнадцать минут - это слишком много.

Пусть останется три. А лучше - четыре.

30.05.1999 г.

________________

Вокруг мальчика, пьющего молоко, гуляют поля и реки,

Позабыв, до смешного легко, о спугнувшем их человеке.

Они недоступней сна, голубей затаенной веры,

И капли падают на весь мир, огромный и первый.

Я вижу мальчика вновь, когда поутру воскресли

Похожие на любовь, убитые ночью песни.

Ему четырнадцать лет, но сколько - по нервной силе?

И смотрит он, как поэт, хотя его не просили.

Скорей же, мальчик, скорей, ведь кожу уже щекочет

Прикосновенье дверей и холод последней ночи.

Земля качнется легко, махнет тебе деревами...

Держи свое молоко - как мрамор, но со словами.

26.05.1999 г.

________________

Одиночество обнаглело:

Сколько можно людей глотать!

Я убью его-и за дело.

Остается его застать.

И, казалось бы, что такого...

Оливин луны на полу.

Отрешись от всего земного,

Затаившись в ночном углу.

Откажись от любви и жизни,

От слезы, бегущей из глаз...

Но убийство всегда капризней,

Чем убийца, что в нем завяз.

25.05.1999 г.

ПАЛИТРА

Нищий жилой дом.

Серый дегенерат.

Мрамора снизу в нем

Ярко-белый квадрат.

Решеток фигурных вязь,

Двери - броня с глазком.

Чисто, но что за грязь!

Как этот вид знаком!

Сколько таких преград,

Сколько таких людей...

Худший дегенерат -

Дегенерат идей.

Зло, тебе же везло!

Как тебе самому

Бабки не западло

Множить в таком дому?

Ты облицуй фасад

Весь - хотя б до торца!

Сделай нам город-сад,

А там уж грабь до конца...

28.04.1999 г.

В ЗАЩИТУ МАНУЭЛЯ ГОМЕСА ДЕ ЛА СЕРНА

Мануэль Гомес де ла Серна никогда не существовал

И потому, как никто, нуждается в добром слове.

Это был известный пират.

Бригантину свою он выкрасил в голубое

(Не в знак сексуального меньшевизма,

А чтоб подкрадываться незаметно).

В его трюмах, средь солонины и изумруда,

Томились толпы красавиц.

Дон Мануэль их любви добивался не силой.

Он начинал при них хвалить их мужей,

И красавицы слушали с уваженьем,

После-со скукой, затем-с раздраженьем,

Затем начинали разглядывать Мануэля,

Ибо своею красой уступал наш идальго

Лишь отражению в зеркале своему же.

(Тем, кому смысл двух последних строк не под силу,

Я поясню, что под зеркалом здесь разумею

Зрак надлежащей доньи). И бился парус,

Гулкими Этнами хлопали каронады

Всех галионов встречных и поперечных.

Зря разорялись, собаки - ветер их носит:

Дон Мануэль находился в саду зеленом

Женского сердца. Но было хуже,

Если у сеньориты не было мужа.

Тут начинался бардак. Мануэль небритый

Ставил к штурвалу меня и, расправив брыжи,

Он начинал со Смертью плясать фанданго.

Доньи дышали в трюме. Скрипели снасти.

"Турки по правому борту!"- орал дневальный.

К доньям спускался старый отец Доминго

И начинал причащать. Инфаркт миокарда

Не был еще в чести, и апоплексия

Доньям воздушным вряд ли была опасна.

Битва меж тем разгоралась. Бухали пушки,

Лужица крови сверху сочилась в трюмы.

Боцман Диего, выбив собою крышку

Трюмного люка, падал на доний сверху,

Стиснув зубами чалмы узорчатой клок кровавый.

"Как! Отступать?!- гремел Мануэль мой Гомес.-

- Бейте их всех, но только не бейте бея.

Что, гололобый, скалишься? Ближе, ближе!"

С воплем "Акбар!" тяжелое что-то в волны

Рушилось, и победно выли испанцы:

"Браво, дон Мануэль!" И боцман Диего,

Смерть побеждая, полз на воздух из трюма

Стоном воздать капитану жуткую славу.

И, возникая в синем квадрате неба,

Столь же изранен, сколь стоек, в трюмные недра

Сам капитан спускался, кровью залитый,

Ближе и ближе к нежному хору: "Мануэлито!"

Чем не награда актерским его талантам?

Он не родился ни капитаном Грантом,

Ни капитаном Васко (который Нуньес),

Ни даже Васко да Гамой. Зато вернулись

Песни о нем туда, где они родились:

В шорохи моря. И доньи кругом роились,

После на берег отпущены с сундуками.

Правда, они настойчиво намекали,

Что у пирата жена теперь не скандалит,

Но Мануэля манили морские дали.

Ставь же синюю снасть, Мануэль мой Гомес,

Словно в моем стихе, создавая помесь

Правды и лжи, белых стихов и рифмы.

Боцман Диего подсчитывает тарифы

За синяки при вышибаньи досок.

Будь выше этого, доблестей отголосок!

Мчись по морям со своим опустевшим трюмом,

То к альбатросам, то к надоевшим дюнам,

Гол, как сокол...

11.05.1999 г.

КОГДА ЗАМОЛЧИТ ЛОЖЬ

И тогда они бросятся на нас,

И мы бросимся на них,

Отказываясь от ненужных слов,

Только от слов одних.

И те, кто останутся живы, мир

Молча поделят на "мой" и "твой",

И снова в ночи запоет Шекспир,

И все зарастет травой.

17.08.99 г.

ЛАБИРИНТ

Берете ключ, но не ключом-ногой

По дверце - рраз! И вот Сезам открылся,

Бесшумный, отрезвляюще нагой.

Большая металлическая крыса.

Ряд полочек: "Отеческий укор",

"Страданье", "Вдохновенье", "Опасенье" ...

Неужто этим радовали взор

Бодлер и Данте, Пушкин и Есенин?

У, гадина! Прикончить бы тебя,

Но... с кем же я останусь в Лабиринте?

Всех братьев теплокровных погубя,

Покиньте, крысы, сны мои, покиньте!

Друзей, доброжелателей, врагов

Оставлю я за склизким поворотом

И буду вечно слышать шум шагов

И тихое подземное "Эй, кто там?..."

22.08.99 г.

________________

Мир остановлен,

когда дети в саду заигрались до темноты в глазах,

когда вы признаетесь в чем-то, понизив голос,

и когда наступает полночь.

Мир оживает,

когда матери закричат: "Домой!",

когда вам объяснили, кто вы такой,

и когда запоет петух.

Но никогда, никогда, никогда -

лучше и не надейтесь! -

мир не начнет мечтать вместе с вами,

петь вместе с вами

и знать, что вы - это он.

28.08.99 г.