Рассказы
20 октября 2021 г.

День в Петербурге

Ухаживая за Катькой, Вовка пытался ей пыль в глаза пустить. Снять стол в дорогом ресторане. Такси заказать бизнес-класса. Получалось не очень. Пошли в ресторан днем, когда в нем скидки, приоделись, а люди вокруг просто обедают. Суп едят. Никто ни на платье Катькино до пола не смотрит, ни на Вовкины вываливающиеся из рукавов пиджака манжеты. Фото решил в сеть выложить, только смартфон в сторону отвел, официант тут как тут.

– У нас не принято фотографировать! – процедил сквозь зубы. Мол, вижу, что птицы вы невысокого полета.

В такси и вовсе хохма. Приехали, водитель в костюме, как положено, вышел Катькину сумку достать, а Вовка ее к себе тянет. Чуть ручки не оторвали.

Самому гордиться нечем. Чем гордиться, что слесарь в Водоканале? Потому он больше хвастал старшим братом Николаем. Тот большой человек. Своя транспортная компания в Петербурге. Живет в центре, то ли на Литейном, то ли на Лиговке. Сайт у фирмы есть – заявку пишешь: надо перевезти столько тонн туда-то, а он тебе подбирает машину и водителя. Отзывы клиентов. Всё отлично, все рекомендуют. Машины нарасхват – вечно занято, свободных нет. И сам пашет с утра до вечера. В своей компании нужен глаз да глаз. На свадьбу даже не приехал. Телеграмма, корзина цветов и ящик шампанского прямо на торжество. Вот это сыграло. Свадьба скромная. Гуляли на свои. Кредит в банке не дали. Сказали, у каждого уже есть, женитесь так. И, когда водка закончилась, нате вам – ящик шампанского на стол! Поженились Катька с Вовкой. Отметили. И поехали на день в Питер в гости к брату, чтобы уже оттуда на две недели отправиться в Турцию.

* * *

Самолет прилетел в Пулково в семь вечера. Катька весь полет дремала на Вовкином плече. Он пытался подоткнуть ей под голову свернутую куртку, она спихивала ее, упрямо лезла на плечо, ерзала на нем и затихала. Вовка смотрел в иллюминатор, потом прикрыл глаза. Со съемной квартиры съехали. Вещи у друзей. К возвращению надо что-то решать с жильем. Занять у брата «лимон» на первый взнос и взять квартиру в ипотеку? Круто было бы. Ключ в замке поворачиваешь, заходишь в свою квартиру. Катька на руках, солнечные лучи из больших окон пыль гоняют.

Зашли. Катька за уборку (повисела на шее и хватит), пол и окна мыть, а он полки вешать, прикидывать, куда мебель поставить? Или свой дом начать строить? Чего тянуть? Занять у брата миллион…

Загорелось табло «Пристегнуть ремни». Стюардесса прошла между рядами. Пассажиры зашевелились, защелкали пряжками ремней. Катька проснулась, завертелась: глянула в иллюминатор, на Вовку, снова в иллюминатор.

По стеклу, змеясь плыли ручейки.

– Твой брат нас точно встретит? – потянулась Катька.

– А то!

– На чем?

– Не знаю, на бэхе или на мерсе.

– Давай поужинаем… – она наморщила лоб, – в Астории!

– Заметано! – согласился Вовка, хотя не знал, что это за Астория и где она?

– Завтра: Медный всадник, колоннада в Исаакиевском соборе и на пароходике покатаемся, – выдала программу Катя.

Самолет приземлился. Засидевшиеся пассажиры встали в проходе, ожидая, когда подадут трап. Спустившись, уже на бетоне, под дождем ждали автобус.

В Петербурге оказалось неожиданно темно и сыро. Катькино пальто осталось в чемодане, и она куталась в куртку мужа.

Получили багаж. Чемодан и сумку с прикрученными к ней скотчем ластами.

Володя достал сотовый, набрал номер.

– Колян, мы прибыли, ты где? К зоне прилета подъедешь? Ага, идем!

Садились самолеты, все новые пассажиры выходили из здания аэровокзала. Мимо пролетел черный БМВ с затонированными стеклами, резко затормозил и сдал назад. Володя улыбнулся во весь рот, подхватил чемодан и сумку. Только двинулся к бэхе, как в нее уселся какой-то хлыщ с портфелем. Захлопнул дверцу и укатил.

Машины подъезжали одна за одной. Мерседесы и бмв, ну и попроще: дэу, киа, лады. Невдалеке остановилась облезлая бортовая газель.

Володя уже не дергался навстречу лимузинам. Катька нахохлилась, стояла над вещами в его куртке на четыре размера больше. Ярко-зеленые ласты смотрелись вызывающе.

Дверь кабины газели распахнулась:

– Володька! Катя! Чего стоите? Давайте сюда! – крикнул кто-то.

Вовка с Катькой переглянулись, подхватили вещи и побежали к газели.

Первой села Катька, перед ней оказалась кукла с фатой. Володя с трудом пристроил чемодан, бросил под ноги сумку, забрался сам.

Наконец, все расселись.

– Здорово, Вовка, привет, принцесса! – нарочито бодро начал Коля. – С приездом!

Он запустил мотор и тронулся в сторону выезда.

Брат молчал, невестка кивнула, быстро глянула на него и отвернулась. Напряженно смотрела вперед, кудрявые волосы рассыпаны по плечам.

«Чего смотреть? Вот он – я», – подумал Коля, дождался, когда поднимется шлагбаум и погнал машину к шоссе.

– Это твоей транспортной компании машина? – спросил Володя.

– Это и есть транспортная кампания.

Ехали в правом ряду, слева пролетали легковушки.

Катька сидела, поджав губы. Куклу отвернула от себя.

«Беда! – подумал Вовка, – дня три дуться будет».

– Кать! Астория нас ждет! – он приобнял жену и уже громче сказал брату: – У нас большие планы: Астория, колоннада, кораблики.

– Кораблики? – переспросил Коля. – Это летом надо. Днем еще вроде катают, а сейчас все равно ничего не видно.

Было темно, как ночью. За фонарями стояли мрачные дома, многие без света в окнах.

Блеснула темная вода под мостом.

– Нева? – удивилась Катя.

– Обводный канал, – пояснил Коля, – скоро дома будем.

Они свернули с проспекта, газель въехала в арку, миновали первый двор и остановились во втором. Коля оттащил красный потертый отбойник и поставил грузовик на его место.

В парадную зашли гуськом. Володя тащил сумку и чемодан. Катя поднималась налегке, последним шел Коля с куклой в руках.

Широкая лестница вела к площадкам на четыре квартиры. Некоторые с новыми металлическими дверями, но больше со старыми деревянными покрашенными в несколько слоев коричневой половой краской, сбоку на стенах россыпь звонков над табличками с фамилиями жильцов.

Коля обогнал их, на четвертом этаже завозился у такой двери. За ней оказался плохо освещенный длинный коридор с вытертым паркетом, перед комнатами вешалки с одеждой. Где-то орал телевизор. На кухне в конце коридора гремели посудой.

Коля открыл третью дверь по коридору.

– Ботинки лучше в комнате снять, – подсказал он и включил свет.

Квадратную комнату пополам делил большой шкаф, и она казалась узкой. За шкафом разложенный диван, во второй половине раскладушка.

Стол у окна застелен белой скатертью. На нем по три фужера, стопки и тарелки.

– Мне бы… – глянула на Володю Катя.

– В конце коридора, после кухни. – Коля достал полотенце и начатый рулон туалетной бумаги. – Володь, постой там, чтобы никто не лез.

Володя с полотенцем на руке, словно официант, поплелся за женой.

Коля осмотрелся. Подарок невестке – большой плюшевый медведь – на диване. Бутылка шампанского и водка в холодильнике. Там же разделанная селедка с кольцами лука. Готовый салат из супермаркета. Картошка сварена, только разогреть. Захотят горячее – пельмени в морозильнике, а можно не возиться, заказать домой пиццу.

Вернулись брат с женой. Лицо у Кати словно одеревенело.

– Где нам лечь? – раздраженно спросила она.

– За шкафом, диван разложен. Может, посидим? Пельмени? Пиццу закажем? Шампанское откроем?

– Не хочу!

Катя ушла за шкаф. Зашуршала одеждой. Что-то полетело в угол.

«Медведя швырнула», – сообразил Коля.

Володя смотрел то на брата, то на жену. Вздохнул и тоже стал раздеваться.

Коля пожал плечами и выключил свет.

Тишины не было. Орал телевизор у соседа. За окном кричали чайки.

Братьям не спалось. Коля лежал на спине на раскладушке, подложив руки под голову. «Жаба какая-то Володьке досталась. Кудрявая и курносая. Чего надулась? Кто она мне? Золовка? Свояченица? Вроде, невестка. А я ей – деверь. Во цаца – привезли не на мерседесе и в общий туалет сходила!»

Володя поворочался на диване, нащупал в сумке планшет. В Интернете зашел на сайт фирмы брата. Все верно, городские и междугородные перевозки. На заставке машины, от «каблука» до фуры. Он ввел заявку: перевезти пять тонн груза из Петербурга в Москву. «К сожалению, все машины в ближайшее время заняты» – высветился ответ. Три тонны внутри Питера – и тут свободных машин не нашлось. Тонну по Петербургу? Заказ приняли, сайт выдал ответ: вас готова обслужить бортовая Газель, водитель Николай, уточните дату и время поездки.

Володя оживился и предложил поездку из Петербурга в Мурманск на полторы тонны.

«Бортовая Газель, водитель Николай» – отозвался сайт.

Он вбил завтрашний день, указал телефон жены для связи.

И сразу за шкафом запищал Колин телефон.

Володя давил на клавиши, давясь от смеха, уговаривал брата отправиться в рейс утром. Коля просил перенести поездку на один день.

«Завтра, за двойной тариф, – наседал Володя, – половину авансом сразу переведем!»

– Да что ж так не вовремя! – бормотал брат за шкафом и скрипел пружинами раскладушки.

«Пусть не Николай, другой водитель фирмы поедет, но именно завтра, груз срочный. Ночевку и обратную загрузку организуем! Все нормально пройдет – будут постоянные рейсы».

Коля стонал и тихо матерился. Пока Володя не стукнул по шкафу кулаком и не сказал:

– Колян! Хрен с нами – езжай в Мурманск!

Скрипнули пружины. Они одновременно поднялись, вышли из-за шкафа, посмотрели друг на друга. У Володи в руках планшет, улыбка во весь рот. Коля с телефоном еще зло шевелил губами, потом тоже заулыбался.

На диване завозилась и что-то недовольно пробурчала Катька.

– Пошли на кухню, – распорядился старший брат, – только жратву захватим.

На кухне стояли в ряд две плиты и три стиральные машины, словно в магазине. Напротив, четыре разделочных стола по числу комнат. Еще один небольшой стол у окна. На нем сохли разложенные на полотенце тарелки.

Коля сдвинул их, поставил блюдо с селедкой, пластиковый контейнер с салатом, стопки, открыл бутылку, налил себе половину, брату полную.

Они сели друг напротив друга. Выпили, подцепили селедку вилками.

– Сколько здесь живут? – кивнул Володя на ряд стиральных машин.

– Шестеро или семеро. Не до того. Утром – уехал, вечером – приехал. Весь день за рулем.

– Думал, у тебя автоколоннна, как на сайте.

– Пробовал, не пошло. Несколько машин – водители нужны, бухгалтер, механик. На вторую машину напарника посадил, так он ей всю морду разбил, бросил и свалил. Все нормальные при деле, одна алкашня шастает или сразу левачить начинают. Одному проще. Скажи лучше, где ты свою кудрявую нашел? Чем занимается?

Маникюр делает. Сначала в торговом центре сидела. Теперь по клиенткам ходит.

– Как познакомились? Вызывал что ли?

– Куда вызывал? В центре и познакомились. Сидит под лампой с пилочками, скучает. Походил вокруг, руки в туалете помыл, ногти мылом отчистил, сел напротив, лапы положил. Пока пилками водила, разговорились. Дальше кино, цветы. Денег заколачивает больше меня. Хочешь педикюр тебе сделает? По-родственному.

– Педикюр для педиков! А чего она такая вся недовольная?

– Характер! Расписал ей, что у тебя все в шоколаде. Настроилась. Так-то она хорошая. Завтра по Питеру погуляем и отойдет. Потом в Турцию. Четыре звезды! Все включено! Ласты купил. Ты-то сам чего до сих пор не женился?

Коля зевнул.

– Времени нет. Ладно, давай спать. Завтра контакт с твоей кралей наладим.

Они вернулись в комнату. Розовая Катькина пятка торчала из-под одеяла. За открытой форточкой все также кричали чайки.

«Надо же, Володька женился, – лежа на раскладушке, думал Коля, – обогнал меня».

«Море рядом, вот чайки и кричат», – догадался Володя уже засыпая.

Встали часов в девять. Коля сварил кофе, сделал бутерброды.

Катька все еще куксилась. На полчаса заняла общую ванну, когда заворчали соседи, с косметичкой перешла в комнату.

– Ты хотела в эту, как ее, Асторию? – напомнил Коля.

Катька молчала.

– Кораблики же, кораблики. По каналам и Неве, – подключился Вовка.

– Колоннада уже открыта, там с утра народу немного, – подхватил Коля.

Катька назло им долго красилась у маленького зеркала. Братья терпели. Наконец, она зло глянула на них.

– Чего сидим? Время уходит.

Коля пошел вперед. Ночью лужи во дворе замерзли, первый лед хрустел под ногами. Когда брат с женой спустились, газель уже урчала движком. Фары горели, печка старательно дула холодным воздухом.

Лиговский проспект стоял в пробке, Коля погнал машину к центру переулками. Пересёк Невский проспект, выехал к Неве, свернул на набережную.

Устроил гостям что-то вроде обзорной экскурсии.

– Слева Нева, справа Большой дом. Типа КГБ-ФСБ. За Невой «Кресты». Типа тюрьма. Слева Нева, справа Смольный. Типа Ленин там.

Город в его рассказе получался несимпатичный. ФСБ-тюрьма-Ленин, ну и Нева, куда без нее? Дурацкое это «типа» привязалась и никак не хотело слезать с языка.

Машина прогрелась, стало тепло, он убавил печку. По Большеохтинскому мосту перескочили Неву и поехали обратно. Катька с Володей молчали. Что говорить дальше Коля не знал. Не гнать же по новой: «Справа Кресты – слева ФСБ».

– Аврора! – обрадовался он, показав напоминающий утюг крейсер. Потом выбросил руку вперед. – Типа, Петропавловская крепость!

Золотой шпиль сиял на сером небе.

Крепость осталась слева.

– Театр. Мюзик-холл. Зоопарк.

Перескочили мост, встали у Ростральных колонн.

– Это...

– Типа, Васильевский остров, – сверившись с картой на смартфоне, передразнила его Катя.

Ветер с залива посвистывал в приоткрытом окне, вода в Неве будто сморщилась.

Доехали до Исаакиевского собора, остановились между ним и Асторией.

Володя всмотрелся. В гостинице первый этаж бутики, «Бриллианты Алроса». Подъезжали большие машины, выходили солидные люди. Швейцар распахивал дверь, прятал в карман чаевые.

– Кать! Ну ее, эту Асторию, будет как дома в ресторане.

– А что дома? – заинтересовался Коля.

– Фрак надеть забыли.

Они вышли из машины. Над ними возвышался Исаакий. Люди по лестнице карабкались к колоннаде. Снизу они напоминали муравьев. Выше купол, над ним тяжелые облака.

– Там, что, лифта нет? – недовольно спросила Катя.

Коля сходил к кассе.

– Лифта нет, – вернулся он.

– Кораблики далеко?

– За площадью, – показал рукой Коля.

Катька, ни слова не говоря, пошла через площадь и свернула на набережную.

От ветра вода в канале словно вспухла. Закрыла ступени на спусках, нагнала разноцветные листья, пустые банки и сигаретные пачки. Среди них плавали утки.

Коля с Володей шли молча.

– Она хорошая! – неожиданно заявил Володя и припустил за женой.

Коля только хмыкнул: «Ну его такую жизнь. На работе вымотаешься, так еще и дома мозг вынесут». Он шел за ними, рассматривая гранитные плиты под ногами.

Кораблики стояли, пришвартованные по двое, по трое. «Симфония», «Галина», «Венеция», «Нонна».

Катя остановилась над «Нонной». На ней парень собирал в кучу оранжевые спасательные жилеты.

– Капитан! – перегнулся через парапет Володя. – «Нонна» сегодня катает?

– Я не капитан, я матрос. – отозвался тот. – «Нонна» сегодня не катает, у «Нонны» сегодня зад под мостом не проходит.

Он показал на мост. Между водой и мостом осталась узкая щель.

– Дамбу закроют, вода спадет, тогда приходите.

Володя шел рядом с женой. Ветер доносил обрывки фраз:

– Ну, извини… так получилось…

Потом он отстал и дождался брата.

– Куда еще сходить можно?

– Пышки здесь, слышал, классные, – пожал плечами Коля, – а проще в торговый центр, там и кино, и Макдональдс.

– Кать! – побежал брат к жене, – тут пышки классные, попробуем?

Они подходили к выкрашенному в красный мосту.

– Какой это мост? – повернувшись, требовательно спросила Катька.

Володя посмотрел на Колю.

– Красный! – буркнул тот.

Катька поджала губы. Зло сверкнули глаза.

– Ну зачем ты так? – простонал Володя.

Когда подошли, на табличке действительно оказалось: «Красный мост».

Катя обернулась, удивленно посмотрела на Колю.

– Это Фонтанка или Мойка?

– Мойка! – зацепил Коля взглядом табличку на доме.

Катя снова посмотрела на него. Уже спокойнее.

Володя показал ему большой палец – мол так держать.

А у Коли нарастало раздражение. В конце концов – жена Вовкина, пусть сам перед ней и пляшет. А он не нанимался. Брат с ней, как рохля. «Ну извини... ну посмотри... так получилось…»

По Гороховой они прошли до канала Грибоедова, вдоль него до Казанского собора. Катька впереди, следом Володя, Коля последним.

Катька показала в бронзовую спину памятника рядом с собором и требовательно спросила:

– Кутузов или Багратион?

– Циолковский! – пробурчал Коля, – видишь, подзорная труба в руке.

Ему все надоело. И холодная ветреная погода с ледяным ветром и дующаяся жена брата, и сам брат, который прыгал вокруг неё, пытаясь угодить и задобрить. Жениться, чтобы потом вот так вокруг скакать? Что там еще у нее в плане? Медный всадник?

– К Медному всаднику налево идите! – показал рукой он, – по Невскому проспекту до набережной. Там еще раз налево. Я газель поближе перегоню.

И с облегчением пошел обратно. Не потеряются. Упрутся в Неву, спросят, где Медный всадник? Любой покажет.

Коля вернулся к машине, забрался в кабину. Подвернется заказ – плюнуть на все и уехать. И телефон почти сразу отозвался.

– Извини, занят! – оборвал Коля заказчика и нажал кнопку отбоя.

Он завел двигатель, медленно поехал к Неве, свернул на Дворцовую набережную и припарковался в грязном запущенном Черноморском переулке. Над домами со стороны училища трепетал военно-морской флаг.

Выходить из теплой машины не хотелось. Коля посидел, вздохнул, раскатал ворот свитера под горло и выбрался наружу.

По Неве кружил белый кораблик. На набережной ветер гнал листья. Экскурсовод, одетый не по погоде в пиджак, намотав на шею длинный шарф, распинался перед туристами. С ними стояли и Володя с Катей.

Невдалеке маялись трое аниматоров. Розовая Свинья гордо носила плакат с рекламой отбивных какого-то ресторана. Лось с плюшевыми рогами цеплялся к редким прохожим. Лошадь в грязном бархатном костюме, откинув конскую голову с оскаленными зубами на спину, курила, опершись на парапет.

Коля подошел к брату, кивнул в сторону невестки, как мол она, не отошла? Тот только пожал плечами.

Экскурсовод перекрикивал ветер:

– Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит,

Покрасневшие руки он прятал в рукава.

Туристы ежились и поглядывали на автобус. Некоторые фотографировали.

Белый кораблик подошел к пристани и ткнулся в нее носом.

Экскурсовод высморкался в огромный клетчатый платок и с воодушевлением продолжил:

– Теперь пойдемте к памятнику, знакомому всем по репродукциям и открыткам, с легкой руки Александра Сергеевича Пушкина, получившего имя «Медный всадник».

Группа обреченно потянулась за ним. Коля с Володей пошли следом. Катька отстала. К ней тут же с двух сторон подвалили Лошадь и Лось. Свинья положила плакат на асфальт и взяла у Катьки телефон. Сфотографировала их втроем. Затем лошадь присела, положила копыто ей на ногу. Лось рогами словно пытался забодать её. Свинья снимала.

Когда Коля с Вовкой оглянулась на шум, аниматоры обступили Катьку.

Лось поднял руку с телефоном, и Катька безуспешно прыгала, пытаясь до него дотянуться. Лошадь держала ее за рукав, Свинья тянула к себе Катькину сумку.

Братья бросились к ней. Володя на бегу вырвал телефон, Коля оттолкнул Лошадь, они встали плечом к плечу, прикрыв Катьку спинами.

– Она нам полторы штуки должна! – наезжала Лошадь.

– С меня попробуй возьми! – огрызался Володя.

– Бесплатно её фотать, что ли? – басил Лось.

– Думал – тебе за фуфло забашляют? – смеялся Коля.

Братья стояли стеной. Володя левую ногу вынес вперед, поднял руки в боксерскую стойку.

Лошадь закатала рукава. Руки оказались здоровые, как лопаты и волосатые до локтей.

Коля снял часы, убрал их в карман. Володя сжал кулак правой руки и массировал его ладонью левой.

Все так постояли какое-то время. Свинья держалась неподалеку и в разборки не лезла.

Подъехал автобус, в открытую дверь поеживаясь выходили туристы.

Свинья плюнула на асфальт, подобрала брошенный плакат.

– Чё делать будем? – почесав плюшевые рога, уже мирно спросил Лось, – хоть пятихатку бросьте. Целый день мёрзнем.

– Иди отсюда, – ответил Коля, – а то по рогам дам. Я в Питере десять лет живу, все ваши приколы знаю.

– Раз живешь, дуре своей скажи, – заявила Лошадь.

– Сам ты дура. Парнокопытная!

Ругались вяло, было ясно, что драки не будет.

Аниматоры отошли, переключившись на новых туристов.

Братья, остывая, переговаривались.

– Достали клоуны… Что за жизнь – развод на каждом шагу…

– Пышки точно вкусные? – вклинилась между ними сияющая Катька. – Кофе можно в Макдаке в стаканчиках взять. Пойдемте дальше гулять, – тараторила она. – Эх! Завтра уезжать, а на пароходике так и не прокатились!

Корабль все также стоял носом к причалу. Дрожал дымок над трубой. У натянутого троса облокотился на планширь парень в мятой фуражке с крабом.

Коля сбежал на пирс.

– Слышь, матрос! – начал он и провел ладонью по горлу. – Вот так надо прокатиться!

– Я не матрос, я боцман! – важно сказал парень. – Навигация закрыта. У нас технический рейс.

– Извини, боцман, дело такое, брат с женой приехал, свадебное путешествие у них. И поругались. Он ей прогулку на кораблике обещал.

Боцман с сомнением глянул на с Вовку с Катькой.

– В натуре. В Питер на день, проездом. А у вас то наводнение, то навигация всё.

Боцман задумался.

– Братан! Выручи! – Коля достал из кармана смятые купюры.

– Спрячь. Мы машину гоняем, еще несколько кругов по Неве должны сделать, сейчас капитана спрошу.

Боцман ловко взбежал по трапу и скрылся в рубке. И почти сразу выскочил на крыло мостика и махнул им рукой.

Коля забрался на борт. Корабль то наваливался на причал, и тогда сминались кранцы из старых покрышек, то его отводило в сторону. Володя улучил момент, передал в Колины руки Катьку, потом прыгнул сам.

Боцман убрал швартов, корабль задним ходом отошел от пристани.

На середине Невы ветер стал забрасывать брызгами скамью на баке.

– Пошли в салон! – смилостивилась Катька.

В пустом салоне стулья стащили в угол. Они встали у больших окон. Мерно работала под палубой машина. Корабль разворачивался, становился бортом к волне и тогда их качало, словно шли они не по реке, а по морю.

Мимо проплывали дворцы и особняки, у одного из них стояла очередь из свадебных машин. Несколько пар фотографировались на набережной. Ветер трепал белые платья невест.

Прошли под Благовещенским мостом, у ледокола Красин развернулись, сделали круг у Петропавловской крепости и вернулись к причалу.

Боцман бросил сходню – узкую доску с набитыми поперек деревяшками. На берег спускались словно гимнасты, балансируя руками.

Коля задержался, достал визитку.

– Боцман, спасибо! Если перевезти чего надо – звони!

Набережная к их возвращению опустела. Лошадь ходила вдоль парапета, пинала белые стаканчики от кофе.

Добежали до переулка и сели в Газель. Веселое настроение не покидало.

– Ну что? Полетаем? – спросил Коля, выруливая на набережную.

Он подгадал под зеленый светофор, разогнался, на первом же мостике машина подпрыгнула. Еще один горбатый мостик подбросил их. Володя уперся руками, Катька визжала. На третий раз Газель взлетела, тяжело приземлилась на все четыре колеса. Под кузовом что-то хрустнуло. Дальше ехали тише. Катались по набережным, выезжали в новые районы и возвращались в центр. Объехали Петроградку, крутнулись у телебашни, прокатились по усыпанным огненными листьями линиям Васильевского острова.

Сырой холодный ветер врывался в приоткрытое окно, но в машине было тепло и уютно. Пообедали в кафе. Катька на час застряла в магазине женского белья в торговом центре, братья терпеливо ждали, пока она не вышла с новым купальником в пакете.

Давно уже стемнело. Нева слабо поблескивала в свете фонарей.

– Смотрите! – крикнула Катя.

Маленький буксир с огоньком на мачте волок куда-то несколько дебаркадеров. Те, на ходу прыгали вверх-вниз, как поплавки.

– Вот и всё, конец навигации, – Коля посмотрел на часы, – пора домой, а то мосты разведут, тогда по кольцевой переезжать придется.

Они закупились продуктами в супермаркете и приехали на Лиговку.

Дома Катька выгребла все из холодильника, отчистила кастрюлю и сковородку, и теперь что-то шинковала, варила и жарила на плите в общей кухне. Было слышно, как она весело болтает с соседками.

Братья в комнате сидели за початой бутылкой.

То и дело звонил Колин телефон.

– Сколько перевезти? – переспрашивал он, – тонну? Откуда и куда?.. Что по деньгам?.. Тысяча двести?.. У меня только бензина уйдет на тысячу рублей… – он нажал кнопку отбоя. – Вот козел! Еще и трубку бросил.

– По мне, лучше в конторе какой, – сказал Володя, – с восьми до пяти или сутки-трое. Отработал, об остальном пусть у начальства голова болит.

Они чокнулись и выпили.

Вновь зазвонил телефон. Чтобы не держать трубку у уха, Коля включил громкую связь.

– Слюшай, брат! Товар срочно перевезти надо.

Голос с акцентом, нахрапистый, чьи-то еще голоса слышались за ним.

– Извини, занят! – быстро ответил Коля.

– Выгодно будет! Приезжай…

Коля нажал кнопку отбоя.

– Чего так? – удивился Владимир. – Вдруг действительно выгодно?

– Когда выгодно – своих зовут. Какой товар ночью? Влипнешь – они свалят, тебе отвечать. Или кинут, или заплатят копейки. «Слюшай, брат, сейчас денег нет, как будут, сразу тебе на телефон отправлю», – передразнил он кого-то.

– Непросто у вас, – качнул головой Володя.

– Как везде.

Открылась дверь. Раскрасневшаяся Катька стояла на пороге с тарелками в руках.

– Хватит болтать! Таскайте.

Втроем они перенесли тарелки и сковородки. Катька нажарила мяса и картошки, сделала два салата. Сосиски отварила, потом обжарила, туда же бросила яйца. Небольшой стол заставили – руки некуда положить.

– Кастрюля на плите. Остынет – в холодильник поставь, на неделю тебе хватит, – инструктировала она Колю.

Когда поели – рассматривали сделанные днём снимки, вспоминали прогулку на кораблике, разборки с аниматорами.

– Лошадь, лось – на них пахать надо! – цедил Коля, – а они туристов окучивают. Во работа! Свиньей вырядиться и по городу ходить.

– Утки в каналах, как на озере, никогда бы не подумал, – крутил головой Володя, – хоть ружье привози.

– Из сети лучшие фотки скачаю, – смеялась Катя, – скажу с колоннады снимала. И подниматься не надо.

Она накормила братьев и ушла мыть посуду.

Притушили свет. Окно комнаты выходило в двор-колодец, окна напротив словно телевизоры. В каждом своя программа. По комнатам шлялись жильцы в трусах и халатах. На общей кухне лаялись две тетки. Одна махала руками, другая стояла руки в боки и только кивала. Корпел над тетрадью школьник, над экраном навис мужик с банкой пива в руке. Видимо, смотрел футбол. Двое на верхнем этаже завалились на диван и погасили свет. Выше крыша закрывала небо, оставив маленький черный треугольник без звезд.

В полночь Катя улеглась спать, а братья все не могли наговориться.

– Цены прут, – сетовал Володя, – что заработаешь – улетает. Из кредита в кредит переползаем. То телефон нужен, то ноутбук. Машину купил, логан-трехлетку, за нее год выплачивать. Тут еще свадьба. Поллимона уже должны. Ты-то жениться не думал?

Коля покрутил пустую стопку в руках, посмотрел на сопевшую в кровати в обнимку с медведем Катьку.

– В девять утра за руль, в девять вечера в койку. В воскресенье дрыхнешь до обеда. И где их искать? На металлобазе одни мужики. Шиномонтаж. Заправка. На улице увидишь кого, притормозишь. Дверцу откроешь… Такие цацы в Питере, только в мерседес сядут.

Коля посмотрел на бутылку. И половины не осилили, завтра снова за баранку. Он налил себе полстопки, брату полную.

– Иногда тоска накатит. Работал бы на кого – плюнул бы на все и забухал. Неделю, не меньше. Как вы в Турцию умотал или в Египет, лежал бы на пляже, пиво потягивал. Думал, сам себе хозяин – проще, куда там! Мечта у меня, братуха! – тихо произнес он. – Газель продаю, и в кредит беру фуру. Кабина, как квартира. Кровать, плита газовая, душ, унитаз. Ездить на дальняк. Груз под нее обещали. Напарник нужен. Давайте ко мне. Комната в квартире сдается, поселитесь рядом. Что твоя Катька в Питере место на маникюре не найдет? А ты ко мне механиком или водителем? Он поднял стопку.

Володя выпил, закусил, что-то, наморщив лоб, прикинул:

– Со съемной хаты съехали. Думали квартиру в ипотеку взять, лет на двадцать пять, потом участок подвернулся. Строиться будем. На первое время бытовку или баньку поставим и потихоньку свой поднимем. Перекредитуемся, материнский капитал дадут. Один, потом, чего тянуть, второй, построимся этажа на два и заживем. С Водоканала ухожу, документы на сварщика оформил, работы навалом. Напрячься только. Если что, на фуре подвезешь стройматериал или мебель?

– Привезу! – кивнул Коля. – Какие вопросы?

Погасло последнее окно напротив. В свете фонаря они были темно-серыми, словно дом нежилой. Братья еще немного посидели и разошлись. Володя на диван к жене, Коля на раскладушку. За окном кричали чайки, Володя удивился: «Где они днем были?» И сразу заснул. А Коля ворочался. «Брат младший женился. Уедут завтра, и снова один». Потом заснул и он.

Утром едва не проспали. Завтракали в машине.

– Успеем! – успокаивал Коля. На дороге встал в левый ряд и гнал по шоссе, не отставая от легковушек.

Приехали впритык. Выгрузились в зоне отлета. Чемодан, сумка, ласты.

– Ну что? – спросил Коля, – отдохнули? Припали к культуре?

– Хватит нам культуры! – зевнул Володя. – Теперь за границу. Катюха! Не мерзни! В обед в Средиземном море купаться будешь.

Они смотрели друг друга. От улыбки Катькино лицо стало круглым, с ямочками на щеках.

Она привстала на цыпочки, потянулась и поцеловала Колю в щеку.

– Приедешь к нам?

– Заметано! – расплылся в улыбке Коля. – И вы приезжайте. Лучше летом. На белые ночи. Снова по набережным полетаем. В Петергоф на фонтаны съездим. На колоннаду поднимемся. В Астории посидим.

Обнялись с братом, потом он глянул на часы и заторопился. Погнал газель к шлагбауму, чтобы успеть выскочить в бесплатное время.

Поток машин тянулся из аэропорта. В стороне один за одним взлетали самолеты. В каком-то брат с женой. Полетели в Турцию погреться на песочке.

Дворники лениво смахивали капли со стекла. Упали первые снежинки и сразу растаяли на теплом лобовом стекле. Вовремя улетели. Коля вспомнил, как сидели они с братом за столом, точащую из-под одеяла розовую Катькину пятку. Где он Катьку нашел? В маникюрном салоне?

Он поскреб щеку, в которую она его поцеловала. Улыбнулся. Тридцатник скоро. Жена нужна. А где ее искать?..

Когда свернул на шоссе, зазвонил сотовый.

Голос в телефоне был тревожный.

– Командир! Если свободен, выручи! Срочно надо металл перевезти. До обеда доставить. Под тонну. Из Пушкина в Кронштадт.

– Можно, – отозвался Коля.

Пушкин рядом, только с забитого Пулковского шоссе соскочить, загрузиться, дальше по кольцевой и по дамбе над заливом.

– В Пушкине ангары на въезде. Арматура внавалку, подцепить и вытянуть, погрузим сами. Возьметесь? Все вывезете?..

– Вывезем! – пообещал Коля, – не переживай, братуха! Только напрячься, все мы вытянем, все вывезем.

– Что? – сбился абонент в трубке.

– Уже еду!

Он включил поворотник и ушел в левый ряд. Встал у прерывистой полосы, выжидая окошко в потоке.

Встречная грузовая газель один в один, как его притормозила и мигнула фарами.

Коля развернулся, в благодарность моргнул аварийкой и помчался на вызов.

Copyright (c) "Русский переплет"