ЕЩЕ ОДНА УКРАИНА

(РОССИЙСКОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В ИСТОРИЧЕСКОЙ РЕТРОСПЕКТИВЕ И В ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ РАСКЛАДАХ XXI ВЕКА)

Гелий Коржев, ОСЕНЬ ПРАРОДИТЕЛЕЙ (Добавлено редактором)

 

Восточные славяне: импульс исторической памяти.

Принято считать, что издревле славяне населяли обширную область между Днепром, Карпатами, Одрой (Одером) и Балтийским морем (так называемая культура полей погребения). В 6-7 в. н.э. они колонизировали Балканский полуостров, вытеснив с него эллинизированных фракийцев, потомков Александра Македонского и Спартака. На Русскую равнину славяне пришли в конце 1-го тысячелетия до н.э. Причем, на земли современных России, Белоруссии и Украины они проникали двумя потоками: северным - через нынешние Польшу, Пруссию и Прибалтику к русским "Великим Озерам", бассейнам Онеги и Ладоги, до Северной Двины и Беломорья - и южным - от Северного Причерноморья по Днестру и Днепру к днепровским порогам и древнему Киеву, столице Щека, Хорива и Кия, и сестры их, Лыбедь. При этом на "северном фланге" из Центральной Европы славян вытесняли воинственные германцы, в 10-13 веке "тотально", "под корень" вырубившие полабско-славяно-балтийскую Пруссию, с севера, в 8-11 вв., через Балтику, они подвергались бешенным атакам норманов-викингов (предков датчан, шведов, норвежцев, исландцев), а на "южном фронте" их преследовали хитроумные работорговцы греческой Византии-"Романии", а чуть позже - крымские и ногайские татары и турки-сельджуки и турки-османы. Таким образом, географически, славяне двигались от теплого Моря к дремучему Лесу и гулкой Степи. Их хозяйственная, а, следовательно, и военная активность развивались на периферии Восточной Европы, в ареале речного торгового пути "из варягов в греки". Причем, с точки зрения европейцев, водная дорога от Балтийского к Черному морю была поистине периферийной, поскольку наиболее ценимые в Европе товары - шелк, бумага, лакированные изделия, фарфор, предметы роскоши - двигались по Великому шелковому пути: из Китая, через Среднюю Азию в Средиземноморье, а по транспортной артерии от Скандинавии до Причерноморья в Южную Европу поступала пенька, мед, воск, зерно и древесина, а с ними - сопутствующие бедности, торговые риски и военная угроза.

 

Но и на новых землях славянам приходилось нелегко. На лесных засеках их "скрадывали" приторможенные, но основательные и меткие финно-угорские охотники: емь, чудь, меря, а бурлящий вулкан Великой Степи периодически извергал в упорядоченный земледельческий славянский мир потоки самых причудливых этнических конгломератов: от хунну-гунов (предков гагаузов), скифов, сарматов, аланов, угров, торков (берендеев), хазар, печенегов, "черных булгар", кипчаков-половцев до монголо-татар. Современные украинские этнологи считают, что национальные различия украинского и российского народов были заложены именно в эту героическую эпоху: украинцы будто бы сформировались в результате смешения восточных славян с тюркоязычными степняками, а россияне - с финно-угорскими племенами.

 

Ну-ну!

 

Между тем, этническая память - предельно устойчивая вещь! И кто знает, какими мотивами руководствовался легендарный Святослав Игоревич (в скандинавских рукописях - Сфендослав), воспитанник норманна (?) Асмуда, союзник и жертва печенега Кури, когда в 968 году двинул дружины воинственных руссов на завоевание дунайской Болгарии и в византийский Константинополь (Царьград)? Лев Гумилев считал, что сын св. и равноапостольной княгини Ольги (после крещения - Елены, а по скандинавским источникам - Хельги) и беспутного князя Игоря был везучим и доблестным воином, отличным тактиком, но неважным политиком. Быть может, и так! Известно, например, что за три года до похода на Балканы, в 965 году, Святослав разгромил иудейскую Хазарию (население Хазарии было по преимуществу тюркоязычным, а правящую верхушку составляли евреи, евреем по матери был и великий каган) - важный перевалочный пункт на Великом шелковом пути. В 966 году Святослав завоевал вятичей, совершил походы на камских болгар, на Северный Кавказ, где принудил к дани касоргов и ясов-алан, предков осетин. Г.В.Вернадский писал, что разгром Святославом Хазарии явился ответом славян на угрозу колонизации Черноморской Руси (средневековый прообраз Краснодарского края). С другой стороны ясно, уничтожение хазарской столицы Саркела, что находился в нижнем течении Дона, очевидно обеспечивало тылы Святослава в преддверии предстоящей схватки за Балканский полуостров. Так что же, все-таки, двигало Святославом в его неуемном стремлении вернуть славян на историческую родину? Бог весть! Ясно, однако, одно: уничтожив в 965 году Хазарский каганат, Святослав, объективно, задолго до битвы на реке Калке (31 мая 1223 года), отворил врата монголо-татарской коннице в самое сердце ослабленной феодальными усобицами Руси. (Впрочем, последнее - весьма вольное историческое допущение! Откуда в 965 году Святослав мог знать, что три века спустя, полудикая Киевская Русь, чуть окрепнув, тут же впадет в хаос феодальной раздробленности?)

 

Историки- приверженцы теории синергетика Ильи Пригожина считают, что исторический процесс развивается отнюдь не по кругу или спирали, как учили Арнольда Дж. Тойнби и диамат. Социальные системы усложняются линейно: от пункта к пункту, которые Пригожин называл точками бифуркации. В указанных пространственно-временных координатах социальные системы становятся неравновесными, и малейшее движение человеческой воли придает их развитию новые направления. В том числе - и такое возможно! - и направление к разрушению (анигиляции). В 965 году доблестный Святослав, быть может, под действием импульса исторической памяти, разгромил Хазарский каганат, а в 1237-1238 гг. орды хана Батыя не оставили камня на камне от детища первых рюриковичей, Киевской Руси. Да так, что даже спустя десятилетия, в 1246 году папский нунций Иоанн де Плано Каприни, следующий из Рима в ставку Великого Хана во Внутреннюю Монголию, писал, что вся земля между Днепром и Доном представляет собой сплошной ковер "из костей и мертвых голов, разбросанных по земле, подобно навозу". Vasta solitudo (обширная пустыня) - характеризовал этот край в 1253 году Вильгельм де Рубрук, посол французского короля к монгольскому хану. "Дикое Поле" - именовали земли славян в XIY-XYвв. редкие путешественники "прокладывавшие стопы" из Приазовья в бассейны Днепра и Дона (Сигизмунд Гербенштейн, Иосаф Барбаро, Алексей Шафран, Сидор Забабурин). В результате монголо-татарского нашествия население славянской Руси ополовинилось. А тем временем, в 1240 году с Севера-Запада Восточной Европы на земли восточных славян двинулись "свиньи" "тевтонов" и "меченосцев", этнический состав которых составляли, главным образом, выходцы из германских княжеств, Скандинавии и Прибалтики.

 

Славянское средневековье: от Азии к Европе

После чудодейственного обретения останков Александра Невского в 1380 году во Владимире, Православная Церковь наделила его статусом святого и равноапостольного. На самом деле, помимо разгрома шведов в устье Ижоры 15 июня 1240 года и знаменитого Ледового побоища на озере Чудь 5 апреля 1442 года, Александр Ярославович известен еще и тем, что лично выкалывал глаза соотечественникам, несогласным с политикой монголо-татар. В 1237-1238 гг. ужасы Батыева нашествия миновали окраинные новгородские и псковские земли, где свершались основные события княжения Александра Ярославовича. Тем не менее, самим фактом монголо-татарского нашествия великий князь был поставлен перед историческим выбором: испить кумыс с жестокосердной разбойничьей Ордой, или быть уничтоженным германизированными рыцарскими орденами. Впрочем, выбора, собственно, не было: Орда нуждалась в Руси, как неиссякаемом источнике грабежа. Ханы видели в землях славян кладовую для пополнения казны и резервацию бесплатной работной силы. "Умный пастырь стрижет, а не режет овцу!" - считали Батый и его преемники. Иначе относились к славянам рыцари. "Хороший индеец - мертвый индеец" - говорили пионеры американского Дикого Запада в XYII веке. А в X-XIY веках, равно как и в XX столетии, германцы в Восточной Европе вели войну на тотальное уничтожение. Средневековая Европа была перенаселена, и скандинавам и немцам были нужны новые земли, а не рабы.

 

Не берусь судить, верно это суждение, или ошибочно, но некоторые специалисты и по сей день рассматривают историю Великого Княжества Литовского, Русского и Жемайтского и Московского княжества (от Михаила Хоробрита до Ивана Калиты), как "европейский" и "азиатский" проекты развития восточнославянской цивилизации. Очень может быть! Но, вне зависимости от любых оценочных суждений, очевидно, что даже в самый пик исторического уничижения Руси, русичи - и московиты, и "литовские (жемайтские)" славяне - ни на секунду не забывали о том, что они - европейцы. И, как только агрессивная энергия Степи пошла на убыль (а фактически крах Золотой Орды был предрешен исламизацией татар и походом Тамерлана на хана Узбека), вожди восточных славян, собственно, начиная уже с Ивана III Васильевича, тут же обратили взоры в Европу. Нет-нет, вектор этнического движения, обусловленный малой заселенностью Степи, Леса и Севера, а, главным образом, необузданной жестокостью и политическим эгоцентризмом центральных властей, по-прежнему, толкали восточных славян все дальше на Юг, на Восток и на Север. Но вот, что касается государственной политики...

 

Собственно уже в середине царствования Ивана III (после 1480 года), Юго- и Северо-Западный векторы все больше и больше начали приобретать статус ведущих во внешней политике Московии-Руси. Причем, интересно, что с падением Константинополя (29 мая 1453 года), а также с началом разрушительных социальных процессов в Южной, Центральной и, с некоторой задержкой, в Северной Европе, исторический путь из "варягов в греки" (не огибать же целый континент!), в целом, утратил исконное стратегическое значение. Одновременно, огромная территория, включающая в себя Аравийский полуостров, отдельные районы Африки, значительную часть Малой Азии и, через Кавказ, к Азии Средней, попала под влияние мусульманской культурной традиции (традиции, к слову сказать, догматически а, в отдельных случаях, и текстуально родственной новозаветной - ср., напр., Мириам и Иса в Коране и дева Мария и Иисус в канонических Евангелиях, др. - но бихевериостически, поведенчески на порядки более энергетически емкой, а, следовательно, и более агрессивной). И все это никак не отразилось на генеральном повороте внешней политики Московии от Азии к Европе. Вот что такое инерция исторической памяти!

Тем не менее, быть может, в силу той же инерции исторической памяти, закаленное в многовековом глухом противостоянии с Ордой и в смертельных схватках с европейскими варварами, Московское царство еще долго оставалось социальной системой, закрытой иностранным влияниям, как западным, так и восточным. Что там на самом деле творилось в краснокирпичных кельях средневекового Кремля времен Василия и Ивана Грозных, достоверная, подтвержденная неоспоримыми источниками, история стыдливо умалчивает. На поверхность темных вод у ручья Черторый, что близ современного Храма Христа-Спасителя на Москва-реке (бывшего подворья Малюты Скуратова), да у Горицкого монастыря на далекой северной реке Шексне всплывали только изломанные прелые трупы (княгини Старицкой, например, или новгородских бояр, участников восстания 1570 года). Но вот, когда в 1649 году, по приглашению постельничего Алексея I Михайловича Федора Ртищева, от Андреевского спуска на Воробьевы Горы прибыли иноки Киевского братства Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский, Данило Птицкий, Симеон Полоцкий с братией, ситуация резко изменилась.

 

Дело в том, что к сер. XYI века, быть может, вследствие катаклизмов "опричнины" и Смутного времени, столицы Юго-Западной Руси, Киев и Львов, в культурном отношении значительно опережали Москву Ивана IY Васильевича Грозного (1533-1584), Михаила I Федоровича (1613-1645 гг.) и Алексея I Михайловича (1645-1676 гг.). И это действительно так. Достаточно вспомнить просветительскую деятельность митрополита киевского, архимандрита Киево-Печерской Лавры, Петра Могилы (1596 - 1647), подвижнический опыт членов Киевского братства и сравнить их эффективность с половинчатыми указами Бориса Годунова, Василия Шуйского, Лжедмитриев, Владислава или Семибоярщины. Не случайно, именно в Киев и Львов во вт.пол. 1660 гг. бежали из Москвы первопечатники дьяк Иван Федоров (ок.1510-14 декабря 1583 гг.) и Петр Мстиславец, в 1563 -1564 гг., основавшие в Москве Печатный двор на ул. Никольской. 1 марта 1564 года Федоров и Мстиславец выпустили в свет первую русскую печатную книгу "Апостол", а затем, уже во Львове, - "Часослов" и "Букварь". Не менее характерно, что в самом начале царской опалы конца 1670-х гг. патриарх Никон также пытался бежать из Нового Иерусалима именно в Малороссию. Что же касается деятельности киевлян Сатановского, Птицкого, Полоцкого в начале 1650-х гг. на Воробьевых Горах в Москве, то очень важно, что, помимо подготовки в Славяно-Греко-Латинской академии образованных шпионов для государевых нужд, новоприбывшим учителям была поручена еще и цензура религиозных книг, по которым в Московии проводились богослужения, а также суд над вероотступниками. И стоит ли удивляться, что погруженная державной четой Ягайло и Ядвигой, основателями ополяченной Речи Посполитой, в "европейский политИк" прозападная приднепровская культурная традиция очень скоро оплодотворила традиционалистскую культуру старомосковскую.

 

И началось...

 

Москва украинская: долгая дорога к храму

В 1653 году патриарх Никон (в миру - северянин Никита Минин), под влиянием монахов Славяно-Греко-Латинской Академии инициировал перевод богослужебных книг на современный русский язык. Вскоре последовали введение проповеди - вещь немыслимая в догматически-косной, безграмотной великорусской церковной среде XYII века (как можно толковать откровения Бога?). Затем возникла мысль о необходимости унификации церковной обрядности (как обходить аналой: по часовой стрелке, или против?). Интересно, что новые требования были евангелически текстуально обоснованы. Другое дело, что в церковный оборот их вводили не великороссы, а киевляне. И в ответ старомосковская культурная традиция развязала многовековую "битву за Аз" ("умру за единую букву в Евангелии" - говорили приверженцы "старой веры"). По логике любых "военных" действий, ожесточенные идеологические баталии потребовали усиления личной власти церковных начальников. Так возникла идея верховенства церковной власти над государственной (сравните с борьбой римских пап с императорами Священной Римской империи в Европе, вспомните движения Кальвина в Женеве и Савонаролы во Флоренции). А в Московском государстве патриарх Никон захотел стать римским папой восточнославянского мира, прямым наследником апостола Андрея, наместником Иисуса Христа на Земле. Недалеко от Москвы, на берегу реки Истры Никон приступил к строительству фантастического по выразительности архитектурных форм Нового Иерусалима (фантастического еще и потому, что в Палестине ни Никон, ни его сподвижники никогда не бывали и о реальном Иерусалим судили по иконописным спискам), а ближайшие к Алексею Тишайшему церковники - протопоп Аввакум, дьякон Федор, Лазарь, Епифаний - были сосланы, а затем, и сожжены в северном Пустозерске. Вслед за служителями Церкви в изгнание в Боровской Пафнутьев монастырь были отправлены боярыни Морозова и Урусова, опале подверглись князья Хованский и Мышецкий, другие. В 1668-1676 году вспыхнуло восстание староверов в Соловецком монастыре. В 18 в. были заложены скиты по рекам Керженцу и Иргизу (Заволжье и Поволжье), в Стародубье (Украина) и Пустозерске (Поволжье). И далее, через самосожжения, удавления и "упостничество" (самоуморение голодом), во вт. пол.XYII - нач. XYIII вв. старомосковская культурная традиция ушла в глухой раскол. На смену ей на Соборную площадь Кремля пришла новая культура: уже не московская, но и не прозападная (католическая). По сути московская культура осталась славянской. Но из закрытой внешним культурным интервенциям социальной системы она трансформировалась в открытую. Церковный собор 1666-1667 гг., правда, лишил Никона пожизненного патриаршего сана и Алексей Михайлович сослал его в северный Ферапонтов монастырь. (Такова, как известно, судьба почти всех российских реформаторов). Но начало уже было положено.

 

Еще в 17 веке очаровавшая златоглавый Кремль, прозападная украинская культура подвигла Москву на возвращение в восточнославянский космос ополячиваемой Малороссии. А уже при регентстве Софьи Алексеевны, сестры Петра I, выученик Симеона Полоцкого Сильвестр Медведев обрел особое расположение Василия Голицына. Голицын, в свою очередь, двинул пестрые стрелецкие полки в смертельный "сухой поход" на разорение Крымского ханства. При этом очень важно отметить, что в конце XYII века Крымское ханство только угрожало Великороссии, крымчаки в этот период уже не в силах были подорвать устои московской государственности. А вот что касается Малороссии-Украины, то для Киева военные экспедиции Гиреев действительно представляли опасность смертельную. В 1689 году Софья Алексеевна, будущая инокиня Сусанна, была перемещена из Теремного дворца в теремной же (придворный) Новодевичий монастырь в Москве, а Василий Голицин отправился в Астраханский край, в безвестную пинежскую ссылку. Но имперская политика - замечательно устойчивая вещь! Так что, надо полагать, отнюдь не случайно наиболее крупными идеологами петровских преобразований пер. чет. XVIII в. явились выходцы из "земель украиных": Феофан Прокопович, Стефан Яворский, Арсений Сатановский "с сотоварищи".

 

Как развивались события дальше? XYII столетие в России завершилось крымскими походами Петра I Алексеевича... Далее последовала Северная война 1700-1721 гг. Во второй половине столетия - присоединение к России Крыма, борьба за Дунайские княжества, за выход в Средиземное море, за Кавказ. Только в XVII-XVIII вв. основанная Федором Ртищевым "украинская" Славяно-Греко-Латинская академия выучила для России таких выдающихся мыслителей и политиков, как Михайло Ломоносов, Петр Постников, Степан Крашенинников, Андрей Брянцев, Иван Каргопольский, Антиох Кантемир, Василий Тредиаковский. И это только из самых крупных! В XYIII столетии Славяно-Греко-Римская академия в Москве была для России тем, чем стал Царскосельский Лицей в веке XIX. В 50-е гг. XVIII в. девять из десяти членов российского Священного Синода были выходцами из Малороссии. А это, с точки зрения культуры, согласитесь, куда более значимое обстоятельство, чем даже разгром Карла XII Шведского под Полтавой, предательства Выговского, Хмельницкого, Мазепы, после Переясловской Рады 1654 года, или назначение брата фаворита Елизаветы Алексеевны певчего Алексея Григорьевича Разумовского, Кирилла гетманом Украины! В п.п. XVIII в. на фундаменте малороссийской культурной традиции, с периодическими культурными интервенциями из Западной Европы, сформировалась общенациональная культура Российской империи, в XVIII-XX вв., определившая, в числе прочего, абрис ее внешней политики. А Россия тем временем (собственно, теперь уже Российская империя), упрямо рвалась с Востока на Запад: через Прибалтику - в Северо-Западную Европу и через Причерноморье - в Юго-Западную. Потемкин, Суворов, Кутузов, Скобелев, Паскевич... То есть, - обратите внимание! - в направлении, обратном изначальному движению восточных славян. Само собой разумеется, что в этот период Россия продолжила и движение на Север и Восток. Но... как-то "тихо"... без ярко выраженных "государственных эмоций"... как будто по инерции... Не Порт-Артур, словом, и далеко не БАМ!

 

Москва и восточнославянское казачество

И долгое время это "народное" движение на Север и Восток осуществлялось, по преимуществу, силами восточнославянского казачества.

О казаках сегодня не пишет только ленивый. Исторически принято считать, что южнославянское казачество зародилось в XY-XYI вв. на восточных окраинах Великой Степи, простирающейся от Внутренней Монголии до Причерноморья. В быту, военном деле и гражданском устройстве казаки скрупулезно следовали обычаям тюркоязычных "степняков": по Николаю Гумилеву - "людей длинной воли". Интересно, что и топоним "казаки", скорее всего, возник в тюркоязычной среде: сравни самоназвание современных казаХов- "казаКи", Казакская Орда, город Казань на Волге. Культуру казаки имели самую примитивную, жили разбоем. Однако уже во вт.пол. XY века этнический состав придонцово - днепровского казачества был, по преимуществу, славянским. Хотя "московиты" Ивана III, по-прежнему, называли их "разбойными черкасами" (сравни: горд Черкассы на Украине. На излете татарского владычества в Донских, Донецких, Приазовских и Черноморских степях, казаки селились обычно по берегам рек. Поэтому, по местам компактного расселения (имеется в виду - на Юге и Юго-востоке славянского мира), среди них стало принято выделять казаков "донских" и "запорожских". По образу жизни и характеру занятий "запорожцы" и "донцы" мало отличались друг от друга: и первые, и вторые ходили походами в Приазовье, Причерноморье, на Днепр, Дунай, Вислу, Днестр, Волгу, на Каспий, в пределы Московского государства, позже - на Урал и в Сибирь, объединяясь в войска и рассеваясь по степи, по прихоти военной фортуны. Национальность и донских, и запорожских казаков практически не поддается определению. Вплоть до нач. XYII века к вопросам веры они относились вполне формально. Во всяком случае, - терпимо, впрочем, как и "ранние" чингизиды. Примерно, с кон. XY по сер. XVII вв. казаки составляли едва ли не единственное "коренное" население степного края от Дона, низовий Волги, до Торца, Приазовья и Северного Причерноморья.

После монголо-татарского нашествия 1239 года в Юго-Восточной степи казаки сталкивались с татарами (тоже же казаКами) Золотой, Большой, Ногайской и Крымской Орд. Какое-то время в верховьях Торца базировалась ставка золотоордынского темника Мамая. В европейской дипломатической практике, вплоть до возвышения Москвы в начале XIV века, территория Юго-Восточной Степи "числилась" под юрисдикцией Русско-Литовского княжества ("Великого Княжества Литовского"; с 1569 года, после Люблинской унии, - "Речи Посполитой"). Однако фактически этими землями не владел никто: здесь пролегал один из отрезков Муравского тракта (от реки Красная и Айдара, притокам Северского Донца, - в междуречье Бахмута и Лугани, и далее - к Кальмиусу и реке Молочная), по которому татары, а затем и "ногаи", "большеордынцы", "крымчаки" и казаки-славяне переправляли добычу в Азов (генуэзский Танас, татарский Азак, что в устье Дона), в Приазовье и Крым.

В 1603 году большие группы донских, донецких и запорожских казаков участвовали в походе Лжедмитрия I на Москву. В 1606-1607 гг., по призыву самозванца Михаила Молчанова, в составе войск Ивана Болотникова - Ильи Гончарова ("Илейки Муромца"), они с боем взяли царскую резиденцию Василия IY Ивановича Шуйского (1606-1610 гг.), подмосковное село Коломенское. В 1608 г. южнославянские казаки присоединились к войску "Тушинского вора", Лжедмитрия II (убит на охоте 22 декабря 1610 года крещеным татарином Петром Урусовым). В 1611 г., в составе первого русского ополчения Прокопия Ляпунова, князя Дмитрия Трубецкого и атамана Ивана Заруцкого казаки участвовали в неудачной осаде столицы Московского царства, оккупированной с 21 сентября 1610 по 26 октября 1612 года поляками Александра Гонсевского (поляков впустили в город Прокопий Ляпунов с боярами, сместившие 17 июля 1610 г. "выборного самодержца" Василия Шуйского). Весной 1611 года Иван Заруцкий пытался организовать покушение на воеводу второго антипольского ополчения, Дмитрия Пожарского. Весной 1613 года, вместе с царицей Мариной Мнишек, женой Лжедмитрия I и Лжедмитрия II, и ее сыном, "Воренком", Заруцкий пытался укрыться в дельте Волги, в Астрахани. Однако 24 июня 1614 г. все действующие лица этой трагедии были захвачены на острове Медвежьем, на Яике-Урале и, весной 1615 г., тайно умерщвлены в Москве.

21 февраля 1613 года казаки Дмитрия Трубецкого ворвались на заседание Земского собора, обеспечив, тем самым, избрание Михаила I Федоровича Романова на российский престол. В 1637 году "запорожцы" и "донцы" овладели турецкой крепостью Азовом (древними Танаисом и Азаком) в устье Дона и положили ее к стопам "белого царя". Михаил I Федорович, однако, по совету отца, патриарха Филарета (Федора Никитича Романова; ок.1556, 1557-27 февраля 1637 гг.) "казацким государем" стать не пожелал и в 1642 году, заручившись приговором Земского Собора, отказался принять Азов "под высокую государеву руку". В п.пол. XYII в. казаки из Азова были эвакуированы, крепость возвращена туркам, и снова, "большой", в том числе, и казацкой, "кровью", в тяжелейших осадах 1695 и 1696 гг., была взята уже внуком Михаила I Федоровича, Петром I Алексеевичем (1682-1725 гг.). В результате политических интриг 1642 года и вплоть до 1696 года, выход для "чаек" донских и днепровских "промышленников" в Азовское и Черное моря оказался заперт, и в сер.-вт.пол. XY вв. казачья агрессия была направлена во внутрь славянского мира и на Восток: на Каспий (в Персию-Иран), за Урал, но, главным образом - в Поднепровье и Центральную Россию. В конце XYI века, опираясь на завоевания 1581-1584 гг. казацкого атамана Ермака и, основанные в 1586-1587 гг., русские крепости Тюмень, Тобольск, а также - в 1619, 1628, 1665 гг., и, соответственно, - Енисейский, Красноярский, Селенгинский острог, казаки захватили малонаселенную Восточную Сибирь.

1648-1653 гг. "запорожцы" под предводительством Богдана Хмельницкого установили контроль над громадной поднепровской Украиной. Однако ходить в набеги с татарами и на татар на ослабленные в пер. пол. XYII в. Турцию и Персию и на сибирских татар, и управлять страной, - задачи, все же, разного уровня, и в 1650-1653 гг. казаки Хмельницкого принялись отправлять слезные петиции к православному московскому государю с просьбой взять их и покоренную ими Украину, в российское подданство.

В последние годы царствования Алексея I Михайловича Тишайшего (1645-1676 гг.), в 1669-1671 гг., "донцы" Степана Разина в очередной раз попытались установить контроль над государством российским. 4 июня 1671 года, после жестоких пыток на Лобном месте на Красной площади в Москве (его били кнутом, клали на горящие угли, жгли раскаленным железом, проч.) Степан Разин был четвертован. Последний крупный всплеск казачьего своеволия пришелся первую половину царствования Екатерины II Алексеевны Великой (Софии Фредерики Августы Ангальт-Цербстской, 1762-1794 г.), А именно: на годы крестьянской войны 1773-1775 гг. под предводительством яицкого (уральского) казака Емельяна Пугачева (казнен 10 января 1775 года на Болотной площади в Москве, после чего река Яик царским указом была переименована в Урал). После 1775 года с "южнославянской татарщиной", по большому счету, было покончено: казаки XIX-XX вв. полностью утратили изначальное этнокультурное своеобразие и превратились в одно из привилегированных сословий Российской империи - верных охранителей царского режима.

 

"Нынче по небу солнце нормально идет, потому что мы рвемся на запад!"

А тем временем, государственная внешняя политика России, по-прежнему, развивалась в Юго и Северо-Западном направлении. И знаете, что было особенно примечательным, в этом "обратном движении" восточных славян на Запад? (Мы сейчас не будем говорить о том, что их привлекало: упорядоченный быт и обращенная к нуждам "маленького человека" материальная культура, явившиеся непредвиденными следствиями чрезвычайной скученности средневековых европейских городов и чумных эпидемий - в России, плюнул себе под ноги, всегда можно перейти на новое место: за Уралом места всем хватит!; географическая открытость Европы Мировому Океану и сказочным заморским колониям; зарождающийся фактор технического прогресса и проч., проч., проч.; все это - вполне очевидные вещи!) Интересно, что на обратном пути славян из Леса и Степи к "самому синему" Морю на обоих генеральных направлениях - южном и северном - история вступила в спор с географией.

 

Давайте присмотримся к географической карте: вырвавшись из азовского Лукоморья (пушкинское Лукоморье, кто не знает, это Таганрогский залив Азовского моря, устье великого Дона), славяне, как ростановский де Бержерак, буквально "воткнулись носом" в геополитическую проблему Босфора и Дарданелл. Причем, сразу за Дарданеллами, просматривались завораживающие геополитические перспективы. На очереди вставали Сицилия (родина Наполеона Бонапарте) и Мальта (Павел I Петрович, непонятый современниками и потомками, "рыцарь без страха и упрека", на рубеже XYIII-XIX вв., надо полагать, не случайно принял сан магистра Мальтийского Ордена), греческая островная россыпь, италийский "сапожок", Северная Африка и Ближний Восток и т.д., и т.п., вплоть до Геркулесовых Столбов и необозримых просторов Мирового Океана. Одновременно, на Северо-Западном направлении главным геополитическим приобретением Империи стало не столько освоение топкого устья Невы или покорение онемеченной финно-угорской Прибалтики, сколько присоединение к России изрезанной фиордами протяженной береговой линии Финляндии. Причем, в отличие от босфорской, финская проблема Россией была решена. Военным средствами она была решена в XYIII- нач. XIX ст., а веке XX - средствами экономическими. Да так успешно, что в дипломатический язык XX века вошел новый термин: "финляндизация геополитических оппонентов".

 

На Севере бурное развитие России долгое время сдерживал жесточайший арктический климат (кто не знает, что минимальные температуры в этих районах в зимний период достигают −55, −60 °C; причем, около 11 млн. км² водной поверхности за Полярным кругом в течение всего года покрыты льдами). Однако, к середине XX в., и особенно с появлением атомного флота, ситуация в Арктике решительно изменилась.

 

А что же на Дальнем Востоке? В этом регионе в различные моменты имперской истории геополитические интересы России определялись разными географическими обстоятельствами. Сегодня ключевой проблемой российского Дальнего Востока (читай: проблемой выхода флота в Мировой Океан) является проблема Курильских островов. Причем после русско-японской войны 1905 года и, не смотря на победу генерала Жукова у озера Хасан в 1938 году и у реки Халхын-Гол в 1939 году, и даже с учетом разгрома Квантунской армии в 1945 году, "финляндизации Монголии" и советизации Китая, данная проблема остается столь определенной и острой, что можно смело утверждать, что с возвращением японцам "Северных территорий" под сомнение будут поставлены исторические судьбы не только Даурии и Дальнего Востока, но и покоренной Ермаком российско-татарской Сибири.

 

Вы спросите: а как же обстоят дела на Среднем Востоке, в Прикаспии и на Кавказе? Об этих регионах мы сейчас говорить не будем: пока речь идет о "геополитическом споре" Суши и Моря и о европейском векторе российской внешней политики.

 

***

С "легкой руки" Александра Пушкина принято считать, что именно Петр I Алексеевич "прорубил" для России "окно в Европу". Это совсем не так. Петр вообще не любил, не очень понимал и не хотел замечать огромную континентальную державу, Россию. Точнее, он стремился преобразовать земледельческую и лесную Россию в прибрежную европейскую Голландию. И психологически эти устремления Петра были укоренены в украинско-прозападной атмосфере, которая царила при дворах боярина Бориса Морозова и последней жены Алексея I Михайловича, Натальи Нарышкиной. В годы своего правления Петр I Алексеевич не совершил ничего, кроме чреды геополитических, политических, экономических, культурологических, научных и технических ошибок, приведших, к тому же, к огромным человеческим потерям. Император Петр I, например, построил на Севере нерентабельные Олонецкие заводы. Вместе с тем, в царствование Петра I Алексеевича Никита (1656-1725) и Акинфий Демидовы (1678.1745) организовали на Урале могучее чугунолитейное производство, обеспечившее победу России в Северной войне. Петр I перенес столицу земледельческой московской державы из укрытой дремучими лесами Среднерусской (Смоленско-Московской) возвышенности на стратегически уязвимый малярийный пяточек устья Невы. Но именно из Санкт-Петербурга и Кронштадта отправились для описания российской Азии эскадры Витовта Беринга и М.П. Шпанберга. Петр I стриг непокорным боярам бороды, и к началу войны 1812 года русские дворяне в своей среде предпочитали общаться на французском языке, резко выделив себя, таким образом, из общей массы русского народа. Это обстоятельство культурологически предопределило ужасы революции 1917 года. Но, наряду с "онемечиванием" правящего страта (ои слова "немец", т.е. немой), культурологическая поляризация русского общества обусловила возникновение феномена русской интеллигенции, без которой были бы не возможными, ни великая русская литература, ни самобытная русская философская школа, ни передовое российское искусство. Петр I Алексеевич издал знаменитый Указ о престолонаследии, согласно которому царствующий монарх сам назначал своего преемника. И Петр I сам же его нарушил, не оставив политического завещания. Но, по историческому парадоксу, административная безалаберность великого российского реформатора породила целую эпоху женского правления в России, в контексте которой сформировались и современный ментальный облик российского народа, и необозримый абрис ее имперских границ. Наш современник, Михаил Шемякин, был абсолютно логичен, когда поместил скульптурное изображение Петра I в виде вурдалака, высасывающего кровь, на центральной площади мрачной Петропавловской крепости. Петр I действительно повинен в бесполезном уничтожении огромного количества своих соотечественников, включая собственного сына. Но, по тому же историческому парадоксу, инерционная сила исторической памяти превратила многочисленные политические ошибки Петра в исторические прозрения. В результате, в XYIII веке Петр I Алексеевич стал историческим "воплощением" Василия II Васильевича Темного (1425-1462) - бесталанного потомка Ивана Калиты, который в XV веке, веке Микеланджело, Леонардо Бруни и Франческа Петрарки, проиграл все сражения, в которых участвовал, однако, по логике центростремительных тенденций российской общественно-политической жизни, в конечном итоге, победил всех своих врагов и существенно ограничил политическую самостоятельность Рязани, Пскова и Новгорода.

 

Морфлот и геополитика: Россия историческая и XXI век

Главным итогом четверть векового правления Петра I стало создание российского военно-морского флота. А что, в сущности, представляет собой военно-морской флот? По сути, флот - это плавучие острова, почти Лапута Джонатана Свифта, свободно передвигающиеся по миру фрагменты государственной территории, оснащенные по последнему слову военной науки и техники. В ходе японско-китайской войны 1894-1895 гг. американская администрация Кливленда впервые в мировой военной практике применила устрашающую "дипломатию канонерок". Тем самым, адмиралы Квивленда совершили почти хайдеггеровский акт дипломатического прозрения. Именно с этого момента обрела окончательную ясность мысль о том, что "жизненно важные интересы" государств могут находиться только в той точке Земного Шара, в которую способен переместиться их военно-морской флот. На рубеже XIX-.XX вв. из этой вполне очевидной сегодня мысли были сделаны далеко идущие политические выводы: в США, например, была осознана ущербность политики "государственного изоляционизма" и сформулирована (осмыслена, а затем и озвучена) гегемонистская претензия Штатов на мировое господство. Причем, геополитическим основанием этой претензии явилась невероятная по длине береговая линия США, имеющая выход одновременно в Северный Ледовитый, Тихий (Великий) и Атлантический Океаны. А еще из опыта применения "дипломатии канонерок" последовал вывод, что Россия, запертая в п.п. XX в. в Балтийском море маннергеймовской Финляндией, в XIV ст. в Черном море - турками-османами, в Северном Океане - ужасающе суровыми климатическими условиями, в Охотском море - японскими Курилами, вряд ли имеет реальную возможность претендовать роль значимого субъекта мировой политики. Правда, благодаря невиданным жертвам, понесенным Россией-СССР во Второй Мировой войне, геополитическая ситуация в мире переменилась. А с появлением новых видов вооружений и, в частности, ракетного, космического оружия и стратегической авиации, роль ВМФ, как основного стратегического ресурса ВС, несколько снизилась (именно на осознании этого факта покоился стратегический смысл военной реформы Никиты Хрущева). Однако, вследствие разрушительных процессов, инициированных горбачевской "перестройкой" и ельцинским... не знаю, как это назвать... волюнтаризмом, что ли?, с точки зрения геополитики, Россия скатилась к исторической ситуации времен Михаила I Федоровича Романова. В 1990-е годы на Юго-Западном направлении Россия потеряла Украину и Крым - основную базу Черноморского Флота, на Северо-Западном - Прибалтику. С разрушением Варшавского Договора, условная демаркационная линия европейской и евразийской геополитических платформ сместилась с территории стран черчилевского "железного занавеса" в исторические пределы бывшей Российской империи. Перед горячими головами на Западе снова замаячил призрак "Данцингского коридора", который, после суверенизации Украины, расширелся до размеров Приднепровской низменности. В середине 1990-х гг. перед ельцинской Россией, впервые после XIX века во весь рост встал, казалось бы, решенный Романовыми исторический "восточный вопрос". И это в ситуации, когда, с развитием систем ПВО и ПРО, с совершенствованием подводного и авианесущего флота, географические очертания береговых линий и места обозначения пограничных столбов на картах мира, в значительной мере, восстановили былое стратегическое значение.

 

***

Ну, вот и пришла пора взглянуть и на политическую карту постперестроечной России. Вследствие невероятных Беловежских соглашений 1991 года Москва в значительной мере утратила наработанный в XIX-XX столетиях стратегический и геополитический потенциал. На Балтике выход в Мировой Океан оказался заперт в тесном Финском заливе, а на Черном море - к проблеме Босфора и Дарданелл прибавилась проблема Крыма. Что же касается бассейна Охотского моря то: до Токио, как известно, Борис Ельцин так и не долетел! И коньяк, он ведь тоже, бывает, заканчивается!

 

Тем временем, к началу Третьего тысячелетия коренным образом трансформировалась природа государственного интереса России к Европе. Эпоха неоколониализма наложила зримый отпечаток на характер государственных интересов, обращенных в мировую политику. Современные государства больше не нуждается в территориальных приобретениях и росте численности земледельцев (Сибирь российская, как известно, все еще ждет предсказанных Ломоносовым хозяйственников-"Ермаков"). Миграция населения по миру происходит относительно свободно, с учетом географии локальных конфликтов, экономических и политических реалий, а не условностей государственных границ. Кроме того, на переломе тысячелетий, как-то вполне неожиданно выяснилось, что уже не Россия "сидит" на европейской валютной "игле", а Европа - на российской углеводородной. Иными словами, сегодня Европа больше зависит от России, чем Россия от Европы. А Москва, тем не менее, с неистощимым историческим упорством тянется и тянется на Запад.

 

Отчего?

 

Мы сейчас не будем говорить о навязшей на зубах проблематике глобализации, о распределении мирового валового продукта, специализации крупных геоэкономических регионов. В контексте поставленного вопроса гораздо важнее другое: экономика Западной Европы туго завязана на российские углеводороды, а Россия всерьез нуждается в европейских инновационных технологиях. А еще очень важно, что сегодня Россия в очередной раз протягивает Европе руки. На этот раз, вполне зримо: не пунктирными линиями на засекреченных картах стратегических военных дорог, а стальными нитями российских газопроводов. И, прежде всего, речь идет о двух крупнейших строительных проектах начала XXI века: "Северном потоке" - по дну Балтийского моря; от Выборга до Грайфсвальда (заложенная в проекте мощность - 55 млрд. м³ газа в год) и "Южном потоке" - по дну Черного моря; от Новороссийска до болгарской Варны (проектная мощность - 30 млрд. м³ в год). При этом геоэкономическая идея, заложенная в "Южном потоке" коренным, подрывает идею газопровода "Набукко", через Кавказ и Турцию, в обход России, который поддерживают Евросоюз и США.

 

РФ и Украина на .Великой шахматной доске"

Ключевым звеном геополитической игры, которая происходит на постсоветском пространстве сегодня, разумеется, является Украина. И дело здесь не только в том, что плоскостное аддивное сложение экономических потенциалов РФ и Украины многократно увеличивает их геостратегический потенциал. Вопрос этот, если хотите, метафизический. Дело в том, что государственное размежевание столь близких народов, как русский и украинский объективно обусловливает прогресс автономизации постсоветского пространства. Метафизически, существование Украины и России в качестве суверенных государств пробуждает к жизни "синдром Авеля", стимулирующий политическую агрессию в Евразии. Проще говоря, Украина, как независимое государство, не может существовать иначе, кроме как в роли геополитического конкурента РФ. Украина не может не быть враждебной России, ибо в противном случае становится непонятным, почему столь близкие народы, как русские и украинцы (кто не знает, различие между русским и украинским языками меньше, чем между баварским и саксонским диалектами немецкого языка) вообще живут в раздельных государствах. Украина враждебна России, потому что независима. Таковы condicio sine qua non современной геополитической игры. С другой стороны, реальная интеграция Украины и России по "эффекту домино" стимулирует интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Таким образом, возрождение Империи, если оно случиться, скорее всего, должно начаться с воссоединения Украины и России. Кто сегодня мешает реализации указанного исторического сценария? Разумеется, против России на Украине сегодня играют их исторические оппоненты, от атлантистов до стран бывшей Малой Антанты (у каждого из этих игроков есть свои геополитические резоны). Но было бы неверным игнорировать внутриполитическую ситуацию на постсоветском пространстве и, в частности, процесс перераспределения государственной собственности в пользу частных лиц. Ясно, что чем меньшее количество субъектов экономической деятельности участвуют в актах приватизации, тем более лакомые куски им достанутся.

 

В конечном итоге, сегодня возможны всего только основные две стратегии решения проблемы оптимизации российско-украинских отношений: приход к власти в Киеве пророссийски настроенных политических группировок и регионализация (децентрализация) Украины, с наделением статуса автономий украинских регионов, в которых преобладает русскоязычное население. Обе эти стратегии имеют, как достоинства, так и недостатки. Обе активно обсуждаются в российском и украинском политикуме.

 

Первая (оптимальная) стратегия имела шансы быть реализованной легитимными методами в 2004 году, в момент президентской кампании Виктора Януковича. Это был третья попытка донецкого "топливно-угольного лобби" (так называл его экс-президент Украины Леонид Кучма) прийти во власть на Украине. Первой явилось назначение. на должность исполняющего обязанности премьер-министра Украины директора ныне смертоносной донецкой шахты им. А. Ф Засядько, Ефима Звягильского, состоявшееся на волне шахтерских забастовок начала 1990-х гг. Второй - выдвижение в середине 1990-х гг. в Верховную Раду Либеральной партии Украины, возглавляемой директором донецкого объединения "Норд" (холодильные установки) Валентином Ландиком и экс-губернатором Донецкой области Владимиром Щербанем. Все эти попытки изначально были соглашательскими, а потому закончились неудачей. В начале 1990-х гг. Ефим Звягильский был вынужден бежать в Израиль (затем, покаявшись перед Кучмой, был возвращен в Донбасс и отправлен на политическую "пенсию"). В середине 1990-х гг. Владимир Щербань был смещен с должности губернатора Донецкой области, переведен в Сумы, ныне, говорят, скрывается в Штатах, а его однофамилец и соратник по политической борьбе, предприниматель Евгений Щербань был показательно расстрелян в донецком аэропорту, по возвращению с юбилея Иосифа Кобзона, а его компаньон, "отец" Рината Ахметова, Ахать Брагин демонстративно взорван в Донецке на стадионе "Шахтер". Поход во власть Виктора Януковича в 2004 году закончился "оранжевой революцией".

 

Существо проблемы, однако, состоит в том, что если бы даже любая из указанных попыток - Звягильского, Щербаня или Януковича - завершились удачно, ни одна из них не гарантировала бы улучшения российско-украинских отношений. Да вот пример. В 1994 году, в пылу политических сражений с Ефимом Звягильским, "красный директор", "ракетчик", а позже премьер Украины Леонид Кучма куда как красноречиво бил себя в грудь, клятвенно обещая следовать идеалам российско-украинской дружбы. А что произошло в последствии, когда Кучма стал таки президентом Украины? Украину от России отталкивает сам факт государственного размежевания, помноженный на стихию приватизации государственной собственности, а вовсе не личные амбиции конкретных политических деятелей! Нельзя также игнорировать и эффективность деятельности резидентуры иностранных спецслужб в Киеве и Москве.

 

Идея автономизации Украины получила широкую огласку на поствыборном съезде в Северодонецке в Луганской области в 2004 году. Один из наиболее ярких апологетов этой идеи, лидер Партии Регионов Украины, Евгений Кушнарев трагически погиб на охоте в 2007 году. Сторонники, правда, остались. Причем, и на Украине, и в Москве. Однако, следует иметь ввиду, что, при всей ее внешней привлекательности, идея автономизации, несет в себе скрытую угрозу не только для Украины, но и России, и всего мира. Делить всегда проще, чем умножать. И если Российская Федерация когда-нибудь будет вынуждена признать независимость Абхазии, Приднестровья, Донбасса, Крыма, ей станет очень трудно обосновывать отказ в аналогичном акте Чечне и Татарстану, Карелии и Башкирии, и т.д., и т.п., вплоть до Еврейской АО на Дальнем Востоке. Обобщенно говоря, трагедия в маленьком горном селе Ведено была не возможна, если бы годами ранее в Европе не была разрушена Берлинская стена. Автономизация Украины стимулирует сепаратистские движения по всему миру: от Ирландии до Испании, Индии и Китая. Таким образом, тот, кто стремится к спокойствию в собственной семье, как правило, старается не замечать, как соседи за стенкой бьют посуду.

 

Российское Причерноморье, как новая Украина?

Збигнев Бзежинский когда-то говорил, что только в союзе с Украиной Россия - империя. Без Украины РФ - обычная азиатская сатрапия. Возможно Бзежинский был прав. У России, однако, есть и неожиданный решения проблемы Украины. Я бы назвал его строительством "внутренней Украины".

 

Судите сами. В 2017 году Черноморский Флот перебазируется из Крыма в Новороссийск. При этом, ЧФ, безусловно, останется второй по мощи (после турецкого флота) военно-морской группировкой в этом регионе. И даже вполне умозрительная сегодня перспектива вступления Грузии и Украины в НАТО, т.е. объединение в рамках НАТО флотов Украины, Грузии и Турции, что само по себе выглядит историческим нонсенсом, ввиду технического несовершенства украинского и грузинского ВМФ, вряд ли окажет серьезное влияние на сложившийся к настоящему моменту баланс сил. С другой стороны, с избранием Сочи местом проведения зимней Олимпиады -2014, туристическое значение Крыма будет неуклонно снижаться. И если и сегодня зажиточные россияне и европейцы предпочитают курортам Крыма пляжи турецкой Анталии, то что же случится, когда совсем рядом, на берегу того же "самого синего в мире" Черного моря вырастит туристическая база мирового класса? Понятно, что доходы от крымского туризма, и без того скудно питающие киевскую казну, со временем превратятся в ручеек, образно описанный в известной песне Владимира Высоцкого о советских потомках древних хазар. Доходы и Киева, и крымчаков объективно будут снижаться. По своим природно-климатическим условиям Краснодарский край вряд ли уступает Приднепровью и вполне способен заменить Украину в роли основной житницы РФ.

 

Еще более важен исторический аспект. Как известно, еще в самом начале XYIII века, в 1705-1708 гг., подавление восстания торских солеваров под водительством Кондратия Булавина спровоцировало первое массовое переселение донецко-запорожских казаков во главе с Игнатом Некрасовым на территорию современного Краснодарского края. Дело тогда затевалось в районе Северского Донца, на территории современного Северного Донбасса. Бунт был спровоцирован неумным разрешением Петром I Алексеевичем спора между донскими и слободскими солепромышленниками. Тогда царь, не вникая в суть конфликта, велел переписать спорные соляные источники на казну. А в конце XYIII столетия, за отличия, проявленные в борьбе с Османской империей, земли на полуострове Тамань были пожалованы Екатериной II казакам Черноморского войска. 25 августа 1792 первая партия казаков, бывших запорожцев, во главе с Саввой Белым прибыла в российское Приченоморье. Во время Крымской кампании 1854-1855 гг. англо-французская эскадра атаковала приазовские города Таганрог и Мариуполь. Корабельной бомбардировке подверглись также Арабат, Геническ, Бердянск и Ейск. Союзнические корабли барражировали и в Черном море. На мелководье в азовских косах союзническую эскадру в полном кавалерийском строю встретили вернувшиеся в мае 1831 года из-за Дуная отчаянные "двойные" (дважды бежавшие от властей) казаки Иосифа Гладкого. В 1849 году эти казаки основали на побережье Азовского моря станицы Новониколаевскую (ныне город Новоазовск), Николаевскую и Покровскую. Во второй половине XIX столетия и вплоть до 13 сентября 1937, в Кубанской области и Черноморской губернии, а позже - в Кубанско-Черноморской области, Северо-Кавказском и Азово-Черноморском краях проводилась ровно такая же государственная политика, как на территориях, в 1920-е годы включенных в состав советской Украины (Донецкая область, Крым). В конце XIX века в районе Донецко-Криворожской угольного бассейна начался "металлургический бум". В 30-х годах XX века в Причерноморье начался "бум" курортных. По своему экономическому содержанию эти социальные явления мало отличались друг от друга. А разве случайно, что именно в Сочи был подписан акт о полной капитуляции 60-тысячной белогвардейской армии Антона Деникина, завершившейся массовыми расстрелами русских офицеров и донских казаков?

 

Стоит ли удивляться после сказанного, что в культурном, ментальном и даже в языковом отношении Краснодарский край во многом схож с Восточной Украиной? И если когда-либо Украина окончательно выпадет из сферы реальной российского политики, ее роль в экономических и политических раскладах современной Российской Федерации, скорее всего, выпадет на долю Краснодарского края.

 

Таким образом, в ближайшей исторической перспективе, РФ, вероятно, продолжит борьбу за Украину. По мере возможности и в соответствии с правилами этики международных отношений, российские власти, быть может, будут поддерживать пророссийские украинские общественно-политические движения. Причем, и в Киеве, и в регионах Украины. Вместе с тем, в периметре собственных государственных границ, Россия будет стремиться создать "новую Украину". И скорее всего е"новой Украиной" станет Краснодарский край.

 

***

А что же может случиться с независимой Украиной? С перемещением геоэкономических интересов РФ в Южную Европу и, конкретно, с заключением соглашения по "Южному потоку", Украина объективно будет вытеснена из зоны непосредственной экономической заинтересованности российского бизнеса.

 

И в самом деле, что постсоветская Украина способна предложить российскому покупателю? Конфеты "шоколадного" объединения "Конти" (владелец - компаньон Рината Ахметова, Борис Колесников)? Замечательную украинскую водку? Бархатное донецкое пиво "Сармат"? Металлолом Рината Ахметова (при этом, очевидно, что после присоединения Украины к ВТО, эти груды металлического хлама рыжим потоком хлынут на Запад)? Донецкий уголь (более калорийный, но несравнимо более дорогой, чем кузбасский)? Украинских проституток и гастарбайтеров? При этом Украина никогда не избавится от энергетической зависимости от России. Украина будет пребывать в зоне российского культурного влияния до тех, пор, пока на ее территории будет проживать хоть один гражданин, разговаривающий по-русски.

 

А вот, что кается России... Для России сегодня основная игра начинается на Балканах. И объективно, в силу навязанной Киеву роли "пограничной зоны" между европейской и евразийской геополитическими платформами, Украина может оказаться "за скобками" в этой игре. И Россия, и Европа сегодня заинтересованы в бесперебойном транзите углеводородов на Балканы. То есть, без украинских посредников, и то есть по дну Черного Моря. Надводную часть этого газопровода и призван, по сути, охранять российский Черноморский Флот. (А мог бы исполнять роль сдерживающего фактора на черноморско-средиземноморском фланге "мусульманской дуги"! И американская группировка в Косово не понадобилась бы!) А вот стратегически... Стратегически сегодня Россия уперлась в проблему Косово. И это, действительно, очень болезненная для РФ проблема. Дело в том, что Косово является идеальной базой для нанесения ударов по целям на Ближнем Востоке - по Саудовской Аравии, Ирану, Египту и пр., но, помимо этого, ударная группировка США (а, по некоторым экспертным оценкам, после передислокации войск из Афганистана и Ирака ее численность может достигнуть 300 тыс. чел.) может оказаться задействованной на всех южных путях поставок энергоресурсов в Европу, как идущих с Ближнего Востока и Закавказья через Турцию и Суэцкий канал, так и проходящих через Болгарию и Балканы из России. Т.е. в случае, если американцам не удастся полностью нарушить приток энергопоставок в Европу с Ближнего Востока в районе Персидского залива, что называется "на выходе", то их всегда можно будет "добить" на Балканах, на входе в Европу. Таким образом, с точки зрения геоэкономики, речь идет об очень крупном куше. О таком, ради которого Штаты легко переступят не только через международное право, пойдут на риски возрождения унылого сепаратизма в Бретани, Шотландии, Ирландии, Каталонии, Сицилии, Корсике, Северной Италии, Фландрии и пр. и пр., легко согласятся со сценарием превращения постсоветской Украины в средневековую Vasta solitudo.

 

И именно об этом украинцам необходимо задуматься сегодня самым серьезным образом!

 

Грядущие перспективы

С обретением Украиной государственной независимости, так называемая "пограничная зона европейской и евразийской геополитических платформ" - зона потенциальных политических конфликтов - объективно переместилась из стран Малой Европы на ее территорию. Украина сегодня опасна всем своим соседям. В том числе и России.

 

Сегодня "оранжевая" Украина заявляет о готовности вступить в НАТО. Давайте посмотрим на карту! От Приштины до Киева - всего час лета, а танковых колоны, дислоцированные в Приднепровье, фактически невозможно остановить (отсутствуют естественные защитные рубежи, вроде русел крупных рек) вплоть до начала зоны лесостепи. Таким образом, сама идея вступления Украины в НАТО (а нынешние "оранжевые" украинские власти обосновывают ее необходимостью укрыться под "НАТОвским зонтиком") представляет собой прямую военную угрозу национальной безопасности РФ. Так вот. Когда над человеком заносят заточенную финку, он получает и юридическое, и моральное право двинуть оппонента коленом под дых. Геополитически, ментально, исторически Россия, конечно, не вправе поддерживать сепаратистские движения на Украине. Исторически, помогать сепаратистам на Украине это значит готовить в РФ новую Чечню. Но ситуативно, политический выбор сегодня делает не Россия. Против России сегодня "играют" США и Евросоюз. Выбор, однако, остается за президентами Украины и Грузии. А что же в этой ситуации может сделать Россия? На самом деле, очень и очень немного: на начальных этапах разрушительного процесса все туже и туже затягивать углеводородный вентиль (и тем самым окончательно гробить экономику политически дружественного РФ Донбасса), а в предельной, критической ситуации... Вы помните, как совсем недавно российский атомоход запустил баллистическую ракету с немыслимой географической точки: Северного полюса? Так вот, в период недавнего кризиса в Персидском заливе американские ПВО так и не сумели обеспечить воздушную безопасность Израиля даже от примитивных арабских "чемоданов"... И это при всей декларируемой эффективности американской системы ПРО и передовых технологий эпохи "звездных войн"!

***

В первой половине XYII века поддонцовско - приазовские - черноморские "прерии", по которым столетиями гоняли табуны диких лошадей-тарпанов, были отбиты у тюркоязычных народов донскими и запорожскими казаками. С 1637 (взятие Азова) по 1708 год (подавление бунта Кондратия Булавина) Южно-Русские Степи были примерно таким, каким в XYIII столетии представлялся европейским путешественникам американский Средний Запад. После создания Азовской, Черноморской губерний и Кубанской области в 1775 году край начали заселять многонациональные гоголевские Чичиковы (чем не семья Пойндекстер из "Всадника без головы"?). На рубеже XYIII-XIX вв. на смену поселенцам-латифундистам пришли скотопромышленники-"фермеры" (только в 1793 году в Славянском и Мариупольском уездах Азовской губернии насчитывалось 20 коневодческих и 45 животноводческих заводов). И все это время, блестящее будущее региона, его расцвет, подспудно накапливались у соляных, меловых, алебастровых, рудных и угольных залежей междуречья Донца и Кальмиуса, на ярмарках и в торговых конторах Мариуполя, Бердянска и Таганрога, по черноморских курортах Краснодарского края, на строительных верфях Новороссийска. Будущее Южно-русских степей и Причерноморья задумывались Екатериной II Великой и Григорием Потемкиным, как "Новая Америка". Этот край и действительно мог бы стать славянской Америкой. А будет - может статься! - Новой Украиной.

Воистину, неисповедимы пути твои, Господи!