|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
К вопросу о сущности поэзии
О поэзии написано много. Но главной ее загадкой остается та неуловимая суть, которая заставляет ценить поэтическое слово, поэтическое откровение порой выше, чем десятки томов прозы.
Считается, что в поэзии отражается как в капле воды душа народа. С другой стороны под это или любое другое образное определение хочется подвести не только эмоциональный, но и понятийный фундамент, дать объяснение, которое бы позволяло осознать, что делает поэтическое слово значимым, и тем самым отделить подлинную поэзию от литературной деятельности, а так же от графомании.
Рассмотрим вариант такого определения на примере содержания статьи Алексея Шорохова, опубликованной в .Литературной газете. за 9-12 февраля 2005 г. - под заголовком .Веянье тонкого хлада.) и на сайте Русского Переплета: http://www.pereplet.ru/shorohov/49.html (Оправдание поэзии).
Поэзии присущ ореол загадочности, непостижимости, и в тоже время поэзия играет важную роль в духовной жизни общества. Поэтому существует объективная потребность осознать ее подлинную суть.
Алексей Шорохов пытается объяснить феномен общечеловеческой значимости поэзии, опираясь на отдельные и наиболее характерные ее свойства, используя их в качестве критериев для адекватной оценки поэтического творчества.
Общий смысл его .защиты поэзии. сводится к тому, что без духовного и метафизического родства поэта со своим народом, без правдивости, без поиска Истины, которая для верующего человека есть Бог . по-настоящему значимой поэзии, а тем более русской поэзии, быть не может: .поэзия вообще <не служит>, она сама есть одна из форм (скорее всего - высшая) бытования правды в этом мире; во-вторых же, правд, как мы знаем - много, только Истина - одна.
.разные (а порой и враждебные) правды примиряются в одной Истине - Христе, который выше правд личных или этнических, потому что - Бог. И только постоянное памятование об этом, делает возможным существование разных правд, потому что выше их, над ними - вбирающая их Истина..
Можно согласиться с этими выводами, но лишь отчасти. В них нет главного - понимания реальной, а не атрибутивной сущности поэзии, так как приведенные критерии есть не более чем критерии-атрибуты этой неуловимой сущности.
Например, нет никакой необходимости сводить суть поэзии к ее народности, к ее национальной специфике. Скорее всего, в той или иной среде ее суть проявляется по-разному, через специфические темы, через тот материал, который пропускает через свою душу, через свое сознание поэт.
По этой же причине можно исключить из определения и нравственную составляющую поэзии, так как не все, о чем идет речь в стихах, несет на себе печать нравственной оценки.
Вызывает сомнение и критерий достоверности или правды. Правдивость, искренность, конечно, есть неотъемлемое свойство настоящей поэзии. Но поэзия не ограничивается в своей проблематике только поиском правды. Есть также огромное количество индивидуальных правд, которые еще меньшему числу читателей могут быть интересны в качестве содержания поэтического произведения.
Можно отчасти согласиться с критерием истинности как религиозности. Но сама по себе религиозность тоже не является единственным исключительным содержанием поэзии. С другой стороны, нет никакого сомнения и в том, что поэт всегда выражает некоторую точку зрения на происходящее с ним и миром, и эта точка зрения может соответствовать реальности, а может и не соответствовать, то есть быть или истинной или ложной. Но суть поэтической исповеди не в том, чтобы излагать некую, пусть даже высшую истину, или уж тем более частную позицию по определенному вопросу.
С чисто формальной стороны, все стихи есть художественные произведения, все они есть тексты, оформленные определенным образом. Есть и критерии такого оформления. Есть традиции и правила, грамматика, наконец. Поэтому речь литературная, а тем более, поэтическая, должна быть предельно ясна и чиста в своем языковом и смысловом выражении.
Нет никаких непреодолимых препятствий для того, чтобы изложить в стихотворной форме любую информацию, ну разве кроме той, для которой существуют свои языки. Но там где используются слова, можно добиться предельно достоверной передачи любого утилитарного содержания. Но вряд ли кто-либо будет этим серьезно заниматься в наши дни. Нет никакой необходимости для образного способа передачи технического, научного или иного содержания, как в некоторых древних философских трактатах.
Хотя поэзия вполне справляется с передачей мыслей и чувств, но ее язык не используется в обыденной жизни. Однако очень большая часть написанных стихов является изложением определенных идей, опыта, знаний, мыслей, рассуждений и взглядов, что тоже невозможно отнести исключительно к сущности поэзии, так как сами по себе личный опыт, идеи, мысли и рассуждения, выраженные в стихах, не делают стихи Поэзией.
К такому творчеству более подходит понятие резонерства. В этом качестве она выполняет функцию обмена мыслями или знаниями, или опытом, вследствие чего, всю такую поэзию можно дифференцировать по конкретному тематическому признаку: гражданская поэзия, философская поэзия, религиозная поэзия, любовная лирика и т.п. Но, как бы успешно не справлялись авторы со своей задачей по передаче того содержания, которое они хотят донести до читателя, такая поэзия не связана с осуществлением изначальной функции, с удовлетворением особой духовной потребности людей в значимом и духовно наполненном Слове, Исповеди, и не вызывает сильного читательского отклика. Разница между этими сторонами поэтического творчества не всегда различима, но объективно существуют, и ощущение подлинности на неосознанном уровне присутствует почти у всех.
Поэзия по характеру ее восприятия эмоциональна, и оценивать ее приходится по принципу: нравится . не нравится! Конечно, многое определяется кругозором, образованием, талантом того, кто пытается высказаться по данному вопросу. Но главное и единственное, чем может характеризоваться обращение к такому неблагодарному делу как определение ее сущности, это осознание того, что кроме привычки к рифмованию и поглощению рифмованного и образно скомпонованного в единый монолит текста . существует сильнейшее, подлинное ни с чем не сравнимое желание вслушиваться в поэтическое Слово. Это желание не спутать ни с каким другим. В нем находит выражение глубинная духовная потребность человека в переживании чужого опыта. И именно эта потребность делает существование поэзии оправданным и необходимым.
Поэзия . это не муки совести, не призывы на баррикады, не проливание слез о неудачной любви или не сложившейся жизни, не тоска по родине, хотя все это в ней присутствует. Это нечто более универсальное.
Очень достоверно описание этого состояния можно найти в строках А.Блока:
.Идем по жнивью не спеша
С тобою друг мой скромный,
И изливается душа,
Как будто в церкви темной.
(Осенний день).
Если уж высказаться вполне откровенно, то именно стремление к исповеди, к обнародованию своих переживаний, внутренних не вполне ясных ощущений и настроений, ставшее привычкой, развлечением, и потребностью - и составляет суть поэтического творчества. Обостренное восприятие текущего через душу поэта потока феноменов, достоверность в передаче переживания узловых моментов этого процесса, рассказ о них . и составляет смысл поэтического творчества, да и вообще - Искусства.
Соответствие стихотворного произведения этому критерию и определяет меру его общечеловеческой и художественной значимости и ценности.
Умение вести в стихах этот диалог с душой, умение быть чуть впереди других, создает эффект новизны, и делает творчество поэта востребованным, творения его значимыми, а голос его пророческим. Именно на эту сущность как на стержень и нанизываются все ранее перечисленные критерии, определяя художественную и культурно-историческую ценность произведения.
Ко всем уже перечисленным критериям, таким как правдивость, нравственность, духовность, религиозность, народность нужно обязательно добавить критерии судьбы и масштаба личности. Этим двум принадлежит куда более существенная роль в определении дальнейшей литературной и исторической значимости поэта и его поэзии.
Ведь даже при наличии искренности, достоверности в передаче переживаний, но без обладания набором достаточных личностных качеств, а так же и без соответствия образа мышления поэта его поступкам (Судьба, .неподкупность.), - абсолютно невозможно рассчитывать стать поэтом значительным. Уровень осмысления личных переживаний просто может оказаться таким, что не будет представлять интереса для читателя. Хотя для действительно талантливого поэта критерий судьбы может отчасти сгладить и этот недостаток.
Исходя из сказанного, можно согласиться с Алексеем Шороховым, что творчество Николая Рубцова, которого А. Шорохов оценивает как подлинно народного поэта, затронуло те самые заветные струны в душе у русского человека, которые не затрагивали в своих стихах другие его современники: .Есть что-то промыслительное в явлении Николая Рубцова России и миру; такие тиражи в самое .нелитературное. время свидетельствуют только об одном - это уже не литература, а воздух. Без которого нельзя жить..
Именно отсутствие компромиссов с самим собой отмечает автор как достоинство его поэзии: .Есть такие строки, до которых нельзя дописаться, до них можно только дожиться. Как сказал другой поэт: .И здесь кончается искусство/ И дышат почва и судьба.. За такие строки платят жизнью. В сущности, только они и представляют ценность..
Вот поэтому недостаточно только того, чтобы поэт был .эхом. народа. Необходимо, чтобы он был эхом собственного .Я., собственной души, поскольку через эту подлинность только и возможна подлинность более широкая, как самоидентификация всего народа с образом лирического героя или с его автором.
Поэтому именно в такой последовательности стоит у Пушкина: сначала, .тайная свобода. внушает гимн, и именно простой (искренний, без лукавства), а уж потом .голос., если он неподкупен, становится .эхом. всего народа.
Следуя критерию значимости личности, работая над своей душой, телом и умом, при сохранении неподкупности и искренности, любой талантливый поэт может достигнуть в своем творчестве подлинной народности.
Исходя из анализа критериев истинной поэзии, можно убедиться, что сущность ее вполне можно объяснить при помощи понятий, без необходимости подыскивать особые, пусть даже и самые возвышенные .оправдания. ее существованию.
Поэзия есть ни что иное, как развлечение, базирующееся на одной из древнейших и генетически присущих человеческому роду потребностей, заключающейся в стремлении к исповеди, к обнародованию своих переживаний, вызванных бытием человека в этом мире.
Пока существует эта потребность, будут появляться и поэты, способные удовлетворять ее наиболее полно, о чем говорит и сам Алексей Шорохов: .Русский поэт, который наиболее полно отразит и проживет неведомую пока нам судьбу своего народа в веке наступившем, и будет национальным гением. У него уже есть предшественники - это те, кто сегодня внимает гласу, подобному .веянью тонкого хлада.. Их нельзя выделить в направление, чаще всего они даже не знают друг друга. Но с ними говорит наше будущее. Для них оно уже вступило в пределы настоящего..
Именно соответствие всем перечисленным критериям при сохранении восприятия поэзии как публичной исповеди и может сделать руководствующегося этими принципами поэта голосом народа вне зависимости от его взглядов, места рождения и наличия у него религиозного мировоззрения. Все они лишь внешние атрибуты проявления той глубинной сущности, которая и придает поэтическому слову его особую ценность.
|
Проголосуйте за это произведение |
|
Вполне серьёзно.
|
