|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
25 марта 2008
года
Человек в пути
На озере
В
поезде
Когда поезд тронулся, жена зарыдала, роняя на перрон обильные слезы.
Я расположился у окна, и город покатился прочь.
- К нам на рыбалку? - кивнув на удочки, спросила пожилая дама напротив, маленькая, коренастая и плотненькая, как березовое поленце. - Довольны будете. Природа у нас красивая... А рыба дешевая. Когда обратно поедете, зайдите на рынок - не пожалеете.
- Зачем же на рынок? - удивился я. - Наловим!.. У вас же рыбы полно, в Карелии...
Дама усмехнулась.
- Вы сами по себе иль как?
- К приятелю...
- А-а, ну-ну...
За окном поплыли завидовские озера. Зеркало сияло рубинами и алмазами.
- А что, у вас там волки, медведи есть? - поинтересовался я.
- Все есть... Волки в этом году зимой в поселки заходили... Собак грызли.
"Вот этого мне и не хватало", - встревожился я, вспоминая слезы жены.
- А кабаны?
- И кабаны...
- Так... - И я подумал о том, что недурно было бы прикупить охотничий нож, а лучше ружье.
Приятель
Приятель встретил меня на станции. Похожий на медведя, могучий, лобастый, он родился в этих краях, знает леса на тысячу верст кругом.
- Нырнем, - спрашивает, - в тайгу?
- Нырнем, - отвечаю, - непременно...
Дома у него во всю стену развешена шкура медведя.
- Это ты сам? . спрашиваю.
- Сам, - отвечает, - с фары...
- Это как же?
- А ночью подкрадываешься, светишь фарой и бьешь...
На
следующий день, мы обшарили весь город в поисках надежной катушки для
спиннинга
и поводков. Выходной день, половина магазинов закрыта, в другой половине нет
того, что нам надо, и только в самом захудалом, едва приметном подвальчике,
мы,
наконец, нашли поводки, и то - взяли последние. Катушку выбрали японскую,
шесть
подшипников. Цены неимоверной.
- У меня такая же, - говорит приятель, - с ней и чайник блесну забросит. А с этими, - он кивнул на длинный ряд катушек подешевле, - намучаешься.
Я склоняюсь над витриной с охотничьими ножами.
- Ты чего? - спрашивает приятель.
- Да вот, нож купить...
Приятель хлопает меня по плечу:
- Забудь...
- Тогда, может, шляпу с сеткой...
- На что?
- От мошки, комаров...
- Брось, для мошки такая сетка, как футбольные ворота.
Заезжаем в аптеку, покупаем самые лучшие репелленты.
- Только это все равно не поможет, - обнадеживает приятель. - Мошке эта штука, как приправа.
В путь
- Слушай, - говорит приятель, - я облазил тут все озера в округе. Настоящая рыбалка только в одном месте, правда, часов пять езды, три - по шоссе, два - по грунтовке.
- Едем, - соглашаюсь я.
За разговорами дорога пролетает незаметно. Машину оставляем в деревеньке. Кругом домишки из свинцово-серого дерева, некрашеные, иссушенные ветрами и солнцем. Местные жители говорят на трех языках: карельском, финском и русском.
Спустились к озеру. Кривые дощатые сарайчики раскиданы вдоль берега. Сквозь редкие щели видны темные лодочные борта. Хозяйство рыбаков. До противоположного берега недалеко. Мы в устье.
- Раньше тут был лес, и река петляла меж сопок, - говорит приятель. - Перегородили плотиной, получилось озеро с островами. Глубины небольшой, на дне сплошь стволы и коряги. Для щуки раздолье...
Дождь моросит, на озере шторм, серые брюхатые несутся тучи, холодно, считай середина лета, а без телогрейки - беда.
На остров
Грузим лодку, еле-еле место для двоих осталось: палатка, рюкзаки, спальники, продукты, канистра с бензином, снасти... Наконец отчаливаем, берем курс на остров. Пути - три километра, сперва вдоль берега, а потом и по простору. Урчит американский мотор, ветер навстречу буруны катит, дождь хлещет в лицо. Спасибо новой кепке - козырек прикрывает глаза. Я притулился на носу, рукой касаюсь воды, - в такой воде недолго продержишься, а до берега прилично...
- Ты, - говорит мне приятель, - вперед-то поглядывай. Видишь, вон те штуки из воды торчат? Нам бы на них не наскочить.
Впереди, то исчезая, то показываясь среди волн, словно дула вражеских орудий, качаются мертвые почерневшие стволы.
- А что будет, если мы на такую штуку наскочим? - спрашиваю я.
Друг смеется.
- Тогда это называется: передай моим, как все было...
Я поворачиваюсь навстречу ветру и, сражаясь с дождем, всматриваюсь в озеро - не мелькнет ли где из воды зловещий черный обломок мертвого дерева.
Палатка
В прозрачных сумерках подходим к острову, каменистый берег усыпан корнями и стволами деревьев, словно старыми обглоданными костями, в глубине колышется редкий лесок. Огибаем слева, держим против волн, заходим в песчаную бухту, глушим мотор и находим на отмель. Выгружаемся и ставим палатку.
- Как думаешь - здесь? - спрашивает приятель.
Место невдалеке от лодки, рядом оставленное кем-то кострище. Правда ветер дует - будь здоров, да ведь стихнет же...
- А может здесь? - Приятель идет вглубь острова. Там уж ветер потише.
- И здесь неплохо, - отвечаю.
- Или здесь? - Приятель скрывается в подлеске с подветренной стороны.
- В самый раз, - соглашаюсь я.
Хоть и далеко от лодки, но тут почти штиль. Палатку поставили, значит, крыша есть и вещи будут сухими.
За дело
- Давай решать, - говорит приятель, - или отдыхаем, а завтра в бой, или сразу пойдем ловить, а отдых потом. Все равно ночи белые, темнее не станет.
- Тогда за дело! - говорю я.
Берем спиннинги, подсачник, ковш и якорь, садимся в лодку, отчаливаем.
- Главное при ловле, - наставляет приятель, - не поймать на блесну глаз соседа.
Место в лодке как раз двоим. Бросаем стоя, в сторону берега. Со второго заброса я вытаскиваю щуренка...
- Научи, как ты это делаешь, - удивляется приятель. У него не клюет. Уж он кидал всюду вокруг лодки. Отплываем дальше.
Шляпа
Только отплыли, как, вытянутая словно крокодил, жирная черная туча наползла с севера, втиснулась между сопок, да так низко, что казалось ее можно схватить руками, и зачастил, защелкал дождь, а ветер вдруг рванул с моей головы кепку, и вот уж она заплясала по волнам.
- Пропала шляпа, - охнул я.
- Достанем, - успокоил приятель, заводя мотор. - Нам бы ее из виду не потерять.
Вскоре "шляпа" уж изредка показывалась метрах в пятидесяти от нас.
- Не могу развернуться, - кричит приятель, - руля не слушает, волны не дают!..
Наконец, по широкой дуге мы разворачиваемся против ветра и правим на "шляпу". Я беру подсачник и вылавливаю ее из воды. Спасена.
- Это не рыбалка, а экстремальный спорт, - ворчит приятель. - Идем к берегу. На сегодня хватит.
Тент
Чалим лодку и разводим костер. Сосновый и еловый топляк, давно выброшенный на берег, лишь сверху намочен дождем, внутри же сухой как порох, с красными смоляными прожилками. Греемся и пьем чай. Серая мгла несется по небу, шторм не утихает, но весело пылает огонь, трещит, сыплет искры костер и настроение - хоть куда. Одно плохо - дождь.
- Подожди! - Вскакивает приятель. - У нас же есть тент. Что ж я раньше не вспомнил!
Он лезет в палатку и возвращается с тентом. Мы растягиваем большой отрез брезента и привязываем его к хилым березкам, проросшим среди камней. С наветренной стороны закрепляем тент у самой земли. Теперь у нас почти дом. Ни ветер, ни дождь нипочем. Только буря, видя нашу хитрость, взвилась пуще, словно хотела вырвать с корнем и смахнуть с островка, державшие брезент, чахлые деревца.
Палатка металась, как привязанный к койке буйно помешанный.
- А представляешь, если б мы палатку возле лодки поставили? - смеется приятель. - Там сейчас на ногах не устоишь. Сдуло бы как пушинку...
- Как воздушный шар, - соглашаюсь я.
Тетерев
Утром я проснулся от боя корабельного колокола. Что это? Катер? Там же наша лодка! Мало ли что... Раскрываю спальный мешок, выбираюсь из палатки. Шторм утих, стало светлее, потеплело. Глянув в сторону, откуда доносились странные звуки, я вижу большого краснобрового тетерева. Он сидит на березе, метрах в десяти от земли и токует, вытягивая шею. Токование разносится далеко по окрестностям. Заметив меня, осторожная птица взмахнула веерами черно-белых крыльев, поднялась и скрылась за лесом.
Я забрался обратно в палатку.
- Тетерев? - спросил приятель. - Надо же. Середина лета, а они токуют. Природа сюрпризы устраивает. Никогда в это время такой холодины не бывало. Значит, и рыбалки не будет. Вода не прогрелась, рыба вялая, не проснулась еще. Это уж если прямо перед ее носом блесной водить, тогда, может, и возьмет...
Словно подтверждая, что с природой и впрямь творится что-то неладное, с полсотни комаров, укрывшихся от бури в нашей палатке, жались вверху у конька и не обращали на нас никакого внимания. Мошки не было вовсе.
Кладбище затонувших кораблей
Мы отправляемся на поиски удачи. Озеро спокойно. Тишь. Далекие и близкие острова, поросшие густым ельником, - сливаются и окружают нас широкой зеленой чашей. Держась правого берега, минуем остров, названный Змеиной горой. Там, по молве, на земляничных полянах водятся змеи. Зашли в камышовую заводь. Высокий тростник стоит как заколдованные братья. Затем еще и еще дальше, мимо бурых гранитных валунов и заболоченного полесья... Приятель правит лодкой, а мне достается якорь. Лодка тяжела, и пока не зацепишь какую-нибудь подводную корягу, небольшой якорек не держит и нас сносит замысловатым озерным течением.
Вот песчаная мель посреди озера. С камней, пронзительно крича, поднимается чайка и, сделав круг, устремляется на нас. Я выставляю спиннинг, не будь его - пришлось бы худо. Чайка кружит над нами и вновь атакует. Но мы уже далеко и она победно возвращается к своему гнезду.
Путь нам преграждают сотни верхушек мертвых деревьев, они выступают из воды от середины ствола и выше, словно мачты затопленных кораблей. У одних стволы обломаны, на других еще торчат сухие ветки, будто останки корабельных снастей, а третьи вытянулись голыми серыми кольями. Нам тут не проплыть и блесну не забросить, среди частокола много топляка, и мы берем левее, пересекая озеро поперек.
Отпустив леску, ведем за лодкой блесну.
- Стоп! - командует приятель. - Кажется, есть...
Глушим мотор, кидаем якорь и берем на месте пять крупных окуней. Каждый с три ладони, не меньше, - киты, а не окуни. Течение плавно несет нас к берегу. Видно якорь не удержал. Под нами длинная и крепкая как пенька трава. Повсюду из воды торчат ее стрелы. Зацепилась блесна - подошли на веслах, сдернули. И еще раз. Опять та же история. Это не рыбалка, только блесны потопим. Заводим, но мотор ревет натужно - трава намоталась на винт. Так и без мотора остаться недолго. Я сажусь на весла. Заросли редеют, можно заводить. Возвращаемся на остров. Улов небогат: пяток щучек и с десяток окуней.
Лабиринты
Сколько мы проплутали - десять, пятнадцать верст? Раз держались правого берега, значит, возвращаться надо левым. Пересекаем озеро и даем полный ход. Но уж больно незнакомая кругом местность и трава опять стопорит винт и "кладбища кораблей" не видать.
- Стой, - говорю, - не туда плывем.
- Как же? - отвечает приятель. - Туда шли - берег одесную был, а назад ошуюю. Все верно.
Словом идем прежним курсом. Я надеюсь на приятеля. Он тут не впервой. Но места вокруг явно неведомые.
- Что ты хочешь делай - не туда надо плыть!..
Приятель и сам задумался.
- Ладно, - говорит, - сейчас до излучины дойдем, посмотрим...
Тут
и погода испортилась, и ветер, и дождь навстречу, словно природа нам
подсказывает
куда править, и в довершение ко всему приятель говорит:
- Бензина у нас в аккурат до дома. Если ошиблись, назад придется на веслах идти.
А это верст десять, не меньше. Излучина вроде рядом, а все мы никак не дойдем до нее. Волны навстречу катят. Дождь еще пуще зарядил.
- Разворачивай, - говорю, - теперь все ясно. Вон те щепки вдали - это и есть "кладбище кораблей", только мы их с другой стороны обошли. Возвращаться надо.
Развернулись, идем по ветру, стало веселей, и дождь поутих, и волны улеглись. Точно, вот и "кладбище"... Решили, для экономии бензина, не огибать его, а двинуть напрямки. Поднимаем винт, идем на веслах среди сухих скелетов, по днищу карябает топляк, будто мертвецы цепляют борта. Вон и остров чайки. Теперь-то уж доберемся. А тут и солнце разорвало лохматый облачный ковер и улыбнулось нам по северному скупо. Здравствуй, солнышко! Нет тебя милее...
Уха
Разводим огонь и кидаем всю пойманную рыбу в кипящий котел. Соль, перец, лаврушка...
Приятель
говорит:
- Ты верно думаешь, что уха - это рыбный суп?
- А что же? - спрашиваю.
- А вот что. - Он наклоняет котел и разливает по кружкам густой ароматный вар.
- А рыба?
- А такую рыбу здесь отдают собакам... Ну, или, кто хочет, может потом съесть...
Я выпиваю кружку ухи и вылавливаю из котла окуня. Мясо у него сладкое. А они - собакам...
Домой
На следующее утро заливаем костер, собираем палатку, грузимся и возвращаемся в деревню. Ветер опять навстречу, словно озеро не отпускает нас. Прыгаем по волнам. Брызги летят в лодку. Вымокаем до нитки. В самых укромных местах хлюпает ледяная вода. Все же доходим благополучно. В машине тепло. Готова сухая одежда. Переодеваемся и в обратный путь. Прощай Карелия, прощай озеро. Даст бог, свидимся...
- Ну, вот и нырнули в тайгу, - говорит приятель. - Жаль только, - рыбалка не удалась.
Знал бы он, что в Подмосковье такой улов - сказка.
- Ничего, - отвечаю, - в другой раз повезет...
Глянули по карте, - где плутали? А там - десятки мелких остров. Дойди мы до излучины - кто знает, когда б выбрались...
И опять вокзал. Как чудесно спится в поезде...
На перроне меня встречает жена. Слезы счастья струятся по ее щекам.
|
Проголосуйте за это произведение |
И в начале, и в конце пути мужчины - женщина. Как тут не улыбнуться, да языком не прищёлкнуть! Спасибки! в. Э.
|
"Я расположился у окна и город покатился прочь."... А я расположилась у твоего, Олег, повествования и за окном моих видений поплыли до боли знакомые пейзажи и замелькали счастливые эпизоды из прошлой жизни. Это те же ассоциации, о которых говорит и Владимир. Ещё!!! Удачи тебе! С искренним уважением Лора.
|
Я выписала наиболее, на мой взгляд, удачные места: ╚Впереди, то исчезая, то показываясь среди волн, словно дула вражеских орудий, качаются мертвые почерневшие стволы╩. ╚В прозрачных сумерках подходим к острову, каменистый берег усыпан корнями и стволами деревьев, словно старыми обглоданными костями, в глубине колышется редкий лесок╩. ╚Только отплыли, как, вытянутая словно крокодил, жирная черная туча наползла с севера, втиснулась между сопок, да так низко, что казалось ее можно схватить руками, и зачастил, защелкал дождь...╩, ╚... на других еще торчат сухие ветки, будто останки корабельных снастей...╩ Неудачно только одно: ╚Палатка металась, как привязанный к койке буйно помешанный╩. Сразу видно, что Вы не знаете, как управляются с ╚буйно помешанными╩. Они, как правило, не мечутся они всё больше кричат. ╚Мечется╩ природа, сопротивляется:: ╚Тетерев? - спросил приятель. - Надо же. Середина лета, А ОНИ ТОКУЮТ. Природа сюрпризы устраивает. НИКОГДА в это время ТАКОЙ холодины не бывало. Значит, и рыбалки не будет╩, ╚С камней, пронзительно крича, поднимается чайка и, сделав круг, УСТРЕМЛЯЕТСЯ НА НАС. Я выставляю спиннинг, не будь его - пришлось бы худо. Чайка кружит над нами и вновь АТАКУЕТ╩.
|
Не верь, Олег, про буйнопомешанных - они действительно выражают свое буйство именно физическими движениями, а крик у них порой даже сдавленный, запертый внутри стеснённого дыхания. Образ палатки очень точен. Валерий
|
Спешу добавить: кричат натуры истерические, а в буйное помешательство подчас попадают все психические типы, вплоть до флегматиков. Мне доводилось дважды в жизни скручивать таких. С одним мы с трудом справились впятером. И он был абсолютно молчалив - и это было особенно страшно. Когда же он стал успокаиваться, он закричал. Валерий
|
Дорогой Валерий, спасибо за поддержку. И мне приходилось скручивать буйнопомешанного, правда, одному. Это походило на схватку с тигром.
|
|
|
|
|
