ВОЛШЕБНЫЙ СВИТОК

(Музыкальная драма .Хитроумный Идальго.

по роману М. де Сервантеса .Дон Кихот. и пьесе Д.Вассермана .Человек из Ламанчи.

на сцене Воронежского государственного театра кукол .Шут.)

.Хитроумный Идальго. - последняя пьеса, которую успел поставить Валерий Вольховский. Осенью 2003 года замечательного мастера не стало, и  все созданное его талантом обрело черты завершенности. Спектакль по мотивам сервантесова .Дон Кихота. вряд ли стоит выспренно называть духовным завещанием Вольховского, однако несомненно, что в нем сосредоточены размышления режиссера, его сценическое слово, более всего занимавшие его на крайнем жизненном рубеже. Эта последняя точка творческого соприкосновения Вольховского с современным ему миром, и чрезвычайно важно уяснить, что же мастер увидел в нем, о чем хотел сказать зрителю . человеку тех же дней, что и он сам. Потому задача понять, о чем идет речь в .Хитроумном Идальго., на каком нравственном фоне, с каким духовным акцентом, становится для нас уже почти долгом.

Говоря о театральной постановке литературного произведения, для культуры мало сказать знакового, но и в чем-то олицетворяющего саму эту культуру, было бы неправильно сослаться только на идею собственно литературной вещи . пружины зрелища, которое разворачивается перед зрителем. Ведь произнеси всего лишь два слова: .Дон Кихот. . и, кажется, весь свод ассоциаций тут же вспыхнет в твоем сознании. Удивительная история, над которой не властно время; странная выдумка, быть может, ближе всех иных подвигающая человека к небу, которое он в отчаянии отодвинул однажды далеко-далеко, и теперь вокруг него . одна земля, камни, пыль.

Спектакль Воронежского театра кукол .Шут. .Хитроумный Идальго. (постановка народного артиста России, лауреата Государственной премии России Валерия Вольховского) во многом для зрителя неожидан. И по литературной основе - непомерному вместилищу неустраняемых из культуры смыслов. И по синтетической стилистике, объединившей в одном театральном действе маску, куклу, актера с открытым лицом. И по жесткой, реалистической трактовке отдельных мизансцен на фоне очевидной, изначальной условности сцены кукольного театра.

Человек по имени Сервантес и его Слуга брошены в темницу и ждут суда инквизиции. Повод к тому . вполне земной: Сервантес, как сборщик налогов, посягнул на монастырское имущество, пошел против католической церкви. В походной корзине спутников хранятся две куклы и завернутая в старую ткань рукопись книги. В тюремном подвале новых арестантов встречают старожилы этого земного ада, всякий сброд . воры, убийцы, насильники. Чуть погодя скудную пищу узникам приносит разбитная девка Альдонса.

Низовой, кромешный мир сведен лицом к лицу с миром высоким, прозрачным. Духовное немотствование языка, знающего только брань и слова сугубо плотские по значению, сталкивается с фантазией, с нелепым вымыслом, с непрактичной блажью, которые слышит не только сердце человека, но и небесный, Божий слух, а ведь до него . так  кажется униженному человеку . вряд ли когда-нибудь докричишься.

Кромешные люди в темнице одеты в рваные тряпки, в которых угадывается то одна, то другая деталь европейского костюма  XVI века. На лице . ярко раскрашенная маска с резкими лицевыми чертами, мимическое движение которых словно остановлено в момент наиболее характерной для этого персонажа эмоции. Тюремные старожилы грубы, порой скотообразны, их людская подлость сочетается со звериной беспощадностью, их жестикуляция отталкивающа, мерзка и переплетена  с речью отрывочной, убогой по словарю.

Альдонса предстает перед зрителем без маски, с живым лицом, в платье потертом и грязном, но реалистичном, не условном, не обозначенном как костюм-элемент бедности. В ее крепких, по-женски полноватых руках - еда в котле и кожаный бурдюк: белая каша и красное вино вполне съедобны, очевидно натуральны.

У бродячего писателя, кукольного комедианта Мигеля Сервантеса и у его Слуги также открыты лица, а их одежда кажется давно знакомой, кажется, срисованной с бесчисленных книжных иллюстраций .Дон Кихота..

Спутники заключены охраной в как будто пустую камеру, но минуту спустя корявый  пол темницы, груды тряпок и  земли вдруг медлительно восстают и превращаются в сор людской. Кромешные люди обступают пришельцев, отнимают их скарб и одежду, злобно издеваются над сочинителем и его слугой. Самый сильный и рослый из этой полузвериной стаи, с говорящим именем Вожак, останавливает  насилие и приказывает Сервантесу объяснить, почему тот брошен в темницу, за какие провинности его ждет суд, что за странные деревянные фигурки лежат в его походной корзине и почему так дорога ему книга, бережно обернутая старым полотном. И здесь начинается история Дон Кихота, и с этого момента перед зрителем предстает привычный кукольный театр... Двигаются деревянные фигурки бродячего рыцаря и его верного оруженосца, скачет конь Россинант, поднимается копье в руке Идальго и готовится к бою доблестный меч, призванный поразить несправедливость, защитить красоту и невинность. Но актеры - Сервантес и его Слуга . не скрыты искусственным затемнением, они в центре авансцены, ярко освещены. Люди-маски окружили двоих с открытыми лицами - их руки управляют марионетками, а их уста рассказывают повесть о Рыцаре Печального Образа.

Альдонса привыкла к жестокой и вероломной жизни, где вместо благодарности тебе почти всегда ответят подлостью, вместо помощи получишь предательский толчок или удар в спину. Так и проживает каждый божий день это дитя среды, совсем не ведая о наивном сердце своем. Дары его может открыть только нравственный подвиг, свершившийся  перед глазами, что за миг до того были запорошены прахом земным. Это преображение Альдонсы в прекрасную Дульсинею происходит в отвратительной земной теснине, словно концентрирующей в себе все низости мира, - в тюремной камере, среди людских отбросов, после скотского насилия над нею. Греза Дон Кихота коснулась ее души и осталась в ней, кажется, навсегда.

Сочинитель Сервантес стряхнет с себя роль Дон Кихота, станет самим собой и уйдет вместе со Слугой по воле стражи на суд инквизиции.

Кромешные люди недолго будут вспоминать необычного комедианта, страшная жизнь почти тотчас вовлечет их в свое привычное течение.

И только Альдонса . вся во власти собственного ожившего сердца, всем обликом своим похожая на проснувшуюся душу . станет теперь другой, не такой как черный мир, что плотно окружил ее.

Такова финальная точка спектакля и его открытый в нравственное пространство итог.

 Фигуры Сервантеса (арт. Михаил Каданин) и Слуги (арт. Станислав Беляев) в спектакле кажутся несколько по-интеллигентски отвлеченными от  действительной жизни. Ведь на деле Сервантес . бывший солдат, а теперь . сборщик налогов. Однако зримые черты характера, которые подтверждали бы эти биографические штрихи, - заявленные, кстати, вслух самим персонажем, - практически поглощены образом Дон Кихота, заслоняющим облик своего сочинителя. Перед нами своего рода человек-идея, человек-тезис.

Также и Санчо-Слуга на сцене представляется слишком мягким для простолюдина, привычно погруженного в прозу земных проблем и вещей.  Он почти оторван от традиционно грубоватого народного здравомыслия и более вписывается в стереотип любящего своего господина слуги-опекуна -  старательно предупредительного, искренне верного, чуть комично опасливого - тогда как характерная портретность этого образа, наполняющая его дыханием жизни, кажется вовсе отсутствует.

Не стоит, однако, забывать . перед нами представление на сцене кукольного театра, а не развернутая в психологических коллизиях игра драматических актеров. Игровое пространство и время, что отпущены на создание образа, здесь сведены к минимуму и ограничены достаточно узкими рамками театра марионеток. Действие развивается практически по прямой, характеры даются большей частью как эмблемы, лица лишены мимики - в спектакле это маски бродяг.  Потому и свойство .смысловой прикрепленности. неизбежно в чем-то переносится и на центральные образы пьесы, драматические только частично . это важно подчеркнуть.

Среди многочисленных тюремных обитателей, кромешных людей центральна фигура Вожака (арт. Михаил Мальцев). При минимуме актерских красок сценический образ этого персонажа сложился на редкость цельно.  Хотя речь его малосвязна, скорее знакова по интонации, подкрепляемой жестом, тем не менее в угрожающем облике человека-зверя чувствуется неизбыточность злого - что так свойственно природному хищнику, в отличие от падшего человека, который может поистине купаться во зле. Именно в нем возникает желание услышать, именно он останавливает смерч низости, в который вовлечены все остальные бродяги-узники. Пожалуй, в памяти Вожака останется след-зарубка необычного дня, когда он услышал историю Дон Кихота и узнал ее автора. Все другие . забудут, хоть на короткие мгновения они и были расстроганы услышанным и увиденным. Они подобны легко воспламеняющейся  и беспамятной толпе, что сначала приветствует Христа, а затем кричит .Распни его!.. Вожак скорее похож на разбойника, которому суждено однажды раскаяться.

Характер Альдонсы (арт. Ольга Бергман) . драматический центр пьесы, он единственный дан в развитии, и это развитие наблюдает зритель. От базарной свойскости - к одинокому и усталому, но привычному страданию девки-торговки, которую сначала благодарят за миску каши и стакан вина, а потом норовят пустить по скотски-похотливому кругу. От недоуменного вслушивания в непривычные, одухотворенные речи сочинителя истории о Дон Кихоте . до растерянного объяснения, что она не прекрасная Дульсинея, а простая торговка, она варит еду в котле и продает вместе с вином из потертого, старого бурдюка. От неловкого и почти стыдливого, покорного   согласия .побыть. Дульсинеей на время рассказа о Дон Кихоте . до сначала робкого, не верящего самому себе чувства собственной красоты, до ошеломленного вслушивания в свое проснувшееся сердце, до стремительного, сравнимого  с озарением, полного преображения развернувшейся, как волшебный свиток, души.

Этот нравственный всплеск,  по духовному воздействию близкий к катарсису-очищению древней трагедии, завершает спектакль. Альдонса . с просветленным лицом, с грацией, которую прежде было почти невозможно заподозрить в ее огрубленном тяжелой работой  теле, в непривычно убранном цветами платье . выходит на авансцену и смотрит вдаль, не видя мира кромешных людей, не замечая зрительного зала, словно впитывая зрением и всем существом своим открывшуюся красоту Божьего мира и одухотворенного  человека.

В таком финале есть один не называемый вслух акцент, и его смысл может быть определен как .надежда. - на  обновление земного устройства, на очищение замаранной человеческой души, на светлую основу постоянно возвращающейся с первым криком ребенка жизни. Почему так? Потому что Альдонса . поистине главный персонаж разыгранной перед нами пьесы . женщина.

Спектакль заявлен постановщиком как музыкальная драма. Помимо собственно музыки-оформления сценического действия его сопровождают песни, которые призваны тот или иной эмоциональный пик сюжета перевести  в отвлеченный символически-поэтический ряд, дать слова-комментарий к чувствам зрительного зала. Этот песенный пунктир проходит через всю пьесу. Однако сгусток символов и смыслов, спрессованных в истории о Дон Кихоте, изначально огромен и многомерен . и слова песен (автор текстов Светлана Дремачева) кажутся упрощенными на таком фоне. Они опрокинуты в нашу нынешнюю, обедненную духовным светом жизнь, к ней обращены, но одновременно их видимая связка с сюжетом Сервантеса явно ослабевает. Тем не менее это никак не нарушает ход драматического действия, дает ему необходимые сюжетные паузы, хотя подобная .разность смысловых категорий. почти наглядна. 

Сегодняшний театр и шире . современная культура слишком хорошо усвоили уроки истории, философии, драматургии, эстетики в целом. Перед глазами возникает старательная и несколько циничная фигура первого ученика-знайки, который всю шумящую вокруг него жизнь разлиновывает сообразно накопленному багажу знаний, никак не прислушиваясь к собственному сердцу и не желая сочувствовать чужому страданию и боли. Все уже было, ничего не ново под луной, главное . беречь себя. Симптоматично, что это последнее  стремление сегодня превратилось уже в привычное разговорное пожелание. Такое тление культуры, напрочь лишенное истинно творческого начала, которое неразрывно, живыми нитями связано с состраданием, сочувствием, сопереживанием, - со всей очевидностью обнаруживается в постмодернизме. Еще вчера, кажется, он навсегда захватил командные высоты в культурном пространстве России, но сегодня, подобно позднему весеннему снегу медленно уходит с талой водой и открывает настоящую землю, действительную почву, из которой произрастает жизнь.

Однако привычка к цинизму еще сильна в нашей культуре. Вот почему всякое художественное творение, осуществленное с открытым сердцем, без усталой оглядки на прошлый интеллектуальный опыт, оказывается так близко зрительской душе. Важно хранить в себе способность поверить . вымыслу, в котором честь и достоинство непререкаемы, а любовь необъяснима. История о  Дон Кихоте, созданная Сервантесом не иначе как по Божьему Наущению, - здесь лучший пример.

И спектакль Воронежского кукольного театра .Шут. этому высокому примеру не противоречит.

________________

.Хитроумный Идальго. -  музыкальная драма по роману Мигеля де Сервантеса    .Дон Кихот. и пьесе Д.Вассермана .Человек из Ламанчи..

Сценическая композиция и постановка . народный артист России,

          лауреат Государственной премии России В. Вольховский.

Художник-постановщик . А.Ечеин.

Композитор . А.Балаян.

Тексты песен . С.Дремачева

Проголосуйте за это произведение