Погостье Бога

        Светлой памяти Николая Никулина.

Есть станция неброская Погостье
Вдоль насыпи березок чахлых строй
Вот прямо здесь, с отчаянием и злостью,
Погибшие отряды рвались в бой!


Туман слегка клубится над болотом,
Уходит вдаль разбитая дорога...
В Погостье Бога, в Погостье Бога!

Туман , туман над прошлым, над землею...
В тепле сидящим просто невдомек,
Как жить хотел, ныряя с головою
В болото, желторотый паренек!

А пулемет косил без остановки
И уложил атаки по слоям:
Гвардейцев летом загубив у бровки,
Бросали морячков по их следам,

И те лежат по насыпи у дотов,
По спинам их сибиряки ползут...
Да разве представляет сейчас кто-то
Как воевали беззаветно тут!


Десятки тысяч здесь в атаках полегли,
Не до бравурного и праздничного слога...
В Погостье Бога, в Погостье Бога!


А город над Невою умирал...
Блокаду снять! И вновь атаки в лоб!
И оставались от дивизий номера,
Так загоняли поколение в гроб.


Два года прорывали оборону,
Отправив в небо души налегке,
Но замолчал немецкий пулеметчик
Раздавленный в железном колпаке!


Бои назвали "местного значения",
Но каждый метр здесь кровушкой залит!
Не оказали павшим уважения,
Им памятник поныне не стоит!


Потомок, ты сойди на полустанке,
Побудь один и помолись немного...
В Погостье Бога, В Погостье Бога!

 

---------------------------------------------------

 

За рюмкой рассказал мне ветеран,

Как он студента спас в Войну,

Как заменил расстрел штрафбатом,

Простив ужасную вину.

 

Студент тот был профессорский сынок,

Дебелый, наглый и неловкий,

Стране стоять был дан последний срок

А он в окопах раздавал листовки.

 

В листовках этих Фюрер говорил

"Сдавайтесь под немецкое начало!

Кто работяга - будет жить как жил,

А коммунякам - пулю под забрало!"

 

Студент трепался, что при немцах хорошо,

Что наведут в стране они порядок.

И сыпал с неба белый порошок,

В окопах подмосковных среди грядок!

 

И старшину позвали в трибунал -

"Давай иди, суди злодея!

Предатель он, об этом каждый знал!"

Но старшина сказал - "Убить не смею!

 

Сошлем давай его в штрафбат!

На совести расправу не оставим!

Пусть повоюет этот гад,

Судьбу его удаче предоставим!"

Прошло с тех пор аж сорок лет

И вызывают ветерана к прокурору

"Вы нам по делу дать должны ответ

Как в трибунале вы судили скоро!

 

Нам заявленье важное пришло,

Что человек безвинно пострадал!

Бедняга от репрессий не ушел

Когда Россию Сталин крепко жал!"

 

"Каких репрессий ?!" - крикнул ветеран,

"Я от расстрела спас тогда его,

В вине он честно сознавался сам,

Но видимо не понял ничего!

 

Он предавал, Россию, свой народ

Когда жестокий враг был у Москвы!

Ах, этот сорок первый год!

Вам не понять, что пережили мы!

 

Снимай с него судимость, прокурор!

Остался жив он, много лет прошло.

Но я не отменю свой приговор,

Предательства позорное пятно

 

Не смыть ему до самой смерти,

И не изжить уже , не искупить.

В ком крепко намутили черти,

Тот будет задницей крутить

И на краю своей могилы!

Скажу я так тебе мой милый,

Ползучая предателя душа

В базарный день не стоит ни гроша!"

 

И бросил папку нервно прокурор,

И стол захлопнул с звуком гулким.

Скомкался, замолчал наш разговор.

И я налил еще по рюмке!