|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Последний бастион
Любой разговор о положении дел в современной научной фантастике вызывает вспышку эмоций. Одни полагают, что всерьез рассуждать о ней не имеет смысла, поскольку НФ повсеместно вытесняется ныне в маргинальные области беллетристики, другие отвергают научность как доминанту, противопоставляя ей художественность, третьи и вовсе уверены, что время научной фантастики истекло, а ныне грядет торжество литературы фэнтезийной, психоделической, экспериментальной и так далее... Но так ли это? В состоянии ли мы сейчас определить, в какой фазе развития находится научная фантастика - расцветает, стагнирует или же готовится отойти в лучший мир литературных памятников, дабы найти упокоение где-то рядышком с классицизмом или какими-то там одами на восхожение?... По крайней мере, можно попытаться корректно поставить эти вопросы, а уж понравится ли нам ответ - дело ответить на эти вопросы или.
Известно, что лучший способ достойно уйти от прямого ответа - начать долгое и пространное размышление о категориальной сущности предмета исследования, о его природе и иных, не менее благородных материях. Так вот, о природе фантастического в литературе, искусстве и культуре вообще мы говорить не будем. Если пытливого читателя заинтересует эта проблема, то он может обратиться к изрядному числу публикаций на эту тему - от капитальной работы Татьяны Чернышевой "Природа фантастики" (1984) до блестящего эссе Евгения Лукина "Взгляд со второй полки" ("Если" ╧ 2 1998).
Нас в большей мере интересует "чисто конкретный" вопрос - к чему пришла научная фантастика и есть ли у нее будущее. Причем речь пойдет не о всем протяжении ее истории (корни тянутся в замшелую старину), а только с момента ее становления как самостоятельного и самоценного направления в художественной словесности.
Следует также учесть, автор этих тезисов отнюдь не настаивает на их безусловной истинности и непреложности. Если они станут поводом для размышлений или споров, он будет считать свою цель достигнутой.
1
Вряд ли кто будет оспаривать тот непреложный факт, что расцвет научной фантастики, ее востребованность в сфере массового потребления литературного продукта вызвана исключительно явлением, которое принято называть научно-технической революцией(НТР). Прошлый, Х1Х век, прошел именно под знаком НТР, хотя ее плоды в разных регионах были восприняты и усвоены весьма своеобразно.
НТР - процесс неодномоментный и пока еше не завершенный. Ее реализация может быть условно разбита на несколько этапов.
Первый этап - эра пара и электричества. Его певцом стал Жюль Верн. Герои Верна - люди предприимчивые, инициативные, полные идей и ради их воплощения часто готовые жертвовать собой и другими. Используя терминологию Л.Н. Гумилева - это типичные пассионарии: от капитана Немо до Робура-Завоевателя. Любопытно, что, хотя со временем изменился общий интонационный строй НФ-повествования, тем не менее образ неукротимого героя вошел в плоть и кровь современной фантастики в всех ее разновидностях. Исключения редки.
Характер первого этапа НТР обладал некой двойственностью. С одной стороны, рост и развития промышленности и производства требовал большого количества работников, причем совершенно необязательно, чтобы все они имели высокую техническую квалификацию. Нужны были добросовестные исполнители, а все остальное обеспечивала своеобразная "каста" инженеров. Неудивительно, что с тех пор и до недавнего времени инженеры и были главными героями НФ-1. Что же касается ученых, то они и вовсе казались "жрецами" - в силу исключительной малочисленности и особого положения. С другой стороны, воспроизводство "касты" сдерживалось сословными предрассудками, социальными и региональными традициями и т.п. Фантастика жюль-верновского образца являлась своего рода инспиратором общественного интереса в сторону науки и техники, она стимулировала молодое поколение, ставя новые ориентиры - как частные, так и глобальные. Успех и процветание все меньше зависели от происхождения и все больше от личных качеств.
Но все же НФ-литература того времени не имела массового характера - большинству населения не было дела до книг вообще. И не по причине неграмотности, а просто потому, что сельское население преобладало над городским.
2
Второй этап НТР сформировался, как нам кажется, к 20-ым годам нашего века. Именно тогда в обыденном сознании формируется готовность к новому технологическому рывку. То, о чем говорили и над чем трудились гениальные одиночки, стало восприниматься как вполне реализуемые проекты. Принципиальная возможность использования атомной энергии, развитие аэронавтики, восприятие космического пространства как сферы интересов человечества... Ко всему еще великие потрясения первых десятилетий неизбежно приводят к усилению военного аспекта научных и технических разработок. Все это провоцирует потребность в массированной подготовке не только квалифицированных исполнителей, но и необходимость в энергичной ориентации творчески активной части населения в соответствующем направлении.
Уже был уже создан "Ральф 124 С 41+" Хьюго Гернсбека (1912) и скоро обратится к фантастике Александр Беляев в своем дебюте "Голова профессора Доуэля" (1925). Интерес к науке и технике стимулируется повсеместно, отношение к ученым, как к могущественным магам укрепляется в сознании людей, образ гениального изобретателя бесконечно тиражируется.
Войны и революции перекроили карту мира, рост грамотности и городского населения создал благоприятную среду для потребления НФ во все более и более возрастающих количествах. Тем более, что, в отличие от традиционной фабульной литературы - авантюрного романа или душещипательной сентиментальной прозы - научная фантастика привлекала внимание своей необычностью, новизной.
Возникла обратная связь. Число писателей, обратившихся к научной фантастике, резко возрастает. Количество неизбежно стало переходить в качество. И к 70-м годам практически все направления в НФ-2 были уже сформированы, апробированы и получили свои образцы для подражания. Однако научная фантастика к этому времени пережила свою весну и лето .
3
Третий, последний на сегодняшний день, этап начался, как нам представляется, приблизительно в конце 70-х и начале 80-х годов, когда прогресс в информационных технологиях породил до сих пор идущие тектонические сдвиги в общественно-политическом мироустройстве.
Глобализация этих процессов имеет как своих сторонников, так и противников. Оптимисты полагают, что создание "инфосферы" благотворно повлияет на экологическую обстановку, благо приведет к сокращению ресурсоемких производств, сделает более доступным образование и возможность пользоваться благами прогресса, стирает культурные и языковые границы между этносами, и в итоге создаст некое единое поле деятельности человеческой цивилизации, объединенной едиными же "правилами игры". Пессимисты, напротив, пугают вытеснением сырьезатратных и экологически грязных производств в страны третьего мира, к нивелировке культур, а доступность к информационным потокам всего лишь приведет к росту иллюзий о сопричастности масс к творческим элитам. Ну, а крушение иллюзий нередко принимает радикальный характер, и когда миллионы и миллиарды поймут, что пряников на всех не хватит, то так называемым "цивилизованным странам" мало не покажется...
Так вызовет ли распространение компьютеров и развитие интернета взлет потребности в бойцах научно-технического фронта? Оценить ситуацию на мировом рынке интеллектуальных услуг весьма непросто. Одно можно сказать - именно возможность использования Сети делает состав этой "армии творцов" (или касты "i-браминов" если угодно) однородным независимо от языковой, конфессиональной и культурной среды. Но тогда возникает подозрение, что НФ-3, которая вроде бы должна влиять на формирование и пополнение такой касты, тоже будет иметь характер глобальный, и кто первый застолбит участок на этой территории, того и приоритет. Разумеется, эти домыслы имеют резон в том случае, если миссия НФ-3 практически совпадает с НФ-2. А вот тут как раз и возникают новые вопросы.
Можем ли мы на них ответить? Попробуем. Но для этого придется все же сделать несколько шагов назад и вернуться к неким сущностным аспектам НФ в пору ее невинного цветения. Сразу же обратим внимание читателя на то, что мы не обращаемся к фантастике социальной, и даже пророк ее Герберт Уэллс интересует нас в первую очередь как автор ряда произведений "твердой" НФ. Оставим вне поля зрения утопии и антиутопии, благо сейчас они выродились в заурядные политические памфлеты. Даже такие направления, как "космические оперы", "фантастические детективы", "катастрофы и посткатастрофические миры", "космические робинзонады" и т.п. отложены в сторону. Необходимо ограничить сферу нашего интереса, чтобы выяснить - имеет ли место эволюция НФ в каком - либо направлении или мы имеем дело с ее самым заурядным угасанием. Разумеется, современная НФ опирается не только на естественные науки, но и на дисциплины гуманитарные. Однако выделяя ее "классическое" НФ-ядро мы тем самым отсекаем успехи и достижения смежных направлений, дабы узреть - крепка ли сердцевина или могучий с виду ствол уже поражен гниением.
4
Любопытно, что многие адепты научной фантастики не боялись признать тот факт, что человек - не главный объект ее интереса. Еще Кингсли Эмис в "Новых картах ада" (1960) рассматривал "идею как героя" современной НФ. Приблизительно в этом же смысле высказывались в те годы и Брайан Олдисс, Иван Ефремов, Станислав Лем, Кобо Абэ и др. Разумеется, речь все же шла в первую очередь о "научно-технической", "естественно-научной" или даже "инженерной" фантастике. Эта литература, в отличие от традиционной, должна была привлечь интерес не к "судьбе человека", а к "судьбе открытия".
А. и Б. Стругацкие изначально были приверженцами гуманистического содержания фантастики, определяя ее так: "...отрасль литературы, подчиняющаяся всем общелитературным законам и требованиям, рассматривая общие литературные проблемы (типа: человек и мир, человек и общество и т.д.), но характеризующаяся специфическим литературным приемом - введением элемента необычайного"(1965). Во многом именно благодаря Стругацким советская фантастика времен ее Золотого века свернула с торной дороги инженерно-технической НФ на магистраль литературы традиционной. Но век тот длился недолго...
Итак, ожидание научного прорыва, вера в неизбежность материального прогресса, формирование идеологии социального оптимизма - ко всему этому приложила руку НФ второго этапа НТР. А что касается ее практической задачи, так о ней много лет тому назад проговорился Александр Казанцев, заявив, что фантастика должна готовить молодежь в "технические ВТУЗы" и вместе с тем она должна быть литературой "крылатой мечты". Как ни странно, оба эти тезиса не противоречат друг другу, поскольку дело касалось, в общем-то, об изощренной эксплуатации юношеского энтузиазма в рамках существующей идеологии.
Вот, кажется, мы и подобрались к одному из базовых понятий НФ-2. Вообще-то энтузиазм определяется как "высокая степень воодушевления, состояния подъема, восторга". И впрямь, герои большинства произведений НФ-2 - сплошь и рядом энтузиасты, а попросту говоря - люди, перманентно находящиеся в состоянии аффекта.
5
Аффект - естественное состояние персонажей научной фантастики в эпоху ее расцвета. Причем, неважно, является ли герой примером для подражания, как например, персонажи книги "Легенды о звездных капитанах"(1961) Генриха Альтова и Валентины Журавлевой, или являют собой психопатическую личность, наподобие Гулли Фойла из романа Альфреда Бестера "Тигр!Тигр!"(1956). Следует обратить внимание на зачины множества произведений - "Это было время, когда..." Величие эпохи, апофеоз грандиозных смещений, словом, весь событийный ряд словно выдавливал незаурядную личность на авансцену, заставляя его демонстрировать свои лучшие и худшие качества, созидать миры или восставать против мироздания.
Вам это ничего не напоминает?
Исключительная личность в исключительных обстоятельствах - приблизительно так в школьные годы нас учили формулировать сущность романтизма, как литературного направления. Кто-то в свое время остроумно заметил, что НФ - это плод греховной любви готического романа и научно-популярного очерка. Как бы то ни было, именно романтизм первой половины Х1Х века раскрепостил литературные роды и жанры, "вывел в свет" фантастическую повесть и, собственно говоря, выткал основу, которую впоследствии с удовольствием использовали фантасты для своих нужд.
Но не будем забывать, что родиной "классического" романтизма была Германия. Великолепные образцы литературы "штурма и натиска" впоследствии отрыгнулись такой "гибелью богов", что мир содрогнулся! Многие исследователи истории взлета и падения Третьего Рейха, обращая внимания на мистическую составляющую нацистской идеологии, игнорируют тот факт, что мироощущение ее творцов в немалой степени базировалось именно на научной фантастике, правда, весьма дурного пошиба. Все эти теории вечного льда, расовые фантазмы и прочий бред были сформированы в том числе и под воздействием НФ того времени. Ну, а противопоставление героя толпе, или, как тогда говорилось - активной массе - пестовалось со времен романтизма. Люди были винтиками, их удел - с энтузиазмом воплощать мегаломанические проекты избранных судьбой или высшими силами героев.
6
Впрочем, люди-винтики, безмолвные массы, расходуемый материал, которым можно пожертвовать во имя глобальных проектов - неизбежная составляющая даже весьма достойных НФ-произведений: от романа Франсиса Карсака "Бегство Земли"(1960) до эпопеи Сергея Снегова "Люди как боги"(1966,1982). Герои тоже готовы к самопожертвованию во имя очередной великой цели или даже ради того, чтобы просто удовлетворить свое любопытство, как это делает персонаж повести Георгия Гуревича "Инфра Дракона" (1958) или действующие лица романа Пола Андерсона "Время: ноль". Но чаще и они были безликими и даже безымянными придатками к машинам. Так, например, в повестях раннего Лема персонажи просто обозначены своими функциями - Астрогатор, Биолог, Врач...
Справедливости ради повторим, что советская, а за ней и российская фантастика даже в "твердо" научно-фантастических вещах была все же литературой судьбы, а не события. "Экипаж "Меконга"Евгения Войскунского и Исая Лукодьянова(1961), "Открытие себя" Владимира Савченко(1967), "Люди Приземелья" Владимира Михайлова(1964) - вот характерные образцы НФ-литературы того времени, и кто посмеет сказать, что они устарели как художественные произведения!
Как это увязывается с миссией НФ в качестве "коллективного агитатора и пропагандиста" НТР? Да очень просто: что у нас, что за пределами нашей страны в первую очередь полагалось думать о деле, о долге, о служении идеалам, а лишь потом о себе. В эпоху противостояния двух цивилизаций, которое грозило в любой момент закончиться самоистреблением рода человеческого, каждый должен был "знать свой маневр", быть на своем посту. А поскольку битва идей должна в конечном итоге имела свое воплощение в металле, то и требовалось все больше и больше "оружейников".
7
Но и рядовые "бойцы" не остались без внимания. Для них множилась и расцветала буйным цветом другая отрасль фантастики - фэнтези.
Проблемы ее генезиса и эволюции требуют отдельного и очень серьезного разговора. Скажем только, что и ее массовый накат на читателя пришелся на второй этап НТР. Фэнтезийная литература способствовала развитию или активизации таких личностных качеств, как способность действовать быстро, решительно и, по возможности, не раздумывая. Раз уж тебе указали, где Добро, а где Зло, руби-коли во имя долга и чести. Удар меча решает все проблемы, а в случае затруднения рядом всегда найдется добрый маг (его эквивалент в НФ - гениальный ученый), который поможет могущественным заклинанием.
Медиевальный пафос большинства фэнтезийных произведений - явление объективное и, скорее всего - не случайное. Средневеково-феодальный кодекс чести идеально подходил для формирования устойчивых стереотипов. А ко всему еще некоторое однообразие фэнтезийных сюжетов, практически однотипная атрибутика многотомных эпопей, саг и хроник неизбежно порождает определенные поведенческие модели. Исследователям ролевых игр есть где наблюдать проявления группового бессознательного.
Итак, имело место своеобразное разделение обязанностей: научная фантастика обеспечивает воспроизводство научно-технической элиты, а фэнтези - воинов грядущих битв, которые, используя разработки вышеупомянутой элиты, огнем и мечом истребят супостата.
Фэнтези в нашей стране в силу идеологических причин в те годы категорически запрещалось, а когда НФ окончательно скисла, то компенсировать недостаток энтузиазма оказалось нечем. Справедливости ради отметим, что и на Западе она не благоденствовала. Появление так называемой "Новой Волны" ее чуть было не утопило, а творчество таких писателей, как Филип Дик, Курт Воннегут, Урсула Ле Гуин и ряда других не менее значительных фигур, грозило окончательно увести англо-американскую фантастику с дороги, которую проторили Хьюго Гернсбек, Джон Кемпбелл, Айзек Азимов, Роберт Хайнлайн и другие...
8
К чему же мы пришли ?
Во-первых, сейчас мы наблюдаем гальванизацию твердой НФ в Соединенных Штатах, Великобритании, Канаде, Японии, Австралии. Весьма образованные и талантливые авторы, имена которых украшают антологии и журналы, обратились к истокам. Грегори Бэнфорд, Вернор Виндж, Грег Иган, Дэвид Брин,Нэнси Кресс, Грег Бир... Квантовая механика и психология, космология и генетика - круг интересов несколько сместился, но вектор остался прежним - популяризация идей, элиминация людей. Во-вторых, что было неоднократно замечено критиками и рецензентами, имеет место возвращение чуть ли не к жюль-верновским сюжетам, а романы о колонизации Марса получают премии, их спешат экранизировать.
Что сей сон означает?
Неужели НФ-3 - всего лишь бледная тень НФ-2 - и речь идет об очередной попытке привлечь теперь уже американскую молодежь в "технические ВТУЗы"? Вряд ли все обстоит так примитивно.
Третий этап НТР, в силу развития компьютерных технологий, выжжет рынок квалифицированной рабочей силы, а заодно ликвидирует за ненадобностью массу специальностей. Одновременно с этим исчезают и традиционные потребители современной научной фантастики, те, кого мы называем научно-технической интеллигенцией или инженерно-техническими работниками. Но и у фэнтези перспективы не блестящие! Как нам представляется, компьютерные игры в первую очередь рассчитаны на любителей фэнтезийной литературы, усиливая, с одной стороны, эскапистские тенденции, а с другой - в общем-то тоже формируя психотип бойца, который готов отстреливать все, что бежит, летит и вообще шевелится.
Новые технологии формируют новый тип элит - локально-замкнутых и вместе с тем обладающих доступом практически к любой информации. Интерактивные технологии не вызывают у них состояние аффекта, они сами являются творцами этих технологий. Возникает вопрос: что будет стимулировать творческие способности нарождающейся НТ-элиты?
Ответ кажется простым - новая волна "твердой НФ". Пусть сейчас она неудобочитаема, в ней маловато психологизма (практически нет), люди в основном озвучивают авторские идеи, но рано или поздно она окрепнет, ей достанет художественности, и сделав виток спирали, она выйдет на новый, более высокий уровень.
Ответ и впрямь оказался простым, а стало быть, неверным.
9
Более правдоподобным может показаться иное допущение. Мне уже приходилось не раз выступать на тему о возрастающей стратификации художественной литературы. Расслоение и жесткая привязка тех или иных направлений к фиксированным группам читателей, вполне вероятно, является предвестником грядущего переформатирования цивилизации. В этом свете возвращение "твердой" НФ весьма симптоматично. Действительно, твердая научная фантастика и сейчас ориентирована на НТ-элиту, но задачи у нее другие. Она превращается в узкоцеховую литературы, потребление которой является своего рода маркером, знаком, опознавательной системой "свой-чужой". Киберпанк не стал такой литературой, хотя он был "классово не чуждым". Однако его погубила именно избыточная художествененость, многовекторность, да и к тому же его героями были, как правило, маргиналы. А отличительным признаком литературы цеховой, клановой, является не только сленг, но и определенные препоны для непосвященного или представителя иного цеха; возмутители же спокойствия не приветствуются.
Свою НФ получат генетики и биологи, химики и геологи, а бравые вояки давно уже, наверно, зачитываются технотриллерами и космическими боевиками.
Вполне можно предсказать, что произведения наподобие романа Умберто Эко "Имя розы" (1980) вызовут к жизни "твердую" НФ гуманитарного направления для лингвистов, социологов, психологов, историков... Возникает подозрение, что, например, так называемые "альтернативные истории", - это провозвестники цеховых предпочтений историков, антиутиопии - социологов и философов и так далее...
Социальный заказ трансформировался в заказ профессиональный.
Что в этом плохого, может спросит читатель? Преимущество рынка в том, что каждый покупатель найдет нужный ему и только ему товар, а книги, как уже говорилось не раз - такой же товар, как и все остальное. Конечно, тиражи будут падать, зато каждый писатель попадет в свою экологическую нишу, где будет сыт, обут и нос в табаке.
Не исключено, что рано или поздно автор вынужден будет как бы присягать профсоюзу своих читателей на верность, а шаг в сторону...ну и так далее...
Это пугает.
Не исключено, что третий этап научно-технической революции кончится грандиозным пшиком, интеллектуальные и сырьевые ресурсы человечества исчерпаются, и в итоге всем будет не до книг, а упования на глобализацию так и останутся в мечтах политтехнологов.
Это удручает.
Не исключено, в действительности положение дел в российской научной фантастике внушает больший оптимизм, чем это следует из пафоса этих заметок. Интерес в НФ медленно, но верно растет. Сергей Лукьяненко, Александр Громов, Олег Дивов и некоторые другие известные писатели предпочитают работать именно в этом направлении, возвращая авторитет фантастике, как достойной разновидности художественной литературы. Бастион русской словесности еще не пал под натиском клишированных поделок, потрафляющих самолюбию интеллектуальных снобов. Возможно, что сама природа фантастики обладает гораздо большей сопротивляемостью к давлению среды. Сколько бы не пытались редуцировать художественность, изъять ее из НФ - все эксперименты почему-то проваливались. Элемент откровенного вымысла в любом повествовании заставляет срабатывать какие-то древние механизмы, из темных глубин сознания всплывают тени архетипов Рассказчика-У-Костра и Маленького Слушателя. В итоге очередная чудесная история, которая является, как известно, всего лишь еще одной вариацией бесконечно рассказываемой истории, находит новых благодарных слушателей.
Это радует.
|
Проголосуйте за это произведение |
|
