Драматургия
23 января 2009

Тошнота.Ру

Постэкзистальная комедия

ДАНИЛА РУЗОВ, президент Хордабанка.

ПАВЕЛ АЛЕКСЕЕВИЧ МАРДОСОВ, президент Мардосовбанка,

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА, его жена.

ЛИДА, его дочь.

СТАС АБЕН, президент банка "Московский".

АЛЕКСЕЙ УШАКОВ, одноклассник Рузова.

ВИТАЛИЙ СЕМЕНОВИЧ ДАРКИН, вице-президент,

ВЛАДИМИР ПЕТРОВ, нач. службы безопасности,

АНДРЕЙ МИХАЙЛОВИЧ БОГДАНОВ, бывший нач. службы безопасности,

ЕЛЕНА АДАМОВНА, секретарь Хордабанка.

ПОНЮШКА, прозвище в банковских кругах театрального режиссера.

АКТЕРЫ.

ВАДИМ ЛЕОНИДОВИЧ КОМКОВ, следователь прокуратуры.

Банкиры, артисты, музыканты, официанты, охранники.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

БАНКЕТНЫЙ ЗАЛ

Хордабанка. Прием а-ля фуршет. В конце зала на подиуме камерный оркестр играет Чайковского. По залу снуют официанты в униформе с подносами для напитков. Гости взвинчены от выпитого вина, музыки и долгого ожидания виновника торжества (слышны отдельные недовольные возгласы). В правой части зала подальше от оркестра возле стола стоят Мардосов, его жена, дочь и Стас Абен. Они вяло пьют вино, без аппетита закусывают. Мардосов с раздражением замечает своим молодым спутникам.

МАРДОСОВ. Куда провалился ваш гарвардский мальчик в коротких штанишках? Долго нам еще ждать его? Мне уже на-до-ело выковыривать из ушей Чайковского...

ЛИДА. Папа, ты путаешь Данилу с ельцинскими младореформаторами.

МАРДОСОВ. Да какая разница!

АБЕН. Ну не скажи, Павел Алексеевич. Данила доктор экономики уже не по-нашему, а по-ихнему. Работал на Уолл-стрит...

МАРДОСОВ. Ладно, сдаюсь. У них штанишки разного фасона... Но копун ваш Данила - по-нашенски.

АБЕН. Хорош копун. В первый же свой рабочий день выпнул!.. из Хордабанка самого начальника службы безопасности. Готов поспорить. Что ни один банкир в этом зале не может похвастать такой реактивностью.

МАРДОСОВ (к жене). Вот видишь, Наталья Владимировна, какая вывелась у нас новая порода очкариков. Раньше их пинали на улице, а теперь они выпинывают людей на улицу. Куда катимся? Однако Богданова мне жаль. Бывший КГБэшник был охранником от бога.

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. За что же Данила уволил такого ценного кадра?

АБЕН. За предательство. Он установил в кабинете президента Хордабанка жучки для прослушки. Выходило, что они были там еще до смерти отца Данилы... А знаете, кто поймал Богданова за руку? (К Лиде) Твой бывший муж, фэсбэшник Вовка Петров.

ЛИДА. Вовка всегда всех ловил за руку. Поэтому никогда не нравился тебе, папа.

МАРДОСОВ. Солдафон - твой Вовка.

Пауза.

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА (мужу). По-моему, Данила просто подражает Рузову старшему. Вспомни, тот тоже никогда не встречал гостей. Выдерживал эффектную паузу и лишь затем - яв-ля-лся... Прости меня, Господи! Не хорошо вспомнила об убиенном.

МАРДОСОВ (вспыхивает). Наталья Владимировна, язык твой - враг твой. Ты сама хоть поняла, что ты сказала?

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. Да помню я, помню, что отец Данилы наложил на себя руки в бассейне. Обмолвилась.

Натянутая пауза.

В это время с левой стороны зала появляется Данила Рузов. Его замечают Абен и Лида. Они невольно устремляются ему на встречу. Абен на ходу вытаскивает из кармана пиджака бейсболку с вытесненной надписью над козырьком "2-я ШКОЛА". Надевает ее на голову. И первым подскакивает к Рузову.

АБЕН. "Крука-сука". (Протягивает руку для пожатия.)

РУЗОВ. "Сука-Крука". (В ответ протягивает Абену два пальца. Тот с жаром трясет их.)

АБЕН. Я рад приветствовать в Москве своего бывшего одноклассника!

Стоящая рядом известная актриса на такое рукопожатие громко прыскает от смеха. Абен осознает комичность своего положения. Бросает два пальца Рузова. Резко разворачивается и уходит, злобно шипя про себя.

ЛИДА. Так вот как Harvard портит людей. Ты даже не рад встречи со старыми друзьями.

РУЗОВ. Ну почему же? Тебя, Лида, я очень рад видеть. Здравствуй!

ЛИДА. Привет, коль не шутишь.

РУЗОВ. О, ты стала настоящей гламурной львицей. Вся блестишь!

ЛИДА. Ты смотри, заметил. (Неожиданно ее толкает в спину молодой человек в попытке перехватить у идущего мимо официанта рюмку с подноса. Не дождавшись извинений.) У современных мужчин не осталось ни капли почтения к дамам. Хоть возвращайся в позапрошлый век. Тогда мужчины боготворили женщин! Даже вино пили из их туфелек.

РУЗОВ. Мужчины, может быть, и сегодня рады махнуть вина из дамской туфельки. Да кто ж осилит такую дозу...

ЛИДА. Ну и гад же ты, Данила! Даже американские феминистки не отбили у тебя охоту подкалывать женщин.

РУЗОВ. Американским феминисткам моя подколка только польстила бы...

Неловкая пауза. Не находят тему для продолжения разговора.

РУЗОВ. Лида, извини. Но мне пора пойти поприветствовать и других гостей. Я виновник торжества все-таки...

Рузов ходит по залу, приветствует знакомых. Но уже никто не рискует обмениваться с ним рукопожатием. Лида возвращается к своим спутникам.

ЛИДА. Стас, актриса из телерекламы на тебя уже без смеха смотреть не может.

АБЕН (психуя). За такие панты я зарою Рузова в землю!

МАРДОСОВ. Да, начудил Рузов младший. Всем сразу показал, что он будет гулять сам по себе... Пойду-ка я поучу этого гарвардского мальчика, как надо вести себя в приличном обществе.

АБЕН. Да-да, вздрючь его по полной программе. Чтобы не совал банкирам два пальца. (Мардосов идет навстречу Рузову,)

МАРДОСОВ. Данила, сколько лет, сколько зим! Как я рад, наконец-то, увидеть сына моего старого друга. (Протягивает ему руку.) Поздравляю с вступлением в должность президента Хордабанка! (Рузов в замешательстве смотрит на протянутую руку. Вдруг обходит ее и приобнимает Мардосова за плечи.)

РУЗОВ. Павел Алексеевич, спасибо за поздравления. Я тоже рад видеть Вас... все в такой же спортивной форме.

МАРДОСОВ. Мне без нее никак. Молодые зубастые конкуренты кусают за пятки. Поэтому я каждое утро - трусцой... Ты в Америке, небось, тоже начинал день с пробежек. Как все приличные финансисты с Уолл-стрит. А в Москве бегаешь? Кстати, как тебе она? Ее воздух? Не врут, что после долгой разлуки и смог отечества нам сладок и приятен?

РУЗОВ. Если врут, то честно!

МАРДОСОВ. Я не узнаю Данилу. Раньше б он рубанул. Если честно, то врут! Может, ты теперь и перестал видеть только смешное среди родных осин?

РУЗОВ. Что вы! В Москве от смешного я теперь бегу, словно от чумы.

МАРДОСОВ. Конечно, после западного этикета улыбок от ржача по-скифски стошнит.

РУЗОВ. Я - не об этикете, а - о диагнозе нашего смешного. Ну, какой клоунотерапией аукнутся кликушества бабы Леры? Деньги олигарха неприкосновенны, как священные коровы! Не желай и дворца его, ни футбольного поля его, ни яхты с вертолетами его. Или каким витамином усвоится улыба от заклинаний топ-менеджеров экономики "прощай, история"? Поставьте нам памятник на проспекте! Коль к нерукотворному заросла народная тропа чертополохом... Иль кого-то омолодит "гомерическая" маска лица? От хохота над горой патентов на изобретения у наших грандчиновников. Что Эдисон и борзые щенки отдыхают... И кого оздоровит смехоукалывание от стуков топоров омских политрубов? Что кололи на автотрассе афиши спектакля Ждем тебя, веселый...

МАРДОСОВ (поспешно перебивает). А у янки, значит, смех омолаживает.

РУЗОВ. Бывает здорово! Я думаю, клоунотерапия служебного минета президента омолодила нацию эдак на пять предвыборных кампаний...

МАРДОСОВ. Ну, хватит, Данила. Все знают, что Рузовы мастаки разводить публику. Но я подошел к тебе не остроумничать. А на правах старого друга твоего отца дать тебе один добрый совет. Не заносись! Не сторонись, не зли людей, особенно близких тебе. Я никогда не забуду. Как ты отблагодарил меня за мою заботу, пристроить тебя на службу в Минфин.

РУЗОВ. Я и сейчас бы повторил. Служить бы рад - коррумпироваться тошно.

МАРДОСОВ. Значит, решил быть банкиром, гуляющим сам по себе. Ох, не обожгись, Данила!

РУЗОВ. Постараюсь. (Покидает собеседника. Мардосов возвращается к своим. Абен к нему.)

АБЕН. Павел Алексеевич, не похоже, что ты вздрючил Рузова по полной...

МАРДОСОВ (с раздражением). Мне вазелина не хватило...

АБЕН. Но лично я не спущу Рузову его выходку с парой пальцев. Я их ему оттяпаю! (Мардосов отводит Абена в сторону.)

МАРДОСОВ. Стас, ты ведешь себя, как мальчишка. Разве нам сейчас надо думать, как оттяпать у Данилы пальцы. Мы с тобой хоть "Братьев Карамазовх" не читали.

АБЕН. Я начинал...

МАРДОСОВ. Но в банковском деле не уступим гарвардскому мальчику. Даже посильнее будем. Так?

АБЕН. Кто бы сомневался.

МАРДОСОВ. Вот и думай, что и как надо оттяпать у гарвардского мальчика? (Лида замечает, что Рузов выходит на террасу. Направляется за ним.)

АБЕН. Павел Алексеевич, что-то ваша дочь перестает мне нравиться. Снова, как в школе, бегает хвостиком за Рузовым. (К ним подходит Наталья Владимировна.)

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. Стас, ты не ревнуй ее к Даниле. Лида просто поддалась чувству жалости к нему. Он ведь теперь сирота. Но жалость у женщины чувство мимолетное. Это скорее развлечение.

АБЕН. Тогда я пойду тоже развлекусь.

ТЕРРАСА

У перил стоит Рузов, задумчиво смотрит на крыши московских домов. К нему подходит Лида.

ЛИДА. Данила, я тебе не помешала? Мне захотелось покурить. (Закуривает сигарету.) А ты вышел порепетировать свой президентский спич? Тебя можно позавидовать. Ты теперь глава крупного банка.

РУЗОВ. Только я не очень рад этому.

ЛИДА. Не рад? Ах да, после нелепой смерти отца занимать его кабинет, конечно, не очень комфортно...

Неловкая пауза. С трудом находят тему для продолжения разговора.

ЛИДА. Данила, а правда, что пароль московских второшкольников "Крука-сука" уже звучит в гарвардских аудиториях?

РУЗОВ. И довольно часто.

ЛИДА. А в Москве ты второшкольнику даже не пожал по-человечески руку. Стас все-таки твой бывший одноклассник.

РУЗОВ. Не мог я иначе.

ЛИДА. Ну, конечно. Ты гарвардский доктор... а какой-то заурядный одноклассник лезет к тебе с рукопожатием. Но Стас теперь тоже глава банка. Со всеми по чину причиндалами: охраной, костюмами и автомобилями.

РУЗОВ. Ты - то, что своего в тебе есть.

Надень пиджак от Версаче,

И сядь в шестисотый Мерседес,

Все равно - ты, не иначе.

ЛИДА. О, я помню, эту твою осовремененную под нового русского мефистофельскую эпиграмму. Только тогда у тебя четверостишье кончалось:

"Все г... твое попрет тем паче".

Да, ты повзрослел, но все тот же, нонконформист. А вот я свои идеалы круто поменяла. Теперь твои высоколобые насмешки стали для меня пустым звуком. Ну, почти пустым. Для этого мне стоит лишь отойти от тебя. И, к примеру... ко мне снова вернется моя оценка мужчин. Что любой из них сумеет на ура навешать на уши любимой женщине концепт вечности или бытия. А вот повесить на ее ушки бриллиантовый концептик... далеко не каждый. (Поворачивается к Рузову.) Чтобы ты знал, я выхожу замуж за Стаса. Хотя признаюсь, юной девочкой я на него даже не смотрела. Видела только тебя... Пока ты не стал насаждать в нашей компании Сартра. Я тогда только-только отошла от ярко-рыжего парика, кольца в ноздре, гриндерсов, трупной помады и рейвов. И сразу Сартр!.. Но твой авторитет у нас был непререкаем. Я стала читать этого французского интеллектуала. Однако сразу почувствовала, что его философия - это не мое. Он далек и холоден мне. И я ощутила большое облегчение, когда ты уехал в Harvard. Почувствовала себя раскованной, свободной и взрослой женщиной. Пересела, естественно, на кабриолет. Чтобы быть уверенной в себе и брать от жизни на все сто!.. (Вдруг снизу раздается какой-то странный шум. Видят во дворе машину, которая ритмично качается на рессорах.)

РУЗОВ. Какая-то парочка хорошо устроилась в автомобиле.

ЛИДА. Это машина Стаса. Трахает проститутку. Снимает стресс, после твоего прикола с двумя пальцами.

РУЗОВ. Ты так спокойно об этом говоришь? Будто это не Стас там. Ты же выходишь за него замуж.

ЛИДА. Ну да я сейчас прямо с террасы спрыгну на крышу его "Мерса". Взломаю дверь его автомобиля и затушу свою сигарету о подлое абеновское сердце... (Щелчком пальца отправляет свой окурок вниз.) Ты думаешь, ко мне сегодня ночью в мою спальню не придет мой бойфренд?

РУЗОВ. Замечательный у вас с Абеным намечается брак.

ЛИДА. Буду честной. Наш брак - это идея фикс моего папа. Он хочет объединить наш и Стаса банк в один - МардосовМосБанк.

РУЗОВ. Что ж задумка твоего отца понятна. В будущем управлять банком будет Стас, а хозяйкой банка будешь ты. Потом твой сын станет и хозяином, и президентом МардосовМосБанка. Но ты не боишься, что Стас может заподозрить, а его ли это сын? При таких ваших с ним отношениях - это вполне реально. Ты же не глупая, чтобы не понять. Тогда Абен устранит вас обоих.

ЛИДА. Устранит и глазом не моргнет. Но мой папа что-нибудь придумает. А пока он возит меня в стрелковый тир... О, Данила, мне пришла в голову шальная мысль. Что если сегодня ночью в мою спальню придешь ты? (Вынимает из сумочки розовую ключницу Louis Vuitton.) Возьми мои ключи. А я вернусь с родителями. Охраннику на воротах я скажу, чтобы он тебя пропустил. Надеюсь, ты еще не забыл, где находится моя спальня?

РУЗОВ. Не забыл. Но не приду. Зачем? Для мести Стасу по-быстрому хватит и бойфренда.

ЛИДА. Да, в Америке ты совсем охладел к второшкольникам. (Кидает ключницу обратно в сумочку. Собирается уходить.) Но хотя бы автопять нам оставишь?

РУЗОВ. Дались тебе эти пять! Поверь, я протянул Стасу два пальца без умысла. От рукопожатия с банкирами меня тошнит.

ЛИДА. Ты в своем уме?

РУЗОВ. Увы, да. Эта тошнота началась у меня после смерти моего отца. Я словно заболел...

ЛИДА. О, еще бы, заболеть было от чего. Мне рассказывали, это была жуткая картина. На дне пустого бассейна твой отец со связанными руками и ногами удушил себя... Подожди, но при чем тут банкиры?

РУЗОВ. Придется уточнить. Эта тошнота у меня появилась после прочтения посмертной записки отца. Ту, что он оставил для меня.

ЛИДА. Выходит, посмертных записок было две. Мой папа рассказывал мне только про одну. Что же было написано во второй? Или это семейная тайна?

РУЗОВ. Тебе я могу ее пересказать. Она начинается так... Данила, прости! Сам я сдался. Мне стало невыносимо тошно знаться с сотоварищами банкирами. Порой у меня такое чувство, что человеческое в них лишь завеса. Что это жабы Фэн-шуй ожили на полках офисов и вселились в свих хозяев. С глазами завидущими и лапами загребущими... Теперь, если банкир стискивает мою ладонь, то мне кажется, что я жму жабью лапу. Но я нашел выход от этой напасти - протягивать банкиру два пальца.

ЛИДА. И тебя тошнит при рукопожатии со всеми банкирами?

РУЗОВ. Не знаю. Но на днях в Москве я встретил бывшего коллегу с Уолл-стрит. Пожал ему руку - тошнота та же...

ЛИДА. Даже так. (Ей невольно приходит мысль.) Данила, давай-ка, мы с тобой поздороваемся за руку. Но сначала покаюсь. Я соврала тебе, что сегодня в моей спальне меня будет ждать мой бойфренд.

РУЗОВ. Мы уже здоровались с тобой в зале.

ЛИДА. Но без рукопожатия. Ты ж не сломаешься от него. Ну, пожми мне руку.

РУЗОВ. Хорошо.

ЛИДА. Давай как раньше. Старик, дай пять! (Крепко жмет руку Рузову.)

Вдруг его лицо искажается от тошнотворного приступа. Он вырывает руку из ладони Лиды. Бросается на другой конец террасы. Склоняется с перил головой вниз.

ЛИДА (одна). Какая стыдоба! Так оскандалиться. Данилу стошнило от моего рукопожатия... Надеюсь, он никому не расскажет о моем провале. Мило побеседовала с другом юности... Надо срочно бежать отсюда. Домой! А там напиться и забыть про свой позор. (Поспешно уходит. С другого конца террасы возвращается Рузов.)

РУЗОВ. Лида, но ведь говорят, что дочь за отца не в ответе... (Не находит ее на террасе.) Ушла. Видно, обиделась. Нет, так дальше жить невыносимо! Надо лечиться... И что я скажу врачу? Что у меня на рукопожатие банкиров аллергия с болотными глюками. И чем именитее банкир, тем его лапа зеленее и липче... А доктор прыснет в кулачек и молвит. Да, чудная у Вас аллергия. Бывает еще такая на цвет зеленой капусты, но чтобы на цвет банкиров... И как он будет меня лечить? Назначит мне лекарства? Есть ли те в природе? А что он выписывал от бувильской тошноты?..

КАБИНЕТ

президента Хордабанка. Открывается дверь. Входят Елена Адамовна и Рузов.

ЕЛЕНА АДАМОВНА. Данила Александрович, как Вам наши обеды?

РУЗОВ. Если б я еще помнил, что я ел... (Вслух.) Похоже, было вкусно. (Про себя.) Мутило б, помнил бы. (Берет со своего рабочего стола папку.) Елена Адамовна, вот папка с подписанными документами. (Та берет ее, машинально раскрывает и просматривает документы.)

ЕЛЕНА АДАМОВНА. О, сегодня вы порадуете Николая Ивановича. Вы подписали его кредитную заявку! Бедняга боялся, что вице-президент Даркин зарубит финансирование производства нано-трубок. Недаром тот при каждой встрече с ним подкалывал. А оно нам нано... У такого банкира интерес всегда превыше интересного.

РУЗОВ. Да, я уже наслышан о финансовом цинизме Даркина. (Снимает с телефонного аппарата трубку. Но Елена Адамовна не выходит из кабинета. После некоторой заминки.)

ЕЛЕНА АДАМОВНА. Данила Александрович... Вам никогда не хотелось поговорить со мной о вашем отце?

РУЗОВ. Вы знаете, Елена Адамовна, очень хотелось. С первого моего дня здесь хотелось. Да все как-то не получалось. (Кладет трубку. Придвигает ей кресло.) Садитесь.

ЕЛЕНА АДАМОВНА. Вы верите, что Александр Данилович добровольно ушел из жизни?

РУЗОВ. Вы не доверяете заключению следствия?

ЕЛЕНА АДАМОВНА. Нет. В банке я не одна считаю, что вашего отца убили. Николай Иванович тоже. Он встречался с вашим отцом в его последний рабочий день. В этом же кабинете они обсуждали именно вот этот проект (поднимает свою папку с колен). Николай Иванович помнит, что от Александра Даниловича не ускользала ни одна мелочь в проекте. Ну не мог он после этого на следующий день просто покончить с собой... Его самоубийство, по мнению Николая Ивановича, - это сцена из какого-то театра абсурда.

РУЗОВ. В словах Николая Ивановича есть правда. Мой отец никогда не любил театр абсурда. А уж быть участником его спектакля... Не его это стиль. (Отходит в сторону.) Надо пожать руку Николаю Ивановичу. Может, хоть с одним банкиром я могу смело здороваться за руку... (После некоторого раздумья снова к собеседнице.) Николай Иванович кого-нибудь конкретно подозревает в убийстве моего отца?

ЕЛЕНА АДАМОВНА. Конкретно, нет. Я тоже не могу представить, кто мог бы быть этим недочеловеком. У кого могла подняться рука на Александра Даниловича. Такого доброго и интеллигентного человека.

РУЗОВ. Елена Адамовна, вы, по-видимому, были последней, кто видел моего отца в банке. Вы в тот вечер пятницы ничего необычного не заметили в его поведении? Может, он был встревожен или напуган? В каком он был настроении? Как вел себя, когда прощался с Вами?

ЕЛЕНА АДАМОВНА. В тот вечер Александр Данилович со мной не прощался. Мы вместе с ним поехали ко мне домой. (Виновато.) У нас с Александром Даниловичем был, как говориться, служебный роман. С продолжением... У нас с ним родился сын.

РУЗОВ (в замешательстве). Но в завещании моего отца (невольно останавливается напротив висящего на стене портрета отца) о вашем сыне почему-то не сказано ни слова?

ЕЛЕНА АДАМОВНА. Это я отговорила Александра Даниловича усыновлять, и упоминать нашего Митю в завещании. Я не хотела, чтобы в вашей семье из-за него возникли конфликты. Ваш отец без завещания достаточно обеспечил нас с Митей.

РУЗОВ. Думаю, зря он не усыновил Митю. Мне всегда хотелось иметь брата или сестру. Да-да, я очень хочу познакомиться с Митей. Мы подружимся с ним. Я обязательно включу его в свое завещание. Сегодня же поручу моему юристу заняться этим делом. Но мы отвлеклись. Вы так и не сказали, в каком настроении был мой отец, когда вы покидали банк?

ЕЛЕНА АДАМОВНА. Он был в очень хорошем настроении. На следующее утро его настроение еще улучшилось. Он даже предложил, мне с Митей поехать к нему в загородный дом и провести там выходные. Но Митя захотел покататься на аттракционах. И Александр Данилович ушел с ним в парк. Они провели там целый день. Потом он уехал к себе домой. Но ничто не говорило мне тогда, что это была наша последняя встреча... Ох, как я корю теперь себя за то, что мы с Митей не поехали на выходные в загородный дом Александра Даниловича. Тогда бы его не убили... (Невольно на ее глазах выступили слезы.)

РУЗОВ. Не казните себя, Елена Адамовна. Вы ни в чем не виновны. Если моего отца убили, то причина не в днях, неделях или временах года... Она гораздо глубже. Правда, пока о ней мы ничего не знаем. (В стороне.) Вот так весть! Я думал, что мой отец не захотел жить дальше, потому что ему не с кем было интеллектуально поговорить... А тут, возможно, пахнет убийством. (Раздается громкий стук в дверь кабинета.) Войдите! (Входит Даркин. Елена Адамовна при его появлении поспешно встает и уходит.)

ДАРКИН. Данила Александрович, прощу прощения, что я не дождался вашего звонка. Я хочу все-таки сегодня получить ответ. Будем ли мы заключать сделку по покупке земли? Партнеры торопят. Эти земли на Рублевке, кусок лакомый под застройку. Затянем с их покупкой, конкуренты обставят нас.

РУЗОВ. Виталий Семенович, увы, я еще не готов дать ответ по этой сделке. Вот почему я не позвонил Вам, как мы договаривались. Кое-что в сделке меня смущает.

ДАРКИН. А вот ваш отец, когда его что-то смущало в коммерческой сделке, полностью доверялся мне.

РУЗОВ. Как первому и лучшему его заму! Но я в банке работаю без году неделя. У меня нет еще привычки, безоговорочно доверять своим заместителям. Мне нужно еще время, чтобы изучить возможные риски этой земельной сделки. Ведь банку придется осваивать новый для себя девелоперский бизнес.

ДАРКИН. Я Вас понял, Данила Александрович. Только один совет. Гауссова кривая для оценки рисков наших сделок штука бесполезная. Хотя понимаю. После Гарварда полагаться на принцип - куда кривая выведет - выглядит дико. Однако вернее... (Направляется к выходу из кабинета.)

РУЗОВ. Виталий Семенович, подождите. Я хочу еще кое о чем вас спросить. Коль мы встретились. (Даркин останавливается. Рузов после небольшой паузы.) Вы не помните, когда вы последний раз виделись с моим отцом?

ДАРКИН. Кажется, это была пятница, последний его рабочий день в банке. Мы встречались... после обеда. Да-да, точно после обеда, я вспомнил. Я тогда еще заметил, что Александр Данилович был чем-то взволнован. Но мне он ничего не сказал о своих тревогах.

РУЗОВ. Вы же говорили, что мой отец полностью доверялся вам.

ДАРКИН. Это касалось только коммерческих сделок.

РУЗОВ. Но вы верите, что мой отец покончил с жизнью добровольно? (Даркин заметно напрягается.)

ДАРКИН. У меня скорее чувство не неверия, а недоумения.

ДАНИЛА. Виталий Семенович, а вы сами никогда не задумывались над причинами самоубийств банкиров?

ДАРКИН. Я считаю, только обанкротившемуся банкиру пристало выпрыгивать из окна, стреляться или вешаться.

ДАНИЛА. Но банкротом мой отец не был.

ДАРКИН. Я думаю, что на трагическое решение Александра Даниловича, скорее всего, повлияло что-то личное.

РУЗОВ. Болезнь, любовь? Но смертельной болезни у отца врачи не обнаружили. (Снова останавливается возле портрета отца.) И он был любим. (К Даркину.) Виталий Семенович, может, моего отца убил грабитель? А самоубийство инсценировал.

ДАРКИН. Зачем? Уже давно сказано, не стреляйте в финансиста. Он сам отдаст все, что у него есть. К тому же, в доме вашего отца ничего не пропало. Никаких следов взлома тоже не обнаружили.

РУЗОВ (в стороне). Но если не грабитель, то кто убийца? Is fecit cui prodest! Ничто не ново под луною.

ВЕРСИЯ

Кабинет президента Хордабанка. Рузов сидит за столом, изучает финансовые документы. В кабинет выходит начальник службы безопасности Петров, в руке у него красная пластиковая пака для документов.

ПЕТРОВ. Данила, ты бы прав! Этот новичок в отделе ценных бумаг оказался засланным казачком Мардосова. Мои ребята пропустили его через компьютерный полиграф, и он быстро раскололся. Но какое у тебя чутье на кротов!.. Тебе бы в ФСБ внутренними расследованиями заниматься. Тебе бы там цены не было. Всем оборотням пришел бы конец.

РУЗОВ. Мое чутье мне и в банке пригодиться. Пока я не избавлюсь от некоторого наследия отца. Особенно от вице-президента Даркина. (Встает с кресла.) Если б ты, Владимир, только знал, сколько крови он у меня выпивает...

ПЕТРОВ. Да, у вице-президента здесь явно какая-то своя игра. Все мы это чувствуем, но поймать за руку его никак не можем.

РУЗОВ (в стороне). Я-то ловлю его за руку каждый день, только от этого мне становиться все тошнотнее и тошнотнее...

ПЕТРОВ. Но главные новости для тебя, Данила, здесь. (Показывает красную папку.) Тут все копии с документов прокуратуры, МВД и ФСБ по уголовному делу и самоубийству твоего отца. А в рукаве у меня еще припрятан джокер.

РУЗОВ. Скажи сразу, в этой папке есть что-то стоящее?

ПЕТРОВ. Не то слово. Особенно одна догадка эксперта фсбэшника про жуткий способ самоубийства твоего отца. Оказывается, его практиковали монахи некоторых древнекитайских даосских монастырей. Они использовали такое самоудушение, чтобы отправить своим собратьям монахам знак. Точнее послание, что на самом деле их убили. Правда, следователь прокуратуры отмел эту гипотезу. Посчитал ее экзотической.

РУЗОВ. Какой же я болван! Мне ли было не знать, что мой отец увлекался культурой и философией древнего Китая. Мог бы сам сообразить, где искать отгадку странного способа самоубийства моего отца. Да, теперь все встало на свое место - это было его послание.

ПЕТРОВ. Но кому? У него, что были собратьям монахи?

РУЗОВ. Нет, конечно. Это послание мне. Чтобы я понял, что его убили. (Ходит по кабинету. Останавливается напротив Петрова.) Но кто эти убийцы? Есть хотя бы зацепки, указывающие на них?

ПЕТРОВ. Зацепки есть. Ты помнишь выводы следствия? Якобы в ту роковую субботу твой отец в загородном доме был все время один. Но это лажа. За пару часов до самоубийства в доме у Александра Даниловича состоялась встреча. О чем умолчал во время следствия бывший наш начальник службы безопасности Богданов. Как и другие герои встречи. Ни за что не догадаешься, кто они?

РУЗОВ. Возможно, я не знаком с ними.

ПЕТРОВ. Напротив, знаком и так близко, что это становится даже невероятным! Но о них тебе расскажет сам Богданов. Привести его? Он сейчас ждет в приемной.

РУЗОВ. Бывшего кгбэшника совесть замучила?

ПЕТРОВ. Скорее сидит на мели... Иль учуял, что пришло время рубить, как говориться, бабки за свою информацию.

РУЗОВ. Ну, извлекай своего джокера. (Петров выходит из кабинета.) Как бы Богданов не полез ко мне со своей ручищей за рукопожатием. Лучше мне вернуться за свой стол. (Садится. Возвращается Петров с Богдановым. Последний в знак приветствия молча кивает головой Рузову. Вошедшие садятся в кресла возле его стола напротив друг друга.)

ПЕТРОВ. Итак, господин Богданов, мы слушаем вас внимательно. Что вы собирались сообщить Даниле Александровичу. (Но Богданов продолжает молча рассматривать на стене портрет Рузова старшего.)

РУЗОВ. Я привез сюда портрет отца из загородного дома.

БОГДАНОВ. Мудро. Портрет основателя банка по праву занял здесь свое место. Да и мне теперь будет легче открыть тайну его гибели. Он меня поддержит. Он знает, что моей вины в его смерти нет. А сын должен узнать правду. (Поворачивается к нему.) Кстати, я не держу на Вас зла за мое увольнение. Поделом мне... Что ж, вот вам моя информация о том трагичном вечере для вашего отца. Короче, около семи часов к загородному дому подъехало три автомобиля. Я сам открыл им ворота, а затем проводил гостей в кабинет Александра Даниловича. Это были... Что-то мне стало как-то не по себе.

РУЗОВ. Может, воды принести?

БОГДАНОВ. Благодарю, не надо. Для таких случаев у меня своя водичка имеется. (Вынимает из внутреннего кармана пиджака плоскую металлическую фляжку и прикладывается к ней.)

ПЕТРОВ. Михалыч, кончай ломать комедию. Актер из тебя никудышный. Гонорар тебе мы все равно не повысим.

БОГДАНОВ. Но ты хоть понимаешь, как я рискую?

ПЕТРОВ. Иначе не пил бы виски...

БОГДАНОВ. Ладно, говорю. Это были Мардосов, Абен и Даркин.

РУЗОВ. Кто? (Невольно вскакивает с кресла.)

ПЕТРОВ. Я же говорил фантастика! (Богданову.) Но ты, конечно, записал их разговор в кабинете.

БОГДАНОВ. Обижаешь, коллега. Только толку от этой записи никакого. Сначала Мардосов рассказывал, как они по дороге попали в пробку из-за какой-то аварии. Затем стал пенять на жару в городе. Дескать, из-за нее и дыма он перестал бегать трусцой. В результате набрал лишний вес.

ПЕТРОВ. Эта запись, в самом деле, не стоит второй половины гонорара. (Богданов без внимания к его насмешке.)

БОГДАНОВ. Наконец, гости кончили пить чай. И тут настал для моей записи вовсе трендец. Мардосов предложил всем выйти из кабинета и погулять во дворе... Моя аппаратура стала просто бесполезной. Я стал наблюдать за ними из окна. Правда, уже без всякой надежды что-то узнать. Они остановились возле пустого бассейна. Даже из открытого окна я ни слова не мог разобрать из ихнего разговора. Оставалось лишь матюгаться на свою беспомощность. Но от окна я не отошел. Сказалась многолетняя гебешная выучка. (Петрову.) Вам фейсам ее не понять. И она меня не подвела. Вдруг я увидел, что Мардосов передает Александру Даниловичу какой-то небольшой пузырек. По тому, как его передавали и брали, я понял, что это был яд... (Рузов невольно отходит в сторону.)

РУЗОВ. Так вот откуда появился в тайнике отца пузырек с ядом... (Богданову.) Факты действительно кричащие. Но зачем компании Мардосов и Ко нужно было устранять моего отца? Мардосов был все-таки старым другом моего отца. Недостает мотива.

БОГДАНОВ. Достанем. Что вы знаете об истории с валютной аферой бывшего замминистра финансов Вилова?

РУЗОВ. Замминистра разместил часть МВФовского кредита в банке моего отца. Затем прислал предписание в Хордабанк перевести эту валюту в багамский оффшорный банк. Мой отец сразу заподозрил неладное. Через свои связи и деньги он проследил, где в итоге осела валюта. В швейцарском банке на счету Вилова!... Что сделало бессмысленной уловку замминистра с подделкой собственной подписи на предписании о переводе валюты. И спасло моего отца от тюрьмы.

ПЕТРОВ. Ва! Вилов опять... только было загудела тогда Россия. Но авиалайнер, на котором летел наш герой, уже пересек ее воздушное пространство. И ищи ветра в поле заграничном...

РУЗОВ. Но компания Мардосов и Ко, вроде бы, в этой афере не замешана.

БОГДАНОВ. Если не знать ее предысторию. Что Вилов просил именно Мардосова порекомендовать ему банк с хорошей репутацией. Для перевода в него кредитной валюты. Расчет чиновника был на то, что Мардосов, конечно, предложит свой банк. Но тот не предложил. Видно, нутром учуял, что Вилову нужен не просто банк, а козел отпущения... Но отказать в просьбе замминустру Мардосов не посмел и подставил Хордабанк.

РУЗОВ (в отчаянии). Тогда получается, что скорее у моего отца был мотив мстить Мардосову.

БОГДАНОВ. Если не знать, кто остался за кадром этой аферы. Подельники Вилова. Разве они могли простить вашему отцу наглости свалить самого замминистра. А Мардосову - подставу такого бодучего козла отпущения... В жизни это, конечно, милейшие люди. Прессуют, однако, безжалостно. Кстати, не пощадили даже протеже Мардосова Абена.

ПЕТРОВ (Рузову). Это не пустые слова. За день-два, точно я уже не помню, до смерти твоего отца мне звонил Абен. Чтобы я пробил по каналам ФСБ информацию. Кто устроил в его банке маски-шоу из вооруженных амбалов в армейских камуфляжах? Наш бывший одноклассник тогда неслабо струхнул.

БОГДАНОВ. Похоже, это была последняя капля. После которой Мардосов и Ко решили убрать вашего отца. В расчете, что тогда наверху... от них отстанут. (Видит, как окаменело лицо Рузова младшего. Вопросительно смотрит на Петрова. Тот ему негромко.)

ПЕТРОВ. Михалыч, ты можешь идти. (Богданов встает и выходит из кабинета.)

Пауза.

РУЗОВ. Значит, у бассейна в загородном доме убийство моего отца инсценировали под самоубийство... (Ходит по кабинету. Словно забыл о присутствии Петрова. Тот поднимается.)

ПЕТРОВ. Данила, мне папку (которую он так и не выпускал из рук) оставить тебе?

РУЗОВ. Да-да. Владимир, ты отлично поработал. (Берет у него папку. Его тут же скрючивает тошнотворный приступ.)

ПЕТРОВ. Данила, что с тобой? (Тот быстро берет себя в руки.)

РУЗОВ. Ничего. В папке же просто целлюлоза... (Направляется к столу.) Ты иди... иди. (Петров выходит из кабинета. Рузов с отвращением кидает папку на стол.) Ну, Мардосов лицемер! Убить. И после называться другом убитого... (Ему не хватает воздуха. Подходит к открытому окну.) А Солнце продолжает тебе, Павел Алексеевич, светить, как ни в чем не бывало... Нет, правда должна быть на земле. Я всажу тебе пулю в лоб! Чтобы солнце кровавыми зайчиками заплясало в твоих глазах... (Идет к встроенному в стену сейфу. Открывает его.) Стоп! Стоп! слепая ярость - плохая советчица. Не сделать бы непоправимой ошибки. Да и носиться по улицам с пистолетом, словно "мы бандито, гангстерито", примитивно и безыскусно. Мы же интеллектуалы... (Отходит от окна.) Надо спокойно сесть за стол... И... сочинить для сотоварищей банкиров прекрасную твердую как сталь сказку. Они прочтут ее. Устыдятся своего существования, сами во все признаются. И попросятся на тюремные нары. Евронаивность, ха-ха... Увы, на этих сотоварищей действует лишь одна магия - цифр банковского счета. Но если не сказка то, что тогда?

ГАМБИТ

Кабинет президента Хордабанка. В интерьере появилась новая деталь: на журнальном столике у стены - гроссмейстерская шахматная доска с расставленными на ней фигурами. Рабочий день в банке закончился. Входит Рузов с двумя чашками кофе руках. Ставит чашки на край журнального столика. Смотрит на свои часы Patek Philippe. Затем сидится за шахматную доску. Продолжает выбирать дебютные варианты для предстоящей партии. Ходит пешкой b2-b4.

РУЗОВ. Пожалуй, остановлюсь на этом гамбите. (Встает. Еще раз смотрит на часы.) Мой партнер непростительно задерживается... (Отходит к окну. Раздается громкий стук в дверь кабинета.) Войдите! (Входит Даркин. Заметно нервничает.)

ДАРКИН. Данила Александрович, извините, что надоедаю. Но я снова зашел поинтересоваться по вопросу земельной сделки. Вы уже приняли какое-то решение?

РУЗОВ. Я вынужден вновь вас огорчить. Я еще не принял никакого решения. Кстати, в этой сделке не замешан Мардосовбанк?

ДАРКИН (невольно напрягаясь). Нет-нет, что вы, абсолютно никакой связи. (С наигранной иронией.) Мардосов, конечно хороший банкир. Но я бы никогда не передал ему свои деньги в управление.

РУЗОВ. Но речь идет о моих деньгах...

ДАРКИН. Уточнение справедливое. Но я повторяю, эта сделка никак не связана с Мардосовбанком.

РУЗОВ. Допустим. Подождите, не уходите. У меня есть еще к вам вопросы. Какой была ваша роль в виловской валютной афере? (Искусственная улыбка на миг слетает с губ Даркина.)

ДАРКИН. Да, собственно, никакой. Такой уровень сделок не в моей компетенции. Конечно, сначала я обрадовался, когда такие деньжищи привалили в наш банк. Но потом я был шокирован, когда подноготная аферы всплыла наружу. Хотя надо отметить, что Александр Данилович с честью вышел из нее.

РУЗОВ. Вы имели в виду его самоубийство?

ДАРКИН. Нет-нет, оно случилось гораздо позднее.

РУЗОВ. Действительно, так. (После некоторой паузы.) Виталий Семенович, а вы часто бывали у моего отца в его загородном доме?

ДАРКИН (поспешно). Я вообще никогда там не был. Хотя вру, один раз был. По вызову следователя на опознании тела Александра Даниловича.

РУЗОВ. Я вас понял, Виталий Семенович. Ни в какую, а уж тем более в ту роковую субботу вы не ездили к моему отцу в загородный дом. Что ж, на этом наш разговор закончен. Вы свободны. (Даркин поворачивается к выходу. Замечает на журнальном столике фигуры шахмат. Быстро оценивает их позицию.)

ДАРКИН. Данила Александрович, в этой шахматной партии вы - за белых?

РУЗОВ. Да, за белых.

ДАРКИН. Похоже, Вас сегодня притягивают комбинации с жертвой фигуры. Разыгрываете гамбит Эванса. Советую посмотреть партию Каспарова с Анандом, сыгранную в девяносто пятом. У нашего гроссмейстера в этом гамбите были очень интересные идейки. (Уходит.)

РУЗОВ (вслед). Каков подлец! Но какая выдержка... Отвечал и ни один мускул не дрогнул на лице. Лишь сверлил меня, как коршун, своим стальным взглядом. Все пытался угадать, что я на самом деле знаю о смерти моего отца? (Останавливается возле столика с шахматами.) Даркин, видно, хороший шахматист. Сразу оценил позицию на доске. И, наверное, Иуда не один вечер провел с моим отцом за шахматами. Играл, мило разбирал с ним партии, что-то советовал. А сам держал за пазухой веревочную петлю... Стоп! Стоп! Пока это всего лишь версия. (Заново расставляет шахматные фигуры на доске для начала игры.) Кажется, Даркин и мне посоветовал что-то посмотреть по гамбиту Эванса. Ах да, партию Каспарова с Анандом. (Возвращается за рабочий стол, придвигает к себе ноутбук Sony VAIO X, запускает поисковик.) Вот она, эта партия. (Изучает ее.)

.......................................................................................................

Раздается стук в дверь. Рузов быстро вытаскивает из ящика стола бейсболку с вытесненной надписью над козырьком "2-я ШКОЛА". Надевает ее на голову. Встает, отходит от стола. Кричит:"Входи!" Дверь открывается. Появляется Алексей Ушаков в такой же кепочке. Дурачатся. Идут строевым навстречу друг другу, останавливаются в шаге до другого. Рузов вытягивается по стойке смирно, прикладывает руку к козырьку.

РУЗОВ. Выпускник второй школы Рузов!

УШАКОВ. Второшкольник Рузов, доложите о выполнении негласного задания ЦК КПСС в Америке.

РУЗОВ. Второшкольники задание ЦК в Америке выполнили! Проникли в Harvard.

УШАКОВ. Вольно! Рапорт принят.

РУЗОВ (опускает руку от козырька). Второшкольник Ушаков, доложите о выполнении негласного задания ЦК КПСС в России. (Теперь Ушаков делает под козырек.)

УШАКОВ. Второшкольники задание ЦК в России выполнили полностью! Построили такой капитализм, после которого новый социализм уже не за горами. А запах советской докторской колбасы стал несбыточной мечтой...

РУЗОВ. Вольно! Рапорт принят. (Обмениваются крепким рукопожатием.) "Сука-Крука".

УШАКОВ. "Крука-сука". (Рузов невольно морщится от рукопожатия.)

РУЗОВ. Алексей, получается, что и наша легендарная химичка Крука... своим стукачеством в школе тоже выполняла задание ЦК.

УШАКОВ. Но не довыполнила. Мало стучала... (Оба хохочут. Радостно обнимаются.)

РУЗОВ. Ну, ты, Алексей, здоровяком стал. Своей ручищей мне чуть кисть не сломал.

УШАКОВ. Извини, Данила, от джентльменских рукопожатий я отвык. А после грифа штанги, видно, потерял чувство меры.

РУЗОВ. Ну что, как в добрые старые времена. Чтобы мозг не ржавел, будем беседовать, и играть в шахматы. (Садятся за журнальный столик.) Прости, но кофе уже остыл. Будешь пить холодный. Сам виноват, опоздал. Насколько я помню, моя очередь играть белыми. (Разворачивает шахматную доску.) Начну с любимых - e2-e4.

УШАКОВ. Что ж, давай разыграем итальянку. (Делает свой ход.)

РУЗОВ. Чудно, Алексей! Ты печешься о здоровье своего тела. Но, говорят, совсем не заботишься о своем жилище. Ютишься в какой-то тесной коммуналке.

УШАКОВ. Ничего чудного. Что такое здоровое тело? Это, как говориться, здоровый дух! А что такое жилище? Это аэродром, с которого человек отправляется в последний свой полет. И какая разница пилоту - вырулил он на взлетную полосу из разбитого иль комфортабельного ангара...

РУЗОВ. Но наши бывшие учителя обревелись. Лучший ученик школы, финансовый гений МГУ - стал главбухом-надомником...

УШАКОВ. Тоже ничего чудного. Я не хочу угробить свою жизнь на создание всякой корпоративной чепухи. Поэтому подогнал зарплату под свой житейский комфорт. Это и ответ тебе американцу. Почему я беден, коль такой умный. (Отпивает из чашки глоток кофе.)

РУЗОВ. Ну, какой я американец. А если и да, то - хорошо информированный. Мне ведом прикол философа Милетского над американцами со скупкой оливковых маслодавилен. Правда, янки, когда чудил грек, еще даже не родились...

УШАКОВ. О! ты жертвуешь фланговую пешку. Предлагаешь разыграть гамбит Эванса? Ладно, съем твою пешку. Похоже, тебя нынче тянет к комбинациям с жертвой фигуры. Но я предупреждаю тебя, Данила. Когда-то я вычитал, что Ласкер нашел за чёрных отличную защиту в этом гамбите. И он стал профнепригодным.

РУЗОВ. Поживем, увидим.

Пауза. Внимание обоих приковано к шахматной партии.

РУЗОВ. Но философ Милетский презирал корпоративную чепуху, чтобы заниматься наукой.

УШАКОВ. А я чем, по-твоему, занимаюсь? Я намерен написать капитальный труд. Короче, я нескромно замыслил создать Единую теорию качества жизни.

РУЗОВ. Во как!.. (Довольно долго переваривает услышанное.) Алексей, а не станет ли твоя теория очередным некрасовским - "Кому на Руси жить хорошо"?

УШАКОВ. Я оперирую цифрами, фактами, а не образами.

РУЗОВ. И что запах колбасы и дамских чулок сможешь обосновать цифрами?

УШАКОВ. Всему, всему найдутся формулы, расчеты, экономические, социальные понятия и сопоставления. Даже гайдаровской уловке, что у нас в магазинах исчезли очереди... К тому же, правильная цифра порой красноречивей любой поэмы. Как этот твой ход пешкой c4!.. Я хочу открыть своего рода "золотое сечение" политсистем. Чтобы человек не путался, как сейчас, в подбивании в них условных плюсиков и минусиков...

РУЗОВ. Мда, интересная у тебя работа. Может, ты меня подключишь к ней? Мне порой тоже стало казаться, что социалистические идиотизмы были милее сегодняшних... Но коль не сгожусь тебе своими идеями, то пригодятся мои деньги.

УШАКОВ. Я подумаю. Хотя я не женат, бездетный и не кутила. Зачем мне второй Энгельс... Кстати, ты свой кофе пить будешь? А то я с удовольствием выпил бы вторую чашку. Кофе у тебя ужористый. Скажу честно, я такого даже никогда не пивал.

РУЗОВ. Пей. Видишь, Энгельс... из меня хороший получился бы. Ладно, обмозгуешь мое предложение потом. А сейчас, дружище, я хочу, чтобы ты помог мне.

УШАКОВ. Ну, если только советом.

РУЗОВ. Да нет, в деле. Уголовном. Я подозреваю Мардосова и еще двух банкиров в убийстве моего отца.

УШАКОВ. В убийстве?! Но разве твой отец...

РУЗОВ. Нет, это было не простое самоубийство. За час до него моего отца в загородном доме посетили Мардосов, Абен и Даркин. Согласись, человеку на грани срыва не до деловых встреч.

УШАКОВ. Твой отец мог позвать их, чтобы сообщить им о своем решении уйти из жизни. Мардосов был все-таки другом твоего отца.

РУЗОВ. Я тоже об этом думал. Но есть еще одна деталь. Мардосов во время этой встречи передал моему отцу пузырек с ядом. Этот пузырек я потом нашел в тайнике. Отец показал мне этот тайник перед моим отъездом в Гарвардский университет.

УШАКОВ. Мардосов мог просто выполнить просьбу твоего отца. Достать яд.

РУЗОВ. Тогда почему мой отец им не воспользовался? А удушил себя на дне пустого бассейна. Да еще жутким способом. Оперативник на месте происшествия даже невольно воскликнул. Он что фокусник Гарри Гудини!.. Но оперативник не знал о знаковом способе самоудушения древнекитайских монахов. Короче. (Встает, подходит к рабочему столу забирает с него красную папку.) Со всеми деталями этого дела, ты разберешься сам. Когда изучишь эту красную папку с материалами из прокуратуры МВД и ФСБ. (Протягивает папку Алексею.)

УШАКОВ. Подожди, но мне-то, зачем изучать эти материалы? Я ведь не следователь прокуратуры. А тебе я и так верю.

РУЗОВ. Извини, я поспешил. Без вступления перескочил к своей просьбе. Скажи, ты еще пишешь пьесы?

УШАКОВ (несколько смутившись). Остался грешок, но так для себя.

РУЗОВ. Тогда ты сможешь мне помочь.

УШАКОВ. Постой, не хочешь ли ты, чтобы я написал пьесу по этой криминальной истории? Нет-нет, я отказываюсь. (Вскакивает с кресла, но тут же снова садится.) Чтобы ее написать года будет мало. Я ведь не профессиональный драматург. Это же ясно как божий день.

РУЗОВ. Как и тебе шах!.. Не волнуйся, Алексей, ты потеряешь всего пару-тройку дней. Мне не нужна целая пьеса. Одна короткая сценка с диалогами. Ты с этим быстро справишься. Ну...

УШАКОВ. Не понимаю, зачем она тебе? Не собираешься же ты ставить ее?

РУЗОВ. Собираюсь. На любительской сцене, конечно. Для приглашенного круга людей.

УШАКОВ. Кажется, я догадался, зачем тебе нужна эта постановка. Чтобы увидеть лица Мардосова, Стаса и Даркина во время сценического действа. И прочитать на них признание... Верно?

РУЗОВ. Да, что-то в этом роде.

УШАКОВ. Что ж, старая привычка писать для тебя сценарии и диалоги мной еще не забылась. Давай, ходи и рассказывай, для какой именно сценки я буду писать диалоги. (На ход Рузова фигурой.) Ты пошел ладьей? (На какое-то время замолкает, внимательно изучает шахматную позицию.) Мда, твой ход великолепный! Сейчас мои фигуры неотвратимо полетят одна за другой. Сдаюсь!

РУЗОВ. Это не мой ход. Каспарова.

УШАКОВ. Понятно. А я давно забросил шахматную теорию. Некогда... Ну, дак говори, где будут происходить диалоги?

РУЗОВ. Разговор Мардосова и Ко с моим отцом должен происходить возле бассейна загородного дома.

УШАКОВ. А этот разговор возле бассейна действительно был?

РУЗОВ. Железно! В красной папке об этом есть показания бывшего начальника охраны Хордабанка Богданова. Но вот о чем шел разговор он не слышал. А я уверен, собака зарыта в его диалогах. Если была инсценировка убийства моего отца под самоубийство, то ее завязка была именно возле бассейна. Я ясно вижу эту сцену, вижу говорящие лица. Но, как в старом немом кино... Их слова не складываются у меня на бумаге. А от этих слов мой отец почувствовал себя загнанным в тупик. Когда действительно остается один только выход - самому уйти из жизни... Увы, у меня нет драматургического дара, чтобы самому дописать эти диалоги. (Снова протягивает красную папку Алексею. Тот окончательно поднимается. Берет папку.)

УШАКОВ. Надеюсь, что для сцены возле бассейна я найду и деталь, в которую спрячу дьявола...

РУЗОВ. Наконец-то, в тебе заговорил драматург.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

В БАНКЕТНОМ ЗАЛЕ

Хордабанка. На подиуме знаменитый скрипач Лепин исполняет "Сонаты дождя" для скрипки и фортепиано Брамса. Музыка заканчивается, скрипач раскланивается перед публикой. После бурных аплодисментов уходит. На подиум выходит актер-ведущий.

АКТЕР-ВЕДУЩИЙ. А сейчас, господа, небольшой антракт для подготовки следующего выступления наших актеров. (Уходит. На подиуме появляются работники сцены, устанавливают декорации для представления.)

Публика в зале довольна музыкальным подарком от главы Хордабанка. Свое удовлетворение она выражает выпитым вином и бурным обсуждением игры знаменитости. Снова в правой части зала расположились семейство Мардосовых и Стас Абен. Теперь Мардосовы с удовольствием пьют вино, с аппетитом закусывают. Только Абен мрачен и напряжен. Мардосов весело оглядывает зал. Затем замечает своим спутникам.

МАРДОСОВ. Вы только посмотрите вокруг. Наш Данила собрал у себя весь цвет московских банкиров.

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. Послушать вживую знаменитого скрипача Лепина даже цвету банкиров не каждый день удается.

ЛИДА. Папа, признайся, что сегодня Данила угодил тебе. Прыгал вокруг тебя на задних лапках и лизал в носик...

МАРДОСОВ. Ну, ты, Лида, скажешь тоже. Лизал в носик... Просто выказал должное уважение.

ЛИДА. Один Стас не в восторге от Данилы. Комплексует и робеет перед ним. (К нему.) А помнишь, в юности ты, словно девчонка, не сводил с него восторженных глаз. Даже очки надел, как у Рузова, а-ля Сартр. И испортил себе глаза. Теперь же в угоду моему папа ходишь без очков, и маешься.

АБЕН. Не так уж я и маюсь. Но с чего бы мне сейчас комплексовать и робеть перед Рузовым? Хотя признаю, что в юности я был лузером. Просто в ту пору я еще не знал свои таланты. Точнее они были пригодны не для той жизни. Это тогда мой отец главбух гордился, что вышел на пенсию, ни разу не отсидев в тюрьме. В то время быть богатым было неприлично. Зато сегодня богатство снова стало слыть отметиной Бога. И я им помечен.

МАРДОСОВ. Это, о каком Боге ты говоришь?

АБЕН. О нашем, конечно, Павел Алексеевич. О нашем.

МАРДОСОВ. Ааа... Наш-то к нам строг. Сверху не пальчиком, а игольным ушком нам грозит.

АБЕН. Так подсуньте ему макгиллово игольное ушко...

МАРДОСОВ (строго). Ты шути, шути, да не мути. (Замечает идущего к ним известного театрального режиссера Понюшку. Насмешливо.) А вот Понюшка сейчас точно в мой нос залезет. Точнее в карман... (Режиссер по ходу мурлыкает себе под нос песенку из мультфильма.)

ПОНЮШКА. Что было вчера - ну, то забыть мне пора с завтрашнего дня, с завтрашнего дня... (Останавливается возле Мардосовых.) О, я рад приветствовать самую очаровательную московскую семью банкиров. (Чокается своим фужером с каждым.)

МАРДОСОВ. Коль ты обхаживаешь банкиров, стало быть, опять поистратился. Кончился табачок...

ПОНЮШКА. Долги, долги, долги...

МАРДОСОВ. Это же прекрасно! когда у тебя много долгов. Значит, ты хороший малый. Тебя все любят. А вот если у человека совсем нет долгов - это плохо. Значит, его никто не любит, и не дает в долг.

ПОНЮШКА. Павел Алексеевич, отойдемте-ка в сторону. Поговорим, так сказать, тет-а-тет. (Отходят.)

МАРДОСОВ. Ужель ты, Понюшка, опять просадил все деньги? Думаю, даже в коммунистическом подполье ты нашел бы казино. (Со смехом достает из внутреннего кармана пиджака кожаный бумажник.) Сколько тебе?

ПОНЮШКА. Павел Алексеевич, да я не о своих долгах пекусь, а о долгах театра. (Манит Мардосова наклониться к нему, негромко.) В театре вскрыли крупную растрату...

МАРДОСОВ. Тогда извини, я ничем помочь тебе не могу. (Засовывает бумажник обратно в карман.) Сейчас все деньги моего банка в деле.

ПОНЮШКА. Без ножа режете... Но тогда хотя бы откройте мне одну банковскую тайну вашего коллеги. (Заговорщицки.) Не знаете ли вы, будет ли новый президент Хордабанка продолжать дело своего отца по спонсированию нашего театра?

МАРДОСОВ. Увы, чего не знаю, того не знаю. А что, в театре беспокоятся, что Рузов младший не хочет вас финансировать?

ПОНЮШКА. Не знаю, что сказать. Говорят, Данила Александрович посетил несколько наших спектаклей. Но ни на одном не досидел до конца представления.

МАРДОСОВ. Да, это знак тревожный. Но ты сегодня сам подойди к нему. Фуршет для того и придуман, чтобы решать мелкие околобанковские дела.

ПОНЮШКА (тяжело вздыхает). Да, времена нынче для театра трудные. Видно, придется мне сегодня повертеться.

МАРДОСОВ. Ну, вертеться ты хорошо умеешь. Так что, давай, клони к Рузову. Кстати, я вижу его возле подиума. Он там о чем-то спорит с работниками сцены.

ПОНЮШКА. Где? Я не вижу его.

МАРДОСОВ. Ну, коль ростом не вышел, то это не моя вина. Ступай к подиуму, он точно сейчас там. Увлечен творческим процессом постановки. А значит, слаб к Мельпомене, как никогда. Бери его тепленьким. Говорю тебе, лучшего случая не придумаешь. Иди. (Понюшка рулит к подиуму, а Мардосов возвращается к своим. Абену.) Почему-то нас, банкиров все держат за дойных коров. Понюшка за сегодня уже второй дояр, которому я отказал в деньгах. Куда катимся?

АБЕН. Могу угадать, кто был первым.

МАРДОСОВ. Ну.

АБЕН. Миша Без Процента.

МАРДОСОВ. Значит, он и у тебя был.

АБЕН. Днем заезжал в банк за деньгами на борьбу за демократию.

МАРДОСОВ. И ты ему дал?

АБЕН. Он начал на меня давить.

МАРДОСОВ. На меня он тоже попытался давить. Но я ему прямо сказал. Миша, дело в приставке твоего имени. Она лишилась волшебства после конфискации у нее двух процентов. А без них ты лишь дежурный персонаж отца русской демократии Кисы Воробьянинова...

В это время Понюшка, лавируя в зале среди галдящей публики, добирается до подиума. Терпеливо ждет, когда Рузов закончит инструктировать рабочего сцены.

РУЗОВ. Нет-нет, макет дерева сначала поставьте ближе к зрителям. Вот так, отлично. Но после пролога отодвинете его вглубь. А макет бассейна приблизите к зрителям. (Понюшка подходит к нему.)

ПОНЮШКА. Данила Александрович, поздравляю! Вы смотритесь у сцены, как заправский мэтр.

РУЗОВ. Вы мне льстите или потешаетесь над любителем? У Вас ко мне дело или хотите дать какой-то режиссерский совет?

ПОНЮШКА. Данила Александрович, хочу поговорить с Вами, так сказать, тет-а-тет. (Отходят в сторону от подиума.)

РУЗОВ. Я слушаю Вас.

ПОНЮШКА. Мне передали, что вы посетили несколько спектаклей нашего театра. И каково ваше впечатление? Тут у театра нежданно-негаданно нарисовались крупные долги.

РУЗОВ. Так вы ко мне за деньгами... Да, я посетил пару ваших спектаклей. (Не сдерживается, громко.) Зрелища просто удручающие! Ваш театр должен, как завещали его основатели, превращать толпу в зале в интеллигентов. А он под вашим началом сам стал новым русским... (Вокруг них начинает собираться публика.)

ПОНЮШКА. Так мне! (Хлопает нежно ладонями сам себя по щекам.) Так мне!.. А я все равно, как царь Соломон, счастлив от того, что делаю. (Ласково гладит рукой сам себя по головке.) Моя магия - кассовый сбор. Сегодня этот артефакт для театра более значимый, чем страсть к эстетическим потрясениям. Поймите, у меня своя публика. Да и кто тот зритель, который хочет нынче видеть на сцене высокую поэзию? (Прыскает смешком.) Тот, кому в жизни не хватает совсем низменной прозы. Либо секса, либо денег... Правда, последнее - это не про Вас. У Вас-то денег куры не клюют.

РУЗОВ. Но вам я их не дам даже в долг.

ПОНЮШКА. Во-во, права наша Барабака. Как поспорить о духовном наследии Станиславского все, всегда, пожалуйста. А как занять денег, все сразу - до свидания.

РУЗОВ. Скорее прощайте! Я решил на деньги, которые мой банк спонсирует вашему театру, открыть несколько бесплатных столовых для бездомных. Хотя от такой благотворительности тоже разит, как говорил наш классик, картонной театральщиной. Но все равно так будет честнее.

ПОНЮШКА. Вы меня на понт берете? Ха-ха... Или в самом деле? Ну, извините. (Ядовито.) Это уже какой-то борнхаймский синдром... Вот посылай после этого деток учиться заграницу. Мне еще не попадался ни один русский банкир, который пекся бы о каком-то неведомом ему бездомном. Вы меня обижаете, молодой человек. Это ведь конкретно я, а не какой-то бездомный, валил ненавистный Совок. Чтобы... чтобы вы сейчас владели банком.

РУЗОВ. Эка вас занесла фантазия без тормозов. Валили Совок... Доносами на коллег по цеху что ли? Как вы там писали? Дескать, этот артист не "нашего" плана, не советский. Мол, играет не так...

ПОНЮШКА. Д я... Д вы... Да... (На насмешки публики обидчиво поджимает нижнюю губу. Покидает зал.)

МАРДОСОВ. Похоже, Понюшка попал под горячую руку, вернее, острый язык Данилы. Но зря он его так. Понюшка пройдоха, конечно, но наш пройдоха.

ЛИДА. Понюшку мне тоже жалко. Он такой милый старикан! Всегда бронирует мне на премьеру место в ложе театра. Пойду, отчитаю Данилу за то, что обидел Понюшку. (Направляется к Рузову. В это время на подиум выходит актер-ведущий.)

НА ПОДИУМЕ

АКТЕР-ВЕДУЩИЙ. Господа! А сейчас наши актеры представят вам драматическую миниатюру "Банкирский гамбит". (После краткой паузы.) Пролог. (Уходит.)

Освещение в зале приглушается, на подиуме высвечивается макет дерева. Выбегает актер в одежде древнекитайского монаха. За ним гонятся трое вооруженных людей. Возле дерева они настигают монаха. Валят его на землю. Самый молодой из воинов выхватывает меч и замахивается им, чтобы убить монаха. Старший воин останавливает его.

Актер-старший воин

"Стой! Опусти меч. Нам не велено убивать монаха. Все должно выглядеть так, будто он сам покончил с собой." (Протягивает монаху пузырек с ядом. Но тот энергично машет руками, отказывается принимать яд. Тогда старший воин извлекает из походной сумки веревку. На одном ее конце делает петлю. Подходит к дереву, чтобы привязать к высокому суку свободный конец веревки. Но монах останавливает его.)

Актер-монах

"Дай мне веревку, я сам." (Старший воин после недолгого колебания бросает ему веревку. Монах ловит ее, но не встает. Сидя накидывает петлю себе на шею. Поджимает к себе ноги, и пропускает веревку через свои ступни. Затем оставшимся концом веревки связывает себе руки. После всех этих приготовлений начинает распрямлять ноги, прижимая руки к груди. Такой способ самоудушения смешит его преследователей. Они громко хохочут.)

Актер-молодой воин

"Вправду, эти даосские монахи настоящие чудилы, ха-ха..." (Троица воинов уходит, оставляя лежать у дерева тело мертвого монаха. Появляются двое новых актеров-монахов. Один из них высокого, а второй низкого роста. Видят у дерева мертвое тело, подходят.)

Актер-монах высокий

"Смотри, здесь мертвый наш собрат. Но почему он таким необычным способом удушил себя?" (Другой монах склоняется к мертвому телу, рассматривает на его шеи амулет.)

Актер-монах низкий

"Чтобы сообщить, что его убили."

Актер-монах высокий

"С чего ты взял? (Тоже осматривает тело у дерева.) На его теле не видно никаких следов насилия, или борьбы. Их нет."

Актер-монах низкий

(в сторону)

"Ты не из нашего монастыря, как этот убитый монах. Потому не знаешь о таком способе самоудушения. О нашем тайном знаке-послании. Придется мне вернуться в монастырь. Чтобы рассказать моим братьям об убийстве. (Снимает с шеи мертвого монаха амулет, забирает его. К высокому.) Давай, отнесем тело нашего собрата, и похороним его, как подобает." (Поднимают мертвое тело монаха и уходят.)

Свет на подиуме на короткое время полностью гаснет. Работники сцены сдвигают макет дерева вглубь подиума и устанавливают на его место макет пустого бассейна напротив декорации фасада загородного дома. Затем подиум и зал освещается в полную яркость. Из подъезда декорации загородного дома выходят два новых актера - это солидный мужчина и молодой человек в костюмах от Армани.

Актер-молодой

"Зачем ты вытащил нас во двор?"

Актер-солидный

"Начальник службы безопасности мог наставить жучков в кабинете своего хозяина. Записать наш разговор. А такое свидетельство для нас с тобой небезопасно."

Актер-молодой

"Я говорил тебе, что проще было послать к хозяину киллера."

Актер-солидный

"Нет, еще раз нет! Это убийство получило бы широкую огласку. Мы бы сразу оказались в числе подозреваемых. Даже в числе первых. Забыл, что доблестные органы прессуют нас после аферы с валютой... Тихо! хозяин выходит из дома."

К ним присоединяется актер-хозяин. Он того же возраста, что и солидный мужчина. Но в отличие от гостей он одет по-домашнему, в джинсах и клетчатой рубашке-ковбойке навыпуск. Все трое останавливаются возле пустого бассейна. В одном из окон дома появляется бывший начальник службы безопасности Хордабанка Богданов. Он скрыто снимает на видеокамеру персонажи у бассейна.

Актер-хозяин

"Этот пустой бассейн навевает на меня тоску. Даже из окна стараюсь не смотреть в его сторону. Он напоминает мне, что плавать в нем больше некому. Мой любимый сын живет далеко от меня. Я остался один. Теперь в этом доме бродит одиночество и хандра."

Актер-солидный

"А на меня навевает зеленую тоску то положение, в котором оказался мой бизнес. Оно просто удручающе. И все концы сходятся на тебе."

Актер-хозяин

"Конечно, для тебя было бы лучше, если бы я сейчас сидел в тюрьме."

Актер-солидный

"Ты и года бы не просидел. Освободили бы досрочно. Но ты уперся в свое честное имя. Теперь мы все под прессом. Конечно, я немного виноват перед тобой. Но, поверь, я не знал, что размещение валюты в твоем банке замышлялось, как афера. Я лишь старался дать подзаработать тебе, как своему старому другу. А теперь сотоварищи бывшего замминмстра поклялись, как мне передали, закрыть мой банк. Аукается даже моему молодому компаньону. (Поворачивается к молодому человеку.) Так ведь?"

Актер-молодой

"Вчера в мой банк нагрянули вооруженные амбалы в армейских камуфляжах и масках. Они положили мордами в пол всю охрану, и меня в том числе. А закончилось это маски-шоу наглым заявлением. Чтобы я готовился к якобы "дружественному" поглощению моего банка..."

Актер-солидный

"Вот видишь, какие дела творятся... Ты для сотоварищей замминистра, как бельмо на глазу. Постоянно им напоминаешь, что сорвался знатный распил валюты..."

Актер-хозяин

"Предлагаешь мне - с глаз долой, а им - из сердца вон."

Актер-солидный

"Видишь, ты все сам прекрасно понимаешь."

Актер-хозяин

"И как - с глаз долой? Мне сбежать за границу?"

Актер-солидный

"Ну, нет! И не думай. Тогда доблестные органы от души отыграются на мне. Да еще будут постоянно меня пытать, где ты скрываешься? Мой банк просто сотрут с лица земли."

Актер-хозяин

"Значит, всех устроит только мое физическое исчезновение. И желательно тихое."

Актер-солидный

"Тебе решать. Но хотелось бы уладить проблему с нашей стороны без крайних мер... Зато сохранишь банк для сына. Забота о будущем сына - это святое!"

Актер-хозяин

(после некоторой паузы)

"И каким способом мне исчезнуть?"

Актер-солидный

"Я бы не советовал стреляться. Пистолет может подвести. Дрогнет рука - в итоге лишь легкая контузия или лоботомия. Я захватил вот это средство (вынимает из кармана пиджака пузырек и протягивает его собеседнику). Оно надежнее." (Хозяин дома берет пузырек.)

Актер-хозяин

"Надежнее? (Смотрит на молодого человека, тот кивает головой. Подносит к глазам пузырек, рассматривает его содержимое на свет. К старшему мужчине.) Надеюсь, яд сильный, не долго буду мучиться?"

Актер-солидный

"Мучиться совсем не будешь, гарантирую."

Актер-хозяин

"Ты заботливый друг..."

Актер-солидный

"Да, и не забудь оставить записку, что в своей смерти ты никого не винишь. Чтобы не было никаких недоразумений. Положи ее на видное место."

Актер-хозяин

"Хорошо, я оставлю ее на столе в кабинете."

Актер-солидный

"Много тоже не сочиняй."

Актер-хозяин

"Нет-нет, я буду очень краток. Я напишу одну строчку. Ну, я пошел писать записку."

Актер-солидный

"Сначала отпусти начальника служба безопасности. Пусть едет с нами в Москву, мы его подхватим. Чтобы он не вертелся тут. В доме ты должен остаться один."

Актер-хозяин

"Да-да, ты, как всегда, предусмотрителен." (Уходит в дом.)

Актер-молодой

"Думаешь, он все исполнит, как ты ему сказал?"

Актер-солидный

"Думаю, да. Свое положение он оценивает правильно. Надежда спасти банк для своего сына сыграет свою роль. Видишь, мы обошлись без киллера."

Актер-молодой

"И оттяпать банк у сына будет намного проще. Без опыта и связей отца он никто и ничто."

Уходят. Богданов с видеокамерой тоже исчезает из окна фасада дома. Через некоторое время во двор снова выходит хозяин дома, в руках у него веревка. Он подходит к бассейну.

Актер-хозяин

"Увы, мой, старый друг, ты окончательно разочаровал меня. Ты не захотел вместе бороться с напастями. А предпочел разыграть незатейливую, но жестокую комбинацию. Но ты недооценил в ней нового участника. (Смотрит на веревку.) Самопожертвование фигуры в этой партии, я верю, будет ненапрасной". (По металлической лесенке медленно спускается в бассейн. Пока не перестает быть видимым.)

Свет на подиуме и в зале гаснет. Актер-хозяин быстро исчезает с подиума. Свет снова зажигается. На подиуме появляются работники сцены. Они уносят макет дерева и бассейна, начинают разбирать декорацию загородного дома. Зрители в недоумении. Кто-то начинает неуверенно аплодировать, а кто-то неопределенно пожимать плечами.

ТЕРРАСА

Появляются Лида и Рузов.

ЛИДА. Данила, неужто возле вашего бассейна все так и было? Как показали сейчас на сцене. Такая жуть, что под конец у меня даже слезы выступили на глазах. А эти двое в костюмах от Армани каковы! Настоящие трехлапые жабы фэн-шуй... И они продолжают жить среди нас, как это тошно. (Идет к перилам.)

РУЗОВ (про себя). О, в какое ты окунешься тошнилово, когда узнаешь, что живешь с ними под одной крышей... (Подходит к Лиде.)

ЛИДА. А ты, Данила, сегодня какой-то совсем другой. Вдруг сам приехал в банк к моему папа, лично пригласил его на вечеринку. Потом даже встретил, проводил его в зал. Ты ему очень польстил.

РУЗОВ. Я учел его урок. (На террасе вбегает разгневанный Ушаков с рукописью в руках.)

УШАКОВ. Вот ты где! Данила, почему ты не предупредил меня, что в сцене у бассейна ты убрал один персонаж? Я ведь написал тексты для четырех актеров. (Раскрывает рукопись.) Вот... Хотя последнему я вложил в уста всего лишь одну фразу. Зато какую! "Забота о будущем сына - это святое". Но ты ее передал другому действующему лицу. Я не согласен с такими правками! По крайней мере, ты должен был сказать мне о них. Я все-таки автор этого драматического этюда.

РУЗОВ. Алексей, успокойся. (Забирает у него рукопись.) Я тебе все объясню. (Отводит Ушакова в сторону.) Да, я лишил Даркина его сценического персонажа. Но взамен я передал ему акции Хордабанка.

УШАКОВ. Что? (Не сдерживается, громко.) Ты передал Даркину акции Хордабанка.

РУЗОВ. Целых двадцать пять процентов!

УШАКОВ. Но ведь он... (Оборачивается в сторону Лиды. Затем Рузову.) Он, что такой классный спец, что ты не можешь обойтись без него?

РУЗОВ. Сейчас я без него буду, как без рук.

УШАКОВ. О, теперь ты можешь смело дарить акции Даркину. (Склоняется к уху Рузова, тихо.) После сегодняшнего представления он по гроб тебе будет верен.

ЛИДА. Данила, я не ослышалась? Ты передал Даркину акции Хордабанка. Вот это новость! Мой папа, когда узнает о ней, то не заснет до утра.

РУЗОВ. Поглядим, может, и некому будет передавать акции.

УШАКОВ. Как это некому будет передавать акции? Даркин ни в жизнь от них не откажется. От такой халявы он уже на седьмом небе от счастья.

ЛИДА. И тут разговоры лишь про акции... (Нарочито громко вздыхает.) Что за жизнь, у меня такая? Чувствую, мальчики, вам хочется остаться вдвоем. Пойду-ка, я навещу своих предков. (В сторону.) Мне тоже не терпится рассказать про акции Даркина. Побесить моего папа. (Уходит.)

УШАКОВ. Данила, но как тебе удалось уговорить Богданова сыграть себя в драматическом этюде? Боюсь, Богданов-актер ободрал тебя как липку. Его роль пусть совсем без слов, но она убийственна. Особенно когда он стал снимать наших героев у бассейна на видеокамеру. Согласись, что видеокамера, эта моя деталька на сцене была дьявольской!

РУЗОВ. Просто гениальна! А получил Богданов за свою роль гонорар такой, что знаменитый скрипач Лепин обзавидуется.

УШАКОВ. Но признайся, Богданов свои зеленые отработал на славу. Надеюсь, такой же дьявольской деталькой был твой ход. Вернее, не выход на сцену персонажа Даркина.

РУЗОВ. Я тоже на это очень надеюсь.

УШАКОВ. Да и весь "Банкирский гамбит" стоило затевать просто для того, чтобы увидеть в зале лица Мардосова и Стаса. Я более бледных и напуганных физиономий в жизни не видал. Особенно когда на сцене появился пузырек с ядом. Мардосов даже фужер с вином выронил. Готов был сам рухнуть на пол... Подожди, я вспомнил, что в зале я видел еще два лица Даркина. Сначала оно ликовало, когда на сцене к бассейну вышло всего три персонажа. Но к концу спектакля лицо Даркина тоже побледнело, даже сильнее, чем у Мардосова. Стало просто мелом. Не понятно, почему? Ты же вывел его персонаж из спектакля.

РУЗОВ (в стороне). А Даркин не глуп. Смекнул, что он первым брошен на заклание. (Собеседнику.) Возможно, Даркину стало плохо от устриц. Меня тоже мутит от них не сразу. Но потом так скрутит, что бледнеешь, как мертвец.

УШАКОВ. Устрицы, так устрицы. Главное то, что датский полиграф сорвал маски с Мардосова и Ко... Полностью подтвердил версию об инсценировке убийства твоего отца под самоубийство. Подожди, но что ты, Данила, собираешься делать с ними дальше? Уложишь всех под могильный камень? Тень отцов всегда зомбировала сыновей на месть.

РУЗОВ (в стороне). Я должен быть, как жена Цезаря, чист от всяких подозрений. Пусть все думают, что я заигрался в датский полиграф. (Ушакову.) Мстить, но как ты это себе представляешь? Я достану шпагу и заколю убийц отца? (Изображает рукописью удары шпаги в невидимых убийц.) Или замочу их всех из пистолета? Увы, меня от одного вида крови рвотой выворачивает... Или найму киллера? Увы, сегодня законопослушный интеллектуал только и способен, что поставить сценическую месть.

УШАКОВ. Да, в свое время стальной местью и стальным законом была шпага. А наш УК РФ теперь лишь ее гуттаперчевый аналог, с судебной волокитой и произволом. Действительно, остается довольствоваться сценической местью.

РУЗОВ (в стороне). Надеюсь, она станет для Мардосова и Ко кошмарнее киллера...

УШАКОВ. По крайней мере, страху ты нагнал на Мардосова и Ко жуткого.

РУЗОВ. Драматург так и не понял, что настоящая жуть для них только началась.

У ПОДЪЕЗДА

Хордабанка. Мардосов рассаживает своих женщин в автомобиль. Затем отходит с Абеном в сторону.

АБЕН. Павел Алексеевич, ты как? Меня просто колотило вовремя спектакля. Я чувствовал на своих руках ментовские браслеты. Их холодная сталь буквально сводила судорогой мои запястья...

МАРДОСОВ. Стас, остынь! У тебя просто разыгралось воображение. Был всего лишь театральный розыгрыш гарвардского мальчика в коротких штанишках. Юридической силы эта постановка никакой не имеет

АБЕН. Павел Алексеевич, ты, что не слышал, что Рузов передал Даркину акции Хордабанка? И не видел, что сегодня на сцене у бассейна Даркина не было с нами?

МАРДОСОВ. И что из этого следует?

АБЕН. Что Даркин сдал нас за акции. Заключил сделку со следователем. Будет топить нас. Мало того, сдал нас и Богданов. Видел, как пялилась его рожа в окне декорации дома на сцене? Мало того, он оказывается снял нашу встречу возле бассейна на видеокамеру. Это значит, что известно число, час и минута... в которые мы довели Рузова старшего до самоубийства. А коль наши фамилии не всплыли на следствии, стало быть, Богданов просто скрыл на время видеопленку. Этот бывший кгбэшник чувствовал, что потом может более выгодно ее продать. Теперь она у Данилы.

МАРДОСОВ. Да, похоже, ты прав. Только Богданов вряд ли уже продал Даниле пленку. Насколько я его знаю, этот кгбэшник будет торговаться до последнего. Но с ним мы поступим просто. Перебьем цену Данилы за пленку. А рот Богданову тоже забьем зеленой капустой... И он откажется от своих слов у следователя и на суде.

АБЕН. А как поведет себя на суде Даркин? После передачи ему двадцати пяти процентов акций Хордабанка, тебе зеленых не хватит затыкать ему рот... Но, похоже, самая весомая улика против тебя находится в руках у Данилы. Это пузырек с ядом.

МАРДОСОВ. Она такая же весомая и против тебя.

АБЕН. Ну, уж нет, Павел Алексеевич. Извини. На пузырьке отпечатки твоих пальчиков. А я не хочу пять лет чалиться на нарах по статье 110 УК РФ за доведение до самоубийства.

МАРДОСОВ. Я смотрю, ты уже наручники на руки примерил и статью себе подобрал...

АБЕН. А ты считаешь, что лучше ознакомиться со статьей из уст прокурора? Вообще-то, я, как Даркин, тоже могу легко пойти на сделку со следователем. И стать хорошим свидетелем...

МАРДОСОВ. А ты уверен, что Даркин до суда доживет? Даже до завтрашнего утра? Ты помни, хороший свидетель - мертвый... А еще учти, я тебя сделал банкиром, но могу и разделать. (Направляется к своей машине. Но вдруг останавливается.) Да, еще забудь о Лиде. Вашей свадьбы не будет. (Окончательно уходит.)

АБЕН (напуган). Но если я все правильно понял, Мардосов и мне отвел срок до утра...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

КАБИНЕТ

президента Хордабанка. Рузов сидит за ноутбуком изучает криминальные сводки. С раздражением отодвигает от себя ноутбук.

РУЗОВ. Ничего по существу. Репортеры только надувают щеки. Убийство банкира было явно заказным и связано с его профессиональной деятельностью. Колумбы спамовые... (В кабинет врывается Петров.)

ПЕТРОВ. Данила! (Переведя дух.) Сюда поднимается следователь прокуратуры. (Смотрит на свои часы.)

РУЗОВ. А майор знаком с вежливостью королей не понаслышке.

ПЕТРОВ. Да брось ты! Он обычный службист. Но я хочу предупредить тебя, Данила. Следователь будет выведывать у тебя не то, о чем ты думаешь.

РУЗОВ. Теперь ты все усложняешь. Ему донесли, что убитый банкир накануне был на вечеринке в Хордабанке. Значит, я мог что-то заметить или узнать полезное для следствия. Что не так?

ПЕТРОВ. Вечеринка, а затем убийство - это случайное совпадение. А вот то, что ты на вечеринке показал "Банкирский гамбит", прокуратуру сильно забеспокоило. Ты ткнул пальцем в их недоработку. Поэтому майор будет пытать тебя, не возникла ли твоя постановка по отмашке сверху?.. Мне остаться с тобой в кабинете?

РУЗОВ. Можешь вернуться к себе. Ты меня вовремя обо всем предупредил. Выкручусь. Но если что-то пойдет не так, то я позову тебя. (Петров выходит. В дверях сталкивается со следователем, уступает ему дорогу. Тот входит, останавливается напротив стола Рузова.)

СЛЕДОВАТЕЛЬ (официально). Здравствуйте! Данила Александрович Рузов, президент Хордабанка?

РУЗОВ. Он самый. А вы (читает по записи в еженедельнике) следователь по особо важным делам Следственного комитета Генпрокуратуры РФ, майор Вадим Леонидович Комков?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Так точно. Память у Вас хорошая, но, видно, короткая. На слух по телефону вы без повтора и ошибок записали мои должность и звание. А теперь их читаете. Или это у Вас такой психологический прием для обработки посетителей?

РУЗОВ. О, Вадим Леонидович, Вам знакома не только вежливость королей. С Вами опасно играть в психологию, все подмечаете. Учту. Садитесь. (Комков садится в кресло напротив.) Я слушаю Вас.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Перейдем сразу, как у нас говорят, к телу... К убитому президенту Мардосовбанка Павлу Алексеевичу.

РУЗОВ (насмешливо). Я надеюсь, вы меня не записали в киллеры?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Пока вы меня интересуете, как человек, который встречался с Мардосовым накануне его убийства.

РУЗОВ. Все-таки пока... Но, как передали в теленовостях, был застрелен еще охранник дома. Дерзкое убийство. И что, есть уже подозреваемый? Кто-то арестован?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Это тайна следствия.

РУЗОВ. Значит, как всегда, одни догадки. Чисто сработано. Но хотя бы известно, как киллер проник в дом?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Повторяю, это тайна следствия.

РУЗОВ. Однако, я-то чем могу помочь следствию?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Позавчера на вечеринке здесь в Хордабанке вы разговаривали с Мардосовым. Вы не заметили какие-нибудь странности в его поведении?

РУЗОВ. Да, я перекинулся с ним парой заздравных слов. Но ничего странного в его поведении не заметил. Правда, я в основном общался с его дочерью Лидой.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Может, Павел Алексеевич поскандалил с кем-то из гостей в зале?

РУЗОВ. Что вы, Павел Алексеевич из тех людей, которые публично никогда не скандалят.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, по опросам сослуживцев и свидетелей Мардосов был очень уживчивым банкиром. А в поведении его дочери не было какой-нибудь нервозности или озлобленности?

РУЗОВ. Лида была, какой хотите, но только не озлобленной. Да, красивой, обворожительной, веселой и т.п.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Кстати, а в каких вы с ней отношениях?

РУЗОВ. Сугубо дружеских. Мардосов и мой отец были друзьями со студенческой, а мы с Лидой - друзья со школьной скамьи.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Тогда я спрошу Вас еще об одном человеке. Скажите, Виталий Семенович Даркин действительно ваш первый зам? Или он только значится таковым.

РУЗОВ. Даркину на его месте в банке нет равных.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. И вы полностью ему доверяете?

РУЗОВ. Конечно, он в курсе всех финансовых дел в Хордабанке.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Тогда я спрошу Вас вот о чем. Не был ли Даркин замечен в каких-то финансовых махинациях в Хордабанке? А сор потом не выносили...

РУЗОВ. Уверяю Вас, что попадись Даркин на махинациях в банке, он был бы тут же уволен моим отцом. Или мной. А в чем собственно дело?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Нам стало известно, что Даркин и Мардосов в последнее время часто встречались. Кстати, не знаете зачем?

РУЗОВ. Я об этих встречах впервые слышу от Вас. Но точно знаю, что мой банк никаких дел с Мардосовбанком никогда не вел. Поэтому ваш вопрос надо задать самому Даркину. Давайте, пригласим его сюда. (Поднимает трубку с телефонного аппарата.)

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Нет-нет, не стоит. Я сам потом с ним поговорю у него в кабинете. (После недолгой паузы.) Данила Александрович, а между Мардосовым и его молодым протеже Абеным в последнее время не пробежала какая-нибудь кошка?

РУЗОВ. Я далек от дружбы со своим бывшим одноклассником, чтобы следить за его жизнью. Она мне малоинтересна. Сплетни же не собираю. Извините, но тут я ничем помочь Вам не смогу. Вы явно надеялись, что я назову Вам врагов Мардосова среди банкиров? Но, увы, я сам в Москве без году неделя. Даже своих врагов в лицо еще не узнал.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Действительно, на подготовку такого тщательно спланированного убийства нужно немало времени. Если только не молниеносное озарение (внимательно смотрит на реакцию собеседника)... плюс удачно сложившиеся обстоятельства. (Отклоняется к спинке кресла.) У меня остался еще один, но, возможно, несколько щекотливый для Вас вопрос. Правда, он не относится к убийству Мардосова. (Вынимает из внутреннего кармана пиджака объемистую записную книжку. Извлекает из нее фотографию. Затем передает ее Рузову.) Узнаете?

РУЗОВ. Монах из "Банкирского гамбита"... Да, именно так он удушил себя на сцене. Но откуда у Вас это фото? Вроде бы, я никого из прокуратуры не звал на представление.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Нашлись доброжелатели, которые одолжили нам это фото. Если мы в прокуратуре правильно поняли, то на сцене вы показали собственную версию гибели вашего отца. Говорят, очень натурально. При этом она явно противоречила официальному заключению следствия. (Жестко.) Это что - вызов прокуратуре? Точнее моему коллеге?

РУЗОВ (со смехом). О, я знаю, что напрягает вашего коллегу. Увы, не то, что он не отработал версию о доведении жертвы до суицида. А не показана ли моя постановка по отмашке сверху... Можете его успокоить, пусть спит спокойно. Этот спектакль мой собственный почин. У Вас есть еще ко мне вопросы?

СЛЕДОВАТЕЛЬ (поспешно). Нет-нет, для первого визита хватит. (Поднимается.) Но если у меня появятся новые вопросы, я позвоню Вам. (Выходит из кабинета. Рузов не провожает его, но покидает кресло.)

РУЗОВ (один). Фуу... Я сидел как в пыточном кресле. Все ждал, когда же следователь даст мне под дых... Спросит, нет ли связи между гибелью моего отца и убийством Мардосова? Но пронесло. (Ходит по кабинету.) Правда, я чуть не поплыл, когда следователь намекнул на озарение. Хотя каждый из нас вкладывал в него свой смысл. Я - о сценарии мести, а следователь - о действиях киллера... Однако и после визита следователя загадки не исчезли. Почему первым убит Мардосов? Кто киллер? И кто следующий?..

........................................................................................................

Рузов в раздумье ходит по кабинету. Звонит телефон. Рузов останавливается, подходит к аппарату. Снимает трубку.

РУЗОВ. Кто пришел?!. Она хочет со мной поговорить? Конечно, Владимир, конечно, пропустите ее. (Кладет трубку.) Хотя чему я удивился. К кому Лида еще может пойти? После убийства отца она напугана. Стасу Лида не доверяет, а больше помощи и сочувствия ей ждать не от кого. Но какого-то непоказного участия я тоже вряд ли проявлю... А вдруг она спросит, не знаю ли я, кто может стоять за убийством ее отца? Вранье она сразу почувствует. Задай мне такой вопрос даже следователь, я бы запаниковал. Устоять же против интуиции дочери невозможно... Сниму-ка я очки, тогда не буду отчетливо видеть ее глаза. (Снимает очки, сует их в верхний карманчик пиджака. Позволяет глазам привыкнуть к смене фокусировки.) Вот так-то будет лучше. (Входит Лида. Она в черном брючном костюме от Роберто Кавали. На плече у нее висит на ремне довольно вместительная кожаная сумка под цвет костюма.)

ЛИДА. Данила, мне страшно!.. Я знаю, кто убил моего отца. И я боюсь встреч с убийцей. (Рузов невольно отступает назад.) Пока мне удается их избегать. Но чувствую, что скоро он меня достанет. Поэтому я подалась в бега. Вот почему у меня такой вокзальный внешний вид. А к тебе я забежала, потому что мне больше не у кого просить помощи.

РУЗОВ. Конечно, я помогу тебе.

ЛИДА. Иначе он убьет и меня.

РУЗОВ. Но кто убийца? Ты можешь назвать мне его имя?

ЛИДА. Это Стас...

РУЗОВ (успокаиваясь). Я думаю, ты спешишь с выводами. Зачем ему убивать компаньона и отца своей невесты?

ЛИДА. Помнишь, я тебе говорила, что мой папа что-нибудь придумает. Чтобы Стас не прибрал к рукам МардосовМосБанк. Так вот папа ничего не смог изобрести. Я это поняла, когда мы возвращались домой с твоей вечеринки. Он сказал мне, что нашей свадьбы со Стасом не будет. Дескать, тот склизкий и ненадежный банкир. Абену о своем решении он тоже сообщил.

РУЗОВ. Этот факт еще не доказывает, что Стас убийца. Мотив из-за размолвки свадьбы ничтожный.

ЛИДА. Ты еще не все знаешь. Когда я вернулась домой после вечеринки, я вышла на веранду покурить. И увидела Стаса, идущего к черному входу нашего дома. В свое время я дала ему ключ от этой двери. Но после слов отца я уже не хотела встречаться с Абеным. Слушать его вранье о своей любви ко мне, я уже просто не могла. Отец освободил меня от дочернего долга. Я тут же бросила сигарету. Вернулась в комнату, приняла сильную дозу снотворного и легла в постель. Я рассчитывала, что пока Стас будет открывать двери, подниматься ко мне, принимать ванну, я успею заснуть. Что меня пушками не добудишься. Но проснувшись рано утром, я поняла, что Стас не заходил ко мне. Сначала я подумала, что он увидел меня спящей, психанул и ушел... Но когда я узнала, что этой ночью был убит мой отец, я все поняла... Это Абен застрелил его. Пистолет у него есть. Однажды он показывал его мне.

РУЗОВ. Да, то, что ты видела в ночь убийства отца Стаса, входящего в дом, - это уже серьезное свидетельство. Ты об этом еще кому-нибудь рассказывала?

ЛИДА. Нет, пока только тебе.

РУЗОВ. Но Абен всегда был трусом. И вдруг такое...

ЛИДА. Ради денег этот поклонник Пиночета способен на любой криминал. Он и свои первые миллионы заработал на обслуживании сайтов детской порнографии. При этом смеялся. Дескать, деньги не только не пахнут, но и не вопиют...

РУЗОВ. Но пока Стас не знает, что ты видела его ночью входящего в дом, тебе бояться нечего.

ЛИДА. Но он мог заметить меня на веранде.

РУЗОВ. В таком случае ты для него действительно самый опасный свидетель. У тебя есть место, где ты могла бы скрыться на какое-то время?

ЛИДА. В этом-то проблема. Негде. Адреса всех моих подруг Абен знает. Единственный дом, в котором он не будет меня искать - это твой. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я временно поживу у тебя?

РУЗОВ. Думаешь, ко мне Стас не посмеет сунуться?

ЛИДА. По крайней мере, не сразу. (Рузов снимает трубку телефона, набирает номер.)

РУЗОВ. Владимир, подай мою машину к подъезду. К вам спустится Лида. Ее надо будет отвезти в мой загородный дом. (Лиде.) Спускайся к подъезду, тебя там ждут. (Лида покидает кабинет. Рузов снова ходит взад-вперед.) Плоды моей мести начали падать. Но почему-то я не вкушаю их сладость? (Останавливается напротив портрета отца.) Или я плохой сын? Или я сын своего времени? (Будто впервые рассмотрел портрет.) Но не видел ли я своего отца также, по-шиловски? Салонно. Лишь разукрашивал его фотографию. Идеализировал. Восхищался! Парадно радовался встречи с ним. Показно жарко жал ему руку... (Словно загипнотизированный, смотрит на свою ладонь.)

НАПРОТИВ ПОДЪЕЗДА

Хордабанка. Конец рабочего дня. Появляется Наталья Владимировна Мардосова. Она останавливается возле металлического заграждения. В пространстве между прутьями внимательно рассматривает лица служащих, выходящих из банка.

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА (про себя). Да-да, Павел Алексеевич, для тебя я всегда была неделица, от мнения которой можно отмахнуться. Однако я почему-то всегда знала. Что не тебе тягаться с Рузовыми в разыгрывании комбинаций. В конце концов, окажешься в проигрыше. Так и вышло... (Из подъезда выходит Рузов, идет в сопровождении охраны к автомобилю. Наталья Владимировна видит его и кричит.) Данила!.. (Взмахом руки манит Рузова к себе. Тот замечает ее, останавливает охрану. После краткого замешательства снимает очки и подходит к ней.)

РУЗОВ. Наталья Владимировна, вы меня ждете? Но если вы хотели со мной встретиться, то почему не позвонили? Мы бы поговорили не на улице, а у меня в кабинете.

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. Вот этого, встречаться в кабинете я, как раз, не хотела. Как говорит Стас, у стен твоего банка кроугом фсбэшные уши...

РУЗОВ. Так это Абен послал Вас ко мне.

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. Нет, я сама захотела с тобой повидаться. Во-первых, узнать, где Лида? Мы не виделись с ней уже несколько дней. Я знаю, что с ней все нормально. Она звонит мне по мобильному телефону. Но Лида не говорит, где она и с кем?

РУЗОВ. Я знаю, где она скрывается. Но Лида просила меня никому не сообщать о ее месте нахождения. Даже Вам.

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. Значит, Стас был прав. Он мне говорил, что Данила точно знает, где прячется Лида. Бедный Стас весь извелся. Невеста скрывается от жениха, а он даже не знает почему? Несчастный так страдает от любви, что даже развесил на улицах Москвы полотна с изображениями Лиды. О, он всегда был для меня милым мальчиком.

РУЗОВ. Но, по словам Лиды, Павел Алексеевич успел сказать Стасу о размолвке их свадьбы.

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. А мне Павел Алексеевич, как всегда, не удосужился сказать о своем решении. Да, покойный мой муж никогда и ни во что не посвящал меня. Ну да ладно. Перейду к главному, ради чего я сюда пришла. Ты, Данила, должен поклясться мне, что ты не обидишь Лиду. Ведь дочь за отца не в ответе.

РУЗОВ. Дочь не в ответе за отца? Вы это о чем?!

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. После того, как ты показал постановку "Банкирский гамбит", я поняла, что ты знаешь все...

РУЗОВ. Значит, и вы знали все... Но вы же сказали, что ваш покойный муж никогда не посвящал вас в свои дела.

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. Конечно, Мардосов никогда не подпускал меня к своим секретам. Но по обрывкам его разговоров со Стасом и Даркиным, по их поведению, намекам, я обо всем сама догадалась. Я поняла, что произошло с твоим отцом на самом деле... Но я хочу тебя предупредить, Данила. Из них троих только Даркин действительно опасный комбинатор. Хотя Мардосов всегда отводил ему третьестепенные роли. Но эта с виду серая мышка очень опасна. Бойся Даркина! (Вспоминает.) Однако ты еще не дал мне слово, что ты не обидишь Лиду.

РУЗОВ. Наталья Владимировна, клянусь, у меня никогда даже в мыслях не было намерений обидеть Лиду. Напротив, я и другим не позволю ее обидеть.

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. Ну, слава богу. Я услышала от тебя то, что хотела услышать. Теперь мое сердце спокойно.

РУЗОВ. Наталья Владимировна, только вы зря считаете, что я - тот киллер...

НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА. Ну конечно, ты не сам стреляешь. При твоих деньгах даже учиться этому нет нужды. Всегда найдутся охотники выполнить за тебя грязную работу. Только плати... Ну, кажется, я все узнала и сказала. Извини, я пойду. В последнее время я плохо себя чувствую. До свидания... (Уходит. Про себя.) А может, и прощай...

РУЗОВ (вслед). Да не нанимал я никакого киллера. (Вновь надевает очки.) На языке так и вертелось назвать ей имя убийцы ее мужа. Узнала бы кто тот киллер, наверняка в обморок упала бы... Может, я зря не сказал ей про ее милого мальчика убийцу? Теперь в глазах Натальи Владимировны я остался киллером. Но хотя бы тот, который не обидит ее дочь. А последнее для нее важнее. Однако, почему-то миловать любимого Стаса она меня не просила? Смирилась с тем, что ее милый мальчик обречен на заклание... (Возвращается к автомобилю.)

ПЕТРОВ. Данила, я чуть не забыл тебя предупредить. В прокуратуре мне сообщили, что следователь нашел в сейфе у Мордасова разрешение на боевой пистолет Макарова. Но сам пистолет исчез.

РУЗОВ. И?

ПЕТРОВ. Он у Лиды. Только она могла похитить пистолет в доме Мордасова.

РУЗОВ. Ты меня предупредил. Но следователю пока не заявляй, что пистолет у Лиды. Я не хочу, чтобы он вышныривал в моем доме. (Уезжает.)

ЗАГОРОДНЫЙ ДОМ

Рузовых. Во дворе возле пустого бассейна расхаживает Лида. Она все в том же черном брючном костюме.

ЛИДА. Надо точно все разметить. Так, Абен с Рузовым станут вот здесь. Будут разговаривать. Я выйду из дома. (Идет к подъезду дома. Затем снова возвращается к бассейну.) Остановлюсь тут. Нет. (Делает шаг вправо.) Да, на этом месте мне будет удобнее. Абен будет стоять почти ко мне лицом, но не будет меня видеть. Надо хорошо запомнить эту точку. Нет, лучше ее отметить. (Каблуком делает пометку на грунте.) Потом на ее поиск у меня не будет времени. (Из дома выходит Рузов. Он в джинсах и клетчатой рубашке-ковбойке навыпуск. Подходит к Лиде.)

РУЗОВ. Ты изучаешь планировку моего бассейна? Хочешь у себя такой же построить?

ЛИДА. Как ты меня напугал! Я не заметила, когда ты вышел. Планировка бассейна у тебя действительно удачная. (Спешит сменить тему разговора.) Тихо тут у тебя в загородном доме. Покойно. Невольно задумываешься о непроходящем. Если б не встреча с моим бывшим женихом, забралась бы я сейчас в беседку с какой-нибудь хорошей новой книжкой. Например (перебирает в голове фамилии авторов)... да здесь из нынешних писак никого и читать не хочется! Ну не с Сорокиным же размышлять о вечном? Если только о не проходящей головной боли... Данила, ты, когда возвращаешься сюда из банка, наверное, совсем не читаешь современную литературу?

РУЗОВ. Не только здесь. И давно. Сотню непременных книг я прочел. А современная литература тем хороша, что с ней можно поступать по-тригорински. Но не из-за лени или снобизма. Просто в литпроекте Сорокин и Ко никто не заморачивается создать 101-ю нетленную... Да у проектантов и не забалуешь: всяк графоман-сверчок знай свой шесток. А бессмертный фолиант - не по их ведомству.

ЛИДА. Кстати, о бессмертном фолианте. Я сегодня ночью перечитала Сартра. Мне не спалось, и я на полке твоего книжного шкафа нашла его книгу. (Поворачивается к Рузову.) О, как я ошибалась! Я думала, что невзлюбила этого экзистенциалиста атеиста, потому, что его философия - это просто не мое. Что-то далекое и холодное мне. Но только этой ночью до меня, наконец, дошло. Таких стылых интеллектуальных систем, как у Сартра, полно. Главное, что стоит за ними. За Сартром - ответственность человека за свое бытие. Он всучил его каждому в руки, да еще со спросом по полной программе. А я не хочу, чтобы я одна отвечала за себя. Иначе я чувствую себя заброшенной от такого гуманизма... Но нет, умники, глядя на несчастную, только ухмыляются в сторонке. И никто не сдвинется с места, чтобы протянуть ей руку. (Рузов невольно поднимает руку для сочувственного пожатия. Но тут же опускает ее.) Стоят и невозмутимо протирают платочком свои запотелые очечки...

РУЗОВ. Если твоя отповедь очкарикам обращена ко мне, то она запоздала. Мое увлечение Сартром осталось давно в прошлом. Сегодня я даже набиваюсь к нашему Ушакову стать для него вторым Энгельсом...

ЛИДА. Ты счастливый. А у меня такое чувство, что моя жизнь только и была в прошлом. Впереди сплошной кошмар. Один Стас чего стоит. Гоняется за мной с пистолетом!

РУЗОВ. Абен явно глупит. Ему бы сейчас самому явить осторожность. Сам, возможно, ходит под дулом...

ЛИДА. Ты полагаешь, что друзья моего отца вычислили Стаса?

РУЗОВ. Все может быть. А он еще смешит всю Москву: развешивает на улицах растяжки с твоими изображениями.

ЛИДА. А над моим фотороботом он не написал - Ее разыскивает Стас? Значит, Абен перешел на ментовские методы. Хочет затравить меня, как беглого зэка... О, я знаю, как образумить Стаса. Давай, заключим с тобой брачный контракт. Конечно, по расчету. Я не стану даже менять фамилию. А когда сюда приедет Абен, мы ему об этом объявим.

РУЗОВ. Этим браком ты надеешься сохранить банк отца для своего будущего сына?

ЛИДА. Не буду хитрить, ты все правильно понял. Сейчас это главная цель в моей жизни. Но ты ведь действительно честный партнер.

РУЗОВ. Увы, ты опоздала с предложением заключить со мной брак. Я женат. Жена с маленьким сыном пока живут в Америке. Но я надеюсь, они скоро прилетят в Москву. Правда, фактически у меня два наследника. Оказывается, у моего отца есть еще внебрачный сын Митя. Он чуть старше моего Александра.

ЛИДА. Почему же ты скрыл факт своей женитьбы?

РУЗОВ. Да не скрывал я ничего. Просто никто не спросил. Не трубить же было мне на каждом перекрестке о своем браке.

ЛИДА. Жаль. Очень жаль, что ты не свободен. Наш брачный союз спас бы меня от травли Стаса. (Слышен шум остановившегося возле ворот дома автомобиля.) Вот и Даркин приехал.

РУЗОВ. Даркин тут зачем?

ЛИДА. Мне нужно как можно больше свидетелей. Когда я брошу в лицо Стасу - Ты убийца моего отца! (Подходит Даркин.)

ДАРКИН. Привет! молодым банкирам. Надеюсь, я обогнал Абена? Но почему вы встали возле бассейна? Он пустой и мрачный... (Невольно ежится.) Отойдемте хотя бы вон к тому каштану. Все веселее будет беседовать.

ЛИДА. Виталий Семенович, у нас уже нет времени на досужие разговоры. Скоро сюда заявится Абен. Но я не хочу сразу попасться ему на глаза. Данила, ты сначала пообщайся с ним. Пусть Стас несколько поостынет. Мы с Виталием Семеновичем зайдем в дом, а потом выйдем к вам. (Уходят.)

РУЗОВ (один). Даркина, видать, потянуло к месту преступления. Но при виде бассейна все же дрогнул. Спасибо, что не полез жать мне руку. Хорош я был бы с вывернутым наизнанку желудком... (Ходит вдоль края бассейна.) Мда, все идет не по моему сценарию. Сюда к бассейну должен был придти Мардосов, оставшись один из троицы убийц моего отца. Придти торговаться. И сторговать у меня напоследок свой пузырек с ядом. Использовать этот последний шанс, чтобы передать свой банк дочери... Но его вдруг убивает Абен. Затем Стас гоняется за Лидой. Монстр какой-то. Да еще сама Лида вступила в игру. Я теперь стал постановщиком вообще непонятно чего... (Видит Абена, идущего к бассейну.) Я даже не слышал, когда приехал Стас. Но, наконец-то, наступит хоть какая-то развязка.

Абен подходит к бассейну. Он уже в квадратных очках, которые делают его похожим на взъерошенного филина. Останавливается в нескольких шагах от Рузова. Затем распахивает полы пиджака, выхватывает из-за пояса брюк пистолет. Направляет его ствол на Рузова.

АБЕН. Данила, тебе конец! Прыгай в бассейн. (Угрожает дулом пистолета.) Ну!.. Оглох что ли?!

РУЗОВ. Стас, ты только успокойся. (Снимает очки и спрыгивает в бассейн. Авен подходит к краю бассейна.)

АБЕН. О, какую радость я испытаю, когда увижу твой труп на дне этого бассейна. История повторяется. И никто не скажет, что фарсом... Ты, конечно, думал, что ты всегда будешь на белом коне. Особенно, когда ловко развел меня, Мардосова и Даркина своим спектаклем. Но нет, умник, сегодня не твой день.

РУЗОВ. Стас, погоди. Ты не можешь меня убить.

АБЕН. Для меня теперь нет слова не могу. Есть только слово не хочу. Я убью тебя. Заберу Лиду и спокойно уйду. На пистолете моих отпечатков не останется. Я в перчатках.

РУЗОВ. Но сейчас тебе не резон убивать меня. Лида знает, что это ты убил ее отца. Два убийства тебе вряд ли сойдет с рук.

АБЕН. Ты давай-ка не вали с больной головы на здоровую. Это ты убил Мардосова!

РУЗОВ. Стас, Лида видела, как ночью накануне убийства ты приходил к их дому. Шел к двери черного входа.

АБЕН. Да, к двери я подходить-то подходил. Но вот открыть ее не смог. Оказалось, что я где-то потерял ключ. Вывернул все карманы, а его нет... Но шел я в дом не убивать. Наоборот - скрываться в спальне у любимой от убийцы. Правда, не знал точно от кого? Толи от тебя, толи от Мардосова, толи от Даркина?

РУЗОВ. Значит, ты не убивал Мардосова... Эта новость успокоит Лиду. От мысли, что ты убийца ее отца, Лиду буквально трясет. Поэтому она бегает от тебя, как черт от ладана. Пойдем к ней и все расскажем. (Намеревается покинуть бассейн.)

АБЕН. Стоять!.. (Снова направляет на Рузова дуло пистолета.) Назад!.. Я еще не разобрался с тобой. Ты думаешь, тебе сойдет с рук то, что ты поломал мне жизнь? (Не замечает вышедшую из дома Лиду.) Становись на колени и моли меня о пощаде. Иль я сейчас снесу тебе башку... (К ним подходит Лида, у нее в руке тоже пистолет.)

ЛИДА. Стас!.. (Тот поворачивается к ней.) Эта тебе - за убийство моего отца! (Стреляет. Абен роняет пистолет, хватается руками за грудь.)

АБЕН. Лида, я не... (пытается удержать равновесие) я не... (Не договаривает, валится в бассейн.)

РУЗОВ. Лида, кажется, ты ошиблась! Возможно, это не он... (Выпрыгивает из бассейна, подходит к ней. Лиду бьет нервный шок, при этом дуло ее пистолета стучит по груди Рузова. Он забирает из ее рук оружие.) Лида, успокойся, все страшное уже позади. Это была самооборона. Я, как свидетель, заявлю следователю, что Абен (старается не смотреть в сторону бассейна) угрожал всем оружием. Поэтому ты выстрелила. (Лида неожиданно спокойным голосом.)

ЛИДА. Это ты выстрелил в Абена. На пистолете твои отпечатки. (Только тут Рузов обращает внимание на ее руки.)

РУЗОВ. И ты в перчатках...

ЛИДА. А еще я заявлю следователю, что недавно вы с Абеным крупно поскандалили. Ты при встрече вместо ладони сунул ему два пальца. Дескать, у тебя тошнота от ручканья с банкирами.

РУЗОВ. Лида, объясни, что происходит? Чего ты добиваешься?

ЛИДА. Просто во мне проснулось что-то отцовское, мардосовское. Я любыми путями, праведными или неправедными, хочу спасти банк для моего будущего сына. Да, теперь Мардосовбанк - мой. Стас мертв, и больше не покусится на мой банк. А его убийство ляжет на тебя. (Даркин выходит из дома и направляется к ним. К нему.) Виталий Семенович, вы, конечно, видели, как Рузов выстрелил в Абена?

ДАРКИН. Разумеется, видел. (Подходит к краю бассейна, убеждается, что Абен мертв.) Но тебе, Данила Александрович, сейчас придется бороться уже не за свободу, а за живот... (Вынимает из плечевой кобуры под пиджаком пистолет.) Ведь на этом наш план с Лидой не кончается. (Направляет ствол пистолета на Рузова. Тот уже невольно обращает внимание на руки Даркина.)

РУЗОВ. Вы все в перчатках!..

ДАРКИН. Да. После выстрела я вложу свой пистолет в руку Стаса. И получится, что вы с Абеным подстрелили друг друга...

РУЗОВ. Однако, у меня в руке тоже пистолет. (Направляет его на Даркина.) А стреляю я метко.

ДАРКИН. Я знаю, Рузовы хорошие стрелки. Только ты сейчас без очков, и вероятность промаха большая. Но самый печальный для тебя другой факт. Мы с Лидой зарядили в пистолет, который у тебя в руках, всего один патрон. И он уже сработал. Если не веришь, щелкни курком. (Рузов машинально нажимает на курок. Слышен сухой удар бойка и только. Лицо Рузова мертвецки бледнеет.)

РУЗОВ. Какой же я дурак! Не внял совету Натальи Владимировны. Бойся Даркина!

ЛИДА. Виталий Семенович, зачем такое длинное отступление?

ДАРКИН. Да нет, Лида, оно только начинается. Как говориться, открылись новые обстоятельства. Боюсь, они могут изменить наш план. Вдруг Данила Александрович видит во мне паритетного совладельца Хордабанка? А я отправлю его на свидание с Абеным... (Рузов хватается за эту возможность спасения.)

РУЗОВ. Конечно, Виталий Семенович. Считайте, что пятьдесят процентов акций Хордабанка у Вас уже в кармане. Помните? Двадцать пять процентов акций я уже передал Вам. Короче, в понедельник с утра я сразу займусь юридическим оформлением передачи остальных акций.

Даркин убирает свой пистолет в кобуру. Подходит к Рузову, забирает у него пистолет Лиды, и носовым платком тщательно стирает с него отпечатки пальцев Рузова.

РУЗОВ (ему негромко). Но как вы смогли похитить у Стаса ключ от двери дома Мардосова?

ДАРКИН (также негромко). В юности я одно время водил дружбу с карманником из нашего двора. Навыки пригодились. (Заканчивает протирать пистолет. Подходит к Лиде.) Мне очень жаль, Лида, но следствию нужны правдивые показания свидетеля. (Передает ей пистолет. Тихо.) Не надо было рассказывать мне, что у Данилы есть наследники. Мне воевать за Хордабанк с наследниками, да еще с американскими адвокатами в придачу, вышло бы себе дороже. (Снова возвращается к Рузову, снимает правую перчатку и протягивает руку Руосву.) Мы теперь друзья, Данила. (Тот в нервной экзальтации трясет руку Даркину.) Надеюсь, дружба между совладельцами Хордабанка будет долгой?

РУЗОВ. На век! Мы еще вместе с Вами, Виталий Семенович, покрасуемся в золотой сотне Forbes.

ДАРКИН. Не сомневаюсь. (Рукопожатие неприлично затягивается. Даркин аккуратно высвобождает свою руку.) Данила, тебе пора звонить в милицию. (Отходит к бассейну.)

РУЗОВ. Да-да, конечно. Я сейчас соберусь с мыслями (надевает очки), и позвоню. (Пустая яма снова вызывает у Даркина неприятные ощущения.)

ДАРКИН. Данила, на твоем месте я бы заполнил этот бассейн водой. (Стоит, покачиваясь, на краю бассейна.)

РУЗОВ. Вы так считаете? (Тот не поворачиваясь.)

ДАРКИН. Зияние этой пустой бетонной ямы задает могильный тон загородному дому.

РУЗОВ. Хорошо, я сегодня же залью бассейн. Потом вместе поплаваем. (Вспоминает.) Нет-нет, пустить воду в бассейн я не смогу. Мне не хватит духу! В нем по ночам из окна я вижу своего отца...

ДАРКИН. Ясно. У тебя галлюцинация. (Иронично.) Вы мило беседуете?

РУЗОВ. Нет-нет. Тень моего отца молча бродит по дну бассейна, словно чего-то или кого-то ждет...

ДАРКИН. Занятное у тебя ночное кино. Ты сами-то как думаешь, он ждет чего-то или кого-то?

РУЗОВ. Скорее кого-то. Мне кажется, он ждет...

В это время Даркин слышит за спиной металлический звук. Поворачивается. Видит, Лида ударом ладони вгоняет обойму в рукоятку пистолета. Понимает, что она зарядила в обойму патроны. Но что-то предпринять он уже не успевает. Лида быстро передергивает затвор и направляет ствол пистолета в его сторону. Теперь он мертвецки бледнеет.

ДАРКИН. Лида, это была шутка. С акциями Хордабанка я прикалывался.

ЛИДА. Иуда! (Нажимает курок пистолета. Пуля валит Даркина в бассейн.)

РУЗОВ (кричит вслед). Да-да, мой отец ждал в бассейне своих убийц!.. (Поворачивается.)

ЛИДА (жестко.) Я хочу сохранить банк для сына.

РУЗОВ. Твое желание понятно. Но ствол опусти. Этот выстрел уже бессмысленный. Пистолет зарегистрирован на твоего отца, и находится в розыске. А Петров знает, что он у тебя.

ЛИДА (истерично). Сохранить банк для сына - это святое...

РУЗОВ. Давай без повторов. (Лида опускает ствол.) Да, без повторов. (В нервном возбуждении ходит взад-вперед.)

ЛИДА. Но ты не сдашь меня?

РУЗОВ (в стороне). Она доиграла в банкирском гамбите роль своего отца. Но как скажешь ей об этом? (Вспоминает. Лиде.) Я поклялся, что никому не дам тебя в обиду.

ЛИДА. Но ты не обманешь меня? (Рузов негодующе кривит губы.) Да, я помню, что свое слово ты всегда держишь.

РУЗОВ (в стороне). Роль сыграть-то она сыграла, но как в постанове дурной самодеятельности. Пистолетная пальба гремела на всю деревню. Трупы разбросаны по бассейну. (Ступает во что-то липкое.) Кругом лужи крови... Стоп! Но от вида крови меня почему-то не вывернуло?.. А еще я пожал руку Даркину. И - ни тебе болотных глюков, ни тошноты. Даже ничтожного позыва. Моя тошнота отстала? (Снова ходит, но уже более уверенными шагами.) Лида, у меня хорошая новость. Я теперь могу смело давать пять банкирам.

ЛИДА. Я рада за тебя... О чем он думает. Надо срочно избавляться от трупов.

РУЗОВ (в стороне). Стало быть, я теперь волен вызывать к себе из Америки жену и сына. И не таскаться к психоаналитику. Я здоров, ха-ха! (Как стукнуло.) Ха...

Полухин Борис Иванович

polukhin@prime-tass.ru

Москва.

Copyright (c) "Русский переплет"