Рассказ

Злободненвое
15 октября 2008 года

ЧЁРНЫЙ СПЕЛЕОЛОГ

(Из серии рассказов "Однажды Вася Поломайкин-"2)

Однажды Вася Поломайкин держал в руке алюминиевую кружку с самогоном и слушал рассуждения друга детства своего Макара Следопыова о смысле жизни:

- Вот кабы иначе, тогда бы вот так, а раз уж так, то тогда уж конечно...

Сидели два этих немолодых уж человека в старой заимке, оставшейся Макару Полуэктовичу от деда - завзятого охотника и пьяницы, а самогон капал из змеевика, в котором конденсировалась атмосферная влага с помощью работающего от трехвольтовой батарейки моторчика, микрокомпрессора и чего-то ново-хавного, сконструктированного Васей из хлама, собранного нынешним хозяином заимки на мусорных свалках города Светлопупинска еще в детские его годы.

Ибо Макар в детстве слыл среди учителей мальцом любознательным, учился только на четыре и пять, занимался в кружке: "Умелые руки", а также посещал областные станцию юных техников и станцию юных натуралистов, превращённые в перестройку в бордели всероссийского значения, а в ельцино-путинские времена перестроенные в оффисы сибирских нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих концернов с работающими там исключительно иностранцами, которые, получив лицензию, тут же переехали в Санкт-Петербург, увезя вслед за собой все стройматериалы, то есть оставив на месте былых источников профессиональных знаний светлопупинцев одни лишь затянутые ряской да подпочвенными водами котлованы - источники комаров и всевозможных инфекций.

В августе 2008 года, случилась война России с Грузией - и в те же дни находящийся в двух тысячах километров от места боевых действий бывший Светлопупинск, вернувшийся с октября 1993 года в историческую справедливость в виде переименования в Дермищи, исчез с лица земли, оставив на своем месте лишь мутновато-серебристую проплешину и коллективную память у населения окружающих деревень: там был когда-то древний град, подаривший миру целых трёх академиков самой настоящей из всех Академии Наук.

Словом, академик Трахтибидохтов исчез вместе с Дермищами где-то в необозримых просторах Вселенной, академик Следопытов сидел в зимке, пил и разглагольствовал, а академик Поломайкин, усроившись напротив, держал в руке стакан и молча слушал следующее умозаключение коллеги по Академии наук:

- Оно так-то оно так, но все-таки не совсем так, потому как если бы все-таки до конца так, то тогда бы было ого, а не как обычно, - утверждал бывший лучший ученик и гордость школы имени Ленина и даже три года подряд председатель совета дружины и один год - секретарь комитета комсомола всё той же школы. - Потому, как ни крути, а будет так, как всегда... - закончил свою мысль Следопытов и, стукнув кулаком по столу, заявил. - Твою мать! - после чего опрокинул стакан себе в утробу.

Вася был с мнением школьного друга своего полностью согласен, но пить вслед за ним не стал - за полвека знакомства с семьей Следопытовых Василий Панкратьевич так и не стал алкоголиком, а пил хмельное весьма умеренно и крайне редко. Ибо алкоголь, был уверен он, хотя и позволяет крепче связать узы солидарности с массами, но мешает мыслительному процессу. А думать Василий Панкратьевич Поломайкин любил. И умел.

Как раз в момент удара Макара Полуэктовича кулаком по столу Вася разрешил проблему спасения российского Черноморского флота от повадившихся защищать Грузию американских и украинских агрессоров, и даже собрался сказать об этом вслух, но - ни мгновением раньше, ни минутой позже, а именно тогда, когда бывший отличник и бывший доктор философских наук, все ещё держа сомкнутый кулак правой руки на дрожащем от удара, сбитом из двух старых досок столе, а второй рукой опрокидывал в рот стакан с чистейшей воды самогоном, дверь заимки распахнулась - и на пороге возникло два человека в сером гражданском, без шляп, но с выправкой военной.

И огненная вода пошла не в то горло Следопытова. Хозяин заимки закашлялся - и послал гостей матом, указав направление главного удара, а вместе с ними и все прочие стратегические пути, гарантирующие полное уничтожение противника и помеху ему при отступлении. Словом, противник был взят в словесное кольцо, деморализован и признал свое полное поражение.

- Ну, ты, блин, вааще-е!!! - восторженно произнес первый штатские военный, а коллега его поддержал:

- Блин-на-фиг, ничего себе, папаша, ты даёшь!

Вася понял, что в компании этой он лишний, ибо был он согласен со Следопытовым совсем в другом его философском умозаключении, - и потихоньку растворился в полутьме заимки.

- Ты, что ли, академик? - спросил первые штатский военный у Следопытова.

- Я, - ответил Макар Полуэктович, ибо он был и на самом деле академиком общественно-политических наук АН СССР, выгнанным, правда, из РАН за то, что оставался верным заветам Ильича и клятве юного пионера, но при этом получающим свои законные 500 новорусских рублей в месяц за академическую черную шапочку. Деньги эти Герой Социалистического Труда Следопытов копил ровно по половине года, а потом, купив на собранную сумму бутылку водки, выпивал ее на пару с академиком Трахтибидохтовым под громкие тосты о всесилии российской науки и о неизбежности краха капитализма.

- Тогда пройдём, - велел первый штатский военный, и крепко взял Следопытова за локоть.

Бывший председатель совета дружины так стосковался по дружескому и верному локтю рядом с собой, что Макар Полуэктович вновь ощутил себя идущим в строю борцов за светлое будущее всего человечества, поверил, что рядом с ним шагают верные друзья и соратники, что идти с ними следует плечо к плечу, локоть к локтю, что это не его, шатающегося на неплотно стоящих на земле ногах ведут из заимки вон, а он ведет товарищей по борьбе "Вперед заре навстречу!" - потому и запел этот гимн, оказавшись на сведжем воздухе перед гостеприимно расхахнутыми дверцами огромного чёрного автомобился со стоящими рядом с этим металлическим чудищем еще четырьмя гражданскими военными и одним военным настоящим - генерал-полковником при голубых петлицах.

При виде голубы погон академик общественно-политических наук почувствовал себя и вовсе воскресшим.

- Братаны! - вскричал он. - Всё вернулось? Всё о-кей? - и рухнул лицом на так приятно и так знакомо пахнущие пропердённые и пропитанные насквозь коньяком кожаные сидения. - До-ома...

***

А Вася возник из полумрака заимки в тусклый свет, падающий из замызганного и покрытого толстым слоем пыли окошка, и сказал вслух, но самому себе:

- Органы по-прежнему бдят... - и неожиданно почувствовал позыв в туалет.

А так как уборной рядом в заимке не было, то помчался наш герой - академик, Герой Соцтруда и член Королевского научного общества - стремглав в ближайшие кусты - и потому не сразу увидел, как из остановившегося в полусотне шагов от зимки бронированного чёрного автомобиля вышел человек в чёрном плаще с пистолетом в руке и бегом вернулся к избушке. Зашёл в нее, побыл там c полминуы, раздался выстрел - и чёрный человек с невыразительным лицом, с дымящимся стволом в руке появилс на пороге заимки. Коротко кивнул выглянувшему из авто гражданскому военному, и бегом бросился догонять тронувшуюся с места машину. Догнал, впрыгнул на ходу внутрь, дверца щёлкнула - и бронированнй автомобиль сорвался с места, как испуганная лань с места королевской охоты.

За всем этим внимательно наблюдал сидевший со снятыми штанами в кустах Вася Поломайкин.

- Да, блин-на-фиг, нифига себе! - произнес он, переходя на новорусский язык, ибо мгновенно понял, что пять минут назад он мог стать хладным трупом с дыркой во лбу. - Вот те и хрен собачий, а не собачачий.

Языку этому выучился Вася за неделю совместной жизни с бывшим академиком Следопытовым, познавшим новый русский диалект и логику поведения победившего в России капитализма в соверешенстве. Последний факт подсказал Васе мысль о том, что для бывшего друга его и бывшего председателя совета отряда, бывшего номенклатурного работника ЦК КПСС ничего страшного в произошедшем в заимке нет, что беспокоиться Васе о судьбе Макарки нечего, ибо, как сам Следопытов говорил не раз:

- Г...но не тонет никогда.

И Вася Поломайкин оказался прав. Но это совсем другая история. А пока что вернёмся, как говорится, к нашим баранам, а именно к нашему закланному барану Василию Панкратьевичу Поломайкину, который официально лежал с дыркой в голове в старой заброшенной заимке, принадлежащей другу его детства Макарке Следопытову, и одновременно, стоя в кустах, застегивал ремень на брюках. Теперь ему никто не мешал.

***

А Следопытова меж тем привезли на секретный подземный аэродром военной части 11267, оставшийся законсервированным с советских ещё времён в глубине поросшей молодым ельником горы Могота, посадили вместе с военно-гражданскими лицами в сверхсекретный сверхзвуковой самолет, изобретенный всё тем же вездесущим Васей Поломайкиным ещё аж в 1970 году, но так и не запущенный в серию по причине своей секретности, а потому так и оставшийся в единственном экземпляре, и выстрелили им в сторону Москвы. Спустя полчаса секретный самолет, пролетев невидимым радарами армии родной страны тысячу сто семнадцать километров, попал точно в секретную дыру, расположенную на одном из знаменитых Кремлевских холмов, и застрялл там в положенном ему месте.

А еще через полчаса, когда самолет остыл, лвери его автоматически открылись - и глазам вовсе не изумленного, а изрядно пьяного Следопытова открылся освещённый множеством электрических лампочек проём со стоящими там в ряд людьми в одинаковых серых с голубой искоркой костюмах и в генеральских кителях с голубыми лампасами на штанах. Многих из встречающих Макар Полуэктович помнил, многие смутно помнили его.Но на лице ни одного из них не дрогнул ни единый мускул. Ибо это были люди, закаленные в боях за начальственные кресла, знающие законы Карнеги наизусть, умеющие владеть не только мышцами своих лиц, но и чувствами, мыслями, и даже етественными надобностями. Рассказывали, что один из генералов на знаменитой пьянке трёх самозванных президентов в Беловежской пуще за полчаса трижды сбегал в туалет, а потом на спор с самим Ельциным наполнил собственной мочой трехлитровую банку из-под азербайджанских солёных огурцов - за что и получил должность представителя президента, то бишь смотрящего, над тремя областями сразу, и стал миллиардером в долларовом исчислении.

- Блин-на-фиг, - сказал академик и доктор философских наук, автор теории выеденного яйца и классической концепции светлопупизма. - Нифига себе!

Был Макар всё ещё изрядно пьян, едва держался на ногах и смотрел на встречающих взглядом соловым.

Нельзя сказать, что Следопытов совсем уж спился, разучился мыслить и связанно излагать свои мысли. Просто за двадцатилетнее пребывание в забвении Кремлём и в состоянии периодического алкогольного опьянения, перемежающегося лишь похмелиями, бывший лучший ученик школы номер один имени Ленина города Светлопупинска, ставшего посёлком городского ипа Дермищи, сумел, как всегда гениально, мимикрировать под окружающую ему действительность, диктуемую пришедшими к власти в стране уголовниками и так называемыми новыми русскими, ибо Макар, как всякий гений, достигал в любом порученном ему деле абсолютного совершенства.

В годы пионерские Макарушка Следопытов умел аккуратней всех завязать на шее узел алого галстука, красивее всех в школе печатал шаг в строю и сверхизящно возносил ко лбу ладонь, звонче и отчетливее всех произносил: "Всегда готов!" В комсомольско-студенческом возрасте товарищ Следпытов не отвлекался на томленья духа при луне и на блуд в кустах, как понимали свой долг пред юностью и светлым будущим всего челочества его сверстники, а изучал труды классиков марксизма-ленинзма, нёс флаги на всех демонстрациях учащихся и трудящихся, присутствовал на всевозможных собраниях и заседаниях, писал по своей воле доносы в первый отдел (в том числе и на друга своего Васю Поломайкина), выпускал стенгазету и проверял финансовую отчетность студенческих строительных отрядов. Тем же самым подающий большие надежды Макар Полуэктович занимался и в аспирантуре, когда научный руководитель его профессор Жмуриков писал за гражданина Следопытова кандидатскую диссертацию, а докторскую уж написал за товарища Следопытова сам академик Барабанкин - бывший герой битв советской власти с тамбовскими бандами и секретный сотрудник ЧК в армии Антонова. Приобрёв звание доктора философских наук, Макар Полуэктович стал автоматически и членом-корреспондентом АН СССР, заняв место так и не дождавшегося своей академической шапочки выдающегося философа-материалиста Бармалеева. А потом, когда Барабанкин впал в состояние старческого маразма и стал заговариваться, назвав горячо любимого Леонида Ильича Паралиличём Болванычем, академик тихо испустил дух, и брошенные членами Президиума АН СССР шары тут же усадили Следопытова на освободившееся место. Всякий раз и на всяком месте Макар думал и говорил именно то, что требовало от него окружающее его общество: от "Всегда готов!" и "Да здрвствует химизация всех страны!" до "Новое мЫшление" и "Пора перестраиваться, товарищи" .

Летом 1985 года Следопытов поехал в родной Светлопупинск на секретные переговоры с Васей Поломайкиным от имени научной элиты страны, но был встречен земляками сердечно, оказался переносимым из-за стола президиума местных коммунистов за банкетный стол либералов и демократов несчитанное число раз, да так в Дерьмищах после случившегося в августе 1991 года разгрома ГКЧП и остался, сам не заметив, как поначалу исчезли столы с президиумами, а потом и пиршественные застолия превратились в две старые доски на двух пенечках в старой лесной заимке покойного дедушки.

- Такая вот фигня... - проговорил Следпытов, разом вспомнив всю свою прожитую жизнь при виде таких родных и знакомых учёных лиц в подземном бункере Кремля московского. И вяло махнул им рукой в приветствии.

Толпа встречающих разродилась бурными аплодисментами. Узнать-то они Макарку узнали, да только никто вспомнить не мог: кто этот человек конкретно? Слишком много их крутилось у московского трона в советские и постсоветские поры, слишком много новых академий появилось в России и соответственно академиков всевозможных наук, в том числе и академиков окультных и даже мистических, чтобы держать все их имена в голове. На то, чтобы всем ученым росийским вести учёт, есть верный потомок КГБ - ФСБ, достатчоно позвонить туда - и досье на любого видного ученого вмиг доставят и положат на стол перед имеющие спецдопуск очи. А раз именно военные в штатском доставили этого почти забытого ученого со знакомым лицом в секретную дыру московского Кремля, решили присутствующие, то быть он должен менно тем, о ком было им сообщено: величайшим гением всех времён и народов, действительным членом множества зарубежных Академий Наук и Английского Королевского Общества, Героем Социалистичсекого Трула и лауреатом множества премий Поломайкиным Василием Панкратьевичем.

- Бли-ин, - протянул академик РАН Шкаликов, разглядывая Следопытова после объятий. - Совсем, блин-на-фиг...

И другие прутствующие тут академики и генералы подхватили:

- Совсем, блин-на-фиг. Офигеть!

Ибо академик Следопытов и впрямь на Поломайкина совсем не походил. Если Вася только раздался в кости за годы прошедшие с детства, и за последние двадцать лет полуголодного постсоветского существования не наел ни грамма жира, то некогда изящный и подтянутый красавец и комсорг Следопытов изрядно обрюзг, отпустил пузо, отклячил задницу и покрыл некогда белое, чистое лицо своё сетью мелких кровеносных сосудиков, которые у ушей ещё были плохо разлчимы, но зато потом с каждым милиметром приближения к центру лица становились всё толще и ярче, пока не сконцентрировались на некогда изящном, а теперь ставшем толстым и ярко-красным носу.

Поговорив скорее мысленно, чем вслух, орава академиков и генералов повела изрядно нетрезвого Следпытова подземными ходами сначала к Старой площади, там в секретный гараж, где все они - и генералы, и академики - расселись по автомобилям, и длинной черной вереницей поспешили через всю Москву в сторону села Успенского, где вновь нырнули в какую-то подземную дыру, промчались вдоль нудной череды электролампочек около часа - и оказались в изрядно запушенном лесу за селом Огуднево Щёлковского района Московской области .

В лесу усиленно трудились солдаты, восстанавливая заброшенные и изрядно прогнивше деревянные домики и навес для солдатской столовой. В глубине некогда заброшенного, а теперь спешно восстанавливаемого военного городка располагалось и старое железобетонное здание, с виду уцелевшее от необратимого действия времени, но на самом деле покрытого толстым слоем лишайника и гниюших шишк да веток. Туда-то и направились прибывшие со Следопытовым генералы и академики.

- Время не терпит, - быстро говорил один из них - то ли генерал, то ли академик, то ли то и другое вместе. - Международная обстановка накалилась до преденла. Того и гляди вспыхнет Третья мировая война. А мы к ней не готовы. К ней никто не готов. Но мы не готовы в большей степени, чем не готовы к ней США. Но зато более готовы, чем страны Западной Европы. Более готовы только канцлер Германии Меркель и президент Франции Саркази - у них еть личные атомоубежища с запасом продуктов на сто шесть лет для каждого. Наши лидеры менее готовы потому, что ни они, ни мы не знаем точно, в каком из множества наших атомных убежищ их будем прятать, потому что часть убежищ за прошедшие годы была приватизирована, из части их было украдено все оборудование и продовольствие. Но зато мы точно знаем, что в атомных убежищах президентов и премьеров Германии и Франции все продукты питания заражены палочкой Коха, все тамошние крысы больны бубонной чумой, а вместо освежителей воздуха в туалетах установлены баллончики с фосгеном.

Шедший в толпе академиков невзрачный человечек поднял руку над головой, щёлкнул пальцами - и возникшие рядом с академиком-генералом два дюжих молодца завернули тому руки за спину, повели в чащу. Когда Следопытов и сопровождающие его лица вступили на покрытый плесенью порог бетонного здания, из леса донеслись две короткие очереди.

- Болтун - находка для шпиона, - прокомментировал сей малозначимый для нашего рассказа эпизод невзрачный человечек.

Спустя дсять минут все прибывшие с Новой площади вошли в актовый зал, расположенный в самом центре первого этажа бетонного здания, и именно этот человечек, сев в президиуме в одиночку, произнес следующую речь:

- Как вы понимаете, господа-товарищи, аглийский шпион и провокатор генерал-полковник Дремучкин, разоблачённый на ваших глазах и приговоренный военным трибуналом к высшей мере социальной защиты, был по большому счёту прав: руководство нашей страны очень нуждается в ваших светлых головах - и надеется, что вы, как истинные патриоты Земли русской, либо предотварите грядущую Третью мировую войну, либо создадите такое оружие, которое позволит нам в течение короткого времени уничтожить всех наших врагов и стать победителями в грядущей общемировой катастрофе. Третьего не дано. Победа или смерть. Находящимся среди вас двойным, тройным и четверным агентам настоятельно рекомендую принять только нашу сторону и покаяться в моем кабинете в этом здании на втором этаже, третья дверь справа. Приём с восьми утра до двенадцати часов дня, а потом с четырёх дня по восемнадцать часов. Срок приёма повинных - тридцать шесть часов. После чего начнутся массовые расстрелы, - посмотрел на запястье с часами. - Время пошло.

Больше половины присутствующх сверили часы человечка со своими.

***

Вася Поломайкин тем временем убрал заимку, основательно проветрил ее и, вынеся из нее под навес весь тот хлам, что собирал сюда с детских еще пор Макарушка Следопытов, аккуратно разложил все найденное по траве. Особенно ему понравися старый трехколсный велосипед для детей трех лет без задних двух колес. Еще там был моток проволоки медной, выдранный из статора электромотора в 1961 году, множество сломанных и выброшенных когда-то и кем-то механических и электрических игрушек, пяток срезанных телефонных трубок из телефонов-автоматов, внутренности автоматов по продаже газированной воды, сигарет и презервативов, а главное - остатки той "Машины" которую Васька Поломайкин соорудил в шестом классе и установил внутри дровяного сарая, принадлежавшего деду Следопытову.

К машине этой он в то время под землей провел кабель, подключил ее - и машина эта перемигивалась лампочками, открывала и закрывала какие-то окошки, шелкала внутри себя клемами реле, сама переключала тумблеры на глазах потрясенных зрителей, иногда подавала сигналы тревоги, порой урчала и тяжело вздыхала - то есть выглядела совсем живой. Только вот толку от ее существования и деятельности было не больше, чем от первого секретаря Светлопупинского обкома партии товарища Бревнова Бронислава Дормитонтовича. Машину эту премировали на всеобластном смотре творческой деятельности учащихся, разобрали и отвезли в Москву на ВДНХ, но там собрать заново никто ее не сумел. Потому машину вновь загрузили в ящики и вернули в Светлопупинск. Но по дороге, разумеется, что-то там потерялось, машина перестала работать - и останки изобретения Поломайкина перекочевали в погреб Следопытовской заимки. Теперь вот внутренности "Машины" лежали перед Васей. Почти все.

***

Следопытова только привыкшие к общению с истинным гением Поломайкиным дермищевцы почитали выжившим из ума и спившимся бывшим советским нчальником. На самом деле Макар Полуэктович был человеком себе на уме, то есть на уме своем практическом верхом сидел. В процессе длинного и абсодютно бестолкового совещания в бетонной коробке в глубине леса, на котром все присутствующие друг за другом сказали, что время не терпит, что надо торопиться спасать человечество от гибели и получать гонорары, Следопытов бычстро сообразил, что всё происходящее вокруг него не является плодом его алкогольных галлюцинаций или дурацким розыгрышем, оплаченным неким новым русским Борей Березовским, а происходит в действительности и на полном серьёзе - и причина тому простая: ни одному фээсбэшнику не могло придти в голову, что в просканированной из космоса лесной заимке могло скрываься сразу два академика, и что навстречу людям в штатском может выйти совсем не тот академик, которого они искали, а совсем другой.

Не удивило Следопытова и то, что при таком большом количестве знакомых лиц никто его не опознал, все согласились почитать его академиком Плломайкиным, ибо Макар Полэктович и сам не знал никого из них ни по фамилии, ни по имени-отчеству. Сдишком уж все они были засекречены, многие и вообще звались по паспорту одними именами-фамилиями, на людях их представляли совсем под другими кликухами, а при сообщениях в газетах о награждениях звались они уже по-третьему, даже регистрировали их браки и детей именовали четвертыми и пятыми именами и фамилиями. Эти люди не имели лиц - и потому принимали окружающих их людей точно такими же, то есть такими, какими им их представляли работники служб охраны и всевозможные секретчики.

- Мы испытали самую большую глубоководную бомбу в мире, - продолжал свою речь красавец-генерал-полковник лет сорока с удачно подобранным оттенком седины на висках. - Мы запустили в космос самую большую в истории человечества ракету-носитель с 10 спутниками, которые покрыли своми локаторами всю Землю и позволяют нам контролировать все воинские передвижения предполагаемых союзников и противников на территории всей планеты, включая Антарктиду. Мы только что выстрелили ракетой "Тополь" из Мурманска - и попали ею точно в цель на полуострове Камчатка. Мы устроили несколько землетрясений в отдельно взятых точках планеты, в том числе и на нашей собственной территории в Сибири. Мы вернули из-за прилавков и из толп челночников в бактериологические и биохимические лаборатории десятки тысяч учёных. Но всего этого нам, господа, мало. Нам нужно супероружие. Такое оружие, которое заставило бы всё человечество пасть нам в ноги и молить о пощаде. Правительство Российской Фёлерации распорядится оружием этим так, как надо, вы можете о судьбе своего детища не беспокоиться. Это вам - не Манхэтэнский проект. Хиросиму и Нагасаки мы бомлить не будем. Чужой земли нам не нужно ни пяди, но и своей вершка не отдадим, а ту, что отдали на Амуре, - не считается. Нам нужно супероружие для того, чтобы нас уважали. Без супероружия нас уважать не за что.

Гром аплодисментов покрыл его последние слова. Люди вставали с кресел и скандировали:

- О-РУ-ЖИ-Е! О-РУ-ЖИ-Е! О-РУ-ЖИ-Е! - И лица их сияли от счастья и возбуждения.

Когда же аплодисменты стихли и присутствующие вернули свои заницы на кресла, генерал-полковник продолжил:

- Я рад, что мы с вами достигли коненсуса. Будем надеяться, что ваш творческий коллектив, руководимый известным ученым, академиком Поломайкиным Василием... - заглянул в бумажку, - Василием Панкратьевичем разрешит поставленную перед вами российским правительством задачу в течение крайне короткого времени. Лучше всего в течение нескольких дней... или даже часов...

- Минут, - добавил вслух Следопытов- Поломайкин.

И все присутствующие уставились на него.

- Вы что - уже вы решили эту проблему? - поразился генерал-полковник от имени всех.

Следопытов молча и величаво кивнул.

Ему было по барабану сейчас всё, он был в достаточнй степи пьян, чтобы желать спать - и больше ничего.

- Вы знаете, как создать супероружие?! -округлились глаза у человечка в штатском.

Макар Полуэктович сделал большие глаза, поднёс палец к губам и ответил:

- Тс-с-с... Кончай базар, бакланы. Я нашел выход.

После чего рухнул лицом в стол, и уснул.

***

А Вася Поломайкин как раз в этот момент обнаружил, что среди всего разложенного перед ним хламья нет главного ему необходимого для завершения опыта инградиента - источника питания, то есть трехвольтовой плоской батарейки китайского производства, которую ему пришлось покупать на вещевом рынке в Глупове для аппарата по производству самогона из паров российского, настоенного на алкоголе воздуха. Исчез и сам аппаратик с моторчиком и миникомпрессором. Но моторчиков и компрессоров перед Васей дежало штук пять, а обыкновенной батарейки не было. И это грозило провалом всему задуманному им эксперименту.

- Спёр, паразит! - выругался Поломайкин, вспомнив, как шустро юркнула рука Следопытова в карман во время ареста его военными людьми в штатском.

Но гений на то и гений, чтобы тут же найти выход из создавшегося безвыходного положения. Вася сообразил, откуда он может всзять электроэнергию - и принялся собирать задуманный им аппарат.

Пока он занят этим общественно-полезным и изрядно хитроумным делом, процесс которого недоступен сознанию обычного читателя, мы поведаем вам историю дружбы двух будущих академиков Васи Поломайкина и Маркарки Следопытова...

Познакомились они как раз накануне занятий в первом классе школы номер один имени Ленина города Светлопупинска. В тот август шёл ожесточённый спор между жителями улиц Маяковского и Есенина о том, чей поэт величественней. Спор взрослых переходил на мальчишеские драки и кровавые разборки подростков, заканчивавшиеся порой и членовредительствами, и дважды убийствами. Война шла с переменным успехом, пока по просьбе жителя улицы Есенина Макарки Следопытова житель улицы Пушкина Васька Поломайкин не изобрел ручную арбузо-корочную катапульту, легко изготавливаемую из проволоки.

Корками этими и косточковыми ягодами был нанесен основательный урон внешнему виду взрослых жителей названных улиц. Оказавшимся вечно измазанными сливовым, вишневым, яблочным, арбузным и дынными соками людям просто не оставалось времени на то, чтобы устраивать склоки по поводу творчества двух великих поэтов, а маяковские и есенинские малыши вовсю повеселились, прячась за заборами и штакетниками, вплоть до конца бабьего лета и первых белых мух, когда казавщееся бесконечным число снарядов резко пошло на убыль и вдруг совсем иссякло. Но к тому времени и пыл участников спора заметно поостыл. Все сошлись на том, что пусть каждый читает того поэта, какой ему нравится, - и к Новому году о прошедшей летом войне никто уже и не вспоминал.

Ну, а в школе Вася Поломайкин изобретал и сооружал для нужд Следопытова великое множество архичудесных машин и механизмов. Поначалу это были примитивные дальнозорные оптические системы, позволяющие с "Камчатки" списывать контрольную работу из тетради отличниц, сидящих на первой парте первого ряда так, что ни они сами, ни преподаватели не замечали этого. Потом это были машинки по подглядыванию соученицам и учительницам под юбки, Кроме того были изготовлены Васей многочисленные приборы по подсказкам у доски всех наук, начиная от литературы и русского языка, кончая основам государственного парва, истории и физики. Однажды, к примеру, Следопытов поразил учительницу математики, назвав число "пи" до семьдесят первого знака после запятой - дальше в конспекте самой учительницы цифр не было. Другой раз Макар поразил учителя физики понимаем сути закона Больцмана еще до того, как учитель рассказал о нём ученикам. А уж о всяких там постоянных Планка или о формуле дискриминанта и говорить не приходится - с помощью идельных подсказок Васи Поломайкина ответы Макара Следопытова были всегда безупречными.

Сам же Вася Поломайкин слыл в школе твердым трочником, который был потенциально умным мальчиком, но звезд с неба не хватал, ибо был признан ещё и ленивым, малоинициативным и капризным: однажды, к примеру, троечник Вася отказался от помощи отличника Макара, которого классная руководительница прикрепила к Поломайкину, чтобы тот подтянул лентяя по физике, математике и химии.

Словом, когда пришла пора поступать в институт, выбор обоих юных свтелопупинцев пал на Московский институт стали и сплавов, названный в просторечии бронетанковой академией с политическим уклоном. Ибо Следопытов решил дальше двигаться по политической лестнице, имея в кармане диплом инженера, а Вася знал о великолепной научной и лабораторной базе института, где, по его разумению, можно было развернуться танлантливому человеку. В результате, Макар выгадал, а Вася прогадал: в институте с первого же курса учили политэкономию, историю КПСС и прочие общественно-политические науки, как главные и основополагающие для современного инженера-металлурга, а вот в лаборатории допускали только по спецпропускам которые выдавали во всё том же пресловутом Первом отделе.

Чтобы зантяться в ВУЗ-е хоть чем-нибудь полезным, Васе пришлось придумывать аппарат по проникновению сквозь стены. Ушло на нелегальные занятия в спецлабораториях у Поломайкина три года, в течение которых Вася еле-еле сдавал экзамены и зачеты, пока вдруг на четвертом курсе не обнаружилось, что у него по общественно-политическим дисциплинам не сдано не только ни одного экзамена, но и ни одного зачета.

Случился скандал, на комсомольском собрани выступил Следопытов с гневной речью - и Васю исключили из рядов юных коммунаров, а вслед за этим прогнали из института. Вася ушел в армию.

Вот тут-то впервые макар Следопытов стал понимать, что без Васи Поломйкина он - все равно, что эскимо без палочки: течёт и пачкает. Если на лекициях ещё можно было делать вид, что чего-то понимаешь и следишь за мыслью лектора, то на практических занятиях каким-нибудь физхимом или спектрографией оказывалось, что Макар не знает даже того, что знают выпускники школы-абитуриенты. И тогда Следопытов решил тоже уйти в армию и служить рядом с Васей.

Как Макару удалось уговорить военкома послать его с дополнительным набором в Якутию для службы вертухаем во внутренни войсках, пусть останется его собственной тайной. Важно, что оба однокласника оказались в одной и ой же части, охраняющей одних и тех же особо опасных зэков за триста семнадцать километров до ближайшего населенного пункта, за пятьсот семнадцать километров до ближайшего аэродрома, за тысяча триста семнадцать километров до Аляски и за шесть тысяч триста семнадцать киломтров до Светлопупинска.

Два года пролетели для обоих незаметно. Во-первых, зэкам оттуда было некуда бежать: кругом тундра, вечная мерзлота и девять месяцев в году зима. Во-вторых, Вася придумал телевизионную антену, которая без всяких там спутников (тогда еще космических телекоммуникаций не было в помине) ловила все телестанции мира без исключения. Однажды они наткнулись на курс обучения английскому языку для пуэрториканцев в США, принялись учить язык сами, пригласили к этому занятию остальных солдат и имевшихся в наличии двух офицеров, а потом и зэков - и в результате перед самым дембелем рядового Поломайкина и старшего сержанта Следопытова охраняемые ими зэки, и сослуживцы общались друг с другом исключительно по-английски, по-испански и по-японски.

- А что поделаешь? - объяснил ситуацию капитан Горлов прибывшему с инспекцией из Якутска полковнику Мирошниченко. - Со скуки тут хоть на столб лезь, а тут и столбов нет - одна тундра.

А Вася за годы службы во внутренних войсках соорудил ещё пару десятков всевозможных приборов, часть из них оставил на месте, часть забрал с собой вместо дембельского альбома - и, вернувшись в Светлопупинск, решил устроиться на консервный завод мастером по ремонту промышенных холодильников, а учебу продолжить заочно - всего два года ведь осталось, четыре сессии сдать да диплом защитить. Решение Поломайкина было непреклонным - и Следопытову пришлось тоже стать работником консервного завода, только не мастером, а освобождённым секретарем комитета комсомола, ибо в армии вступил он в КПСС и перед демобилизацией у него как раз закончился кандидатский срок.

Знание трёх иностранных языков подняло авторитет Следопытова в партийно-хозяйственных кругах области - и уже через полгода заочник МИСиСа стал заведующим общего отдела обкома комсомола, а там спустя год оказался на той же должности в обкоме партии. К моменту получения дипломов им и Васей Поломайкиным Следопытов уже не нуждался в опеке школьного друга - Макар знал жизнь и стоящие перед ним задачи лучше любых учебников, тексты из которых теперь было подсказывать ему ни к чему. А Вася за это время сделал ещё пятьдесят пять изобретений.

То есть, потеряв два года в армии, оба светлопупинца ничего не потеряли на самом деле: оба изучили три иностранныз языка, оба занялись своей любимой работой, оба могли, показав свои дипломы, сказать сакраментальную фразу: "Я тоже не дурак". А что ещё надо?

С этого момента жизненные пути Следопытова и Поломайкина временно разошлись: Вася остался работать мастером холодильных установок с инженерным дипломом в кармане, а Макар двинулся вверх по партийной лестнице.

Вновь пересекнулись они уже после исчезновения с лица земли старинного города Светлопупинска, в момент встречи старых друзей в лесной избушке старика Следопытова.

Так или не так думал о прошедших годах Вася, сказать нельзя. Может, он и оправдывал друга за его паразитизм, а может и благодарил за то, что направлял рассчетливый человек Следопытов разбросанные гениальные мысли Поломайкина в полне конкретную сторону. Кто знает...

Да и не об этом у нас речь. Главное, что наступил вечер и очередной прибор гениального Васи Поломайкина был готов. Не хватало лишь батарейки...

***

Следопытов проснулся с привычно больной с похмелья головой, протянул с закрытыми глазами руку под подушку, обнаружил там приятно зажурчавший моторчиком самогонный аппарат Васи Поломайкина, подтянул к себе, нашел губам и трубочку, и с наслаждением на лице присоссался к вытекающим из медного змеевика сивушным каплям.

Лёжа в приятном алкогольном полузабытьи, Макар Следопытов размышлял о том, о сём, а затем вдруг как-то незаметно вспомнил вчерашний вечер, прошедший так знакомо и одновременно так по-новому: академики вместе с генералами засели за огромный, богато накрытый стол, принялись жрать и пить, как жрали и пили они в закрытых помещениях и на открытом воздухе толпой всегда - жадно и неуёмно,. Так нравилось кремлевской прислуге давиться за хозяйским столом на халяву со времён Сталина: стараясь проглотить, как можно больше, выпить и вина, и водки, и коньяка, и прочей алкоголесодержащей жидкости в неимоверных количествах, и при этом наперебой говорить, говорить, никого не слушая, говорить о наболевшем, о главном, говорить так, что самим становилась, в конце концов, противна сама мысль, собравшая их всех за общий стол. При этом каждый говоривший знал толк в еде, знал, что в столе, в графинах и в цветочных горшках спрятаны микрофоны, что в развешанных на стенах фотографиях и в картинах вмонтированы видеокамеры, а каждые девятеро из десяти, болтающих здесь, являются находящимися на жаловании у спецслужб стукачами, задачей которых является спровоцировать собеседника на откровенность и вызнать истинное мнение учёного мира страны о ее любимом и высокочтимом правительстве, а также о политических лидерах различных российских партий и об их программах, которых ни у одной из них на самом деле не было, нет, да и не намечается.

- Народ русский понял, что его облапошили с перестройкой и приватизацией - и решил в знак протеста стремительно вымирать, - решили сообша русские академики и генералы. - Власть кремлёвская владеет деньгами и природными богатствами страны, но не имеет досаточного количества населения, способного эти деньги содержать в товарно-денежном обороте, а также русская толпа уже стала не в состояниип соучаствовать в производстве товаров народного потребления. У народа исчез стимул существования, как отдельного этноса-производителя-потребителя - и, как следствие, народ русский решил не размножаться. Ибо: а на фига?

Внезапно один из академиков сказал:

- Был ещё до Горбатого среди нас один мудак. Фамилия ещё у него была такая... Как ее? Дайте вспомнить...

- Следопытов? - подсказали с дальнего конца стола, где всех российских мудаков знали напересчёт и поименно, а также заводили досье на возможных в будущем мудаков.

- Во - он! Ты понимаешь, о чём я хотел сказать?

- Ну-тка, ну-тка...

- Следопытов этот родом из Светлопупинска, он там и теорию свою разработал, назвал светлопупизмом. Её ещё в Академии общественно-политических наук при ЦК КПСС изучали. Ну, там, где...

- Ну, да, ну, да... вспомнил. Пуп Земли и прочее.

- Вот именно. Следопытов этот - башковитый был, он, как только Меченный к власти пришел, так сразу же смылся из Москвы.

- Зачем?

- Спился, говорят. Потому как заранее знал, какой будет в стране бардак, - и авансом не выдержал.

"Так ленность мысли порождает легенды!, - прокомментрировал этот занятный диалог залитый алкоголем до краев мозг Макара Полуэктовича. - Теперь я попаду в аналлы истории"

- Ну, ну... - продолжался разговор с противоположного угла стола. - Дальше что?

- Мудак был этот Следопытов, а всё равно голова. Как Бриан.

- Да, что ты кота за яйца тянешь? - рявкнул второй голос привычным жандармским окриком. - Говори!

И первый торопливо объяснился:

- Следопытов еще как только Мишку Горбачева в Генеральные секретари ЦК КПСС выдвинули, сказал, что п...ц и советской власти, и Советскому Союзу, и всему нашему дорогому Отечеству. Сказал, что лет так через двадцать бывшие братские республики СССР передерутся между собой и устроят мировую войну.

За столом стало тихо. С правого угла донесся вопрос:

- Ну, блин, так и сказал?

- Так и сказал. В восемьдесят пятом ещё году.

- А что Горбатый?

- А Горбатому всё до лампочки было, он на все такие слова и внимания не обращал.

- Не обращал - а Следопытов исчез, - заметили с центра стола.

- Так Горбатый тут и не при чём. Откуда было Мишуне знать про теории там всякие, про мысли великие. У Горбачёва-то у самого мозгов нет, один мозжечок.

Академики и генералы согласно закивали:

- Да, мозгов у Горбачева нет и не было никогда. Один мозжечок.

- Мистер Горби сам не думает, говорили в США, он только повторяет. А про Следопытова никто Горбатому не подсказал, - закончил специалист по интеллекту Горбачёва, заслуженный деятель медицинской науки СССР и верный ельцинец академик Шульман.

Но его уже никто не слушал, раговор растекся по столу, рассыпался на множество мелких бесед и даже дискуссий.

- ... Потому что деньги перестали нести основную свою функцию - быть эквивалентом затраченного на производства товара труда, - утверждал толстобрюхий академик капиталистической экономики, бывший в советской время главным специалистом по экономике социализма Иван Авраамович Хачапуров. - Стоимость товара стали регулировать не производители и покупатели, а спекулянты на биржах - и в результате, для обеспечения нелепо возросшиих цен на энергоносители для оправдывания доходов спекулянтов-биржевиков увеличилась во всем мире бумажная денежная масса, что неминуемо привело к всемирной инфляции всех валют. Всё просто.

Сидящий к экономисту спиной моложавый с тонкой паутинкой седины на висках генерал-лейтенант втолковывал крупнотелому, лысому генерал-полковнику:

- Берлин, Париж и Лендон я в два часа превращу в порошок. А вот с Мадридом и Римом придётся повозиться. У моих детей и племянников там дома, коллекции, кое-какой бизнес. Всё надо реализовать, переправить в надежное место, а уж потом бомбить.

- А у меня в Лондоне квартира, - признался генерал-полковник. - Что мне теперь делать? Продавать?

- А хрен его знает. Каждый умирает в одиночку.

Сидящий в центре стола на высоком стуле мелкорослый, лысый мужчинка неопределенного возраста с широкими бровями и в огромных роговых очках - академик астрологических наук и Верховный предсказатель России Павел Глоба - заявил:

- Сталина, блин-на-фиг, нам надо! - и ударил пухленькой ручкой по столу. - Чтоб всех, блин-на-фиг, в порошок!

- А как же звёзды? - спросили из-под стола.

- Когда есть Сталин, звёзды на х... никому не нужны, - заявил Главный астролог шестой части суши.

- Ты звезды не замай! - проворчал сидящий спиной Глобы генерал-полковник. - У меня их четыре, - и ткнул пальцем в правый погон, где звёзд было три.

Ни с Верховным предсказателем, ни с генералом никто не стал спорить. Все присутствующие здесь с момента появления своего на свет тосковали по крепкой руке и по командно-административной системе, все они уж устали говорить и думать о том, что президент России Мдведев поступил не мудро, не разгромив Грузию, блин-на-фиг, вдребезги и не захватив Тбилиси, блин-на-фиг, вместе с инфантилом Саакашвили и со всем его, блин-на-фиг, детским садом по кличке Собет Безопасности самойстийной мандариново-виноградной, блин-на-фиг, Республики Грузия.

- А теперь вот со здания российского посольства грузины сняли бронзовую доску и всему миру показали по телевизору сломанный унитаз, - с горечью в голосе произнёс из-за спины Следопытова ни к селу, ни к городу человек в штатском. - Блин-на фиг!

- Да, блин-на-фиг, - хором согласились все присутствующие за столом, под столом и снующая вокруг столов прислуга, - двести лет кормили-поили дармоедов, а они, блин-на-фиг, отблагодарили: продали оружие грузинам. Х...ня какая.

- Но, но! - строго заметил давешний невзрачный человечешка, что сидел в президиуме в час приезда академиков на территорию секретной воинской части, что расположена в лесу к востоку от села Огуднево в четырех с половиной километрах. - Без выражовываний прошу. Среди нас дамы.

Среди академиков и впрямь было две женщины в одинаковом возарсте за пятьдесят с чем-то там, с семитскими чертами лиц, явно бывших в молодости красотками, но с годами обносевшими: у одной самый примечательный атрибут лица походил на клюв попугая ара, у другой - на клюв птицы-секретаря. Первая к тому же блистала бриллиантами на всех десяти толстых пальцах, была одета в платье яркое, крикливое и пестрое, вторая, наоборот - в строгий, серый платье-костюм с золотой брошью, украшенной гигантским изумрудом, прикрепленным под дряблым подбородком на том месте, где музыканты носят галстук-бабочку.

Ара сказала:

- Фи, мужчины, какие вы отсталые. Умение пользоваться матом свидетельствует о вершине интеллекта, - после чего загнула такую фразу, что уши всех присутствующих разом вспыхнули, а потом увяли, опустились кончиками вниз, как... ну, вы сами понимаете.

Птица-секретарь решила возразить:

- Это что за дискредитация полов, мать вашу перемать? - вскричала она. - Я, блин-на-фиг, феминистка! Мне ваши долбанные-раздолбанные подъёжки, что для п... дверца! Вы лучше думайте, что нам завтра нашему обожаемому этому... как его там?... сказать? За что он вас кормит-поит, блин-на-фиг? Хотели демократию? Завидовали Западу? Вот теперь и расхлёбывайте, мать вашу так и переэтак! Просрали державу, а теперь кукарекаете!

Стол разразился бурными овациями.

И вот тут-то, как только овации закончились, Макар Полуэктович Следопытов оторвал рот свой от змеевика походного самогонного аппарата марки ВП-1 (Вася Поломайкин - образец первый) поднес паоец к губам, произнес:

- Т-с-с... - а потом сказал тихо, но отчетливо, так, что услышали его с обоих дальних концов стола и под столом, и за стенами тоже:

- Кончай базар, бакланы. Я нашёл выход.

Но, что было дальше, Макар не помнил...

***

Василий же Панкратьевич ещё с вечера досконально обследовал новорожденную серую плешь на лике земли, подумал - и сделал вывод: границы оной на плоскости строго соответствуют границам Дермищ в период его существоваания в качестве Светлопупинска, а глубина залегания этого архитвёрдолго вещества, не уступающего, конечно же, алмазу, колеблется от сорока сантиметров до полутора метров. Вещество само по себе представляет собой странный не то сплав, не то симбиоз двух материалов - диамагнетика и парамагнетика неизвестных составов, способных не пропускать сквозь себя ни кванта ни магнитных, ни радиоизлучений, ни рентгеновских волн, отражал весь спектр света солнца, луны и других светил Вселенной на 87 процентов - и именно потому прохладен на ощупь, кажется людскому глазу серым, хотя на самом деле должен выглядеть либо чёрным, либо белым - в зависимости от интенсивности излучения. Первый же опыт доказал правоту догадки академика: плешь аккумулировала энергию Вселенной - и на разных участках своих создавала разность потенциалов достаточную, чтобы служить базовой электростанцией для десяти таких городов, как Глупов, для пяти таких, как Курск, и для микрорайона Тёплый Стан в городе Москве.

Вася пошел на берег реки Вонючки, отыскал там заброшенный еще в середине 17 века, а потом отысканный командой юных пионеров-изыскателей школы имени Крупской в 1957 году, старый подземный ход, ведущий к подвалам бывшей средневековой крепостной стены, на фундаменте которой были построены в 1935 году планетарий и крематорий, проданные Погосяном в 1995 году китайцам, и по этому ходу проник под город. Ибо второй гениальной догадкой академика Поломайкина (первая - это про разность потенциалов - к сведению того, кто не запомнил) была уверенность Василия Панкратьевича в том, что коммуникационные системы при переносе поселка городского типа Дермищи остались на планете Земля.

- Хотя бы потому, что ни одна порядочная цивилизация не захочет связываться с коммуникационными системами советско-российского образца, - объяснил сам себе свою отгадку вслух Вася Поломайкин.

Пройдя по подземному переходу до второго правого отвилка, Вася свернул туда. Теперь он дорогу знал хорошо. Ибо в детстве и в раннем отрочестве вместе с ребятами из кружка "Юный спелеолог" при областном Дворце пионеров облазил все старые и новые подвалы города Светлопупинска, соучаствовал в рытье подземных тоннелей и лабиринтов между подвалами отдельных домов для того, чтобы светлопупинским спортсменам было где блуждать и находить друг друга в кромешной тьме местных подземелий. Поломайкин даже встречал здесь году в шестьдесят четвёртом призрак Черного спелеолога, который страшно хотел жрать, и за неимением у Васи куска хлеба, слопал принадлежавших ему шесть стеариновых свечей и спел в благодарность за принесенную Васей жертву замогильным голосом балладу-историю своего неупокоения.

На втором повороте Черный спелеолог встретил Васю и на этот раз.

- Еды нет, - сразу сказал Поломайкин. - Нужна помощь. Бесплатная.

Черный спелеолог при новой России не жил, не знал, что с августа 1991 года всякая помощь в стране победившего беспредела является коммерческим видом деятельности, облагается налогом государства и крышуется местной мафией, при неуплате карается - и потому согласился помочь Васе безвозмездно, просто так.

А помочь Васе он мог. Потому что никто, как Чёрный спелеолог, не знал всех ходов и лабиринтов подземного Светлопупинска, ставшего наверху Дермищами. Чёрный спелеолог не только отыскал Васе подвал его родной восьмой пятиэтажки на улице Пушкина, но и показал место расположения подземной аварийной электростанции при горбольнице, которая не функционировала уже с первого перестроечного 1987 года, но, благодаря золотым рукам Поломайкина, тут же заработала. Да и солярки в заброшенном еще в советские времена аварийном танкере осталось тонн пятнадцать - позабыли своровать врачи и медсёстры. Дизельный движок чихнул пару раз, добанул сизым дымком Васе в нос, а потом вдруг застрекотал, закрутил редуктор огромного магнето, со статора которого потёк по проводам электричсекий ток - и вскоре в коммунальных подвалах города Светлопупинска стало светло, как днём.

А где свет, там и жизнь: по переходам и тонелям что-то заохало, зашуршало, затопало - это бросились вон из подземного светлого мира в древние, не освеещаемые электричеством ходы и кельи жившие здесь испокон веков упыри, нетопыри, вурдалаки и прочие экзотические существа, так до сих пор и не занесённыве в Красную книгу.

Чёрный спелеолог с испугом в глазах прижался спиной к кирпичной стенке Васиного подземного сарая, и несколько раз быстро перекрестился.

- С нами крестная силы! - сказал при этом.

Вася на странное поведение старинного друга и помощника внимания не обратил. Он занялся осмотром в своем сарайчике запасов всевозможного хлама, оставшегося здесь в качестве результатов старых своих неудачных опытов, - и быстро обнаружил именно то, что искал. Сел за ремонт старого лэптопа с 486-м процессором и одновременно за сборку задуманного им еще в заимке семьи Следопытовых изобретения, а Черный спелеолог, устроившись поудобнее на старом ящике из-под консервов производства Семипалатинского мясокомбината за 1968 год, принялся спокойным и бесстрастным голосом излагать историю своей смерти и своего неуспокоения...

ИСТОРИЯ ЧЕРНОГО СПЕЛЕОЛОГА

Давным-давно, когда в Светлопупинске еще дети даже помнили, что они родились в Дермищах, когда по названному областным центром нагромождению домов и грязных, кривых улиц не ездило не то, что автобусов и троллейбусов, как это было накануне октябрьских событий 1993 года, после которых движение доступного населению общественного транспорта вообще прекратилось, а не было даже конки, да и извозчиков было на весь город то пять, то два, потому что их называли то нэпманами и заставляли платить утроенные налоги, то признавали пролетариями и от налогов освобождали, прибыл в старинный и некогда богатый купеческий град, решивший стать флагманом вот-вот готовой объявить о своем рождении первой пятилетки, некий молодой человек в чёрной дореволюционной инженерной фуражке с серебряной бляшкой на околыше, в красной косоворотке, перетянутой у пояса ярко-синым кушаком, в жёлтых штанах и в новёхоньких чёрных штиблетах.

Назвался приезжий студентом Второго Московского университета Стрептококковым Леонардом Фукидовичем. Во 2-ом МГУ обучался он романским и германским языкам, а заодно занимался на дополнительных курсах марксизма-ленинзма по специалиации спелеология, готовящихся отправить слушателей своих в таинственные и жутко опасные путешествия в Капову пещеру, в Мамонтову пещеру, в Кунгурскую и Афонскую пещеры, в джунгли Амазонки и на Северный полюс. По пути в Пермь великую, где располагался древний город Кунгур, решил Стрептококков заглянуть в старый Дермищевский Кремль, в подвалах которого - согласно преданий старины далёкой - была сокрыта знаменитая на весь свет библиотека Ивана Грозного.

Встречали героя-путешествия дермщевцы с цветами, с двумя духовыми оркестрами - коммерческим и профсоюзным, с двенадцатью ящиками водки, с пятьюдесятью ящиками вина, с тремя бочками настоящего глуповского пива "Жигулёвское", с одной тонной воблы и с прочим всяким по мелочи.

Закуски случилось много, а выпивки, как водится, не хватило, - и народ светлопупинский сразу же нашёл виноватого случившейся накладки в виде источника торжества, студенте Второго МГУ Леонарда Стерптококкова. А найдя виновника, народ решил его бить.

Но Леонардом Фукидовичем студент Стрептококков стал недавно, до 1927 года был он обычным Ванькой Неваляшкиным из села Неелова Тульской губернии, а красиво назвался согласно распространённой тогда в Москве моде: Губерманы стали зваться Ивановыми, Гершензоны - Петровыми, Вернеры - Новиковыми, Бронштейны - Троцкими, Цукерманы - Сахаровыми. Соломоны - Самойловыми. Все ЗАГС-ы страны переписывали имена, фамилии и отчества по бумажному рублю за слово. У Ваньки был с собой серебряный рубль 1921 года - и за него бабёнка из ЗАГСА Краснопресненского района изменила ему всё: и имя, и фамилию, и отчество. Предложила изменить пол и возраст за серебряный полтинник 1924 года, чтобы избавить московского тульчанина от службы в доблестной Красной Армии и по этим документам трудоустроиться на мануактуру "Красная трёхгорка" швеёй-мотористкой, но Неваляшкин от чести стать юной комсомолкой отказался - и не имеющийся у него в карамнах полтинник съэкономил. Словом, Ваня-Леонард был молод, полон сил, быть побитым дермищевцами не пожелал, и потому уподобился Гаруну, побежал "быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла" в сторону Вонючки, звавщейся в те годы ещё рекой Светлой, провалился в один из тамошних подземных ходов, сдуру и с испугу промчался по подземелью дальше, чем следовало бы, - и заплутал.

- Так теперь здесь и живу... - закончил Леонард Фукидидович свою печальную историю. - Ни Амазонки, ни Каповой пещеры так и не увидел. Зато изучил местные подземелья наизусть, вплоть до места смыкания их с подземельями города Глупова, на дальних границах которых слышно движение поездов московского метро.

***

Вася Поломайкин слушал Чёрного спелеолога в пол-уха. Пока новоявленный старый друг его печалился вслух о своей злосчастной судьбе и молча размышлял о том, можно ли съесть последнего дермищевца без соли и специй, пока академики и генералы в совершенно секретной воинской части возле села Огуднево говорили о том, что маленькая победоносная война с Грузией должна была объединить народы России против ее общего врага США - и объединила, должна была понять национальный дух - и подняла, должна была вызвать прилив энтузиазма в массах - и вызвала, пока генералы-академики всей оравой сочиняли открытое письмо с выражением своих верноподданических настроений и о поддержке ими действий президента Российской Федерации Медведева, пока толкаясь и отпихивая локтями друг друга, подписывали они оный документ, а потом поднимали тосты за царя российского Димитрия, отчества которого так никто и не вспомнил, Василий Поломайкин, починив старенький свой компьютер, рассчитывал траектории полётов советских, российских, американских, европейских, китайских, иранского, японского и прочих рукодельных спутников Земли.

Ибо на самом деле это была сто сорок четвертая услышанная им подлинная история Чёрного сплеолога. Предыдущие были более фантастические, порой просто захватывающие, многие из них леденили кровь в жилах, эта же своей безыскусностью подкупала, заставляла верить в то, что сидящий перед Васей Поломайкиным монстр достоин сочувствия и помощи. Но Вася знал, что на самом деле Чёрный спелеолог не так уж и прост, как кажется, что впервые Чёрный спелеолог возник в легендах светлопупинцев не в 1929 году, а в 1930-м, что в тот год уже не было в городе коммерческого духового оркестра, упразднённого приказом Светлопупинского начальника областного управления культуры Кукарекова за политически незрелый репертуар, но самое главное - и это знал Вася точно: светлопупинцы НИКОГДА НЕ СТАНУТ БИТЬ ГОСТЯ, С КОТОРЫМ ОНИ ВМЕСТЕ ПИЛИ ВОДКУ. Всё остальные детали последнего рассказа Чёрного сплеолога звучали в достаточной степени правдоподобно, хотя часть их и носила некий антисемистский характер: Вернеры не нравятся этому Стрептококкову, Сахаровы. Троцкий. А кто ему нравится? Растопович? Или, может, Василий Аксёнов? Березовский? Мавроди? Гусинский? Все они были в течение многих лет большими личными друзьями Главного записного антисемита Российской Федерации Александра Исаевича Солженицына.

Вася оторвал взгляд от компьютера, глянул Чёрному спелеологу в лицо, заметил, что оно и впрямь чёрное, как антрацит из пятнадцатой шахты Карагандинского угольного бассейна, и сказал:

- Ну, и рожа у тебя! Ты когда хоть мылся?

- Так с двадцать девятого года... - растерялся Леонард Фукидидович. - Нет здесь источников. Только трубы, трубы...

Да, об одном действительном достоинстве водопроводных и канализационных труб родного города Василий Панкратьевич знал доподлинно: его дедушка Иван Кузьмич, а затем его отец Ефрем Иванович руководили прокладкой оных под городом, относились к делу своему добросоветсно - и потому Светлопупинск был единственным на территории СССР городом, в котором водопровод и канализация никогда не протекали и не засорялись. Такое положение в городской сантехнике наблюдалось с 1898 года, когда была построена первая в городе водонасосная станция руками прадедушки Васи Поломайкина, Кузьмой Захаровичем.

- Тогда пошли, - велел Вася. И повел Чёрного спелеолога под фундамент бывшего обкома партии, на месте которого до недавних пор располагалась мэрия во главе с Погосяном, а в подвале под шестиметровой толщей бетона скрывалось атомное бомбоубежище образца 1979 года на сорок пять койко-мест с запасом провизии им на сто шесть лет, с системой автономного водообеспечения и с электрощитком, работающим от тайно проведенного через всю страну электрического кабеля от электростанции в Баренцевом море, работающей на энергии приливов и отливов. Ибо какую бы ужасную войну не сотворили земные политики под лозунгом спасеняи человечества, а до планеты Луна им пока не добраться, то есть приливы и отливы осстанутся и после очередной Вселенской катастрофы.

В убежище Вася указал Чёрному спелеологу, впервые оказавшемуся здесь (ибо на двери из подземелий стояла надпись "Не влезай-убьёт!" с черепом и скрещенными аостями над ней) на ванную с раставленными вдоль нее на полке шампунями и прочими очистителями, освежителями, дезодорантами, лаками и гелями, сказал:

- Пользуйся, - и вернулся на своё рабочее место.

Пришлось, правда, выпить Поломайкину таблетку "Антисон", изобретенную самим Васей ещё в годы службы своей в рядах доблестной Советской Армии, в полном составе своем изменившей в 1991 году присяге своей и долгу, а в конце шестидесятых бывшей еще грозной, непобедимой и тиранившей собственных солдат, как гитлеровцы военнопленных. Тогда таблетки эти помогали рядовому Василию Поломайкину просиживать, не засыпая, политзанятия в Ленинской комнате части, а также переносить внеочередные наряды и ночные марш-броски в никому неизвестном направлении, быстро и качественно чистить картошку, когда следовало клевать носом, а главное - три месяца подряд перемахивать через забор учебки и мотаться по ночам к своей крале Светлане Владимировой-Заднепровской, о которой как-нибудь будет ещё речь, а пока рассказывать о ней недосуг.

Теперь таблетки "Антисон" понадобились Василию Панкратьевичу для того, чтобы закончить расчёты траекторий спутников-шпионов, спутников связи и прочей железно-пластмассвой хренотени с начинкой из редких и благородных металлов, забрасываемой после 1957 гогда в космос всеми, кому не лень, в неимоверных количествах.

Не спал Вася уже третьи сутки подряд...

***

Академик Следопытов в сопровождении двух телохранителей медленно плёлся по казавшимся бесконечно длинными корридорам покрытого мхом здания, якобы с целью знакомства с этим закрытым ещё при Ельцине секретном учреждении (прекратили финансировать работы за ненадобностью проекта в связи с радужными надеждами Кремля на то, что Запад Россию любит, и не желает ей ничего плохого) и теперь восстановленного под названием "Научно-исследовательский институт превентивного удара" (НИИПУ при МО РФ).

На самом деле, Макару Полуэктовичу не было никакого дела до всех этих бесчисленных кабинетов и лабораторий с непонятными ему названиями, с кучей подобострастно улыбающихся ему людей, и особенно - до этих двух бесстрастных мордоворотов в погонах со звездами офицеров, которые на самом деле были не нужны никому, а уж в секретной части, набитой военными и фээсбэшниками, как клопами гостинница Хлестакова, выглядели и вовсе идиотскими приложениями к академику В.П. Поломайкину, за которого выдавал себя теперь академик Следопытов.

- Козлы, блин-на фиг! - думал о них Макар Полуэктович с раздражением в душе.

Да и других поводов для раздражения было у него достаточно. Во-первых, он напрочь забыл, что за глупость он хотел сморозить вчера на пиру по случаю возрождения НИИПУ, которая окончательно утвердила его не просто во главе проекта, но и во главе всех оставшихся в живых звёзд бывшей советской науки, а также академиков, которые сумели свои звания и должности купить в девяностые годы ельцинского беспредела и дележа национальных богастств страны.

Макар точно помнил, что когда он на какой-то миг проснулся, чтобы хлебнуть хмельного пойла из трубочки, то птица-секретарь попросила его на неё не рассчитывать, ибо, во-первых, она гражданка недружественного России Израиля, а во-вторых, звание свое академическое она купила за деньги своего первого мужа, уехавшего в Израиль в 1968 году и оказавшегося в Штатах спустя пять лет по главе американской русской мафии.

Втрой раз его разбудила Попугай ара. Академик призналась, что она - тоже гражданка и Израиля, и США, и что в молодости она переспала с большим числом лиц из кремлевской администрации - и как-то так получилось, что каждый из них посчитал своим долгом выразить свою признательность ей за оказанные услуги продвижением ее по научной и служебной лестнице. Так что и она предложила Васе Поломайкину числить ее лишь соучастницей проекта и выплачивать жалование на дому.

- Потому, едрёна-вошь, - призналась, - что толку от меня будет, как от козла молока.

Следопытов вытаращился на ее гигантскую грудь, вывалившуюся и из-за пазухи, и из подмышек.

- Именно от козла, - объяснила она. - Потому что я, к вашему сведению, гермафродитка.

Все эти глупости Следопытов помнил, а вот то, что в его пьяной речи, состоявшей, как известно, всего из нескольких слов: "Кончай базар, бакланы, я нашел выход", так поразило толпу ученых и генералов, тут же возопивших хвалу и славу академику Поломайкину, припомнить никак не мог.

- Козы, блин-на фиг! - думал о бабах-академиках Следопытов.

Раздражало Макара Полуэктовича еще и то, что иссякла квадратная батарейка в приборе ВП-1, а потому живительная алкогольная влага течь из змеевика перестала, а во всем этом чёртовом НИИПУ не было ни одной именно квадратной батарейки - только круглые всех видов и типов, а также таблеточные и вообще такие, что хрен без микроскопа разглядишь. Сам Следопытов был человеком гуманитарного склада ума, и потому никак не мог придумать, каким образом можно использовать круглые батарейки вместо плоских и квадратных. Он велел принести к себе в номер ящик их и молоток, попробовал ударами приделанного к деревянной ручке железа придать кругляшкам нужную форму - но батарейки лопались и взрывались, в результате Макар только испачкался сам, испачкал пол и стены, прожёг брюки в двух местах вонючей кислотой и разбил указательный и большой пальцы в кровь. Теперь вот нёс левую руку в шине, согннутой в локте и подвязанной к груди бинтом через шею.

- Козёл, блин-на фиг! - думал при этом о себе Следопытов, встречаясь с сочувственными взглядами подчинённых.

Ибо кто-то уже успел придумать и пустить слух по НИИПУ, будто на господина Поломайкина была совершена попытка покушения спецагентами США грузинского приосхождения. И, словно в поддержку этой версии, по радиостанции "Эхо Москвы", подключенной к селекторной связи института, вдруг какая-то сладкоголосая вещунья сообщила всему миру великую новость:

- В наискекретнейшей воинской части Российской Федерайции, располодженной к северо-северо-востоку в четырёх с половиной километров от села Огуднево Щёлковского района Московской области, сразу за шлагбаумом и крашенной будкой со стерегущими туда вход рядовыми срочной службы Магаладзе и Кармахатаулия и сержантом-сверхсрочником Али Алискеровым, в старом здании бывшей школы обучения собак МВД, выкупленной российским правительством у вора-рецидивиста и рэлтера Жоры Жаренного за пятьдесят пять миллионов баксов, возобновил свою работу совершенно секретный научно-исследовательский центр ПИИПУ, задачей которого стоит чрезвычайный и немедленный разгром Соединйнных Штатов Америки, Израиля и других друзей НАТО. Как нам стало известно из абсолютно достоверных источников, институт возглавил величайший гений всех времён и всех народов, величайший учёный планеты академик и Герой Социалистического Труда Василий Панкратьевич Поломайкин, уроженец города Светлопупинска (ныне Дермищи). Мы попросили господина Поломайкина сказать несколько слов слушателям нашей передачи о характере своих исследований, и о том, какая гениальная мысль пришла ему в голову, способная спасти всю человеческую цивилизацию от атомной катастрофы и не позволит остаткам человечества вернуться в каменнывй век. И вот, что он ответил.

Макар Полуэктоваич с ужасом услышал свой собственный голоос:

- Блин-на-фиг... Вы вон туда, блин-на-фиг, а мы вас вот так, блин-на фиг!

После чего прекрасноголосая райская радиоптица призналась от имени всего человечества:

- Планета в шоке! Теперь всем стала понячтна судьба Атлантиды. У них не появилось на свет великого Поломайкина - и они уничтожили сами себя в кровопролитных войнах за обладание мировыми запасами стратегических и энергетических рессурсов. Но - Господи! - спаси Штаты! Господи, спаси Израиль! Господи, пошли Ты свой карающий меч против академика Поломайкина!

Следопытов в ответ лишь смог сказать:

- Козлы! Все козлы! И вы! И они! Все!

А два телохранителя его добавили слаженным дуэтом:

- Блин-на-фиг!

***

К концу третьих суток бессоцнницы Вася Поломайкин, рассчитав траектории всех космических околоземных орбит, а также местоположения всех советских луноходов и американских лунных станций, оставленных на месте высадок экипажей "Аполлонов", станции на Марсе и Венере, включил свой находящийся в гиперпростанстве завод по производству электрических кабелей, помогших ему совсем ещё недавно спасти город Дермищи от "Безысходности", и вынул из рваного рюкзака мотки проводов. Один конец красного провода он подключил к фундаменту постамента для памятника Владимиру Ильичу Ленину, оставшемуся в Дермищах со светлопупинских пор стоять на Центральной площади теперь уж имени Николая Второго Кровавого, второй - к крайней восточной точке серого пятна, оставшегося на месте унёсшегося живым стадом в небеса древнего русского города со всем его современым населением. Синий провод он протянул от западного края Дермищ в свою лабораторию, жёлтый - от южного, а белый - от северного. Концы тех проводов он припаял к первому в своей жизни радиоприёмнику, собранному в пятом классе собственными руками, - ламповому, громадному, покрытому пылью и грязью, медленно нагревающемуся, когда его включишь, но зато ловяшему все радиостанции мира без вяского разбора и не улавливающего никаких шумовых заглушек.

Пока радиоприемник нагревался, Вася вспоминал, как этот агрегат сорок и более лет тому назад был единственным окном в так называемый свободный мир, из которого четыре раза в день по целому часу вещало на русском языке несколько радиостанций, сообщающих россиянам о России то, о чём они не знали, ибо было это ложью:

- Вторую мировую войну начал не Гитлер, а Сталин, напав на беззащитную и несчастную Германию,

- роман "Тихий Дон" написал не Шолохов, который был вроде бы даже неграмотным, а техасец - выходец из донских казаков, потомок самого Тараса Бульбы,

- первым в космос полетел не Гагарин, а американцы,

- пшеничного зерна собрали на казахстанской целине не один миллион пудов, а всего 160 000 тонн,

- сначала дураком был Хрущёв, а потом Хрущёв стал умным, а дураком стал Брежнев,

- в родном их городе Светлопупинске второй месяц закрыта на ремонт общественная баня на 100 помывочных мест, и люди ходят друг к другу в гости, чтобы помыться в ванных,

- в городе Глупове при монтаже копии знаменитой скульпуты "Рабочий и колхозница" выяснилось, что у Колхозницы осталась одна юбка, а блузку куда-то скульптор-копиист дел (может, и пропил); тут-то и выяснилось, что Колхозница не была девственницей, как ее представлял на международном съезде рабочих и коммунистических партий в 1936 году Сталин. И это доказал великий английский ученый Купперман, внимательно изучивший размеры и конфигурацию ранее скрытых от общественности сосков фальшивой девственницы.

- особенно доставалось памятникам. К примеру, знаменитый скульптор из ФРГ Отто Фрай утверждал, что памятник женщине с мечом на Мамаевом кургане под бывшим Сталинградом, символизирующшим победу русского оружия над немецким, есть оптический обман, ибо, согласно законов сопромата, рука ее, воздетая с мечом к небу, выдержать своего веса не может, а потому должна была рухнуть еще в процессе монтажа.

- про один из многочисленных памятников Ленину, установленных в Москве, сбежавший из СССР в США единственный в СССР кремлёвский писатель-плэбой Вася Аксёнов говорил по "Голосу Америки", что у вождя мирового пролетариата будто бы на голове одна кепка, а вторую он держит в руке, словно просит милостыню.

- но чаще всего говорили радиостанции мира о том, что Сталин - на самом деле не грузин, а осетин (иногда менгрел, иногда - грузинский еврей, иногда сван, но никогда не картлиец и не кахетинец), что он Грузии отдал половину Осетии в положение автономии, хотя всё западное демократическое сообщество считает, что на самом деле это Грузия должна почитаться автономией при Осетинской советской социалистичсекой республике.

Как раз, когда Вася вспоминал американскую и германскую пропаганду сорокалетней давности, радиоприемник наконец-то нагрелся и взорал дурным истерическим голосом министра иностранных дел, то бишь госсекретаря, США Скандолизы Райс:

- Мы не повзолим России!... Они должны знать!... Россия входит в сферу экономичсеских и политических интересов США! России нет, как таковой!.. - после чего истерика прекратилась, ибо приёмник автоматически настроился на СиЭнЭн, где нудный голос английского специалиста по Кавказу сообщил, что Сталин оторвал у Грузии половину Осетии и передал ее Российской Федерации вопреки воле мировой общественности, что для спасения свободолюбивого грузинского народа Соединенные Штаты и их саттелитты уже пригнали в Чёрное море 18 кораблей с гуманитарной помощью в виде пушек, танков и прочей боевой техники, что Европейский Союз в полном составе осудил деятельность русских агрессоров, действия которых никак не походят на нанесение войсками США мирных инициатив в Ираке и в Афганистане в виде бомбардировок и массового уничтожения мирных жителей, что ситуация с отдачей сербской исторической Родины Косово в руки мусульманских наркобаронов албанского происхождения есть акт политического гуманизма, а спасение осетин от уничтожения - есть вандализм, который следует покарать парой сотен термоядерных бомб, сброшенных на территорию России, Белоруссии, Казахстана и Узбекистана.

- Миром правят исключительно дебилы, - высказал своё резюме великий Поломайкин.

***

Пока Вася возился со своим очередным изобретением, весь НИИПУ, в полном своем составе - дивизия охраны, три четверти действительных членов РАН, три четверти членов-корреспондентов РАН, две с половиной тысячи докторов и кандидатов наук, три тысячи магистров всевозможных наук заняты были разрешением проблемы превращения круглых батареек в квадратные. Было предложено 7392 способа, из которых 164 оказались запантентованными в различных странах мира и потому к использованию без разрешения правовладельца не разрешёнными. Все остальные способы оказались некачественными и даже бестолковыми. Было проведено соответствующее число экспертиз с участием практически всего персонала присутствующих здесь учёных, генералов и самого академика Поломайкина (на самом деле Следопытова). Вердикт гласил:

- Ничего поделать нельзя. Придётся посылать гонца в Москву, чтобы он купил в каком-нибудь ларьке на каком-нибудь вокзале такую батарейку, которая нужна Главному конструктору НИИПУ.

Но секретчики из ФСБ давать добро на посыл гонца не спешили. Они еще не в достаточной степени разобрались с личными делами присутствующих за колючей проволокой секретной части возле Огуднево и допущенных к госудасртвенным секретам лиц, а потому боялись утечки совершенно секретной информации.

Об этом и по "Голосу Америки" сообщали, и по СиЭнЭн.

- Да помогите вы господину Поломайкину, друзья! - орала "Немецкая волна". - Неужели на всей планете не осталось ни одного человека, способного пожертвовать деньги на покупку одной плоской батарейки и на отправку её по почте величайшему уму послехиросимской эпохи Василию Панкратьевичу Поломайкину? Мы объявляем сбор средств на это мероприятие и открываем счета в пяти самых престижным банках планеты!

Большая восьмёрка, отказавшись от восьмого члена альянса России, стала вновь Большой семёркой и дружно заявила:

"Нет! Мы не буде давать России, её нищим учёным никакой помощи, если она не выведет свои войска из Грузии, чтобы мы ввели туда свои войска!" - и тут же отправили гуманитанрную помощь тбилисским олигархам.

Президент-алкоголик США Джорж Буш пил джин втайне ото всех, круглые сутки держал в цепких своих пальцах "атомный чемодачик", ходил с ним даже в туалет и не выпускал его из дрожащих от возбуждения пальцев во время ночных встреч своих с чернокожей госсекретарём США Скандолизой Райс, пригрозившей стереть Россию с лица земли, оставив на её месте лишь "белое пятно", которое станут изучать наши потомки лет так через двести.

Президент России Медведев тоже не расставался со своим "ядерным чемоданчиком", и тоже обещал нажать заветную кнопку, если американцы и европейцы не перестанут пугать его ядерной зимой и запретом вступления во всемирное торговое сообщество ростовщиков и паразитов.

Проблему с электрической батарейкой для персонального самогонного аппарата марки ВП-1 разрешил единственный в секретной военной части приходящий человек - житель села Огуднево Московской области Павел Мухин, который в качестве вольнонаёмного рабочего обслуживал кухонное хозяйство - работал дегустатором блюд, приготавливаемых для совсем уж секретных и важных персон. Павлик просто сложил рядом две полуторавольтовые круглые батарейцки, перевернув одну из них, соединил "плюс" и "минус" их последовательно подобранным с пола гвоздиком, из оставшихся "плюса" и "минуса" сразу же пошёл постоянный ток необходимой для работы ВП-1 величины - 3 вольта. Ну, и слепил всю эту хренотень за неимением изоленты скотчем, разумеется.

Весть о спасении Василия Поломайкина руками суперсекретного, а потому безымянного русского умельца, которого в "Московском комсомольце" тут же нарекли Левшой, а в "Эхе Москвы" прозвали "Огудневцем", попала на первые страницы мировых газет и в телепередачу для лопоухих "Евроньюс". В ряде стран открылись новые проекты для воспитания у молодёжи творческого начала под названием "Мы -не Огудневцы! Огудневцы - не мы!" и тут же возникли проекты их противников: "Да здравствует Огуднизм!", "Огудневцы всегда впереди!" и так далее. На работу тех и других проектов стали выделяться финансы из госбюджетов стран Большой семёрки, и тут же оказались разворованными.

Вопль о том, что вот-вот начнётся война Третья мировая и последняя, прогибал в поясницах бетонные сооружения, мосты и небоскрёбы, вызвал ураган в Атлантиченском океане и направил его на Новый Орлеан и Майами, спровоцировал землетрясение в Иране и вывод американских войск из Ирака для того, чтобы ввести эти войска в Афганистан. Одним словом, мир смердел...

***

А настоящий Василий Поломайкин в это время спал сном праведника: глубоко и безмятежно.

Он не знал, что Евросоюз в полном своем составе вторично осудил Россию за то, что были спасены от полного истребления жители Южной Осетии, не знал, что подарившей Грузии десятки единиц боевой техники стоимостью в сотни миллионов долларов Украине стало нечем кормить с 1 сентября 2008 года солдат - и командиры воинских частей получили секретное предписание жёвто-блакитного правительства продавать вооружение руководителям банформированиий и мафии республики, чтобы на вырученные средства обеспечить питанием защитников незаможней державы.

Вася в тот момент о многом не знал. Например, не знал он о том, что секретчики РАН не нашли его личного дела, похищенного еще в 1980-е годы офицерами КГБ и проданного в США за 15 тысяч долларов, а потому Следопытова наново сфотографировали и завели на него под именем Поломайкина новое дело.

Не знал Вася и о том, что Чёрный спелеолог исчез навеки, ибо, сев в ванную с горячей водой, он так лихо намылился и протер себя мочалкой, что весь насквозь и вытерся, стёк грязной водой в канализацию. Ибо за 80 лет существования в качестве жуткого светлопупинского привидения никакой плоти в нем и не оставалось - грязь была лишь одна.

Знал лишь Вася Поломайкин о том, что сооруженный им микроприбор, прикреплённый к старенькому компьютеру, послал на поверхность серого вещества на месте города Светлопупинска один маленький точечный разряд с одним маленьким файлом в половину килобайта, который, сфокусировавшись на месте исчезнувшего в бсконечном Кос мосе указательного пальца почерневшего и позеленевшего от времени и грязи памятника Ленина, вылетел по касательной к поверхности Земли вверх с первой космической скоростью для того, чтобы попасть на Луну и, многократно срикоршетив, попасть в течение десяти часов во все спутники Земли без исключения - советские, русские, американские, иранские, японские, малазийские и другие.

Удар файла был мал, незаметен ни одним из аппаратов защиты космическихз объектов, ни одним из телескопов мира, ни одним из космонавтов, торчащих безвылазно в безвоздушном пространстве месяцы и годы. Удар был незаметный, повторяю, но точный: маленький файл, попав в компьютерные системы спутников-шпионов, слегка изменил программы в них, одновременно переправившись во все управляющие ракетами мира центры, в сами ракеты, в атомные подводные лодки и вообще во все средства массового поражения.

Приказ всей этой военной рухляди Вася дал простой: если какому-нибудь дебилу из власть придержащих на Земле захочется как следует повоевать, и он (или она) решит нажать на заветную кнопку в "атомном чемоданчике", то нихрена у него не выйдет: все без исключения снабжённые атомными и термоядерными боеголовками ракеты откажутся выполнять команды, все секретные отсеки накрепко и навечно закупорятся, а все генералы и академики, специализирующиеся на смертоубийстве человечества передохнут от страха и поноса в своих бункерах.

И уж тогда-то грузинский народ со своим президентом-марионеткой Саакашвили, прозванным его студентами-однокурсниками в США Чёрным спелеологом, сам разберётся.

Проголосуйте за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?

284325  2014-11-30 12:24:43 Алла Попова /avtori/popova.html - "Приобрёв звание доктора философских наук, Макар Полуэктович стал автоматически и членом-корреспондентом АН СССР,.." Итого, "блин-на-фиг", вся вселенная в миллиардах долларов, как одна копеечка. Местами даже смешно, жаль, что стиль не выдержан. К сожалению, мы действительно всё это "планов громадьё" пережили и трудно было сохранить какую-то меру понимания происходящего. Происходящее перехлёстывало, захлёстывало на манер самогона, в какой-то степени все мы самогонщики того хитрого змеевика времени, в котором оказались. Вопрос, как выбраться? Да ещё б голову сохранить. "Приобрёв", сохранить. Да-а, стиль в данном случае - это важно.

284418  2008-10-25 23:57:26 Валерий Куклин - Сорочинскому Спасибо, Саша. Твое признание, что тебе смешно было при чтении этого рассказа, поддерживает дух. А том обо мне тут часто говорили, что я-де и мизантроп, и пишу только о жутком и страшном, и вообще от меня жутью веет. А ты уж второй раз посмеялся. В первый раз над ╚Людоедом╩, кажется.

284419  2008-10-25 23:58:20 Валерий Куклин - Поповой Алла Олеговна, вы правы. Написал ходу и с пылу-с жару отослал на сайт. Поспешишь людей насмешишь. Я поправлю текст, ╚приобрёв╩ выкину, но даже не это галвное нужно больше сарказма, чтобы получился саркастический диптих. Если соберусь сотворить триптих, то выставлю его уже отработанным. Только кому это всё нужно? Ныне способных горячие материалы печатать журналов на Руси нет. Не то, что политически незрелы нынешние главные редакторы, а перезрелые все, похожи на гнилые сливы в предзимнем саду. Исключение РП. Вечер, посвящённый совремнной литературе России мы в КЛИРС-е провели 3 октября. Меня после операции отпустили из больницы только на четыре часа, потому я пробыл на заседании только три часа, оставшиея два шли без меня. Но как раз в часы обсуждения ваших и Мариных стихов я был. Надеюсь, что и статью о той встрече ребята напишут.

318935  2014-11-30 12:47:33 Куклин - Поповой - Ну, приобретя, приобретя", не "приобрев". Довольны теперь? Хотя... почему ит не "приобрев"? Е ПО НОРМАМ, НО ПО СУТИ ПРАВИМЛЬНО. вО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, ПО-РУССКИ. НО ПОВЕСТЬ ВСЕП РАВНО НЕ СТАЛИ ПУБЛИКОВАТЬ. А там и самому стало неинтересно обсусоливать эту тему. Почему писать "побрив морду", а "приобрев" - уже и не комильфо? Тогда надо бы и про бритье писать "побритя". И вот тут-т о оказываептся, что эта логика и не русская в фонетической своей основе. Просто какая-то академическая сволочь в 1930-е годы узаконила "приобретя", а "приобрев" выкинула на свалку. То есть в разговоре об академиках "приорбрев" звучит уместно, хотя и незаконно. Повестушка-то вам, Алла Олеговна, понравилась? Улыбнулись хоть пару раз?

Copyright (c) "Русский переплет"