КРИК

Всегда, когда неожиданно раздавался душераздирающий крик, не похожий на истерику, скорее, это была реакция ребёнка на страшный испуг, я вздрагивал, переставал работать. Стареющий, с седыми усами русский спаниель по кличке Норд, обычно дремавший на коврике, вскакивал, начинал ходить по веранде, стараясь найти местечко возле моих ног. Эти звуки доносились из ярко раскрашенного сине-жёлто-зелёными красками двухэтажного дома, располагавшегося по соседству, и не впритык, а соединялся он только уголком забора, довольно высокого, скрывающего, чем там занимаются люди. Детские голоса, постоянно идущие со двора, в этот момент затихали. Напряжение нарастало до тех пор, пока, видимо, хватало воздуха в лёгких кричавшего. Иногда крик неожиданно прерывался, будто больной захлёбывался водой или принятым лекарством. И через несколько минут раздавался высокий женский голос:

- Не поиграть ли нам в свечки? Только Фёдора не забудьте в свою команду, мальчики...

Высоко в воздух взлетал небольшой ярко-красного цвета мяч, и ломающийся подростковый голос почти басил:

- Андрюха! - Доносились топот ног, усиленное сопение, потом звучала команда: "Стоп!" И, видимо, мальчишка, носящий это имя, бросал мячом в других игроков. Всегда шум, визг, мгновенная реакция со смехом, а тот, кто не смог поймать "свечу", выходил на центр площадки. Снова бросок и снова топот убегающих ног, снова - смех, визг...

Имя "Федька" звучало редко, при этом было заметно напряжение в голосах игроков, на площадке сразу все делалось медленнее, видимо, не так далеко убегали мальчишки, не прятались за углы дома или беседки, и, практически, никогда мальчик с этим именем не водил повторно. Он, похоже, всегда попадал точно в игрока, радовался успеху, кричал что-то нечленораздельное и так вот постепенно вживался в команду. Нечасто, но с детьми играл и мужчина, наверное, отец, обладатель грубоватого и немного утробного голоса. Игру он усовершенствовал: проигравший вставал у чугунных входных ворот и в него бросали футбольным мячом до тех пор пока тот его не поймает.

Познакомились мы почти случайно: примерно, раз в неделю вся деревня спешила к месту остановки многотонного мусоровоза, люди заранее тащили пакеты с отходами, мешки со старой утварью, тут же хваткие кавказцы, проживавшие в райцентре всё лето, пытались бесплатно или за копейки заполучить металлолом, старые холодильники или велосипеды, само - собой оживлялся разговор о работе электросетей, водопровода и интернета. Мои соседи, мальчишки, везли на четырёхколёсной тележке старые входные ворота (видимо, по ним они и лупили мячом со всей силой), несколько рукомойников и пакетов с продуктовыми отходами. Процессию возглавлял мужчина лет пятидесяти, чуть выше среднего роста, с небольшим животиком, одетый, похоже, в настоящий олимпийский костюм.

Он вёл за руку мальчика лет семи, который бережно нёс старый пузатый чайник. Естественно, он не мог не заметить или пройти мимо моего пса, который готов был дружить с кем угодно - такая уж порода. Малыш остановился, поставил чайник на землю и потянулся к собаке, прямо к её длинным обвислым ушам. Норд в знак зарождающейся дружбы лизнул мальчишку прямо в нос. Тот взвизгнул от восторга, попытался обнять собаку за шею, но промахнулся, не зная о подвижности этой породы собак, свалился на землю. Норд, развернувшись вокруг своей оси, прилёг рядом, начал лизать ему уши, шею, подбородок. Восторгу малыша не было предела.

- Он так со всеми себя ведёт? - Спросил отец мальчика о собаке.

- Нет, наверное, но ваш сын ему явно понравился, - сказал я, решив подозвать собаку к себе.

- Не надо, ладно? Пусть они поиграют, может, подружатся...

- Они уже и так - не разлей вода. Им сейчас надо вместе идти в лес... Спаниель будет пасти вашего сына до конца, никогда не оставит и не бросит его.

- Потрясающе, - сказал отец, увидев, как мальчика окружили три его брата. - Ну, что? Будем собаку выбирать?

- Пап, попроси щенка у хозяина, - начали поступать предложения. - Он знает, как достать такую породу...

- Всё придётся отложить до осени, - сказал я, и, перехватив Норда, стал потихоньку отводить его от малыша.

Не тут-то было. Мальчишка вцепился в ошейник, прижался к псу и не хотел его отпускать.

- Большая просьба, помогите Фёдору, - сказал отец, обращаясь ко мне. - Сейчас может случиться...

Видимо, мы не успели: мальчик встал на ноги, как зомби, неуверенно, шатаясь, сделал несколько шагов, вскинул подбородок вверх и страшно закричал. Это даже нельзя было назвать криком. Не знаю точно, но я почувствовал, что уже видел такую картину, где-то в другом мире или измерении происходило с человеком что-то подобное. А пока - отец пытался помочь мальчику: подхватил того на руки, прижал к груди, постоянно держа голову на весу, пробовал потихоньку опустить подбородок и завести в рот маленький баллончик - спрей. Не получалось. Малыш снова набрал полные лёгкие - воздуха и закричал ещё сильнее. Жители деревни замерли, рассматривая отца с - мальчишкой на руках, многие, не понимая, что происходит, пытались улыбаться, свести всё - к шутке. Но одно все поняли однозначно: такой крик рождается не от - избалованности ребёнка, желающего получить свою игрушку. Он исходил от больного человека, - от его души, лечение которой вряд ли кто мог предложить прямо сейчас. -

По улице, заросшей наполовину подорожником и кустами малины, прислонившимися к заборам, бежала мама мальчика, немного растрёпанная, в домашних разношенных сандалиях, с пузырьком зелёного стекла в руке. Кричала мужу:

- Запрокинь ему голову... Пусть дышит...

Увидев, как внимательно смотрит на нового друга собака, я невольно отпустил поводок. Пёс подбежал к мужчине, встал на задние лапы, передние положил ему на колени, зубами дотянулся до кед, в которые был обут мальчуган. Потянул того за ногу, потом сильнее, и, не веря своим глазам, я увидел, как он повис на кеде, балансируя лапами, словно рулями. Отцу ничего не оставалось, как опустить сына на землю. Тот замолчал, задышав свободнее, присел на корточки и стал гладить спаниеля по спине.

Подбежала мать, рядом сгрудились братья, словно хотели прикрыть малыша от посторонних глаз. Один отец остался несколько в сторонке, наблюдая, как быстро ушёл приступ и как оживает его малыш, с какой любовью смотрит он на собаку, пытается подобрать с земли не очень длинный поводок. Отец тихо сказал:

- Помогите, не посчитайте за труд... Пройдитесь вместе с собакой, будто Фёдор гуляет с ней. За мусор не волнуйтесь, у меня здесь - гвардия, всё выбросим, приберём за собой, без проблем.

- Хорошо, - сказал я, - но пойдём мы втроём: пёс, ваш сын и я... Прямо к моему дому. Не волнуйтесь, я ваш сосед. Пусть малыш увидит, где и как живёт собака, - и, не дожидаясь ответа, протянул малышу поводок, который подобрал с земли.

Они шли впереди, и Норд, будто понимая ответственность момента, не мотался из стороны в сторону, что он любил делать, заглядывая в подворотни и облаивая чужих собак. Постоянно возвращался к юному хозяину, успевал боком потереться о его ноги, и снова шёл вперед, иногда натягивая поводок, будто приглашая того пробежаться. Фёдор довольно уверенно держал тонкий тросик, хотя пластмассовая ручка на нём была несколько великовата даже для взрослого человека. Когда до дома оставалось с полсотни метров, собака впервые посмотрела на меня, будто спрашивая: "Ну что, идём домой?"

- Домой - сказал я, - жди у калитки...

- Калитка... - Повторил мальчик. - Калитка, калитка... - бормотал он.

- Что он говорит? - Услышал я знакомый голос за спиной.

Обернулся, увидел маму Фёдора. Она несла в руках довольно большой пузырёк с лекарством. Повторил:

- Сказал слово - "калитка"...

- Вы понимаете сложность ситуации... - женщина волновалась, то и дело запиналась сандалиями за плотные зелёные наросты кустиков из подорожника, пытаясь догнать меня и сына с собакой. - Он говорит всего десяток слов: дай, еда, папа, Федя... Это новое, длинное и трудное для него слово. А приступ может настичь его где угодно... Он становится словно зомби, не видит, не слышит, не реагирует. Несколько раз мы его почти теряли: он не мог вдохнуть воздуха. Где мы только ни были с ним... В Москве, Сербии, в Китае... И никто, ничего не могут сказать точно... А ведь он мог бы учиться уже в первом классе...

- Попробуем говорить с помощью его нового друга - собаки... - я улыбался, сам не веря своим словам. - Вот наша калитка. Давайте - попробуем передать Фёдору имя собаки... Норд, - сказал я и погладил пса, - стоять у калитки. Молодец. - Посмотрел на мальчика и повторил:

- Его зовут Норд.

- Нолд, - без труда сказал малыш и добавил, - у калитки...

- Вот так, - опешил я, посмотрел на маму Фёдора. Она плакала, пыталась зажать рот руками, но ей мешал пузырёк с лекарством. Чтобы она не разбила его, я освободил её от ноши, добавил:

- На сегодня хватит... Заходите в калитку, пусть мальчик посмотрит, как живёт пёс. Вот его зимний домик, утеплённый... - Я говорил, а сам расстёгивал ошейник на собаке, точно зная, что Фёдор не отдаст мне поводок. - Но вообще-то он старенький уже, в непогоду мы пускаем его в дом. Он живёт - в моём кабинете...

Норд, освободившись от ошейника, начал бегать по двору, но пёс он был мудрый и учёный на своих ошибках. На клумбы с цветами он не прыгал, грядки не топтал, носился только по дорожкам и по большой лужайке в середине участка. Фёдор пытался его догнать, у него получалось хуже, чем у собаки, он залез на клумбу, потом прошёлся по укропу... Его мама ахнула, стала извиняться, бормотать, что она всё оплатит. Я подозвал к веранде Норда, он тут же прилёг у моих ног. Гостям сказал:

- Ну что, Федя, на сегодня хватит. Собака устала, будет спать... А завтра утром ты придёшь, увидишь, как она ест. Ты придёшь завтра?

Он сначала растерялся, мама следила за каждым его движением и жестом, держа наготове лекарство, а он, кивнув, вдруг сказал:

- Нолд ест...

Подал руку маме и спокойно пошёл к калитке. Я слышал, как он, закрыв её, сказал:

- Калитка... Нолда.

***

Наступило утро, хмурое и неприветливое. Пёс, то ли до сих пор не получивший миску хлопьев с тушёнкой, то ли помня о встрече с новым другом, мотался по двору, бесконечно подбегая к калитке. Наконец, он всё же вспомнил обо мне, заскочил на веранду, положил перед креслом свою любимую мозговую кость. Я сказал:

- Отнеси к калитке. Фёдор обязательно придёт...

Проголосуйте
за это произведение