Рассказы
18 января 2016

Два рассказа

Английский в ЛАУ

Начало восьмидесятых. Ленинградское Арктическое училище в Стрельне под Ленинградом. Первая пара – английский. Синий учебник Китаевича. За партами лингафонного класса уже не «караси», а курсанты с «птичками» на рукаве. Проучились год и все знают. Не по предметам, а про жизнь. Они спокойны и невозмутимы, как аксакалы. Преподаватель английского Валуева отработала двадцать лет и все что-то ищет. Новые формы подачи учебного материала, использует игровой и ролевой методы ведения урока. Но сначала все как обычно.

Открывается дверь, Валуева заходит, курсанты встают. Она кладет на стол журнал, берет в руки указку.

- Good morning! Sit down, please. Who's on duty today?

Дагестанец Исмаилов остается стоять.

- Исмаилов!

- Ай эм, - выдавливает из себя он, потом смотрит в бумажку, где и по-русски написано с ошибками. Ай эм э дьюти …

- Тoday, - завершает преподаватель.

- Да, - важно кивает Исмагилов.

- In English, in English, Исмаилов!

- Я, - четко говорит он

- In English, in English, please. I'm, I'm…

- Ай эм, - снова поднимает тот бумажку, - э дьюти…

– Исмаилов! – преподаватель бьет указкой по столу, – sit down, please.

Исмаилов смотрит на товарищей, потом садится.

Валуева проходит вдоль доски, сосредоточенные лица курсантов поворачиваются следом.

– Today а humor. Beautiful English humor, - говорит она. Пообещав юмор, заранее улыбается, раскрывает папку и бросает на курсантов многообещающий взгляд. Начинает медленно, выделяя каждое слово, читать, помогая себе указкой, словно дирижер палочкой.

- Is that Lena? – asked Piter. – басит она, подражая голосу парня.

- Yes, Lena is speaking, - answered the girl. – теперь пищит, как девушка.

- Marry me, Lena, and marry quick. 

- Yes, I will, - was the reply, - but who is speaking?

Указка подпрыгнула и поставила точку. В аудитории тишина,

Курсанты с сосредоточенными лицами смотрят на преподавателя. Та начинает нервно постукивать по столу указкой. Через силу улыбается.

- Repeat. Only for you. Only today. Repeat.

Повторяя, она читает по слогам, паузы делает такие, что можно залезть в словарь и перевести каждое слово.

Когда парень уговаривает девушку выйти за него замуж, вновь басит и прикладывает руку к сердцу. И девушка у нее тонким голоском радостно соглашается и только потом интересуется, кто ей звонит.

Указка порхает как палочка дирижера. Курсанты следят за ней с мрачными невыспавшимися лицами.

Радостный подъем в конце еще больше, кончик указки замер.

Курсанты так же серьезно смотрят на преподавателя. Пауза затянулась. В аудитории тишина. Где-то в коридоре хлопнула дверь.

Неожиданно громко, словно лошадь, начинает ржать Исмаилов.

Указка от удара по столу с треском ломается.

- Исмаилов!

- Ай эм э дьюти тудэй, - поднявшись, сверившись со шпаргалкой, докладывает - он.

Впервые преподавательница переходит на русский

- Как вы меня… - дальше она говорит быстро, неразборчиво, мешая английские и русские слова и молотя обломком указки по столу.

Курсанты начинают смеяться, смеется все еще стоящий Исмаилов, потом и Валуева.

- Исмаилов, - устало говорит она, - садись, трояк тебе.

Следующая пара - электронавигационные приборы.

Капитан первого ранга в отставке Тамаров безуспешно пытается растолковать, почему в гирокомпасе гироскоп поворачивается именно так, как написано в толстом учебнике.

- Точок не дурачок, - приговаривает Тамаров, водя указкой по схеме до тех пор, пока мозги у курсантов окончательно не свихнулись.

А дальше занятия на военно-морском цикле. Посередине кабинета смонтирована спаренная зенитная установка. Капитан второго ранга Костюковский, оценив наш замученный вид, командует:

- Товарищи курсанты! Вот зенитка. Будущим полярникам, она нужна как корове седло. Но, согласно учебной программы, на полтора часа она в вашем полном распоряжении.

Наверно у него были свои дела, поскольку сразу после этого он ушел. А мы облепили орудие, крутя все, что крутится, то задирая стволы под самый потолок, то опуская их ниже парт.

Исмаилов расставил руки и бегал по аудитории, урча с кавказским акцентом, пока мы не сбили его на бреющем.

Прошла треть века. Во дворце, которое когда-то занимало училище, убрали наши парты из аудиторий. Теперь здесь морская резиденция Президента России.

За эти годы как-то не пригодились ни английский для судовых радиооператоров, ни знание гирокомпасов, радиолокаторов, старых ламповых передатчиков и приемников. Понадобилось лишь «седло для коровы». В ползущих по дорогам Чечни колоннах грузовики с установленными в кузове спаренными зенитками были лучшим оружием и, когда надо, стригли «зеленку» так, что только ветки летели.

По сводкам какой-то Исмаилов с подходящим годом рождения проходил как боевик. Впрочем, данных на него было мало, а фамилия на Кавказе распространенная.

Как просто вернуться в прошлое. Надо сесть у метро Автово на «36» трамвай и сойти на конечной остановке в Стрельне. Пересечь шоссе и идти вдоль высокой ограды, за которой высится Константиновский дворец. Засыпанные осенней листвой аллеи сбегают к заливу. Холодный ветер качает ветки. И, кажется, вот-вот появится строй курсантов в черных флотских шинелях. Надо лишь чуть-чуть подождать.

Но стоит задержаться хоть на минуту, как подходит охранник.

- Извините, я просто стою и смотрю, как облетают с деревьев желтые листья.

Октябрь 2014

Знаменосец

Чтобы чем-то руководить быть специалистом необязательно, главное – политическая зрелость. В любом деле, в том же спорте. Что сегодня, что и много лет назад. Тогда, (господи, уже в прошлом веке!) в спортклуб прислали нового начальника - Сергея Степановича, невысокого такого крепыша с пивным животиком. Чем он до этого руководил, никто не знал. Он так и говорил:

- Я не спортсмен, я даже не физкультурник. Ваше дело: прыгать, бегать и побеждать, мое – руководить, контролировать и ставить новые задачи.

Поначалу Сергей Степанович вел себя скромно. Доложат ему, к примеру, что наш прыгун прежний рекорд на сантиметр поднял. Он только головой качнет, переспросит:

- На сантиметр? Надо больше!

И сразу понятно к чему стремиться. Потом Сергей Степанович освоился и шире стал подходить к постановке задач и воспитанию спортсменов, что особенно ярко проявилось на собрании команды, на котором разбирали нашего штангиста Федора.

Федя попался на фарцовке. Из последней поездки привез джинсы «Wrangler», которые попытался продать на рынке. В те заповедные уже времена продавать джинсы на рынке было нельзя, поскольку это нетрудовой доход. За это тяжелоатлет и попал в милицию. Местные фарцовщики его сдали. Фарца всех сдавала, кто со стороны пришел. Милиция на пришлых план делала, а они стояли спокойно и раз в месяц ментам отстегивали рублей по сто-двести, как вторую зарплату.

Как только поступил сигнал из милиции, Сергей Степанович собрал команду, чтобы обсудить недостойное поведение товарища.

Пловец – наш комсорг и ефрейтор запаса – предложил исключить штангиста из сборной. Остальные недовольно загудели. Ну попался человек, чего ж его так сразу. Исключить просто, а кто штангу поднимать будет?! И прыгун с шестом предложил штангиста взять на поруки. За что и проголосовали. Тем более, что тот в своем выступлении покаялся и обязался на следующих соревнованиях поднять рекорд на пять килограмм.

Но премии его все равно лишили на заводе, где он числился токарем. А еще на предстоящих международных соревнованиях отобрали право на открытии состязаний быть знаменосцем нашей спортивной делегации.

- Вы что? – возмутился Сергей Степанович, - знамя страны в руках фарцовщика?! Да с его незрелым мировоззрением надо не знамя, а американские штаны нести на палке. И родина его еще не до конца простила. Не может наш стяг оказаться непонятно у кого, находящегося «на поруках». Поскольку это высокая честь.

«Непонятно кто» - наш штангист – сидел, потупившись, казалось, и не слушал, что о нем говорят с трибуны, то почешется, то вытянет губы дудочкой и лишь иногда исподлобья кидал на Сергея Степановича тяжелый взгляд и сжимал кулаки.

- Идти со знаменем впереди всех – это не то, что через перекладину сигать! Поднять один раз штангу, это не то, что пронести флаг страны полный круг стадиона под пристальным взором представителей не только временно дружественных стран, но и постоянно вражеских. Здесь важен не столько спортивный, сколько идейный уровень. Это у них там нести знамя может, кто попало, а у нас только член партии!..

Где-то полчаса он выступал. Всех заклевал, и только потом вспомнили, что в молодежной команде членов партии нет. Комсомольцев – сколько угодно, а до КПСС никто еще не дорос, невзирая на спортивные заслуги.

- Раз так, - вытер пот со лба начальник, - раз нет достойных, я сам со знаменем пройду, под прицелом телекамер и взглядами официальных лиц на трибунах.

И объявил собрание закрытым.

Вот здесь Федор обиделся всерьез. Он уже три года со знаменем ходил. У него даже фокус был. Нес развевающийся стяг в вытянутой руке. На зависть всяким там гимнасткам и фехтовальщикам.

В ночь перед открытием соревнований Федя нарушил спортивный режим, покинул свой номер в гостинице, на стадионе пробрался в помещение, где стояли в ожидании открытия соревнований знамена делегаций и подменил наше знамя. Вернее не само знамя, а древко, заменил его грифом от штанги. Напаскудил и пошел досыпать.

Гриф от олимпийской штанги – это вам не черенок от лопаты, длина два двадцать и вес двадцать килограмм. Некоторые только с ним и упражняются, до блинов по бокам не доходят. То есть подержать какое-то время можно, а вот нести, да еще в вытянутых руках…

Утром в назначенное время сборные разных стран построились на стадионе. Сергей Степанович по случаю был не в костюме, а в спортивной форме. Этакий лысый колобок с административными полномочиями. Стоял во главе и пока с трибун нам желали спортивных успехов, давал последние наставления.

- И еще! – прошипел он, - лица у вас на прохождении всегда хмурые. Нет в лицах полета и одухотворенности. А должны быть радостные. В преддверии побед.

Потом с трибуны дали команду и все повернулись. Вперед вышли знаменосцы.

У всех знамена несут юные гимнастки, стройные пловцы, а у нас какой-то Вини-Пух в олимпийском костюме. Зато знамя ему поднесли двое капиталистических служителей и с уважением во взгляде вручили в руки.

Дальше торжественная музыка заиграла, и все пошли, держа равнение на трибуну.

Наша команда шла, как и приказали, со светлыми и воодушевленными лицами и сквозь радостное воодушевление одними губами друг другу шептала.

- Слышь, чего это начальник все время газует? – не разжимая губ, выдавил прыгун, кивнув подбородком на знаменосца.

- Отношение к представителям империализма выражает, - процедил штангист.

- Но ветер-то на нас дует! – возмутился метатель копья.

- Отставить разговоры! – прошипел пловец, недавно дембельнувшийся из спортроты и не забывший законов строя.

Тем более, что мы как раз поравнялись с трибуной.

На ней же все внимание сосредоточилось на нашем знаменосце.

Знамя он нес действительно как-то странно: первые метров пять в вытянутых руках, дальше, прижав его к груди, он честно одолел полкруга, потом нес на правом плече как винтовку, потом как винтовку на левом, хоть не левом винтовку не носят даже левши. Последние метров сорок просто на спине, согнувшись, словно высматривая что-то под ногами.

Его манипуляции имели успех – по другим делегациям телевизионной камерой лишь мазнули, а дальше показывали только его и, даже, повторили сюжет в новостях по всем каналам. Показывали знаменосца и всю команду со светлыми одухотворенными лицами.

Что дома еще более высоким руководством было признано большим успехом, не меньшим, чем удачное выступление нашей сборной.

А штангист Федя и в этот раз всех подвел, превысив прежний рекорд не на пять, как обещал, а лишь на два с половиной килограмма.

- Слабак! – отозвался о нем Сергей Степанович, когда немного отошел, - я еще им займусь персонально.

Впрочем, его, оценив спортивные успехи, вскоре перевели на повышение, на другую ответственную работу.

Декабрь 2014

Папа может

Папа может многое. Взял и подарил сыну Сереге на новый год фотоаппарат. Счастливый Серега с утра ходил и щелкал все подряд. Хвастал снимками.

- Давай, - одобрил отец, - пробивайся. Станешь папарацци. Деньги лопатой грести будешь.

- Папа, а кто такой папарацци? – поинтересовался Серега.

- Это который голых баб фотографирует. Нащелкает исподтишка, а снимки в газету продает.

Неделю Серега технику осваивал, потом решил зарабатывать. В интернете нашел конкурс «с ценными призами», куда детишки присылали фотографии папиных поделок.

- Пап, - пристал он к отцу, когда тот после работы пил пиво на кухне, - ты скворечники колотить умеешь?

- Чего их колотить? – удивился тот, - кирпичом бросил и готово!

- Не разбивать, а самому делать. Сделай, а я сфотографирую и на конкурс пошлю. Там ценный приз обещают.

- Знаем мы эти конкурсы, – пробурчал папа, сливая пиво из банок в кружку, - все равно приз какой-нибудь блатной получит. И телек с утра не работает, с антенной что-то…

* * *

«Дорогой Сережа! Спасибо за участие в конкурсе «Папа может». К сожалению, твоя фотография «Папа делает телевизионную антенну из пивных банок» не прошла отбор, поскольку является скрытой рекламой спиртного напитка.

Советуем тебе, прежде чем присылать новые снимки, познакомиться с работами других детей, например, с фотографией Машеньки Караваевой «Папа пришивает лапу плюшевому мишке».

* * *

Вечером Сережа нашел за диваном старую игрушку «Кот в сапогах». Кот был облезлым и одноглазым, с усами лишь с одной стороны. Шпага давно потерялась, поля у шляпы обвисли и обтрепались. Сережа подумал и оторвал коту лапу в красном сапоге, вздохнул и оторвал вторую. Передняя лапа висела лишь на нитках и отвалилась сама. Потом он взял все, что осталось от кота, фотоаппарат и пошел к папе.

Тот с сигаретой в одной руке и рулоном туалетной бумаги в другой, насвистывая, шел по коридору.

- Пап! – почини кота, - попросил Сережа.

- Ну ты даешь! – покачал тот головой. – За девчонками пора бегать, а ты все в игрушки играешь.

- Пап, ну пожалуйста, ты мне сто лет игрушки не чинил и не дарил.

- Выкинь это говно, и кому фотик Дед Мороз на новый год принес?

- Деда Мороза не бывает.

- Как не бывает? – ухмыльнулся папа, - смотри.

Он сорвал упаковку, распустил рулон и в два счета свертел настоящего Деда Мороза, с бумажной мохнатой бородой, пышным халатом и, даже, шапкой на голове.

- Держи, сам раскрасишь, - сунул он его сыну и с остатком рулона скрылся за дверью.

Сережа еле успел нажать спуск.

* * *

Сережа! Твоя работа «Папа вертит Деда мороза из туалетной бумаги» вновь отклонена. Прежде всего, надо писать не «вертит», а «мастерит», а вместо туалетной бумаги использовать более подходящий материал, например, папье-маше. А главное, мы не можем разместить на портале фотографию, где папа, делая игрушку, курит!

Сережа, постарайся до завершения конкурса прислать другую работу, например, такую как Машенька Караваева, где на снимке папа кормит белок в городском саду.

* * *

- Ну чего? - спросил его папа вечером, – срубил бабок?

- Не… - недовольно пробурчал Серега, - написали, что туалетная бумага не клёво, не папье-маше. А что такое папье-маше?

- Машин папа.

- Тогда понятно. Еще ты куришь на снимке, а на портале курить нельзя.

- Где? – удивился папа, – ну, сволочи, и на портале запретили. Теперь только в квартире курить и буду. А ты нюхать. Раз государство так хочет. А Дед Мороз?

- Понравился, – соврал Серега.

- Приз дадут?

- За Деда Мороза из туалетной бумаги – нет. Надо еще что-то послать.

- Ну, ты достал!

- Пап! – шмыгнул сын носом, - давай сфотографирую, как ты мне шапку шил.

И положил перед ним свою новенькую шапку, дал иголку с ниткой, ножницы и навёл камеру.

- Во! – засмеялся папа, - а ревел, говорил, что носить не будешь!

- Не буду! Все равно не буду! – опять шмыгнул носом Сережа и нажал кнопку.

Сверкнула вспышка.

* * *

Сережа! По недосмотру присланное тобой фото «Папа делает шапку из кролика Густава» попало на рассмотрение детского жюри! Дети плакали. Но самое ужасное, что при этом твой папа на снимке смеется!

Ты нас очень огорчил! К счастью конкурс закончился, а победила на нем Машенька Караваева. Ей и достанется ценный приз.

* * *

Сережа с фотоаппаратом пришел на награждение победителей. Там внимательно рассмотрел Машеньку Караваеву. Курносая голенастая Машенька ему неожиданно понравилась. На награждении ей много чего надарили в красивых пакетах.

Когда шум возле неё утих, он подошел и спросил:

- Ты блатная?

- Чего? – удивилась она, - щас как в глаз дам!

- Папа сказал, что приз блатной дадут. А я слал-слал и про антенну, и про Деда Мороза, и про шапку и… ничего.

Он показал снимки на мониторе фотоаппарата.

- Шапку видела, у меня мама в жюри, домой фото принесла, возмущалась. Классная шапка, только Густава жалко.

- Да, - согласился Сережа, - батя сказал - это жизнь и вовремя успели, а то он старый был, все равно бы сдох. Чего тебе подарили?

- Ерунду: грамоту, краски, фломастеры, рамочки для фото и книги. Папе отдам, мама говорит, что он в детстве не наигрался, а мне на фиг не нужно, - сказала она и положила пакеты на пол.

- Слышь! – сразу успокоился Сережа, - место знаю, где за снимки деньги платят.

- Точно платят?

- Стопудово. Батя обещал, а он у меня такой, на все руки мастер. Сниму тебя голой, будто случайно, снимки продадим, а деньги пополам.

- Вот еще! – не согласилась Маша, - почему пополам? Снимать-то меня!

- Но снимаю-то я!.. Давай ко мне, пока родаки не пришли.

Пакет с ценными призами остался на полу. Они взялись за руки и побежали, вскоре их разговор уже не был слышен.

Март 2015

Фига и значок

На сцене двое. Один плотный, уверенный в себе, повадки и голос командирские, на нем хороший плащ, солидный костюм, дорогие ботинки. Второй одет небрежно, в огромной безразмерной футболке, бесформенных джинсах, кроссовках, бейсболка повернута козырьком назад, он чуть горбится, провод наушников тянется из кармана, выражение лица задумчивое.

- Видите как хорошо вокруг? – говорит первый. - Что вы молчите?.. Выньте провод из ушей! Вокруг замечательно, а он молчит?!. Будешь молчать – будет еще лучше! Слушай меня! Я тут главный, видишь у меня значок? – он отводит полу плаща, показывает большой значок на груди и снова закрывает его.

- Нет, посмотрите, молчит и все. Почему лицо задумчивое? Как умный. А у самого фига в кармане. Ведь есть в кармане фига?

Второй лезет в карман и достает маленькую резиновую фигу. С удивлением смотрит на нее, потом на первого.

- Что я говорил! - торжествует первый.

Фига в руках второго медленно начинает надуваться.

- Есть фига! И какая!

Второй протягивает, пытается отдать фигу первому.

- Ну нет-т-т! – смеется тот, - эт-т-то твоя фига, тебе с ней и жить. А мне она зачем? У меня все хорошо, у меня значок.

Фига становится все больше, и первый начинает волноваться.

- Слушай, я к тебе хорошо отношусь, ты бы с ней сделал что-нибудь, спрятал куда, а то знаешь…

Второй пытается спрятать фигу, но в карман она уже не лезет, и он сует ее под футболку.

- Видок у тебя! – замечает первый. – Видишь до чего дошло… Сейчас рванет твоя фига – шуму-то будет… Шуму будет, а кто рядом был?.. – задумывается он. - Тебе-то что, с фигой в кармане, а у меня значок!

Первый запахивает плащ, прикрывая значок, и тревожно оглядывается.

- Дави ее, пока не поздно! – командует он.

Второй начинает мять фигу.

- У меня значок, - злобно тянет первый, - а я тут связался с тобой. Прячь!

Мимо них идет мужчина в форме с большими дубовыми листьями в петлицах. Он видит, что под футболкой что-то спрятано, замедляет шаг, удивленно смотрит.

- Товарищ, товарищ! – волнуется первый, - проходите, товарищ, с нами не надо, нас и так уже двое!..

Мужчина в форме останавливается, внимательно рассматривает выпирающую из-под футболки фигу.

- Вы генерал? – всматриваясь в петлицы, тревожно спрашивает первый и переходит на командный голос: – Разрешите доложить?!

- Я не генерал, - отвечает тот, - я лесник!

- Ах лесник?! – с облегчением вздыхает первый. - Так не морочьте голову, идите лесом, идите, у меня значок! - Он показывает значок, и мужчина, то и дело оглядываясь, уходит.

Фига выпадает из-под футболки, она уже огромная как шар для фитнеса.

- Что делать, что делать? - бегает взад-вперед первый, задумавшись, садится на фигу и тут же подскакивает.

- Топчи ее! – требует он от второго, - топчи, пока никого нет.

Второй бьет фигу ногой, и она летит к первому.

- Нет, твоя! – пинает тот ее назад. – Мне нельзя, у меня значок, - он чуть не плачет. Снимает значок и держит в руке, - Ты-ты, все из-за тебя, эти ваши фиги в кармане …

Он подбегает, и они начинают давить фигу вместе.

- Да я… - бормочет первый, - да с моими способностями… моим положением… разве это фига… да я бы такую фигу им всем надул… Но у меня значок! – Мучительно вскрикивает он и бьет значком по фиге.

Та с оглушительным звуком лопается.

Первый и второй сидят на земле. Уши у первого зажаты ладонями, второй вынул наушник и растерянно вслушивается.

Первый медленно встает, еще не распрямившись, осматривается. Успокаивается. Выпрямляется, отряхивает плащ.

- Что? Доигрался? – Спрашивает он и возвращает значок на место, так, чтобы он всем был виден, - ну, теперь ты понял? Чего ты все время молчишь?! Может, чем-то недоволен? Скажи мне, скажи, сегодня можно. А то, - смеется первый, - у меня значок, а у тебя теперь даже фиги нет.

Второй лезет в карман.

- Нет! Хватит! Карманы не трогай! И не приближайся! Пойду, пожалуй, а то с тобой еще влипнешь куда. А у меня ведь…

Они расходятся. Первый быстрым уверенным шагом, второй все шарит по карманам, что-то там находит, улыбается, возвращает на место наушник и, подтянув джинсы, идет в другую сторону.

Андрей Макаров

март 2015

Copyright (c) "Русский переплет"