Валерий Куклин - Фашистскому перевороту в Киеве посвящается!

ПЕРВЫЙ СОЛДАТ - женщина
ШИШ - домовой дух
ЦАРЬ (он же - ЛЮДОЕД и ЧЕТВЕРТЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ)
СУДЬЯ (он же ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛь)
КОТ (он же - ВЕДЬМА)
ДВА СОЛДАТА (они же - ВТОРОЙ и ТРЕТИЙ ПОСЕТИТЕЛИ)

Сцена представляет собой околицу села со слегка покосившейся избой в левом углу. ИЗБА старая, невеликая, но и не маленькая, с крыльцом, с трубой, с резными окошками, с палисадником впереди, со скамеечкой рядом и с садом-огородом сзади.
Большая часть сцены - двор и улица. Вдали виднеются поля и лес. Словом, типичная картина среднерусской возвышенности.

СОРОКА: Я - сорока-белобока Чики-рики-тока. Я скакала и летала, сказки умные искала (перелетает на сцену к избе, устраивается под ее крышей) Отыскала - рассказала, благодарность услыхала - к вечеру совсем устала. Лаз под стрехой отыскала, клюв закрыла, задремала... (сцена темнеет): Тут, конечно, ночь настала... Туча с неба убежала, и луна там засияла (загорается луна, освещает голубым светом сцену): Покрывало сна сорвала... Подсказала мне начало...

СОРОКА: Что, откуда, почему? Ничего я не пойму. Этот голос мне знаком. Но закрыт он под замком. В городской квартире он охраняет детский сон.

ГОЛОС: Помолчи, сорока, слушай. Рот закрой, отвори уши. Слушай сказку... и смотри... От зари и до зари...

По сцене марширует молодой СОЛДАТ. Он весело напевает

Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваши жены?
Наши жены - ружья заряжены,
Вот, где наши жены.
Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваши дети?
Наши дети - славные победы,
Вот где наши дети!..[1]

Идет он прямо, никуда не сворачивает, марширует красиво, одет с иголочки, погоны, пуговицы, кокарда и бляха ремня, ордена и винтовка блестят; словом, солдат во всей красе.
Вдруг натыкается на ИЗБУ. Солдат останавливается, снимает с плеч ранец, вынимает из него большое многокрасочное приспособление с ручкой впереди и с красной лампочкой наверху. Ставит приспособление на землю и начинает крутить ручку. Лампочка загорается.
Стучит в окно.

ГОЛОС: Кто там? Кого Бог послал?
СОЛДАТ: Это я - солдат.
ГОЛОС: Милости просим, служивый. Заходи. Время вечерять. Топор с собой?
СОЛДАТ: Какой топор?
ГОЛОС: Кашу варить. Крупа, масло, вода, дрова есть. Топора не хватает.
СОЛДАТ: А топор зачем?
ГОЛОС: Опять двадцать пять. Чтобы кашу варить. Бери топор - и заходи.
СОЛДАТ: Никак нет. Не могу-с.
ГОЛОС: Так ведь ноги устали, избил на дорогах. Притомился, небось? Заходи, гостем будешь.
СОЛДАТ: Это точно. Но зайти не могу.
ГОЛОС: Почему?
СОЛДАТ: Потому, как мина.
ГОЛОС: Какая мина?
СОЛДАТ: Вот эта (показывает на приспособление): Сейчас как рванет!

СОРОКА в испуге взмахивает крыльями и взлетает на крышу дома.

ГОЛОС: Зачем?
СОЛДАТ: Приказ.
ГОЛОС: Чей приказ?
СОЛДАТ: Царя-батюшки.
ГОЛОС: Так это ж дом, жилище. В нем люди...
СОЛДАТ: Людьми велено жертвовать во имя великой цели.
СОРОКА: Совесть у тебя есть?
СОЛДАТ: Не могу знать. Приказ - наш отец, дисциплина - мать родная.
ГОЛОС: Ведь дом же! Сто лет простоял! Пять поколений родилось в нем. Жили, старились, умирали, новые нарождались...
СОЛДАТ: Это как водится. В каждом доме так говорят.
СОРОКА: И что?..
СОЛДАТ: Взрываем.
СОРОКА: И не жалко?
СОЛДАТ: Конечно жалко, не извольте беспокоиться. Иной раз так рванет, что слезу вышибает. Давеча детский приют взрывали, так, поверишь, три с половиной слезы пролил. Очень уж детки плакали.
ГОЛОС: Помилуй Бог! Что ты говоришь?
СОЛДАТ: Правду говорю. Я вообще - солдат честный: взяток не беру, в сговор с противником не вхожу. Вот ты, к примеру, кто?
ГОЛОС: Шишки мы.

С этими словами появляется за спиной СОЛДАТА ШИШ. Он одет в вывернутый полушубок, обут в лапти, на голове - съехавшая набок шапка-ушанка.

СОЛДАТ (оглядывает его): Вот, вот. Все ясно. Штатский. Самый зловредный народ.
СОРОКА: Почему?
СОЛДАТ: Не по порядку живете, не по форме. Дисциплины не придерживаетесь, Уставов не знаете, строем не ходите, хором не поете... (стучит в окно): Открывай, говорю. Мне сегодня еще шестьдесят три дома взрывать и две фермы. Время не терпит.
ШИШ: Не открою.

СОРОКА: Да. Этот не откроет.
СОЛДАТ: Я вам не открою. Сейчас как выбью окно!
ШИШ: Не выбьешь.

СОЛДАТ пытается разбить окно - не получается. Оглядывается - видит ШИША.

СОРОКА: Конечно, не будет. Кто бы сомневался, а я нет.
СОЛДАТ: Да, я тебя!.. (вынимает из-за пазухи маленький автомат): Знаешь, что такое? Пальцем шевельну - и тебя в клочки.
ШИШ: А кто тебе поможет?

СОРОКА: Чур, не я! (скатывается с крыши, прячется среди березок в палисаднике).
СОЛДАТ: Это точно. Больше помочь некому. А ты все равно помоги!
ШИШ: Почему?

СОЛДАТ: Потому что приказ. А раз приказ, то надо его выполнять.

ШИШ: Не буду.
СОЛДАТ (целится в ШИШКА): А ну, как шевельну!
СОРОКА: Опять двадцать пять. Без помощника-то тебе, солдатик, не обойтись.

СОРОКА поуютней устраивается в своем схороне, достает спицы, вяжет.

СОЛДАТ: Издеваешься, да? (внимательно осматривает ШИШКА): Никак Домовой?
ШИШ: Да, солдат. Я - домовой дух этого вот жилища. Его душа, его шишок.
СОЛДАТ: Так это ты заговорил окошко? А ну, расколдуй. У меня времени нет со всякой халупой возиться. Дело делать надо.
ШИШ: Да какое это дело? Дело - это сотворять что-то: человека ли, дом ли строить, картошку растить, хлеб печь. А твоя забота разбоем называется.
СОЛДАТ: Ну, ты мне надоел! (стреляет в ШИША в упор): Вот тебе! Знай наших.

СОРОКА в ужасе. Вязание выпадает у нее из крыльев, ими она закрывает глаза.

СОРОКА; Ах! Я не хочу такую сказку!
ШИШ (ему пули не приносят вреда): Видишь: еще и душегубец.
СОЛДАТ: Ах, так! Тогда я хоть уголок дома, да взорву! (ставит мину возле дома).
ШИШ: Ставь. Лампочка-то не светится.

СОРОКА: Не взорвется твоя машинка.
СОЛДАТ: Я ее исправлю, заново заведу (берется за ручку)
ШИШ и СОРОКА: Ну, уж нет... (бросаются на СОЛДАТА, борются; Шиш внезапно отталкивает от себя СОЛДАТА, удивленно произносит): Баба!

СОРОКА: И впрямь женщина.
СОЛДАТ (оправив на себе гимнастерку; сурово): Гвардии рядовой очередного полка внеочередного призыва сверхсекретной дивизии великой армии Его Величества, полный кавалер ордена взорванных домов, мостов, плотин, заводов, фабрик игрушек...
ШИШ: Да какой ты кавалер? Ты - дама.

СОРОКА: Кавалер-девица.
СОЛДАТ: За оскорбление чести и достоинства армии, флота, авиации, артиллерии, танковых, ракетных и прочих родов войск солдат Его величества вынужден тебя, Шиш, арестовать и препроводить в Трибунал. А тебя, Сорока....
ШИШ: А дом взрывать не будешь?
СОЛДАТ: Пока что нет. Сначала сдадим тебя в трибунал.

СОЛДАТ (ей): Ты не считаешься. Это - не твой дом. (ШИШУ); Руки за спину. Вперед шагом марш!

ШИШ с руками за спиной и с ведущим его под конвоем СОЛДАТОМ уходят.
Окна дома распахиваются, машут, словно прощаясь с ШИШОМ.
СОРОКА с подвывом поет:

Ох, куда ты, мой Шишок,
Ох, куда ты!
Не ходил бы ты, Шишок,
В суд с солдатом!
У солдата ружьецо
Ох, стреляет!
И живого человека
Убивает!
Без Шишка во дворе
Будет пусто!
Лишь мышей да тараканов
Станет густо![2]

ШИШ возвращается. На этот раз его ведут под конвоем уже ДВА СОЛДАТА. За ними катятся на колесиках стол, кресло, на котором сидит СУДЬЯ. Он в черной мантии и при белом парике с буклями. На ногах - красные сапоги с отворотами у колен. На груди - огромная золотая медаль.
И идет ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Она уже без винтовки, без наград, без погон, еле волочит ноги.

СУДЬЯ: На месте стой! Раз-два! Соорудить скамью для подсудимых!

ДВА СОЛДАТА быстро выдергивают стоящую рядом с избой скамейку, ставят ее перед столом СУДЬИ.

ДВА СОЛДАТА хватают ограду палисадника перед избой и ставят между столом СУДЬИ и скамейкой.

СУДЬЯ: Усадить подсудимого на скамью подсудимых!

ДВА СОЛДАТА заворачивают руки стоящему спокойно ШИШУ и швыряют на скамейку. Сами встают сзади него в виде конвоя.
СОРОКА пытается пробиться к ПЕРВОМУ СОЛДАТУ, но КОНВОЙ сбивает ее с ног. СОРОКА падает.

СУДЬЯ: Свидетель разжалованный солдат!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Я здесь!
СУДЬЯ: Докладывайте!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Так точно!

СОРОКА: Как точно? Что точно? Почему точно? Куда точно?
СУДЬЯ: Подсудимый, что вы можете сказать в свое оправдание?
ШИШ: Мне не в чем оправдываться.
СУДЬЯ: Подсудимый признал себя виновным.

СУДЬЯ: Слово предоставляется адвокату.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Не могу знать!
СОРОКА: И никто не знает. Нет за Шишком вины. Он свой дом защищал.

СУДЬЯ: Слово представляется прокурору (откашливается и под растерянное сорочье квохтанье продолжает речитативом): Виновен в терроризме, в покушении на существующий строй, в неповиновении властям, в подрывной деятельности против Его Величества... (откашливается): Суд удаляется на совещание...(отворачивается на кресле от ШИША, засыпает).

СОРОКА: Суд? Разве это суд? Спектакль, а не суд.

СУДЬЯ (ей): Все суды - спектакли. Участники его - актеры. Слова у всех чужие. Мысли тоже. Кто больше заплатит - тот и прав. Бесплатный суд себе дороже.
ШИШ (ПЕРВОМУ СОЛДАТУ): Слушай, а где твои... (показывает на своей груди) побрякушки?
СОЛДАТ: Лишена наград и понижена в звании.
ШИШ: За что?
СОЛДАТ: За связь с враждебным элементом.
ШИШ: С каким?
СОЛДАТ: С тобой.
ШИШ: Не понял. Какая связь?
СОЛДАТ: Я разговаривала с тобой.
ШИШ (жалостливо): Эва как! Из-за меня, стало быть, пострадала. Платят, небось, меньше. Кормят хуже... (СОЛДАТ с горестным видом кивает) А ты уйди, смени работу...

СОРОКА (согласно): Уйди. Уйди. Женщину униформа не красит. Женщина должна быть красивой.
СОЛДАТ: Я - солдат. Я не работаю, я служу. Работает мой муж.
ШИШ: Где?
СОЛДАТ: На военном заводе. Делает мины.
ШИШ: А зачем ему мины?
СОЛДАТ: Чтобы кормить семью.
ШИШ: Кормить семью минами?
СОЛДАТ: Нет, он должен делать мины, чтобы получать за это жалованье, а на деньги покупать еду.

СОРОКА:: Я никогда не думала, что чтобы получить еду, надо делать мины.
СОЛДАТ: Мы раньше тоже так не думали. Была у нас ферма - и мы сами кормили себя. Но пришел царь-батюшка - и взорвал ферму...
ШИШ: И теперь тебя кормит царь-батюшка.

СОРОКА: За то, что ты взрываешь дома.
СОЛАТ: Да.
ШИШ: У тебя есть дети?
СОЛДАТ: У меня есть Родина.
ШИШ: У тебя есть Родина, Родине нужны мины, чтобы твой муж мог работать на царя и кормить тебя. Так?
СОЛДАТ: Так точно!

СОРОКА: Точно так? Или не совсем так?
ШИШ: С мужем ясно. Ты не работаешь, ты служишь.

СОРОКА: Вопрос: кому служишь? Родине или семье?
СОЛДАТ: Не могу знать!

СУДЬЯ разворачивает кресло и внимательно глядит на ШИША.

СУДЬЯ: Разжалованный рядовой! За разглашение государственной тайны приговариваешься к расстрелу.

ДВА СОЛДАТА идут к ПЕРВОМУ СОЛДАТУ и, скрутив тому руки, ставят спиной к стене. Сами отступают на несколько шагов назад и встают "на караул"

ШИШ: Не трогайте ее! Она не виновна. Ведь судят меня!
СУДЬЯ (ему): А тебя возможно расстрелять?
ШИШ: Нет. Пока цел дом - жив буду и я.
СУДЬЯ: А ее расстрелять можно. (СОЛДАТАМ): Исполняйте.

СОРОКА бросается с земли на Конвой, но ее бьют прикладами по голове - и СОРОКА вновь падает.

ШИШ: Тебя могут убить, девочка. Как Сороку. И закопать в землю.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Нет ничего прекрасней смерти за Родину!
ШИШ: И неродившиеся дети твои никогда не узнают, как прекрасен мир.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Любая жертва во имя Родины прекрасней тысячи детей!
ШИШ: Твой муж попечалится по тебе, попечалится - и найдет другую...
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Нет!
ШИШ: Он полюбит другую женщину и женится на ней...
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Нет! Нет!
ШИШ: И они родят детей, которые узнают как прекрасен мир без солдата.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Нет! Нет! И нет!

ПЕРВЫЙ СОЛДАТ срывается с места и уносится прочь, растолкав замороженных

ДВУХ СОЛДАТ. Те падают, продолжая лежать в тех позах, в которых стояли.

ШИШ: Приговор Солдату приведен в исполнение (склоняется над СОРОКОЙ): Добрая душа. Верное сердце.

СУДЬЯ: Чей приговор? Кому?
ШИШ: Ее уж нет (показывает на место, где стояла ПЕРВЫЙ СОЛДАТ)
СУДЬЯ: Смыть позор кровью - вот высшая доблесть солдата! (взмахивает руками - звучит похоронный марш): Вечная слава героям! (звучит маршевая музыка) Вечная память! (звучит веселый перепляс).
ШИШ (помогает очнувшейся СОРОКЕ встать): Ну, мы пошли?
СУДЬЯ (смахивая что-то с глаз): Непрошеная слеза... Идите... (ШИШ и СОРОКА было делает шаг, но СУДЬЯ останавливает их): Стойте! (достает из стола две мины): Вот. Возьмите.
ШИШ: Зачем?

СОРОКА: Куда?
СУДЬЯ: На добрую память. Вот тут покрутите... (показывает, как крутить подобную патефонной ручку) лампочка загорится - и оставь в доме. А сами бегите.
ШИШ: Куда бежать?
СУДЬЯ: Из дома, милый, из дома. Куда ж еще?
ШИШ: Но ведь я же - домовой дух.

СОРОКА: А я должны всем все рассказать.
СУДЬЯ: Я про то и говорю: оставьте мины в доме - и бегите, что есть духу. В разные стороны.
ШИШ: Но это же - дом! Понимаешь - дом?! Мой дом.
СОРОКА: Его дом.

СУДЬЯ: Понятно, дом твой - не хоромы. Дворец жалко, а дом... что дом? Дом - трах! - и нету... (сует мину в руки ШИШУ): Бери - и уходи. И не забудь сказать спасибо... (смотрит на часы): Некогда мне. Там очередь ждет?

СОРОКА: Кого?
СУДЬЯ: Меня.
ШИШ: Очередь кого?
СУДЬЯ: Виновных. Вон - видишь сколько? (смотрит из-под приложенной козырьком руки в зал): И дальше за дверями, и дальше, дальше...
ШИШ: Ты будешь их судить?

СОРОКА: Судить, как его - бесчестно.
СУДЬЯ (пожимая плечами): Как всегда. Приговаривать...
ШИШ: И всем дашь по такой? (показывает на мину)
СУДЬЯ: Зачем всем? У многих есть своя. Индустрия у нас работает отменно. Мы выпустили столько мин, что хватит каждому человеку на планете по сто шестьдесят шесть штук.
ШИШ: Зачем?
СУДЬЯ: Чтобы у людей была работа.
ШИШ: А зачем нужна такая работа?
СУДЬЯ: Чтобы богаче жить.
ШИШ: Жить - чтобы убивать?
СУДЬЯ: Нет. Убивать, чтобы жить.
ШИШ: Но кому жить, если каждый может умереть сто шестьдесят шесть раз?
СУДЬЯ: Кто-то умрет триста тридцать два раза, а кто-то останется жить... Поставь мину - и беги.
ШИШ: А у тебя?
СУДЬЯ: Что - у меня?
ШИШ: У тебя такая штука... (показывает на мину) в доме есть?
СУДЬЯ: Есть. И не одна.
ШИШ: Сколько?
СУДЬЯ; Как раз триста тридцать две.
ШИШ: Почему?
СУДЬЯ: Его Величество царь-батюшка подарил мне. Свои собственные.
ШИШ: Выходит, сам царь хочет жить?
СУДЬЯ: Разумеется. Он - символ Государства, он вечен.
ШИШ: А ты?
СУДЬЯ: А я - Закон Державы, ее порядок. Я оберегаю покой Его Величества царя-батюшки и всех вас сирых. (опять показывает на зрителей в зале).
ШИШ: А я оберегаю покой дома. Своего дома. Я в нем живу уже больше ста лет. (ставит мину на пол): Мне это не нужно.

СОРОКА мины не брала. Она на мину лишь косится и всякий раз, как видит ее, лицо ее передергивается от отвращения.

СУДЬЯ распахивает рот - звучит пожарная сирена.
Появляется ЦАРЬ. Это весьма тучный мужчина с безвольными губами, с широким, брыластым лицом. Одет в парадный костюм и при красной мантии с белой оторочкой, но обут в разные тапочки, к тому же дырявые. При короне. В руках скипетр и держава.

ЦАРЬ (ШИШУ): Ты кто?
ШИШ: Дед Пыхто.
ЦАРЬ (СУДЬЕ): Пиши: "Пыхто". (ШИШУ): Твоя мина ?
ШИШ (кивает в сторону СУДЬИ): Его.
ЦАРЬ (СУДЬЕ): Пиши: "Террорист". (ШИШУ): Любишь меня?
СОРОКА: Срам какой! (прикрывает лицо крыльями)

ШИШ; За что любить?
ЦАРЬ: Пиши: "Расстрел"... (идет дальше, последние слова говоря уже через плечо).
СУДЬЯ (плачущим голосом): Вот видишь? Все из-за тебя...
ШИШ: А что случилось?
СУДЬЯ: А то: расстрелять тебя невозможно, пока дом цел. А дом цел, прока ты жив. А приговор вынесен. И ни кем-нибудь, а самим Его Величеством. А мне исполнять.
СОРОКА: Привык убивать чужими руками.

ШИШ: Себя тебе жалко.
СУДЬЯ: Я маме скажу! (плачет, размазывая по лицу слезы): Мама! Мамочка.
ШИШ: Ты что? Ты что? (подходит к СУДЬЕ, гладит того по голове, жалеет): Ну, не надо... Хочешь, возьму это? (показывает на мину): Ну, хочешь? (СУДЬЯ плачет, но кивает): Сейчас... (отходит от СУДЬИ, берет мину, возвращается): Вот, видишь - взял. Ты только не плачь. Ладно?..
СУДЬЯ (сквозь слезы): Прижми к себе, крути ручку и беги... Беги отсюда... Далеко беги! И побыстрей!.

.
ШИШ прижимает мину к себе, крутит ручку и бежит, мигая лампочкой, прочь.
СУДЬЯ, проводив его взглядом, прислушивается; раздается взрыв. СУДЬЯ довольно потирает руки. СОРОКА плачет.

СУДЬЯ (громко, во все горло кричит): Ваше Величество! Повеление ваше выполнено! Преступник уничтожен!

СУДЬЯ подходит к продолжающим лежать ДВУМ СОЛДАТАМ, берет их за ноги и утаскивает со сцены прочь; поет при этом:

Мы рождены,
Чтоб в этом государстве
Довлел над всем Порядок и Закон.
Сам Государь дал полноту нам власти
Для уничтожения чужих домов.
Все выше и выше, и выше
Запасы растут наших мин.
И в каждом разрыве мы слышим:
"В Державе один Господин".[3]

Сцена пустеет. Мелодия из ритма гимна понемногу переходит в печальную, тягучую...
Под эту мелодию раскрывается сначала одна фрамуга окна, потом другая.
На подоконнике появляется черный КОТ.

СОРОКА: Кто дурак?
КОТ: Шишок.
СОРОКА: Так нельзя говорить. Он Дом спас.
КОТ: Разве это - спас? Что есть дом без Домового? Клетка. (передергивает зябко плечами): Бр-р-р...
СОРОКА: А взорвали бы дом - были бы руины.
КОТ: В руинах можно жить. А в клетке... Нет, я уйду.
СОРОКА: Куда?
КОТ: В другой дом. К другому домовому.
СОРОКА: А туда опять придут солдаты. Опять взорвут.
КОТ: Пойду в третий.
СОРОКА (печально): И пятый взорвут, и десятый, и шестьдесят третий. Шишки все вымрут. А ты будешь блуждать и блуждать...
КОТ: Зато останется Порядок.
СОРОКА: Порядок и мины... А что потом?
КОТ: Когда?
СОРОА: Когда все дома взорвут. А мины будут производить и производить. Что потом?
КОТ: Не знаю. Мне все равно.
СОРОКА: Государство должно изготовлять мины, чтобы давать людям работу. Людям нужна работа, чтобы кормить семьи. Получается, царь-батюшка кормит семьи, пока есть дома, которые можно взрывать минами. А когда дома кончатся, что они станут взрывать?
КОТ (безразлично): Ничего.
СОРОКА: Они взорвут тебя.
КОТ (вздыбив шерсть и выгнув дугой спину; вопит): Меня?!
СОРОКА: Тебя и все живое ...
КОТ: Меня? (спрыгивает с подоконника): Они не посмеют! Я - личность свободная!

КОТ бросается на СОРОКУ, но та вспархивает и летит прочь. КОТ за ней.
Появляется ЦАРЬ. На этот раз он не только в тапочках на босу ногу, но и гол по пояс, но по-прежнему в короне и в мантии.

ЦАРЬ: Все солдаты были когда-то свободными (не глядя, приказывает идущим за ним ДВУМ СОЛДАТАМ): Побрить, одеть, вооружить, обучить...

ДВА СОЛДАТА хватают КОТА и, заломив ему лапы за спину, уводят.

ЦАРЬ (осматривает ДОМ): Так... Окна, стены, труба... Значит, так... (щелкает пальцами - тут же возникает СУДЬЯ. Он уже без мантии, но все еще при парике и медали): Это что?
СУДЬЯ: Дом, Ваше Величество.
ЦАРЬ: И дальше что?
СУДЬЯ: Что, Ваше Величество?
ЦАРЬ: Дом цел?
СУДЬЯ: По документам дом взорван, Ваше Величество (достает из папки лист бумагу): Вот... Адрес... Израсходовано мин: одна штука.
ЦАРЬ (заглянув в бумагу): Правильно. Одна штука... (смотрит на ДОМ): Странно. Такой неказистый - и одной мины мало. (СУДЬЕ): Запиши: еще две мины. Из моего личного запаса.
СУДЬЯ ( весь сияет) : Так точно, Ваше Величество! Теперь у меня на две мины меньше!
ЦАРЬ: Ничего. Родина тебя не забудет. Первые же две новые мины - твои.
СУДЬЯ (разом скисает): Рад стараться, Ваше Величество!
ЦАРЬ: Исполнять!

ЦАРЬ: Родина - это я. То, что не я - это не Родина. А что не Родина - это враг. Дом - не Родина. Дом - враг. Я уничтожу дом.
СОРОКА: А Дом и не просит пощады.
ЦАРЬ: И правильно делает. Я уничтожу Дом, как уничтожил Домового. Был Шишок - и нет Шишка. Был дом - и нет дома. Остался порядок.
СОРОКА: Какой это порядок - без дома?
ЦАРЬ: Наивысший! Тебе его не понять. Да и зачем? Пройдет несколько минут - и тебя вместе с домом взорвут.

Делает знак - и ДВА СОЛДАТА слаженным прыжком бросаются на СОРОКУ. Летят белые и черные перья, слышен истерический вопль птицы.

ЦАРЬ (глядя на потасовку): Потому что мины должны работать. Чтобы уступать место другим минам. А те, взорвавшись, уступят место новым минам. Так было испокон веков, и так будет всегда. Потому что мир без войны - и не мир вовсе... (щелкает пальцами)

Появляется КОТ. Он одет в солдатскую форму. За плечами у него винтовка. Но бос. В руках у КОТА две мины.

ЦАРЬ: ... частная форма всеобщего беспорядка (осматривает КОТА; брезгливо): Это еще что такое?
КОТ: Рядовой Вашего Величества очередного полка последней дивизии. Рад стараться и всегда готов!

ЦАРЬ: Почему без сапог?
КОТ (восторженно): Кончились, Ваше Величество! И сапожники кончились! Все сапожники стали солдатами, все солдаты пали в войне роковой. Новые солдаты рвутся в бой. ЦАРЬ: Ничего, обуем после победы (указывает на мины): Пользоваться умеешь?

КОТ: Так точно, Ваше Величество! Обучен шагать строем, стрелять и взрывать!

ЦАРЬ: Так взорви этот дом.
КОТ: Слушаюсь, Ваше Величество, взорвать этот дом! Разрешите выполнять!
ЦАРЬ: И немедленно.

ЦАРЬ, подхватив руками полы мантии, стремглав несется прочь со сцены.

КОТ взвешивает две мины, качает головой, поет:

КОТ идет к дому с намерением забросить мины в него.
Но СОРОКА захлопывает перед самым носом его окна.

СОРОКА отскакивает от дома, показывает ему .нос...

СОРОКА: Я - Сорока-белобока. Голову держу высоко. Я скакала, я болтала. Но пришла беда, сказала, чтобы смелая я стала. Никуда не улетала. От разора дом спасала.

КОТ: Открой, говорю... По-хорошему прошу (снимает с плеча ружье, целится в СОРОКУ). Ты меня знаешь... Раз...
СОРОКА: Оказывается, не знаю.

СОРОКА: Слишком высоко летаю.
КОТ: Вот потому дом надо взорвать. Открой, говорю... Два с половиной...
СОРОКА: Да хоть с тремя четвертями (укладывает крылья вдоль тела, гордо выпячивает грудь, переходит на прозу): Предателям нет места в этом доме. Стреляй!
КОТ (опускает ружье): Я - не предатель. Я исполняю свой долг.
СОРОКА: Долг перед кем?
КОТ: Долг перед царем-батюшкой.
ДОМ: Ты здесь родился, вырос, стал гулять. Это и твой дом.
КОТ: Дом без Домового дом - не дом. Клетка (поднимает ружье): Открывай окно.

ШИШ: Здравы будьте оба.
СОРОКА (бросается обнимать ШИША): Дедушка, ты жив!

КОТ, глядя на эту сцену, аж подпрыгивает, выгибает спину дугой, шипит, но тут же спохватывается и, бросив мины на пол, переводит винтовку и целится в ШИША.

КОТ: На месте стой! Не шевелись. Буду стрелять.
ШИШ: Опять двадцать пять. Да что у вас других слов что ли нет? "Стой", "буду стрелять". Сам лаптей себе сплести не может, ходит босой, а туда же - командует.
КОТ: Я - не сапожник. Я - солдат.
ШИШ (приглядывается): Да ты - мой кот.
КОТ: Был кот, да весь вышел. Теперь я - защитник Родины и Его Величества. Руки вверх - или буду стрелять.
ШИШ: Так ведь это же я - твой хозяин. Я тебя маленьким нянчил, я тебя молочком поил.

СОРОКА: Вырастил на свою голову.
КОТ (ШИШУ): Ты убит. Тебя нету.
ШИШ: Как нет? Почему?
КОТ: По документам. Погиб смертью героя, подорвался на мине. Посмертно награжден. Похоронен в братской могиле.
ШИШ: Но вот он же я.
КОТ: По документам тебя нет. Руки вверх.
ШИШ: По документам, значит, меня нет, а руки вверх?
КОТ: Да, тебя нет, но руки вверх. Считаю до трех... Раз...
ШИШ: А если я не подниму?
КОТ: Тогда я выстрелю... Два...
ШИШ: Выстрелишь в того, кого нет?
КОТ: Выстрелю в тебя... Два с половиной...
ШИШ: Но если стрелять в того, кого нет, то можно выстрелить просто в воздух.
КОТ: Так точно! (поднимает ствол винтовки) Три! (стреляет, тут же поет) :

А мы взрывальщики,
Взрывальщики-солдаты,
Мы сбережем царя от всех врагов.

Зачем - не знаю, но всегда готов.
Слушай враг,
Тверже шаг... [5]

Марширует прочь.
Навстречу КОТУ выходит ЦАРЬ. Теперь он без мантии, бос и в одних нательных штанишках, но при короне.

ЦАРЬ: На месте стой! Раз-два! (КОТ останавливается): Кто стрелял?
КОТ: Я, Ваше Величество!
ЦАРЬ: В кого?
КОТ: В того, кого нет, Ваше Величество!
ЦАРЬ: Попал?
КОТ: Так точно, Ваше Величество!
ЦАРЬ: Благодарю за службу!
КОТ: Ура! Ура! Ура!
ЦАРЬ: Вот тебе орден (достает из кармана штанишек орден, цепляет его на грудь КОТА)
КОТ: Служу Вашему Величеству!
ЦАРЬ (великодушно): Ну, полно, полно...(замечает ШИША): А это кто?
КОТ: Тот, кого нет, Ваше Величество! Похоронен с почестями. Как герой.
ЦАРЬ: Но ты в него стрелял?
КОТ: Стрелял.
ЦАРЬ: Попал?
КОТ: Попал.
ЦАРЬ: Но он жив?
КОТ: Никак нет, Ваше Величество. По документам он покойник.
СОРОКА; А я - свидетель.

КОТ: Так точно, Ваше Величество! Сорока - свидетель.

ЦАРЬ (довольно); Сорока - свидетель. Это хорошо. Всему свету разнесет (достает из штанишек второй орден, подает СОРОКЕ); Это - тебе.

ШИШ в продолжении этого разговора подходит к дому, открывает дверь и исчезает за ней.

ЦАРЬ (оборачивается): Стало быть, Домового нет?
КОТ: Так точно, нет!
ЦАРЬ: А дом стоит...
КОТ: Так точно, стоит!
ЦАРЬ (орет и топает ногами): Так почему же, поганая морда, вонючий герой, свиное рыло, босоногий кретин, дом стоит цел?
КОТ (у него трясутся ноги): Помилуйте Ваше...
ЦАРЬ: Мины в руки - и взорвать!

КОТ хватает мины в охапку и бросается к дому.

КОТ (жалобно): Откройте окно! Очень вас прошу. Пожалейте меня!
СОРОКА (взлетев на конек крыши, любуется орденом): Ни за что!
КОТ: Но меня накажут. Царь-батюшка строг, но справедлив. Открой окно.

Из окна высовывается рука ЩИША и выхватывает мины у КОТА - окна тотчас захлопываются.

КОТ (орет): Ложись! (бросается прочь и валится на пол, закрывая лапами голову)

ЦАРЬ следует его примеру. Корона слетает с его головы и катится прочь.

ПЕСНЯ МИНЫ:
"Осторожно!"
"Осторожно!" -
Это обо мне.
Невозможно,
Невозможно,
Как в кошмарном сне,
В живых остаться,
Не взорваться ,
Если рядом я.
Силой взрыва
Любоваться
И как горит земля.
Взрывы грубо
В руин груды
Превращают дом.
Мины высшее искусство -
Все крушить кругом![6]

Громкий взрыв.
В окнах ДОМА отражается пожар.

ЦАРЬ (вскакивает; радостно): Свершилось! Кот! Ты - герой!
КОТ (поднимается; осторожно): Не уверен.

Оба поворачиваются к ДОМУ и видят, что тот цел.

ЦАРЬ: Кот! Ты - обманщик! Предатель! Арестовать!

Выскакивает СУДЬЯ. Он тоже полугол, только парик с буклями и медаль напоминает о его должности. Он отбирает у КОТА винтовку.

СУДЬЯ срывает с груди КОТА орден и кладет себе в карман.

СОРОКА перестает плакать, бросается вниз. Но попадает в объятья ЦАРЯ

КОТ идет медленным шагом к стене дома, становится к ней спиной.

СУДЬЯ возится с винтовкой, но явно видно, что он держит в руках оружие в первый раз.

СУДЬЯ идет к стене и становится рядом с КОТОМ. Парик с СУДЬИ падает на пол.

ЦАРЬ оглядывается - никто к нему не подходит. Тогда он отпихивает от себя СОРОКУ, хватает сам винтовку, возится с ней и в сердцах бросает.

ЦАРЬ: Дрянь! Игрушка! Не работает! (оглядывается): Где мины?
СУДЬЯ: Мин нет, Ваше Величество.

СОРОКА (радостно скачет): Нету мин! Нету мин! Нету мин, и не будет.
ЦАРЬ: Как нет?
СУДЬЯ: Так нет. Все взорвались.
ЦАРЬ: Как взорвались?
СУДЬЯ: А так... Копились, копились на заводах, на складах - и взорвались. Все разом.

СОРОКА (радостно кричит): Все разом! Бух - и фейерверк!
КОТ (растерянно): Все разом... Бух...
СУДЬЯ: Закон диалектики. Количество переросло в качество.
ЦАРЬ (ищет корону): Я - банкрот...

СОРОКА (спокойно): Банкрот. Конечно банкрот. Банкротей банкрота не бывает. Ты теперь такой банкрот, что... (вдруг ее осеняет): Было величество, стало малое количество! (поет):

ЦАРЬ поникает головой, плечами, бредет прочь. По дороге натыкается на корону, пинает ее перед собой, как футбольный мяч.

СУДЬЯ: Ваше Величество! А как же расстрел?
ЦАРЬ (обречено отмахивается от него): А! (уходит)
СУДЬЯ (бежит за ним): Ваше Величество! Ваше Величество! А как же Закон? Как же Порядок? Без царя нельзя. Кому мне теперь служить? (исчезает вслед за ЦАРЕМ)

Пять грустных солдат не вернулись со схватки военной.

Ефрейтор морально нестойкий женился на пленной.

Минутным печалям не надо, друзья, предаваться.

Ведь грустным солдатам нет смысла в живых оставаться.

А пряников, кстати, всегда не хватает для всех. [8]

КОТ (скинув с себя форму, ворчит): Порядок... Порядок - это когда в доме есть теплая печь, есть молоко в блюдечке... (идет к ДОМУ, осторожно стучит в окно): Пустите меня переночевать. Пожалуйста. Я замерз. Я соскучился.

СОРОКА: Пустите его. Будет мышей ловить. Сны ваши сторожить. Ласково мурлыкать на печи, чтоб пеклись пышнее калачи.

Окно ДОМА нехотя открывается.
КОТ, издав восторженный вопль, прыгает внутрь.

СОРОКА весело хохочет и вновь взлетает на конек крыши.

Был рожден в добрый день добрый Шиш.
Поселилась в тот день в доме мышь.
Шиш ее в тот же миг приютил,
Хлебом, сыром, зерном одарил.
Говорят, что доброта -
Посильнее даже волшебства.
Только сказка совсем не о том,
Сказка дружит извечно с добром.

Вслед за мышкой пришел к дому кот,
За котом - пес, корова - и вот:
С человеком под крышей одной
Все живут они дружной семьей.
Говорят, что доброта -
Посильнее даже волшебства.
Только сказка совсем не о том,
Сказка дружит извечно с добром.

Дом растет не по дням - по часам,
Все животные съехались к нам:
Овцы, конь, куры, гусь, две свиньи.
Не дворец, словом - дом для семьи.
Говорят, что доброта -
Посильнее даже волшебства.
Только сказка совсем не о том,
Сказка дружит извечно с добром.[9]

Появляется ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Идет печальная, потухшая. Останавливается.

ОНА: Дом... Откуда на земле этой дом?.. Один-единственный дом... Всё взорвали, все дома уничтожили... (подходит ближе): Нет... Все-таки дом... Настоящий дом... (трогает рукой): И вправду дом...

С ОРОКА: Конечно, дом. Домее дома не бывает. Это такой дом, что огого какой дом!
КОТ (выглядывая из окна): Убери руки! Руки, говорю, убери! Не твой - не трогай!
ОНА: И кот... настоящий кот... (ласково): Кис-кис-кис...
КОТ: Я тебе - не киска. Ишь, тоже мне!.. Закискалась... Проваливай.
ОНА: Куда?
КОТ: А хоть куда! Валяй от нашего дома.
ОНА: Мне некуда идти.
КОТ: А мне какое дело? Проваливай. Самим места мало.
СОРОКА (поет):

КОТ спрыгивает с подоконника и, растопырив лапы, не пускает к дому ЖЕНЩИНУ.

КОТ: Эй, ты что?! Здесь мы живем! Зачем нам лишний рот? Пусть проваливает!
ШИШ (изнутри дома): Не слушай Кота, гостья. Будь хозяйкой в доме.

Дверь распахивается. На пороге возникает ШИШ. Он уже одет в костюм, при галстуке, чисто выбрит, с хорошо уложенной прической, в чистых туфлях.

КОТ при его появлении разом мякнет, ласково улыбается.

КОТ: Мур-мяу... Хозяин.
ШИШ: Здравствуй, милая. Куда идешь?

ШИШ: Почему же одна? Где твой муж?
ОНА: Погиб... Делал мины - и погиб... Они все погибли... Солдаты, генералы... и те, кто делал мины... (КОТ быстро прошмыгнул в дверь, закрывая уши) Все... А я осталась. Одна. Я не делала мин. И перестала быть солдатом...(наклоняется, поднимает с пола изгородь и ставит на место перед палисадником): Я всегда хотела иметь дом, иметь семью, детей. Чтобы они бегали по двору и смеялись... Чтобы они шалили иногда...(идет к скамейке )... а я бы их поругивала - и любовалась ими.
ШИШ: И прощала.
ОНА: Не знаю. Но думаю, иногда бы и наказывала.

ОНИ внимательно смотрят друг на друга и сближаются.

СОРОКА: Ну, кажется, я тут лишняя (слетает с крыши).

ОНА: И все-таки я их буду любить. И выращу мальчиков богатырями, девочек красавицами.

ОНИ берут скамейку с двух сторон и несут ее на прежнее место. Садятся на нее вместе, кладут руки рядом.

ШИШ: Надо строить новые дома и селить в них людей.
ОНА: Зачем? Чтобы делали новые мины?
ШИШ: Нет. Они поумнели. Чему-то научились. Я надеюсь на это.
ОНА: Разве одной надежды достаточно?
ШИШ: Нет, надо работать. Но с надеждой в душе стоит жить...

Руки ЕЕ и ШИША соединяются.
Тихая, лирическая мелодия.
Передняя стена ДОМА распахивается. Там стоит огромный лапоть, в котором сидят много маленьких домовых - уменьшенных точных копий ШИША.
Лапоть этот выкатывает на сцену КОТ.

Светит путеводная звезда,
Снова мы стремимся к новой цели,
Снова мы построим здесь дома,
Где смеялись дети бы и пели
Надежда - наш компас земной,
А удача - награда за смелость.
А песни довольно одной -
Лишь только бы о доме в ней пелось....
Надо только выучиться ждать,
Надо быть спокойным и упрямым,
Чтоб порой от жизни получать
Радости простые телеграммы
Надежда - наш компас земной,
А удача - награда за смелость.
А песни довольно одной -
Лишь только бы о доме в ней пелось....[11]

Во время исполнения песни на сцену выходят:
ЦАРЬ без короны, но с косой н плече в подпоясанной кушаком толстовке,
СУДЬЯ без парика, без медали и без мантии, с плотницким ящиком и топором,
ДВА СОЛДАТА уже без погон, но с двуручной пилой.

ШИШ (в зал): За работу, друзья! Надо строить дома. Надо рожать и растить детей! Надо делать жизнь лучше!

ОНА (оглядывается): А где Сорока? Надо и ей спасибо сказать.

СОРОКА: Ну их. Нужно мне их спасибо. Их сказка закончилась. Мне надо ее записать. Машинка такая есть... пишущая. Где я такую видела? Ах, да! В приемной у Людоеда!

Сцена представляет собой приемную с сидящей за столом перед пишущей машинкой секретаршей. Это ВЕДЬМА. На вид это весьма довольное собой существо женского пола, одетое элегантно, при короткой юбочке, при изящных ногах и фигуре, с пышной прической. Работать она, конечно, не желает, то есть вместо печатания занята тем, что пилочкой обрабатывает свои огромные красные ногти. При этом напевает очередной шлягер.

Двери в кабинет и входные для посетителей какое-то время закрыты. На первой двери висит большая табличка на веревочке, на табличке написано:

На второй двери нет таблички, там просто накарябано: "ВХОД".

Раздается осторожный стук. ВЕДЬМА не реагирует.

Стук повторяется┘ Потом входная дверь слегка приоткрывается. Заглядывает ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ (в дальнейшем ПЕРВЫЙ). Это - СУДЬЯ из первой сказки, скукоженный мужичонка, в замызганном костюме, смотрит заискивающе, говорит жалобно, просяще. В руке у него лист бумаги.

Тогда ПЕРВЫЙ осторожно, бочком, протискивается в дверь.

ВЕДЬМА (отрываясь, наконец, от своего занятия): Ну? (на ПОСЕТИТЕЛЯ не смотрит).

ВЕДЬМА (равнодушно): Нет его (возвращает взгляд к ногтям).

ВЕДЬМА (безразлично): Завтра (опять смотрится в зеркало).

ПЕРВЫЙ вздрагивает и, еще более ссутулившись, бредет к выходу.

ПЕРВЫЙ (в дверях): До свидания. Извините. (уходит)

ВЕДЬМА продолжает мурлыкать мотивчик и драить ногти.

В дверь вновь протискивается бочком ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ.

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ совсем никнет и линяет, как-то бочком, бочком исчезает за входной дверью, чтобы после очередного мигания света появиться едва живым и изможденным.

ВЕДЬМА (отложив пилочку): Сказано: завтра, значит - завтра.

ВЕДЬМА нажимает на кнопку на столе - звонок - появляется из своего кабинета ЛЮДОЕД. Это - бывший ЦАРЬ, солидный мужчина с животиком, в прекрасно сидящем на нем деловом костюме-тройке, в зубах сигара.

ВЕДЬМА (кивает в сторону лежащего ПЕРВОГО): Да вот...

ЛЮДОЕД (наклоняется над ПЕРВЫМ, принюхивается, кивает с довольным видом): Свежак. ( ухватывает ПЕРВОГО за ногу и тащит за собой в кабинет).

ВЕДЬМА, послав вслед ЛЮДОЕДУ воздушный поцелуй, возвращается к маникюру..

Входит ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ (в дальнейшем - ВТОРОЙ). Он - один из ДВУХ СОЛДАТ в предыдущей сказке, моложав, одет изысканно, держится непринужденно, весел, в руках - огромный кулек.

ВТОРОЙ: Привет! (передает кулек ВЕДЬМЕ): Это вам.

ВЕДЬМА (отрывает взгляд от ногтей): Что это?

ВТОРОЙ: Секрет. Поставки регулярные. (целует ей ручку) Для вас - бесплатно. (кивает в сторону двери в кабинет): У себя?

ВЕДЬМА (после поцелуя): Ну, что ж... (встает из-за стола, поправляет прическу, одергивает платье, идет к двери, аккуратно стучит в нее)

Дверь распахивается. На пороге ЛЮДОЕД. Живот у него заметно вырос. Поверх костюма висит клеенчатый фартук.

ЛЮДОЕД: Ну, ты достал... (отступает от двери, делает приглашающий жест): Давай.

ВЕДЬМА садится на место, заглядывает в кулек, улыбается, правит ногти и поет песню на другой мотив.

Входит ТРЕТИЙ ПОСЕТИТЕЛЬ (а дальнейшем ТРЕТИЙ). Это - ВТОРОЙ СОЛДАТ из предыдущей сказки, взъерошенный в расстегнутом пиджаке и при плохо завязанном галстуке. Вид у него изрядно помятый.

ТРЕТИЙ: Черт знает что! Не контора, а перекресток во время автомобильного затора! Пять суток проторчал в очереди! Не спал. Жрать хочу!

ВЕДЬМА (очаровательно улыбнувшись, протягивает ему кулек): Угощайтесь.

ТРЕТИЙ (заглядывает внутрь кулька, отшатывается): Господи! Страсти какие!

ВЕДЬМА (печально): Вам - страсти, а нам это есть.

ВЕДЬМА: А он? (кивает на дверь, со значением поднимает палец): Понимать надо.

Дверь кабинета распахивается - там ЛЮДОЕД. Пузо его достигло гигантских размеров. Фартук на брюхе уже лежит. Руки бессильно висят. Глаза вытаращены. Рот раззявлен, дышит ЛЮДОЕД тяжело.

ВЕДЬМА (вскакивает со стула, подбегает к ЛЮДОЕДУ, вытираем тому фартуком рот; ТРЕТЬЕМУ): Видите? Работаем до изнеможения.

ТРЕТИЙ: Да, конечно. Я еще ночь простою, чтобы завтра первым быть. (пятится задом ко входной двери и исчезает).

ВЕДЬМА (проводив его взглядом): А этот ничего... Я бы его и сама... (клацает зубами).

ВЕДЬМА (пожимает плечиком): Ну, ты зажрался.

ВЕДЬМА (без страха, скорее даже безразлично): Ну, уже, так уже (возвращается к столу) Перерыв?

ЛЮДОЕД ответить не успевает, ибо входит ПОСЕТИТЕЛЬНИЦА (в предыдущей сказке ее не было). Это - девица молодая, яркая, из тех, на кого пялятся мужики из автомобилей.

ЛЮДОЕД: Прошу! (делает приглашающий жест в сторону двери в свой кабинет).

ЛЮДОЕД: С такой красоткой? Никогда! (весело хохочет).

ПОСЕТИТЕЛЬНИЦА (кокетливо): Шалунишка! (идет к кабинету).

ПОСЕТИТЕЛЬНИЦА: Меня? Вот еще! (входит в кабинет).

ЛЮДОЕД: Очаровательная! (закрывает дверь за собой)

ВЕДЬМА (им вслед): Ему бы только баб... (начинает делать маникюр - не нравится, пытается петь - сбивается с мелодии; обиженно): Обжора.

Раздается взрыв. Дверь кабинета распахивается и тут же захлопывается.

ВЕДЬМА поднимается, вновь оправляет на себе прическу и одежду, входит в кабинет, чтобы почти тотчас вернуться, держа пальцами одной руки фартук, а другой зажимая нос. Вешает фартук на вешалку, переворачивает табличку на двери в кабинет. Там написано:

Возвращается к своему столу и начинает быстро печатать на машинке. Ногти летят веером. В работу она углублена и не замечает, как входит ЧЕТВЕРТЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ (в дальнейшем ЧЕТВЕРТЫЙ) - тот самый актер, что играл ЦАРЯ и ЛЮДОЕДА. Он одет в элегантный вечерний костюм, в зубах - трубка. ЧЕТВЕРТЫЙ прокашливается.

ВЕДЬМА (поднимает голову, говорит приветливым голосом): Ой! Вы к кому?

ВЕДЬМА (радостно): Здравствуйте! (вскакивает и бежит к фартуку): Прошу! (помогает ему одеть фартук, отходит от ЧЕТВЕРТОГО, любуется им): Ах! Лучше всех!.

ЧЕТВЕРТЫЙ, надувшись от важности, степенным шагом уходит в кабинет.

ВЕДЬМА переворачивает табличку вновь, теперь там:

СОРОКА; Я - сорока-белобока Чики-рики-тока. Я летала и скакала, кое-что тут увидала, а увидев, записала (показывает на блокнот и ручку у себя в руке, продолжает, глядя в зал). Вам ответы подсказала. Сказка - ложь, но в ней намек, добрым молодцам урок.

Взмахивает крыльями, призывая актеров на поклоны. Те выходят на сцену и поют:

СОРОКА внезапно выскакивает вперед, расставляет крылья.

СОРОКА (кричит): Стойте все! Велю молчать! Сказку так нельзя кончать!

За ее спиной вновь дом ШИША с улицей и огородом.

Вышедшие на поклоны артисты застывают в захваченных приказом СОРОКИ позах

ВЕДЬМА (на глазах зрителя превращаясь в КОТА): Что такое? Кто посмел? Мяу! Фр-р-р! (выставляет перед собой когти, направляя их на СОРОКУ). Зацарапаю! Замолчи! Уволю!

ЦАРЬ (он же ПОСЛЕДНИЙ ПОСЕТИТЕЛЬ, спокойно): Не болтай глупости, Сорока. Сказка кончилась со смертью старого людоеда. У нового людоеда много дел (с озабоченным видом): Предшественник мой такого тут натворил! Такого! Год уйдет только жалобы и бумаги разбирать Нужна подмога. (щелкает пальцам): Отомри!

ДВА СОЛДАТА бросают инструменты, выскакивают вперед и, выкатив груди, выстраиваются во фрут.

ЦАРЬ (проходит вдоль них, любуясь выправкой солдатской): Молодцы! Орлы! Коршуны! Стервятники! (СОРОКЕ) Увеличили штаты - увеличим административные расходы. Увеличим расходы - увеличим налоги (оборачивается к застывшим актерам, тычет пальцем в ШИША): Говори! (ШИШ открыват рот, но пробует пошевелиться - у ничего ничего не получается) Ты будешь платить.

ШИШ; Почему я? (показывает глазами на ЖЕНУ): Почему мы?

ЦАРЬ: Почему почему... У тебя дом, у тебя сад, огород, куры, гуси, корова, конь. У тебя руки золотые. А с них что взять? (показывает на СОЛДАТ): Ничего не имеют, ничего не умеют. Так что ты их одевай, корми, пои (поглаживает живот): Ну, и меня.

ЦАРЬ: Потому что я - главный. Потому что у меня печать есть, стол есть, кабинет есть (показывает на СОЛДАТ): Охрана есть. Сам не отдашь - отберем силой. Потому что так велит Закон.

ЦАРЬ щелкает пальцами - ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ оживает, достает на ходу судейский парик и, сделав шаг вперед, выстраивается в один ряд с СОЛДАТАМИ, так же выкатив грудь и пожирая глазами ЦАРЯ.

Незаметно ото всех от щелчка ЦАРЯ оживает и ЖЕНА ШИША

СОРОКА: Закон - что дышло: куда повернул - туда и вышло.

ЦАРЬ (продолжает): А, где есть Закон, там есть Порядок. А порядок устанавливаю я. Что тут непонятного? (приказывает, показывая на СОРОКУ): Взять ее!

СОЛДАТЫ набрасываются на СОРОКУ, связывают ей крылья, засовывают кляп в рот.

ЦАРЬ (СОРОКЕ): Как видишь, глупая, болтливая птица, ты оказалась права. Сказка не окончилась. И знаешь почему?

СОРОКА таращит глаза и отрицательно качает головой.

ЦАРЬ (смеется): Ты? Что ты можешь знать о нас? Твое дело - не думать и не знать. Твое дело - работать, нас кормить и нам подчиняться. Понял?

ЦАРЬ по-дирижерски взмахивает руками - и вся его армия валится от хохота.

Никто из них не видит, как ЖЕНА ШИША в продолжении следующей сценки развязывает путы на крыльях СОРОКИ и вынимает у нее из клюва кляп.

ЦАРЬ: Ты хоть знаешь, с кем связался? Кто мы и кто ты?

ШИШ: Ты - царь, она - мой кот, а он - судья. Так по закону...

ЦАРЬ: Законы пишут для тебя. Для нас Закон не писан. Вчера я - царь, сегодня - людоед, завтра он царь (показывает на СУДЬЮ), послезавтра - он (показывает на КОТА). Но суть одна. От перестановки мест злодеев порядки не меняются. Потому что мы кто? (взмахивает по-дирижерски).

СОЛДАТЫ. СУДЬЯ и КОТ (лежа на полу сцены восторженно и слаженно орут): Мы - оборотни!

ЖЕНА ШИША, освободив СОРОКУ, возвращается к ШИШУ, встает рядом с ним.

ЖЕНА ШИША (жалобно мужу): Не надо. Не говори с ними так. Пусть лучше они все заберут, только оставят нас в покое.

ЦАРЬ: В покое? Нет, это даже не смешно... (взмахивает по-дирижерски руками).

КОТ, СУДЬЯ и СОЛДАТЫ поднимаются с серьезными лицами с пола.

ЦАРЬ (ШИШУ и его ЖЕНЕ): Покой - это не для вас. Покой вам только снится. Покой - для нас. А вы будете работать до изнеможения и день, и ночь, и день, и ночь.

СОЛДАТЫ (хором рявкают): День и ночь - две жизни прочь!

СУДЬЯ: Так и запишем...Закон 1991. .День и ночь - все жизни прочь..

ЦАРЬ: Утверждаю! (ставит печать на лбу СУДЬИ).

СОРОКА: Караул! Разбой! Украли! По закону жизнь украли! (улетает прочь). Я - сорока-белобока Чики-рики-тока.

СОЛДАТЫ бросаются за ней, но ЦАРЬ жестом останавливает их.

ЦАРЬ: Пускай летит балаболка. Подальше летит. Чем дальше, тем лучше. В тридесятое царство-государство. Где нет никому никакого дела до нас. Потому что у них своя песочница, у нас своя. У них свои игрушки, у нас свои. У них свои дома, а у нас... (запинается на полуслове).

СУДЬЯ (подсказывает): Взорваны, ваше величество!

СУДЬЯ: Виноват. Ваше величество. Один дом остался.

ЦАРЬ: Все мы. И будем жить-поживать, да Шишком управлять.

ЦАРЬ. СУДЬЯ, СОЛДАТЫ и КОТ, толпясь и отталкивая друг друга, врываются в Дом ШИША.

ШИШ: Постойте! Туда нельзя! Там мина! Последняя мина!

ШИШ (обреченно): Та самая мина, что мне сам царь подарил.

СОРОКА: Что посеешь - то пожнешь. Ложь посеешь - ложь пожнешь. Зло посеешь - зло пожнешь. В этой сказке без приглядки ничего не разберешь. Но злодеев победили, сказку ладно завершили.

ШИШ (ЖЕНЕ): Что ж... Пойдем строить новый дом, начинать новую жизнь.

СОРОКА: Вот теперь-то этой сказке конец! А я улетаю в следующие сказки....

[1] Слова и музыка народные

[2] Музыка народная

[3] На мотив "Гимна авиаторов". Музыка Ю. Хайта

[4] Слова М. Дудина, музыка В. Соловьева-Седого

[5] На мотив песни "Ракетчики". Музыка А. Новикова

[6] Музыки нет, но можно исполнять в ритме рэпа.

[7] Слова и музыка Б. Окуджавы

[8] Слова и музыка Б. Окуджавы

[9] На мелодию песни "Черный кот". Музыка Ю. Саульского

[10] Музыка Ю. Саульского

[11] На мотив песни "Надежда". Музыка А. Морского

[12] На мотив песни "Надежда". Музыка А. Морского