Рассказы
1 августа 2011

Кубики судьбы

Двери рухнули от тяжких ударов, разъярённая толпа, словно весеннее половодье, захлестнула зал заседаний Городской Думы, погребая под собой тела народных избранников и чиновников мэрии.

Семён Семёнович Горбунов, один "из населения" - бывший слесарь, давным-давно лишённый работы и выкинутый за долги на улицу новой властью - из-за плеча ухнул обухом по темечку главу местного самоуправления, со второго замаха перебил шею подвернувшемуся рядом президентскому представителя. Остановился, потому как силу применить больше было некуда, бешеным весёлым взглядом обвёл толпу соратников и поднял к глазам топор.

- Помнят руки-то! - крикнул он срывающимся голосом, смахнул со щеки заскорузлой ладонью последний человеческий проблеск - невольную слезу умиления и проревел, перекрывая дикий гул бунта:

- Айда на столицу, робя!

В глазах его потемнело вдруг от накатившей ярости, переходящей в ужас ожидания грядущего, ещё большего зверства, а через мгновение он вновь ясно увидел настоящее, и на душе отлегло.

Двери бесшумно открылись, граждане из зала заседаний чинно потянулись через стеклянный, залитый солнцем переход в огромный смежный корпус нового цеха. Ввод его в эксплуатацию завершал полный производственный цикл североуральского технопарка: НИИ и двух заводов, металлургического и машиностроительного.

Ряды станков с программно-числовым управлением только и ждали своих хозяев.

Семён Семёнович Горбунов - бывший слесарь, получивший недавно высшее образование в подарок от новой власти, - подошёл к операторскому месту одной из поточных линий, сел в кресло, достал из кармана халата миниатюрные никелированные тисочки и с любовью понянчил в ладони.

- Помнят руки-то! - сказал, улыбнувшись, и поставил сувенир рядом с клавиатурой.

В глазах его потемнело вдруг от накатившей ностальгии, переходящей в страх ожидания грядущего, ещё большего счастья, а через мгновение он вновь ясно увидел настоящее, и на душе отлегло.

Двери со скипом отворились, повиснув косо в петлях. Обитатели дощатых нар тащились из барака цепью, в затылок друг другу, безучастно опустив головы и не обращая внимания на охранников, что с брезгливостью смотрели на них из окон проходной. Бомжи, на короткое время получившие пристанище, уселись в автобус, который за долгий северный день развёз их по рабочим местам вдоль двух гигантских труб, протянувшихся с востока на запад.

Семён Семёнович Горбунов - бывший слесарь, награждённый драчёвым напильником от новой власти, - зашёл в жестяной сарай, пристроенный к генератору, снабжавшему электричеством блок задвижек магистральных газо- и нефтепровода. Поставил рашпиль у стены, включил свет и первым делом вытянул из-под нар аппарат, собранный на прошлой неделе из всякого металлического хлама и пластиковой бутылки.

За "банный день", проведённый хозяином в вахтовом лагере, аппарат накапал в "ваучер" с пол-литра прозрачного эликсира жизни. Семён Семёнович обстоятельно протёр рукавицей гранёный стакан, налил его на две трети, чтоб не расплескать в подрагивающей руке, крякнул довольно:

- Помнят руки-то!

И выпил самогон одним глотком.

Посидел с минуту, зажмурившись в истоме, закусил луковицей и беломориной и потопал на хозяйство с вечерним обходом. Поднявшись на переходной мостик над трубопроводами, кинул взгляд на багровый закат, в который сходились в точку две стальные жилы, пошатнулся, но успел схватиться за поручень.

В глазах его потемнело вдруг от накативших разом злости, радости и жалости к самому себе, переходящих в ужас ожидания грядущего, неминуемо наступающего на горло, а через мгновение он вновь ясно увидел настоящее, и на душе отлегло.

Copyright (c) "Русский переплет"