Катастрофа

 

"Вчера опять самолет упал. Ты не боишься лететь?" - спрашивала Милу подруга по телефону.

"Нет, после ухода Пети к жене, я ничего больше не боюсь. Худшее, что могло со мной случиться, случилось - полное одиночество: ни родных, ни мужчины, ни работы. Полечу - будь что будет", - отвечала Мила, кидая последние вещи в чемодан.

 

На МКАДе  пробка - Лужков решил в разгар сезона чинить дорогу в Шереметьево, сузив ее до одной полосы. При повороте на "Ш-"2, Мила задумалась и пропустила поворот. Пришлось, включив аварийку, двигаться задним ходом навстречу потоку машин.

 

 

В просторном холле аэропорта было пусто. Магазины еще не открылись. Мила подошла к стойке бара и попросила у официанта пирожное, потом еще одно, потом подумала и попросила три.

 

 "Дэвушка, хочешь я тэбэ еще три пирожных куплю?" спросил Милу, стоявший за ней в очереди мужчина, кавказской внешности. Мила рассердилась на него и пролила на себя чай от злости.

 

 

Потом, честно съев все пирожные, чего раньше она себе не позволяла, Мила пошла на посадку. Перед самым входом в трубу ее оттеснил огромный чернокожий атлет в красной майке, да еще приударил сумкой, набитой какими-то железками.

 

"Что это у него в сумке? Не бомба же, в самом деле?" - подумала Мила равнодушно. Незнакомец оказался соседом Милы в самолете. Сев рядом с ним, Мила стала разглядывать его лучше. Красивый, очень высокий, но с каким-то стеклянным взглядом, повернутым внутрь себя.

 

"Да ну его с его железками в сумке. А может это бомба? Ну и ладно, покончу разом со всеми моими проблемами", - почти равнодушно решила Мила.

Самолет дернулся, покатился назад, затем задрожал, набрал обороты, побежал по взлетной полосе, затрясся, взревел, оторвался от земли и взлетел, потряхивая крыльями.

 

Вскоре стюардессы повезли тележки с напитками. "Что для Вас?" - спросила стюардесса у соседа Милы по-английски. Он не шевельнулся и ничего не ответил. Мила заказала воду без газа и томатный сок, переключив внимание стюардессы на себя.

 

Потом пожалела. Зачем ей так много жидкости. Снова посмотрела на соседа. Он уже не просто сидел, уставившись в одну точку, а бормотал что-то на непонятном языке. Дальше - больше: он достал какой-то листок и стал по нему читать, как Миле показалось, молитву.

 

"Ну, точно, смертник. Перед взрывом молится", - отметила Мила, как вдруг получила удар по носу бумажным самолетиком. Не успев возмутиться, Мила услыхала веселый смех и увидела дерзкую мордочку мальчишки, пустившего в нее самолет.

 

"Ребенок!" - встревожилась Мила. И ее невыраженные ранее материнские охранные чувства взыграли так, что Мила почувствовала сильную панику. "Ведь ребенок тоже погибнуть может!"

 

Мила стала высматривать, кому же сказать о соседе с бомбой. Стюардессы разливали напитки в самом конце прохода, соседи сбоку играли в карты, дядька наискосок спал, отвесив нижнюю челюсть, еще одна соседка стучала по клавишам ноутбука, как бешенная. Мальчишка готовился к новому запуску самолетика.

 

Собрав всю волю в кулак, Мила из последних сил, повернувшись всем телом к соседу, крикнула по-английски: "Как Вы себя чувствуете?"

На что получила неожиданно спокойный и ясный ответ: "Хорошо, а Вы?"

 

Потом без дальнейших расспросов с Милиной стороны, незнакомец стал рассказывать, что он футболист, играет в Московской команде. Сейчас летит через Париж на родину к родителям в Бразилию. Не женат, детей нет. Мечтает познакомиться с русской девушкой, но свободного времени мало.

 

Спросил, а чем занимается Мила. Она сначала призналась, что приняла его за террориста-смертника. Они вдвоем долго хохотали. Мальчишка тоже хотел, видимо, присоединиться к их веселью, бегал мимо них, как угорелый, пока его не схватил папаша за руку и не усадил на место.

 

Затем, обретя доверие к соседу и миру, Мила поведала ему о своей неудавшейся жизни. Они еще много говорили, нашли общие интересы: живопись и музыку.

 

Вечером, лежа в постели в уютном номере маленькой гостиницы в Париже, Мила с глубокой грустью подумала, что не спросила у нового знакомого ни адреса, ни названия клуба, в котором он играет, ни даже имени.

 

А тем временем футболист в Париже у мечети разговаривал с муллой.

"Я не смог выполнить задание. Моя убитая сестра пришла ко мне в самолете и спросила, как всегда, как меня никто кроме нее не спрашивал: "Как ты себя чувствуешь?" Поверь мне и прости меня. Я не смог ее убить".

 

И пошел прочь. Мулла тихо проронил: "Ты знаешь, что бывает с теми, кто не выполнил волю Аллаха".