11 октября 2005 года в моей мюнхенской квартире раздался телефонный звонок.

- Фитц, - подняв трубку, сказал я.

- Александр Владимирович? √ уточнил незнакомый женский голос.

- Да - подтвердил я и удивился, так как, живя в Германии успел отвыкнуть от обращения по имени-отчеству.

- С вами хотел бы поговорить Олег Иванович. Не возражаете?

- Нет! - еще более удивился я, и на всякий случай уточнил: √ В смысле, Гайданов? - Но в трубке уже звучала музыка Чайковского. Кажется из ⌠Пиковой дамы■.

Мгновенно вспомнив всех своих друзей, приятелей, знакомых я почти уверился √ единственный среди них Олег Иванович, конечно же, Гайданов. Но как он меня разыскал, тем более по телефону, номера которого нет ни в одном телефонном справочнике мира?!

- Саша, дружище, приветствую! √ раздалась в трубке гайдановская скороговорка. √ Не ожидал? Только честно.

- Слов нет, слов нет, - только и смог я вымолвить.

- Сколько мы с тобой не виделись? Лет десять?

- Да нет, пожалуй, все пятнадцать.

- А по телефону не разговаривали?

- Вот здесь √ десять.

- Да, - вздохнул Гайданов, - а, кажется, всё случилось вчера┘

┘ В 1987 году по моему сценарию (режиссер Шухрат Джунайдуллаев) был снят документальный фильм ⌠Глумление■. В нем рассказывалось о чудовищном произволе, беззаконии, убийствах, круговой поруке царившей в Узбекистане. Консультантом этого фильма стал первый заместитель прокурора Узбекистана Олег Гайданов.

Люди старшего и среднего возраста, наверняка помнят, что именно в то время в Узбекистане разворачивалось знаменитое ⌠хлопковое дело■. Но мало кто знает, что предшествовал ему доклад председателя КГБ Узбекистана генерала Левона Мелкумова, сделанный им в мае 1981 года на заседании коллегии КГБ СССР о возбуждении в республике ряда уголовных дел и о крайне нервной реакции на этот факт местных руководителей высокого ранга. Председательствующий на коллегии в Москве Ю.В. Андропов немедля переговорил с присутствовавшим здесь же генеральным прокурором СССР А.М. Рекунковым, и по согласованию с ЦК КПСС в Узбекистан была направлена бригада прокуроров. Возглавил ее Алексей Владимирович Бутурлин, ставший позднее прокурором республики, а вот ближайшим его помощником, а спустя некоторое время и главным бойцом с коррупцией и мафией, которая опутала всю страну, а не один лишь Узбекистан, стал Олег Гайданов.

Естественно и о заседании коллегии КГБ СССР, о принятом на ней решении, и о том, что в Узбекистан направили более 400 следователей и оперативных работников, а затем еще порядка четырех тысяч (!) мобилизовав их из всех регионов страны, я узнал значительно позже. И это, невзирая на то, что был тогда главным редактором республиканской молодежной газеты. Точнее дорабатывал в этой должности, не подозревая, каким ⌠уважаемым людям■ своими статьями я наступил на больной мозоль.

┘ Несмотря на официально декларируемый в Советском Союзе интернационализм, дружбу, равенство и братство немцам там жилось непросто. Особенно, если немец занимал должность чуть-чуть выше помбригадира и интересовался не только футболом, а недавней историей своего народа, его настоящим и будущим. Впрочем, немцу с подобной любознательностью не очень вольготно и в нынешней Германии, но это уже другая тема.

Только, пожалуйста, не расценивайте мои слова о жизни в СССР, как очередное нытье очередного эмигранта-беженца, наводнивших Западную Европу в конце ХХ столетия. Во-первых, никакой я не эмигрант, а во-вторых, не хочу и не буду мазать дерьмом страну, в которой родились и в которой продолжают жить глубоко уважаемые мною люди. Но вот о некоторых фрагментах чисток неугодных, начавшихся в горбачевскую перестройку, а также серьезной попытке, если не пресечь, то хотя бы остановить коррупции, бандитизм и тотальное разграбление вначале СССР, а затем России я все же расскажу┘

┘ Первым от занимаемой должности освободили главного редактора выходящей в Ташкенте республиканской газеты на крымско-татарском языке Тимура Дагжи. Уж не помню, какую ему придумали формулировку, но фактически в 1985 его сняли за то, что в своей газете он посмел назвать крымских татар┘ крымскими, а не просто татарами, как того требовали инструкции Главлита, за узкой спиной которого прятался заметно к тому времени одряхлевший ЦК КПСС. Сегодня это кажется невероятным, фантастическим, а тогда за слова, что ⌠родина крымских татар √ полуостров Крым■, запросто могли отдать под суд, инспирировав криминальное или хозяйственное преступление.

Тимура, просто уволив с выговором, пощадили. В какой-то степени повезло и мне. После девяти месяцев непрерывных проверок, выматывающих душу комиссий и допросов, с целью ⌠выявления компромата■ меня уволили всего лишь ⌠за злоупотребление служебным положением■. В чем это ⌠злоупотребление■ выражалось, и почему не было возбуждено уголовного дела, никто не объяснял. Итак было понятно, что уволили меня исключительно по причине немецкой национальности, публикации статей ⌠скользкой тематики■, а также, чтобы подставив чужака вывести из под удара своего человека. Ведь в Узбекистане, напомню, уже работали ⌠следаки■, и перед Москвой нужно было регулярно отчитываться о выявленных злодеях.

Вышибив меня с работы, а заодно мою жену, возглавлявшую отдел в республиканском Обществе ⌠Знание■, ташкентская братва, руководимые первым секретарем ЦК комсомола республики Бури Алламурадовым, вознамерилась одним выстрелом прихлопнуть нескольких зайцев. При этом Бури, нацелившийся на место, если не первого, то третьего секретаря ЦК Компартии Узбекистана действовал по методике 20-30 годов ХХ века, когда сверху спускалась разнарядка на выявление заранее заданного количества шпионов, диверсантов, вредителей, контрреволюционеров и т. п. элементов, и которая непременно перевыполнялась.

Того, что никакой разнарядки на этот раз не было ⌠узбекские товарищи■ не знали. Еще они не знали характеров и полномочий Бутурлина с Гайдановым, прозванного впоследствии ⌠волкодавом■. И еще ⌠братья по разуму■ не учли моей привычки отступать, если того требуют обстоятельства, но никогда не сдаваться, а главное не забывать оскорблений.

К этому меня приучила жизнь, начатая в поселке, возникшем на месте лагеря для российских немцев и продолженная в городке, большинство населения которого составляли недавние зеки.

В чем-то оказалась похожа и судьба моего земляка Олега Гайданова.

Так же, как и я, он родился на северо-востоке Казахстана в Актюбинске. Начинал токарем на заводе, отслужил в армии - в секретной школе авиации, в которой готовили специалистов по присоединению атомных боеголовок к межконтинентальным стратегическим ракетам. Едва, поступив в Саратовский политехнический институт, Гайданов не стал инженером, но неожиданно его направили на комсомольскую работу, а затем рекомендовали продолжить образование в юридическом институте. В 1968 году он поступает на заочное отделение Оренбургского филиала Московского юридического института, который блестяще заканчивает в 1973.

К моменту нашего знакомства Олег Иванович поработал помощником прокурора Актюбинска, затем Актюбинской области. Был прокурором одного из районов этого города, возглавлял прокуратуру Гурьевской области, жестко расправившись с браконьерами, уничтожавшими в бассейне Каспийского моря и на реке Урал, тонны ценных пород рыб, в частности осетровых. По сути в СССР, это стало первым крупномасштабным сражением с так называемой ⌠рыбной мафией■, закончившееся победой. Гайданова переводят на должность заместителя начальника следственного управления прокуратуры Казахстана, и снова череда громких процессов. Поэтому в его назначении заместителем прокурора Узбекистана не было ничего удивительного. Правда, много позже он скажет: ⌠То что нам приходилось расследовать в Казахстане, оказалось детскими шалостями в сравнении с тем, что предстояло в Узбекистане. Но то, что мы прошли в этой республике явилось, всего лишь репетицией ужасающего ⌠беспредела беззакония■, с которым на уровне Генеральной прокуратуры России пришлось столкнуться в середине девяностых. Сейчас (этот наш разговор состоялся в январе 2006 года в Мюнхене) об организованной преступности, мафиях, коррупции на верхах и преступных кланах нередко говорят как о какой-то новости постсоветских времен. Для того чтобы правильно понимать, откуда и как все это шло задолго до так называемой перестройки, полезно еще раз вспомнить узбекское ⌠хлопковое дело■, тем более, что шум, поднятый некоторыми далеко не главными и не самыми кристальными участниками того расследования для удовлетворения собственных политических амбиций, превратил все в памяти людей в какой-то балаган. А там все было очень серьезно. Система власти в Узбекистане была построена на поборах, хозяйственных злоупотреблениях, хищениях и безнаказанности. И еще √ на родственных связях и круговой поруке■. От себя добавлю √ не в одном Узбекистане, а и в Азербайджане, Грузии, соседних среднеазиатских республиках, Краснодарском, Ставропольском краях, десятках других регионов огромной державы.

Кто-то, читая эти строки, наверняка, ⌠споткнулся■ о Ставропольский край. Но об этом, т. е. о крае, позже. А сейчас прежде чем возвратиться к моменту создания фильма ⌠Глумление■ и нашего с Гайдановым знакомства поясню, что под ⌠не самыми кристальными участниками узбекского расследований■ Олег Иванович наверняка подразумевал старших следователей по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР Тельмана Гдляна и Николая Иванова. Это о них один из отцов ⌠российской демократии■ Анатолий Собчак, который сам немало чего наворотил в Ленинграде-Питере, в своей книге ⌠"Хождение во власть" написал: ⌠На I Съезде оба опальных следователя потребовали, чтобы им дали слово в дискуссии о работе их группы. Они были поддержаны депутатами, и Президиуму ничего другого не оставалось: слово они получили. Зал ждал разоблачений. И они прозвучали. Но без разочарования слушать митинговый набор лозунгов на Съезде народных депутатов было нельзя. То, что встречалось овациями на предвыборных собраниях, в этом зале воспринималось всего лишь как демагогия. Я не мог не поражаться профессиональной беспомощности обоих следователей. Они не ответили даже на те обвинения, которые без труда могли опровергнуть. Если им ставили в вину, что при обысках в Узбекистане они не утруждали себя описанием каждой изъятой из тайника драгоценности и это бросало тень на честность самих следователей, то им ничего бы не стоило доказать беспочвенность этих обвинений. Под началом Гдляна и Иванова работало более двухсот следователей, и если бы руководители следственной группы решили сами переписать каждую изъятую у обвиняемых вещь, только эта работа заняла бы месяцы! Не Гдлян с Ивановым, а их сотрудники позднее рассказали: драгоценности на месте взвешивались и опечатывались, а затем под охраной направлялись в КГБ или Прокуратуру, где специальная комиссия снимала печать и тщательно переписывала каждый предмет┘ То, что партийный аппарат продажен, то, что взятки брались и берутся, знают все, и ни тени сомнения тут у депутатов не было. Но тянулись минуты, десятки долгих минут, а ничего, кроме общих фраз, оба следователя и не собирались сообщить Съезду. Собственно говоря, это и есть популизм■.

К сожалению, Тельман Гдлян и Николай Иванов скорее навредили, нежели способствовали выявлению шефов мафии, скрывающихся за дверьми высоких кабинетов. Причем, не в Ташкенте, а в Москве. В подтверждение этих слов приведу цитату из моментально ставшей бестселлером книги Гайданова ⌠На должности Керенского, в кабинете Сталина. Прокурор России вспоминает■, вышедшую в 2005 году в московским издательстве ⌠Алгоритм-Эксмо■: ⌠Немного в сторону, но это любопытно с точки зрения роли случая в истории сверхдержав: почти через год членам оперативной группы, разрабатывавшим и осуществлявшим операцию в Бухаре, предстояла, вместе со всей их техникой и агентурой, новая далекая и серьезная командировка. Группу, усиленную работниками центрального аппарата КГБ СССР, перебросили на юг России и она начала работать в городе Ставрополе и вокруг него.

Как мне рассказывал Гайданов, через несколько дней после выхода книги ему позвонил помощник Горбачева и поинтересовался - может ли он официально подтвердить утверждения, содержащиеся в ней и которые, как он выразился, бросают тень на честь и достоинство Михаила Сергеевича? В частности, о запланированной следственно-прокурорской проверке Ставрополья, подобной той, что была проведена в Бухаре? Олег Иванович ответил, мол, никаких проблем, тем более что большинство из тех, кто готовил и начал эту проверку в Ставропольском крае, к счастью, живы и готовы дать официальные показания. Больше по этому поводу ему никто не звонил.

К слову, упомянутое бухарское уголовное дело, как считает Гайданов, так или иначе, явилось ⌠материнским■ почти для всех дел о коррупции, приписках и хищениях в Узбекистане. Именно из этого дела выделялись сотни материалов, по которым возбуждались и расследовались все новые уголовные дела в отношении сотен взяточников и расхитителей. Хочу подчеркнуть, что вопреки домыслам, так называемых ⌠разоблачителей московского десанта■ бригада Алексея Бутурлина начала не с репрессий, а с мер по спасению сотен невиновных людей. Ее члены начали устанавливать факты незаконного возбуждения уголовных дел по сфальсифицированным материалам, арестам неугодных, помещения их в психушки и т. д. Но неожиданно всю бригаду, а впервые следователи прибыли туда в период правления Л.И. Брежнева, отозвали в Москву. Но сразу же после его смерти новый генсек ЦК КПСС Ю.В. Андропов дал указание КГБ СССР организовать системную, крупномасштабную проверку в Узбекистане. Начать решили с Бухарской области.

И вот, в час ⌠икс■ сразу по 20 адресам были проведены обыски. Их результаты повергли всех в шок. Наверняка гебисты почувствовали себя примерно как Алибаба в пещере сорока разбойников. Только у начальника областного управления торговли Кудратова было изъято свыше 6 тысяч золотых монет царской чеканки. Всего же у арестованных изъяли денег и драгоценностей на сумму свыше 15 миллионов рублей, что тогда было эквивалентно более чем 23 миллионам долларов США. Такого ⌠улова■ всего лишь по одному уголовному делу за всю историю СССР, как утверждает О.И. Гайданов, никогда не было. Не было пока такого и в современной России. Однако главный успех заключался в том, что были обнаружены документы, раскрывающие всю систему взяточничества и хищений, выходящую далеко за рамки Бухарской области и охватывающую практически весь Советский Союз.

Представляете, какой шок испытали многие, если не большинство, высокопоставленных партийных и советских руководителей государства, их многочисленные домочадцы и подельники, узнав об этом? Предполагаю, что особо их ужаснула та легкость и быстрота, с которой ⌠следаки■, выпотрошив ⌠узбекских товарищей■ нацелились на другие регионы. Правда, на их счастье умирает Андропов. На смену ему приходит вначале Черненко, а еще менее чем через год в Кремле воцаряется Горбачев. На какое-то время страна погружается в фантасмагорию так называемой борьбы с нетрудовыми доходами, когда, например, в среднеазиатских республиках, по команде из Центра начинают с вертолетов сбрасывать огромные камни на теплицы, в которых растет лук, помидоры, петрушка, укроп, а под лозунгом борьбы с пьянством вырубать уникальные виноградники. Подобное происходит в других республиках, краях и областях. Но, несмотря на это большую часть населения охватывает эйфория ожидания кардинальных жизненных перемен. Естественно, к лучшему. На лучшее надеются и те, кто совсем недавно, при Андропове, ⌠навек прощался с волей■. Но где гарантия, что на смену ⌠Мише-перестройщику■ не придет еще один Юрий Владимирович? Тем более, где гарантии, что Горбачев, пытающийся постоянно усесться минимум на два стула, удержится на своем посту?

Естественно у подавляющего большинства населения таких вопросов не возникала, но у тех, кто уже обладал миллионными состояниями, кто, заняв посты равнозначные директорским должностям гигантских концернов, банков или корпораций США или Европы, об этом задумывались. А, задумавшись, принялись, что было сил раскачивать судно, на фок-мачте которого еще трепетал серпасто-молоткастый. Авось черпанет бортом воды, начнется паника, а уж мы, как говорится, сориентируемся. И в результате судно едва не потонуло, точнее развалилось на 16 разновеликих плотов, чего ни сами раскачивальщики, ни те кто наблюдал за всем этим с американского и европейского берегов, даже предположить не могли.

Конечно, взваливать всю вину или напротив воздавать хвалу исключительно коррумпированным партийным, комсомольским и советским чинам, не стоит. Но в том, что СССР развалился, вопреки воле бесспорного большинства его граждан, их заслуга. Говорю об этом без всякого злорадства. Скорее, как сторонний наблюдатель, ибо и тогда, и раньше всегда мечтал уехать в Германию, реализовав, тем самым мечту отца и обоих дедов. И все же мне искренне жаль, что Советский Союз исчез. Прежде всего, потому, что процентов 70, если не 80 людей его населявших обнищали и влачат теперь жалкое существование. Кроме того, жизнь в однополюсном мире, каковым он стал, много тревожнее и сложнее, нежели когда у США был противовес в виде СССР. Да и в той же Германии социально-экономическое положение из года в год ухудшается, чему способствует фактическая ликвидация государственных границ, массовый приток беженцев из регионов, где огнем и мечем устанавливается новый демократический порядок.

Но стоит ли сожалеть о том, что изменить не в состоянии? Нет, конечно. Более того, я искренне рад, что дожил до нынешнего времени, сравнительно легко выйдя из ситуации, в которой оказался в связи с появлением фильма ⌠Глумление■. А ведь все могло закончиться еще тогда. По крайней мере, для меня и членов моей семьи. Спасибо, Гайданову, выручил. Нет, правильнее √ спас!

После того, как меня уволили с должности главного редактора республиканской газеты какое-то время ни я, ни жена не могли нигде устроиться. Наконец, с приключениями я поступил редактором на Узбекское радио, а при первой возможности, отправился в Москву, где, воспользовавшись старыми связями, было решено, что через год специально для меня газета ⌠Нойес лебен■ откроет должность собственного корреспондента по республикам Средней Азии.

В то время она имела статус ⌠центрального органа советских немцев■, а, кроме того, являлась изданием ⌠Правды■. Иными словами, неофициальные полномочия, которые я автоматически приобретал, становясь ее представителем, были во много крат весомее, нежели те, которые имел, будучи главным редактором республиканской молодежки. Естественно, до поры до времени об этом в Ташкенте я никому не говорил. Даже старинным друзьям-приятелям. Благо осталось их всего несколько человек, остальные же, посчитав меня списанным в тираж, ⌠забыли■ и мой адрес и номер телефона. Но в этой кажущейся неприятности была и своя приятность. Работая на радио, я сошелся с несколькими интеллектуалами, в том числе и живущим ныне в Венгрии писателем и предпринимателем Олегом Воловиком, который поддержал меня в непростой период жизни. Собственно он, а также еще два человека, имена которых не называю, опасаясь, что у них возникнут проблемы (оба живут в постсоветских республиках) помогли мне собрать факты, которые легли в основу ⌠Глумления■, а также ряда стаей о коррупции в Узбекистане и умышленном провоцировании кровавых межнациональных конфликтов в Средней Азии и на Кавказе. Их опубликовал ряд московских газет и журналов, перепечатали западные издания, они прозвучали на волнах радио ⌠Свобода■. И началось.

Я как раз был в командировке в Москве, когда позвонила жена и сказала, что только что встретилась с Олегом Гайдановым, который предупредил, что по имеющейся у них, т. е. у прокуратуры информации, с нами решили расправиться. Поэтому он рекомендовал мне, как можно дольше задержаться в Москве, а жене с детьми быть предельно осторожными, ну а лучше тоже уехать. Конечно, Олег обещал о них позаботиться, но гарантии дать отказался, сказав с грустной усмешкой: ⌠Признаться, я и сам не всегда уверен, доживу ли до вечера■.

Но по настоящему испугался я значительно позже, когда в Ташкенте искалечили писателя Рауля Мир-Хайдарова, кстати, тоже, как и мы с Гайдановым, родившегося в Актюбинской области. После выхода в свет его романа ⌠Пешие прогулки■, который позже стали называть ⌠социально-политическим исследованием периода реанимации капитализма на постсоветском пространстве■, и который вполне можно использовать в качестве учебного пособия для изучения "русских" методов начального накопления капитала и борьбы за сферы влияния, на Рауля было совершено покушение. Выжил он чудом, благодаря стараниям не только врачей, но Олега Гайданова, а также являвшегося тогда первым заместителем министра внутренних дел Узбекистана Эдуарда Дидоренко, организовавших круглосуточную охрану палаты, в которой находился Рауль. В больнице, с переломанным позвоночником и доской на груди, Мир-Хайдаров карандашом дописал второй свой роман - "Двойник китайского императора", в котором показал сращивание организованной преступности с верхними эшелонами власти и разложение высшей кремлевской элиты. После этого ему, естественно, пришлось из Узбекистана срочно эмигрировать.

Прошло еще немного времени и другому моему другу - журналисту Сергею Гребенюку в Ташкенте отрезали голову, наказав таким ужасающим образом за цикл критических статей. Впрочем, этот грустный перечень имен и фактов можно продолжать долго. Но мне в очередной раз повезло √ в Москве я получил квартиру и моя семья вместо того, чтобы укрываться в Ташкенте, перебралась в первопрестольную. За это я благодарен тогдашнему главному редактору ⌠Нойес лебен■ Владимиру Чернышеву, его заму Владимиру Валькову членам редколлегии Леониду Скобельскому, Льву Раку и Ульриху Бергеру.

А вскоре сменил место жительства и Гайданов. Работу следственных групп в Узбекистане по приказу Михаила Горбачева свернули. Почему? Ответов-версий не так уж много, я же думаю, что главной побудительной причиной явился страх высших советских чиновников быть, как и их подельники рангом ниже, разоблаченными. И еще следственные бригады, сколоченные из профессионалов типа Гайданова, очень мешали тем, кто готовил Советский Союз к разрушение с последующим разграблением.

Несколько лет Гайданов проработал прокурором Целиноградской, (переименованной позже в Акмолинскую) области Казахастана, а затем его пригласили на работу в Москву. Здесь он принял участие практически во всех громких делах и процессах смутного для России времени, о чем подробно рассказывает в книге ⌠На должности Керенского в кабинете Сталина■.

С мая 1994 года Гайданов заместитель генерального прокурора России и на недолгое время становится исполняющим обязанности генерального прокурора. Но в 1996 году, не разделяя политических взглядов ельцинского режима, он, как и его коллега, бывший генеральный прокурор России Казанник, уходит в отставку. Вначале Олег Иванович становится главным консультантом совета директоров ⌠Внешэкономбанка■, а чуть позже старшим вице-президентом РАО ⌠Международное экономическое сообщество■. Но обе престижные должности не устраивают его. Гайданов привык к самостоятельности.

В 1998 году с единомышленниками Олег Иванович организовывает в Москве юридический центр ⌠Советник права■, который быстро завоевывает авторитет в России, в странах СНГ и в дальнем зарубежье┘

┘Как-то так получилось, что мы с Гайдановым долго не виделись. Очень долго. А встретившись в мюнхенском аэропорту обнялись и, не произнеся еще и пары слов поняли - предаваться воспоминаниям нам с ним рановато. Есть дела поинтереснее.