60-летие Победы над фашистской Германией вызвало к жизни многочисленные художественные телесериалы, которые отображали, в основном, теневую сторону событий военных лет ("Диверсант", "Штрафбат" и другие). Создателям этих проектов, очевидно, хотелось быть оригинальными, ни в коем случае не повторяться и даже, наконец, сказать правду о том, какой ценой было завоевано счастье.

Спору нет, официальную, парадную сторону войны с фашизмом отечественный кинематограф за прошедшие годы освоил в полной мере: отмечались все генеральные сражения, воспевался трудовой и ратный подвиг советского народа. Сменилось время, советский народ растворился в политических и экономических потрясениях. Возникал новый государственный строй, по сути отрицающий предыдущий. Соответственно, должен был подвергнуться корректировке и взгляд на события нашей недавней истории.

Однако следует напомнить, что еще пятнадцать лет назад стало возможным говорить о том, о чем прежде даже нельзя было подумать. И кинематографисты, не оставаясь в стороне, снимали фильмы, в которых тоже говорилась запретная правда. Взять, например, военную драму "Гу-га" (1989) режиссера Виллена Новака, рассказывающую о штрафных батальонах, или фильм Александра Рогожкина "Чекист" (1991), повествующий, если обратиться пораньше, к Гражданской войне, о революционном терроре, как о безудержной вакханалии смерти.

Так что говорить о каком-то прорыве в освещении военной темы или вообще отечественной истории сериальными проектами не приходится. Это повторение пройденного на новом этапе - теперь всего лишь на новом этапе развития телевидения, как наиболее массового средства информации. К слову сказать, 50-летие Победы такого прилива сериальной продукции, обращенной к зрительской аудитории, не вызвало. Причина проста: только сейчас сформировался мощный телевизионный рекламный рынок, а значит появились деньги, позволяющие снимать собственные художественные проекты. Стало возможным, благодаря наличию средств, новому поколению России, которые формировалось в постперестроечные годы, художественными средствами преподавать новую историю. Новая отечественная телеистория, целенаправленно размазывая "белые пятна", должна самым обыкновенным образом в очередной раз обосновать неизбежность краха прежней советской коммунистической системы.    

Между тем, разница между перестроечным кино и нынешней сериальной продукцией на темы нашей истории не в степени гиперболизации малого и не в сосредоточенности на негативном освещении да еще и с гибельным упоением - такого хватало и прежде. Дело в другом: в неравенстве двух видов творческой деятельности. Телесериал - это всего лишь, как сейчас говорят, иной формат. В данном случае более массовый и простой. К тому же большая часть этой новой сериальной продукции основывается на плохой литературе или попросту на ее отсутствии, что в значительной степени сказывается на конечном результате.

Лагерная проза Варлама Шаламова стала известна широкому читателю в перестроечные годы. Это литература высокого качества без всяких скидок. Телесериал "Последний бой майора Пугачева" (режиссер Владимир Фатьянов) снят по мотивам знаменитых "Колымских рассказов". В основу положен одноименный рассказ из цикла "Левый берег", кроме того использованы сюжеты рассказов "На представку", "Ягоды", "Сентенция" и других. Сам рассказ "Последний бой майора Пугачева" небольшой по объему, не нынешний "экшн", конечно, но очень насыщенный, динамичный. Телезрителя, тем не менее, ожидают три часа просмотра.

Поначалу сериал (сценарий Эдуарда Володарского) походит на изложение устами героев исправленного в новейшее время учебника истории: говорят о довоенных репрессиях, о 37 годе, о Тухачевском и других военачальниках. Дело происходит в немецком лагере. Попавшего в плен майора Пугачева склоняет к сотрудничеству генерал Власов. Власов при этом выглядит не генералом, а в лучшем случае не преуспевшим на службе капитаном. Однако это такой формат, не требующий психологической достоверности. А может быть, таким образом выявляется стойкость духа не идущего на компромисс майора. Однако вот его слова, обращенные к Власову: "Не против я вас, но и не с вами".

Разумеется, ничего подобного в рассказе Шаламова нет. В нем говорится о том, как майора Пугачева зазывали в "Русскую освободительную армию" генерала Власова, а он не верил речам его эмиссаров. Но дело писателя рассказывать, а сериал должен показывать. К тому же, "по мотивам". Да и обновленные знания отечественной истории, которую тогда не мог знать попавший в плен майор Пугачев, естественным образом требуют отказаться от коммунистического прошлого, бывшего советским настоящим. А потом, когда Пугачев бежит из немецкого плена и попадает к своим, на экране появляются совершенно клишированные садисты-особисты, услужливые мордовороты, пытающиеся выбить из майора и других бежавших очерняющие их показания. И возникает чувство некоторой неловкости, какого-то несоответствия прозе Варлама Шаламова. 

Шаламов вообще очень сдержанный в проявлении чувств писатель. Он рассказывает историю побега майора Пугачева и его товарищей из колымского лагеря именно сдержанно, взвешенно, может быть, еще и потому, что сам прошел через лагеря. Ему нет нужды нагнетать страсти, делать эффектное усиление и без того драматичных ситуаций.

Тут надо вспомнить слова самого Варлама Шаламова. В 1962 году он писал А. И. Солженицыну: "Помните, самое главное: лагерь отрицательная школа с первого до последнего дня для кого угодно. Человеку - ни начальнику, ни арестанту не надо его видеть. Но уж если ты его видел - надо сказать всю правду, как бы она ни была страшна. Со своей стороны я давно решил, что всю оставшуюся жизнь я посвящу именно этой правде". 

И справедливости ради надо отметить, что эта правда в сериале есть. Она есть в негромком образе Ярослава Матвеевича (Лев Дуров), погибшего из-за своего собственного свитера, приглянувшегося блатарям, игравшим в карты. В образе непокорного заключенного Солдатова (Игорь Волков), так и не утратившего своей внутренней свободы. Дополнительное измерение фильму придает музыка, написанная Алексеем Шелыгиным. Зачастую только благодаря ей выдерживается уровень, заданный прозой Шаламова. И когда начальник лагеря Коваленко (Владимир Стеклов) наставляет майора Пугачева устроить для высоких гостей такой концерт, "чтобы за душу брало!", а тот отвечает: "Не сомневайтесь, возьмет!", то понимаешь, что этот "концерт" будет серьезным вызовом власти, обрекающей на гибель ни в чем не повинных людей.

Однако долгое время сериалу не хватает чего-то еще - самого главного. А главное у Варлама Шаламова следующее: у него обе стороны, и конвоиры, и заключенные, оказываются жертвами, приговоренными к своему незавидному положению. Это позиция писателя, пережившего тяжелые годы в заключении, заявленная в его творчестве. Она видна в каждом его рассказе. И только ближе к концу фильма, в разговоре генерал-майора Артемьева (Борис Токарев) с доктором Браудэ (Владимир Долинский) возникает тема общей обреченности: это гражданская война, война власти со своим народом. Так мысль писателя оказывается вложенной в уста персонажей его произведения.

Конечно, в рассказе Варлама Шаламова Пугачев не убивал блатного, а зэки не резали Солдатова. Дело в природе телесериалов и верности духу первоисточника.  

Телесериал не кино, к сожалению, у него нет возможностей последнего. Но это всё равно, что винить другой театр в том, что он не Большой.

Как снять, например, эту фразу из рассказа Шаламова: "Деревья на Севере умирали лежа, как люди"? То есть получить свое изображение она может только в кино, а не в телесериале. Только в кинофильме может найтись ей подобающее место - такова специфика производства и экранного мышления.

А для нынешнего понимания любой истории и ее причин, так чтобы уже точно указать верное, демократическое направление к свободе и не ошибиться, заключенные на экране словно объясняют не только себе, но и зрителю, куда же надо бежать из колымского лагеря: в Америку, на Аляску. "Хуже не будет, - говорят. - Здесь свои своих убивают".

Писатель Шаламов не был таким категоричным и определенным. Для него и его героев направление побега в огромном, необжитом и суровом пространстве диктовалось отчаянием и желанием умереть свободными, не покорившимися обстоятельствам людьми.

К концу фильм вырастает, но финал оказывается не таким трагичным, как в рассказе Шаламова. Возможно, еще и потому, что Игорь Лифанов в роли майора Пугачева играет проверенный до него другими исполнителями образ, который на протяжении сериала практически не меняется, а прожить на экране одиночество перед лицом смерти под силу не каждому актеру. Телевизионный формат не любит неопределенности и потому доводит замысел беглецов до конца: вот и добирается горстка уцелевших в бою до желанного аэродрома, однако этот успех в их жизни будет последним.

Виктор Никитин

Проголосуйте за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?

266201  2005-11-12 13:02:53 Игорь Крылов - СЕРиалы - это такая пошлость и убожество, что говорить об их художественной ценности бессмысленно и только дискредитировать свой вкус. Кто любит настоящее кино смотреть этот хлам не будет. И дело не в самом жанре или снобизме. Дело в том, что снимают именно сериал, а не кино. Если художественный фильм можно произвольно поделить на серии, и все равно он останется фильмом, то склеить современные сериалы в нечто осмысленное невозможно. Единственным вариантом сохранения смысла в этом случае может считаться продуманность сюжета. Поэтому простейшие боевики и бандитские саги смотрятся с большим интересом, чем например "исторические" компоты, как например про Есенина или "Кремлевская ..." неизвестно что. Это же полная глупость например показать правду. Что это за критерий такой художественный?! Или рассказать версию гибели Есенина и т.д. и т.п. Мечущийся по экрану Безруков, потерявший как артист от звездной болезни все признаки адекватности восприятия им играемого - это конечно полный "аншлаг". Для сравнения можно привести в качестве примера настоящего кино фильм Учителя "Дневник его жены" про жизнь русского писателя И. Бунина в эмиграции. Или опубликованный здесь на "Переплете" рассказ А. Козина ╚Осенний гость╩ посвященный поэту Н. Рубцову. Замечательный рассказ, с так называемой правдой жизни и обстоятельств, но насколько же достоверно передающий атмосферу того времени и воссоздающий образ самого поэта!

Copyright (c) "Русский переплет" 2004