Махатхир - премьер, изменивший Малайзию

Когда в августе 1998 года, в разгар финансового кризиса в ЮВА, я по приглашению Федерации писательских организаций Малайзии (Гапена) прибыл в Куала-Лумпур и впервые увидел только что вступивший в строй новый международный аэропорт, в центре которого сохранился островок девственных джунглей, у меня невольно вырвалось из уст: "И вы говорите, что у вас кризис?". То же самое примерно я сказал, когда мой друг - ответственный сотрудник министерства по делам молодежи и спорта, с которым я познакомился еще в начале 1970-х годов, будучи стажером Университета Малайя, с гордостью показывал мне новый спортивный комплекс "Букит Джалил", специально построенный к Играм Содружества в Куала-Лумпуре.

Конечно, некоторые приметы кризиса при внимательном рассмотрении можно было заметить: то там, то здесь застыли строительные краны и замерла жизнь там, где еще вчера копошились строители. Но в целом программа развития продолжала осуществляться и в этом несомненная заслуга премьер-министра страны д-ра Махатхира Мохамеда. Прежде всего были приняты меры против спекуляций на валютном рынке: введены фиксированный курс национальной валюты ринггита по отношению к доллару и ограничение на вывоз валюты за рубеж. Разработанная им стратегия преодоления кризиса (без опоры на помощь МВФ и других западных финансовых институтов!) оказалась весьма эффективной (за год валютные запасы увеличились почти до 30 млрд. долл.) и что важно, претворялась в жизнь без ущербы для социальных программ. Шофер такси, в котором я ехал из аэропорта, так и сказал мне: "Махатхир - народный премьер. Он думает в первую очередь не о себе, а о тех, кому сейчас труднее всего - о простых людях".

Уверен, что феномен личности Махатхира будет изучаться еще долго. Неординарный человек и его поступки всегда привлекают внимание, а тем более такой, который обладает удивительной политической прозорливостью и умением достойно выходить из любой, даже на первый взгляд тупиковой ситуации. Помнится, в конце 1980-х годов, когда в результате какой-то юридической казуистики возглавляемая Махатхиром партия Объединенная малайская национальная организация (ОМНО) оказалась как бы формально несуществующей, он быстро нашел выход, перерегистрировав ее под названием ОМНО (новая). Кто-то из зарубежных журналистов тогда писал, что Махатхир никогда не теряется и всегда умеет переломить ситуацию в свою пользу. Он подобен тому человеку, который, упав в яму, находит там кусок золота.

Народный премьер... А еще его называли народным доктором. Это когда он после межобщинных столкновений в мае 1969 года стал изгоем в своей собственной партии, вернулся к своей основной профессии и возобновил работу в клинике. Причиной же такого поворота событий стало его письмо к премьер-министру Абдул Рахману и правительству, в котором он возложил на них ответственность за кровавую резню. Даже близкие друзья тогда отвернулись от него. Но в душе будучи политиком, радеющим о своей стране и народе, разве мог он оставаться в стороне от политических дел? Только не Махатхир. Он не может напрямую участвовать в политике, но писать-то ему никто не запрещает. И он доверяет бумаге свои самые сокровенные мысли. Почему малайцы в своей собственной стране не получают возможности жить достойно? Что делать, чтобы поднять их экономический статус, не ущемив права других национальных общин? Как достигнуть межнациональной гармонии? И приходит к выводу, что вернуть малайцев в сферу ремесла и торговли, откуда они были вытеснены в реультате политики колонизаторов, поощрявших имиграцию рабочей силы из Индии и Китая и консервировавших патриархальные отношения среди коренного населения в деревне, без содействия государства невозможно. Поэтому он предложил оказывать малайцам особую экономическую помощь. "Малайская дилемма" - так назовет он свою книгу, которая сразу же станет бестселлером и незамедлительно будет запрещена в стране.

Но ее читали. Из-под полы, тайно. Что толку запрещать, если межобщинные столкновения 1969 года показали своевременность такой постановки вопроса. Об этом не говорили вслух, но так думали многие. Даже зачинщики беспорядков испугались их последствий. Первый поэт и писатель Малайзии, совесть нации Усман Аванг в своем стихотворении "Зачинщики" писал:

Дома стали черными

И небо черным,

И только закат по-прежнему красен,

И улицы красны от крови,

И вода в Кланге красна,

И рубашка невинной жертвы.

Страна одна, и необходимо научиться всем жить в мире и согласии. Чтобы рабочие и бедняки не стояли на краю гибели, чтобы дети не дрались из-за кусочка бисквита, а пищей семьи был не только рисовый отвар.

Следы беспорядков были видны все еще в 1970 г., когда я в составе группы российских студентов впервые приехал в Куала-Лумпур: сгоревшие магазины вдоль Бангсар-роуд, настороженное отношение малайцев и китайцев друг к другу. В университете "Малайя", где мы проходили стажировку, редко можно было увидеть малайцев и китайцев вместе. И те, и другие избегали обсуждать политические вопросы. Насколько все это серьезно, понимал и премьер-министр Абдул Рахман. И хотя с его именем было связано завоевание независимости страны, и он пользовался большим авторитетом среди населения, он вынужден был уйти в отставку, а заменивший его на этом посту Абдул Разак оказался единомышленноком Махатхира: именно он разработал новую экономическую политику, ставящую целью укрепление позиций малайцев в экономике (до 30 процентов всего капитала к 1990 г.). И наверняка он заметил Махатхира еще в начале 1960-х годов, когда тот был избран в парламент страны и активно выступал в нем в роли защитника малайцев, указывал на их еще сохраняющуюся социально-экономическую отсталость, особенно в деревне, и резко критиковал правительство за то, что оно реально так ничего и не сделало, чтобы ликвидировать такую несправедливость и ослабить возникающую в результате этого социальную напряженность.

С уходом Абдул Рахмана для Махатхира появилась возможность реально воплотить свои идеи в жизнь, и он возвращается в активную политику. В 1972 году он был реабилитирован и вновь принят в ряды ОМНО, в 1974 - введен в состав правительства. Сначала это был пост министра образования - ключевой с точки зрения дальнейшего продвижения наверх - школьные учителя и интеллигенция традиционно являются самой активной частью малайского электората. Затем в 1976 году последовал пост заместителя премьер-министра (при премьер-министре Хуссейн Онне) и, наконец, в 1981 г. - пост премьера.

Это событие было охарактеризовано аналитиками не просто как смена правительства, а как приход к власти нового поколения, которое хотя и было не намного моложе своих предщественников, но имело иное происхождение, было полно идей и жажды действий. Ли Куан Ю, тогда премьер-министр соседнего Сингапура, сразу обратил на это внимание, указав, что к руководству Малайзии пришло "новое поколение людей, выбившихся из низов". И действительно, Махатхир и другие лидеры не были связаны родственными узами с аристократическими кругами, а являлись выходцами из средних и низших слоев населения, из народа. "Народный премьер" был народным и по действиям, и по происхождению, уверен в своих силах, реально мыслил и хотел незамедлительно видеть результаты своих дел.

Он не только продолжил линию своих предшественников по объединению вокруг своей партии других политических организаций, в том числе из оппозиции, в рамках Национального фронта, но и изменил облик страны. Когда в 1987 году мне после 16-летнего перерыва вновь пришлось оказаться в Малайзии, я не узнал страну. По основным экономическим показателям она приблизилась к так называемым новым индустриальным странам, вышла на первое место в мире по производству микрочипов и бытовых кондиционеров, стала производить собственный автомобиль "Протон сага", экспортируя его даже в Европу и Россию. Активно обсуждалась возможность строительства космического центра и запуска своего космонавта.

Но и другое успел я заметить. Повсюду были видны признаки активной исламизации. Малайские женщины начали носить платки (а некоторые и чадру) и длинные юбки, верующие - строже соблюдать предписания религии, стали пышно проводиться конкурсы чтецов Корана и другие религиозные мероприятия.

С одной стороны, Махатхир как бы перехватывал исламистские лозунги экстремистской Исламской партии (ПАС), лишая ее массовой базы, а сдругой, - укреплял веру малайцев-мусульман в свои силы. Ислам стал той защитной оболочкой, которая позволила малайцам отстоять свою идентичность и культуру, а мусульманские экономические институты, в том числе исламские банки, - утвердиться экономически.

И в то же время другие национальные общины получили уверенность в завтрашнем дне. Новая экономическая политика, разработанная Абдул Разаком, была скорректирована таким образом, чтобы не ущемлять их прав и наряду с этим поднять экономический статус коренного населения. Прогресс в этой области не смогли отрицать и за рубежом. Американский экономист Дональд Снодгрес, например, указывал в своем исследовании: "Хотя в некоторых сферах сохраняется неопределенность, развитие в соответствии с новой экономической политикой благоприятно отличается от развития до введения этой политики фактически по всем критериям".

О том, что избранный путь оказался правильным, свидетельствуют не только впечатляющие успехи в области экономики, отражением которых стало, в частности, строительство мультимедийного коридора т.н. "силиконовой долины" Киберджая и престижных объектов типа телевизионной башни (421 м, четвёртой по высоте после Торонто, Москвы и шанхайской "Жемчужины Востока") и башни-двойняшки Петронас Туин Тауэрс (452 м, 88 этажей - одного из самых высоких сооружения в мире), наконец, запуск космонавта с российской помощью, но и позиция интеллигенции - наичувствительннейшей прослойки общества. Она безоговорочно поддержала курс Махатхира. Усман Аванг, делясь в конце 1980-х гг. со мной своими мыслями о положении в стране, говорил, что появление Махатхира - это веление времени. Малайцам, гордящимся своим прошлым и уверенным в своем будущем (напомним хотя бы строки из известной эпической "Повести о Ханге Туахе", что "малайцы никогда не исчезнут с лица Земли") был необходим именно такой лидер, который смог бы обеспечить национальную гармонию, придать импульс экономическому развитию и поднять авторитет страны на международной арене, бросив вызов даже великим державам. Лозунг "Малайзия может!" - не только слова. Полки магазинов, ломящиеся от товаров с надписью "Сделано в Малайзии", - прямое доказательство этого лозунга.

И не только это. Небольшая, до того мало кому известная Малайзия, заставила поволноваться весь мир, заговорив об Антарктиде как о всеобщем наследии человечества, выступив в первых рядах международного сотрудничества по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, став инициатором объединения усилий развивающихся стран в борьбе за достойное место в мире. Громко и значимо прозвучал голос Махатхира, заявившего: "Мы долго устремляли взор на Запад, но больше не считаем его подходящей для нас моделью". И за этим последовали реальные шаги, направленные на развитие более сбалансированных отношений с другими государствами, включая Россию. Верой в себя, в собственные силы пронизаны многие выступления Махатхира: "Малайзийцы - такие же люди, как и европейцы, и то, что могут они, можем и мы и даже лучше".

Но не только это импонировало малайской интеллигенции. Политика Махатхира в области культуры тоже беспрецедентна. Малайзия - одно из государств Юго-Восточной Азии, которое успешно осуществляет национальную языковую политику. Совет по языку и литературе Малайзии, собравший под своей эгидой лучших лингвистов и литераторов, за 40 с лишним лет существования превратился в крупнейший исследовательский и издательский центр Юго-Восточной Азии, подготовив и опубликовав самостоятельно, а также в сотрудничестве с брунейско-индонезийско-малайзийским Советом по языку десятки словарей и сборников терминов для более чем 500 отраслей науки и техники.

Чтобы поднять роль малайского языка как общенационального и побудить представителей других общин к активному его освоению, на время даже изменили его название - он стал называться малайзийским. И только тогда, когда к концу 1990-х годов цель была достигнута и статус малайского языка стал неоспоримым, снова вернулись к прежнему названию, ссылаясь в том числе и на статью 152 Конституции. Вообще в этом вопросе политика Махатхир характеризовалась гибкостью. Преподавание в государственных средних школах ведется на малайском языке, но в высших учебных заведениях делаются исключения, чтобы не отстать технологически - ведь язык современной науки и техники - английский.

Личной поддержкой Махатхира пользовалась деятельность многих общественных объединений, в том числе и организации "Малайзийские врачи против угрозы ядерной войны". Эта организация была создана в середине 1988 г. и сразу же была признана правительством. И это неудивительно, ибо Махатхир сам врач и хорошо представляет себе последствия ядерной катастрофы. Открывая в августе 1998 г. проводимую в рамках Дней Хиросимы в Куала-Лумпуре выставку живописи и фотографии "Хиросима не должна повториться", он высоко оценил деятельность малайзийских врачей, выступивших инициатором антиядерного движения в стране, высказался за ликвидацию ядерного оружия, за исключение войны из жизни человечества.

Высокий дух патриотизма - еще один фактор, помогавший Махатхиру проводить политику в интересах всего населения страны. "Мы счастливы, потому что есть ты, Малайзия!" - лозунг, который и нынче продолжает звучать повсюду. И это не просто слова, а именно то, что испытывает каждый малайзиец. Восхищение вызывает новый административный центр - Путраджая, которой поразился даже Ли Куан Ю, человек, которого в общем-то трудно чем-либо удивить. Здесь находятся здания правительства и резиденция самого премьер-министра. Резиденция открыта для простых посетителей: в ней может побывать любой желающий и полюбоваться коллекцией подарков, которые получает глава правительства, и даже посидеть в одном из кресел в зале, где премьер принимает зарубежных гостей. Посетив резиденцию в августе 2000 г., я заметил, что здесь продумана каждая мелочь. Инвалидам, например, выдается коляска, лестницы для них оборудованы специальными спусками, имеются специальные лифт и туалет.

Не забывал Махатхир и о будущем поколении. Ему было не безразлично, кто придет на смену ему самому и его соратникам. Многие обратили внимание на то, как он, будучи уже столько лет в отставке, добивался передачи власти Наджибу Разаку, считая его своим единомышленником. Обратили внимание и на напутствие, которым наградил Махатхир нового назначенца: "Надо быть искренним и честным, трудиться на благо религии, нации и страны". Кредо, которому всегда следовал и сам Махатхир. И, наконец, не может не вызывать уважения забота о нынешних школьниках. Им жить в XXI веке и отсюда еще один лозунг - "Ребенок без компьютера - ребенок без будущего". А на практике это означает, что каждая семья должна обязательно иметь хотя бы один компьютер и в самом ближайшем будущем.

...Король, которого посетил Маленький принц в одноименной сказке Экзюпери, говорил: "Власть должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею права требовать послушания, потому что веления мои разумны". Теперь когда Махатхир ушел из активной политики, можно подытоживая итоги его деятельности, сказать, что политика его действительно была разумной. Более 20 лет он ставил реальные задачи и решал их, опираясь на поддержку народа. Он не боялся изменять политику в зависимости от развития ситуации, жил своим умом, руководствуясь интересами народа и не оглядываясь на Запад. "Народным премьером" назвал его простой таксист. И это ли не высшая оценка его деятельности?